Kitobni o'qish: «Мультиверсум», sahifa 2

Глава 5

Общение прервалось, и Дженни, очнувшись, обнаружила себя в своей постели, в комнате было темно. С первого этажа доносились приглушенные крики, как будто кто-то спорил. По счастью, ругались не родители, а актеры в телевизоре. Время перевалило за полночь, в окно комнаты заглядывало мельбурнское небо – плотная черная мантия, украшенная мелкими светящимися точками. Луна была еще где-то в стороне, зато Пояс Ориона ярко сиял своими тремя звездами, выстроившимися в ряд.

– Самая большая называется Бетельгейзе, – объяснял ей папа много лет назад. – Она огромная, ее радиус в тысячу раз больше, чем у Солнца!

– Что это значит? – спросила любопытная девочка Дженни.

– Если на место Солнца поставить Бетельгейзе, то она соприкоснулась бы с Землей.

– Папа, а когда нас не станет, как бабушки с дедушкой, мы улетим во Вселенную?

– В каком-то смысле да. Когда ты смотришь на звезды, то можешь представлять бабушку с дедушкой, которые наблюдают за тобой оттуда.

– Они там теперь живут, да?

Роджер погладил ее по щеке.

– Боюсь, золотко, это невозможно.

– А мне кажется, что где-то там это возможно.

Дженни сняла с запястья резинку, завязала волосы в хвост и потянулась. По ночам в доме было тепло, но она любила спать в легкой одежде. Сейчас на ней была футболка без рукавов с надписью SURF-MANIA и трусики. На шее она всегда носила любимый кулон – трискелион, кельтский символ из трех переплетенных лучей в форме полумесяца, образующих вихрь с буквой V в центре. Бабушкин подарок.

– Он тебя защитит, – сказала бабушка, протягивая кулон. Трискелион сиял на ее мягкой ладони.

– А что означает V? – спросила Дженни.

– Твой дедушка подарил мне его в тот день, когда сделал мне предложение. Этот амулет хранит в себе нашу историю. Твою историю.

– Почему мою?

Бабушка лишь улыбнулась и пожала плечами.

Дженни покачала головой, словно отгоняя это приятное воспоминание. Дедушки с бабушкой больше не было на свете, но они не бросили ее одну. Остался символ, говорящий о гэльском происхождении семьи по мужской линии, со стороны ее отца Роджера. Он часто брал его в руки, когда испытывал страх или собирался с силами, чтобы принять от жизни очередной вызов, будь то соревнование по плаванию или экзамен.

Мысли девушки вскоре вернулись к Алексу.

Несмотря на позднее время, приступ случился не во время сна. Дженни не спала, она просто лежала и смотрела в потолок, думая о соревновании, которое назначено на следующую субботу и к которому она не успела хорошенько подготовиться из-за учебы. Когда появилась дрожь, по телу Дженни разлилось тепло – новое для нее ощущение. В тот момент она почувствовала себя в безопасности. Она понимала, что ее тело не воспринимает сигналы мозга, но испытывала приятнейшее ощущение легкости, безмятежного парения в воздушном пространстве. Там ей ничего не угрожало. Закрыв глаза, она отправилась на встречу с Алексом. Все было как во сне, но оба они уже знали, что это не сновидение.

Дженни впервые полностью доверилась происходящему. Прежде она думала, что голоса и образы вызваны психическим расстройством, какой-то странной формой шизофрении. Поиски в интернете, на форумах и в блогах истории, похожей на ее собственную, не дали результата. В конце концов она бросила это занятие. Четыре долгих года она подозревала, что Алекс всего лишь мысленная проекция, и в то же время боялась, что по ту сторону никого нет. Хотя у нее по-прежнему не было твердых доказательств существования этого парня, их последняя встреча развеяла все сомнения. Алекс задал ей конкретный вопрос, со своей стороны желая удостовериться, что она реальный человек. И она ответила.

– Ты есть, – прошептала она, – я знаю, что ты там.

Дженни долго не могла заснуть, обдумывая про себя одну-единственную мысль: что бы ни случилось за окнами, в привычном мире, это не могло бы сравниться со сверхъестественным событием, главными участниками которого были они с Алексом. С ними произошло чудо, какое не представить даже в самых смелых фантазиях.

Окутанная тишиной поздней октябрьской ночи, Дженни даже отдаленно не могла представить, что планету вот-вот постигнет страшная участь, а ключ ко всему хранится в их с Алексом головах.

Глава 6

Неожиданно для Алекса и Дженни ноябрь выдался богатым на встречи. Каждые три или четыре дня не меньше чем на тридцать секунд между ними устанавливался контакт. Встрече предшествовала обычная дрожь, бегущая по спине, на смену которой приходило состояние психофизического расслабления, сознание наполнялось чувством покоя и безмятежности. Ни шум, ни стон не нарушали эту тишину. И никакой боли, кроме слабой мигрени в конце разговора.

Разговаривали они, как теперь было очевидно обоим, без слов, мысленно. Чтобы убедиться в этом окончательно, Алекс позаимствовал у отца маленькую цифровую видеокамеру и заперся в своей комнате на все выходные.

Он поставил камеру на штатив рядом с письменным столом и направил объектив на кровать. Чтобы включить ее и начать запись, достаточно было несколько секунд. Как только Алекс в очередной раз ощутил дрожь, предвещающую встречу с Дженни, он нажал на кнопку «запись».

«Алекс, вот и ты…»

Он почувствовал, как по телу пробегает теплая волна. В этот миг что-то будто открывалось его сознанию.

«Алекс».

Перед тем как все физические ощущения покинули тело, из его груди вырвался судорожный вздох.

«Дженни, нам нужно встретиться».

Алекс, казалось, мельком увидел на лице Дженни улыбку.

«Это невозможно. Как же мы встретимся, если ты… Слушай, я знаю, что ты там, я всегда знала, но все это слишком странно… Мне страшно».

«Я тоже боюсь, ну и что? Не знаю, как объяснить, но твой голос стал чем-то, без чего я уже не могу обойтись. Твоя улыбка существует в моей голове, и я знаю, что, может, на самом деле она у тебя не такая, может, и ты совсем другая, но я не смогу спокойно заснуть сегодня вечером или в любой другой вечер, если соглашусь с мыслью, что никогда тебя не увижу, что ты всего лишь сон».

Слова Алекса на несколько мгновений зависли в пространстве.

«Может, я и есть всего лишь сон». – «Да, лучший сон, который мне когда-либо снился». – «Но сны обычно рассеиваются». – «Тогда я не хочу просыпаться».

Дженни ничего не ответила, но теперь кроме улыбки Алекс увидел внутренним зрением и ее большие блестящие глаза, и нерешительность на лице, какая бывает у человека, который пытается скрыть эмоции и закусывает губу.

«Я никогда не испытывал ничего подобного», – продолжил Алекс.

Его слова как будто осветили лицо Дженни, он увидел ее сияющие глаза, дрожащие губы, чуть наморщенный лоб.

«Кажется, я тебя вижу, – сказала Дженни. – Твое лицо возникло у меня в голове».

Именно это происходило сейчас и с Алексом.

«А что, если я другой?» – «А что, если я другая?»

Эти два вопроса какое-то время эхом повторялись друг за другом.

«Ты не сон, Дженни, ты теперь часть моей жизни. Я хочу встретиться с тобой, даже если для этого мне придется пролететь через весь земной шар».

Последние слова Алекса как будто преодолели сопротивление девушки, в чьей душе боролись два противоположных чувства. Одно согревало ей сердце, и в то же время из-за него она чувствовала себя одинокой среди друзей, одинокой в реальном мире, в котором жила каждый день. Другим чувством была боязнь очароваться иллюзией, а потом внезапно очнуться и увидеть, как сон рассеивается. Вот что удерживало ее от движения навстречу Алексу.

Мысли шли чередой, и Дженни с Алексом не могли ничего сделать, чтобы их сдержать. Безмолвный диалог вырвался из-под контроля, дав волю их потаенным чувствам.

Когда чуть позже Алекс открыл глаза и сквозь рябь увидел потолок своей комнаты, он понял, что вернулся в реальность. Свет в его голове погас, голос Дженни теперь звучал далеким эхом. Ярко-красный светодиод камеры указывал на то, что запись продолжается.

Алекс медленно встал с кровати, разминая онемевшие ноги и руки, и подключил камеру к компьютеру.

Он появился в кадре после того, как нажал REC на задней панели камеры, и рухнул на кровать. Алекс заметил, что его глаза двигались под веками за несколько секунд до контакта. Затем, судя по расслабленным мышцам лица, он впал в состояние транса. Невозможно было разобрать, что именно он бормотал незадолго до пробуждения. Алекс расслышал только «сон» и «шар».

На самом деле в конце этого разговора, состоявшегося 23 ноября 2014 года, Алекс пообещал Дженни, что найдет ее, превратит их сон в реальность, чего бы то ни стоило, даже ценой собственной жизни.

У него не было выбора. Он должен это сделать, так велело его сердце, но не только.

Прошлым утром мама отправила его в подвал. Алекс уже много лет не спускался в эту каморку размером два на три метра, расположенную в узком и пыльном подземном туннеле, попасть в который можно было с внутреннего двора.

По традиции ровно за месяц до Рождества в доме Лориа наряжали елку. Итак, Алекса послали за коробкой с шарами и мишурой, искусственной елкой и мешочком со спутанной электрической гирляндой. Подвал приветствовал его скрипом покосившейся деревянной двери.

К счастью, выключатель здесь еще работал. Внутри царил хаос: груды коробок, старая гладильная доска, два костыля, обломки горного велосипеда, который он даже не помнил, и прочий хлам.

Алекс заметил в углу длинную обтрепанную коробку. Сквозь порванный сверху картон проглядывала макушка елки. Отлично, подумал Алекс и сосредоточился на пирамиде из коробок. На нижней по диагонали было написано красным фломастером «РАМКИ». На ней стояла коробка, отмеченная белой наклейкой с синими каракулями. Судя по почерку, надпись сделал отец. Алекс наклонился поближе и расшифровал слово «ПЛИТКА». На третьей коробке не было маркировки. Тогда он наклонил голову и на другом ее боку прочитал: «ЕЛОЧНЫЕ ИГРУШКИ».

– Нашел! – с облегчением воскликнул Алекс.

Роясь в хламе без особой надежды найти мешок с гирляндой, Алекс наткнулся на раритет, о котором давно забыл, – на свою любимую игрушку. Это был робот высотой сантиметров тридцать, синий, с красными руками и ногами и эмблемой на груди. Алекса будто бы отбросило на десять лет назад. Он вряд ли вспомнил бы подробности того времени, но этого робота не забыл. Прелесть этой игрушки была в том, что она могла служить довольно вместительным сейфом. Нажимаешь на кнопку сзади на шее, и верхняя половина корпуса отщелкивается.

Алекс так и сделал – и застыл от неожиданности.

– Это что такое? – сказал он вслух, увидев внутри робота видеокассету. Он вытащил ее и прочитал на наклейке: «СМОТРЕТЬ 22 НОЯБ 2014 ГОДА».

«Чепуха какая-то, – подумал Алекс, засовывая кассету за пояс и прикрывая ее толстовкой. – Это же сегодня…» Вернувшись в квартиру, Алекс оставил рождественские коробки в гостиной, закрылся в своей комнате и вытащил из-за пояса видеокассету. Руки подрагивали от волнения.

Алексу не терпелось узнать, что на видео. Как только родители ушли за покупками, он побежал в гостиную, чтобы найти старый видеомагнитофон, который давно заменили проигрывателем Blu-Ray. В конце концов Алекс нашел его в сундуке за диваном, где он лежал под грудой старых журналов и бумаг, он был в идеальном рабочем состоянии. Однако когда Алекс подключил устройство к телевизору и вставил кассету, на его лице отразилось разочарование. Он недоуменно поднял брови, наблюдая, как «делориан» Марти Макфлая мчится со скоростью восемьдесят восемь миль в час по направлению к 1955 году.

– О’кей, «Назад в будущее», и что? – пробормотал Алекс, потянувшись к кнопке «стоп» на видеомагнитофоне.

Он уже собирался на нее нажать, когда фильм вдруг прервался. По серому экрану пошла рябь, как будто фильм в этом месте стерли. Потом появилось изображение. Алекс увидел мальчика лет пяти-шести, который сидел на полу, скрестив ноги, и узнал в нем самого себя. На заднем плане виднелась старая плетеная корзина с игрушками. Рядом, на старом бордовом кресле, вверх ногами лежал огромный плюшевый медведь. Все эти вещи давным-давно перестали быть частью обстановки его комнаты. Стены были увешаны постерами Айртона Сенны², Майкла Джордана и других спортсменов. Маленький Алекс сидел на полу по-турецки. На нем была футболка с изображением дядюшки Скруджа в синих штанах, ныряющего с трамплина в бассейн с золотыми монетами. Светлые волосы Алекса лежали на голове шапочкой, а челка чуть ли не закрывала глаза. Он поднял взгляд и посмотрел прямо в объектив. Слова, которые мальчик произнес своим детским голоском, были столь же ясными, сколь и обескураживающими:

– Это сообщение мне, когда я вырасту. В ноябре две тысячи четырнадцатого года мне придется уехать. Я поеду к ней, пока не стало слишком поздно.

Затем мальчик встал с пола и скрылся за кадром. Экран стал черным. Через несколько секунд снова появился Майкл Дж. Фокс в своей сараюшке в Хилл-Вэлли 1950-х годов.

«Это невозможно», – подумал Алекс, перематывая пленку на минуту назад. Посмотрел запись снова и убедился, что все слова расслышал правильно. Перемотал пленку в начало, сходил в подвал и положил кассету обратно в старого робота до того, как родители вернулись домой.

На VHS был указан именно тот день, когда он ее нашел, и сообщение, которое он сам оставил, было совсем не двусмысленным. Наоборот, оно было даже слишком однозначным. Потрясающе однозначным.

Во всей этой истории было что-то абсурдное, и надо было в ней разобраться, даже если для этого придется проехать через полмира.

И только один человек в состоянии помочь ему осуществить этот план.

– Не уверена, что это хорошая идея, – сказала Валерия Лориа, расставляя тарелки на столе. По столовой разлился запах поджаренного на масле лука-шалота с морковкой и зеленью. Мама Алекса взяла пульт и выключила звук в телевизоре, потом поставила в центре стола кувшин с водой.

– И надолго ты собрался в гости? – Густой голос Джорджо, отца Алекса, как обычно, звучал очень твердо. – На все длинные выходные?

Алекс кивнул.

– Не понимаю, какая в этом необходимость. Как будто вы мало видитесь!

Алекс собрался было возразить, но мама остановила его взмахом руки. Он сдержался и сел на свое место. Большая кухня дома Лориа была обставлена антикварной мебелью из темного дерева с резным растительным орнаментом и латунными ручками. Центральное место занимал длинный стол из цельного дерева, над которым висела хрустальная люстра. На противоположной от плиты стене стоял дубовый буфет 1950-х годов, хранивший за стеклянными дверцами серебряный сервиз, предназначенный для особо торжественных случаев.

Алекс ненавидел столовую, просто терпеть ее не мог, впрочем, как и все остальные комнаты. Их квартира представлялась ему изысканной золотой клеткой.

– В пятницу в школе собрание, – нерешительно сказал он, – но его запросто можно пропустить. Я мог бы пойти к Марко в четверг вечером… и остаться у него до воскресенья.

Отец какое-то время молча смотрел на него, затем развернул салфетку и положил ее себе на колени.

Валерия взглянула сначала на мужа, потом на сына. Она понимала, что именно ей придется найти решение, которое устроит обоих.

– Разве у тебя нет игры в воскресенье? – спросила она.

– Не-а, ее отменили.

– А как же тренировки? – вмешался Джорджо. – Плей-офф уже близко.

Алекс не ответил. Он знал, что отец прав.

– Ты все-таки капитан команды, или я ошибаюсь? Может, сейчас не время тратить выходные на то, чтобы играть на PlayStation с чокнутым другом?

– Марко не чокнутый, он гений.

– Ну да, конечно.

Алекс во второй раз сдержался. Он решил не спорить с отцом, чтобы не рисковать планом.

– Ну так я пойду к Марко?

Валерия обменялась взглядом с Джорджо, который уже увеличил громкость телевизора, предоставляя ей право дать разрешение сыну.

– Иди-иди, – ответила Валерия.

Начался анонс главных новостей, а этот момент в их семье означал «конец споров».

Получилось! Первое препятствие преодолено.

Глава 7

В 21:30 в четверг вечером в квартире на виале Гран-Сассо зазвонил домофон. Это был не обычный раздражающий звук, а саундтрек к «Рокки 4» – мелодия звучала как рингтон мобильного телефона. Марко нажал кнопку на маленьком зеленом пульте дистанционного управления, и дверь подъезда открылась. Алекс взбежал по лестнице и вошел в квартиру со спортивной сумкой на плече.

– Я получил твое сообщение, – крикнул ему Марко из ванной. – Ты не расскажешь мне, что, черт возьми, происходит?

Марко снова нажал кнопку на пульте, и дверь закрылась. Алекс привык к этим трюкам, как их называл его друг. Гениальным трюкам, добавил бы Алекс. В доме Марко почти все управлялось с помощью кнопок, пультов дистанционного управления или даже голосовых команд. Двери, отопление, кухонная техника, стереосистема и свет были на дистанционном управлении, как в некоторых современных «умных домах», с той лишь разницей, что каждый микрочип изготовил и запатентовал сам Марко.

В феврале 2004 года, более десяти лет назад, его родители решили провести семейный уик-энд в симпатичном горном местечке, чтобы отдохнуть и заодно присмотреть себе какое-нибудь шале, так как они планировали купить домик для отдыха. Отец Марко, бывший профессиональный лыжник, заразил своей страстью и жену, и сына. Предстоящие выходные обещали великолепные скоростные спуски и сытные ужины в приюте на вершине горы.

Они выехали из Милана под мелким дождем, а позже Пьемонт встретил их уже сильнейшим ливнем. Свернув с шоссе на государственную дорогу, которая должна была привести их в горы, они ушли из-под грозы. Казалось, худшее позади. Однако чем выше они поднимались над уровнем моря, тем заметнее портилась погода. На крутые повороты горного серпантина обрушилась снежная буря. От сильного ветра джип начало бросать из стороны в сторону. Лобовое стекло хрустнуло под упавшим деревом, вынудив внедорожник совершить резкий маневр, в результате чего он рухнул с обрыва. Мальчика мотало по заднему сиденью, и он даже не успел понять, что папа потерял контроль над машиной. Его с силой отбросило назад, он услышал грохот крушения, а потом наступила долгая тишина.

Жизнь Марко вмиг опрокинулась. Родители погибли на месте, а он чудом спасся и рос у бабушки с дедушкой, маминых родителей, до девятнадцати лет. Затем Марко решил уйти в самостоятельное плавание и поселился в квартире на Гран-Сассо.

Первые двадцать лет своей жизни он полностью посвятил изучению информатики и электроники. Марко любил разбирать механизмы, рассматривать компоненты, наполнять дом разными техническими устройствами. Он управлял ими с помощью электронных пультов, разбросанных повсюду. Зеленый приводил в действие двери и окна. Синий отвечал за духовку, конфорки и микроволновку. Желтый регулировал температуру воздуха. Красный командовал освещением: разноцветной светодиодной панелью в спальне, неоновыми синими нитями в гостиной (как считал Марко, они придавали футуристический вид его «королевству») и целой россыпью маленьких лампочек, которые превратили квартиру в подобие гигантского автомата для игры в пинбол. Хозяин гордился своей системой управления.

Наверное, последние лет десять мозг Марко работал со скоростью, значительно превышающей среднюю, что позволяло ему изучать и проектировать все более замысловатые устройства – от домашних средств управления до программного обеспечения. По информатике Марко был спец. Какие бы проблемы ни возникали у друзей, он всегда находил решение. Как говорил Алекс, Марко опережал их всех на несколько световых лет.

Алекс был моложе друга на пять лет, но разница между двумя молодыми людьми заключалась не только в возрасте. Существенная разница была в ногах. Свои Марко оставил на дне обрыва.

Марко выехал из ванной в своей электрической инвалидной коляске и свернул в коридор, направляясь в комнату, которую называл «аппаратной».

– Отлично выглядишь, – прокомментировал он, поворачиваясь спиной к Алексу, у которого действительно был сияющий вид.

– Я бы сказал, моя жизнь и правда сейчас прекрасна.

– Хочешь чего-нибудь попить?

Марко повернулся к Алексу, который по привычке оглядывал комнату. Каждый раз, когда он входил сюда, его взгляд останавливался на свадебной фотографии родителей Марко, улыбающихся и счастливых.

– Ага, спасибо.

Марко достал две бутылочки с газировкой из красного мини-бара в форме банки из-под кока-колы, стоявшего в центре комнаты у стола с тремя компьютерами.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Алекс, опуская вступление.

Марко улыбнулся и поправил очки на носу. Нестриженая борода, взлохмаченные, местами длинные черные волосы – таким знал его Алекс с тех пор, когда они впервые встретились на финале турнира PlayStation.

– Хватит пялиться на мою коляску, – сказал он ему в тот день. – И не вздумай уступать мне из жалости. У меня фиговые ноги, зато руки работают отлично.

Алекса поразила самоуверенность этого мальчика, который поначалу вызывал у него только сочувствие. Перед началом игры они обменялись рукопожатием. Марко победил по пенальти. В тот день между ними возникло своего рода братское чувство.

Момент знакомства с Марко навсегда отпечатался в памяти Алекса. Важнейшее событие в его жизни. Их пути пересеклись, и родилась большая дружба. Он часто размышлял о том, что если бы случайно не увидел в газете объявление о соревнованиях за день до турнира, то никогда не встретил бы Марко.

Мысли Алекса вернулись в реальность.

– Послушаем, что тебе нужно.

Алекс долго смотрел на синие неоновые нити на противоположной стене, а потом протер глаза.

– Ты их когда-нибудь выключаешь? – спросил он, кивком указывая на нити.

– Ну да, когда не сижу здесь и не работаю за компом.

– А, то есть никогда.

– Точно.

Алекс улыбнулся и стал пить кока-колу. В книжных шкафах по бокам и сзади него хранилось внушительное количество монографий и научных исследований о космосе, журналов по астрономии и научно-фантастических комиксов. Внимание Алекса привлекла книга Стивена Хокинга. Он взял ее с полки и рассеянно пролистал, дойдя до страницы с фотографией ученого. На мгновение Алекс подумал о печальном физическом угасании этого британского космолога, человека великого ума, и поставил книгу на место.

– Ты знаешь о моих головных болях, – сказал Алекс, – о моих… галлюцинациях.

Марко сразу посерьезнел и с любопытством посмотрел на друга.

– Да, хотя ты никогда не делился со мной подробностями, – сказал он нерешительно.

Он знал, насколько болезненной была эта тема для Алекса.

– Что ж, думаю, самое время тебе все рассказать.

– Давай, я слушаю.

– В моих видениях кое-что изменилось.

Марко усыпил все свои три компьютера: ПК, стационарный «Мак» и портативный MacBook, которые всегда работали одновременно.

– Тут такое дело, – начал Алекс, зная, что доверяется единственному человеку в мире, в чьи руки он без колебаний отдал бы свою жизнь, – теперь я точно знаю, что Дженни существует.

Он рассказал все: о встречах с девушкой, обмороках, об их телепатических разговорах, о том, что она тоже очень хочет с ним познакомиться.

Алекс рассказал, как ему удалось узнать, где она живет, и как он проверил достоверность информации, полученной от Дженни.

Рассказал о маленьком белокуром мальчике на видеозаписи и его послании в будущее.

Наконец Алекс замолчал. Он встал и подошел к окну под внимательным взглядом друга. Уже стемнело. Город освещали уличные фонари, машины разъехались, оставив дороги в покое до утра. Бездомный с трудом тащил свою тележку. Кто знает, как сложилась судьба этого человека, подумал Алекс. Может, раньше он был богатым, а теперь просит милостыню. Иногда так мало надо, чтобы жизнь круто изменилась…

– Алекс, – сказал Марко, – я тебе верю, я всегда тебе верил, но дело в том, что я действительно не знаю, чем могу тебе помочь.

– Я должен ехать в Австралию. Помоги мне туда попасть.

– Шутишь! Ты что, правда хочешь вот так просто взять и уехать в Австралию? Прямо сейчас?

– Да. Я не могу больше ждать. Я сойду с ума, если в этом не разберусь. Я чувствую, что живу двумя жизнями… Я должен найти Дженни, и не в соцсети, а реальную. Даже мне, ребенку, было ясно, что я должен это сделать.

Марко вздохнул и в задумчивости закусил губу. Затем, нажав на клавишу пробела, разбудил «Мак» и начал поиск в интернете.

– У тебя есть действительный паспорт? – спросил он.

Алекс не сразу понял смысл вопроса.

– Ну так что? – настаивал Марко. – Есть паспорт или нет?

– Это значит, что ты мне поможешь?

– Конечно, помогу, какие вопросы.

– У меня есть паспорт. Я пользовался им во время школьной поездки в январе.

– Отлично. Посмотрим, что я могу сделать.

Алекс подсел к другу за стол.

– М-да, – сказал Марко, не отрывая глаз от экрана, – слетать в Мельбурн – недешевое удовольствие.

– Ага, вижу.

Цены за билет туда-обратно начинались от 1350 евро. Билеты с датой вылета через три месяца и больше стоили на три сотни дешевле, но Алекс не собирался ждать столько времени.

– И что ты думаешь делать?

Марко отнесся к просьбе Алекса серьезно. Любой другой назвал бы его сумасшедшим. Если бы он доверился своим родителям или какому-нибудь другу, они отправили бы его к хорошему психоаналитику. Но Марко был особенным человеком. Он поверил в историю Алекса, когда тот рассказал ему про свой первый приступ. С тех пор прошло четыре года.

– Не знаю. У меня нет таких денег.

– Это не проблема.

– То есть?

Марко улыбнулся так, как будто ответ был очевиден:

– Ну, скажем, у меня есть кое-какие ресурсы…

– Послушай, я не хочу, чтобы ты одалживал мне деньги.

– А я не собираюсь их тебе одалживать. К тому же они не мои…

Марко хихикнул и стал рыться в каких-то бумагах, сваленных за монитором. Он вытащил из кучи пачку листов и вручил ее Алексу, который начал их просматривать, пока друг объяснял:

– Это кое-какие данные, которые я скачал, пока занимался своими хакерскими делами. С их помощью можно получить доступ к чужим банковским счетам и более-менее спокойно с ними работать.

– Ты не перестаешь меня удивлять.

Алекс рассеянно листал страницы с цифрами и списками имен.

– Я могу снимать с этих счетов небольшие суммы, действуя, как любая компания, у которой есть интернет-магазин.

– Это безопасно? – спросил Алекс.

– Конечно нет, но у меня своя система, не волнуйся. Главное, чтобы суммы не вызывали подозрений. Миллиардов на этом я не заработаю, да это и невозможно, рано или поздно меня бы вычислили. Кроме того, суммы не попадают на мой счет. Я отправляю их на разные предоплаченные карты, оформленные на фиктивные компании, которые…

– Ты думаешь, я в этом что-то понимаю? – Алекс нахмурился и подавил смешок.

– Короче, я могу завладеть небольшим состоянием, используя не свой банковский счет, а предоплаченные карты, которые лежат вон там, в сейфе. – Марко кивнул на маленький металлический куб, стоящий на той же полке, где он разместил свадебное фото родителей. – Завтра ты получишь предоплаченную карту. Я позабочусь о том, чтобы до обеда на нее упали три тысячи евро.

Пораженный Алекс не мог произнести ни слова.

– Ничего не говори, – сказал Марко и посмотрел на фотографию, висевшую на стене за компьютерами. На ней пожилая женщина вязала спицами. – Помнишь две тысячи одиннадцатый?

– Да, – Алекс задумчиво улыбнулся, – само собой…

– У меня тогда была жуткая депрессия, и, если б не ты, я не выжил бы. Смерть бабушки здорово меня подкосила, она заменила мне маму.

– Знаю.

– Я тот год никогда не забуду. Три тысячи евро не стоят того, что ты для меня сделал.