Kitobni o'qish: «Боксёров бывших не бывает!», sahifa 4
Во дворе перед подъездом стояли две чёрные машины, паркетник и джип.
– Кого это к нам принесло? Олигархов не наблюдается в ближайшем окружении. К тебе, небось! – Колька просто сказал, чтобы «просто что-то сказать», Каркуш Йагупопович 72-ой!
Дверь первой машины открылась, и из неё вывалился … Чингиз. Я поняла, почему ко мне прилетала трясогузка, а сейчас прискакал трусливый заяц.
– Добрый вечер, молодые люди! – Он улыбался, глаза блестели, запах парфюма напомнил о прощании в аэропорту. – Ты разрешила мне, Лиза, посещать тебя, ведь да? Телефон ты не берёшь, в бутиках я не стал вас тревожить, уж очень вы были веселы и увлечены шопингом. Не волнуйся так, я не напрашиваюсь к тебе в гости, а как раз наоборот, хочу пригласить к себе.
– Здравствуйте! – Я отмерла, но не всеми частями тела, пока только язык проверял соединение с мозгом. – Сегодня? Сейчас?
– Нет, нет. Когда тебе будет удобно. Включи телефон, пожалуйста. Я буду ждать звонка. Отдыхайте, доброй ночи. – Чингиз протянул огромный букет тюльпанов и только его и видели.
Колька с отвисшей губой представлял собой изваяние работы начинающего скульптура. Он как-то сполз с лица и подзабыл, зачем ему руки и ноги.
– Да пошли уже, молодой человек, а то ещё окаменеешь здесь.
– Господи, куда ты влезла? И где Мишка, почему он допускает такие «подкаты» к тебе? Да что такое? Под взглядом этого чудовища я ощутил себя железным дровосеком, Страшилой и маленькой собачкой девочки Элли, в данном случае, девочки Лизы! Три в одном! А ты последнее время ничего не рассказываешь, отмахиваешься от меня, как от мухи. И дома тебя постоянно нет. Ну-ка, пошли, я пока не докопаюсь до истины, тебя не оставлю. Не получится, звезда моя, отмолчаться.
И опять я ревела, переживая всё заново. Наверное, надо было довериться старому другу уже давно, не таскать в одиночку душевную драму, тем более что Ник доказал свою надёжность и искреннее участие в моей судьбе. Но легче не стало, я полночи выла, кусая и прижимая мокрую подушку, заново живо переживала момент предательства. А что это было, если не нож в спину? Вывод напрашивался сам собой: даже поход в Изумрудный город за новыми мозгами и сердцем не спасёт меня, поможет только перевоплощение в Горгулью, или, «на крайняк», в начинающую ведьму. Как бы было классно полетать и поплевать сверху на всех и вся! Почему у меня не получается, воспитание не позволяет?
– Ничего не понимаю, – недоумевал Колька. – Я был уверен, что Исаев влюблён в тебя по уши. Да и ты в него… Пацаны рассказывали, что у него и девчонки занимаются. И не только боксом, но и единоборствами. И он не вылезает из зала сутками. Но ни о какой бабе никто ни разу не заикнулся. Откуда она взялась?
– Ты себя слышишь? Исаев без баб, это нонсенс. И хватит об этом, я ещё в своём уме, и мне ничего не приснилось.
– Не сходится что-то, и я докопаюсь что. – Напоследок, заключил Ник, «белый копатель» нашёлся…
Вечером предпраздничного дня наше руководство устроило шикарный корпоративчик, сначала в центральном офисе, а потом в ресторане. Домой я вернулась поздно, наш «фирменный» водитель помог донести подарки и цветы, и, расставив их по вазам, я упала без сил. Зазвонил телефон.
– Доброй ночи, девочка моя! Устала? Теперь, надеюсь, ты свободна? – Бархатный голос Чингиза проник в мой мозг, мгновенно включив сигнал СОС.
– Здравствуйте! В смысле, свободна? – Я терпеть не могла это «в смысле», но вырвалось.
– Не сейчас, конечно. Я бы очень хотел увидеть тебя завтра, у меня есть сюрприз. Уверяю, тебе понравится. Так как?
– Я не люблю сюрпризов, хотелось бы конкретно.
– Ах, да! Я же имею честь беседовать с деловой женщиной! Прости, надеялся увидеть в твоих глазах восторг и благодарность за исполнение желания. Хорошо, я сейчас пришлю тебе цветы. Найди открытку, прочитай и дай ответ. Я буду ждать, мне всё равно не спится.
Да какой уж сон. С красоткой под боком уснуть тяжело, а в нашем городе их полно, разномастных, разновозрастных, а главное, красивых. А в том, что оно так и есть, я не сомневалась.
«Замечательная девочка Елизавета! Твой преданный мустанг Искандер, краса и услада глаз моих, ждёт тебя завтра в любое, удобное для наездницы время. Ваш ход?»
Конечно, я очень обрадовалась. За последнее время это была самая лучшая новость, можно сказать, воплощение мечты в жизнь. И кем? Откуда узнал? Дьявол или волшебник, кто он?
Мой мальчик заволновался, неужели узнал? Это было на грани возможного, непостижимо. Но Иса при виде меня издал такой странный звук, как будто вместо слова «ржание» в его исполнении получилось слово «радость». Я забыла обо всём на свете, и обо всех. Конь тёрся об мои руки, аккуратно брал кусочки яблока и тихонечко что-то рассказывал. Честное слово, он издавал странные звуки, как будто жаловался и плакался. Конечно, со стороны можно было подумать, что Лизонька слетела с катушек, поглаживая лошадиную морду, даря поцелуйчики, отвечая на вопросы и задавая их. Но я так чувствовала, и моё сердце трепетало от чудесного общения, от удовольствия, от возможности расслабиться, поберечь свою психику, как говорит госпожа психотерапевт Сергеева. Я уселась прямо на ворох сена, Искандер опустил голову, предоставляя мне возможность обнять его и прижаться к бархатной морде. Погода не позволяла ездить верхом, рыхлый снег и дождь испортили женский праздник, но только не мне. Мы перебрались в крытый загон и умный, красивый и такой понимающий Иса таскал меня по кругу, по диагонали и даже небольшой рысцой. Я была счастлива. Откуда во мне появилось такое притяжение к лошадям? Наверное, в какой-то из предыдущих жизней я была кобылкой, что совершенно не рифмовалось с моим сегодняшним житьём-бытьём.
– Лиза, ты не устала? Уже три часа мучаешь животину. – Чингиз стоял почти рядом и смеялся одними глазами, заведя руки назад и качаясь с пятки на носок. – Может, перекусим и кое-что обсудим?
– Почему это мучаю? – Я захлебнулась от возмущения, поддержанная недовольным ржанием. – И я не голодная.
Он подошёл к нам, взял под уздцы Искандера и что-то прошептал ему в ухо. В силу своего роста легко стащил меня, но ставить на землю не торопился. От него так пахло, умопомрачительно. Но я заметила небольшой шлейф алкоголя и отвернулась.
– Я тоже готов нести такую ношу три часа. Это возможно? В качестве благодарности.
– Простите, а куда нести? И потом, у меня яблочки закончились.
Он расхохотался от души, чмокнул меня в щёку и поставил на пол. Мы уже находились в помещении клуба.
– Ты – прелесть, девочка! Я получил море удовольствия, наблюдая за тобой в таких необычных играх с жеребцом. Только он не мальчик, по лошадиному, ему столько же, сколько и мне. Я выкупил его, он теперь мой, можешь приезжать хоть каждый день! Это благотворительная акция, он хорошо зарекомендовал себя в работе с больными детьми. Так что не обольщайся, я сделал это не ради тебя!
Я вспыхнула, зыркнула и пошла на выход.
– Э, нет! Так не пойдёт!
У меня всё похолодело внутри. Неужели придётся платить? Но я же ничего не просила. Сколько раз говорила себе, что прежде, чем сказать что-то, надо убедиться, что язык соединён с мозгом. Зачем согласилась? Я же совершенно не знаю этого человека, да и Сергей Иванович мне не подмога. Он стелется перед Чингизом, заглядывает ему в рот. Сразу стало понятно, что это он рассказал о моей привязанности к Искандеру своему меценату.
– У тебя сегодня праздник, девочка! Будем веселиться! Вперёд, нас ждут! – И, взяв крепко за руку, повёл в уже известный ресторанчик над озером.
Проходя мимо стенда «Наши друзья» я увидела большую фотографию Исаева и его подопечных, за плечами которых стоял Искандер… А когда вошла в зал, удивлению моему не было предела: за столом сидел Мишка со своей красавицей, Алинка с Виктором, Сергей Иванович с какой-то женщиной и ещё одна пара. Все улыбались, гомонили, а мы с великим боксёром уставились друг на друга, как бараны на новые ворота. Ни одной мысли не было у меня в мозгу, а центральный мотор почти остановился, работали только резервные кислородокачалки и кровонасосы, и то на малых оборотах. Чингиз дёрнул меня и подвёл к столу.
– Прошу любить и жаловать. Кто не знает, Лиза Романова, мой друг. А кого не знаешь ты? Моих партнёров уж точно. Мила и Вячеслав, надёжа и опора в вашем городе. Чемпиона Исаева ты точно знаешь, а вот его будущую жену представлю: Гуля, Гюльчатай, моя родственница, как выяснилось. Здесь собрались попечители этого клуба поздравить своих любимых женщин с праздником.
– А нелюбимых? – Выпалила я, расставаясь с последними проблесками ума. – Ой, извините, я на одну минутку.
Кафельная плитка женской комнаты была холодной и влажной. Хорошо, что одета я была по-жокейски: джинсы в облипку, тёплый свитер, кожаная безрукавка и рыжие ботинки. Не замёрзну, пока верну себя в надлежащий вид. Но как? Влетела Алина, я ни секунды не сомневалась в этом.
– Лизка, какой мужик! Как тебе удалось его захомутать? А где вы познакомились? И с Мишкой когда успели разойтись? И откуда взялась эта Гуля?
– Сергеева, остановись, мы, что, здесь будем всё это обсуждать? – Надо сказать, что озлобление на неё придало мне сил, немного увело в сторону от сжигающих эмоций.
Вдруг, она уставилась на меня, не мигая, как бы сквозь.
– Вот я дура! Моё личное счастье затмило белый свет. Тебе плохо, Лиза? – Всё-таки она психолог, будущий. – Из-за Мишки? Витька тоже не может ничего понять, Исаев ничего не рассказывает об этой восточной фурии. Слушай, она такая злющая, кошмар. А к Мишке всё время липнет, лезет целоваться, обниматься, чуть ли не в штаны. Даже мы с Цветковым себя так не ведём, должны же быть какие-то приличия. А главное, ему это не нравится, он её всё время ставит на место. Я придумала, подружка! Бери себя в руки и не смотри на них вообще. У тебя есть кавалер, ты с ним. А я тебе подыграю.
– Не выдумывай, всё уже нормально. – Не было смысла продолжать разговор, кому-то развлекалочки, а кому-то – жизнь вдребезги.
Весь вечер Чингиз не отпускал меня от себя, а и не больно-то и хотелось. И в один прекрасный момент, я поняла, что перебрала. Нет, мозги ещё соображали, а вот ноги не шли. Я взмолилась отвезти меня домой. А дорогой заснула и проснулась в постели Чингиза. Я поняла это по его запаху. Но в кровати я была одна. На часах три ночи, торшер приглушён, на тумбочке стакан воды. Очень кстати. Вот чего-чего, а пить я не умела никогда, да и не проводила на себе подобные эксперименты. Я же должна быть дома, а на самом деле где? В гостинице? Завтра все СМИ и не СМИ раструбят по городу о моём падении. И что? Плевать! У меня такая незапятнанная репутация, что пора её подмочить. Я встала. Раздели меня не полностью, очень даже прилично, оставив трусики и бюстгальтер, а я думала, что мне это приснилось. И уж если «алокоголица» приземлилась здесь, она будет спать с комфортом, замотавшись в простыню. А бельишко придётся простирнуть. Вот, Лизонька, молодец, а кто против – к Исаеву. Опять защемило, но уже злость и презрение к нему стали набирать обороты, начала проявляться ненависть. Господи, ещё хуже, эти сильные чувства заберут последние силы. Я стояла под душем и ничего не слышала. А когда вышла, чуть высушив волосы и замотав, как в сауне, в красивую простыночку своё тело, наткнулась на чёрные бархатные глаза Чингиза. Он сидел на стуле, вытянув босые нижние конечности, в синих, обтягивающих мощные ноги, джинсах, белая рубашка расстёгнута наполовину, волосатая грудь вздымалась, как после стометровки. А где он был, что так набегался? Я почему-то не боялась его, совсем. Видимо, стакан воды разбавил остатки алкоголя…
– Я где? Вообще-то…
– Ты в частном маленьком отеле. Я не хотел тебя будить, а лазить по сумкам не приучен. Пришлось доставить сюда. Не беспокойся, никто не выдаст, зуб даю. Подойди, райская птичка!
«Не приучен»! Не бандит, а Робин Гуд. Я подошла, он одним рывком усадил меня на колени, раздвинув мои ноги в стороны, и прижал к себе, обхватив талию. Такого слова, которое бы объяснило, что я почувствовала в этот момент, ещё не придумали. Но дара речи лишилась точно, и возможности восприятия окружающего мира, тоже. Животный страх заковал мой мозг, по телу прошёл ток высокого напряжения, скукоживая меня, как манекен.
– Скажи, Лиза, этот боксёр и есть твой любимый мужчина? Или уже нет? Только честно скажи, девочка моя.
– Уже нет, вы же всё видели сами. – Тихо пролепетала я. – Но мне ещё больно, немножко.
– Хочешь, я тебя вылечу? Я умею, не бойся меня, расслабься. – И провёл руками по моим плечам, спине, бёдрам, пытаясь снять «моё сари».
– Я не боюсь. Вернее, боюсь, но по другому поводу. – Мой язык еле ворочался, прикосновения Чингиза не доставляли никакого удовольствия, они загоняли в угол, не давая ни чувствовать, ни оценить его действия.
– Ты что – девочка, девочка моя?.. – Он сконфузился, выдав корявую фразу, воткнулся башкой в мою грудь и затих.
Мне было ужасно неудобно в позе препарируемой лягушки, но я терпела, боясь пошевелиться. И Чингиз не шевелился, не было слышно даже дыхания.
– Но я готова, мне через неделю 21 год, когда-то же надо это сделать.
– Меня зовут Чингиз. – Он отмер. – На самом деле. Чингиз Ахметов. У моего отца монгольские корни. Мама пыталась обратить своего сына в Тенгиза, не получилось. К концу школы я опять стал Чингизом. А ты знаешь, какой кодекс чести у монгольских ханов? Да тебе это ни к чему. Скажу только одно: вопреки сложившемуся мнению, они никогда не насиловали женщин. Может, в низших слоях что-то и было. У них – нет. Возможность иметь нескольких жён, наложниц и любовниц и так открывала простор в вопросах любви. Хотя, можно и поспорить. Конечно, в современном мире устои изменились, женщины стали другими, менее целомудренными, мужчины более самонадеянными. Но я вырос в атмосфере уважения к слабому полу, хоть со временем тоже стал более циничным и самоуверенным. Но на это есть причины, твои сестры ещё ни разу не отказали мне. А я не беру женщин силой, повторяю ещё раз.
– С этим тоже можно поспорить… – Еле слышно возразила я.
Он снял меня со своих колен, положил на кровать, поцеловал нежно-нежно.
– Ты не готова, Лиза. Но если придёшь сама, я покажу тебе, как прекрасна может быть женщина! Как распустится бутон твоего женского я, как ты расцветёшь, девочка моя. А сейчас спи, не дрожи, я тебя не трону, ты что, ещё не поняла? Почему плачешь? Хочешь, я лягу с тобой?
– Хочу. – Я всхлипывала, не знаю, от чего, просто, ревела и всё.
Чингиз лёг рядом, обнял меня, погладил по голове, как малышку, и я, уютно расположившись на его плече и вдыхая аромат необыкновенного парфюма, свалилась в царство Морфея. Да, я действительно, не готова, от одной только мысли впала в ступор… Мишка, за что ты со мной так!?
А взрослый, 37-летний, опытный и распутный мужик никак не мог понять, что в этой девчонке такого, что зацепило его и вызвало из завалов души благородные и чистые чувства? Не последнюю роль в том, что он вот так просто лежал рядом, сыграло ещё и то, что он несколько минут назад тр… Гулю, прибежавшую к нему чуть ли не без трусов. Новоявленная «родственница», на самом деле, он знал её давно, изображала безропотную женщину, всецело преданную своему хозяину, подобострастно ползала у него в ногах, выполняла все его желания, вылезала из своей драной кожи. Да что у них тут происходит? И что за мужик, этот здоровяк Исаев? Не справился с двумя бабами? Что-то не то….
Я отлежала Чингизу руку. Это стало понятно по тому, как он вытягивал её другой рукой из-под моей головы и улыбался. А я, окончательно протрезвев, готова была провалиться куда угодно, лишь бы не видеть эти подсмеивающиеся глаза знающего себе цену мужчины.
– Доброе утро, девочка моя! Какие у нас планы? – Ему явно доставляло удовольствие моя растерянность и вылезающее наружу самобичевание. – Заметь, ты сама уложила меня рядом.
Я молчала, прятала глаза, заматывалась посильнее в простынку, бесстыдно открывшую часть моего тела.
Чингиз встал, накрыл меня ещё и одеялом, прошёл в ванную, послышался звук льющейся воды. Бежать, скорее, как можно быстрее, Лиза. Я, вспомнив о нижнем белье, наверное, уже высохшем, да чёрт с ним, сорвалась с места, быстро напялила джинсы на голую попу, свитер, ботинки завязывала уже в коридоре…
Вечером получила маленькую посылочку и большой букет цветов.
«Ты решила, что я – фетишист? Красивые трусики, но не то. Прими, пожалуйста, мой выбор и пойми, наконец, что ты – красавица!»
А потом запел телефон, и я услышала: «Я буду в вашем городе ещё неделю, хочу тебя поздравить с днём рождения. Где меня найти, ты знаешь. Я всегда рядом, ничего не бойся».
Чего не бойся? Что-то мне совсем худо. Выбор Чингиза оказался очень хорош, шикарное, страшно дорогущее нижнее бельё, я и не мечтала о таком… Только зачем оно мне?
После праздников Николай Николаевич объявил, что круиз по филиалам фирмы начнётся ровно через неделю. И, подмигнув мне, добавил, что от проведения дня рождения мне не отвертеться. В связи с чем нагрузил по полной, поручив подготовку реального плана проверки периферийных отделений. В конце третьего рабочего дня у меня начались галлюцинации, привиделся Исаев в отличном расположении духа, весёлый и наглый. Я даже помотала головой, отгоняя наваждение. Тогда мне в уши полился его, туманящий мозги, низкий баритон. Я решила испить кофейку, минимум часа три придётся ещё потрудиться. Может, мне прописаться в офисе? Я зашла за ширму, только наполнила чашку, как звук открывающейся двери и знакомые радостно-приподнятые голоса заставили меня притаиться. В зале было кому заняться посетителями, Алиной с Виктором, и Исаевым с его Гулей.
– Добрый вечер, девочки. Мы вам звонили по поводу свадебного путешествия. Вы обещали подобрать варианты. А где ваша Елизавета Сергеевна? Она нас не обслужит? – Голос Алинки звенел колокольчиком, так она была счастлива и довольна жизнью.
– Госпожа Романова не занимается этими вопросами. И мы вам всё подготовили. Располагайтесь, ознакомьтесь с проспектами, задавайте вопросы. Лучшие, на наш взгляд, предложения – сверху. Вам нужны две путёвки, двум парам. Правильно? И номера для новобрачных. Тоже два?
Земля ушла из-под ног, хорошо, что её притяжение усадило меня на стул, а то бы грохот моего безжизненного тела очень обрадовал кое-кого. «Номера для новобрачных…» Сюрпрайз!
Парочки гомонили, голос тунгуски перекрывал все остальные, но о чём там шла речь, я не прислушивалась. И странно, не ощущала Мишку. Пять минут назад слышала, но не видела. А теперь вижу, но не слышу совсем. Или он молчит? В узенькую щелку была видна только его спина, широкая, мощная, знакомая до каждого мускулика.… Так, берём себя в руки, пьём кофе, наводим марафет и выходим. Ну не прятаться же, это посещение может затянуться, а работы ещё полно.
Через несколько минут я выползла в зал. И надо обязательно отметить один факт: на мне было подаренное Чингизом бельё. Померив его, я уже не могла отказаться от этой красоты и удобства. Оно делало меня фигуристей, придавало уверенности, лишало комплекса неполноценности враз. Узкая юбка, та самая кофточка, «так понравившаяся» Исаеву ещё в прошлый раз как пропуск на панель, шпильки и стильные очки, для солидности – вот вам всем! «Люби себя, чихай на всех! И в жизни ждёт тебя успех!»
– Добрый вечер! Что-то вы припозднились. Такое серьёзное дело не выносит суеты.
– Да мы сегодня весь день по ресторанам, и всё равно ещё не решили, в каком будем справлять. Вот Мишка предлагает в конном клубе, в их банкетном зале «Дерби». Ты же там была? Одобряешь? – Сергеева исполняла роль капризной невесты, этакой мажорки, не знающей, куда пристроить папины деньги.
– На вкус и цвет товарищей нет. Но в марте я бы не стала мучить гостей запахом конюшни и испытанием бездорожьем.
– Ну, вот только её забыли спросить! Алина, ты ещё посоветуйся, какое постельное бельё на наше брачное ложе постелить! У этой «попутчицы» большой опыт, ведь да? – Девочка Гуля, надув губки, изображала саму невинность, хлопая глазками на своего… жениха? – Нам с Мишей и в шалаше рай, где-нибудь на Гоа или в Таиланде. Да, родной?
– Воля клиента – закон. Желаю вам отличного отдыха. – Я развернулась на каблучках, так и не посмотрев в глаза молчаливого Исаева, уселась за компьютер и занялась распечаткой.
Внешне девочка Лиза представляла собой любезную хозяйку туристического агентства, «даму из Амстердама» с дежурной улыбкой и готовностью предоставить посетителям любую помощь. Ярая сторонница корпоративной этики с непроницаемым лицом выполняла рутинную работу, заливая горючей кровью своё выпрыгивающее из габаритов сердце. Состояние загнанного в угол гордого животного, которое не сдаётся, но исправить положение не может. Или уже не хочет?
И тут я вспомнила.
– Господин Исаев! Вы у нас, как почётный горожанин, имеете возможность воспользоваться скидками. А для молодожёнов – и льготами. Подойдите, пожалуйста.
Мишка вздрогнул, не ожидал такого галантного приглашения, медведь. Встал, следом подскочила его… невеста?
– Ой, как здорово! Сэкономим и купим что-нибудь для меня. Да? Оформляйте, чего вы ждёте. Прямо сонная муха, а не человек. Да, Мишь?
– Паспорт, пожалуйста. И вот здесь распишитесь, господин Исаев! – Я не понимала, почему ещё жива…
– Да, давайте уже! – Гуля схватила ручку и подписалась: «Исаева».
– Подпись нужна не ваша, госпожа… Исаева! Документ оформлен на Михаила Михайловича. Придётся переделывать.
– Вот бюрократы, заколебали с этими бумажками. Фамилия одна? Одна, что ещё надо.
– Такой порядок.
«Мелкую пакость не придумывают при взгляде на ближнего – она приходит в голову сама по себе». Ай, да тринадцатый. Именно этим я и занималась сейчас. Правда, большей частью, «пакощу» сама себе…
– Тебе же сказали, Гульнара. – Исаев отмер, наконец, голос прозвучал ударом колокола в мой мозг. – Иди, я сейчас.
– Да почему я должна куда-то идти? Мишенька, я с тобой.
– Я сказал, иди! – Колокольный звон нижним регистром заволок всё помещение. – Повторить?
Я подсунула бумажку ему под нос, он расписался.
– Всего доброго. Совет вам, да любовь! – И отвернулась к ксероксу за очередной порцией документов.
– Спасибо, только поздравлять не с чем. Этот брак…
– Лишняя информация, Михаил Михайлович! Вы что-то ещё хотели?
А я хотела содрать с себя кожу, все клеточки которой вопили о страшном желании отобрать, увести, украсть и спрятать Мишку Исаева от всех и вся! Ну что происходит, Лиза! Он отказался от тебя, женился, готовится к свадьбе, а ты? О чём ты, Лизонька?
Он понял, всё понял. Я разгадала это по его глазам, страдающим, сочувствующим, растерянным. Не получается у меня скрыть от этого мужика свои чувства, да и зачем? Кому будет от этого легче? Мне уж точно нет… Ну, не могу я примирить своё девичье сердце с потерей его владельца, Мишки-боксёра, чемпиона и гада, моего мучителя… Получается, я отдала свою душу в никуда? Ей теперь одной-одинёшенькой бултыхаться в жизненных перипетиях? Внутри горел пожар. Как было бы уместно выжечь её, эту душу до тла, ничего не чувствовать, не надеяться, не верить. Но как? Решение пришло, откуда не ждали… Чингиз…
Я пришла к нему поздно, почти в двенадцать ночи. Ноги носили меня по городу сами по себе, не спрашивая направления. Лёд и пламень, хорошо и плохо, можно и нельзя – противоречия сводили с ума. И я решила – назло. Отдамся этому хану-хаму назло Мишеньке-Мишане.
– Добрый вечер, Чингиз! Я… Я… – Язык не поворачивался сказать, что я.
Он сидел в своей любимой позе, развалившись на стуле, расставив ноги в разные стороны. Джинсы обтянули их, показывая накаченные мышцы бёдер. А под майкой угадывались крепкие руки и грудь, широкая, страшно волосатая. Меня пробил озноб, и я попятилась назад, почти до двери.
– Чего приходила, Лизонька? – Ехидно улыбаясь, изрёк восточный мужчина, вдруг показавшийся мне очень красивым и притягательным, секс-символ во плоти.
– Я… Хочу… Хочу, чтобы ты показал, какой может быть женщина… Какой прекрасной. – Меня уже трясло во всю, выбивая последние силы и корешки разума.
– О, мы уже на ты? Хорошее начало. – Чингиз перестал улыбаться, встал, подошёл вплотную, поднял двумя пальцами мой подбородок. – Посмотри на меня, Лиза! Посмотри, не бойся, девочка!
В глазах, чёрных-пречёрных, плескались отблески огня разожжённого камина. И доброта. Я даже растерялась, увидев, с какой нежностью он смотрит на «мышь в мышеловке», так я себя ощущала.
– Не надо, не бойся, всё будет хорошо. – И стал раздевать меня.
Снял шубку, шарф, посадил к себе на колени и стал расстёгивать сапожки, медленно, аккуратно. Пересадив меня на стул, сам уселся на пол и принялся массажировать мои ноги. Балдёж, после целого дня скачек на каблуках. Я даже закрыла глаза…
– Расслабляйся, распусти свои пружинки, освободи свою умную голову от дум, просто отдыхай. Доверься мне, отпусти своё сердце, дай волю чувствам. – Пощипывая мои икры, он начал продвигаться вверх, по бёдрам, под юбку.
Я сжалась, как от прикосновения куска льда, ноги сдвинулись вместе, зажав его руку.
– Я же сказал, расслабься. – Он покачал головой, как учитель нерадивому ученику. – Я просто хочу снять с тебя эти ужасную придумку человечества, колготки. Никакой эстетики, синтетика на попе и вечно чешущиеся ножки. Ведь да? – Чингиз посмеивался, явно отвлекая меня. – То ли дело чулочки, фильдеперсовые, с кружавчиками и красивыми резиночками. Согласна?
– Нет, колготки удобнее, – промямлила я.
– Ну да, я забываю, что у меня в гостях деловая женщина. Выключи её, вспомни себя девочкой-подростком, о чём ты мечтала? Ты не так далеко ушла от тех дней. Вспомни о своём идеале. Я похож? – И засмеялся, открыто и искренно, одним движением стянув с меня «ужасную придумку».
Следом полетел мой любимый кожаный поясок, юбка и кофточка.
– Очень приятно, что тебе понравился мой подарок. Я был уверен, что угадал с размером.
– С таким опытом было бы странно не определить. – Под мужскую болтовню меня и правда отпускало, я обретала дар речи.
Чингиз подхватил меня и понёс в душ. Включил воду, поставил под тёплые струи и влез сам, в джинсах и майке. Опять подхватил меня так, что наши глаза оказались напротив друг друга.
– Ты раздеваешь меня, я – тебя. И смотри на меня, всё время смотри в мои глаза.
Я потащила майку, задрав руки вверх, одновременно был расстёгнут бюстик, застёжкой спереди, и моя грудь упёрлась в волосатый торс визави. А он, всё ещё удерживая меня одной рукой, второй стянул и трусики. Как он это сделал? Но подумать об этом не получилось. Прижав меня, Чингиз раздвинул мои ноги и усадил к себе на живот, заставив зацепиться за его шею и ещё сильнее прижаться грудью.
– Ты не закончила процесс раздевания мужчины, моя дорогая. Держись, я сделаю это сам.
Повернув и прижав меня к себе спиной, он очень мягко и осторожно, как бы изучая, стиснул полушария моей груди с набухшими верхушечками длинными и ласковыми пальцами. Я почувствовала запах того же парфюма, обалденного, очень нравившегося мне. Но исходил он от пены, которую Чингиз одной рукой наносил на мои плечи, шею, вниз на грудь, живот, и… Я опять напряглась, дёрнулась, как птичка-невеличка в силках птицелова. Вода залила лицо, волосы, смыла пену. Размазать макияж я не боялась, сделав коррекцию и ресниц и бровей. Надо было отдохнуть от косметики, которой придётся в достатке пользоваться в командировке. Но волосы, после высыхания они опять закудрявятся, а завтра на работу, я не успею привести их в порядок. Осталось только проанализировать план работы на завтра и количество звонков, которое необходимо сделать нашим партнёрам. И надо ещё продумать маршрут… Стоп!
А сзади стоял восточный красавец, упираясь в мою попу своим уже раздувшимся агрегатом. Не комильфо…
– Прими душ и выходи. – Чингиз вылез из кабинки, он был недоволен, мной или собой? – Твой халат розовый, и полотенце тоже.
Как у него всё продумано! Или кого-то ждал? Или проводил? А он, этот халат, точно чистый? Сомнение закралось ещё и потому, что пах он любимым ароматом восточного мужчины. Но не он же, в самом деле, его одевал? Что делать? Я опять постирала своё бельишко, развесила на сушилке. А что, надо было взять с собой смену белья и ночную рубашку? И тапочки? Выглянув в дверь и удостоверившись, что Чингиза нет, я проскочила голяком к шкафу, вытащила простынку, замоталась известным образом и юркнула в постель, уже разложенную. И через пару минут дрыхла. Факир был пьян, и фокус не удался. Усталость навалилась тяжёлой ношей, обалденный запах (всё-таки людям не зря дано чувство обоняния) и удобная кровать сделали своё дело. И потомок ханов оказался просто человеком, а не половым гигантом, извращенцем или, не дай бог, маньяком. Утро принесло неловкость, рука Чингиза обнимала, придавив мою грудь, оголившуюся и приплюснутую. Пытаясь вылезти из-под неё, я разбудила своего соседа. Он перевернул меня к себе спиной, зацепил руками в замок под грудью, накрыл одеялом, зарылся в моих волосах.
– Ещё есть время, давай немножко полежим. – Попросил он и сильнее прижал мою пятую точку к себе…
Ой, только не это.
– Извини, но мне нельзя опаздывать, не поймут. И времени уже нет. Давай отложим. – Сказанула я, как будто речь шла о переносе встречи с одноклассницей.
Не зная, куда девать глаза, выползла из-под тяжёлых, безвольно лежащих на моём животе, рук. И уже, стоя под душем, услышала, что кто-то пришёл, похоже, женщина. Не хватало ещё разборок с утра пораньше, да ещё и с кем-то из пассий Чингиза. Почему-то меня задело, завибрировало в одном из уголков души… Я отогнала ненужные мысли, ведь я ему никто. Как и Исаеву. А кому я кто?
За дверью установилась тишина, и я рискнула выйти. В конце концов, мне не перед кем отчитываться, Лиза Романова – женщина свободная. Комната была пуста, я быстро оделась и умотала, забрав с собой аромат восточного мужчины, пропитавший мои вещи.
А вечером он приехал и повёз в ресторанчик над озером, дав мне возможность пообщаться с Искандером. И не слушая моих отговорок, оставил ночевать в соседнем с собой номере. Тишина, чистый воздух и лёгкий конский запах вперемежку с известным восточным благоуханием унесли меня в царство Морфея так, что я не почувствовала, когда ко мне подвалился Чингиз, опять обнимая своими ручищами мою грудь.
«Как много тех, с кем можно лечь в постель, как мало тех, с кем хочется проснуться…»
В субботу, в последний рабочий день перед отъездом в вояж по городам и весям, был ещё и мой день рождения. Я умолили Николая Николаевича не устраивать сабантуй, все устали, на отдых осталось одно воскресенье, да и на сборы тоже. Мы организовали небольшое застолье прямо в офисе. Меня завалили цветами, подарили классный дорожный планшет, всякую мелочь и какую-то красиво оформленную коробку от неизвестного клиента. Дома я было часов в девять, а в десять должен был приехать Чингиз с каким-то сюрпризом. Я догадывалась, что мне предстоит поездка за город, лицезреть звёзды в местном планетарии, осваивая телескоп. Я сама рассказала ему о своём желании. Переодевшись в красиво-спортивную форму одежды, я уселась в кресло, расслабилась. Вспомнила о коробке. Нещадно разодрав сделанную на совесть упаковку, моему взору предстал прозрачный квадрат с несколькими миниатюрными орхидейками разных цветов в горшочках такого же цвета, что и бутончики. Когда-то я увидела их в цветочном магазине и втюрилась. Но цена оказалась не по карману. И знал об этом только Мишка… Ну, какого рожна? Зачем? Почему он не оставит меня в покое? Выбросить? Такую красоту?
