Kitobni o'qish: «Лавандовый сад», sahifa 8

После пудинга капитан Биван, старший инструктор группы, громко хлопнул в ладоши, призывая к тишине.

– Минуточку внимания, леди и джентльмены. Надеюсь, наш ужин дал вам отличную возможность познакомиться друг с другом. Ближайшие несколько недель все вы будете интенсивно работать в тесной связке друг с другом. А вот что касается увеселений, то сегодняшняя трапеза ставит на них точку. Отныне никаких забав. Завтра утром завтрак в шесть. После завтрака каждый из вас получит справку о состоянии здоровья, подтверждающую степень вашей пригодности к дальнейшей работе. А уже через день все вы должны до завтрака совершать пробежку протяженностью в пять миль.

За столом раздался тихий ропот.

– Большая часть времени, которое вы пробудете здесь, будет потрачена именно на вашу физподготовку. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы к моменту вашей отправки во Францию все вы были сильными, выносливыми, максимально готовыми физически к любым испытаниям. Помните, что порой именно сила и выносливость помогают человеку выжить.

– Ну если у меня за спиной будет маячить нацист с автоматом в руке, то я побегу быстрее пули, – пошутил Джеймс.

Венеция весело хихикнула, капитан тоже едва заметно улыбнулся.

– Кое-кто из вас уже прошел армейскую «учебку» и не понаслышке знает, какие там интенсивные занятия по физподготовке. Для других, в частности, для вас, дамы, – капитан взглянул на Венецию и Конни, – будет сложнее. Пожалуй, ближайшие несколько недель будут самыми сложными в вашей жизни. Но если эта ваша жизнь вам действительно дорога, вы должны выложиться по полной и овладеть всеми теми навыками и умениями, которым мы вас станем обучать. В шесть часов вечера каждый день на доске объявлений я буду вывешивать расписание занятий на следующий день. За время учебы вас научат стрелять, обращаться с динамитом, вы изучите базовый код Морзе, научитесь прыгать с парашютом и усвоите основные навыки выживания в незнакомой среде. Все эти знания подготовят вас к дальнейшей работе в тылу противника. Все вы прекрасно понимаете, что агенты РДС подвергаются самой большой опасности, даже в сравнении с теми нашими соотечественниками, которые тоже воюют с немцами во Франции уже в составе регулярных частей. Все мы сейчас сражаемся за наше право на свободу и независимость.

Разговоры за столом смолкли, повисла торжественно-печальная тишина. Глаза всех присутствующих были устремлены на капитана.

– Но я должен также сказать, что без таких людей, как вы, которые понимают всю степень опасности своей будущей работы и тем не менее готовы идти на любой риск во имя наших высоких целей, так вот, без таких людей нам никогда не одержать победы в этой войне. А потому от имени правительств двух стран – Великобритании и Франции – я выражаю вам благодарность. А сейчас для всех желающих кофе и бренди в гостиной. Прошу! Кто не желает, с теми я прощаюсь и говорю им «спокойной ночи».

Джеймс и Конни оказались теми двумя, кому капитан пожелал спокойной ночи. Отказавшись от кофе, они направились к выходу. Все же остальные потянулись в гостиную.

– Не хотите к ним присоединиться? – спросил у Конни Джеймс.

– Не хочу. Чувствую себя немного уставшей, – ответила Конни, хотя на самом деле ей хотелось сказать: «Слишком много всего навалилось, и впечатления переполняют меня». Однако она благоразумно воздержалась от излишней откровенности.

– Я тоже подустал.

Они сделали пару шагов в сторону лестницы. Внезапно Джеймс остановился на нижней ступеньке и повернулся к Конни.

– Вы боитесь? – спросил он у нее в лоб.

– Я не уверена в себе, это точно, – ответила она.

– Я тоже, – признался Джеймс – Однако все мы должны делать то, что должно. Нести, так сказать, свой крест. Спокойной ночи, Констанция. – Джеймс вздохнул и зашагал вверх по лестнице.

– Спокойной ночи, – пожелала она ему вслед, наблюдая за тем, как он скрылся из виду.

Внезапно ей стало зябко. Обхватив себя руками, Конни подошла к одному из огромных окон и уставилась на полную луну. Так она все же боится? Ответа у нее не было. Вполне возможно, и потому, что война, которая длилась уже четыре года, целых четыре года из тех двадцати пяти, которые она прожила на этом свете, успела притупить все ее чувства. С тех самых пор, как Лоренс ушел на фронт спустя всего лишь несколько недель после их свадьбы, Конни почувствовала, будто жизнь ее вдруг остановилась. Остановилась и замерла в тот самый момент, когда она должна была только начинать стремительно развиваться по нарастающей. Поначалу она страшно скучала по мужу. Ей казалось, что она не вынесет разлуки. В огромном фамильном доме мужа, продуваемом всеми ветрами Йоркшира насквозь, коротая время в обществе лишь грубоватой и бесцеремонной свекрови и двух ее старых лабрадоров, у нее оказалась куча времени, чтобы передумать обо всем на свете. Мать Лоренса не одобрила ее намерение уехать в Лондон и поступить на работу в МИ-5. Эту вакансию ей выхлопотал по своим старым связям отец, видя, как его дочь чахнет в одиночестве среди мрачных и топких болот, окружающих имение со всех сторон.

Между тем в военном Лондоне царила несколько экзальтированная атмосфера всеобщего веселья, и многие сослуживицы Конни по ее работе в МИ-5 вовсю наслаждались ею. Они постоянно бегали на свидания с офицерами, прибывшими в отпуск, а те, в свою очередь, с готовностью водили их по ресторанам и ночным клубам. Причем многие из этих девушек были обручены, а некоторые – о, ужас! – и вовсе замужем. Их молодые мужья сражались где-то на фронте, как и ее Лоренс, что отнюдь не останавливало их ветреных супруг от поисков развлечений на стороне.

У Конни все было по-другому. Лоренс всегда был и оставался единственной любовью всей ее жизни. С тех самых пор, когда она еще шестилетней девочкой познакомилась с ним на каком-то теннисном мероприятии в Йоркшире. Несмотря на то что она успешно окончила Сорбонну и могла бы продолжить свою карьеру, несмотря на то что она всегда отдавала предпочтение Франции в сравнении с промозглым и холодным Северным Йоркширом, Конни без раздумий согласилась прожить всю свою оставшуюся жизнь в качестве жены своего возлюбленного Лоренса и хозяйки его поместья Блэкмор-Холл.

А потом была их свадьба. И она, переступив порог небольшой католической часовни прямо на территории поместья Блэкмор-Холл, произнесла у алтаря слова клятвы верности мужчине, которого она любила на протяжении целых четырнадцати лет и которого у нее отнимут всего лишь спустя несколько недель после свадьбы.

Конни тяжело вздохнула. Четыре года, минувшие с тех пор, она прожила в вечном страхе, каждый день ожидая телеграммы, сообщающей ей, что муж погиб или пропал без вести. И в один прекрасный день такая телеграмма пришла. Работая в МИ-5, Конни отлично представляла себе, сколь мизерны шансы Лоренса остаться в живых после двух месяцев неизвестности, причем с каждым днем эти шансы все уменьшались и уменьшались.

Она отвернулась от окна и, пройдя через холл, стала подниматься по лестнице. Получается, что самый большой страх в своей жизни она уже пережила в тот самый день, когда несколько недель тому назад получила эту злополучную телеграмму. Лоренс продолжал числиться в списках пропавших без вести и по сей день, но лично для нее жизнь уже утратила всякий смысл. Да и какая ей, в самом деле, разница – умереть или продолжать жить без Лоренса?

Она улеглась в постель, оставив гореть ночник. На всякий случай, для Венеции. Но та явилась лишь под самое утро. Конни слышала, как, войдя в комнату, Венеция зацепилась ногой обо что-то на полу и тут же издала короткий смешок.

– Не спишь, Конни? – послышался ее шепот.

– Не сплю, – ответила она сонным голосом.

Громко скрипнула кровать под Венецией.

– Ей-же богу! Отличная была ночь. Генри просто чудо. Ты как считаешь?

– Он действительно очень красив.

Венеция сладко зевнула и сказала.

– Думаю, ближайшие недели окажутся более приятными, чем я предполагала. Доброй ночи, Кон.

Несмотря на оптимистичные прогнозы Венеции, последующие недели испытали курсантов, всех и каждого по отдельности, на прочность, потребовав от них всех сил, без остатка. Каждый день был наполнен интенсивными физическими упражнениями, плюс интеллектуальные занятия. И это помимо того, что они часами просиживали в окопах, обучаясь навыкам обращения с динамитом, лазили по деревьям, пытаясь замаскировать свое присутствие среди густой кроны. Съедобные орехи, ягоды, грибы, листья деревьев – все это нужно было научиться различать и запомнить. Бесконечные занятия по стрельбе и обязательные пробежки на пять миль каждое утро. Венеция, уже успевшая закрутить полномасштабный роман с Генри, с грехом пополам как-то управлялась и со своими дневными нагрузками тоже. Зачастую она возвращалась к себе уже в пятом часу утра и с тихим стоном падала в кровать, предвкушая, что через каких-то полчаса надо будет снова вставать и бежать.

К своему немалому изумлению, Конни обнаружила, что справляется со всеми тренировками гораздо лучше, чем она предполагала. Что, впрочем, было и не так уж удивительно. Ведь она с детства привыкла ко всякого рода играм на свежем воздухе среди болот Йоркшира. Но здесь, на курсах подготовки, она буквально физически ощущала, как крепнет не по дням, а по часам. В группе она оказалась лучшим стрелком, очень быстро набила руку в умелом обращении с динамитом, чего никак нельзя было сказать о Венеции. Та едва не подорвала их всех прямо в окопе, неловко манипулируя с гранатой.

– Что ж, по крайней мере, сейчас я хоть знаю, как это делается, – оправдывалась она на обратном пути в Уанборо-Мейнор.

– Как полагаете, наша Венеция подходит к той работе, которая ее ждет впереди? – как-то вечером поинтересовался у Конни Джеймс, когда они оба сидели в гостиной за чашечкой кофе и бренди. – Уж слишком она яркая. Сразу же бросается в глаза всем и всякому, не так ли? – Он слегка рассмеялся, наблюдая за тем, как девушка сплелась в страстном объятии с Генри на ступеньках террасы за окном.

– А я вот, напротив, думаю, что Венеция справится со всем на отлично, – возразила ему Конни, немедленно бросившись на защиту подруги. – Она живет своим умом… и вообще, она очень сообразительная. А нам ведь постоянно напоминают о том, что сообразительность – это все девяносто процентов успеха в нашей будущей работе.

– Разумеется, эта девушка чертовски привлекательна, – согласился с ней Джеймс. – Пожалуй, с помощью своих чар она легко выпутается из любой, даже самой сложной ситуации. И уж справится с этим гораздо лучше, чем, скажем, я сам, – добавил он с некоторой грустью в голосе. – Итак, у нас сейчас затишье перед бурей, не так ли, Кон? Если честно, то я побаиваюсь того, что ждет меня впереди. Особенно боюсь прыгать с парашютом. У меня коленки уже и сейчас подгибаются от страха.

– Не переживайте раньше времени. – Конни осторожно погладила его руку. – Вдруг повезет и прыгать придется не над морем, а на сушу, где-нибудь в окрестностях Лизи.

– Дай-то бог, – тяжело вздохнул Джеймс. – Но, зная свое счастье, меня наверняка угораздит приземлиться на какое-нибудь дерево. Запутаюсь стропами в его кроне и тем самым сразу же выдам себя с головой.

Джеймс единственный из курсантов откровенно делился с Конни своими сомнениями и страхами. Они как-то очень быстро сдружились, наверное, отчасти и потому, что обоих отличала рассудительность и они были поспокойнее остальных своих коллег.

– Как странно порой складывается жизнь. Идешь дорогой, которую сам не выбирал. – Джеймс отхлебнул немного бренди и помолчал. – Если бы у меня было право выбора, то я наверняка выбрал бы себе иную стезю.

– По-моему, сейчас у большинства людей нет этого права выбора, – откликнулась Конни. – Идет война, о чем тут можно говорить? Если бы не война, то я бы, к примеру, коротала свои годы среди йоркширских болот, рожала бы себе по ребеночку в год и толстела бы постепенно.

– Есть новости? – участливо поинтересовался у нее Джеймс, зная о том, что случилось с Лоренсом.

– Ничего, – вздохнула в ответ Конни.

– Но вы держитесь, Кон! Надежда, как известно, умирает последней. – Теперь уже наступила очередь Джеймса утешать Конни, и он тоже погладил ее руку. – Сами же понимаете, там сейчас такая мясорубка творится. Но шанс остаться в живых есть всегда. Будем надеяться, что ваш муж окажется счастливчиком.

– Я стараюсь не падать духом, – ответила Конни, а про себя подумала, что каждый прожитый в неизвестности день для нее словно еще одна лопата земли, брошенная на могилу Лоренса. – Если эта проклятая война когда-нибудь закончится, чем займетесь потом? – резко поменяла она тему разговора, дабы не бередить лишний раз свои душевные раны.

– Ну и вопрос, господи! – издал короткий смешок Джеймс. – Сегодня даже сама мысль о том, что эта война может когда-то закончиться, представляется чистейшим безумием. А в остальном… Моя жизнь, в принципе, очень схожа с вашей, Конни. Вернусь домой и взвалю на себя тяжкое бремя ответственности перед семьей. Женюсь, произведу на свет потомство. – Он равнодушно пожал плечами. – Словом, все как у всех. Понимаете, о чем я.

– Зато у вас появится возможность обучить своих детей хорошему французскому, – улыбнулась в ответ Конни. – Вы сильно подтянулись за последние несколько недель. Несомненные успехи налицо, – похвалила она приятеля.

– Спасибо, Кон, за доброе слово. Но если у нас кто и делает успехи, так это вы. Тут я днями подслушал, как наш капитан у себя в кабинете обсуждает по телефону с Бакмастером всех нас. Ну да, я притаился и подслушал! – весело ухмыльнулся Джеймс. – А разве нам не повторяют из дня в день держать ушки на макушке, чтобы улавливать любую информацию? Но как бы то ни было, а капитан пропел вам настоящие дифирамбы, сказал, что вы звезда номер один в нашей группе. Отличница, первая по списку по всем дисциплинам. Словом, в руководстве отдела F на вас возлагают большие надежды.

– Благодарю за информацию. Если честно, то в школе я всегда была зубрилкой, – рассмеялась в ответ Конни. – Беда только, что мне так и не удалось реализовать все мои знания на практике.

– А вот за это, Кон, можете не беспокоиться. Думаю, у вас еще все впереди.

Спустя месяц предварительная подготовка агентов была завершена. Каждый из них прошел долгое и нелицеприятное собеседование с капитаном, в ходе которого наставник прямо указал на все сильные и слабые стороны своих курсантов.

– Ваши успехи, Констанция, выше всяких похвал, – резюмировал он в разговоре с Конни. – Мы все здесь очень довольны вами. Одно лишь замечание, которое сделали ваши непосредственные наставники: порой вы несколько тормозите с принятием решения. В реальной боевой обстановке именно умение реагировать мгновенно на ту или иную ситуацию может спасти вам жизнь. Вы понимаете меня?

– Да, сэр.

– Вы продемонстрировали в ходе практических занятий, что у вас хорошая интуиция. Ну так и доверяйте ей больше. Не сомневаюсь, ваши инстинкты никогда не подведут вас. Сейчас мы направляем вас вместе с остальными агентами, успешно прошедшими курс обучения здесь, в Шотландию, – завершил беседу капитан. – Там вы продолжите оттачивать свое мастерство для будущей работы. И оттуда же вас и направят уже непосредственно на боевое задание. – Он поднялся из-за стола и протянул Конни руку. – Удачи вам, мадам Шапель, – проговорил капитан, улыбнувшись.

– Благодарю вас, сэр.

Когда за Конни закрылась дверь, капитан тихо обронил:

– Благослови тебя Господь, девочка.

В Шотландию были направлены те курсанты, которые успешно выдержали все испытания в школе. Таковых оказалось четверо: Конни, Венеция, Джеймс и, к вящей радости Венеции, Генри. В Шотландии, на просторах дикой природы, им предстояло усвоить самые передовые навыки ведения партизанской войны. Вдали от всех населенных пунктов они практиковались в том, как закладывать взрывчатку и взрывать мосты, как управлять лодкой, не утопив ее при этом, как устраивать тайники из немецкого, британского и американского оружия, а потом в кромешной тьме перегружать его на грузовики и вывозить дальше. Особо подчеркивалось доскональное знание всего того, что связано с линией разграничения в Виши. Курсантам снова и снова рассказывали о том, как немцы соорудили границу, разрезавшую Францию на две части: так называемая «оккупированная» зона на Севере и Южная зона.

Все те навыки выживания, которым их обучали в Уанборо-Мейнор, пригодились им как нельзя больше, когда их загнали в самые настоящие болота и потребовали, чтобы они там продержались как минимум несколько дней. Профессиональный киллер обучал их приемам, позволяющим мгновенно и бесшумно уничтожить противника.

Спустя две недели после прибытия в Шотландию Венецию вдруг срочно отозвали.

– Хоть за это спасибо, – прокомментировала она очередную перемену в своей жизни, поспешно пакуя вещи в чемодан. – Наверняка направят в Тейм-Парк, для ускоренной переподготовки по работе с передатчиками. Там у них во Франции началась какая-то паника. Судя по всему, нужны позарез новые радистки. Ах, Кон! – Венеция обняла подругу за плечи. – Свидимся ли мы еще когда-нибудь? Но будем надеяться. И присматривай тут за моим Генри, ладно?

– Присмотрю-присмотрю, – пообещала Конни, наблюдая за тем, как Венеция захлопнула крышку чемодана, сняла его с кровати и поставила на пол. – Хотя, я думаю, ты быстро найдешь ему замену.

– Наверное, да. Ты права. – Венеция взглянула на Конни. – Но все равно мы с ним чертовски приятно провели время.

В дверь постучали.

– Мисс Борро, машина уже ждет вас внизу, – сказал чей-то голос.

– Пора! Удачи тебе, Кон! – Венеция подхватила чемодан и направилась к двери. – Рада была познакомиться с тобой.

– Я тоже. Пожалуйста, верь в себя, – взмолилась Конни. – Верь в то, что ты со всем справишься.

– Я постараюсь, – пообещала Венеция, открывая дверь. – Но я оттуда не вернусь. Погибну. Я знаю это наверняка. – Она пожала плечами и добавила по-французски: – Прощай!

9

– Итак, Констанция, вы завершили курс обучения и готовы к отправке во Францию. Как настроение?

Разговор происходил в штабе отдела F в Лондоне, и Конни сидела возле стола, по другую сторону которого восседала Вера Аткинс.

– Настроение боевое. Думаю, я вполне готова к предстоящей работе, – отвечала Конни скорее на автомате, ибо ее ответ не отражал и малой толики тех переживаний, которые она испытывала на самом деле.

После Шотландии ее перебросили в аббатство Белью в Хэмпшире, еще одно поместье, временно реквизированное государством у прежних владельцев. Там продолжилась шлифовка ее шпионских навыков. Так, Конни научилась распознавать малейшие отличия в обмундировании немецких военных и французской полиции, столь ненавистной всем французам главной опоры вишистского режима. Ее также обучили основным приемам вербовки французов, если это, скажем, потребуется для расширения действующей агентурной сети. Она усвоила одно из основных правил конспирации, которое ей буквально вбили в голову: никогда и ничего не доверять бумаге.

– Мне кажется, что когда я окажусь непосредственно на месте выполнения задания, то почувствую себя еще более уверенно, – заключила она в конце разговора.

– Отлично. Именно это мы и хотели услышать от вас, – прострекотала в ответ мисс Аткинс. – Мы планируем вашу отправку в следующем месяце, в период полнолуния. Наверное, вас обрадует новость о том, что вам не надо будет приземляться с помощью парашюта. Вас перебросят во Францию на легком самолете «Лизандер» и высадят прямо на сушу.

– Спасибо.

«Все какое-то послабление», – подумала Конни, выслушав эту информацию и почувствовав некоторое облегчение.

– У вас в запасе еще пара дней для отдыха. Можете расслабиться. Я забронировала вам комнату в Фоли-Корт. Вполне комфортабельный пансионат. Он функционирует под эгидой Корпуса медсестер скорой помощи. Отдыхайте в ожидании отправки. Самое время написать письма всем, кого вы любите. Их я отошлю адресатам в ближайшие несколько недель уже после вашего отъезда.

– Что я могу написать в этих письмах? – поинтересовалась Конни у мисс Аткинс.

– Я всегда советую девушкам быть краткими и использовать позитивный стиль. Типа: все у вас хорошо, дела обстоят блестяще и так далее. Я приду за письмами уже непосредственно в день вашего отъезда. Точное время я сообщу вам дополнительно. Уже на аэродроме перед самым вылетом я сообщу вам ваши позывные, по которым мы здесь, в Лондоне, и другие агенты там, во Франции, будем узнавать вас. По прибытии во Францию вам сообщат, в какую агентурную сеть вы вливаетесь для дальнейшей работы. А сейчас, Констанция, прежде чем вы уйдете, с вами хочет встретиться мистер Бакмастер.

Мисс Аткинс снова повела Конни по знакомому коридору в кабинет Мориса Бакмастера.

– Констанция, дорогая вы моя! – воскликнул Бакмастер при виде Конни и, пружинисто вскочив с кресла, на котором он сидел за письменным столом, заторопился ей навстречу с раскрытыми объятиями. – Все в порядке? – спросил он, разнимая руки.

– Пока да, сэр, – коротко ответила Конни.

– Вот и умница. Наслышан, наслышан о ваших успехах. Звезда набора. Лучший курсант в группе. Уверен, вы еще заставите всех нас здесь, в отделе F, гордиться вами! – воскликнул Бакмастер с нескрываемым энтузиазмом в голосе.

– Если честно, сэр, то я буду только рада побыстрее оказаться на месте.

– Не сомневаюсь в этом. Но прошу вас, дорогая моя, никаких дополнительных страхов и волнений. Вчера вечером я имел беседу с одной из наших девушек-агентов, которая вернулась домой после своей первой командировки во Францию. И она сказала мне, что самое трудное в ее работе было ежедневно накручивать десятки миль на велосипеде. Пожаловалась, что после таких марафонов бедра у нее стали как у слона.

Бакмастер весело рассмеялся, Конни тоже.

– Ко мне у вас есть вопросы, Констанция?

– На данный момент нет. Разве что хотелось бы узнать о судьбе Венеции. Как она? – не удержалась Конни, невольное волнение прорвалось в голосе. – Насколько мне известно, несколько дней тому назад она улетела на задание.

– Пока никаких новостей, – ответил Бакмастер, и его лицо моментально помрачнело. – Впрочем, я не стал бы делать никаких поспешных выводов. Радистам часто требуется какое-то время для адаптации, прежде чем выйти на первый сеанс связи. А в том ареале, где она сейчас обитает, в последнее время возникли серьезные проблемы. Но как бы то ни было, – Бакмастер вернулся к своему письменному столу, выдвинул один из ящиков, достал оттуда небольшую коробочку и вручил ее Конни, – это вам подарок от меня с пожеланиями доброго пути и удачи во всем.

– Спасибо, сэр.

– Откройте же и посмотрите, что там, – попросил ее Бакмастер. – Такие прощальные подарки от меня получают все наши девушки. Полезная вещь, которую, в случае непредвиденных финансовых затруднений, всегда можно будет продать. Очень удобно…

Конни открыла коробочку и извлекла оттуда компактную пудру в аккуратной серебряной пудренице.

– Нравится? – поинтересовался у нее Бакмастер.

– Очень! Спасибо, сэр.

– Не хочу, чтобы наши девушки растеряли там высокие стандарты своей внешности. Даже на линии фронта они должны оставаться красивыми. Что ж, Констанция, мне остается лишь еще раз поблагодарить вас за то усердие, которое вы проявили во время учебы. Не сомневаюсь, что уже в ближайшие несколько недель я получу первые донесения о вашей работе там, в тылу врага. Бог вам в помощь и… удачи, – добавил он уже по-французски.

– Спасибо, сэр. До свидания.

Конни развернулась и вышла из кабинета.

Семнадцатого июня Конни в сопровождении Веры Аткинс покинула Лондон и направилась на военный аэродром в Суссексе. Устроившись за маленьким столиком в дальнем углу ангара, Вера протянула Конни крохотный листок бумаги.

– Пожалуйста, постарайтесь за следующие двадцать минут выучить наизусть все, что там написано. Ваши позывные – Лаванда. Этими позывными вы станете пользоваться всякий раз, когда будете выходить на связь с нами или с другими нашими агентами, действующими на территории противника. Как с британцами, так и с французами. Вы присоединитесь к группе «Ученый», которая работает главным образом в Париже и в его окрестностях. Самолет приземлится во Франции неподалеку от городка Бриолле. Там вас встретят представители комитета, отвечающие за прием наших агентов. Они позаботятся о вас, доставят к месту назначения, сообщат пароли, по которым вы станете связываться с руководителем вашей группы, радистом и другими членами группы.

– Да, мисс Аткинс.

– Должна предупредить вас, Констанция, что в последнее время у нас возникли некоторые сбои в связи именно с вашей группой. Вполне возможно, люди, которые будут вас встречать на месте, дадут вам более исчерпывающую информацию о том, что у них творится. Но я уверена, вы, с вашим интеллектом и здравым смыслом, справитесь с любой неожиданностью. А сейчас, – мисс Аткинс взяла небольшой кожаный чемоданчик и поставила его на стол, – я вручаю вам все, что вам нужно. Документы, удостоверяющие вашу личность: Констанция Шапель, учительница, проживающая в Париже. У вас много родственников, проживающих на юге Франции. Вы и сама родом из тех мест. Именно этим обстоятельством вы будете пользоваться всякий раз, когда вам понадобится пересечь линию Виши, чтобы выехать за пределы оккупированной зоны.

Затем мисс Аткинс извлекла из чемоданчика пузырек, в котором лежала одна-единственная таблетка.

– Спрячете в подошве своей обуви, – проинструктировала она. – Это таблетка с ядом.

Конни, которую уже уведомили обо всем заранее, сняла с ноги башмак со специальной подошвой и открыла отверстие в ней.

Мисс Аткинс вложила туда пузырек с таблеткой.

– Будем надеяться, что она вам никогда не пригодится.

– Будем, – согласилась с ней Констанция.

Она знала, что в безобидной на вид таблетке содержится смертельная доза цианистого калия. Таблетка предназначалась на случай возможного ареста и последующих пыток.

– Вот теперь, – воскликнула мисс Аткинс жизнерадостным тоном, – все у нас готово.

– Да.

– Тогда пойдемте, я провожу вас к борту нашей Лиззи.

Они обе вышли на взлетное поле и направились в сторону небольшого самолета, окрашенного в целях маскировки в черный цвет, что делало его незаметным даже при ярком свете луны. Уже возле самого трапа мисс Аткинс замешкалась.

– Ах да, чуть не забыла! Это вам, – Она извлекла из кармана своего жакета конверт и протянула его Конни.

Та вскрыла его, достала оттуда листок и прочитала, отказываясь верить собственным глазам.

– Хорошие новости, не так ли? – прокомментировала ее реакцию мисс Аткинс.

Конни поднесла руку ко рту, а глаза ее тут же наполнились слезами.

– Мисс Аткинс, Лоренс жив. Он жив!

– Я знаю, дорогая. Три дня тому назад его доставили на военном корабле в Портсмут. Тяжелое ранение в грудь, перелом ноги. Но доктора говорят, что он пребывает в отличном расположении духа и быстро идет на поправку.

– То есть вы хотите сказать, что он уже здесь? В Англии?! – Конни не верила своим ушам.

– Да, дорогая моя. Он уже дома. Слава богу, жив и почти здоров. Очень хорошая новость.

Конни машинально глянула на дату отправки телеграммы, в которой ее извещали о том, что муж, числившийся пропавшим без вести, найден и будет незамедлительно переправлен домой. Двадцатого мая, почти месяц тому назад.

– Думаю, такая приятная новость как нельзя более в дорогу. Теперь у вас появился отличный стимул для того, чтобы вернуться домой живой. Пора, девочка! – проговорила мисс Аткинс нетерпеливым голосом и взяла телеграмму из рук Конни. Заработали пропеллеры на самолете. Вера Аткинс протянула свою руку для прощального рукопожатия. – До свидания, Констанция. Удачи вам, – сказала она и энергично тряхнула руку Конни.

Словно в тумане Конни поднялась по трапу и очутилась в тесном салоне самолета. Усевшись, она пристегнула ремни безопасности и попыталась осмыслить все то, что ей только что сообщили. Итак, ее муж, оказывается, не только жив, но он здесь, дома, в Англии. Вполне возможно, всего лишь в нескольких часах езды от этого военного аэродрома.

И они ей ничего не сказали…

Как они могли так поступить? Ничего не сообщить ей о том, что Лоренса нашли. Более того, что он вот-вот вернется домой. Конни больно прикусила губу, чтобы не разрыдаться вслух, не залить слезами неудобные тяжелые защитные очки, которые были на ней надеты.

С тяжелым сердцем она все же вынуждена была признать очевидное. Они прекрасно понимали, что, сообщи они ей правду о Лоренсе, о том, что его со дня на день ждут на родине, и она могла бы тут же расправить свои крылышки и улететь от них прочь, начисто позабыв обо всем том, к чему ее готовили.

Вот двое пилотов в летных костюмах при полном боевом снаряжении и в таких же защитных очках, как у нее, что делало их абсолютно неузнаваемыми, взбежали по трапу в самолет и люк тотчас же задраили. Назад пути нет. Что ж, в разведывательном управлении воспользовались обстоятельствами ее личной жизни в своих целях. И лишь в самую последнюю минуту, уже накануне вылета, они сказали ей правду, ввели в нее допинг, необходимый для того, чтобы она сделала все от себя зависящее, все возможное и невозможное, но осталась в живых и вернулась обратно.

– Господи! Как мне вынести все это? – прошептала едва слышно Конни, когда самолет при свете лунной ночи пошел на взлет.

– Конни! Это ты скрываешься под доспехами? – прокричал ей кто-то с соседнего сиденья, стараясь перекрыть рев двигателей. Знакомый голос!

– Джеймс! – воскликнула она тоже во весь голос, и ей мгновенно стало хорошо уже от одного осознания того, что он рядом.

Самолет между тем уже набрал высоту, растворившись в ночном небе, и все дальнейшие разговоры стали просто невозможными из-за сильнейшего гула мотора. Но вот рука Джеймса коснулась ее руки и крепко стиснула. Конни не отдернула руки. Она лишь отрешенно уставилась в иллюминатор, пытаясь разглядеть под крылом самолета английские ландшафты, скрывающиеся в этой кромешной тьме.

– До свидания, Лоренс. До свидания, мой дорогой, мой любимый, – прошептала она едва слышно. – Клянусь тебе, я вернусь домой. Обязательно вернусь и упаду в твои объятия. Как только смогу…