Kitobni o'qish: «Букет из папоротника»

Глава 1. Странная избушка

Легенде филфака Ване Петрову (по версии некоторых преподавателей, Пете Иванову) вовсе и не надо было снова тащиться в деревенскую глушь. Проходил уже фольклорную практику, после первого курса бабок в одной деревне пытал – еле ноги потом унёс. За шпиёна приняли и чуть телефон, на который он их надтреснутые голоса записывал, не отняли («А чё это ты там пишешь? А за мной потом придут!»). Но отчитаться за практику в сентябре удалось. К счастью. А теперь, когда Ваня закончил аж третий курс, сам чёрт ему был не брат. Живи да радуйся. Тем более что родаки настаивают, чтобы на работу пока не устраивался. Доучиться, мол, надо, догрызть гранит науки, раз начал. Знали бы, как именно Ванюша это делает, забрали бы его от греха да на другой факультет устроили. Ибо ставили ему хорошие оценки не за знания да умения, а за одну лишь принадлежность к мужскому полу. И за обаяние, не без этого. А раз так, то зачем учиться-мучиться? Хватит, и так вон после первого курса подвиг совершил – на практике. Уберёг для науки бредни полоумных ведьм. И телефон заодно.

И век бы Ваня не сунулся больше в те проклятущие края, где ни интернет, ни даже сотовая связь не ловит, если бы не верный друг – Ярик. У него, рубахи-парня, всегда доводы весомые находились. И не в определённых градусах исчисляемые: была в Ярике удаль молодецкая, заразительная. Как засмеётся – у всех улыбки на лицах расцветают, даже у самых стойких недотрог. Со сколькими прынцессами Ваня с его помощью познакомился, и не сосчитать. Так что он в некоторой степени был Ярику обязан. И когда тот позвал филфаковского знакомца в какую-то глухую деревню отпраздновать днюху, отказаться было тяжело. Да и зачем? Сессия позади, родаки даже рады будут его на время сбагрить, девушки постоянной нет. Живи да радуйся. Продвигай внутренний туризм.

Если бы Ваня знал, что придётся чуть ли не полдня пёхом добираться до места назначения, он, может, отказался бы. Или попытался бы найти машину в крайнем случае. Хотя дороги-то всё равно не было. Гремящий всеми запчастями пазик, который, по всей видимости, намеревался не сегодня-завтра отдать концы, высадил Ярика с Ваней на опушке какого-то непроглядного леса и скрылся, пыхтя и отфыркиваясь, за поворотом.

– Тут недалеко! – заверил приятеля Ярик и, легко закинув на спину немаленьких размеров рюкзак, потопал вперёд. В глушь. Возможно даже, к медведям.

– И как ты жил в такой дали?! – взвыл через час Ваня, который уже ног под собой не чуял. Он держался-держался, стараясь соответствовать Яриковой физподготовке, но не век ведь идти по этим дебрям!

– Я много где жил, – пожал плечами Ярик. – Там, куда мы идём, родственники мои обитают. И знакомцы. Добрые и не очень.

– Веселуха, – мрачно констатировал Ваня. – То есть ещё и на батл можем нарваться?

– Бой то есть? Нет, биться не придётся. На этот раз. Не бери в голову.

Ещё через полчаса Ваня просто сел на ближайший поваленный ствол и потребовал устроить привал – перекусить, а то и вздремнуть. Ярик молча вынул из рюкзака колбасу и батон. Пива, как оказалось, он взять не догадался. Или специально не стал? По пьяни, может, здесь и совсем пропадёшь. Как он вообще ориентируется, абориген фигов?

– Я по солнышку иду, – ответил на прямой вопрос Ярик и пошёл дальше.

Пришлось и Ване присоединиться. Хуже этой дороги в никуда (которой, строго говоря, и вообще не существовало) могло быть только одиночное путешествие по ней. Ну уж нет. Назад уже не повернуть, а впереди, глядишь, ждёт тёплый приём.

– А кто там у тебя, родители? – сделал ещё одну попытку завести разговор Ваня.

– Нет, там бабушка, дедушка, ещё несколько дальних-предальних родственников. Скорее, даже земляков, – отозвался Ярик.

– А с тоски не сдохнем там? Как эта деревня хоть называется-то?

– Да никак. Там и есть-то всего одна изба, – ответил Ярик.

Ваня шёл и диву давался: как это он согласился ехать неизвестно куда да ещё и непонятно к кому? Решил, что раз днюха у Ярика, то будет вечерина. Ну, девочки хотя бы. А тут один-единственный дом. Даже изба. От этого слова у Вани до сих пор паника просыпалась: а ну как выскочит какая-нибудь старушенция да давай выпытывать, кто, откуда и почему. И к кому приехал, что самое главное. Всё по классике: «Чьих будешь?» А потом телефон отнимать начнёт, шизофреничка…

Шли до самых сумерек. Телефон разрядился в самый неподходящий момент, так что Ваня даже не знал, который час. С Яриком разговаривать ему уже не хотелось. Друг называется! Но когда между деревьями забрезжил свет, Ваня готов был стать Ярику даже братом. Лишь бы накормили да спать уложили в этой – пусть уж будет! – избе.

– Вечер добрый! Встречай гостей, бабушка! – громко произнёс Ярик, отворив без стука дверь и перешагивая через порог.

Ваня глазам своим не поверил: освещала избу не лампа, а самая настоящая лучина, которую он только в фильмах до этого и видел. Да и вообще здесь ни один предмет не напоминал, что Киевская Русь осталась давно в прошлом. Ну или не Киевская, а хотя бы царская Россия. Деревянные лавки, грубо отёсанный стол, занимавшая чуть ли не половину избы печь… Для полной картины не хватало только икон в красном углу. А когда откуда-то из-за печи появилась согбенная старушенция с длинным крючковатым носом, Ваня начал лихорадочно вспоминать, как там надо креститься. Что-то было такое про два пальца. Или три? Но едва бабка взглянула на него горящими, как головёшки в печи, глазами, мысли о молитвах и прочих атрибутах православной веры напрочь вылетели у него из головы.

– Добрый-добрый, коли не шутишь! А я уж заждалась. Что-то поздно ты нонче, —произнесла старушка ожидаемо скрипучим голосом, который и слышать-то было больно.

– Мы заждались, – поправил её невесть откуда высунувшийся дедулька, который ни ростом явно не вышел. Однако лицо его освещала добрая улыбка.

– Дедушка! – воскликнул Ярик и бросился обниматься.

Дюжий парень оторвал старичка на добрый метр от пола, Ваня чуть не присвистнул. Хотя да, в Ярике дури много… А старушка всё также въедливо изучала студента. Тот даже подумал, что можно предложить ей подрабатывать в больнице в качестве аппарата МРТ. На полставки.