Kitobni o'qish: «Призраки не существуют»

Эмма

Я как можно крепче прижимаю пакет к себе, но бутылки внутри все равно звенят на каждой кочке.

– Эм, осторожней! Это самое драгоценное, что мы с собой взяли, – глаза Мишель смотрят на меня в зеркало заднего вида.

– Непра-авильно, – вмешивается Крис, обнимает меня – обнимающую пакет с алкоголем – и заглядывает мне в глаза. – Самое драгоценное, что мы с собой взяли – это Эм.

Я хихикаю и щелкаю его по носу.

– Потерпи, – шепчу я. – Скоро приедем и найдем себе укромный уголок.

– Согласен, дружище, потерпи, потому что ты лапаешь не ее задницу, а мое бедро, – говорит Майкл, который кое-как поместился на заднем сиденье с нами двумя. Крис отдергивает руку так, будто его ужалил скорпион. – Шучу. Но если продолжите в том же духе, я открою дверь и выкину вас двоих в снег. Пока дойдете до особняка, как раз охладитесь.

Только Амелия молчит, пока ведет машину. Темно-зеленые глаза прищурены, губы поджаты: полчаса назад начался снегопад, видимость ухудшилась, и каждый раз, когда нас заносит на повороте, мне кажется, что сейчас мы полетим в кювет.

– Эти придурки не заблудились там еще? Кто вообще дал Алексу сесть за руль? – я оборачиваюсь и разбираю два нечетких пятна фар за падающим снегом. – Небось еще и гремит на весь лес на каждом ухабе.

Алекс частенько заезжает к отцу и помогает ему в гараже, поэтому в багажнике у него вечно какие-то инструменты – об их назначении я даже не догадываюсь, – веревки и коробки.

– Это его машина, – напоминает мне Мишель, достает жвачку и предлагает нам.

– Да? Тогда почему его залог за вождение в нетрезвом виде выплачивала ты? – спрашивает Майкл и проверяет умные часы.

Мишель не отвечает. Я смотрю, как за окном автомобиля свежий снег ложится на сугробы, которые и так были по голень.

– Владельцы особняка – странные, конечно, ребята, – продолжает Майкл, прочитав что-то на небольшом светящемся экране. – Оплату получили и сразу замолчали. Я спросил, работают ли обогреватели – и ничего. Про комплекты постельного белья тоже ни слова. Придется самим разбираться. Они дали мне номер для экстренных случаев, но не для вопросов о подушках и одеялах.

– Мы же видели камин на фотографиях. Нарубим дров, разведем огонь! В городе так не посидишь, – предлагает Крис.

Я фыркнула.

– Ты тяжелее своего ноутбука в жизни ничего не держал, куда тебе топор? Зарубишь кого-нибудь ненароком.

– Ладно, тогда я согрею тебя своей любовью! – Крис лезет ко мне со слюнявыми поцелуями, я визжу и в шутку отпихиваю его, не обращая внимания на то, как Майкл закатывает глаза: еще немного, и они сделают полный оборот.

Свежевыпавший снег весело хрустит под ногами, когда мы шагаем к двухэтажному особняку. Здание выполнено из темного кирпича, но снежинки, что кружатся и оседают на землю белыми хлопьями, оттеняют его мрачный вид. Так и хочется взять все это в руку и встряхнуть как снежный шар, любоваться картинкой, широко распахнув глаза, но холод гонит нас внутрь. Я стучу зубами, Крис притягивает меня к себе и приобнимает. Ледяной воздух колет нос и щиплет щеки.

Двери отпирает Майкл, который накануне съездил к владельцам и забрал у них ключ: мне видно лишь его широкую спину и темные кудрявые волосы, припорошенные снегом. Рядом маячит Алекс и пинает сугробы, образовавшиеся на ступеньках. Когда он поскальзывается, я молча злорадствую. К сожалению, Сэм, самый молодой парень в компании, обзавелся вредной привычкой заглядывать ему в рот и подражать во всем, поэтому и сейчас он подхватывает Алекса и не дает ему упасть. Я так и не поняла, почему он выбрал своим кумиром этого разгильдяя, который оставляет за собой дорожку из проблем и кое-чего нелегального, а не спокойного и ответственного Майкла или Криса – неконфликтного и с хорошим чувством юмора. Наверное, Сэму нравится его беспечное отношение к жизни и умение собрать вокруг себя толпу.

Майкл быстро управляется с замком, и мы проходим внутрь. Мы с Крисом идем позади, Мишель догоняет парней и делает вид, что обсуждает с Сэмом планы на вечер – тут даже есть проектор, к которому можно подключить ноутбук и посмотреть фильм, – а сама подбирается все ближе к Алексу. Амелия шагает рядом с Майклом, ее старшим братом, и разглядывает окружение. Вместе с ней я подмечаю мебель из орешника, резные панели на дверях, бархатный диван у камина; на кухне, к нашему облегчению, оборудование современное, поэтому сэндвичи будут теплые, а пиво – холодное, а не наоборот. Еще нам нужно по-быстрому сделать салаты и поставить в духовку жаркое, заготовленное Майклом и Амелией. Мы люди взрослые, чипсами уже никто не наедается, а пиццу в такую даль никто не доставляет.

– Напоминаю: электричество должно работать без перебоев, – громко говорит Майкл, щелкая выключателями тут и там. – Дом подключен к энергосети. Крис, Эмма, поможете принести пакеты из машины?

– Слышал, Сэмми? Можешь не прятаться под одеяло, темноты бояться не придется, – Алекс поднимает голову и смотрит на высокий потолок. Особняк не такой уж и старый, но от него веет выдержкой и отстраненностью. Я уверена, что стоит нам зажечь повсюду свет и включить музыку, как дом сразу станет уютнее.

– Я и не боюсь, – мотнул головой Сэм и сбросил рюкзак на пол.

– Да? Тогда будь лапонькой, пройдись по дому и включи свет.

– Точно, Сэм, ты бы очень помог. А я пока… – Мишель осматривается и находит взглядом колонку на дубовом столе у камина. – Подключусь к колонке.

Мы с Крисом и Майклом возвращаемся на улицу; дверь закрывается, отрезая от нас болтовню друзей.

– Тут так тихо, – говорит Крис и, прищурив глаза, всматривается в полутьму.

Особняк находится у подножия холма, за нами лишь лес – ни шума машин, ни других домов и людей. На сайте, где мы нашли это место, оно описывалось как «уникальный шанс отдохнуть от шума мегаполиса и остаться наедине с собой или хорошо провести время в компании близких». На небе можно разглядеть каждую звездочку, снег пышным покровом лежит на земле.

– Одна я бы сюда не сунулась, – задумчиво говорю я и беру два тяжелых пакета, которые вручает мне Майкл.

– Боишься призраков? Духов, что населяют эти проклятые земли? – загробным голосом спрашивает Крис и тоже берет несколько пакетов.

Я качаю головой.

– Я в эти сказки не верю. Просто, ну, непривычно, что никого нет в округе. Если что случится, где искать помощи?

– Ладно тебе, зато можно ставить музыку на полную, веселиться, танцевать и кричать, если очень захочется, – парень подмигивает. – Я слышал, у них там в подвале есть бильярд… Спорим, мои шары побьют твои, Майкл?

Майкл не отвечает. Он стоит спиной к нам и смотрит куда-то вдаль, снежинки оседают на его черном пальто. Когда мы замолкаем, становится совсем тихо, и только ветер завывает и свистит в ушах. Меня охватывает необъяснимый страх, как будто… как будто должно произойти что-то плохое.

– Майкл? – я ставлю пакет на землю и протягиваю руку, чтобы тронуть его за плечо, но он вдруг поворачивается.

– А? Задумался просто, – он берет еще вещи из багажника и качает головой. – Надеюсь, еды хватит.

– Смеешься? Мы тут на ночь, а не на неделю, – хмыкает Крис. – Мне кажется, вы с Амелией перестарались.

– Нельзя быть слишком готовым, – не соглашается Майкл.

Мы несколько раз путешествуем туда-сюда, чтобы отнести вещи на кухню и в гостиную. Амелия нарезает сыр и что-то напевает, к ней присоединяется Майкл. Мишель у камина во всеуслышание заявляет, что у нее не получается подключить колонку. Мы с Крисом переглядываемся и даже не делаем шага в ее сторону, прекрасно понимая, для кого разыгрывается этот спектакль. Мы не то что не зрители в первом ряду, нас вообще на представление не пригласили.

– Не забудьте камин разжечь, – говорит Крис, когда Алекс вальяжной походкой направляется к Мишель – решил-таки побаловать ее вниманием. – Вон дрова, справа от него. Справитесь?

– Я умею зажигать пламя в сердцах самых неприступных дам – о чем речь? – Алекс разводит руками, и мне так и хочется врезать ему – покрепче, не церемонясь, чтобы корона с головы соскользнула.

– Ты себя переоцениваешь, – бурчу я, хотя сама не верю своим словам. Мало кто устоит перед сочетанием сильных, широких плеч, правильных черт лица и прищура голубых глаз. Когда он так смотрит, тебе кажется, что он знает о тебе все – даже то, что ты держишь за закрытыми дверями.

– Что ты сказала, лапуля? – взгляд Алекса лениво переползает на меня и опускается вниз, оставляя после себя такой липкий след, что мне хочется помыться.

– Что я тебе не лапуля, – отрезаю я и хватаю Криса за руку. – Пойдем наверх, посмотрим, как там Сэм – очень уж долго его нет.

– Точно, – тут же согласился он и сам повел меня к лестнице, оставляя Алекса и Мишель за нашими спинами.

– Какой же он склизкий! – я поправляю на себе одежду, осматриваю вырез, будто боюсь, что взгляд Алекса и правда мог запачкать мой джемпер. – Не понимаю, что Мишель в нем нашла…

– Майкл то же самое твердит, – поддерживает Крис. Мы поднимаемся по лестнице, на которой нет ковра, только голые деревянные доски. – Неприятный тип, но они давние знакомые с Мишель, да и Сэм не обрадуется, если мы перестанем с ним общаться.

– Обсудить бы это с остальными, – говорю я. – Но не сегодня. Мы так давно ждали эту поездку! Нам надо пить, веселиться и… пить.

Мы оказываемся на втором этаже, нас встречает широкий коридор с ответвлением направо и множеством комнат. Лампочки горят почти везде, но Сэма не видно: наверное, он уже на дальнем конце этажа. В глаза бросается старомодный торшер на длинной, изящной ножке, его тканевый абажур рассеивает свет. У окон массивные, тяжелые рамы, для полной атмосферы не хватает только граммофона или античной скульптуры. Из угла почти каждой комнаты и коридора красными огоньками нам подмигивают камеры видеонаблюдения: Майкл объяснил, что это вынужденная мера. Владельцы пообещали за нами не следить и записи поднимать только в том случае, если мы нанесем ущерб имуществу или если будет иметь место несчастный случай. Камер нет только в туалетах и ванных комнатах.

– Ну, за коктейлями тебе придется спуститься вниз, а вот хорошо провести время… – Крис оглядывается и ведет меня к одной из комнат. – Это я могу устроить.

– Нужно возвращаться к остальным, нас ждут, – шепчу я, но не особо-то сопротивляюсь поцелуям в шею.

В комнате душно, окно закрыто. Я слышу, как на первом этаже кричат друзья, когда из бутылки шампанского выскакивает пробка, слышу музыку и смех, но отчетливее всего звучит наше дыхание. Когда горячие губы Криса касаются особо чувствительного места на коже, я уже не нахожу в себе сил протестовать и упираюсь задницей в тумбочку у двери. Кровать находится в трех шагах, но для нас это слишком далеко.

– Пусть ждут.

Язык Криса оставляет длинный, влажный след и опускается к моим ключицам. Я прикрываю глаза. Кожу то приятно покалывает, то обжигает, ноги слабеют. Надеюсь, Крис меня подхватит.

Раздается громкий, леденящий душу крик: человеческий, но полный страха. Мы с Крисом за секунду отрываемся друг от друга. Сердце бешено колотится. Парень распахивает дверь, и мы выбегаем в коридор; Крис держится впереди и прикрывает меня рукой.