«Золотая роза. Заметки о писательском труде» kitobiga sharhlar

Много лет назад я открыла для себя Паустовского. И он навсегда стал моим любимым главным писателем. Я пообещала себе, что обязательно прочитаю все его книги или хотя бы почти все.

Мне нравится всё, что пишет Константин Георгиевич.

"Золотая роза" – особенная книга. Она очень творческая. В этой книге раскрываются тонкие и важные секреты создания литературных произведений. Читать её интересно. Потому что она полна глубоких выразительных рассказов, историй, легенд.

Писатель разговаривает с нами просто, открыто, искренне.

Думаю, что то, о чём пишется в «Золотой розе» о писательском творчестве можно в какой-то мере отнести и к другим видам искусства. Ведь вдохновение, состояние потока и подобные темы имеют место быть и у художников, например.

Рекомендую эту книгу всем, кто интересуется вопросами творческого процесса. И не только. Все книги Паустовского очень глубокие, они не читаются быстро. Ими просто наслаждаешься, каждым предложением, каждой фразой.

Давно мечтала прочесть эту книгу Константина Паустовского (наверное, с тех самых пор, когда 2,5 года назад попала под обаяние другого его произведения - Константин Паустовский - Беспокойная юность - и была поражена необычайной красотой слога...), кроме того, была наслышана о том, что она о писательском ремесле (я же люблю читать про мастеров слова).

Да, "Золотая роза" подробно расскажет нам о нелегком труде тех, кто с помощью пера "оживает" на листах бумаги сюжеты, события. людей. Но при этом содержание ее куда шире, как мне показалось. Она и о любви к родной земле и природе (а иначе как описывать то, что терпеть не можешь?), об особом взгляде на мир и таланте наблюдательности, кода учишься замечать мельчайшие нюансы любого явления, даже самого незначительного, о душевной чуткости, когда каждый встреченный человек для тебя - это целый мир, независимо от его статуса...

Как таковых советов для писателей (вдруг кому будет интересно), здесь мало. Пунктирно автор намечает нам некоторые общие принципы работы, но не перестает повторять при этом, что все перечисленное - очень индивидуально (некоторых писателей он "разберет" чуточку подробнее, интересные рассказы о Грине, Горьком. Гайдаре, Федине, Пришвине: тоже кратко, но очень емко)

Книга скорее для вдохновения, это не практическое руководство (их и без того в последнее время издано достаточно, есть из чего выбрать), это настроение, атмосфера, это бесконечная любовь и уважение к родному языку и родному слову, это доверительный разговор с читателем "за жизнь", передача своего опыта будущим поколениям.

Книга не только для писателей, она вообще для тех, кто творит: в живописи, музыке - без разницы, для тех, кто жить не может без творчества, без погружения в это особое состояние создавания чего-то нового, когда ты хочешь поделиться чем-то с другими, чем-то сокровенным, аккумулированным в душе.

Ожидала прочесть одно - прочла совершенное иное. И ни капельки о том не жалею) 5/5

Тот не писатель, кто не прибавил к зрению человека хотя бы немного зоркости.

Мне не сложно понять тех людей, которые говорят, что они не любят писателей, пишущих про природу. Жанр - это дело вкуса, и тут не поспоришь.

Но мне сложно понять людей, которые почитав Паустовского, говорят, что относятся к нему безразлично. Что, скажете, авторский язык - это тоже дело вкуса? Безусловно! Но все равно не понимаю.

Я открыл для себя Паустовского без малого год назад. Теперь читаю новое и перечитываю старое. И физически ощущаю, как его слог, его стиль, его меткий и очень образный язык делает меня лучше. Просто почитав его я ощущаю физическую невозможность, например, выразиться крепким словом. Стыдно перед писателем, которого только что читал. Не хочется думать о плохом. Все потому, что после его чтения я чувствовал себя счастливым. Рождалось желание стать немного другим. А разве в такие минуты человек думает о плохом?

А ведь, что удивительно, читал я не "Кара-Бугаз", не своих любимых "Романтиков", не "Мещерскую сторону". Я читал книгу о писательском мастерстве.

Писателем может быть только тот, у кого есть что сказать людям нового, значительного и интересного, тот человек, который видит многое, чего остальные не замечают.

Ну и как, скажите, не признать гениальность человека. написавшего книгу о писательстве интересно, образно, увлекательно? Да не просто хочется признать, а прочитать те его произведения, о которых он упоминал. Это как минимум. Как максимум - прочитать всего Паустовского.

Допускаю, что рано или поздно я его прочитаю всего. Но без фанатизма. А пока лишь замечу, что еще ни у одного писателя не видел такого, извините за сравнение, удачного самопиара. Плохое слово в данном случае, согласен. Другого найти не могу. Наверное у меня речь бедная. Но все же это так. Про свои рассказы и повести Паустовский пишет не много. Он их не расхваливает. Он их не рекламирует. Он не кричит - читайте, я для вас писал. Нет. Отдельными штрихами история написания какого-то произведения, либо просто в двух предложениях - мысль, почему он это писал. И всё! Но даже это написано так, что тебя свербит непроходящее любопытство, и уже ставишь себе цель - прочитать этот его рассказ, и вот этот. И еще тот. А вон такую повесть - во второй раз!

Хорошо может видеть людей и землю только тот, кто их любит.

Богатство настоящего писателя - это его речь и культура. Я понимаю, что читаю очень богатого писателя. И как бы заимствую у него это богатство. Главное - не растерять. Я ведь тоже в некотором слове приобщен к писательскому труду. Да, публицистика и литература - вещи разные, но совершенствуют же себя хорошие журналисты до степени свободного владения художественным стилем. И тут так важны бесценные советы Паустовского о меткости языка, о памяти литератора, о духовной его зоркости. О том, сколько образности он может почерпнуть из одной только природы. И как он себя обогатит, если обратится к другим видам искусства!

Чтение Паустовского оказывает такое же благотворное влияние, как выезд на природу после долгих месяцев в шумном городе. Только не такой выезд, где водку с пивом глушить, и песни до утра горланишь под гитару, а в полную тишину и одиночество.

Уж я-то это давно понял.

"Золотая роза" - это уникальное произведение, в нём можно найти и легенды, и притчи, и истории из жизни. Я бы назвал это пособием для начинающих литераторов, с большой долей автобиографии Паустовского. Писатель берёт услышанную легенду, как в случае с "Золотой розой" или историю из своей жизни и на их примере разбирает тот или иной аспект писательского мастерства. Будь-то стимулы для начинающих авторов или рождение замысла, независящая от творца эволюция его персонажей. И, конечно же, личный опыт, как основа большинства произведений в жанре реализма. Константин Георгиевич родился в Москве, но треть жизни прожил на родине своего отца и деда в Киеве. Там же он и учился, сначала в Киевской гимназии, а потом на физико-математическом и историко-филологическом факультетах Киевского Императорского университета. В роду писателя есть украинцы, поляки, турки. И это, если не углубляться дальше двух поколений. "Москвич по рождению и Киевлянин по душе", так говорили и говорят о Паустовском те, кто восхищается его литературным талантом. Писатель в молодости работал в Чернобыле и рассказывает о нём в книге. Непривычно читать об этом городе, как о цветущем, живописном местечке с потрясающей природой, которое облюбовали зажиточные помещики. Паустовский, вообще, довлеет к природе, описывает её красочно и с любовью, будто рисуя пейзаж словами. Но кроме описания пейзажей, автор подробно описывает путь, который проходит идея, прежде чем расселить своё потомство на страницах книги. Она подобна ростку пшеницы, взошедшему на ниве человеческого сознания, идея сталкивается с крупицами жизненного опыта и из получившейся массы формируется фабула будущего произведения. Похожим образом пекарь, из муки и воды, создаёт ароматный хлеб или хрустящий багет. Но есть и несоответствия, например, сначала автор пишет, что лишь неумелые писатели стремятся уединиться вдали от цивилизации, когда пишут книгу. А через главу рассказывает, как поехал в провинциальный городок Орловской области, где его никто не знает, чтобы работать там над своим первым романом. Может в ту пору он считал себя неумелым писателем? Поехал писать роман, а в итоге: появилась прославившая его повесть "Кара-Бугаз". Паустовский пишет, что не собирался писать эту повесть, но сюжет родился во время его поездки в вышеуказанный городок Ливны, где он стал свидетелем драматических событий и познакомился с неординарными людьми: душевнобольным геологом, лесником-этимологом и другими, ставшими прототипами героев "Кара-Бугаза". Особенно впечатлила история создания, прочитанного три года назад рассказа "Телеграмма", даже глаза увлажнились от оживающих в памяти образов. Паустовский пишет, что каждое его произведение - это эпизод из жизни, он прожил всё о чём писал. Конечно, рассказы не передают события во всех подробностях, но служат их основой, лейтмотивом. Писатель говорит с читателями образами, он называет знаки препинания нотами письма. И уверяет, что литератор должен обладать "Писательским слухом", чтобы добиться ритмичности своих произведений. Он часто сравнивает Прозу и Музыку, и советует начинающим авторам изучать: Поэзию, музыку, архитектуру, скульптуру, живопись. Дабы обогатить свой внутренний мир и разукрасить тексты новыми, более яркими оттенками смежных отраслей искусства. На страницах этой книги Константин Георгиевич восторженно отзывается, как о Пушкине и А. Н. Толстом, так и об Гоголе и Т. Г. Шевченко.

И только писатели, обладающие даром импровизации, могут писать без предварительного плана. Из русских писателей таким даром обладал в высокой степени Пушкин, а из современных нам прозаиков – Алексей Николаевич Толстой.

Мы привыкли представлять себе Гоголя несколько унылым, мнительным и флегматичным. Поэтому мы сразу заметили бы те его качества, которые далеки от этого образа, – блеск глаз, живость, даже некоторую вертлявость, смешливость, изящество одежды и сильный украинский акцент.

В одной главе он рассказывает о киевских садах, а в другой говорит об орловских лесах. Описывает могучий Днепр и красавицу Волгу. Цитируя деда и его соседей, писатель использует украинскую речь. Имея польскую и турецкую бабушек, вкупе с украинскими дедушками, Паустовский умудрился проникнуться богатством русского языка и подарил миру множество замечательных произведений, которыми зачитывается не одно поколений читателей. Вы, наверное, слышали историю, когда Марлен Дитрих, восхищённая творчеством Паустовского, упала перед ним на колени. Что уж говорить об обычных почитателях его таланта. После чтения этой книги, тянет читать стихи, уж очень поэтично она написана. Этим и займусь в ближайшее время. P. S. Забавное наблюдение: В этой и предыдущей прочитанной книгах, фигурируют: парикмахер-еврей и недовольная всем девушка Нюра. То ли это шаблонные архетипы того времени (действие книг происходит в начале 30-х гг. прошлого века), то ли один писатель вдохновлялся произведениями другого.

Для допа ДП

Сидел я у самой воды, в таких крепких зарослях, что сверху меня совершенно не было видно. По краю берега цвели желтые ирисы, а дальше в иловатой, но глубокой воде все время струились со дна пузырьки воздуха, – должно быть, караси копались в иле, отыскивали пищу.

свернуть

Мне знакомо имя Константина Георгиевича Паустовского. Его произведения я проходила в школе. По-моему, это были рассказы про природу, но не уверена на 100%.

Не знаю почему, но у меня в голове прочно засела фраза - "Константин Паустовский, советский писатель, который воспевал красоту Мещерского края".

В этой книге тоже много красоты, и рассказывает она о писательском мастерстве.

Сразу же хочу отменить слог Паустовского. Приятный, легкий, изящный, образный, великолепный и красивый.

В последнее время, многие авторы "стали забывать" о том как многогранен, филигранен и поэтичен русский язык, нарочито упрощая текстовые конструкции. Я все понимаю: эксперименты, арт-хаусность, оригинальность.

Либо, наоборот, нагромождают, сочетают, демонстрируют свои умения и навыки. Автор, молодец, виртуоз, правда пока докопаешься до смысла...

Читала книгу и получала эстетическое удовольствие.

Повесть или правильнее сказать эссе состоит из небольших глав - новелл, рассуждений, раздумий, зарисовок - каждая из которых и есть лепесток золотой розы, собранных в прекрасный цветок. Все миниатюры объединены темой природы творчества.

Конечно, это не пособие, о том как написать книгу. Это размышления о призвании писателя, его труде, творческом вдохновении, о том как рождается произведение.

Я жил, работал, любил, страдал, надеялся, мечтал, зная только одно, – что рано или поздно, в зрелом возрасте или, может быть, даже в старости, но я начну писать, вовсе не оттого, что я поставил себе такую задачу, а потому, что этого требовало мое существо. И потому, что литература была для меня самым великолепным явлением в мире.

Константин Георгиевич делится воспоминаниями из своей жизни, небольшими зарисовками о писателях современниках, которых знал лично, мыслями по поводу их творчества.

Книга эта не является ни теоретическим исследованием, ни тем более руководством. Это просто заметки о моем понимании писательства и моем опыте.

Замечает автор в предисловии к своему эссе.

Некоторые высказывания добавила в себе в цитаты. Книга изумительна и по содержанию, и по стилистике. Читала и наслаждалась!

Стыдно сказать, но до того я сталкивалась с Паустовским только в рамках школьной программы (своей и вот, теперь, дочери). Смутно помню отрывки из учебника русского и еще какие-то рассказы.

Но "Золотая роза" нашла путь к моему сердцу сейчас, когда я уже взрослый человек и писатель. Это книга о писательском мастерстве. Как, еще одна? Ведь их сотни, и начинающие писатели не знают, за какую хвататься)) Да, еще одна. И она — особенная.

Во-первых, она очень красивая. Даже в названии звучит поэтика, и автор почти сразу раскрывает смысл названия. Во-вторых, Паустовский пишет так, что ты видишь и слышишь его любовь к русскому слову и русской природе. Я дышать забывала, когда читала! Это правда невероятное погружение в красоту русской речи и в русскую жизнь. Причем, читая книгу, ты путешествуешь с автором по разным регионам: доведется побывать и на реках, и в лесу, и в русской глубинке, и в пустыне, и — мое любимое! — в Одессе! Это чистое счастье для того, кто любит мысленно переноситься в разные места, даже и в обществе такого талантливого писателя. Я влюбилась.

Книга состоит как бы из отдельных эссе, их можно читать по отдельности, как готовые рассказы. Мои любимые — "Язык и природа" (я перечитывала его трижды! Два раза сама, а третий — вслух дочери. Мы вынесли оттуда несколько новых слов, и дочь уже ими пользуется!) и "Случай в магазине Альшванга", потому что это про Одессу и про чудо корректорской работы. Прочитайте — не пожалеете.

Думаю, что эту книгу я куплю в бумаге, и она станет одной из моих любимых.

Бралась за книгу лишь бы прочитать ради игры, но не ожидала что мне настолько понравится. И это при том что книга, я бы сказала, полунонфик для писателей. Книга о том, как обогатить свою речь, как писать ёмко и о том, как писатели-современники Паустовского подходили к написанию своих произведений. Несмотря на то, что в книге много прикладных примеров, читается книга не как учебник, а как полноценное художественное произведение. С кучей вставок-примеров из жизни писателей, которые кроме писательского примера, порой напоминают сплетни про знакомых. Поэтому помимо писательских секретов, в книге можно найти занимательные истории из жизни разных писателей. Они краткие, но очень содержательные и забавные. В целом книга воспринимается как роман -путешествие, но при этом очень красочный, очень разнообразный в плане языка.

Книгу советую не только писателям, но и вообще всем. Книга вас заворожит.

Цитата 1:

Когда я был гимназистом, я, конечно, писал стихи, такое множество стихов, что за месяц исписывал толстую общую тетрадь. Стихи были плохие – пышные, нарядные и, как мне тогда казалось, довольно красивые. Сейчас я забыл эти стихи. Помню только отдельные строфы. Например, такие:

О, срывайте цветы на поникших стеблях! Тихо падает дождь на полях. И в края, где горит дымно-алый осенний закат, Пожелтелые листья летят…

Но это еще милость. Чем дальше, тем больше я нагромождал в стихах всяческие, даже бессмысленные, красивости:

И опалами блещет печаль о любимом Саади На страницах медлительных дней.

Почему печаль «блещет опалами» – этого ни тогда, ни сейчас я объяснить не могу. Просто меня увлекало самое звучание слов. Я не думал о смысле. Больше всего я писал стихов о море. В ту пору я его почти не знал.

Цитата 2:

Я жил, работал, любил, страдал, надеялся, мечтал, зная только одно, – что рано или поздно, в зрелом возрасте или, может быть, даже в старости, но я начну писать, вовсе не оттого, что я поставил себе такую задачу, а потому, что этого требовало мое существо. И потому, что литература была для меня самым великолепным явлением в мире.

Цитата 3:

Тягость была в том, что Достоевский не выходил из безденежья и долгов и потому вынужден был писать очень много и всегда наспех. Он садился писать, когда времени оставалось в самый обрез. Ни одну из своих вещей он не написал спокойно, в полную силу. Он комкал свои романы (не по количеству написанных страниц, а по широте повествования). Поэтому они выходили у него хуже, чем могли бы быть, чем были задуманы. «Гораздо лучше мечтать о романе, чем писать его», – говорил Достоевский.

Последний раз такую душевную книгу читала у Лихачева. Эта же повесть и о жизни, и о творчестве, и о восприятии мира… Монологи, посвященные писательству, увлекают, а короткие рассказы убедительны, наполнены несправедливостью и за пару страниц успеваешь проникнутся героями так, что они становятся будто героями из реальной жизни… Это не все, что автор может вам рассказать. Вторая часть повести посвящена выдающимся писателям, ставшими таковыми не только для Паустовского.

Книги Пришвина, говоря его же словами, - это "бесконечная радость постоянных открытий"

Ничего более поучительного я не видел. Весь путь Чехова - от бездумного обывателя и пустого шутника с легкой пошлинкой до человека удивительной внутренней красоты, благородства и спокойного мужества - был поразительно нагляден

Здесь уместно будет сказать, что у Бунина было редкое и безошибочное ощущение красок и освещения. Мир состоит из великого множества соединений красок и света. И тот, кто легко и точно улавливает эти соединения, — счастливейший человек, особенно если он художник или писатель. В этом смысле Бунин был очень счастливым писателем

Сердечная, добрая книга о творчестве, творцах и просто людях, переворачивающих наш внутренний мир. И как жаль, что автор не успел написать вторую часть. Но, тем не менее, после этой повести у меня появился список того, что стоит прочитать.

Да, знакомы, но без подробностей. Паустовского изучают в школе. В одно время с Бианки, Пришвиным, Сладковым. И для большинства людей Паустовский детский писатель, который рассказывал о природе. Но это не совсем так. Я не очень люблю, когда на писателе ставят клеймо “для детей”. Да, безусловно, Паустовский как и другие “детские писатели”, внес огромный вклад в воспитание школьников. И я уверена, что есть дети, которые благодаря ему прониклись любовью к родному краю, природе, животным. Но Паустовский не только об этом.

Вся рецензия моя словно попурри. Не могу никак ухватить нужное настроение. Начинаю писать и бросаю. Снова начинаю. Удаляю то, что не нравится. Мне всегда очень сложно писать о книгах, которые мне понравились. Парадоксально. Но ужасные книги вызывают во мне большее вдохновение, чем книги хорошие. Для них нужно подбирать правильные слова. Потому что хочется, чтобы другим тоже понравилось, чтобы они тоже захотели прочесть.Но к сожалению, отговаривать читать какую-то книгу у меня получается лучше, чем убеждать что-то прочитать. Тем более если это автор, о котором у большинства уже сложилось мнение. И, самое обидное, мнение это неправильное и незаслуженное.

Все знают о том, как школа может отвратить от какого-то автора по щелчку пальцев. И Паустовский как раз в списке. Я сама долгое время не могла реабилитировать писателя в своих глазах. А моя коллега, когда начинаешь говорить о Паустовском, сразу вспоминает уроки литературы, где учитель заставляла их слушать “Мещерскую сторону” на старой грампластинке. И перебороть себя она уже не в силах. Даже если и понимает, что у автора есть другие произведения, которые могут ей понравиться.

Таких историй множество и можно бесконечно их пересказывать. Но я здесь не для этого. Хотя и для этого тоже. Но про это достаточно.

Итак. Паустовский. “Золотая роза”.

Все ушли далеко. Только легкой пугающей тенью Бродит кошка в саду, и так близко стучат молотком По железным листам. И склоняется ветер осенний, Одевая в туманы леса и разрушенный дом.

Вы знали, что Паустовский писал стихи? Я не знала. И это было первое открытие, которое я совершила, начав читать “Золотую розу”. Сама книга это сборник небольших историй, которые автор объединил в одну тему - Писательское ремесло. А для меня нет ничего прекраснее, чем истории о том как человек пришел в литературу, разложил на столе свои вещи и сказал: “Я -писатель”. Подкупило меня и то, как Паустовский рассказывает о других писателях. Нравится узнавать в тексте знакомые фамилии.

Моей любимой историей стала глава про Гайдара. О том, как он работал над “Судьбой барабанщика”. Паустовский рассказывает о том, как проходила эта работа. Как казалось ему, что Гайдар ничего не напишет, что он невнимателен, не способен сосредоточится на своем деле. И какого было удивление, когда Гайдар пришел к нему прочитать написанную повесть. Читал без черновика, по памяти. И не пропустил ни слова, ни строчки. Удивительная память была у человека. И человек был удивительный. И для меня это основной минус такой литературы. Все о ком писал автор уже мертвы. Да и сам автор тоже. Но продолжает жить их наследие. На книгах Паустовского выросло уже не одно поколение детей. А если кто-то решится продолжить знакомство с автором, то откроет для себя его с другой стороны. И понесет память о нем еще дальше.

Уже несколько дней я пересказываю как могу истории из этой книги тем, кто со мной рядом. Я рассказала папе историю о надписи на валуне, о храбрых моряках. Маме о золотой пыли и мусорщике с таким трепетным сердцем. А подругам про Мопассана. Про Мопассана мое любимое. Ох, уж этот Мопассан. И я не могу отпустить чувство,что все то время, что я причисляла Паустовского к “рассказам о природе”, я безнадежно потеряла.

В моих кругах бытует мнение, что нужная книга приходит в нужное время.И если раньше Паустовский ничего для меня не значил, то возможно теперь наши пути наконец-то пересеклись. И отправной точкой стала “Золотая роза”. Книга, которая вместила в себя не только писательские навыки, но и любовь к природе, к близким, к самому себе. Несмотря на то, что автор делится с нами своим опытом, повествование не показалось мне нравоучительным или занудным. Паустовский рассказал о том как было у него. О том, как это бывает у других. Выводы для себя каждый сделает сам. Для себя я решила, что эта книга, прочитанная в осознанном возрасте, станет для меня первой у автора. Но точно не последней.

Они такие простые, что поначалу могут показаться примитивными - короткие, в несколько страничек, рассказы Паустовского о писательском ремесле, объединённые в сборник с поэтическим названием "Золотая роза". Даже это отнюдь не пышное название кажется слишком вычурным для того тёплого, дружеского, я бы даже сказала, родственного тона, который избрал автор для беседы с читателем. Если открываешь сборник в надежде получить пошаговые инструкции по написанию собственной книги, рискуешь разочароваться. Но если не бросишь, а продолжишь вчитываться...

Восхищение нарастает постепенно. "Чем прозрачнее воздух, тем ярче солнечный свет" - это высказывание приводится в книге, и относится к ней полностью. Проза Паустовского прозрачнее воздуха. Он пишет о таких простых, основополагающих вещах, как воображение, память, зоркий глаз, чуткость к деталям - а ты читаешь это, как откровение, как захватывающую повесть, и каждое слово действительно обретает свежесть, будто его не произносили до этого миллионы людей, не стёрли его, словно старую банкноту, перекладываемую из кармана в карман. И он пишет именно о том, как добиться подобной свежести. Это действительно основы писательского ремесла, и все мы о них хорошо знаем, и мы, конечно, читали книги и посложнее, и понаучнее - а что толку, если не можем по-настоящему воспользоваться своими знаниями? Не анализ, но чувства и чутьё предлагает Паустовский, кое-где даже иронизируя над литературными критиками: "После выхода "Кара-Бугаза" критики нашли в этой повести "композицию по спирали" и очень этому радовались. Но я в этом не виноват ни умом, ни сердцем".

Но вместе с тем, это совсем не книга-поучение, не учебник и даже не манифест писателя. Я даже не уверена в своём праве ставить здесь тэг "нон-фикшн", потому что рассказы Паустовского, по сути своей вроде бы относящиеся к нехудожественной литературе, воспринимаются-то именно как художественные! В них вплетены многочисленные легенды - о других писателях или о простых людях, включены прекрасные описания нашей северной природы, а воспоминания автора предстают настоящими маленькими новеллами с увлекательным сюжетом. Какой же это нон-фикшн, с такой отточенной формой? И кроме того, хотя Паустовский на многие вещи смотрит, что называется, с вершин своего опыта и авторитета, и зачастую не стесняется высказывать жёсткую критику, он не выглядит при этом всезнающим учителем, поучающим глупого ученика. Он как энтомолог-любитель, который с упоением рассказывает вам, какую прекрасную бабочку вчера поймал, и как их нужно ловить, чтобы не помять крылышки, и какими они бывают прекрасными... Просто человек, влюблённый в своё дело, по-дружески рассказывает вам о нём.

Говоря об этой книге, хочется сказать, что она именно о ремесле писателя, или о писательском труде - только такая формулировка представляется верной. Паустовский сердито восстаёт против представления о поэте как о человеке с безумно горящими глазами, который вдруг в припадке вдохновения бросается строчить поэму, а потом бросает обгрызенное перо и садится ждать следующего визита музы. Нет, он не отрицает важность вдохновения, но рассматривает его совершенно по-другому, не как сигнал из космоса, который знай записывай :) Точно так же он возражает и против другой крайности - писателя как наблюдателя с книжечкой, в которую он записывает всё, что видит, бездумно собирая детали, а потом впихивая их в какой-нибудь свой труд.

Условно можно разделить сборник на три части. Первая - состоящее из многих рассказов, но, в общем, весьма последовательное повествование о том, из чего состоит труд писателя. Вдохновение, сбор материала, любовь и внимательность к языку, и тому подобное. Вторая - и это поразительная часть! - называется "Давно задуманная книга", и в ней собраны записки Паустовского о разных авторах. Чехов, Блок, Мопассан, Гюго... О каждом - всего несколько страниц. Но как он пишет о них! Такие вот статьи надо помещать в учебники литературы, вместо бездушного "родился тогда-то, умер тогда-то, принадлежал к романтизму, тема любовная, тема гражданская". Они же безликие, все эти писатели в учебниках, только датами рождения и смерти различаются, что по этим описаниям поймёшь? А посмотрите, как Паустовский пишет о Гюго (это только отрывочек, только малая часть):

Это был неистовый, бурный, пламенный человек. Он преувеличивал всё, что видел в жизни и о чём писал. Так было устроено его зрение. Жизнь состояла из гневных и радостных страстей, приподнято и торжественно выраженных. Это был великий дирижёр словесного оркестра, состоявшего из одних духовых инструментов. Ликующая медь труб, грохот литавров, пронзительный и заунывный свист флейт, глухие крики гобоев. Таков был его музыкальный мир. Музыка его книг была такой же могучей, как гром океанских прибоев. От неё содрогалась земля. И содрогались слабые человеческие сердца. Но он не жалел их. Он был неистов в своём стремлении заразить всё человечество своим гневом, восторгом и своей шумной любовью. ... Он ворвался в классический и скучноватый век, как ураганный ветер, как вихрь, что несёт потоки дождя, листья, тучи, лепестки цветов, пороховой дым и сорванные со шляп кокарды. Этот ветер был назван Романтикой. Он просквозил застоявшийся воздух Европы и наполнил его дыханием неукротимой мечты.

И вот у писателя уже есть лицо, яркая индивидуальность, и его роль в литературе - тоже вот она, выпуклая и ясная. Ну а третья часть книги посвящена взаимодействию литератора с другими видами искусства - музыкой, живописью, скульптурой и т.д. Очень убедительная и, для меня, одна из самых лучших глав. Если же попытаться выделить отдельные рассказы, понравившиеся больше других (а это сложно, ведь воспринимается сборник как цельный и живой, не хочется разнимать его на кусочки), тогда пусть это будут: • "Надпись на валуне" - воспоминания писателя о времени, проведённом в маленьком доме на Рижском взморье, у неласкового северного моря, плавно перетекают в размышления о призвании писателя, о тяжёлом долге, возложенном на каждого, кто чувствует это призвание в себе. "Тот не писатель, кто не прибавил к зрению человека хотя бы немного зоркости". Рассказ поэтичный и немного мрачный (он весь как Балтийское море поздней осенью). И очень впечатляющий. • "Первый рассказ" - вещь просто поразительная. Повествует о том, как Паустовский написал своё первое прозаическое произведение - и одновременно содержит щемящую сердце историю о любви и несправедливости. Один раз прочитав, не забудешь. • "Старик в станционном буфете" - рассуждения о важности детали в художественном произведении проиллюстрированы рассказом о достоинстве и гордости человека, рассказе трогательном до слёз. • "Белая ночь" - ещё одна история создания художественного текста, который не оживал, пока не поселились в нём люди, небезразличные писателю. Очень вдохновляющая. Ну и, конечно, уже упомянутые "Давно задуманная книга" и "Искусство видеть мир".

Паустовского мы наверняка проходили в школе, но он как-то прошёл мимо меня и я совсем его не знаю. Но после этой книги хочется непременно познакомиться и с другими его произведениями, потому что подобная простота и ясность - товар редкий, и надо, конечно, хватать, пока предлагают.

При созерцании прекрасного возникает тревога, которая предшествует нашему внутреннему очищению. Будто вся свежесть дождей, ветров, дыхания цветущей земли, полуночного неба и слёз, пролитых любовью, проникает в наше благодарное сердце и навсегда завладевает им.