Kitobni o'qish: «Перо архангела»

Shrift:

От автора

Дорогие друзья!

Признаюсь вам, с каким душевным волнением, трепетом сердца и радостным предчувствием новой встречи с вами я создавала эту книгу! Её название появилось в ходе размышлений над словами мудрейшего старца – молитвенника земли русской Серафима Саровского: «Ангелы не будут успевать принимать души!.. Россию невидимая рука вовлекла в стихийный круговорот невероятного страдания: события – одно страшнее другого, преступления, имени которым нет на обыкновенном человеческом языке, хаос мыслей, чувств, настроений – и над всем торжествующее царство ненависти, нечеловеческой злобы и общей муки…». Эти слова навели меня на мысль, что всё происходящее на нашей планете Земля происходит вовсе не случайно, а предопределено не только поступками, но и мыслями самих людей. Поскольку мысли материальны, всем нам следует пересмотреть свой образ мышления и направлять во Вселенную лишь добрые и позитивные энергии. Однако, как говорится в мудрых книгах, по замыслу Творца Свет не может существовать сам по себе, без Тьмы, а удержать обе эти силы в равновесии весьма сложно. Один лишь архангел Михаил, почитаемый тремя основными религиями на Земле и упоминаемый в Торе, Библии и Коране, представляя собой смирение, преобладающее над гордыней, борется со Злом силой Добра и защищает людей, любящих Бога. Человек же в борьбе со злом для спасения родной земли, семьи и своего спасения вынужден прибегать к другим средствам.

Однажды, повстречав на своём пути Зло, не пасуйте, не обходите его стороной, а продолжайте избранный путь, проявив мужество и смелость. Пропустите через себя Искушения, Болезни, Негатив, оставив Зло позади. «Аз воздам!» – говорит Творец, предупреждая каждого из нас от мести и самонадеянности. Все эти главные философские мысли я вложила в сюжеты новых произведений, из которых создана книга «Перо архангела».

Сборник представляет исторические события в России с начала ХХ века до наших дней. Несмотря на трудности и встречи с падшим ангелом и его слугами, героям моих произведений удаётся сохранять веру и оставаться настоящими людьми. Я считаю это важным и актуальным во все времена и особенно в сегодняшние дни! Снова на Землю спустилось Зло, лучшие люди планеты воюют с неонацизмом и мракобесием. От каждого из нас требуются мужество и большие запасы сила духа.

Словно из глубины веков или подсознания явились мне образы народных героев, о которых были написаны сказки, занявшие свое место на страницах этого сборника. В поучительных повествованиях я постаралась воссоздать колоритный язык персонажей и важные жизненные уроки, чтобы оставить живительный след «русского языка глубинки России» в современной литературе.

Друзья, я искренне верю, что не только в сказках Добро побеждает Зло! Это самый важный закон жизни. Так было, есть и будет всегда, ибо наш народ живёт по главным заповедям Всевышнего, веками сохраняя высокие нравственные идеалы. Можно разрушить города, бросить в костёр умные книги, но невозможно сломить дух и волю народа, любящего свою родную землю, почитающего мудрость предков. Духовные ценности нетленны, пока живы национальные традиции, родной язык и родная культура!

Свою писательскую страницу жизни я начала с поэзии. Со временем огромное желание обратиться к теме истории России и культурному наследию народов нашего огромного и многонационального Отечества побудило меня, как писателя, взяться за прозу. Накопилось много мыслей, которыми захотелось поделиться с вами, со своими детьми, чтобы люди, родные и близкие по духу, не забывали свои корни. Значит, и мои мысли, и та незримая связующая нить между мною и теми, кому посвящено моё творчество, останутся в сердцах людей. Одних чему-то научат, других заставят задуматься! Быть может, даже не сегодня, а спустя годы… Литература даёт такую возможность автору – оставить свой след на земле в книгах, которые будут жить дольше, чем он сам!

Наверное, многим писателям и поэтам это свойственно: с годами возвращаться к тому, что было написано, и дополнять, переделывать уже ранее опубликованное. Появляется новый опыт, да и душа подсказывает более точные образы и строки. Я всегда прислушиваюсь к мнению читателей, их советам и пожеланиям относительно моих произведений. В этой книге есть небольшая подборка доработанных мною стихотворений разных лет, которые теперь звучат по-новому.

Низкий поклон всем, кто держит в руках мою новую книгу!

Благодарю многоуважаемого классика литературы Константина Александровича Кедрова (К. Кедрова-Челищева) – доктора философских наук, литературного критика, автора термина «метаметафора» и философской теории метакода, знаменитого поэта современности, за положительную рецензию к сборнику «Перо архангела» и конкретно к повести «Имя твоё – Человек», за высокую оценку моих произведений, доброжелательность и напутствие, проявленные в личном общении.

Дорого моему сердцу и внимание уважаемого литературного редактора Татьяны Аксентьевны Зимич – журналиста, историка, писателя, члена Союза писателей России, которая сумела уловить главную мысль автора и верно определить духовные посылы произведений.

Моя искренняя благодарность всем, кто помог донести мои строки до любимых читателей!

С любовью ваша Людмила Лазебная
Октябрь, 2022 г. Санкт-Петербург

Вместо предисловия
От литературного редактора книги

Людмила Семёновна Лазебная – писатель-переводчик, автор нескольких исторических повестей, десятков рассказов и фольклорных сказок, официально признанный мастер современной прозы и поэзии.

У неё уже сложилась и постоянно растёт своя аудитория. Умный, интеллигентный, образованный Читатель Лазебной, обращаясь к очередным новинкам, вышедшим из-под её пера, заведомо знает, что эстетически насладится превосходным литературным языком её произведений, а также почерпнёт новые знания, откроет для себя интересные исторические факты, которые для своих сюжетов эта писательница добывает из архивных, исторических источников. И в этом тоже проявляется её авторский стиль и почерк.

Литературным творчеством Л. Лазебная увлекается с юности, а вот представить на суд читателя и профессиональных литературных критиков собственные произведения из-за очень строгого отношения к себе решилась, вернее отважилась, не сразу. Сколько было пережито волнений, прежде чем она выпустила свою первую книгу! И безусловно, большая заслуга в том, что сегодня Людмила Лазебная стала популярным и признанным автором, принадлежит Интернациональному Союзу писателей. Именно с лёгкой и благословенной руки этой международной творческой организации писателей, журналистов и драматургов произведения Людмилы Лазебной и её имя вошли в мировой фонд современной русской литературы.

Родилась Людмила Семёновна Лазебная в Пензе, где в 1988 году окончила Пензенский государственный педагогический институт (ныне получивший статус университета). Работала преподавателем, переводчиком с иностранных языков. В Москве окончила Академию управления при Президенте Российской Федерации, МВА (макроэкономика со знанием английского языка). С 2015 года по настоящее время живёт и работает в Санкт-Петербурге.

Изумительной красоты город с могучей славянской историей и памятниками культуры вдохновил Людмилу Семёновну начать изучать прошлое родного Отечества. Именно в Северной Пальмире она почувствовала себя «дома», в своей стихии. Здесь поняла, что просто не может не заниматься искусством литературы!

Творческий дебют писательницы из Санкт-Петербурга буквально сразу принёс ей читательскую популярность. Л. С. Лазебная стала победителем Международной Евразийской литературной премии имени П. П. Бажова «Новый Сказ» в номинации «Проза», лауреатом многих наград и премий за успехи в литературе, включая золотую Пушкинскую медаль, звезду «Наследие», орден «Святой Анны», а в 2022 году – Московскую литературную премию-биеннале первой степени в номинации «Большая проза». Людмила Семёновна одержала несколько заслуженных побед в международных литературных конкурсах, в том числе – «ЛИБЕРТИ». Она награждена Гран-при Международной Гильдии писателей и немецкого издательства «Stella» за сборник рассказов для детей «Команда “рядом!” другу не нужна», вышедший сразу на четырех языках: иврите, русском, английском и немецком. Гран-при и специальный диплом «Лучшая проза России» Людмила Лазебная получила от Международной Академии русской словесности в Австралии в Международном историко-литературном конкурсе имени Владимира Арсеньева за цикл исторических повестей 2022 года «Цыганский конь земли не пашет», «Без корня и полынь не растёт», «Рейма и Кадой. Водь голубоглазая».

Пройдя тернистый путь к успеху, сегодня Людмила Лазебная стала истинным художником слова. Она – кандидат филологических наук, специалист в области лингвистики, увлечена изучением космо-психо-логосов европейских народов. Эти редкие профессиональные знания, безусловно, проявляются в столь разнообразном творчестве писательницы, украшают её произведения, делая речь героев особенно живой, колоритной и порою даже забавной! Но сколько за этим мастерством стоит кропотливого ежедневного авторского труда! Читаешь её книги и вдруг ловишь себя на неожиданной философской мысли, что, быть может, именно в один из своих самых трудных дней этот автор оказался избранником Божиим. И получил от Него в награду за пройденные испытания волшебные крылья вдохновения и редчайший литературный талант, неповторимый стиль и удивительно точный слог, действующий на сознание русскоязычного читателя. Ибо художественное слово Лазебной не просто поучительно, а сравнимо с целебным глотком из чистого источника, который в потаённом месте оставили нам наши предки для нравственного здоровья и крепости духа.

Открывает книгу «Перо архангела» ярчайший и оригинальный по форме монументальный прозаический труд сразу из четырёх связанных между собой повестей, сюжеты которых основаны на реальных событиях и в художественной форме рассказывают о жизни двух женщин – Анны Гринберг и Софьи Штерн, подружившихся в годы учёбы в гимназии для одарённых девочек. Увлекательная история «Шифр фрейлины императрицы» без всякой «машины времени» мгновенно переносит читателя на сто лет назад, в революционную атмосферу Петрограда и Кронштадта, в которой оказались две главные героини. На их глазах рухнула Российская империя. Но из-под её обломков неожиданно распахнулась завеса над тайной редчайшей ювелирной броши – фамильной драгоценности, доставшейся в наследство Соне Штерн от бабушки, служившей в XIX веке при дворе самой государыни Александры Фёдоровны, венценосной супруги российского самодержца Николая Первого.

Молодому поколению, ставшему ровесником минувшего ХХ столетия, выпало испытать «все страсти Господни», пережить мятежи, раскулачивание, голодомор, войны и революции. В муках рождался и новый мир, когда на невидимых Чашах Божественных Весов Времени неустанно, долго и хаотично качались, попеременно перевешивая друг друга, Добро и Зло.

До сих пор на Земле каждый человек своими поступками принимает участие в этом трагическом противостоянии, и по-прежнему характеры людей проверяются на прочность!

Татьяна Зимич, журналист, историк, писатель, литературный критик, член Союза писателей России

Человек должен оставаться человеком

Перед нами семейные хроники Гражданской войны, исторические события далёкого прошлого в повестях и рассказах Людмилы Лазебной. Отчасти вымысел, отчасти правда. Художественная проза и правда жизни.

Считается, что о Гражданской войне всё уже сказано. На самом деле и писатели, и историки будут обращаться к этой неисчерпаемой теме, пока существуют история и литература. Мы говорим «гражданская война», а надо говорить – «людоедство», красное и белое. В сложном сплетении судеб людей, убегающих от того, что поэт Велимир Хлебников назвал «катастрофой событий», в итоге побеждают жизнь и любовь. Иначе не было бы ни нас, читателей, ни этого повествования.

Младенец, подброшенный под дверь, – это своего рода символ жизни, которая, несмотря ни на что, так или иначе продолжается. Стук в дверь мог означать что угодно. Вернее всего арест, но в данном случае это мольба о пощаде. Ребёнка подбросили, чтобы его не съели соседи. Но со временем – и это так соответствует человеческой природе! – обнаруживается мошенница, авантюристка – мать ребенка – и начинает шантажировать спасителей жизни ее младенца, обвиняя их в похищении. Что поделаешь, такова бездна человеческой низости и высота человеческого духа.

Многие христианские ценности, в которых мы выросли не благодаря, а вопреки обстоятельствам, нуждаются в постоянной защите. Младенец всегда под дверью. Его всегда могут съесть. А уж шантажисты и авантюристы плодятся роями во все эпохи. Быть человеком трудно, но можно, несмотря ни на что. Такова главная идея повести Людмилы Лазебной «Имя твоё – Человек» – идея, которую я полностью разделяю. Для меня благополучный финал повествования выглядит как добрая сказка со счастливым концом. Но возможность при любых обстоятельствах дарить читателю положительные эмоции – это единственная привилегия автора, которую никто не может отнять. Литература живёт своей таинственной жизнью, которая часто идёт вразрез с ужасами революций.

Посыл автора повестей и рассказов Людмилы Лазебной – твёрдая вера в семейную порядочность и благородство. Спрос на эти редкие артефакты всегда громаден. И то и другое всегда дефицит и редкость.

Прошлое, каким бы оно ни было, рано или поздно становится притчей. Никто не знает, почему в литературе временами преобладает подавленность и отчаяние, а потом вдруг появляется жажда красоты и гармонии. Мне кажется, что на развалинах постмодернизма рано или поздно должна возникнуть другая литература. Этот архетип победы семейного и человеческого над хаосом бытия есть и в «Хождении по мукам» Толстого, и в «Докторе Живаго» Пастернака. Дореволюционные ценности всегда ценнее всех революций.

’
Константин Кедров-Челищев

Исторические повести

Шифр фрейлины императрицы

А честный и мыслит о честном, и твёрдо стоит во всём, что честно.
(Ис. 32:8)

К дому номер пять на «бархатной» стороне Николаевского проспекта города-цитадели Кронштадта, где почти два десятка лет проживала семья известного в городе дантиста Шимона Моисеевича Гринберга, подкатила рессорная бричка. Расплатившись с кучером, на мостовую легко сошёл мужчина лет пятидесяти в чёрном плаще. Остановившись на мгновение, он раскрыл зонт и поспешил к парадной.

– Девочки, я вернулся! Кто ждал своего дорогого отца, тот и получит от него небольшой презент! – громко и весело позвал мужчина. Сняв галоши и повесив плащ, он бодрым шагом направился в гостиную первого этажа. – Что такое?! – удивлённо произнёс мужчина, обнаружив повреждённую ручку межкомнатной двери. – Ай-яй-яй, непорядок! Кто-то тут нашалил! Нужно опять вызывать слесаря, – расстроенно сказал он, осознавая, что без помощи мастера тут не обойтись.

Сложно было привыкнуть к тому, что в доме не осталось ни прислуги, ни вольнонаёмного работника. Теперь, с приходом большевистской власти, приходилось приноравливаться к новому образу жизни. А это было непросто!

Доктор Гринберг – еврей-ашкеназ, уважаемый в городе дантист – имел успешную частную практику и мог позволить себе этот весьма примечательный двухэтажный особняк с мезонином в самом центре Кронштадта. Каждому горожанину, проходившему мимо частной стоматологической клиники доктора Гринберга, было понятно, что у этого жида – солидное и успешное дело.

Неожиданно овдовев пару лет назад, доктор Гринберг был вынужден отказаться от ранее запланированного им переезда в Санкт-Петербург, поскольку дочери его, Анна и Милка, просили не покидать Кронштадт, с которым было связано их счастливое детство и где упокоилась их маменька. Город Кронштадт, конечно, не шёл в сравнение с Петербургом, однако это был не просто красивый город, а надёжная морская цитадель – сложное фортификационное крепостное сооружение, со времён Петра I неприступной стеной защищавшее природный проход в устье Невы и столицу России от врагов со стороны Балтийского моря. Город военных моряков и корабельщиков, умело возвращавших в строй повреждённые в битвах корабли на верфях, расположенных вдоль песчаного побережья. Город, в котором стройные красавцы гардемарины и кадеты Морского корпуса Петра Великого ежедневно чеканили строевой шаг по булыжным мостовым и тротуарам, незаметно вдруг стал для семьи Гринбергов роднее родного.

Жизнь в Кронштадте всегда нравилась доктору Гринбергу, в особенности оттого, что бизнес его в этом городе активно развивался и процветал. Однако в Петербурге было, конечно же, больше возможностей и перспектив. Об этом часто думал доктор Гринберг и даже пару раз советовался на сей счёт с ребе (раввином) в Большой хоральной синагоге. Что ж, человек предполагает, а Бог располагает! В благословенные времена Российской империи процветанию бизнеса Шимона Гринберга способствовала завязавшаяся дружба с градоначальником, адмиралом Робертом Николаевичем Виреном – главным командиром порта и военным губернатором Кронштадта.

Надо сказать, что, хоть планы Шимона Моисеевича по переезду в столицу не осуществились, он не сожалел об этом. После тяжело пережитой утраты дорогой супруги доктор Гринберг преданно хранил ей свою верность, посвящая всего себя воспитанию дочерей и любимому делу. С раннего утра до позднего вечера он работал либо в клинике, размещавшейся на первом этаже здания, либо в своем домашнем кабинете, где изучал свежие журнальные статьи по современной медицине, стараясь быть в курсе новейших технологий, которые успешно применял в собственной практике, чем и был популярен у населения военно-морского города-порта. За долгие годы у доктора появились и особо важные, постоянные клиенты, к которым он выезжал на дом по вызову в любое время суток. В основном это были люди военные и состоятельные, к примеру, морские офицеры, в том числе и в отставке, и члены их семей. Шимон Моисеевич или, как называли его другие евреи, Шимон бен Моше, несмотря на однообразие местного общества любил Кронштадт особой любовью, как любит успешный золотоискатель свой прииск, богатый золотой жилой.

Однако время многое меняет, и вот теперь, с февраля по осень одна тысяча девятьсот семнадцатого года, этот прекрасный город всё больше наполнялся революционно настроенными матросами, а затем и многочисленными представителями новой советской власти. Несмотря на смену государственного строя стоматологический кабинет Шимона Гринберга в Кронштадте продолжал работать в прежнем режиме. Найти его было просто. Спереди и на торце первого этажа дома номер пять, расположенного на «бархатной» – солнечной стороне Николаевского проспекта, красовалась вывеска в виде зуба с большими корнями. Для удобства пациентов на ней было написано: «Шмн. Гринберг, дантист». «У большевиков тоже есть зубы и их надо кому-то лечить», – справедливо отмечал Шимон Моисеевич, искренне веривший, что медицина и политика могут сосуществовать вместе, как две параллельные прямые. Семья Гринбергов и в этот раз не покинула Кронштадт несмотря на революцию и крах привычной жизни.

Именно это обстоятельство и спасло осиротевшую гимназическую подругу старшей дочери доктора Гринберга – Софью Штерн, бежавшую из Петрограда после Октябрьского революционного переворота. Отзывчивая семья Гринбергов любезно приютила её в своём просторном кронштадтском особняке.

…Наступило раннее ноябрьское утро, такое же промозглое и неуютное, как и множество других за последнее время. Сеял холодный дождь, подгоняемый северным ветром с Финского залива. Камин отсырел и совсем остыл за ночь из-за попавшей в трубу влаги. Размокшая сажа, обваливаясь влажными хлопьями и комьями на колосники, непрерывно шуршала, словно требовала почистить дымоход и трубу.

– Как жаль, что отец рассчитал и уволил прислугу, – обращаясь к своей сидевшей в каминном кресле подруге сказала Анна Гринберг, усердно размахивая журналом перед поддувалом камина. – Но папа редко когда ошибается, вероятно, это правильное решение в сложившихся обстоятельствах.

– Иметь прислугу и любых работников теперь запрещено! – поддержала разговор Софья Штерн, гостившая уже несколько дней в доме Гринбергов.

– Но как же сразу научиться всему тому, чего ты раньше даже не примечал, ведь это было работой прислуги? А в реальной жизни получается так, что «совершенно ничего не получается!» – заметила Анна, стараясь стереть влажной тряпкой сажу с рук.

Надежды семнадцатилетних девушек на то, что маленький огарок свечи, подсунутый под дрова, поможет быстрее запустить камин, оказались тщетными.

– Подумать только, Соня, мы вдвоём не можем развести огонь в очаге! Во всём нужны сноровка и опыт, я понимаю. Помнится, няня читала нам с младшей сестрой Милкой сказку Андерсена про волшебное огниво. Пожалуй, это и есть весь наш «опыт»… Но ведь это же примитивное, простое дело! – продолжала досадовать Анна, милая темноволосая девушка с выразительными лучистыми глазами.

Среди сверстниц в городской Александринской женской гимназии, которую они с Софи окончили этим летом, Анна не выделялась внешней красотой, но считалась одной из самых способных в гуманитарных науках гимназисток. К тому же она великолепно музицировала, переняв этот дар от покойной матушки. Часто вечерами, садясь за рояль в гостиной, девушка проникновенно пела своим бархатным меццо-сопрано любимый папин романс «Отцвели уж давно хризантемы в саду», и Шимон Моисеевич, закрыв глаза, погружался в счастливые воспоминания о минувшей молодости…

Прошло всего несколько месяцев, а как переменилась жизнь вокруг?! Вот теперь, стараясь развести очаг, чтобы согреться, девушка усердно дула на щепки до тех пор, пока слабый огонёк не начал тонкой жёлто-красной струйкой обволакивать дрова. Огонь в камине наконец-то становился всё ярче и веселее. Природная смекалка и знание основ физики из курса гимназии о том, что тяга усиливает пламя, выручили подруг и на этот раз. По гостиной наконец-то заструилось приятное и долгожданное тепло. Анна и Софья заметно повеселели и с удовольствием принялись вспоминать детство и учёбу в одном из самых престижных женских заведений империи.

Кронштадтская гимназия, названная так ещё в одна тысяча восемьсот семьдесят седьмом году в честь Её Императорского Величества Великой княгини Александры Иосифовны, близкой родственницы царствующего тогда государя Николая Первого и его супруги императрицы Александры Фёдоровны, была одним из старейших учебных заведений России для одарённых девочек. Начиная с конца девятнадцатого века и вплоть до Октябрьской революции, из её стен выпускались женские преподаватели по многим ведущим предметам. Качество образования в этом среднем семилетнем учреждении приравнивалось к уровню знаменитого Смольного института благородных девиц в Санкт-Петербурге.

– Помнишь, как в гимназии надо мной часто подшучивал учитель естествознания, напоминая мне про нашу особенную одарённость? – улыбаясь, спросила Анну Софи.

– Конечно, помню! – засмеялась Анна. – Ты ещё потом спрашивала меня, какие у меня есть подарки от учителей за прилежную учёбу и почему у тебя их нет. Ты тогда плохо говорила по-русски и слово «одарённые» понимала по-своему. Такие мы в то время были маленькие и смешные! А теперь уже сами можем учительствовать, но где? И как? Разве что начать подрабатывать домашними уроками. Но как на это посмотрит нынешняя власть? – Анна с грустью посмотрела на Софью и подложила в камин ещё пару поленьев. – Революционерам как будто и дела нет до образования юношества. Их главные заботы – мирный договор с Германией, они раздают землю крестьянам, упразднили сословия, национализируют банки и имущество бывшего правящего класса. Что ж, поживём – увидим, что будет дальше.

– Аня, ты прежде никогда не рассказывала, почему твой отец решил переехать из Львова именно сюда, на остров.

– Всё очень просто! Кронштадт – папина детская фантазия. Он был увлечён романтикой морских путешествий, как и многие его ровесники. А этот величественный и загадочный город-порт был его заветной мечтой. Он нам рассказывал, что в детстве любил слушать байки старого солдата о морских баталиях Петра Великого и о том, как царь Петр повелел за одну зиму построить этот порт-крепость и назвал его «Стеной» и «Столпом Давидовым». Пока шло воздвижение этой «Крепкой Стены», которая по замыслу императора должна была защищать Санкт-Петербург, Пётр лично руководил строительством фортеции, находился здесь, в Кронштадте. Ну и потом, ты же понимаешь, Соня, все мальчишки считают, что жить на острове, посреди моря – это настоящее приключение!

– Романтика, – улыбнувшись, ответила Софья.

– Ещё какая! Представляешь, отец однажды рассказал нам с Милкой ещё одну историю из его детства. Теперь я всё чаще думаю об этом. В психологии есть такой метод – самонастрой и визуализация. Когда человек, ставя перед собой цель, постоянно думает о ней, рисует, описывает подробно и жаждет ее осуществления. Хочешь, расскажу?

– Конечно! – усаживаясь поуютнее, сказала Софья.

– Когда папа был ребёнком, в самый канун Рош-ха-шана, еврейского Нового года, он на клочке бумаги нарисовал свою мечту и положил этот незамысловатый рисунок между страницами Талмуда, священной книги. Каждую пятницу в синагоге перед шаббатом, читая молитвы, он перекладывал свой рисунок с места на место, как закладку, а затем снова прятал на страницах мудрой книги. И вот в момент, когда все молящиеся читали: «Входите с миром, ангелы мира, посланцы Всевышнего, Святого Царя царей, благословен Он!», мой отец искренне просил Всевышнего исполнить его заветную мечту и сделать так, чтобы стал он успешным и состоятельным человеком и смог бы жить на самом прекрасном острове посреди моря! И, представляешь, спустя почти два десятка лет его мечта осуществилась! Он стал успешным стоматологом, открыл здесь, в Кронштадте, частную практику, купил этот дом. Вот так случаются чудеса и сбываются мечты!

– Да уж, история со счастливым концом! Помимо молитв и мечтаний, я полагаю, твой отец усердно учился и много трудился, – добавила Софья, пристально глядя на улицу сквозь белый кружевной тюль.

– Ну да, поработать тоже пришлось, – рассмеялась Анна. – А дом этот мы все очень любим. Тут столько было счастливых моментов, столько веселья… – задумчиво, с лёгкой грустью продолжила она, поддавшись воспоминаниям. А затем снова улыбнулась, вспомнив про младшую сестру Милку, которая с раннего детства, выслушав папину историю, тоже нарисовала свою мечту и также спрятала листок между страниц Талмуда. На заветной страничке из Милкиного альбома неровными печатными буквами было записано: «Хочу поскорее вырасти и выйти замуж за заморского принца!».

Беседу девушек прервал Шимон Моисеевич, неожиданно появившийся на пороге гостиной. Он довольным отеческим взглядом отметил, что они самостоятельно развели огонь в камине и уже позавтракали. По всему дому струился лёгкий и приятный аромат кофе. Поздоровавшись, доктор Гринберг поспешил в свой кабинет, а затем снова в прихожую, ловя себя на мысли, что совершенно нет желания выходить из теплого и уютного дома. Треск дров в камине наполнял гостиную уютом и создавал флёр таинственности. Все эти моменты скрашивали начало нового дождливого дня. «Ещё немного, и этот мелкий холодный дождь превратится в мокрый снег, а там и в метель», – подумал Гринберг, на всякий случай прихватив с подставки зонт и надевая галоши.

Последние политические события сильно расстраивали Шимона Моисеевича. Отсутствие привычного порядка и то тут, то там творящиеся «недоразумения» – так растерянный доктор интеллигентно называл выстрелы, погромы и митинги в Кронштадте – приводили его в замешательство.

Рассказывая Соне историю приезда молодого Шимона Гринберга на остров, его старшая дочь не знала особенных и сугубо личных причин появления отца в Кронштадте. А дело было так.

Однажды, взяв в руки заветную закладку, Шимон решил прочитать, что было написано на иврите на неожиданно открывшейся странице Писания, где как бы случайно оказался листочек с его мечтой. «Ездра 5:8: Да будет известно, что мы ходили в Иудейскую область к дому Бога великого; и строится он из больших камней, и дерево вкладывается в стены (на иврите слово «стена» звучит как КОТЁЛ!); и работа сия производится быстро и с успехом идёт в руках их».

«Так вот оно, Указание! – подумал с волнением набожный Шимон, который накануне прочитал объявление в одной из львовских газет, попавшееся ему на глаза, о том, что Адмиралтейству на острове КОТЛИНЪ (котёл или Ketlingen – котловый остров – немецкий) требуются молодые врачи разных специальностей. – Я теперь точно знаю, что мне нужно именно в крепость Кронштадт, где я буду жить как за каменной стеной!» – твёрдо решил молодой Гринберг.

Прибыв на остров, он быстро устроился на военную медицинскую службу и начал практику. Однажды, придя на благотворительный концерт классической музыки в Морское офицерское собрание на Большой Екатерининской улице, Шимон Моисеевич увидел стройную темноволосую пианистку и влюбился в неё, что называется с первого взгляда. Второй раз они неожиданно повстречались в Морской библиотеке и невольно потянулись к одной и той же книге на стеллаже. Это был томик романтических и приключенческих кавказских историй писателя-декабриста Бестужева-Марлинского, которого сам Александр Пушкин почитал как учителя и гения русской литературы, называя «русским Байроном» своего времени.

«Это судьба!» – подумал Шимон и под стук взволнованного сердца галантно назначил время их первого свидания летним вечером после завершения приёма пациентов. Будущая супруга Гринберга оказалась племянницей градоначальника, героического адмирала Вирена, и была во всех отношениях блестящей партией для молодого врача-стоматолога из состоятельной еврейской семьи. Именно на покойную жену, подрастая, всё больше походила их старшая дочь Анна…

– В моё отсутствие, дорогие, прошу вас не покидать дом! – говорил каждое утро перед уходом доктор Гринберг дочери и её приятельнице. – Ситуация в городе непредсказуемая и крайне опасная!

– Мы понимаем: никому не открывать, в разговоры не вступать, никого не впускать! – скороговоркой отвечала Анна. – Сообщаю, что наша Милка уже позавтракала, привела себя в порядок и убежала в свою любимую лабораторию. У неё там всегда много дел. Просто поражаюсь столь серьёзной тяге моей младшей сестры к медицине и биологическим экспериментам.