Kitobni o'qish: «Дающий не оскудевает. По творениям cвятого праведного Иоанна Кронштадтского»

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви (ИС 14-404-0358)

© Издательство «Благовест» – текст, оформление, оригинал-макет, 2014

Предисловие

Апостол Павел в послании к Коринфянам говорит: И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы (1 Кор. 2, 4). Это высказывание в полной мере можно отнести к служению святого праведного Иоанна Кронштадтского. О замечательном русском святом, жившем, кажется, совсем недавно, написано много книг, сняты фильмы и телепередачи. Предлагаемые читателю размышления о. Иоанна Кронштадтского о милосердии обладают, при всей их простоте, особой убедительностью и значением, ведь вся жизнь святого – это воплощенный подвиг деятельного, творческого милосердия и самоотверженного служения больным, страждущим, обездоленным. Отец Иоанн Кронштадтский был замечательным проповедником, не искал красивых слов и оригинальных выражений, но проповеди его отличались необыкновенной силой и глубиной при всей доступности для понимания даже простыми людьми. В каждом слове его чувствовалась какая-то особенная сила, как отражение силы его собственного духа.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский пятьдесят три года ежедневно совершал Божественную литургию, исповедовал и причащал огромное количество людей (порой причастие длилось часами). Литургия никогда не завершалась раньше полудня, а после нее святой каждый день посещал в Кронштадте и Петербурге тяжелобольных, зачастую уже на смертном одре лежащих, чтобы им помочь – по его молитвам получили исцеление и утешение очень многие. Отец Иоанн исцелял силою своей молитвы не только русских православных людей, но и мусульман, и евреев, и обращавшихся к нему из-за границы иностранцев. Этот великий дар чудотворения был наградой о. Иоанну за его великие подвиги – молитвенные труды, пост и самоотверженные дела любви к Богу и ближним.

В основе его аскетического подвига лежала непрестанная молитва и пост. Замечательный дневник «Моя Жизнь во Христе» ярко свидетельствует об этой аскетической борьбе. Вся жизнь святого праведного Иоанна Кронштадтского была пронизана мудрой и деятельной любовью к Богу и людям. В Кронштадте он устроил Дом трудолюбия. В нем многие люди, потерявшие все средства к существованию, смогли найти себе работу и пристанище. Невозможно рассказать обо всех благотворительных организациях, училищах, больницах, богадельнях, устроенных усилиями святого.

Сам батюшка с раннего детства видел вокруг лишь бедность, лишения и скорби: родился он в благочестивой, но очень бедной, семье сельского дьякона Илии Сергиева и жены его Феодоры, в селе Сура Пинежского уезда, Архангельской губернии, на далеком севере России. Младенец, появившийся на свет 19 октября 1829 года, был таким слабеньким и болезненным, что родители поспешили как можно быстрее окрестить его. Вскоре после крещения ребенок стал поправляться. Когда мальчик подрос, отец отвез его на последние средства в Архангельское приходское училище. Сперва учеба давалась Иоанну с трудом, он истово молился, прося Божией помощи, и вот однажды его «вдруг будто потрясло всего». С этого момента Иоанн стал учиться отлично: блестяще окончил училище, Архангельскую духовную семинарию и был бесплатно принят в Санкт-Петербургскую духовную академию. Окончив академию, Иоанн стал священником Андреевского собора города Кронштадта, где и протекала вся его пастырская деятельность. Поэтому многие забывали даже его фамилию «Сергиев» и называли его «Кронштадтский», он и сам нередко так подписывался.

Кронштадт в середине XIX века был весьма непривлекательным городом с десятками злачных заведений, а жили в нем в основном чернорабочие, матросы и портовые служащие, кроме того, обитало множество людей сомнительных занятий: нищих, безработных, а то и просто уголовников, в некоторых кварталах не рисковала появляться даже полиция. И вот в этом городишке, совсем, казалось бы, неприспособленном для евангельской проповеди, появился человек, который сумел донести до людей радостную весть о Христе. Его слова, точнее вся его жизнь, изменили судьбу сотен и тысяч обитателей жалких лачуг и землянок. Именно среди этих нравственно погибающих людей, презираемых всеми, начал подвиг своего самоотверженного пастырского служения молодой отец Иоанн. Он сам приходил в их жилища, выслушивал, старался помочь и утешить, ухаживал за больными, раздавая то немногое, что имел сам, порой возвращался домой без верхней одежды и даже без сапог. Естественно, что столь необычное поведение молодого священника вызывало вражду и нападки со всех сторон. Многие называли его юродивым, не признавали искренности его настроения, насмешничали, клеветали… Отца Иоанна вызывали к епархиальному начальству для объяснений, какое-то время ему даже перестали выдавать на руки жалование, так как он все до последней копейки раздавал нищим. Все эти испытания и глумления о. Иоанн переносил, ни в чем не изменяя своего образа жизни. И, с Божией помощью, впоследствии его стали прославлять за все то, над чем в первые годы пастырства смеялись, за что поносили, клеветали и преследовали.

Отец Иоанн объехал с проповедью почти всю Россию – людям достаточно было просто увидеть его, услышать его безыскусные речи, чтобы загореться огнем евангельской веры. Особенно впечатляла верующих божественная благодать, переполнявшая святого, когда он служил Божественную литургию. Он стал не только одним из самых почитаемых, но и самых любимых в народе священников. Подвижник, молитвенник, проповедник покаяния, с раннего утра до поздней ночи о. Иоанн был на людях: одним он указывал жизненное призвание, других утешал, третьих обличал с любовью. Своей частной жизни у него просто не было: возвращаясь домой, он обнаруживал, что его ожидает множество людей, а на рабочем столе – сотни писем и телеграмм, и во всех – просьбы о помощи, о молитве за тяжелобольных, о людях, попавших в беду. По самым умеренным подсчетам число бедняков, живших на счет о. Иоанна, достигало тысячи человек. На средства кронштадтского пастыря для них были устроены Дом трудолюбия, состоявший из нескольких мастерских, с часовней и домовой церковью, ночлежный приют и двенадцать благотворительных заведений. Содержание приютов, лечебниц и мастерских при Доме трудолюбия обходилось о. Иоанну в 50–60 тысяч рублей ежегодно. Позднее Дома трудолюбия были открыты еще в 20 городах России. Отец Иоанн не отмахивался от людей «отверженных», а старался помочь, дать им работу. В Доме трудолюбия бедняки получали помощь уже не как подаяние, а именно как плату за труд.

Современникам о. Иоанн Сергиев запомнился как человек удивительно светлый. Перечитывая его жизнеописание, высказанные им мысли о милосердии и сострадании к тем, кто, быть может, зачастую вызывает в нас лишь глухое раздражение и недовольство, попробуем сделать первый, пусть самый маленький шажок в осуществлении евангельской заповеди о любви к ближнему… «Теперь все христиане – Божии и все говорят: я – христианин, я – Христов, я – Божий. Но много ли, к несчастью, правды в этих словах? Господь сказал о Своих последователях: о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13, 35). Имеешь ли ты, христианин, эту любовь к ближним? Если нет, ты не по праву говоришь себе, что ты – Божий»¹.

Людмила Исправникова

Святой праведный Иоанн Кронштадтский о милосердии

Любит милостыню и суд Господь, милости Господни исполнь земля. (Пс. 32, 5) Господь милосердый любит милосердие в разумных тварях Своих. По Его благости и милости существует небо и земля и все, что на них, и милости Господней полна вся земля. Как же нам, разумным созданиям, не любить милости, или милостыни?! Будите убо милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть (Лк. 6, 36). [1, с. 52]

* * *

Как деревья вырастил Господь, с тем чтобы они приносили плоды, так и людей создал и возрастил Он для того, чтобы они приносили плоды добродетели. У деревьев есть врожденные Богом сила и способность приносить плоды – иначе Бог и не стал бы требовать от них плодов; и люди имеют способность делать добрые дела – иначе Бог и не обязывал бы нас к добродетели. Деревья, принося плоды, достигают цели своего существования, а не принося их, уклоняются от нее и потому делаются и для других негодными и сами по себе вялыми и безжизненными, так же – люди. Делая добрые дела, они достигают цели своего бытия, а не делая их или творя только худые дела, они и для Бога делаются негодными плевелами и сами по себе – вялы и безжизненны по душе и даже по телу, так что никуда не годятся, как только в землю или в огонь. [1, с. 82]

* * *

Слово Божие, как солнечные лучи, упадающие на плодоносную почву, быв выслушано и понято добрым человеком, непременно делает плодоносною душу человека, потому что оно живо и действенно и острейше всякого меча обоюдо остра. В земной почве есть богодарованные силы произращать по роду и по подобию известное растение; солнце только возбуждает своим светом и теплотою эти силы. В душе человека также есть богодарованные силы плодить из себя также по роду и по подобию, или по известным формам, добрые мысли, чувства и дела. Слово Божие возбуждает эти уснувшие для добра силы, сообщает им энергию и самую сильную способность приносить плоды сам-сто, сам-шестьдесят, сам-тридцать. [1, с. 94]

* * *

Мы знаем, что будет Суд Страшный, на котором воздано будет каждому по делам, несмотря на то мы ведем себя здесь так недостойно, как будто нам и не придется никогда давать отчета в своих поступках; мало того, как будто мы вовсе не знаем, что каждый из нас всем существом своим должен стараться делать добро, быть преданным истине и иметь чистоту и любовь, будто мы забываем, что от суетного жития нашего небесная правда и святость избавила нас не истленным сребром или златом… Но честною Кровию, яко Агнца непорочна, и пречиста Христа, Который изъявил готовность пред Отцом Своим Небесным искупить нас от греха и смерти прежде, чем получил начало этот видимый мир, хотя и явился в последнее время. [1, с. 116]

* * *

Должни есмы мы сильнии (в силах) немощи немощных носити, и не себе угождати. Кийждо же вас ближнему да угождает во благое к созиданию. Ибо и Христос не Себе угоди, но якоже есть писано: поношения поносящих Тебе нападоша на Мя (Рим. 15, 1–3). Итак, по примеру Иисуса Христа, мы должны непременно носить на себе немощи немощных и не думать о своих выгодах, когда дело идет о помощи ближнему. И как хорошо это делать! Мы подражаем в этом случае Самому Господу, Который, конечно, наградит по-Божески усердие верных Своих слуг, служащих своим братиям, а Его словесным овцам, для которых Он сошел на землю, пострадал и умер. [1, с. 132]

* * *

В нынешнее время останок (иудеев) по избранию благодати бысть. Аще ли по благодати, то не от дел: зане благодать уже не бывает благодать. Аще ли от дел, ктому несть благодать: зане бо дело уже несть дело (Рим. 11, 5–6). Итак, если я спасаюсь благодатию Божиею, то не делами своими, потому что если бы я спасался за свои дела, то уже не по благодати. Благодатию бо есте спасени чрез веру: [и сие не от вас, Божий дар: ] Не от дел, да никтоже похвалится (Еф. 2, 8–9). – Итак, вера вместо дел да вменится мне, Боже мой! Но и даруй мне силу благоугождать пред Тобою добрыми делами. Все доброе – от Тебя: я своего ничего не имею, кроме греха. [1, с. 137]

* * *

По понятиям мира много или все имеют те, которые обладают множеством денег, земли, разного имущества, служащего не только к удобствам и пользе жизни земной, но и к разным удовольствиям ее. За деньги они могут все достать и все иметь. По понятию неба такие люди не имеют ничего, потому что кая польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит? (Мф. 16, 26). А богачи мира почти неизбежно всегда пренебрегают душою своею, за которую нельзя дать никакого выкупа. Апостолы в смысле мирском не имели ничего, но в истинном смысле имели все: они приобрели себе на веки веков свою душу, все блага небесные и вечные; они имели в руках своих всю землю, потому что могли переставлять и горы ее с места на место, и повелевать ее стихиями. Слава силе Твоей, Господи! Слава и вам, апостоли святии, верные слуги Христа Бога нашего! Даруй и мне, Господи, незнатность, скорбь, нищету и к миру беспристрастие апостолов Твоих, чтобы и мне иметь их знаменитость, их радость, их богатство, их обладание всем нужным к моему счастью временному и вечному спасению. [1, с. 145]