Kitobni o'qish: «Месть. Финальный ход», sahifa 2
– Ваш случай непростой, но перспективный, – сказал он, когда я закончила. – У вас уже есть существенные доказательства финансовых махинаций вашего супруга, но нам нужно больше. Особенно в части его личных отношений с госпожой Воробьевой.
– Какие именно доказательства мне нужны? – спросила я.
– Любые свидетельства их связи – фотографии, переписка, показания свидетелей. Это будет важно для бракоразводного процесса. Что касается бизнеса – нам нужны оригиналы документов по переводу акций, особенно те, что подтверждают связь «ВэйвТек» с вашим мужем или госпожой Воробьевой.
– Я могу помочь с бизнес-частью, – вмешался Роман. – У меня есть контакты в налоговой, которые могут предоставить информацию о реальных бенефициарах «ВэйвТек». После того, как Дмитрий разорил мою компанию, я изучил все его схемы.
– Отлично, – кивнул Коршунов. – А теперь давайте обсудим стратегию…
План, который мы разработали, был многоступенчатым и детальным. Первый этап – сбор максимального количества доказательств. Второй – подготовка юридической базы для блокировки активов. Третий – подача документов на развод и раздел имущества, выбрав оптимальный момент.
Когда мы закончили, уже начинало темнеть. Я взглянула на часы – скоро нужно было ехать домой, отвозить Матвея в бассейн, играть роль заботливой матери и преданной жены.
– Вы справитесь, Вероника Александровна, – сказал Коршунов, провожая нас. – У вас отличная подготовка и сильная позиция. Главное – сохранять хладнокровие и продолжать действовать так, будто вы ничего не подозреваете.
Я кивнула:
– Не беспокойтесь. Эту роль я освоила в совершенстве.
По дороге домой я остановилась у торгового центра и купила крем для лица в спа-салоне – нужно было подтвердить свою легенду о дне релаксации с подругами. Ироничный выбор – крем назывался «Second Skin» («Вторая кожа»). Именно так я себя и чувствовала теперь – человеком, носящим вторую кожу, идеальную маску, под которой скрывалось моё настоящее лицо.
Лицо женщины, готовой на всё, чтобы защитить себя и своего ребенка. Лицо той, кто больше не будет жертвой чужих игр и предательства.
Глава 4
Следующую неделю я жила двойной жизнью. Днем – успешный руководитель и совладелец бизнеса, вечером – любящая жена и мать. А между этими ролями – тайные встречи с Романом и адвокатом, сбор документов, планирование следующих шагов.
Коршунов оказался именно тем юристом, который мне был нужен – безжалостным профессионалом, видящим каждую лазейку в законе. После нашей первой встречи мы созванивались почти каждый день. Он запрашивал новые документы, давал четкие инструкции, выстраивал юридическую стратегию.
– Главное сейчас – обезопасить вашу долю в бизнесе, – говорил он. – Ваш муж явно готовит почву для серьезных перестановок. Нам нужно действовать на опережение.
В четверг я снова была в его офисе, с новой порцией документов.
– Вы хорошо потрудились, Вероника Александровна, – он просматривал бумаги, которые я принесла. – Особенно ценны эти письма о планируемой реструктуризации.
Я кивнула. Эти письма я обнаружила в рабочей переписке Димы – он обсуждал с юристами компании возможность изменения структуры управления бизнесом. Моя роль в новой структуре заметно уменьшалась.
– Как думаете, что он планирует? – спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.
– Судя по этим документам, ваш супруг готовится к тому, чтобы вы больше не имели решающего голоса в управлении компанией, – Коршунов был прямолинеен. – Схема умная: формально вы остаетесь совладельцем, но фактически ваши полномочия будут номинальными. А учитывая перевод акций на «ВэйвТек», в перспективе он может полностью вытеснить вас из бизнеса.
Я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Компания «СтройИнвест» была и моим детищем тоже. Я вложила в нее не меньше сил, чем Дима. Это было наше общее дело, наша общая мечта. По крайней мере, я так считала.
– Что мы можем сделать?
– Уже многое сделано, – Коршунов открыл свой ноутбук. – Я подготовил заявление в суд о наложении обеспечительных мер на активы компании в связи с вашим бракоразводным процессом. Как только мы его подадим, любые изменения в структуре собственности будут блокированы до решения суда.
– Но мы еще не подавали на развод.
– И не будем до последнего момента, – он кивнул. – Сначала обеспечительные меры, потом – иск о разводе. Так, мы застанем вашего мужа врасплох.
Я задумалась. Этот шаг означал бы точку невозврата. Как только Дима узнает об обеспечительных мерах, маскарад закончится. Начнется открытое противостояние.
– Мне нужно подумать о Матвее, – сказала я. – Я не хочу, чтобы он оказался между двух огней.
– Это понятно, – Коршунов впервые за нашу встречу проявил что-то похожее на эмпатию. – Но подумайте и вот о чем: если ваш муж готов так поступить с вами в бизнесе, использовав ваше доверие, что помешает ему манипулировать и в вопросе опеки над ребенком?
Его слова прозвучали как удар колокола в моей голове. Конечно. Дима был способен на всё. Если он планировал отобрать у меня бизнес, что помешает ему попытаться отобрать и сына?
– Я понимаю, что вам нужно время, – продолжил адвокат. – Но не затягивайте с решением. По тому, что я вижу, ваш муж действует быстро и решительно.
– Хорошо. Когда мне нужно дать ответ?
– Через неделю будет уже поздно. У нас есть два-три дня, максимум.
Я кивнула:
– Вы получите мой ответ завтра.
По дороге домой я заехала в парк и долго сидела на скамейке, глядя на играющих детей. Среди них были мальчики возраста Матвея – такие же энергичные, любопытные, счастливые. Дети, у которых еще все впереди, которые не знают, какими жестокими могут быть взрослые игры.
Матвей обожал отца. Дима, при всех своих недостатках, действительно любил сына. Они проводили вместе много времени, у них были свои ритуалы, свои «мужские» секреты. Я не хотела разрушать эту связь.
Но еще больше я не хотела, чтобы мой сын вырос, считая нормальным то, как его отец поступил со мной. Чтобы он усвоил: предавать, манипулировать, лгать – это допустимо, если это помогает достичь цели.
Я достала телефон и открыла фотографию Матвея, сделанную несколько месяцев назад. Его улыбка, его доверчивые глаза. Он заслуживал лучшего примера. Заслуживал видеть рядом с собой сильную мать, которая не позволит собой манипулировать.
Решение пришло само собой. Я набрала номер Коршунова:
– Алексей Дмитриевич, я согласна. Готовьте документы.
Вечером, укладывая Матвея спать, я слушала его рассказ о том, как они с папой собираются строить скворечник в эти выходные.
– Папа сказал, что купит специальные доски и молоток для меня, – его глаза сияли восторгом. – Настоящий, взрослый молоток!
– Это здорово, солнце, – я поцеловала его в лоб. – Только будь осторожен, хорошо?
– Папа сказал, что будет следить за мной, – он понизил голос, словно делясь секретом. – Потому что мальчики должны уметь работать руками, но безопасность – самое главное.
Я улыбнулась, чувствуя, как сжимается сердце. Несмотря ни на что, Дима был хорошим отцом. Как я объясню Матвею, что происходит между нами? Как оградить его от боли, которая неизбежно придет с пониманием, что его семья больше не будет прежней?
– Мамочка, почему ты грустная? – Матвей заметил тень на моем лице.
– Я не грустная, милый, – я погладила его по волосам. – Просто задумалась. Знаешь, я тоже когда-то делала скворечник, с моим папой.
– Правда? – его глаза расширились. – А он еще цел? Можно посмотреть?
– К сожалению, нет. Это было очень давно, – я улыбнулась воспоминанию. – Но я помню, как это было важно для меня. Такие моменты остаются с нами навсегда, понимаешь?
Он серьезно кивнул:
– Я тоже запомню навсегда. И когда у меня будет сын, я научу его делать скворечники.
– Обязательно научишь, – я поцеловала его еще раз. – А теперь спи. Завтра важный день.
– Какой? – он зевнул.
– Увидишь, – я улыбнулась. – Спокойной ночи, мой хороший.
Выключив свет, я еще стояла некоторое время в дверях, глядя на своего мальчика. Ради него я готова была пройти через всё, что ждало впереди. Ради него я должна была быть сильной.
На следующий день, пока Дима был на совещании, я снова встретилась с Коршуновым. Он принес документы для подписи – заявление в суд о наложении обеспечительных мер.
– Когда вы подадите их? – спросила я, ставя подпись.
– Сегодня же. Решение может быть принято в течение нескольких дней, – он аккуратно сложил бумаги в портфель. – Но должен предупредить: как только суд примет меры, ваш муж узнает об этом немедленно. Будьте готовы к его реакции.
Я кивнула:
– Я понимаю.
После встречи с юристом я поехала в офис. Мне нужно было скопировать еще несколько документов и подготовиться к тому, что скоро работа в «СтройИнвест» станет для меня невыносимой.
В холле компании я столкнулась с Дианой. Она выглядела, как всегда, безупречно – строгий костюм, идеальная укладка, уверенная походка. Но что-то в её глазах было иным – настороженность, почти страх.
– Добрый день, Вероника Александровна, – она кивнула мне, едва заметно сбавив шаг.
– Добрый день, Диана, – я улыбнулась, глядя ей прямо в глаза. – Как продвигается отчет, о котором я просила?
Она на мгновение замешкалась:
– Я… почти закончила. Будет у вас к понедельнику.
– Отлично, – я продолжала улыбаться. – Очень на него рассчитываю.
Мы разошлись, но я кожей чувствовала её взгляд в спину. Она догадывалась, что я что-то знаю. Возможно, даже предупредила Диму. Но было уже поздно.
В своем кабинете я достала флешку и скопировала последние финансовые отчеты. Затем открыла сейф и извлекла папку с оригиналами важных документов – договоры, учредительные бумаги, соглашения с ключевыми партнерами. Всё это я сложила в небольшую папку, которую спрятала в сумке.
Затем я вызвала Ольгу, свою помощницу:
– Оля, мне нужно, чтобы ты сделала нечто важное и конфиденциальное.
Она кивнула – преданная, эффективная, надежная Ольга, с которой мы проработали пять лет:
– Конечно, Вероника Александровна. Всё что угодно.
– Возьми эту флешку, – я протянула ей устройство. – На ней – копии важных документов. Я хочу, чтобы ты хранила её у себя, не в офисе. И никому не говорила об этом. Это очень важно для меня.
Её глаза расширились от удивления, но она не задала ни одного вопроса, просто кивнула:
– Хорошо. Что-то еще?
– Да. Если в ближайшие дни произойдет что-то необычное – если меня не будет в офисе, если начнутся какие-то перемены – не передавай эту флешку никому, кроме меня лично. Даже если тебя попросят от моего имени.
Ольга выглядела встревоженной, но решительной:
– Я поняла, Вероника Александровна. Можете на меня положиться.
– Спасибо, Оля, – я улыбнулась ей с искренней благодарностью. – Ты не представляешь, как это важно.
После ухода Ольги я позвонила Роману:
– Всё готово. Коршунов подает документы сегодня.
– Отлично, – в его голосе звучало удовлетворение. – Я буду следить за реакцией через свои каналы. Как только появятся новости, сразу сообщу.
– Спасибо, Роман, – я помедлила. – Вы знаете, что произойдет после того, как суд примет меры?
– Дмитрий будет в ярости, – его голос стал серьезным. – Он попытается выяснить, кто за этим стоит и быстро догадается, что это вы. Будьте готовы ко всему.
– Я буду осторожна, – сказала я решительно.
– Хорошо. И еще, Вероника Александровна… Будьте осторожны с Дианой. Она не просто любовница вашего мужа. Она – такой же хищник, как и он.
Я вспомнила настороженный взгляд Дианы в холле:
– Я знаю. Не беспокойтесь.
После разговора с Романом я сидела некоторое время, глядя в окно на городской пейзаж. Где-то там, в стеклянных офисах и шумных коридорах, люди заключали сделки, строили планы, боролись за власть и деньги. Игра по высоким ставкам, в которой я никогда не думала участвовать.
Но теперь я была вынуждена стать игроком. И я намеревалась играть, чтобы выиграть.
Вечером я приготовила Диме его любимое блюдо – стейк с розмарином и печеным картофелем. Открыла бутылку хорошего красного вина, которую мы привезли из Италии в нашу последнюю совместную поездку два года назад. Создала атмосферу уюта – приглушенный свет, мягкая музыка, аромат свежей выпечки.
Ужин получился почти идеальным. Мы обсуждали работу, планы на лето, успехи Матвея в школе. Дима был расслаблен и доволен – уверенный в своем контроле над ситуацией, не подозревающий о буре, которая вот-вот должна была разразиться.
После ужина, когда мы перешли в гостиную с бокалами вина, он неожиданно стал серьезным:
– Вероника, я хотел поговорить с тобой о будущем. О нашем будущем.
Я почувствовала, как внутри всё напряглось, но сохранила спокойное выражение лица:
– Я слушаю.
– Последний год был непростым для нас. Много работы, мало времени друг для друга, – он говорил мягко, почти проникновенно. – Я чувствую, что мы отдалились.
«Интересно, это перед изменой или после нее мы «отдалились»?» – подумала я, но лишь кивнула с понимающим видом.
– Я хочу изменить это, – продолжил он. – Вернуть то, что у нас было. Поэтому я подумал – может, нам стоит уехать на время? Только ты и я. Отпуск, две недели на Мальдивах. Матвей побудет с твоей мамой.
Я изобразила удивление и радость:
– Звучит замечательно! Но… а как же работа? Ты говорил, что сейчас критический момент для бизнеса.
– Я всё организую, – он улыбнулся самоуверенно. – Михаил присмотрит за текущими делами, а стратегические вопросы можно решить дистанционно.
«Или ты просто хочешь увезти меня подальше от офиса, пока завершается передача моих акций?» – мелькнуло у меня в голове.
– Когда ты планируешь поездку? – спросила я, стараясь звучать заинтересованно.
– Через несколько дней. Я уже давно присматривал виллу, – он выглядел довольным собой. – Это будет сюрприз, но я решил, что лучше предупредить тебя заранее, чтобы ты могла подготовиться.
Я улыбнулась, подошла к нему и обняла:
– Спасибо, как внимательно с твоей стороны.
Он обнял меня в ответ, и на мгновение я почувствовала знакомое тепло – тепло человека, которого когда-то любила больше всего на свете. Человека, который предал меня и теперь пытался манипулировать, увозя подальше от важных событий.
– Я рада, что ты хочешь вернуть наши отношения, – сказала я, глядя ему в глаза. – Это важно для меня. Для нас.
Он поцеловал меня, и я позволила себе ответить на поцелуй. Возможно, в последний раз.
Позже, когда Дима уснул, я лежала рядом, глядя в потолок, и думала о его предложении. Мальдивы через несколько дней. Как раз когда документы от Коршунова должны быть рассмотрены судом. Совпадение? Едва ли.
Он хотел увезти меня, изолировать, держать под контролем в критический момент. Возможно, даже предполагал завершить свою схему, пока я буду наслаждаться морем и солнцем, вдали от документов, юристов и офиса.
Но было уже поздно. Колесо завертелось, и остановить его не мог никто – ни он, ни я.
Я осторожно встала с кровати и подошла к окну. Ночной город мерцал тысячами огней – холодных, далеких, равнодушных. Где-то там, в одном из этих зданий, в сейфе лежали документы, которые скоро изменят нашу жизнь навсегда.
Завтра или послезавтра Дима узнает, что я не такая наивная, какой он меня считал. Узнает, что его планы раскрыты. Узнает, что война, которую он начал исподтишка, теперь будет вестись открыто.
И в этой войне я не собиралась проигрывать.
Глава 5
Грозу можно почувствовать задолго до первых раскатов грома и вспышек молний. Так и в нашем доме нарастало напряжение, хотя внешне всё оставалось прежним. За ужином Дима рассказывал о рабочих проектах, я делилась новостями о Матвее, мы обсуждали планы на грядущую поездку. Но в воздухе висело что-то тяжелое, неизбежное.
На второй день после подачи документов Коршуновым я почувствовала: сегодня всё изменится. Это было интуитивное знание, не подкрепленное никакими фактами. Просто уверенность, поселившаяся где-то под ребрами.
Утром я одевалась особенно тщательно. Темно-бордовый костюм – мой «боевой», как я его называла. Неброские, но дорогие украшения. Минимум макияжа – ровно столько, чтобы подчеркнуть серьезность намерений.
– Ты сегодня так официально выглядишь, – заметил муж, наблюдая за мной в зеркало ванной, пока брился. – Важная встреча?
– Возможно, – я улыбнулась ему через отражение. – День обещает быть насыщенным.
Он ничего не ответил, но я заметила, как его взгляд на секунду стал внимательнее, словно он пытался разгадать что-то за моими словами.
Мы приехали в офис отдельно – Дима отвез Матвея в школу, я поехала прямо на работу. Первым делом я проверила почту. Письмо от Коршунова пришло в 8:30: «Суд принял обеспечительные меры. Документы направлены всем заинтересованным сторонам. Будьте готовы».
Я глубоко вдохнула. Началось. Теперь отступать некуда.
Около десяти утра в офисе поднялась суета. Я услышала громкие голоса в коридоре, шаги, хлопанье дверей. Через окно своего кабинета я видела, как Диана почти бегом пересекла парковку, на ходу разговаривая по телефону. Она выглядела встревоженной, что для её обычно безупречного образа было редкостью.
В 10:45 мой телефон зазвонил. Дима.
– Ты можешь подойти ко мне в кабинет? Срочно, – голос звучал сдержанно, но я слышала клокочущую под этой сдержанностью ярость.
– Конечно, – ответила я невозмутимо. – Буду через пять минут.
Я сохранила открытые документы, заперла ящики стола, взяла телефон. Подошла к зеркалу, висевшему в углу кабинета, и посмотрела на своё отражение. Бледная, но решительная женщина смотрела на меня в ответ.
«Ты справишься», – сказала я ей беззвучно. И направилась к кабинету мужа.
Он сидел за своим массивным столом из тёмного дерева – символом власти и статуса. Перед ним лежали бумаги, которые я сразу узнала: постановление суда о наложении обеспечительных мер.
– Присаживайся, – указал на стул напротив, не вставая. – Не хочешь объяснить, что это значит?
Голос был обманчиво спокоен, но желваки на скулах выдавали внутреннее напряжение.
Я села, положив руки на стол и чуть откинувшись на спинку стула:
– Думаю, ты прекрасно понимаешь, что это значит. Суд наложил обеспечительные меры на активы компании в связи с предстоящим бракоразводным процессом.
Несколько секунд в кабинете стояла абсолютная тишина. Потом муж медленно откинулся на спинку кресла:
– Бракоразводный процесс. Вот как.
Я молчала, ожидая продолжения. Оно не заставило себя ждать.
– И когда ты собиралась сообщить мне о своих планах на развод? – в голосе появились нотки сарказма. – Может быть, на Мальдивах, под шум прибоя?
– А когда ты собирался сообщить мне о планах лишить меня доли в бизнесе? – парировала я. – Может быть, когда завершил бы перевод моих акций на «ВэйвТек»?
Глаза расширились от удивления. Но он быстро взял себя в руки:
– Не понимаю, о чем ты.
– Брось, – я улыбнулась. – «ВэйвТек» – компания, созданная восемь месяцев назад. Официальный учредитель – Марченко Светлана Олеговна, но она лишь подставное лицо. Реальный выгодоприобретатель – Диана Воробьева, фактически исполняющая роль номинального держателя доли. За последние три месяца ты перевел на «ВэйвТек» 7% акций – из моей, не твоей доли. И планировал перевести еще 10%.
С каждым моим словом выражение его лица становилось всё жестче. Я видела, как меняется взгляд – от неверия к гневу, от гнева к холодной расчетливости.
– Впечатляет, – наконец произнес он. – Ты провела серьезное расследование. Только зачем? Мы могли бы обсудить все твои вопросы. Я бы объяснил…
– Объяснил, как случайно переписал мои акции на фиктивную компанию? – перебила я. – Или как случайно спал с Дианой, пока клялся мне в любви и верности?
Вот оно. Я, наконец, произнесла это вслух. Обвинение, которое несколько недель жгло меня изнутри.
Дима на несколько секунд потерял дар речи. Потом его черты исказились:
– Так вот в чем дело? Ревность? – он криво усмехнулся. – Господи, Вероника, мы взрослые люди. Это была ошибка, минутная слабость. Это никак не связано с бизнесом.
– Минутная слабость длиной в несколько месяцев? – я покачала головой. – И конечно, совершенно случайно именно на эту «минутную слабость» ты переписывал мои акции.
Он встал и начал ходить по кабинету:
– Послушай, давай остановимся. Всё зашло слишком далеко. Ты подала в суд, не поговорив со мной. Я действительно планировал некоторую реструктуризацию бизнеса, но исключительно в наших общих интересах.
– В чьих «наших»? – я тоже встала. – Твоих и Дианы?
Он резко остановился:
– Хватит драматизировать! Диана – талантливый финансист, она привлекла новых инвесторов. Да, между нами что-то было, но это в прошлом. И это никак не связано с бизнес-решениями.
– Я не верю тебе, – голос звучал ровно, хотя внутри всё дрожало. – Ты лгал мне слишком долго.
Муж подошел ближе, тон стал мягче:
– Вероника, давай всё обсудим разумно. Без юристов и судов. Я знаю, ты расстроена, и у тебя есть на то причины. Я признаю свои ошибки. Но подумай о Матвее, о компании, обо всем, что мы создали вместе.
Классический ход. Апелляция к семейным ценностям, к нашему общему прошлому. В речи звучало столько искренности, что я почти поверила. Но затем вспомнила кольцо в кармане пиджака. Сообщения в его телефоне. Документы о переводе акций.
– Я думала об этом. Много думала. И решила, что больше не позволю тебе использовать меня и манипулировать мной.
Выражение снова ожесточилось:
– Ты не представляешь, во что ввязываешься. Один судебный запрет ничего не решит. У меня есть ресурсы, связи, лучшие юристы…
– У меня тоже, – прервала его. – И еще у меня есть правда. И доказательства.
Мы стояли друг напротив друга, как дуэлянты перед поединком. Внезапно дверь кабинета открылась без стука. Вошла Диана, но, увидев меня, застыла на пороге:
– Извините, я не знала, что ты не один.
– Ничего, Диана Сергеевна, проходите, – я повернулась к ней с вежливой улыбкой. – Мы как раз обсуждали будущее компании. И ваше место в этом будущем.
Она посмотрела на мужа, ища поддержки. Он жестом пригласил её войти:
– Всё в порядке. Вероника всё знает. И… – скривился муж, как от зубной боли, – приняла соответствующие меры.
Диана медленно прошла в кабинет, держась неестественно прямо. Она выглядела безупречно, как всегда, но в глазах читалось беспокойство.
– Не смотрите на меня так испуганно, Диана, – усмехнулась я. – В конце концов, это не вы клялись мне в верности. И не вы обещали быть честным партнером в бизнесе.
Она ничего не ответила, лишь крепче сжала папку, которую держала в руках.
– Я думаю, нам нужно поговорить втроем, – Дима снова взял инициативу в свои руки. – Обсудить сложившуюся ситуацию, найти компромисс.
– Боюсь, время для компромиссов прошло, – я отрицательно качнула головой. – Но всё же я вас слушаю.
Он указал на стулья:
– Давайте присядем.
Мы сели – я по одну сторону стола, они – по другую. Символичное расположение, отражающее реальный расклад сил.
Дима начал говорить размеренно и убедительно. О том, как важна компания для всех нас. О том, что личные отношения не должны влиять на бизнес. О возможности найти решение, которое устроит каждого.
Диана молчала, изредка соглашаясь кивком. Её рука, державшая папку, слегка дрожала – единственный признак волнения, который она не могла скрыть.
Я слушала, не перебивая. Когда он закончил, наступила тишина.
– Хорошо, – наконец сказала я. – У вас есть конкретное предложение, или это была просто речь о добрых намерениях?
Дима переглянулся с Дианой. Она утвердительно кивнула и открыла папку:
– У нас есть документы, которые могли бы разрешить ситуацию.
Она достала несколько листов и положила их передо мной. Я быстро пробежала глазами первую страницу. Это было соглашение об отказе от претензий в обмен на фиксированную сумму.
– Пять миллионов рублей? – я подняла бровь. – Это ваше представление о справедливой компенсации за мою долю в бизнесе, который стоит сотни миллионов?
– Это только первый транш, – поспешно добавил муж. – После оформления всех документов будут и другие выплаты.
– И какие гарантии, что эти «другие выплаты» действительно состоятся? – я перевернула страницу. – Особенно учитывая, что здесь я отказываюсь от всех прав и претензий прямо сейчас?
– Вероника, ты же знаешь меня, – он снова включил режим искренности. – Я всегда выполнял свои обещания.
– Особенно те, что давал у алтаря? – я закрыла папку. – Нет, это несерьезно. У меня встречное предложение: я сохраняю свою долю в бизнесе, возвращаю акции, переписанные на «ВэйвТек», и мы расходимся цивилизованно. Без грязных игр.
Выражение его лица исказилось:
– А если я не согласен?
– Тогда будет суд. Долгий, публичный и очень неприятный. С предоставлением всех документов о ваших махинациях, фотографий вашей… дружбы, – я кивнула в сторону Дианы, – и прочих интересных материалов, которые могут заинтересовать не только судью, но и налоговую службу.
Диана побледнела. Дима сжал кулаки:
– Ты блефуешь.
– Проверь, – я поднялась. – У вас есть два дня на размышления. В понедельник жду ответа.
Направилась к двери, но муж меня окликнул:
– Постой. Ты еще не подписала документы.
Я обернулась:
– Какие?
– Те, что лежат в папке, – он указал на стол. – Для налоговой отчетности.
Вернулась, взяла папку и открыла её. Внутри, кроме соглашения об отказе от претензий, действительно были отчеты для налоговой. Видимо они решили подсунуть мне на подпись отказ среди прочих рабочих документов, но мой ход смешал им все планы.
– Хорошо, я изучу, – вытащила документ, он мне еще пригодится, захлопнула папку и направилась к двери.
– Постой, ты забыла поставить подпись на договоре поставки, ты вчера его читала, – снова окликнул меня Дима.
Я обернулась с недоумением:
– На чем?
– На листе ознакомления. Последняя страница.
Вернулась, открыла папку и перелистала документы до последней страницы. Чистый лист с местом для подписи и датой.
– Что это? – хмыкнула, удивляясь наглости мужа. Посмотрела на Диану, но та избегала моего взгляда, уставившись в свой телефон с преувеличенным вниманием.
– Замечательная попытка. Получить мою подпись на пустом бланке, чтобы потом добавить любой текст. Может, доверенность? Или согласие на перевод всех активов? Или просто отказ от претензий?
Диана наконец подняла глаза от телефона. В них читалась тревога. Дима, однако, сохранял невозмутимость:
– Ты параноик, Вероника. Никто не собирался тебя обманывать.
– Конечно, – усмехнулась и сделала еще несколько фотографий папки, открытой на разных страницах. – Оставлю копии себе. Моему адвокату будет интересно их изучить.
Положила папку обратно на стол и направилась к двери, ожидая еще одной попытки остановить меня. Но на этот раз Дима промолчал.
Уже в дверях я обернулась:
– Кстати, я отправила копию этих фотографий своему юристу. Так, на всякий случай.
И, наконец, я вышла, закрыв за собой дверь, и только тогда ощутила, как дрожат колени. Адреналин, который поддерживал меня во время этого непростого разговора, начал спадать, оставляя слабость и опустошение. Но выбора не было – я должна была держаться. Битва только началась, и впереди ещё много сражений.
В своем кабинете я первым делом позвонила Коршунову:
– Алексей Дмитриевич, они попытались подсунуть мне чистый лист для подписи. Документы с чистым листом сфотографировала.
– Замечательно, – его тон звучал довольно. – Отличное доказательство для суда. Их адвокат крепко об этом пожалеет. Что ещё произошло?
Я кратко рассказала о разговоре с мужем и Дианой.
– Сохраняйте все документы, – посоветовал Коршунов. – И будьте осторожны. Теперь, когда они знают, что вы готовы бороться, могут начать действовать агрессивнее.
– Понимаю, – я вздохнула. – Что дальше?
– Дальше мы подаем иск о разводе и продолжаем собирать доказательства. У них нет шансов – с обеспечительными мерами они не смогут переоформить активы, а остальное – дело техники.
Поблагодарила его и завершила звонок. Затем достала телефон и отправила сообщение Роману: «Первое столкновение состоялось».
Ответ пришел почти мгновенно: «Отлично. Будь готова – Дмитрий не привык проигрывать. Увидимся завтра, обсудим наши следующие шаги».
