Kitobni o'qish: «Семейные вехи. Жизнь в испытаниях и радостях. Часть вторая»

Как средь моря, на мели,

Два часа сидели.

Молодых едва спасли,

Лодки «подоспели»

Как со свадьбы, проводив

Молодых на север,

Как-то сразу загрустив,

В счастье не поверили.

Вскоре письма «донесли»,

Где остановились.

Все расспрашивать пришли,

И всему «дивились»

Кандалакшу не смогли

Отыскать на карте.

Далеко, на край земли,

Занесла судьба-то.

Жаль, что года не прошло,

Умирает мама (Мария Васильевна),

А вернувшись с похорон

Уж жену везет в роддом.

Дочь родилась – Светлана.

На « Яблочный Спас» (22.08.60)

Наш тщедушный комочек

«Представлен» был папе в окне.

Хоть разглядеть

Безусловно, не смог он

Дочурку свою на втором этаже.

И вот посылает

Записку с вопросом:

«Какой у ней нос,

И какие глаза?»

А дочка все спит,

На свет белый не смотрит.

И даже не хочет сосать.

Чтобы чуть-чуть

Мог узнать «незнакомку»

Был спешно составлен

Словесный портрет.

А что говорить ? –

Это маленький Леша

И «спутать» -

Возможности нет.

Смышленой росла

И доверчивой тоже,

Любимица, гордость отца;

Гулять умудрялась

«На ручках» и только,

Коляску терпеть не могла.

А я пошла работать в школу

«декретницы» взамен

Где отыскать такого,

Кто б с дочкою сидел.

Пришло письмо от мамы –

Жить негде ей сейчас.

Мы срочной телеграммой

Пригласили жить у нас.

Стал Виктор ходить в школу,

И я с ним по утрам.

Исправлял пробелы

В знаньях по вечерам.

Как-то незаметно

Замены срок истек

И маме захотелось

Съездить к Павлу «на часок».

У него был врач знакомый-

Стоматолог-протезист.

Дешево, по договору,

Можно «зубки» подлечить.

Полк правительственной связи-

Сложно и почетно

Только расформировали

Его зачем-то срочно.

Перевели в Петрозаводск,

Карелии столицу.

О жилплощади вопрос

Должен был решиться.

Поздно вечером звонок:

–Приезжайте с дочкой!

Прописаться нужно:

Срок лишь три дня,

Не больше.

Уезжаю в Ленинград

Я в командировку.

Ты должна меня здесь ждать

И занять жилплощадь.

Дяде Павлу позвонила,

Чтоб отправил маму.

Нас опять перевели,

И я уезжаю.

Жанну Разинскую просила,

Чтоб печку топить, Витька кормить,

Но, хоть весна уж наступила,

Пришлось от холода «завыть».

Леша из Питера

вернулся,

Поехал в Кандалакшу.

Все в контейнер погрузил,

С «частью» рассчитался.

А в Карелии «грозят»

Снова переводом.

За «кордоном», говорят,

Замену готовят.

В Шарап вернуться

Они решили:

«Жизнь цыган», не

по «нутру»

Как только их

Мы проводили,

Леша уехал в Байконур.

Даже без права переписки,

Ждали особых новостей.

И дождались.

Мир удивился –

«Гагарин в космос полетел!»

Народ ликует! Рукоплещет!

Всех летчиков «бросают»

вверх,

Повсюду музыка и песни,

В стране невиданный

успех.

А нас вернули в Заполярье,

Вместо поездки за рубеж.

Опять под северным сияньем

Луна и мириады звезд.

Полярный день. Июль. Десятое

Год девятьсот шестьдесят второй

В семье на подходе ребенок второй

Когда «небесное светило»

За горизонт не заходило,

Средь ночи, под утро явилась на свет

И голосом хриплым

Сказала: «Привет!»

Два часа, тридцать шесть –

Это время рожденья.

Начинается жизни отсчет.

В обед принесли показать

Мне ребенка.

Леша второй – тот же самый

портрет.

Спала. Номерок прикреплен

на пеленке

Рост 50 см и три двести вес.

Папа пришел на свиданье

со Светой.

Вынесли дочку ему

показать.

На руки трепетно взял,

Смотрит нежно. Спит.

И не хочет глаза открывать.

Имя искал

Очень долго, упорно.

Много в тетради

Страниц написал.

Выбрал – «Татьяна»,

Пока мы в роддоме.

«Татою» стали ее называть.

Спать в коляске приходилось:

Для кроватки места нет

Вскоре «нянька» появилась,

Как закончился «декрет».

По утрам носили дочек

То в один дом, то в другой.

Предложили, между прочим,

Машу, выбор, не бог весть какой.

Когда соседи уезжали

К месту новому служить,

Тут же «перекочевали»

В их квартире стали жить.

Долго выселить хотели,

Но суровая зима

Помогла нам в этом деле –

К нам жилплощадь отошла.

Теперь каждой по кроватке

Есть возможность приобресть.

Даже няньке тете Маше

Можно изредка прилечь.

Собрались гулять однажды.

Света вышла подождать.

Пока Таню одевали

Та исчезла. Где искать?

По радио поиск объявлен,

Школьники сели на

велосипеды,

Все сараи обыскали…

Папа примчался –

Пошел на «КП».

Там отвечали : – «Не проходила!»

Может быть с кем- то

Прошла невзначай.

В город бежал во весь дух,

Из всей силы.

Смотрит – стоит

У «пивнушки» она

К стенке прижалась,

Стоит одиноко,

Ждет – не дождется отца.

Как увидала,

Заплакала горько:

–« Я потерялась»,

Сумела сказать.

Папа и сам был готов

разрыдаться.

Что-то кольнуло в груди.

Радостно было

домой возвращаться:

–«Дочку нашел!

Вот она, посмотри!»

Только лето наступило,

Мы поехали в Сибирь.

Десять месяцев Тане было,

А сестричке – почти три.

Весь вагон на это чудо

Приходил лишь посмотреть.

Кто из Арктики, не с юга,

В эту даль везет детей.

Полбеды – езда в вагоне

Все невзгоды впереди.

В Новосибирске на перроне

Не было родной души.

А Галине не вручили

Телеграмму вовремя.

Ничего о нас не зная,

Уехала на «родину».

Отпустили такси,

Поднялись на крыльцо.

Постучали в квартиру,

Ответили:

–«Здесь такая

давно не живет!»

Где она? Так сказать,

не известно им.

                  Что же делать теперь?

                   Ночь. Темно. Двор глухой,

                  заводские бараки.

Дети спят на руках.

Не пойдешь – тяжело.

Только б не было

пьянки и драки.

На ближайшую скамейку

Опустились мы без сил.

Где поймать ночью машину

Иль маршрутное такси?

Еле-еле бредем

Среди ночи втроем.

Вдруг автобус

Откуда-то «вынырнул».

Заглушает мотор

Сибиряк пожилой:

–«Да откуда несет тебя

милая ?»

Муж прогнал и

Жить негде тебе?

Почему ночью дом свой

покинула?

–Вот приехала с Севера

К старшей сестре,

А она уж давно переехала.

Где живет она здесь,

Не сказал никто мне,

Потому на вокзале

не встретила.

– И куда ж ты сейчас?

– Что ж, вернусь на вокзал.

Утром к маме

В Ордынку поеду.

Мне бы ночь «скоротать»,

Ребятишкам поспать.

После можно продолжить беседу.

–Ох, ты горе мое, погоди,

Помогу я тебе,

так и быть,

Развернул свой автобус

И встал на пути,

Не объехать и не обойти.

Тут подъехал таксист:

–«Ты чего ?

Как проехать

Ты мне предлагаешь?

Отвечает: «Землячку возьми!

Посели как-нибудь на вокзале.»

–Я не еду туда.

Мне «заправка» нужна

–С ними вместе

заправишь машину.

Ну, идите скорее сюда,

Вы приехали

не на «чужбину»

Таксист рванул,

Нажав на газ.

Расспросил, как

Мы здесь оказались.

Рассказала ему, без прикрас.

–Хорошо. Довезу.

Вот только

«заправлюсь».

И повез нас,

Бог знает, куда

Долго ехали, счетчик

«считает»

Подъезжаем – «заправочная»

«Буркнул» что-то,

бензин заливает.

Едем дальше.

Не видно ни зги.

На руках дети спят

Безмятежно.

Про себя говорю :

«Боже мой, помоги!

Есть ли где простыня

Белоснежная,

Чтоб детей уложить,

И самой «прикорнуть»,

Хоть часок подремать

Пред рассветом ?

Не успела и глазом моргнуть –

Привокзальная площадь,

Залитая светом.

–«Посидите в машине:

Я скоро вернусь.

Место в комнате отдыха

Я вам добуду.»

Побежал на вокзал,

Долго спорил, кричал.

Наконец появился:

–Устроят безмозглую дуру!

–Дай ребенка!

Нести помогу.

А с другим

побыстрей выбирайся!

–Погодите. Я Вам заплачу!

–Есть ли «гроши»

За все рассчитаться ?

Пожелал счастья в пути,

Навсегда исчез в ночи.

Раскладушка на троих

Дети спят, а я при них.

Рано утром, на рассвете,

Когда мирно спали дети,

За билетами пошла.

Очередь длинна,

Касса, как всегда, одна.

Кто-то выразил идею:

До Ордынки взять такси.

Я прошу за ту же цену

До Шарапа довезти.

Двое деток на коленях

(впереди сидеть нельзя),

Три часа – и мы у цели,

Вышли – дух перевела.

А куда идти – не знаю:

Дома нет, где я жила.

Покупатели сбежались,

Все пытаются помочь.

Ни узлов, ни чемоданов

Мне нести уж не пришлось.

Маме как-то сообщили.

Она бросила дела,

Уж бежала из всей силы.

Добежала до двора.

–Как же ты без телеграммы?

Да с такою ношею?

Почему едешь одна?

Что случилось с Лешей?

–Ничего. У них ученья,

Отпуска не дали.

И, наверное, в конце лета

Прилетит за нами.

Тут автобус подошел,

Приехала Галя.

Она ездила в район,

Что-то покупала.

Рассказала тут при всех,

Как ее искала,

И каких невзгод и бед

В дороге испытала.

Что не меньше пяти лет

В отпуск не поеду,

Когда дети подрастут,

Лишь тогда осмелюсь.

Таня окрепла

И стала ходить,

Света «болтать» без умолку,

–«Путуся, куда пося?»-

(первый стих)

Курам кричала вдогонку.

Первый день рожденья

Встречали в Шарапе.

Леша успел прилететь.

Заговорили: -«Приехал

В гражданском»

Уволили, значит,

Как же на Север лететь?

Таня в стуле стояла

И первой встречала.

Тянет ручонки

И – «Папа !», – кричит.

Взял ее на руки,

Поцеловались.

Тут и Светланка

Уж к папе спешит.

На несколько дней

В Черепаново съездил,

Вернулся и стал

Собираться домой.

Чтоб отпуск продлить,

Полетел самолетом.

От Ленинграда

«На перекладных».

По возвращенью

Продолжил ученья.

Опять среди сопок,

Лесов и болот.

Учителей срочно

Вызвали в школу.

К учебному году

Трест школу сдает.

Нам предстояло

Отмыть окна, двери.

«Сандрики» вычистить

Всюду и вся.

Чтоб новая школа

Сверкала, блестела.

Такой нам наказ

«Директриса» дала.

Заслуженный директор,

Отличный учитель.

Сплотила, как сталь,

Коллектив-монолит.

Уроки для всех

Объявили открытыми.

Любой мог прийти

Посмотреть, обсудить.

Проверки московские

и областные

РОНО направляло,

Как правило, к нам.

По новым методикам

Деток учили,

Им отдавали

Все знанья, сердца.

А Леша пока

Комсомольской работой

Всех сослуживцев

Своих увлекал.

Тут КГБ предложил,

Между прочим,

Поехать учиться

И «опером» стать.

Летом в отпуск собрались

Пока приказа ждали.

Ехали до Смолевич

С Машей, малышами.

Взяли билеты на взрослых, детей.

Нам «детские» дали без места

Оштрафовал контролер, а затем

Пришлось покупать два билета.

Тамара вернулась,

Поездкой в Москву

Их в этот год наградили.

А нам телеграмма

Пришла по утру

Срочно вернуться на Север.

Мы поспешили:

Домой, так домой,

Что там случилось,

Не знаем.

Аккредитив обменял

Банк с трудом

Отпуск пришлось

Прерывать нам.

А тете уже предстоял перевод.

В Жодино дали квартиру.

Пока надо было сделать ремонт

И Смолевичи покинуть.

Встретив нас, был удивлен

Бойкой речью Тани.

Будто целый год прошел

С тех пор, как уезжали.

Долго ждали направленья,

Но пришел иной приказ

–Ехать в Лугу

и в отделе

Без учебы начинать.

Когда вызвали в Москву

Учиться в Высшей школе,

Сдал успешно, на беду

Изменил свою судьбу

Всю жизнь футболом увлечен

Командой ЦСКА,

Купил билет на стадион

(Играли в Лужниках).

«Болел», кричал до хрипоты,

Пошел на перерыв,

Так как к порядку не привык,

То влип, как кур в ощип.

Кому- то там не отдал честь,

Старшему по званию.

За проявленную «спесь»

Получил взыскание.

Из этой «мелочи» скандал

«Раздули» до небес.

Так он в «заочники попал,

Но это – не конец.

Начало нового пути,

Как только не крути,

По телефону позвонил:

–«Возвращаюсь, жди!»

Вернулся в Лугу,

Стал трудиться.

Подняли «шум»

На всю страну.

Когда в бумагах

«засветился»

«Шпион»,уехавший в тайгу.

Каков процесс!

Какие страсти!

Толпа народа!

Пресса! Шум!

В зал суда

На час попасть бы!

В Луге настоящий бум!

Работала в милиции

(инспектор детской

комнаты)

Детей водила к няне

Или брала с собой.

Пока я выясняла:

Кто пойманный Имярек,

Таня в кабинете

Сломала телефон.

Оставила лишь корпус,

А мелкие детали

Сложила аккуратно

Горкой на столе.

Коробкою прикрыла

И трубку положила.

С тех пор не оставляла

Ее наедине.

Дежурство ночью до утра

Два раза в неделю.

Приезжала детвора

Из Ленинграда смело.

Ночевала в «тупиках».

Резервные вагоны

Были «скопищем» бродяг,

Беглецов из дома.

Питер, Новгород и Псков-

Вот три направленья,

Куда бежали из домов,

К месту «притяжения».

Склонность к бродяжничеству-

черта,

Тяга и страсть –

образ жизни

Ехали сами не зная куда

К «Южному» морю

стремились.

Вскоре была сокращена,

А в школе места нет.

Воспитателем пошла

В детсад, пока «декрет».

Сначала на полставки,

Потом на полторы.

Дети пошли в садик,

«Проблемы» решены.

Курорт Ленинграда.

На «Лысые горы»

Съезжались любители

Белых грибов.

Под елкой у мостика,

Нашла Татьяна

Однажды четырнадцать

Боровиков.

Один из них крепкий,

С коричневой шляпкой

Огромный, семьсот

Пятьдесят один грамм.

С соседкой поспорили,

Коль не червивый,

Она, в этом случае,

Ставит коньяк.

Разрезали – чистый,

Белейшая мякоть.

Проспорила. Значит,

Беги в магазин.

Поджарили, ели

Такая «вкуснятина»!

«Пища богов»,

Кто-то так оценил.

Год проходит.

В феврале изменения в судьбе.

Объявляется приказ об эвакуации.

В Знаменск,под Калининград, передислокация.

Прихожу с работы поздно-

Сбивает ящики боец:

–«Что случилось?

–Уезжаем.

–А куда ?

–Большой секрет.

Погрузили все в вагоны

С виду, просто эшелон.

Офицеры, дети, жены,

Личный состав, весь гарнизон.

По ночам только движенье,

Днём стоянки в тупиках.

Западное направленье.

Куда едем – знать не нам.

Всё везли в строжайшей тайне.

И везде «зеленый свет».

Стук колес, огней мельканье…

Размышленья о судьбе.

Двое суток ели кашу

Из «солдатских котелков»

Оставлять свои вагоны

На всем пути никто не мог.

Обеспечена охрана.

И менялся караул.

Службу четко исполняют

Семьям вынужден «отгул».

В Белоруссии теплее,

А в Прибалтике весна

Черепицею краснеют

Из булыжников дома.

И под стук колес качает,

Навевает «дивный» сон

Вот и Знаменск!

Объявляют

О прибытьи в гарнизон.

В темноте собрали вещи.

Нас куда-то повезли.

Видим – дом стоит без света,

Леша где-то взял ключи.