Kitobni o'qish: «Фиктивная невеста для дракона», sahifa 3

ГЛАВА 7

Всё та же девушка-продавщица, представившаяся позже Анной, проводила нас в специально отведённую комнату, которая была разделена пополам. В одной её части, у окна, стоял небольшой диванчик, а по бокам от него были расположены большие кадки с обильноцветущими небольшими кустарниками. И потому комната была наполнена сладким запахом цветов. Посередине же комнаты было что-то вроде невысокого подиума. По которому мне, судя по всему, и предстояло проходить каждый раз, демонстрируя новый наряд.

На этот самый диванчик Николас и опустился.

– Если желаете, вам принесут напитки и лёгкий перекус, – сказала ему Анна. – Всё же примерка – дело утомительное.

Но он покачал головой в ответ.

А я не сдержалась и тихонько фыркнула.

Потому что примерка, может быть, дело и утомительное, но явно не для того, кто только и будет делать, что наблюдать за этим со стороны.

Меня же Анна увела во вторую часть комнаты, которая располагалась за плотной шторой и была куда меньше размером. На одной из стен здесь висело несколько зеркал в человеческий рост. А ещё тут было множество вешалок, уже занятых платьями. Тут же, в другой стене, была ещё одна дверь для работников магазина.

Так сказала Анна.

А для вызова этих самых работников рядом с дверью была сделана специальная кнопка.

Что-то вроде звонка.

– Если вам нужна будет помощь или новые вещи, то нажмите её, и я тут же приду, – сказала Анна с вежливой улыбкой на губах.

– Я поняла, спасибо, – сказала я.

К счастью, платья сейчас, в отличие от тех, что были ещё во времена моей бабушки, можно было надевать без посторонней помощи.

– Удачной примерки, – сказала Анна и скрылась за дверью.

Она оказалась на удивление милой девушкой.

Ну, либо хорошо вышколенный.

Потому что, не считая небольшой заминки в самом начале, больше она ни словом, ни взглядом не показала того, что удивлена моим нахождением в этом магазине. Впрочем, учитывая то, что пришла я сюда с Николасом, сыном одного из герцогов нашего королевства. Наверное, это было неудивительно. Ведь его наверняка знали в лицо в подобных магазинах.

И не только потому, что он постоянно водил сюда каждую свою новую девушку.

Но и потому что людей определённого статуса просто принято знать в лицо. Чтобы ненароком не обидеть, не задеть и не заиметь потом большие проблемы. Да это было и не так сложно, ведь герцогов в нашем королевстве всего пять. В отличие от тех же графов и баронов.

Так что, наверное, даже если бы Николас привёл сюда какую-нибудь оборванку прямо с улицы, то и в этом случае Анны бы улыбалась ей точно так же приветливо.

Впрочем, это всё было не так уж и важно.

Сейчас меня гораздо больше беспокоила предстоящая примерка платьев и демонстрация их Николасу. Потому что перед тем как отпустить меня с Анной в эту половину комнаты, он, подозвав ближе и вынудив склониться, шепнул мне на ухо:

– Помни, Ди, что ты, вообще-то, безумно в меня влюблена. И все вокруг должны в это непременно поверить.

Я открыла было рот, желая возразить, что во время примерки-то мне точно притворяться незачем. Потому что других зрителей, кроме него, тут всё равно не будет.

Но он перебил меня, сказав:

– И у стен, кстати, тоже бывают уши.

Видимо, таким образом, Николас намекал на работников магазина, и не только этого, которые, конечно, напрямую болтать не будут. Но слухи наверняка распустить могут. О том, что старший сын герцога де Уонна опять сошёлся со мной. И о том, куда он меня водил и как при этом мы себя вели.

Была ли я подозрительно холодна с ним.

Или смотрела на него, как раньше, влюблёнными глазами. Как и было написано в договоре, который мы вчера подписали.

Только…

Смогу ли я?

Это ведь не на один день.

Мне нужно продержаться целых пятнадцать дней.

С одной стороны, кажется, что это не так уж много. Всего пятнадцать. Чуть больше двух недель. А вот с другой – я была не уверена, что продержусь даже один.

– Ты должна, – сказала тихо я, глядя на себя в отражение зеркала. – Просто обязана попробовать. Ради своей мечты.

Ради лавки, в которую я так много вложила.

Сил.

Времени.

Денег.

В конце концов, в доме его родителей мы наверняка погостим недолго, а потом, возможно, я буду видеться с ним уже не так часто. А сейчас у меня была прекрасная возможность потренироваться изображать эту самую любовь. Сделать так, чтобы когда мы вышли отсюда, ни у кого больше не возникло сомнений, что я действительно опять влюблена в него.

И всё же мерить так много платьев мне не хотелось.

Я понимала, что Николас хотел приодеть меня специально для встречи с его родителями. И, наверное, так у них действительно будет чуть меньше поводов при виде меня кривить нос. Поэтому я решила сразу выбрать парочку более-менее подходящих платьев, чтобы не мерить потом всё подряд. Хотя стоило признать, что все они выглядели прекрасно. Так что у меня просто глаза разбегались.

В итоге я отобрала три.

Тёмно-бордовое.

Изумрудное.

И синее.

Все они должны были неплохо смотреться на мне. Особенно последнее. Не сильно пышное. С рукавами по локти. И золотистой вышивкой на лифе. А ещё – множеством мелких блестящих камешек. Из-за которых казалось, что платье сшили прямо из куска вечернего неба, обильно усыпанного звёздами.

Правда, декольте тут было куда более глубоким, чем я обычно носила. Хотя по меркам всех остальных девушек его, наверное, можно было даже назвать скромным. Ведь оно лишь чуть-чуть приоткрывало грудь. Это просто я была уж слишком скромница, предпочитая максимально закрытые платья.

Так, во всяком случае, всегда говорила мне Мэри.

С синего я и решила начать.

Только под такое платье моё простенькое бельё не очень-то и подходило. Правда, его всё равно никто не увидит. Но мой взгляд как-то сам собой упал на принесённые Анной комплекты белья и чулок. Потом я покосилась на штору, отделяющую меня от Николаса.

Она была довольно плотной.

И всё же от одной мысли, что он в любой момент может войти сюда, моё сердце на мгновение замерло. И совсем не от страха, к сожалению.

Себе-то мне врать смысла не было.

А это значило, что через пятнадцать дней просто расстаться и забыть его у меня может не получиться.

В итоге новое бельё я решила не надевать и осталась в своём. Только чулки из особого риевского шёлка. Тонкого и нежного. Почти незаметного, как паутинка. И одновременно с этим очень прочного и тёплого. В таких чулках можно было ходить даже зимой в сильный мороз. Благодаря особым магически модифицированным шелкопрядом и пропитки специальным зельем. Состав которого держался в большом секрете.

Ещё бы.

Ведь именно он позволял производителям зарабатывать большие деньги на этих чулках.

Правда, если их лёгкость и прочность была чуть ли не вечной. То тепло они хранили всего полгода. Потом действие зелья прекращалось. Но они всё равно пользовались большим спросом. Потому что в обычных чулках и осенью, и зимой было довольно холодно. А специальных заклинаний для того, чтобы согреть лишь ноги не существовало. Только такое, которое, словно мыльный пузырь, накрывало всё тело. Но хватало его ненадолго, так что приходилось постоянно повторять заклинание. А это было не очень удобно.

А на бал или приём шерстяные колготки под низ не наденешь.

Сегодня такие чулки я надевала впервые, потому что в обычное время они были мне просто не по карману. Да и мне было особо некуда их носить.

Я быстро сняла пальто и платье, одновременно с замирающим сердцем прислушиваясь к звукам из-за шторы и вздрагивая от каждого шороха. Я не знала, что буду делать, если Николас и правда решит сюда заглянуть.

Просто быстро прикроюсь?

Или тут же выбегу в дверь для работников магазина?

Правда, в этом случае нашу игру во влюблённых точно можно будет считать провальной, а мне придётся забыть про лавку.

Но он не пришёл.

Я переоделась и, бросив на себя последний быстрый взгляд в зеркало и отмечая, что это платье мне очень идёт, шагнула к шторе. Вместо ботинок на мне на время примерки были мягкие тапочки, ступала в которых я довольно бесшумно. Я взялась за края штор, а затем на миг закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Мне нужно было представить, что никакой измены не было. Что у нас всё хорошо. И что он просто, наконец, смог затащить меня в один из этих дорогих магазинов.

Нужно было вспомнить, что я чувствовала раньше, находясь рядом с Николасом.

Только вспомнить-то я могла. Ведь прошло не так уж много времени. А вот получится ли у меня достоверно это сыграть? В этом я была не уверена. Жаль, но я никогда не мечтала стать актрисой и не чувствовала в себе наличие этого таланта.

И всё же выхода у меня не было.

“Лавка, – напомнила я себе мысленно. – Это всё ради неё”.

Поэтому я растянула губы в улыбке и, наконец, отдёрнув шторы в стороны, шагнула вперёд. И тут же попала под прицел его взгляда, от которого по телу невольно побежали мурашки.

Я сделала первый шаг на подрагивающих от волнения ногах.

А потом ещё.

И ещё один.

И так пока я не дошла до самого конца небольшого подиума. Между ним и диванчиком, на котором сидел Николас, было совсем немного расстояния. Так, что он легко мог бы коснуться меня кончиками пальцев, лишь немного подавшись вперёд и протянув руку.

– Ну как тебе, Ник? – спросила я, стараясь говорить игриво.

ГЛАВА 8

Я немного покрутилась, при этом всё время чувствуя на себе его взгляд. А затем, повинуясь какому-то внутреннему порыву, я наклонилась и, встав на носок и немного выставив вперёд ногу, потянула юбку немного вверх.

– Кстати, на мне чулки из риевского шёлка. Такие нежные. Хочешь потрогать?

Но, кажется, это я сделала зря.

Потому что взгляд Николаса тут же стал обжигающе горячем. Я почти физически ощутила его сначала на своей груди, которая теперь была явно лучше видна, несмотря на довольно скромный вырез. Затем его взгляд скользнул вниз, зрачки тут же вытянулись, а он сам хрипло сказал:

– Хочу. Но для этого тебе придётся подойти ближе, Ди.

И он призывно похлопал по диванчику рядом с собой.

Нужно было просто отшутиться, напомнить ему про остальные платья и уйти переодеваться обратно за штору. Но вместо этого я под оглушительный стук сердца зачем-то шагнула вперёд, спускаясь с подиума, и подошла ближе. А затем я, скинув тапочек, поставила ногу на диванчик рядом с ним, но юбку приподнимать не стала. Так что теперь была видна лишь немного моя ступня.

– Прошу, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал шутливо.

А в следующее мгновение я тихо ахнула, потому что Николас внезапно взял мою ступню и поставил себе на ногу. Затем одной ладонью он заскользил по моей ноге вверх, поднимая юбку. В то время как вторая его рука осталась лежать на моей ступне, удерживая её.

Его ладонь поднималась всё выше и выше, а следом за ней поднимался жар. Словно вместо крови во мне бурлила огненная лава.

– Действительно, нежные. Но с твоей кожей, Ди, они всё равно не сравнятся, – сказал тихо он, глядя мне прямо в глаза.

И я смотрела на него, не смея отвести взгляда и чувствуя, как жар распространяются по всему телу. Так, что через пару минут, кажется, пылала уже я вся: от пальцев ног до кончиков ушей.

А я смотрела ему в глаза, позабыв обо всём.

Пока я вдруг не ощутила, что уже его пальцы гладят кромку чулок и касаются моей обнажённой кожи. Я тут же быстро опустила свою руку поверх его, удерживая и не давая подняться выше.

– Отличные чулки. А что насчёт белья? Оно на тебе тоже новое? – спросил Николас и попытался всё же двинуть ладонь дальше.

Это уже было слишком.

И далеко не на грани приличия. Хоть здесь больше никого и не было.

Потому желание просто скинуть его руку и отойти было невероятно сильным. Но это сейчас я могла легко так сделать, сдавшись первой.

А потом?

Мне всё же нужна была небольшая тренировка. Поэтому вместо того, чтобы прекратить это, я склонилась ещё ниже и сказала:

– А это ты узнаешь позже. Когда будешь помогать мне раздеваться перед сном.

Теперь уже грань перешла я.

– Тогда сегодня нам придётся лечь пораньше. Часов так в пять или в шесть, – сказал Николас, подаваясь вперёд. – Сразу после рождественского ужина.

А его потемневший взгляд опустился на мои губы.

И я вдруг отчётливо поняла, что сейчас он меня поцелует. А ещё, что я, кажется, совсем не против. Только этот поцелуй обещал быть совсем другим. Страстным и настоящим. Таким, который способен пробудить во мне ещё совсем недавно утихнувшие чувства.

Чего бы я совсем ни хотела.

Да и я не была уверена, что смогу оправиться второй раз и вновь склеить своё разбитое сердце, когда всё это закончится. Ведь для него всё это лишь игра.

Поэтому я резко отпрянула назад и, скинув его ладонь, отошла.

– А как тебе это платье? – спросила я неожиданно хрипло, не узнавая собственный голос. – Мне кажется, можно сразу остановиться на нём. Тем более что твои родственники нас наверняка уже заждались.

Я не была уверена, что он согласится, но просто не чувствовала в себе сил для того, чтобы спокойно продолжить примерку.

– Они не знают о нашем визите. Это будет сюрприз, – сказал Николас, глядя на меня пристально и цепко. Словно что-то ища в моём лице и, кажется, не находя этого. – Но если тебе нравится это платье, то возьмём его. Думаю, пальто, шляпку и сапоги ты сможешь выбрать сама. А я подожду тебя возле кассы.

Я кивнула и поспешила скрыться за шторой, всю дорогу чувствуя его взгляд спиной. Но облегчение я почувствовала, лишь когда услышала, как тихо хлопнула дверь, а затем нажала на кнопку, вызывая Анну.

Верхнюю одежду я выбрала довольно быстро, а старую Анна пообещала упаковать и отправить по нужному адресу.

– Если вы действительно этого хотите, – добавила она, явно намекая на то, что такое можно бы уже и выбросить.

И, наверное, если бы я действительно меняла весь свой гардероб, то могла бы сделать так. Только я всего лишь временно меняла свою “шкурку”.

Поэтому ничего выкидывать я не собиралась и сказала:

– Хочу.

А после уже вышла к Николасу.

– …ещё пару платьев пришлите по этому адресу, – говорил он уже другой девушке-продавщице. Но такой же милой симпатичной и молодой. – И ещё штук, скажем, десять-пятнадцать на ваш выбор по этому.

Первый адрес я знала. Там находился особняк его родителей. А вот второй был мне незнаком. Наверное, это был его личный адрес. Видимо, с той квартиры, в которой я тогда застала его и Фелисити, Николас всё же съехал.

– Хорошо. Всё записать на счёт герцога де Уонна? – спросила девушка с улыбкой.

Подтверждая этим мою догадку о том, что все тут прекрасно знали, кто он.

– Нет, – сказал неожиданно Николас. – На счёт Николаса де Уонна.

И я поняла, что наряды он собрался оплачивать со своего личного счёта. Видимо, тратить отцовские деньги ему надоело.

Ну, или кто-то просто закрыл ему доступ к ним.

Правда, тогда то, что Николас решил привести меня в качестве своей невесты в дом родителей, выглядело очень странно. Потому что после этого доступ к деньгам ему точно не вернут.

Вышли из магазина мы опять под ручку. Правда, теперь даже такая близость давалась мне нелегко. Сердце быстро билось в груди, а щёки пылали. И морозный зимний воздух их совсем не остудил. Так что я даже не представляла, как поеду с ним наедине в небольшом пространстве кареты.

Я шагнула было в её сторону, но Николас неожиданно меня остановил.

– Это не всё, Ди, – сказал он. – Давай зайдём ещё в одно место. Оно находится недалеко. Мне кажется, там тебе больше понравится.

Этим местом оказался салон красоты, в котором он решил оставить меня на целых два часа.

– Не пойми меня неправильно, – сказал он тихо. – Для меня ты будешь прекрасна даже в мешке и с растрёпанными волосами. Но мне кажется, что последние полгода были непростыми не только у меня. Да и перед встречей с моими “любимыми” родственниками тебе не помешает немного расслабиться.

А я была совсем и не против. Потому что надеялась за это время вернуть себе былое спокойствие.

Мне действительно удалось расслабиться и прекрасно провести время, отдохнув не только телом, но и душой. Правда, когда я стала одеваться, то внезапно обнаружила вместо своего обычного белья другое. Более лёгкое кружевное и красивое. Которое наверняка передал Николас.

Кажется, он слишком хорошо знал меня и понял всё даже без слов.

В конце мне нанесли макияж и сделали более подходящую для предстоящей встречи причёску. А я даже на мгновение не узнала себя в отражении в зеркале. Но я не могла не признать, что такой я буду выглядеть в доме родителей Николаса более уместно. Да и так я буду соответствовать им хотя бы внешне.

Но внезапно оказалось, что и это ещё не всё.

Николас ждал меня в холле с плоской чёрной квадратной коробкой, оббитой бархатом. И я как-то сразу поняла, что там драгоценности.

И это действительно оказались они.

А именно: чудесный сапфировый гарнитур. Ожерелье, браслет, серьги и кольцо. Красивые и не слишком вычурные. Они прекрасно дополняли получившийся образ. Правда, учитывая то, что знать наверняка, какое платье я выберу Николас не мог, получалось, что он купил всё это только что.

– И ещё. Самое важное, – сказал он, беря мою левую руку и обжигая прикосновением, а затем надел простое золотое кольцо с гравировкой.

Обручальное.

Под дружные вздохи работниц салона.

Как только он это сделал, я тут же поднесла руку ближе к глазам, чтобы разглядеть, что там за гравировка. Как оказалось – переплетённые между собой буквы. “С” и “У”. Две первые буквы наших фамилий.

– Ты как-то сказала, что не хочешь брать мою фамилию, а предпочла бы, чтобы она была двойная, – сказал он.

– Ты помнишь? – удивилась я, переводя взгляд с кольца на него.

– Я помню всё, что связано с тобой, Ди, – сказал Николас, глядя на меня с неожиданной нежностью. – А ещё я вдруг подумал, что мог бы взять твою фамилию. Как думаешь?

Я же смотрела на него и не могла понять, что происходит. Что значит его последняя фраза? Он ведь несерьёзно? Зачем он вообще это сказал? Ведь в рамки нашей временной игры во вновь вспыхнувшие чувства она явно не вписывалась.

ГЛАВА 9

Но спрашивать его о том, что это такое вообще было, я не стала, даже когда мы остались наедине в карете. Я лишь задумчиво крутила на пальце обручальное кольцо, глядя в окно, пока кучер вёз нас к особняку его родителей.

Помнится, мои слова о том, что я хочу двойную фамилию, сильно задели Николаса в прошлом.

– Зачем тебе это, Ди? – удивился он. – Может быть, ты вообще хочешь, чтобы я взял фамилию твоего деда, как когда-то это сделал твой отец? Надеюсь, ты не забыла, что ещё сделал твой дед?

Это был первый и единственный раз, когда Николас заговорил об этом. До этого мы тёмное прошлое моей семьи не обсуждали вообще. И хоть ничего ужасного он тогда не сказал, это меня неожиданно задело.

В итоге мы поссорились.

Первый раз за почти год наших отношений. Но мы довольно быстро помирились. И первый шаг сделал Николас. А я хоть всё ещё и была немного обижена на него, но решила больше не поднимать эту тему.

В итоге вопрос с фамилией так и остался нерешённым.

Отец действительно в своё время взял фамилию моей матери. Потому что он, в отличие от неё, был из более простой семьи. Да и это нужно было для наследования титула моего деда в будущем. Ведь девочкам он не передавался, а моя мама была единственным ребёнком в семье.

Правда, у нас ситуация была немного другой.

Ведь отец Николаса был герцогом, а мой дед – всего лишь графом. Так что удивление Николаса можно было понять. Я же в качестве аргумента приводила то, что не хочу, чтобы фамилия старого и древнего рода просто исчезла. Ведь помимо деда, ставшего в нём паршивой овцой, там были и другие. И некоторые в прошлом даже были отмечены за заслуги наградами от прошлых королей.

Только это была лишь часть правды.

Потому что на самом деле я не хотела брать фамилию де Уонн из-за семьи Николаса. Я ведь прекрасно видела, что неприятна им и что их частью по-настоящему всё равно не стану. Так что моё желание объединить фамилии было своеобразным маленьким протестом. И это, конечно же, ни за что не понравилось бы ни отцу Николаса, ни его матери. О, я представляла, как бы она удивилась и как бы сильно была зла. И, хоть это было нехорошо, одна мысль об этом уже немного меня радовала.

Но в итоге мы расстались, так что я не узнала, как бы всё было на самом деле, если бы Николас согласился на такое.

А если бы он пошёл дальше и, как сказал сегодня, взял фамилию моего деда, то, боюсь, что его мать хватил бы самый настоящий удар.

– Мы приехали, Ди, – сказал Николас, касаясь моей руки и вырывая меня тем самым из размышлений.

Я невольно вздрогнула, только сейчас замечая в окне кареты знакомый двухэтажный особняк из светлого кирпича с колоннами.

Что ж, настала пора одной самых неприятных частей нашего договора.

А именно: встреча с его семьёй.

– И я хотел бы попросить тебя в этот раз сказать мне сразу, когда моя мать опять начнёт говорить тебе гадости, – продолжил Николас, не убирая свою руку с моей и слегка поглаживая её.

Тем самым вызывая у меня мурашки.

И то, что он сказал не “если”, а “когда” означало, что всё будет именно так, он не сомневался.

Впрочем, я тоже.

– Как хочешь, – сказала я, пожимая плечами, и осторожно высвободила свою руку. – Могу даже всё записать.

– Это будет лишним. – Улыбнулся он и добавил тише: – И, кстати, во время примерки у тебя получилось неплохо. Я буду совсем не против, если ты продолжишь дальше в том же духе.

И я внезапно почувствовала, что опять краснею.

– А теперь пошли, – сказал Николас уже совсем другим тоном, словно и сам был не рад будущей встречи.

Ну, или мне так только показалось.

Ведь это я для них была чужой, а он – родным сыном и братом.

Он, как обычно, вылез первым и подал мне руку. А уже затем мы поднялись по высоким ступенькам к двери. Николас постучал дверным молотком, который был сделан в виде кольца, вставленного в пасть дракона. Учитывая размеры особняка, стучать так можно было долго. Только этот молоток наверняка был уже не простым, а магическим артефактом. Благодаря которому стук был хорошо слышен. Причём не во всём особняке, что тоже можно было сделать, а только в комнате слуг.

Так что дверь довольно скоро нам открыл пожилой дворецкий. Высокий и на удивление статный, несмотря на возраст. И абсолютно седой.

– Добрый день, милорд, мисс, – сказал он, пропуская нас внутрь, а затем недовольно покосился на меня. – Вы всё же привели её опять. И в такой день. В Рождество, – сказал он с явным осуждением в голосе.

Если бы кто-то увидел это, то, возможно, решил, что я не нравлюсь дворецкому. Но на самом деле это было не так. Ведь я была здесь не первый раз и знала, что никаких особых чувств он ко мне не испытывал.

Вообще.

Ни злость, ни неприязнь, ни симпатию.

Ничего.

Просто он, как хороший слуга, знал отношений его хозяев ко мне и понимал, что они будут мне совсем не рады.

– Добрый день, Бэсон, – сказал Николас невозмутимо. – Я сам помогу своей невесте раздеться. И докладывать о нас не нужно. Это мой маленький рождественский сюрприз.

Бэсон тихо вздохнул, видимо, показывая этим, что не одобряет поведение молодого хозяина.

– Как прикажете, милорд. Я велю подать для вас приборы в столовую, – сказал он и, вновь недовольно покосившись на меня, направился прочь.

А Николас взял меня за руку и повёл в столовую.

Мы миновали широкую мраморную лестницу, ведущую на второй этаж, и свернули в небольшой коридор, в конце которого виднелись высокие двустворчатые двери. Я невольно выпрямила спину и расправила плечи, а Николас тихонько сжал мою руку и шепнул:

– Всё будет хорошо, Ди. Просто помни, что ты от меня без ума.

Я удивлённо на него покосилась.

Помни? Или не забудь изобразить? Или он сказал это потому, что в особняке его родители у стен тоже есть “уши”?

Но уточнить я ничего не успела, потому что Николас толкнул дверь и шагнул в столовую, утягивая за собой и меня. Это была довольно большая прямоугольная комната, почти всё место, в которой занимал длинный стол. И атмосфера тут царила мрачная, несмотря на празднично украшенный камин и стены, а также ёлку в углу.

Все шестеро человек, сидящие за столом, тут же повернули головы в нашу сторону. При этом расположились они странно, словно разделившись пополам, но не поровну.

С одной стороны, во главе, сидел отец Николаса, лорд де Уонн. Внешне он был точной копией Николаса, только старше, да цвет глаз и волос у него были другие. Он был блондином с серьёзными и холодными голубыми глазами. От взгляда которых по коже шёл самый настоящий мороз. При нашем появлении он отложил приборы и принялся сверлить нас недовольным взглядом.

Справа от него сидела миловидная блондинка.

Кажется, она была его кузиной. Правда, внешнего сходства у них при этом совершенно не было, не считая того, что оба они были блондинами. А в сравнении с его женой она казалась настоящим ангелом. От неё словно исходили свет и тепло. И потому к ней невольно хотелось тянуться. Неудивительно, что лорд де Уонн предпочёл, чтобы рядом сидела именно она. Хотя место справа традиционно должна была занимать жена.

Она удивлённо посмотрела на нас, слегка приподняв брови.

И всё.

Ни недовольства, ни ненависти, ни презрения.

Пожалуй, из всей этой семейки она была самой добродушной. Её словно бы совсем не волновало то, на ком собрался жениться её племянник. И, наверное, с ней единственной я была бы готова общаться.

Только Николасу она почему-то не нравилась.

И он даже не пытался скрывать это.

А слева от лорда де Уонна сидели младшие брат и сестра Николаса.

Правда, если бы я не знала точно, что это они, то ни за что бы об этом ни догадалась. Потому что между ними и Николасом не было ничего общего. В брате его ещё проскальзывало что-то, а сестра была почти точной копией кузины лорда де Уонна. Удивительно, но от матери она, кажется, совсем ничего не взяла.

Его брат при нашем появлении странно усмехнулся, словно предвкушая что-то. А сестра скривилась и опустила взгляд обратно в тарелку.

Насколько я знала, разница в возрасте с братом у Николаса составляла всего два года, а с сестрой – три. То есть была не очень большой. Но при этом, когда мы с ним встречались, он практически не общался с ними.

С другой стороны стола, во главе, сидела мать Николаса, леди де Уонн.

Худая остроносая брюнетка. Довольно несимпатичная даже внешне. Особенно ярко это было заметно на фоне кузины её мужа. От матери Николасу, к счастью, достались лишь цвет глаз и волос. При нашем появлении она совсем неаристократично выронила вилку и замерла с открытым ртом. Правда, довольно быстро она пришла в себя. Но её взгляд не обещал мне ничего хорошего.

Справа от неё сидела незнакомая мне совсем юная брюнетка, кажется, ровесница его сестры. Она бросила быстрый взгляд в сторону Николаса и тут же смущённо отвела его, слегка краснея. А я как-то сразу поняла, что это, кажется, новая кандидатура в невесты для Николаса. Замена Фелисити, у которой, видимо, ничего не вышло.

Хоть девушка не походила на капризную стерву, в отличие от той же Фелисити. И на меня она не смотрела с презрением и не кривилась.

Но при этом она мне сразу не понравилась.

И, конечно, дело было не в ревности с моей стороны. Ведь на Николаса мне теперь было плевать. Пусть женится на ком пожелает.

Судя по тишине, царившей тут и до нашего появления, рождественский обед проходил очень “весело”. Но теперь тишина стала как будто ещё сильнее и более напряжённой. Я буквально кожей почувствовала на себе их взгляды и вдруг поняла, что, кажется, мне совсем необязательно изображать безумную любовь к Николасу. Потому что одно моё появление здесь уже стало для них как красная тряпка для быка.

А ещё я подумала, что сели они как-то слишком уж странно. Ведь между ними было стульев по восемь с каждой из сторон. Сам стол был явно рассчитан человек на двадцать или даже больше.

– Добрый день, – сказал с наигранным весельем в голосе Николас. – Вижу, вы все безумно рады видеть нас.

И он как ни в чём не бывало направился к столу. А я пошла следом, всю дорогу думая: куда именно он сядет. Ближе к отцу и большинству? Или ближе к матери и этой юной девице?

В итоге Николас выбрал сторону матери и сел слева от неё, а для меня выдвинул стул рядом. И я, садясь, буквально кожей чувствовала неприязненный взгляд леди де Уонн. В том, что молчать она не будет, я не сомневалась, поэтому мысленно готовилась давать отпор.