Kitobni o'qish: «Случай из практики. Том 1»

Shrift:

* * *

Глава 1
Драконье горе

Зрелище… Да, зрелище. Впечатляюще, что и говорить. Какого-то новобранца до сих пор выворачивало наизнанку за большим камнем, да и мне, хоть видать мне доводилось и не такое, сделалось не по себе. Другое дело, что по моему лицу никто бы об этом не догадался при всем желании, а прилюдно блевать при виде таких натюрмортов я давно отучилась.

Довольно широкая каменная площадка перед пещерой – снег не белый, а темно-красный, почти черный, насквозь пропитался густой кровью. Не снег, а каша.

Обезображенный донельзя труп в помятых старинных доспехах у самого края обрыва – лица не разобрать, оно обожжено, изъедено чуть не до кости.

Немного поодаль, ближе к пещере, распласталась громадная туша дракона: широкие крылья, выломанные, словно бы в последней попытке взлететь, громоздятся, напоминая изодранные паруса на сломанных мачтах; мощные лапы неловко подогнуты, – это его кровью залито все вокруг. И в кровавом снегу, рядом с мучительно оскаленной, чудовищной, но все-таки по-своему привлекательной мордой дракона – мертвая принцесса.

Впрочем, дракон казался огромным только на первый взгляд. Стоило подойти поближе, как становилось ясно: он не так уж и велик, во всяком случае, по сравнению со зрелыми особями. Чешуя у него была красновато-коричневой, тогда как у взрослых драконов она обычно черная, с металлическим отливом. Очень редко встречаются драконы с серебряной, золотистой или стальной чешуей, мне доводилось видеть только их чешуйки в собрании Коллегии¹. Впрочем, я и взрослого дракона вживе ни разу не видела…

– Это… это он его сжег?.. – полушепотом спросил молоденький гвардейский лейтенант, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь. Несколько солдат с ним во главе были приданы мне в качестве сопровождения. Не то чтобы я в самом деле нуждалась в сопровождении, скорее, наоборот, но где это видано, чтобы судебные маги лично ворочали трупы?

– Нет, – соизволила я раскрыть рот. Лейтенант уставился на меня снизу вверх одновременно с испугом и любопытством.

Я тяжело вздохнула. Ну не объяснять же ему подробно, что следов огня на окружающих скалах нет, доспехи тоже не оплавлены: этот дракон так и не воспользовался своим самым знаменитым оружием. Не потому, что не успел, просто понадеялся на физическую силу, дурачок.

– А что же здесь… – Лейтенант не закончил фразы, решив, видимо, что чересчур наглеет. Так оно, кстати говоря, и было. Я не обязана отчитываться перед каждым мальчишкой в военной форме.

Зачем меня отправили в эти дикие края, сказать сложно. Да, дракон, как водится у этого племени, похитил девушку. Надо думать, предполагалось, что я сумею убедить его вернуть пленницу родным. Не рассчитывал же мой наниматель, будто я стану сражаться с драконом! Это все же не мой профиль деятельности… Отказываться от задания я не стала: это было, по меньшей мере, интересно. Увы, пока я добралась до места, многое успело произойти… В горном поселении, ближайшем к обиталищу дракона, меня ждали новости: оказывается, меня опередили, причем не более чем на двое суток. Некто добрался до дракона раньше меня, вот только обратно не вернулся. Да и дракон больше не появлялся… Как бы там ни было, пришлось отправляться еще выше в горы, чтобы разобраться, в чем же дело, где дракон и что сталось с принцессой.

Мне было предельно ясно, что́ здесь произошло. У парня в старинных доспехах, вооруженного длинным – и как только на гору его затащил? – копьем, не было ни одного шанса выстоять против дракона. Ни единого реального шанса! Вот только жизнь частенько выкидывает забавные штуки, и все реальные шансы летят псу под хвост.

Судя по следам, дракон разоружил самозваного рыцаря играючи – просто сломал его копье и отшвырнул бедолагу на край обрыва. А вот потом, полагаю, дракон решил пугнуть парня напоследок, а заодно похвастаться перед единственной зрительницей своим благородством, оставив его в живых. Так бы оно и произошло, если бы ошалевший от ужаса «рыцарь» не выставил перед собой обломок копья. Это не причинило бы никакого вреда дракону, но по нелепому стечению обстоятельств нелепый драконоборец ухитрился намертво заклинить пятку бывшего копья между камнями. Острый обломок угодил точно в горло самонадеянному молодому дракону, в то место, где чешуя еще не обрела достаточной прочности, и тот, не успев остановиться, сам насадил себя на древко. Видимо, обломок копья разорвал артерию, иначе бы дракон не умер так просто, – крови вокруг было столько, что под ногами хлюпало, и это подтверждало мою версию. Драконья кровь ядовита для большинства людей; обрадовавшегося было вояку окатило с головы до ног, и радоваться победе ему пришлось недолго: спустя несколько минут от него остался вопящий от нестерпимой боли и ужаса окровавленный кусок мяса. При таком болевом шоке долго не живут. Думаю, он протянул пару минут, не больше.

Впрочем, объяснять все это лейтенанту я не собиралась. Достаточно того, что придется отчитываться перед Королевским советом.

– Прикажите своим людям быть осторожнее, – сказала я, рассудив, что калечить солдат вовсе необязательно. Драконья кровь в ранах хозяина сворачивается быстро, а вот вытекшая – не застывает даже на морозе, потому под ногами и хлюпает. Остывшая, она уже не так опасна, но все равно можно заработать приличный ожог. – До дракона не дотрагиваться, голыми руками ни за что не браться. Все ясно?

– Так точно, госпожа Нарен, – вытянулся в струнку мальчишка и покосился на скорчившуюся в снегу мертвую принцессу, комкая в руках шапку (трудно сказать, снял он ее из уважения к покойнице или же из почтения передо мной). Жаль девушку, говорят, она была дивно хороша…

Лейтенант снова не удержал язык на привязи, видимо, любопытство его было сильнее, чем трепет перед судебным магом:

– А она-то, что же, от страха, что ли?..

Я подошла поближе, наступив прямо на подол роскошного платья, чтобы не перепачкать сапоги еще больше, присела, взглянула на девушку поближе, осторожно повернула ее голову. И правда, хорошенькая, даже смерть ее не изуродовала. Решительное бледное личико, заплаканное и перепачканное темной кровью, щека прижата к драконьей чешуе, красивые тонкие руки обнимают страшную морду. В ушах – великолепные серьги старинной работы, рубины с бриллиантами, на шее такое же ожерелье. Ничего этого не было в перечне драгоценностей, оказавшихся на принцессе на момент похищения – дракон уволок ее из купальни, на девушке было лишь нижнее платье, скромные сережки да несколько тоненьких золотых колечек… Опять же и драконья кровь не причинила ей вреда. Да, все именно так, как я предполагала…

На теле принцессы не обнаружилось ран, она просто замерзла насмерть. Немудрено, мороз стоял такой, что даже тепло одетые солдаты ежились от холода, у лейтенанта вон нос и уши покраснели, если шапку не наденет – точно отморозит. Принцесса же была одета в тонкое платье из какой-то воздушной материи, я никогда прежде такой не видывала, должно быть, это драконья добыча из каких-то заморских стран… Сколько девушка провела здесь, в снегу? Не меньше суток, думается…

За спиной шмыгал замерзшим носом молоденький лейтенант, но больше ни о чем не спрашивал.

Я одернула короткую куртку, вздохнула, но говорить ничего не стала: в нашем деле лучше держать язык за зубами до поры до времени. Бедная девчонка…

Я окинула взглядом площадку перед пещерой. В душе поднималось глухое раздражение на несправедливость жизни – чувство бесполезное, но неизбежное. Я еще раз посмотрела на убитого дракона и мертвую принцессу. Папина гордость, умная и славная девочка… Умная славная девочка предпочла навсегда уснуть в кровавом снегу в обнимку с мертвым драконом, а не дожидаться спасения в теплой уютной пещере!

Я была готова держать пари на свой годовой заработок (а это не так уж мало), что в человеческом облике этот дракон был очень красивым, веселым и добрым – по-своему, по-драконьи, конечно, – парнем. Много ли надо молоденькой девушке, чтобы влюбиться? Особенно если учесть: уж что-что, а ухаживать за дамами драконы умели всегда… И если бы не этот дурак в прадедушкиных латах со своим копьем и не глупая самонадеянность молодого дракона, они с принцессой, скорее всего, жили бы счастливо до конца ее короткой человеческой жизни. За что я всегда уважала драконов, так это за то, что они всегда оставались со своими избранницами до самого конца, не бросали их, едва заметив признаки надвигающейся старости. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что и женщины, связавшие свои жизни с драконами, никогда не превращались в дряхлые развалины, до самой смерти сохраняя красоту. А драконы – они на своем длинном веку влюблялись множество раз, но каждый раз по-настоящему, и потом искренне и подолгу оплакивали своих недолговечных подруг.

Нелепое стечение обстоятельств, чтоб его! И вот я стою по щиколотку в кровавом снегу и мысленно сочиняю отчет, который одинаково устроит и потерявшего любимую дочь безутешного отца, и владельца земель, на которых произошло это несчастье, – Его величество Арнелия. Нелегкая задача, что и говорить…

– Госпожа Нарен? – Лейтенант все же рискнул нарушить мое сосредоточенное молчание. – Мои люди закончили с пещерой… Можно?..

Значит, сокровищницу вывезли. По правде сказать, не так уж много там и было. Я же говорю, совсем молодой дракон, глупенький мальчишка… хотя и странно так говорить о существе, старшем тебя минимум на сотню лет. Но сто лет – только для человека солидный возраст, и то если он не маг, а для дракона, считай, еще детство.

Я заставила себя вернуться к реальности. По правилам, тело дракона принадлежало занимающемуся расследованием судебному магу, мне в данном случае. Я имела право произвести вскрытие в исследовательских целях, но сердце и печень дракона должна была передать Коллегии магов. Эти органы – слишком ценный материал, чтобы принадлежать кому-то одному: из них готовятся определенного рода препараты, за которые некоторые люди душу готовы продать, было бы что и кому предложить. Драконы, конечно, не исчезающий вид, но все же встречаются достаточно редко. Желающих охотиться на них, что вовсе неудивительно, немного, поэтому заполучить для исследования тело дракона – большая удача! Они очень уважительно относятся к своим усопшим и погребальным ритуалам: насколько мне известно, умерший дракон должен сгореть в пламени, разожженном его соплеменниками. Однако существует неофициальное соглашение, по которому тело дракона, погибшего в честном бою с человеком, принадлежит победителю. (Стоит ли говорить, что число таких случаев стремится к минус бесконечности?) Данный случай относился именно к честным поединкам, хоть и выглядел нелепо до крайности…

Мне лишь однажды довелось присутствовать на вскрытии дракона, довольно давно, в годы моего ученичества, да и то в компании целого десятка таких же, как я, юнцов. Вскрытие проводил мой наставник, и было это достаточно интересно. А теперь мне предоставляется случай самой заняться этим… Беда только в том, что мне вовсе не хотелось кромсать именно этого дракона, так глупо погибшего в самом начале своей долгой и интересной жизни. Не потому, что мне не хотелось пачкаться – уж трупов я повидала предостаточно… Но стоило взглянуть на них – дракона и принцессу, и в сердце что-то неприятно сжималось, хотя уж чем-чем, а сентиментальностью я отроду не страдала. Мой наставник не одобрил бы такой чувствительности, более приставшей барышне на выданье, а не судебному магу, но… Наставник давно уже не был для меня непререкаемым авторитетом.

– Лейтенант! – Я скосила глаза на изведшегося юношу. Тот вытянулся в струнку:

– Госпожа Нарен?

– С этим я закончила. – Я кивнула в сторону трупа в старинных доспехах. – Можете забирать.

– Так точно!

– Лейтенант… – поморщилась я. – Без громких звуков, прошу вас. Иначе эта скала, – я посмотрела наверх, – в один прекрасный момент свалится нам на голову.

Лейтенант посмотрел туда же, куда смотрела я, и заметно побледнел. Над входом в пещеру нависала изрядных размеров скала, этакий козырек. По правде сказать, держалась она прочно и без хорошего землетрясения не сдвинулась бы с места, а землетрясений в этих краях не бывает. Но то ли юноша не был силен в землеописательных науках, то ли побоялся спорить со мной, но просьбу мою выполнил.

– Вы, двое! – командовал он теперь сдавленным шепотом. – Взяли… понесли…

Я скупо усмехнулась. Лейтенант косился на меня одновременно с испугом и чем-то вроде любопытства. Немудрено… Я знала, как выгляжу со стороны, и никогда не строила иллюзий по поводу собственной внешности. К тому же на людей нужно производить определенное впечатление, а потому я вынуждена поддерживать определенный образ. Не сказала бы, впрочем, чтобы меня это сильно тяготило.

Так. Пока двое солдат возятся, пытаясь поудобнее перехватить труп нашего драконоборца, самое время сосредоточиться. Хорошо. Большого усилия не потребуется.

– И – раз… – Тело перекинули на импровизированные носилки. – И… два… И-и…

– Мать твою!! – Бедняга солдат споткнулся о невесть откуда взявшийся камень, неловко упал и то ли расшиб, то ли вывихнул ногу. – Ах ты!..

– Берегись!! – Мой зычный голос легко перекрыл вопль бедолаги, а камни под ногами мучительно вздрогнули. – В стороны, спасайтесь!..

Никого не накрыло – я хорошо рассчитала. На том месте, где только что лежали мертвый дракон и принцесса, теперь возвышалась такая каменная гора, что было ясно – разобрать ее не удастся и за месяц. Да и смысла нет – под завалом остались кровавые ошметки, и только, тела размазало по камням.

– Лейтенант… – Я как ни в чем не бывало дымила своей трубкой: одна из немногих моих слабостей, курю с пятнадцати лет. – Я, кажется, предупреждала, что кричать здесь нельзя?

– Госпожа Нарен…

– Из-за вашей безалаберности я потеряла ценнейшие образцы тканей молодого дракона, – отчеканила я, по-прежнему не глядя на лейтенанта. Бедный мальчишка, дальше краснеть уже некуда… – Его величество Никкей Третий лишился возможности похоронить свою дочь, как полагается по обычаям королевского дома Стальвии. Что, по-вашему, это означает?

Это означало конец его карьеры, и молоденький лейтенант это прекрасно понимал.

– Мы… мы разберем завал, мы… – прошептал он, но я осталась непреклонна.

– К весне – может быть, разберете. К несчастью, у меня нет времени ждать.

Я смерила мальчишку холодным взглядом. Лейтенант перестал краснеть и сделался мертвенно-бледным. Его солдаты притихли чуть поодаль, даже так некстати споткнувшийся бедняга бросил стонать и ругаться сквозь зубы.

– Хорошо, – медленно процедила я, выдержав внушительную паузу. – Будем считать, что скала обрушилась по естественным причинам. Раненый дракон ударами хвоста разрушил основание скального козырька, он держался только чудом и рухнул, опять-таки чудом никого не покалечив. Многовато чудес для одной скалы, ну да сойдет… Вам понятно?

– Г-госпожа Нарен!.. – выдавил лейтенант. Должно быть, он хотел высказать благодарность или, наоборот, отказаться участвовать в обмане, но я уже отвернулась и начала спускаться по узкой тропинке вниз. До столицы достаточно далеко, чтобы мне хватило времени сочинить убедительный доклад для королевского совета. Всей правды говорить, пожалуй, не стоит, а значит, придется потрудиться, изобретая жизнеспособную версию произошедшего…

… – Смерть принцессы наступила, по моим оценкам, почти сразу же после гибели рыцаря, предположительно, от разрыва сердца. Крайний испуг оказался для нее губительным. – Я остановилась, давая понять, что доклад закончен и я жду вопросов.

Члены королевского совета, за исключением председателя – Его величества Арнелия, радовали взор дивной гаммой чувств, написанной на лицах, – от раздражения до откровенной неприязни. Главный казначей, похоже, подсчитывает, во что обошелся этот добрососедский жест: плату за свои услуги я, как, впрочем, и все хорошие специалисты, беру немалую, а потому нейр Деллен не любит всех магов скопом, а меня отчего-то в особенности. Он скуп, как сотня ростовщиков, и с каждым аром расстается так, будто деньги на государственные нужды выдает из собственного кармана. По-моему, в дни празднеств и всяческих торжеств нейр Деллен укладывается в постель с сердечным приступом, будучи не в силах пережить столь бессмысленное разбазаривание средств. Впрочем, это видимость, Деллен прекрасный казначей, Его величество им весьма доволен, а потому прощает ему вечное брюзжание, не всегда беспочвенное, надо сказать…

Трое военных советников тоже поглядывали на меня не особенно дружелюбно: по их мнению, вполне можно было бы обойтись своими силами, а не приглашать судебного мага. Что там расследовать, в самом-то деле? Все очевидно! А вот если бы потребовалось дракона… усмирить, то надо было нанимать боевого мага, что обошлось бы не в пример дешевле. Вслух, разумеется, они этого не высказывали, но мнение их было мне прекрасно известно. Но, увы, дракон – это дракон, существо, владеющее магией, а в подобных случаях привлечение судебного мага обязательно. Вздумай Его величество обойтись без моей помощи, могла бы вмешаться Коллегия, и военные, разумеется, это прекрасно понимали, что, впрочем, не умаляло их ко мне неприязни.

Арнелий глядел в сторону с выражением легкой скуки на породистом холеном лице. Гость – Его величество Никкей Третий, отец несчастной принцессы, – выглядел раздавленным горем и на меня не смотрел вообще, изучая собственные пальцы.

– Не может быть… – выговорил он наконец. – От испуга?.. Но ведь она была такой смелой девочкой…

– Повторяю, это всего лишь гипотеза, – произнесла я холодно, всем своим видом давая понять, как я отношусь к сомневающимся в моих словах, будь они хоть десять раз королями. – Я готова провести вскрытие с целью установления причины смерти принцессы, но только в том случае, если мне будет предоставлено тело. Я надеюсь, королевский совет не настаивает на том, чтобы я лично разгребала завал на месте происшествия?

Королевский совет не настаивал. Я в этом и не сомневалась.

– Кстати, госпожа Нарен, почему случился обвал? – встрепенулся один из присутствующих. – Как это произошло?

– Над входом в пещеру нависал довольно массивный скальный козырек, – равнодушно ответила я, не выпуская трубки из зубов.

С этим можно было не церемониться: младший помощник казначея, в совет вошел совсем недавно и, видимо, горел желанием обратить на себя внимание Его величества. По слухам, был нейр Гресс трусоват и в меру беспринципен, одно хорошо: Арнелия он боялся более чего бы то ни было, а потому служил честно. Впрочем, не будь Арнелий уверен в Грессе, не видать бы тому места в совете, как булыжника в цвету.

– Видимо, он служил дракону защитой от непогоды, – продолжала я. – Осматривая место происшествия, я обнаружила, что скала готова рухнуть в любой момент. Скорее всего, раненый дракон произвел несколько ударов хвостом по скале, чем нарушил ее устойчивость. – Я заложила руки за спину и сделала несколько шагов вдоль длинного стола, за которым расположился королевский совет. – Я предупредила, что на месте происшествия надлежит соблюдать тишину, однако люди господина лейтенанта предпочли пропустить мои слова мимо ушей. – Молоденький лейтенант, присутствовавший на совете в качестве свидетеля событий и несказанно маявшийся в присутствии столь высокопоставленных господ, заметно покраснел. – В результате неосмотрительного поведения одного из солдат произошло обрушение скального козырька. Только по счастливой случайности никто не пострадал.

– Кто это сделал? – неприятным голосом осведомился Его величество Арнелий.

– Я не обязана знать поименно каждого солдата, – отрезала я. Разумеется, это было неправдой. Память у меня, как и полагается судебному магу, отменная, и я прекрасно помнила, как зовут тех, с кем я провела бок о бок не одну неделю. Другое дело, что я не собиралась этого обнаруживать: я говорила уже – в нашем деле выгоднее держать язык за зубами.

Слова мои прозвучали достаточно резко, но хороший судебный маг может многое себе позволить, в том числе и подобный тон при общении с коронованными особами. А еще никто не осмеливался оспорить того факта, что я – именно хороший судебный маг.

– Думаю, с этим вопросом лучше обратиться к присутствующему здесь господину лейтенанту, – добавила я.

Лейтенант из густо-багрового сделался мертвенно-бледным. Подобную смену колера его физиономии я уже неоднократно наблюдала и в очередной раз подумала, что с такими нервами в королевской гвардии делать нечего. Думаю, юноше больше подойдет место белошвейки!

– Хорошо. Мы непременно это выясним, не так ли? – Арнелий повернулся к мальчишке, и тот вытянулся в струнку, преданно поедая глазами Его величество. На висках у него и над верхней губой выступили капельки пота, хотя в зале было совсем не жарко. – Выясним, по чьей вине наш уважаемый брат, – последовал взгляд в сторону Никкея, – лишен возможности похоронить свою единственную дочь, как полагается. Лейтенант?..

– Так точно, Ваше величество! – отчеканил тот, делаясь вовсе уж невозможного мучнистого цвета. Как бы в обморок не хлопнулся…

– Виновный будет наказан, мой уважаемый брат, – Арнелий повернулся в сторону Никкея. Меня всегда забавлял обычай коронованных особ именовать друг друга братьями и сестрами: по-моему, ничего более нелепого и придумать нельзя. Хотя, возможно, я ошибаюсь…

Речь Арнелия все журчала и журчала – Его величество мастерски умеет заговаривать зубы. Можно не сомневаться, вскоре Никкей вконец одуреет и хорошо, если не забудет, зачем приехал. Впрочем, ему свита напомнит, иначе зачем она вообще нужна?

Мне слушать короля вовсе не хотелось, однако меня еще не отпустили, а хотя бы видимость приличий соблюдать следовало. Не вникая особенно в сладкие речи Арнелия, я прошлась по залу, глянула в высокое, от пола до потолка, окно. Уже сгустились сумерки, и темное стекло служило неплохим зеркалом. Отражалась в нем рослая худая женщина неопределенного возраста, в мужских шароварах (не в юбке же карабкаться на гору, право слово!) и куртке на меху. Переодеться я не успела: меня перехватили у городских ворот и передали просьбу Его величества явиться немедленно по прибытии. Стоило, конечно, снять хотя бы верхнюю одежду, но рубашка моя была не сказать, чтобы свежей. От жары я не страдала, потому решила остаться в куртке. Я поправила красный платок, которым всегда туго повязывала голову, – волосы, кстати, тоже не мешало бы вымыть, – подтянула потуже широкий пояс с уймой зловещего вида побрякушек (именно побрякушек, ничего серьезного я на виду не держу)… Больше исправлять в своем облике мне оказалось нечего.

Одеваюсь я непривычно для этих мест, но это даже удобно – люди обращают внимание на мою одежду и разные безделушки, на ту же трубку, на мое малопривлекательное лицо и слишком высокий для женщины рост, ну а я в это время могу наблюдать за ними. Что поделать, профессия судебного мага – а я, ко всему прочему, потомственный судебный маг – располагает к тому, чтобы поддерживать определенный образ. Будь я светловолосой румяной хохотушкой, мне было бы сложнее делать карьеру…

Мое отражение быстро мне наскучило, и я перевела взгляд на колонны, поддерживающие сводчатый потолок. В этом зале мне бывать раньше не доводилось: король затеял перестраивать дворец и лишь недавно повелел проводить заседания королевского совета в новом, только что законченном крыле здания. Что ж, красивый камень, светло-синий, с алыми и золотистыми прожилками. Выглядит нарядно, но не аляповато: вкусом Его величество не обделен… А вот в природе такого камня не встречается. Я прищурилась, пригляделась – что здесь у нас? (Многие из моих коллег сочли бы мое маленькое развлечение недостойным высококвалифицированного судебного мага, но я люблю тренироваться на таких вот мелочах.) Хм… неплохо. Изменение сродства элементов с последующей модификацией кристаллической решетки… В результате из самого обычного строительного камня унылого серого цвета получились колонны, вполне достойные королевского дворца. Но неужели Арнелий сподобился раскошелиться на полную замену материала? Подобного рода магические услуги стоят недешево, а работал тут мастер, я даже могу предположить, кто именно. Король же наш, мягко говоря, скуповат… Я присмотрелась внимательнее и ухмыльнулась. Материал был заменен не полностью. Сердцевина колонн осталась прежней, из строительного камня, и была словно заключена в скорлупу из прочной и красивой лазурной отделки, толщиной примерно пальца в три. Что ж, неглупо придумано. Вес перекрытий такие колонны выдержат отменно, а Арнелий недурно сэкономил на работе мага.

Арнелий, наконец, завершил свой монолог. Я к тому моменту уже успела изучить убранство зала и прийти к выводу, что Его величеству нельзя отказать не только в скупости, но и в выдумке: колонны оказались далеко не самым забавным из того, что тут имелось…

– Мы вас более не задерживаем, госпожа Нарен, – вежливо наклонил голову в мою сторону Арнелий. – Мы полностью удовлетворены проведенным вами расследованием. Ваш гонорар вы получите незамедлительно.

– Благодарю, – сухо ответила я. – Надеюсь, Ваше величество, вы не забудете: помимо оговоренной платы, мне причитается пять процентов от найденного в драконьей сокровищнице. Пять, а не два и не полтора.

Арнелий поджал губы, но промолчал. Казначей подавил тоскливый вздох.

Помимо того что я лучший судебный маг в округе, я не состою в Коллегии и не принадлежу ни к одному из цехов. Цеховой договор меня не связывает, а значит, я в любой момент могу собрать немногочисленные пожитки и отправиться, скажем, под крыло того же Никкея, в Стальвию, а то и к великому князю Вельскому или Тарнайскому (впрочем, у последних вряд ли хватит средств на оплату моих услуг). С этим приходится считаться – судебные маги на дороге не валяются, и Арнелий это прекрасно осознает.

Я коротко поклонилась Никкею:

– Сочувствую вашей утрате, Ваше величество.

С этими словами, не тратя более времени на придворные расшаркивания, я прошла к выходу. Взоры сидящих за длинным столом скрестились на несчастном лейтенанте, и я невольно ему посочувствовала. Впрочем, ни малейших угрызений совести от того, что я подставила его и малознакомого мне солдата, я не испытывала. Самое большее, что может им грозить – так это лишение месячного жалованья. Король Арнелий отходчив и, как я уже говорила, скуповат, поэтому телесным наказаниям предпочитает денежные.

Задерживаться во дворце я не стала: делать мне там было совершенно нечего, а слушать шипение за спиной удовольствие невеликое. Меня не любят, хоть и уважают; впрочем, я сама даю к тому немало поводов: скверный нрав – это почти визитная карточка судебных магов.

В отличие от обычных магов, вынужденных идти на службу к правителям различных мастей и испытывающих на своей шкуре все прелести жестокой конкуренции, мы не настолько дорожим покровительством высокородных. Это, к примеру, магов-медиков пруд пруди, куда больше, чем теплых местечек при знатных и богатых людях: освободись такое, мгновенно выстроится очередь из желающих его занять!

Да, магов немало. Нередки и преступления, совершаемые с помощью магии, и вот здесь-то и нужны такие, как я. Обычный человек не заметит ничего там, где для мага налицо будет масса улик. Впрочем, мы можем заниматься и обычными преступлениями, здесь тоже выручают определенного рода умения.

Кто и когда нарек моих коллег судебными магами, неизвестно, выносить приговор все-таки задача властей или Коллегии – в случае, если преступник окажется магом. Должно быть, это повелось с давних пор, когда мы действительно имели право решать чью-то участь единолично… Впрочем, это название не хуже любого другого, да и, если задуматься, мы все же судим – о первопричинах того или иного преступления…

Представители нашего племени настолько редки и востребованы, что ни один правитель, каким бы самодуром и деспотом он ни был, не станет перечить настоящему судебному магу или пытаться обмануть его с оплатой. Хотя бы потому, что на него немедленно ополчится Коллегия магов, которой причитается некоторый процент от наших немалых доходов, и если бедолаге даже удастся уладить дело миром, платить он впоследствии будет минимум по двойным расценкам.

Его величество Арнелий уже испытал подобное на себе, когда однажды попытался изящно надуть меня с гонораром (вполне возможно, что то была инициатива нейра Деллена). Я на первый раз переговорила с ним лично, не привлекая официального представителя Коллегии, и этого оказалось вполне достаточно. С тех пор мы сосуществовали вполне мирно…

Что ж, а теперь – домой, домой, домой… Как я уже говорила, гонец перехватил наш отряд на въезде в столицу, так что пришлось отправляться на королевский совет в походном обмундировании, от которого я уже не чаяла избавиться. Я неприхотлива, но когда пару недель не имеешь возможности сменить одежду, начинаешь ценить домашний уют!

Мой дом примостился между двумя роскошными купеческими особняками на Заречной улице. Та часть города, что была отделена от старого центра рекой, так целиком и звалась Заречьем, а моя улица считалась прибежищем самых богатых жителей города, пусть и не дворянского сословия. Честно признаться, я бы с гораздо большим удовольствием перебралась куда-нибудь на окраину – там и поспокойнее, и десятки глаз не следят за каждым твоим шагом, – но судебный маг, к сожалению, вынужден заботиться о своей репутации. Раз я обитаю на Заречной, значит, дела у меня идут лучше некуда, а услуги мои пользуются спросом. Ну, а с другой стороны, жить во дворце намного хуже, поэтому я относилась к любопытным взглядам соседей с философским спокойствием. Тем более что им быстро надоело за мной наблюдать. Да я и дома-то бываю не так уж часто, если уж на то пошло…

Ворота были закрыты – давно стемнело, а на Заречной не принято гулять ночами, здесь живут добропорядочные горожане. Я стукнула в ворота, подождала немного. Наконец мне открыли. Конюх поклонился, принял у меня поводья лошади:

– Простите, госпожа, что ворота закрыли, не ждали вас так поздно…

– Пустяки, – махнула я рукой. Кто ж знал, что Его величество потребует меня немедленно! Спасибо и на том, что не задержал до утра, с него бы сталось…

В доме было тихо и темно. Надо полагать, все уже улеглись спать.

Я бесшумно поднялась по лестнице на второй этаж, где находились мои комнаты, распахнула дверь, и тут же меня едва не сбили с ног.

– Фло!.. – Лелья повисла у меня на шее, глядя снизу вверх сияющими глазами. – Фло, ты вернулась!..

1.Маги подлежат обязательной регистрации в Коллегии. При желании, приняв присягу, маг становится членом К., что дает ему право участвовать в голосовании и т. п. Любой член К. может быть избран в Малый Совет, включающий двенадцать магов, избираемых тайным голосованием. Ежегодно для решения вопросов, находящихся вне компетенции региональных М.М., собирается Большой совет, члены которого выбираются тайным голосованием внутри М.С. Б.С. может также быть собран по запросу М.С. в любое время в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Общее управление Коллегией, а также руководство в особо сложных случаях осуществляет Высший Совет. В него входят шесть магов, избираемых пожизненно открытым голосованием.