Kitobni o'qish: «Верни моё сердце»

Пролог

Прошли больше двух часов с тех пор, как в свадебном салоне невеста выбирала платье. Сам фасон платья она выбрала неделю назад, а сегодня пришла ни то с подругой, ни то с сестрой. Новое поступление товара, изменило прежнее решение невесты. Девушки, на опытный взгляд продавца-консультанта, были немного похожи, но, одновременно, очень разные, как внешне, так и эмоционально. Одна – терпеливо наблюдала за примеркой, негромко высказывая свое мнение, робко советовала, объясняя свое решение. Вторая – комментировала все претензии громко, находя изъяны в моделях. Она хотела, чтобы понравившиеся платье и туфли, без каких-то дополнительных «подгонок», подошли ей с первого раза. То платье было коротко из-за высокого каблука, то «подметало» пол из-за того же каблука. Одним словом, седьмое или восьмое по счету платье, было брошено в продавца с выражением недовольства и раздражения. «Клиент всегда прав», – мысленно повторяла та, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего. Салон был не из дешевых, и потерять клиента, значит, наказать рублем саму себя.

– Мари, остановись на третьем, а туфли примерь последние. Куда тебе шпилька? Ты через два часа после регистрации начнешь хромать, – говорила Карина сестре. – Единственное, что меня смущает – открытая спина. Тебе удобно в этом платье? Как ты в нем себя чувствуешь? Из того, что ты уже сняла, оно лучшее не только внешне, но и дороже. Для тебя это не менее важно, – улыбнулась девушка. – Смотришься ты в нем очень красиво, как будто с обложки журнала. Мне нравится.

Невеста, второй раз, надев платье, смотрелась действительно торжественно и красиво. Платье отлично сочеталось с туфлями на каблуке сантиметров пять-шесть, отлично подчеркивало фигуру, и по длине было в самый раз.

– Карина, открытая спина меня устраивает, но я хотела без рукава, – оглядывая себя в зеркало, говорила невеста, – с голыми плечами.

– А куда ты спрячешь свою роспись? Ты хочешь, чтобы мать Романа хватил удар? Психика старшего поколения не вынесет этого художества. Для них это, как надпись на лбу. Ткань тонкая, рукав до локтя – это выход. Думай сестра! Не хочешь – придешь без меня в следующий раз, а я на сегодня уже устала от твоих капризов. Я понимаю, из всего, что есть нужно выбрать одно, но ты определись какое. Салон ты выбирала сама, и советовать тебе другой я не рискну.

– Каринка, надень то, которое тебе нравится, а я посмотрю на тебя со стороны, – попросила сестра.

– Ты сама поняла то, о чем попросила? Не сыпь мне соль на рану, она еще болит, – грустно сказала сестра. – Мое время прошло. Давай уже определяйся и заканчивай.

– Хорошо, берем то, что на мне и идем выбирать белье, – сказала Марина, скрываясь в кабинке примерочной.

– Белье выберешь сама, а я посмотрю себе платье, – ответила сестра, направляясь вглубь зала и по пути рассматривая платья на манекенах.

«Почему не выглядеть красиво за чужой счет? Роман дал понять, чтобы я не экономила, но это могли быть просто слова, – думала она, рассматривая платья. – Я могла пойти в том, что у меня есть, но Марина меня «сдаст», а огорчать жениха не входит в мои планы». Бледно-голубое платье, длиною до колена с пышной юбкой и кружевным лифом было нарядным и смотрелось на старшей сестре, не хуже наряда невесты, подчеркивая ее стройную фигуру. Оглядев себя в зеркало, Карина не стала выбирать ничего другого. «Да! Сестра невесты не должна выглядеть лучше невесты, – подумала она, улыбнувшись. – Мне нравится, а это главное». С фирменными пакетами они спустились к машине. Сложив покупки в багажник, Марина села за руль «Рено», которое ей подарил жених. Машина была с пробегом, но выглядела, как новая. «Наберешься опыта в вождении, тогда и куплю новую», – говорил жених, вручая ей ключи.

– Ты довольна? – спросила Карина, занимая пассажирское сидение. – Пока мы здесь, у тебя есть время и шанс передумать, сдать или обменять товар. Больше я с тобой в салон не пойду, бери маму в помощники.

– Мне все нравится, я всем довольна. Голова идет кругом от всех этих приготовлений, – говорила Марина, выезжая со стоянки. – Оказывается, столько всяких мелочей нужно, о которых я и не подозревала. Заедем в кафе или поедем домой?

– Лучше поехать домой. Ты не успокоишься, пока не повторишь примерку как минимум пару раз, – улыбнулась Карина. – А я буду созерцать это лежа на диване. Ты забыла, что я ночь дежурила?

– Не сердись. У тебя почти день впереди и ночь – выспишься. Я тебе еще не показывала, что купила для свадебного путешествия. Знаешь, чем ближе дата регистрации, тем чаще я задаю себе вопрос: нужно ли мне это замужество? Роман меня устраивает, но мне кажется, я его не люблю. Это похоже на страсть, которая пока не прошла. Выйду замуж и лишусь свободы, которую пока имею, – говорила Марина, глядя на дорогу.

– Зачем тогда так поспешно подавала заявление? Боялась, что Роман «соскочит»? Зачем все эти хлопоты, если сомневаешься? Роману тридцать лет. Он любит тебя, хочет семью, детей. Зачем водить его за нос? Что он сделал не так? Когда ты повзрослеешь? Стоит мужчине обратить на тебя внимание, и он становится для тебя совершенно неинтересным, ненужным, – недоумевала Карина. – Почему? Я никогда этого не пойму. Ты спишь с ними, заведя короткий роман, а потом сама бросаешь. Что это тебе дает? Роман такой, о каком ты мечтала: симпатичный, взрослый, обеспеченный.

– Все, моя старшая сестра, так. У меня были состоятельные кавалеры, но, ни один из них не звал меня замуж, а Роман сделал предложение. Думаешь, я упущу такой шанс? Мне двадцать шесть лет и выбор у меня небольшой: либо ходить в любовницах, либо выйти замуж. Я выбрала синицу в руках. Осуждаешь или все еще ревнуешь? Я ведь увела его именно у тебя. Между вами что-то было? – ревниво спросила Марина.

– Не говори глупости. Что ты так зациклилась на интиме? Я была знакома с Романом меньше десяти дней, между нами не возникло даже дружеских отношений. Я его, в качестве твоего жениха, вижу сейчас чаще, чем тогда. О какой ревности ты говоришь? Да и осуждать мне тебя не за что. Каждый строит свое счастье так, как умеет, – говорила Карина, глядя на дорогу.

– Ты до сих пор любишь это ничтожество Плетнева? – зло спросила сестра? – Сколько он раз позвонил тебе за два года? Может, я чего-то не знаю? Там же кроме смазливой рожи ничего нет. Он давно кувыркается в свое удовольствие, а ты все страдаешь. «Подобное лечится подобным», – кто мне это говорил?

– Не говори того, чего не знаешь, Мари. Я давно переболела Плетневым. Только эта болезнь дала осложнения в виде разбитого сердца и вынутой души. Это со временем пройдет, если болезнь не вернется, – грустно отвечала Карина. – Роман далеко не мальчик. Постарайся это понять и не обманывай его.

– Ромка будет хорошим мужем и мог бы стать хорошим отцом, но со мной это невозможно. Я не могу, да и не хочу быть матерью, – ответила Марина. – А тебе мой совет. Делай прививки против всех своих болезней своевременно. Кто из нас двоих врач? Черт! Откуда он взялся? – вскрикнула она, давя на тормоз. Машина резко остановилась и Карина приложилась лбом к ветровому стеклу.

– Включи аварийку и найди аптечку, – сказала Карина сестре, выходя из машины. Мужчина лежал на животе. Карина приложила свою руку к его шее. Пульс был обычным, а мужчина зашевелился. – Вы особо не геройствуйте, – обратилась она к потерпевшему. – Пошевелите стопами ног. Если болит, то где и как? – глядя на него, спросила Карина. – Попробуйте сесть. Спина болит? Голова кружится? Вам лень было дойти двадцать метров до перехода? Скорую будем вызывать или поедем на машине? – вновь задала она вопрос, разглядывая мужчину. На вид ему было около тридцати лет, и выглядел он респектабельно, хотя и был в пыли. Он сидел, опершись о бампер машины, смотрел на Карину и «переваривал» запоздалый испуг. Кто сказал, что «тесная» встреча пешехода и авто, не вызывает у первого страха, если он при памяти? Здесь присутствует все, кроме чувства собственной вины.

– Сможете меня отвезти, но на моей машине, она стоит на обочине рядом, – глядя на Карину, попросил молодой мужчина. – Мне так будет удобнее. Я сам виноват. Спасибо, что не задавили.

– Куда мне теперь деваться? Давайте ключи и садитесь на заднее сидение, я помогу, – ответила она, помогая пострадавшему подняться и пройти несколько метров до машины, припаркованной на обочине. Бедолага прихрамывал. – Я возьму сумку и вернусь.

– Карина, я не хочу и не могу сесть в тюрьму. У меня свадьба через две недели, – говорила, волнуясь, сестра. – Скажи, что за рулем была ты.

– Для паники нет причины. Успокойся. Он переходил дорогу в неположенном месте, сам виноват, а регистратор это подтвердит, – забирая свою сумку из салона, говорила Карина. – Ты могла бы спокойно спать, упрятав меня за решетку? Ну, ты и рыба! Езжай домой, а я доставлю его в больницу и приеду с новостями. Не паникуй и поезжай спокойно. Мне не хватало еще ДТП с твоим участием, – продолжала Карина. – Езжай!

Карина села за руль Тойоты, плавно тронулась от обочины и влилась в редкий поток машин.

– Как Вы себя чувствуете? – обратилась она к хозяину авто, глядя на него в зеркало заднего вида. – У Вас есть какие-нибудь документы при себе?

– В кармане пиджака, он висит за Вашей спиной, есть все документы. Может уже не надо в больницу? Страх, оказаться под колесами авто, прошел, осталось легкое волнение. Меня Сергей зовут, Сергей Руденко.

– Надо, Сергей, надо. Падение было? Было. Удар был? Был. Это, как минимум сотрясение мозга и от ушибов до переломов, как повезет. Шоковое состояние пройдет, и Вы почувствуете всю прелесть своего низкого полета. Вас чего понесло через дорогу? – спрашивала она, набирая номер отца. – Пап, организуй мне осмотр пострадавшего легкой степени. Я минут через пять подъеду. Маринка его машиной слегка помяла. На вид ничего страшного, но ты знаешь, что за этим может скрываться. Жди.

– Лечите и лечитесь по блату? – спросил пострадавший.

– Скажем, пользуюсь служебным положением. Мы с папой работаем в этой больнице в хирургическом отделении. Уделите мне полчаса своего драгоценного времени, мне так будет спокойнее, – ответила язвительно Карина. – Держите салфетки. Вам стоит вытереть лицо и ладони, все остальное сдадите в химчистку, – говорила она, протягивая ему влажные салфетки из своей сумки.

– Извините, что испортил вам поездку. Я сделаю то, о чем ты просишь, хотя за рулем была другая, и это она должна была бы беспокоиться, а не ты, – произнес Руденко, вытирая пыльные ладони.

– Марина моя сестра, а беспокоиться о Вас она не должна. Вы сами нашли приключение на пятую точку, нарушая правила, и водитель в этом не виноват. Не соблюдай сестра скоростной режим и не затормози так резко, Вам бы, батенька, досталось гораздо больше, – говорила Карина, въезжая во двор больницы и подъезжая к входу приемного отделения. – Если бы ни Ваш марш-бросок через дорогу с односторонним движением, ничего бы не случилось. Вас, можно сказать, спасло и то, что сегодня полдень субботы и мало машин. Выходите.

Сергею Руденко, после «тщательного» осмотра докторами, сделали обезболивающий укол, не обнаружив ничего, кроме ушибленного бедра и пару гематом, и через час отпустили с миром.

– Домой сами доберетесь? – спросила Карина. – Держите мою визитку. Будут проблемы со здоровьем – звоните, не понадобится – выбросите. Старайтесь соблюдать ПДД не только, как водитель, но и как пешеход. Хорошего дня, – сказала она, протягивая Руденко ключи от его машины.

– Спасибо за экстренную помощь и приятную компанию. Как ты сама доберешься домой? – задал Сергей вопрос. – Подвезти?

– Не надо. Я, временно, остаюсь здесь, – ответила она. – Удачи на дорогах! – улыбнулась Карина, поднимаясь в отделение.

– Что с настроением, дочка? С молодым человеком все обошлось, слава Богу. Отделался ушибом бедра, а мог бы сильнее пострадать. Он должен сказать Маринке спасибо за такую реакцию, – говорил отец Карине, вошедшей в его кабинет.

– У меня на лбу тоже шишка. Я ей тоже должна была сказать «спасибо»? А ничего, что она меня попросила взять на себя ее вину? Сказать, что это я была за рулем. Пострадавший ее волновал меньше всего, ее волновала ответственность, которую она хотела с легкостью переложить на другого. А если бы на месте ДТП был труп? – сердилась Карина.

– Карина, дочка, успокойся. Ты знаешь свою сестру не хуже меня. Она говорит и делает, не думая ни о последствиях, ни о людях. Разве для тебя это новость? Было бы удивительно, поступи она по-другому. Ей и в голову не пришло, что наказания можно было избежать. Тебе налить чайку? Вы куда с ней ездили?

– Были в свадебном салоне, купили наряды невесте. Я выпью воды, – говорила Карина, открывая холодильник и доставая бутылку с минеральной водой. – Знаешь, свадебный салон – это такое романтическое место. Я, среди такого количества манекенов в белых платьях, ощутила себя Золушкой на балу. Как думаешь, я смогу, стать невестой? – грустно спросила дочь.

– Какие твои годы? Невестой ты можешь стать уже сейчас, а вот счастливой невестой – вопрос времени, – обнимая дочь, молвил отец. – Будет и на твоей улице праздник. – Ильин поцеловал дочь в лоб. – Не грусти.

– Ладно, пап, поеду я домой, – целуя отца в щеку, говорила дочь. – Меня еще ждет ни одна примерка с комментариями. Пока.

– Карина, ты думаешь, свадьба состоится? – спросил он дочь вдогонку.

– Состоится, пап, не переживай, наберись терпения. Все будет хорошо. Спокойного тебе дежурства и спасибо за помощь.

Глава 1

Семьи Ильиных и Беловых дружили с тех пор, как старшему поколению исполнилось двадцать. Виктор Николаевич Ильин и Юрий Иванович Белов были одного года и места рождения, как сейчас говорят «дети войны». Они родились в 1940 году. Окончив школу, вуз, оба женились. Здесь Ильину повезло больше. Его жена, дочь секретаря горкома партии, работала в госбанке, а тесть «помог» ему сменить основную профессию на партийный билет и стать вскоре партийным работником. Юрий начинал мастером в строительном тресте, а в жены взял фармацевта. Очень скоро он стал инженером, а она заведующей аптекой. В 1962 году в двух семьях родились первенцы. В семье Ильиных родился сын Анатолий, а в семье Беловых – дочь Татьяна. Через год Галина Петровна Белова подарила мужу сына Дмитрия. Все трое детей воспитывались в одном детском саду, ходили в одну школу и жили в одном доме, но при этом были очень разные. Если мальчики были любознательными, умными и разносторонне развитыми, то Таня была красивой и это, она считала, было достаточным аргументом в жизни. Анатолий с первого класса носил ее портфель, но не был удостоен ее внимания лет до двадцати, когда они уже учились в институте. К моменту поступления, у Ильиных поселился дальний родственник по линии главы семьи. Аркадий Симонов был троюродным племянником Ильина Виктора Николаевича и приехал поступать в медицинский институт. Парня поселили вместе с Анатолием. Внешне они даже были похожи. Оба брюнеты с карими глазами, один рост, одна комплекция. Различия были в характере и воспитании. Анатолий был более спокойный, рассудительный и терпеливый, а Аркадий – взрывной, и с шилом в одном месте. Статус родителей Анатолия давал ему не столько большие возможности, сколько кучу обязанностей. С первого класса он должен был посещать бассейн, музыкальную школу, учиться без троек, читать классическую литературу и не заводить особой дружбы с одноклассниками. Будучи единственным ребенком в семье, он не был капризным, и принял все, кроме выбора друзей родителями. Лет до десяти он прислушивался к их мнению, а потом устроил «бунт на корабле». «Друзей я буду выбирать сам», – поставил он условие. Он окончил музыкальную школу, но при этом гонял футбол, ходил на хоккей, выяснял отношения на кулаках, умея постоять за себя. Аркадий был «ближе к народу». Его детство и юность прошли в небольшом поселке. Все, что он знал и умел, он почерпнул самостоятельно, благодаря смекалке и природной любознательности. Парни быстро нашли общий язык и как бы дополняли друг друга. Они учились на одном факультете и одной группе. Времена были беззаботные. Сессии два раза в год и никаких других забот. Стройотряд, уборка картошки, работа на зерновом току и ночевка на сеновале – это была хорошая пора. На пятом курсе Аркадий влюбился и женился. Татьяна Белова очень переживала этот момент. Она была влюблена в Аркадия, а он любил свою Олю. У Анатолия появился шанс обратить на себя внимание Тани. Играя в институтском ансамбле на гитаре, он свел с ума ни одну студентку, но ждал ее, и дождался на шестом курсе. Они подали заявление в загс, проходя интернатуру. Больше всего этот брак устраивал их родителей. Семьи знали друг друга давно. Мальчишник, который устроили вчерашние студенты Анатолию, проходил на даче его родителей. Парни изрядно перебрали и уснули кто где. Утром, проснувшись с головной болью раньше всех, Анатолий застал свою невесту рядом с Аркадием. Он не помнил, когда она приехала. Ее не должно было быть на даче. Было что между ними или нет, судить было трудно. Они спали в одежде. Ильин взял невесту на руки и отнес в комнату, где ночевал сам. Сомнения сменились желанием, и он не стал себя сдерживать. Повернув ключ в замке, он подошел к кровати и заметил, что Татьяна не просто не спит, она ухмыляется. Желание перемешалось с обидой и злостью, с чувством, что сегодняшнюю ночь она сознательно провела с Аркадием, который может ничего и не помнить, как и он. Анатолий не позволял себе ничего подобного раньше, но невесту все устраивала, а ее тихие стоны его лишь подстегивали.

– Я в тебе не ошиблась. Не было ничего между мной и Аркашей. Я это сделала специально, чтобы узнать какой ты в гневе. Меня все устраивает. Хочешь повторить все или отменим свадьбу?

– Свадьба через день. Тебе родителей не жаль? – задал вопрос жених, сомневаясь в правдивости сказанного Татьяной, но готовый простить ей все.

– Мне будет жаль себя, если ты мне не поверишь. Я приехала утром к тебе и очень боялась застать здесь гостей женского пола, – ответила невеста. – Ты можешь думать все, что хочешь, но никогда не озвучивай свою ревность к Аркадию. Ольга беременная, у них семья и, если ты хочешь с ним оставаться друзьями, лучше молчи.

Пышная свадьба пела и плясала два дня. Двенадцатого августа восемьдесят шестого года в семье родились двойняшки. Девочки были разные с самого рождения. Старшую дочь назвали Карина из-за темных папиных волос, а младшую – Марина, которая была светленькой, как мама. Дочери родились семимесячными и хлопот доставили не только родителям, но и бабушкам. Но был в этом и положительный момент. Анатолий, с рождением дочерей, получил трехкомнатную квартиру при поддержке отца. Уже к году девочки догнали и перегнали сверстников. В полтора года их отдали в ясли-сад. При первом чихе Марины, мать уходила на больничный лист, отправляя Карину к бабушке. Особой дружбы между сестрами никогда не было. Карине удавалось в детском саду дружить со всеми детьми, а дома часто дело доходило до слез. Наверное, поэтому, ей нравилось жить у бабушки или летом на даче. Ни одна, ни вторая бабушка не позволяли садиться Марине себе на шею. Летом на даче собирались и сыновья брата Татьяны Юрьевны и сын Аркадия Симонова. Их на лето привозил один родитель, а забирал второй. Пионерские лагеря канули и таким образом родители выходили из положения. Летняя «ссылка» продолжалась лет семь на даче рядом с рекой и селом. Тамара Степановна Ильина, бабушка Карины, была единственной дочерью секретаря городского комитета партии. Она, привыкшая с детства к прислуге, не терпела в доме посторонних и все делала для мужа и сына сама. Она не любила ветреную сноху, хотя знала ее с детства, а вот внучек любила и старалась научить их всему, что умела сама. Она не понимала, как девочки в одной семье могут быть настолько разными, а главное такими непримиримыми.

– Таня, – говорила она невестке, – дети всегда очень активные, немного хулиганистые, особенно мальчишки, и фантазеры. Но так искусно врать и подставлять друзей, братьев и сестру, как это делает Марина, ненормально. Это даже не Павлик Морозов и Плохишь, это на много хуже. Карину мальчишки любят, а Марину не берут в компании из-за скверного характера. Она не смогла подружиться ни с одним братом, ни с сестрой. Ей сейчас восемь лет, а что будет дальше?

Ей хватило одного раза услышать диалог между снохой и старшей внучкой. Карина спросила у матери разрешения взять яблоко. На что та ей ответила: – «Оставь его Марине. Она себя неважно чувствует, а ты – здоровая». Свекровь ответ покоробил.

– Так ты, Таня, разрежь его пополам. У Марины лицо в два раза шире Каринкиного, у которой гемоглобин ниже нормы. Вот кому нужно есть яблоки и булки с икрой. Младшая носит вещи на два размера больше. Ты что творишь? У одной рот не закрывается, а вторая без спросу взять не может. Она тебе чужая? Может ее тебе в нагрузку в роддоме дали? Нельзя, чтобы одна дочь жила за счет другой. Не прекратишь этого разделения, я найду, как перекрыть тебе кислород, – негодовала Тамара Степановна, а позже устроила разнос сыну.

Мать Карины приняла это к сведению. Она знала, что всем обязана свекрови с ее связями. Одевали и обували теперь девочек одинаково, но чем старше они становились, тем чаще менялся гардероб Марины. К пятнадцати годам девочки выровнялись и стали одного роста и веса. Карина внешне была привлекательнее сестры. Темные глаза и волосы, правильные черты лица и красивая улыбка. Она училась без троек, занималась музыкой и спортом и была в приятельских отношениях с одноклассниками. Марина была менее коммуникабельная. Она дружила только с теми, кто так или иначе сам тянулся к ней, а она выбирала среди них друзей из обеспеченных семей. Светловолосая и голубоглазая «принцесса» училась нехотя и кое-как. Она не была глупой, но считала, что это ей не нужно. «Удачно выйти замуж» – был ее девиз. После девятого класса она поступила учиться в колледж на бухгалтера. Семья Карины никогда не была «бедной». Даже тогда, когда ввели талоны и ограничения на продукты, месяцами родители девочек не получали зарплату, она это не почувствовала. В доме, стараниями деда Ильина, всегда было самое необходимое и даже больше. А уж когда началась приватизация, все козырные карты оказались у него на руках. Виктор Николаевич, выйдя из партии, хорошо устроился при новой власти, занявшись бизнесом. В 2000 году он был избран в городскую Думу, где проработал три года, заработав денег и инфаркт. Карина, поступившая в медицинский университет в 2003 году, после смерти деда, переехала жить к бабушке. Видеться сестры стали реже. В свои семнадцать, Карина имела поклонников среди студентов и знакомых. Их словно магнитом притягивало к девушке. Но стоило ей познакомить их с сестрой, полюса этого магнита резко менялись.

– Зачем ты это делаешь, Мари? – удивлялась Карина.

– Не знакомь меня с ними. Они тебя и без меня бросят через неделю. Ты же у нас вся такая правильная и неприступная. О чем можно с тобой вообще говорить? Тебя не интересуют ни клубы, ни тусовки. Ты скучная зануда, – отвечала сестра.

– Я не об этом. Зачем ты их меняешь как перчатки?

– Я их коллекционирую. Хобби у меня такое. Ты переспи для начала хотя бы с одним, а потом поговорим, – усмехалась сестра. – Тебя устраивают поцелуи у подъезда? Это, сестра, прошлый век.

Не можешь себе позволить то, чем занимаюсь я? Вот и не надо мне читать мораль о нравственности. Меня моя жизнь устраивает.

Хобби закончилось беременностью и абортом. Урок из всего, что случилось, Марина не извлекла.

Мать и отец Карины никогда не ссорились и отношения между ними были ровными. Родители отца смирились, что он никогда не станет бизнесменом, а так и останется доктором в городской больнице. Их успокаивало только то, что сын был хорошим врачом. Семьи Ильиных и Беловых теперь связывали не только дети и внучки, но и бизнес – семейный аптечный бизнес. Ильины приватизировали несколько зданий и помещений, вложили часть денег в развитие, а Беловы, вложив капитал, работали и развивали. Так, Татьяна Юрьевна из терапевта стала директором частного предприятия. За десять лет бизнес приносил небольшой, но стабильный доход. В отпуск родители уходили в разное время. Отец уезжал весной к друзьям, которых судьба разбросала от Москвы до окраин, а мама ехала в отпуск с Мариной, когда Карина сдавала сессию. Карина ехала отдыхать с бабушкой к ее давним приятельницам в Крым или на Северный Кавказ. За двадцать лет, они попали на море всей семьей только один раз.

Осенью 2005 года Белов Юрий Иванович вместе с женой попали в аварию и погибли. Квартиру родителей брат с сестрой не делили. Брат передал свои права сестре, а та, продав ее, купила квартиру в новом доме дочери Марине. Марина работала в небольшой компании матери бухгалтером. В 2006 году умерла Тамара Степановна. По ее завещанию квартира и дача переходила в собственность к сыну, а вот ее доля в бизнесе передавалась внучке – Ильиной Карине Анатольевне. За долгие годы в семье произошел первый скандал. Татьяна Юрьевна давно считала бизнес своим и распоряжалась прибылью так, как считала нужным.

– Как ты могла, Таня? – задал вопрос муж, читая бумаги. – Мама никогда не бедствовала, но и не жировала. Почему ты ни разу не поделилась с ней хотя бы чем?

Можно было долго и много говорить о совести, но вмешалась Карина.

– Мама, Тамара Степановна была тебе чужая и ты с ней не хотела считаться. Скажи: за что ты так не любишь меня? С самого детства я чувствую эту неприязнь. Почему, мама? У тебя свет в окне Марина. А мы с папой для тебя кто?

– Не говори глупости! Я вас всех люблю одинаково. Маринка в детстве часто болела, я привыкла быть с ней все время рядом.

– Марина давно выросла и здоровее всех нас. Может, настало время и на нас обратить свое внимание?

– Что ты от меня хочешь? Мне не в чем перед вами каяться. Я могла забыть о долях. Можешь открыть счет, и я буду перечислять тебе часть прибыли раз в квартал, но только с момента вступления в наследство, – говорила раздраженно Татьяна Юрьевна дочери.

– Я мало что понимаю в бизнесе. Может мне его продать? Но для начала, передай Марине, чтобы она освободила нашу комнату в квартире. Я буду в ней жить. Папа продаст бабушкину квартиру и сможет наконец-то купить машину новее, как у тебя.

– Я обойдусь старой машиной. А вот продать мамину квартиру и купить тебе новую, нехуже, чем у Маринки, можно, – говорил отец, обнимая Карину.

Продажа и покупка квартиры заняли времени больше года. Так сестры поселились в одном доме и одном подъезде. Старшая сестра стала жить на восьмом этаже, а младшая уже жила на шестом. Среди сокурсников Карины были два приятеля, которые ухаживали за Кариной. Дмитрий Фомин и Евгений Плетнев были разными не только по социальному статусу, но и по характеру. Митя, как его называла Карина, был младшим сыном бизнесмена Фомина, владельца сети заправочных станций и автомастерских. Отцу очень не нравился выбор профессии сына, и он рассчитывал только на старшего сына Романа. Митя понимал Карину, как никто другой, являясь в своей семье «уродом». Дмитрий был спокойным, грамотным, рассудительным, и очень добрым. Он не ждал, когда его попросят о помощи, а старался помочь. Женя Плетнев, рано потерявший отца, жил с мамой учительницей и младшей сестрой. В семье зарплаты мамы и пенсии отца не хватало, и он работал с самого первого курса. Он был умным, но упрямым, обидчивым, никогда, ни шел на контакт первым и не оправдывался. Он умел практически все, но делал это тогда, когда считал для себя это целесообразным. К четвертому курсу Карина определилась и выбрала Плетнева. Почему Плетнева, а не Фомина? Этот вопрос так и остался без ответа.

Переехав в новую квартиру в конце 2008 года, Карина поставила родителей в известность, что проживать она будет в ней вместе с Плетневым. Марина заходила в гости к сестре редко, но с тех пор, как Женька поселился в квартире, ее визиты стали чаще. Они носили избирательный характер и чаще тогда, когда Карина была на дежурстве. Карина, начиная с третьего курса, весну и лето подрабатывала в отделении. Деньги были небольшие, но ей нужна была практика, и она совмещала приятное с полезным. Евгений раскусил искусительницу раньше сестры и перестал открывать ей входную дверь, чувствуя подвох. С одной стороны ему не хотелось ссориться с Мариной, с другой стороны ее поведение было ему неприятно. Она явно напрашивалась на конфликт.

– Карина, я не хочу, чтобы ты ссорилась с сестрой, но двери, в твое отсутствие, я ей больше не открою. Выставить за дверь я ее не могу, а скандал мне не нужен, – говорил он сердито.

– Я поговорю с ней. Ты можешь не открывать ей двери. Если скучает, пусть приходит, когда я дома.

Она поговорила с сестрой и начала с сообщения о подачи заявления в загс.

– Марина, чего тебе нужно от Женьки? Не нужно делать таких удивленных глаз. Решила в очередной раз отбить моего кавалера? Он тебе зачем? Не приходи тогда, когда меня нет дома. Это тебе понятно?

– Ты ему не доверяешь? – усмехнулась сестра. – Как же ты замуж за него собралась?

– Я не ему не доверяю, я тебя хорошо знаю. Ты способна переступить через многое ради своего «хочу». Мы с тобой никогда не были подругами. С чего сейчас у тебя проснулись родственные чувства, забота? – спросила Карина – Ты ничего не делаешь просто так и твои визиты мне не понятны. У тебя есть своя компания, свои друзья, а наши отношения с тобой носят формальный характер. Я могла бы пригласить тебя на обед или ужин по-родственному, но я этого не делаю по той причине, что кроме замечаний, иронии и насмешек ничего не услышу. Ни те у нас с тобой отношения.

– Надумаю зайти в гости – позвоню, – язвительно ответила Марина.

– Молодец! Ты правильно все поняла.