Kitobni o'qish: «Измена. Жизнь заново»
Глава 1
– У, Динка! – вздыхает Серафима. – А часики-то тикают.
Я сползаю с кресла гинеколога и вздыхаю:
– Что, совсем плохо?
– Ну, если хочешь второго ребенка, нужно поторопиться. И немедленно!
Подружка с треском стягивает с рук перчатки, бросает их в лоток и идет к столу.
– Немедленно? Черт, а Глеб вечно занят. Вот и сегодня он на работе.
– Работа не волк, в лес не убежит, – бормочет под нос подружка и хмурится: что-то ей явно не нравится в моем организме.
– Что, прямо сейчас надо? – теряюсь я.
– Не сию минуту, конечно, но овуляцию прозеваешь, если еще немного со мной языком потрекаешь.
– Все, поняла, бегу!
Посылаю Симе воздушный поцелуй и несусь вон из клиники. Вот уже несколько месяцев я лелею надежду на вторую беременность. Лялька выросла, скоро вылетит из гнезда. Мысль об этом убивает, и я не отвожу взгляда от колясок и малышей в песочнице, так и представляю, как рожу мужу сынишку – наследника и бесконечную солнечную радость.
В такси гадаю, предупредить Глеба или не стоит? Если позвоню, он найдет десяток отговорок, чтобы отвязаться от меня.
Нет уж, сюрприз так сюрприз!
И так легко становится на сердце, что приплясываю от нетерпения в лифте, подгоняя кабину, ползущую на седьмой этаж столичного бизнес-центра, где расположено крупное российское издательство. В приемную мужа буквально врываюсь и сразу несусь к двери. Навстречу бросается перепуганная секретарша с воплем:
– Нельзя! Босс занят!
Но голос разума сегодня спит. Меня переполняют эмоции и желание наконец-то остаться с мужем наедине.
– Верочка, я на одну минуту!
Выхватываю из ее рук поднос с двумя чашками с кофе, дергаю ручку двери и застываю на пороге с раскрытым для приветствия ртом.
На краю стола Глеба, небрежно покачивая бесконечной ногой, сидит роскошная блондинка. Ее аппетитные формы отмечаю мгновенным взглядом. Узкие покатые плечи, тонкая талия и солидная пятая точка бьют по глазам не хуже кувалды. Девица что-то рассказывает мужу, а он смеется молодо, заливисто, с такими бархатными нотками, каких я уже восемнадцать лет не слышала.
– Я же просил не беспокоить! – он выглядывает из-за спины блондинки, видит меня и меняется в лице. – Дина?
С его губ сползает улыбка. Он шумно сглатывает и дергает кадыком. Блондинка неторопливо оборачивается, но со стола не сползает. Наоборот, устраивается поудобнее, демонстрируя идеальное бедро, открывающееся в длинном разрезе юбки-карандаша. Девица окидывает меня насмешливым взглядом, в котором сквозит превосходство, но нет ни капли смущения или растерянности.
Зато у меня внутри все переворачивается и покрывается ледяной коркой.
– Да, это я! – задираю подбородок. – Сюрприз!
Я растягиваю рот в улыбке, хотя пальцами сжимаю поднос так, будто хочу его сломать, а глаза ищут предмет, которым можно запустить в эту парочку.
– Дорогая, как неожиданно! – первым приходит в себя Глеб.
Он вскакивает, идет ко мне, раскинув руки для объятия. Я невольно сжимаюсь и пячусь, натыкаюсь спиной на косяк.
– Я лучше пойду. Сюрприз удался на славу!
– Ты все неправильно поняла, – восклицает Глеб. – Мы с экономистом издательства обсуждали смету на второй квартал. Маргарита Павловна, позвольте представить вам мою жену.
«Оправдывается? – делаю неприятное открытие я. – Почему?»
Блондинка легко спрыгивает со стола, одергивает юбку, сексуально проводя ладонями по всем изгибом. Ловлю взгляд мужа, жадно следующий за ее движениями, и закипаю:
«Вот сучка! Специально это делает, что ли?»
– Очень приятно. Давно хотела с вами познакомиться, – Маргарита протягивает мне руку.
«Обойдешься!» – кривлюсь я и делаю вид, что не замечаю ее пальцев.
Хотя…
Резко толкаю вперед руку с подносом, и горячий кофе выплескивается из чашек, орошая каплями белоснежную блузку девицы.
– Ой, – взвизгивает она.
Глеб бросается к столу, хватает салфетки, хочет вытереть ей грудь, замирает. Короче, ведет себя как петух перед оскорбленной курочкой.
– Упс! Случайность! – цежу сквозь зубы я и снова взмахиваю подносом.
И эти двое рефлекторно отскакивают.
– Рита, выйдите! – резко приказывает муж.
Девица дергает плечом и, проходя мимо меня, шипит так, чтобы Глеб не расслышал:
– Деревенщина!
Это она на блузку с бантом у горла намекает? Вот курица!
– Дорогой, – елейно пою я, презрительно окидывая ее взглядом. – У тебя все экономисты полураздетыми ходят?
– Дина! Как ты можешь? Маргарита Павловна…
Швыряю полнос на стол, краем глаза замечаю, как остатки кофе выплескиваются на бумаги, и бегу вон из кабинета. Иначе не сдержусь и расфигачу все там к чертям собачьим.
Из издательства вылетаю, не разбирая дороги и никого не видя. Еще несколько минут несусь по тротуару, исходя на дерьмо от злости.
– Вот гаденыш! Флиртует на рабочем месте! Приди только домой! Я тебе…
Что сделаю мужу, не знаю, но сейчас его растерзать готова. Зеленый свет светофора замечаю в последнюю минуту и ступаю на зебру.
Удар боли в живот застает врасплох. Я вскрикиваю, складываюсь пополам, зажмуриваюсь и застываю, пережидая приступ. Вокруг скрипят колесами машины, визжат тормоза, вопят клаксоны и водители.
– Девушка, вам плохо?
Слышу мужской голос, вижу руку в татуировках, прикасающуюся ко мне, а на правом указательном пальце белый след от обручального кольца. Еще один бабник? Только не это!
– Оставьте меня в покое! – рявкаю на мужчину и выпрямляюсь. – Просто споткнулась!
– Извините, мне показалось…
– Когда кажется, креститься надо, – резко выплевываю детскую присказку и бегу дальше.
Приступ проходит так же быстро, как начался. Шаг, другой, и боли не чувствую. Застываю на противоположной стороне дороги напротив бизнес-центра, нахожу взглядом окна седьмого этажа.
Куда бегу? Зачем? Так глупо сорвалась! Да и недосказанность только рождает подозрения. Вытаскиваю телефон: совет рассудительной Серафимы сейчас жизненно необходим.
– Представляешь…
Возмущенно выплевываю в трубку все, что скопилось за душой.
– Э-э-э, подруга, не кипятись! – успокаивает меня Симка. – Ты же никогда ревнивицей не была.
– Но… ты бы видела их… эта… наглая девица… и он… павлин… все без слов было ясно.
– Да что тебе ясно? Мужик в кабинете разговаривает с сотрудницей, ну, чуточку флиртует, что с того? Такова его козлиная натура. Не гони лошадей! Расслабься, отдохни. Я запишу тебя на прием к психологу в свою клинику. Окей?
– Давай, – отмахиваюсь небрежно, мысли сейчас о другом.
Точно! Кажется, я кукушкой тронулась от увиденного. Эмоции захлестнули.
Снова бросаюсь к пешеходному переходу и, нетерпеливо притопывая, жду зеленый свет. Ловлю взглядом движение и присматриваюсь. Мужчина, который мне хотел помочь, в эту минуту садится в припаркованную к тротуару машину.
Светофор загорается, я оказываюсь на пятачке в середине зебры в тот момент, когда незнакомец, развернувшись, медленно проезжает мимо. Невольно смотрю на него через лобовое стекло. Вижу волнистые волосы, зачесанные надо лбом, темные очки и квадратный подбородок. Мужчина слегка кивает, как старой знакомой, и роскошное авто уносится вдаль.
Мимолетное видение, случайная встреча, а оставляет в душе отметину. Встряхиваюсь и бегу к издательству, пока не расплескала настрой, не потеряла желание немедленно разобраться с неверным мужем.
Верочка, заметив меня, вскакивает. Ее глаза, размером с блюдце. Еще бы! Дубль два грозит еще большими неприятностями.
– Нет! Нельзя! Совещание!
– Теперь с брюнеткой? – спрашиваю ее, дергаю за рукав и врываюсь в кабинет.
Муж сидит в окружении редакторов, в основном мужчин. Он резко поднимает голову, видит меня и сразу приказывает:
– Все на выход. Пятнадцать минут перерыв.
– Ты уверен, что за пятнадцать минут справимся? – с растяжкой спрашиваю я.
– Полчаса. Господа, в приемной вас ждет кофе. Верочка! – кричит он, вытянув шею.
– Слушаюсь, – отвечает секретарша.
Я молча жду, пока солидные дяди с любопытными лицами покинут кабинет и закроют за собой дверь.
– Дина, что с тобой происходит? – Глеб шагает ко мне. – Сама не своя! Пременопауза?
– Что? Какая менопауза? – от возмущения захлебываюсь словами. – Мне тридцать семь лет, баба в полном соку и спелости.
– Прости, прости, мы так давно уже вместе…
– Ага, вот тебя на молоденькое мясцо и потянуло! – я подлетаю к мужу и хватаю его за узел галстука. – Признавайся, котяра, что за шмара сидела у тебя на столе и ножкой болтала?
– Да ты спятила! – срывает мои руки Глеб.
Спасает положение Верочка. Она вваливается в кабинет со злополучным подносом, на котором стоят дымящиеся чашки с кофе. Аромат плывет сногсшибательный, даже кончик носа чешется и хочется чихнуть.
Глеб ведет меня к креслу и усаживает насильно. Сам берет ноутбук, ставит его на журнальный столик, поворачивает ко мне экраном.
– Смета. Видишь? Мы обсуждали смету. Все!
– Ты мне врешь! Так ее не обсуждают.
– На время посмотри, – палец Глебы стучит по экрану. – Ровно полчаса назад это было.
Я бросаю взгляд на ноутбук и чувствую, как щеки вспыхивают жаром. Вот дура! Надо же так опростоволоситься!
– Но ее поза…
– Немного фривольная, согласен, но ничего криминального.
– И этот разрез…
– Установлю в издательстве дресс-код. Тебе уже лучше? – он протягивает мне салфетку. – Вспотела вся.
– Что-то живот прихватило.
– Была у врача?
Голос мужа сочится патокой, того и гляди зальет меня и кабинет сиропом.
– Нет. Зачем? Я просто хотела с тобой поговорить.
– Ох, дорогая, очень занят, прости, – щедрым жестом он вытаскивает из кармана электронную карту и толкает ко мне по столу. – Прогуляйся по магазинам.
– Зачем?
Смотрю на мужа и не понимаю, что происходит. Он издевается? Делает из меня избалованную шмоточницу, которой я никогда не была?
– Не надо, у меня есть деньги.
– Ой, Марго рассказала такой смешной анекдот! – оживляется муж, весь переполненный воспоминаниями.
А для меня его смешок ножом по сердцу. Надо же как впечатлила Глеба эта девица, что он прийти в себя не может.
– Не надо! – я даже руку перед собой выставляю. – Я пойду.
– А что у нас сегодня на ужин? – обнимает меня муж. – Хочу большую отбивную. Много-много мя-с-с-с-а… Рррр…
Он сгибает пальцы, как когти, и делает вид, что сейчас меня схватит.
– Ты придешь вовремя? – смотрю на него с недоверием.
– Конечно! Сегодня у нас такой день! – он подмигивает и сжимает мою попу.
Я дергаюсь, как от удара, но Глеб на своей волне, ничего не замечает. Он притягивает меня к себе, тянет за концы банта блузки и запускает руку в ложбинку между полушариями. Я чувствую его пальцы, ласкающие сосок, и пугаюсь реакции своего тела. Оно уже готово на приключения.
– Ты что делаешь? – выскальзываю из объятий и кошусь на дверь. – Верочка…
– Да бог с ней, дорогая, иди ко мне! – он тянет меня снова.
– Нет, я так не могу.
Вырываюсь из его захвата. Что со мной происходит? Я шла сюда с намерением пошалить, а теперь сама отказываюсь. Хватаю сумочку, и, пока меня не остановили, несусь к выходу. В приемную буквально вылетаю и тут ловлю свое отражение в полный рост в высоком зеркале, стоявшем в углу. Волосы растрепанные, концы банта болтаются на груди, ворот распахнут чуть не до талии.
Редакторы удивленно смотрят на меня и переглядываются. Я захватываю воротник в горсть и бегу к лифту. Только внутри лихорадочно привожу себя в порядок.
«Что это сейчас было? – бьется в висках вопрос. – Глеб мне изменяет?»
Слишком непохожи были действия мужа на обычное поведение. Сдержанный и серьезный босс глупо хихикал над каким-то анекдотом, оправдывался, раздевал меня чуть ли не на глазах сотрудников. Словом, вел себя как нашкодивший щенок.
По холлу иду с высоко поднятой головой. Здесь никто не знает, что я жена шефа издательства. В бизнес-центре много офисов разных компаний.
Успокоившись, отгоняю от себя плохие мысли. Мой Глеб не такой! Он не опустится до мелкой интрижки.
Ни за что!
Глава 2
Увиденное в офисе мужа несколько дней не дает покоя: на душе тревожно.
Но Глеб ведет себя идеально: не задерживается на работе, приезжает домой с цветами, сладостями и подарками. Словом, делает все, чтобы загладить неловкий момент.
С Симкой мы обсудили ситуацию и постановили: забить и забыть!
– Кстати, – звонит она мне сегодня с утра. – Ты помнишь, у тебя прием в клинике?
– Что? – спрашиваю, не вникая в суть разговора, потому что перебираю зелень для салата.
– В клинику, спрашиваю, придешь?
– А зачем?
– Динь, ты вообще меня слушаешь? – вопит Симка. – Ал-е-е-е! Прием у тебя!
– Я же недавно была, – наконец выключаю воду и концентрируюсь на разговоре.
– Ты записана к психологу. Да и мне надо еще раз тебя осмотреть.
– А что не так?
– Не нравится мне твой левый яичник.
– И что с ним?
Я с замиранием сердца жду ответ, а в голове мелькают картинки: малыш в коляске, пустышки, игрушки и памперсы. Неужели моя мечта не сбудется? На грудь будто камень ложится.
– Ничего страшного, – успокаивает Сима. – Но хочу еще раз посмотреть на узи. Жду в пять.
– Я не приду. У нас гости.
– Без меня? – в ее голосе звенит обида. – Ну, ты, Динка, даешь!
Подружка отключается, а я устало плюхаюсь на стул, по привычке поглаживая живот. Вот и Симка обиделась. Но что я могу поделать, если это деловая встреча, заранее намеченная Глебом и его мамой.
– Твоя деревенщина Сима в светский круг не впишется! – заявляет свекровь, стоило мне заикнуться о подруге.
– Сима не деревенщина, – обиженно отворачиваюсь я к раковине, полной посуды. – Она столичная штучка от рождения, умница, красавица, хозяйка собственной гинекологической клиники.
Вздыхаю.
Этим прозвищем свекровь наградила Симку из-за экзотической внешности. Моя подруга похожа на одуванчик. Светлые пушистые волосы вечно торчат на голове полупрозрачным шаром, и ни один стилист не может с ними справиться. И это великолепие венчает тонкую, высокую фигуру, похожую на стебелек. Бледно-голубые глаза всегда смотрят встревоженно, будто Сима постоянно боится.
Не знаю, почему родители дали ей такое имя, но для меня подружка – настоящий ангел-хранитель – семикрылый Серафим. Вдвойне обидно, что свекровь относится к ней так высокомерно.
Но долго дуться некогда, я действительно занята. Сегодня хочется быть на высоте, потому что от этого приема зависит карьера мужа. Нового партнера я еще не видела. Он изучал бизнес за границей, имеет развернутую сеть издательств по всему миру и готов сотрудничать с журналом Глеба, чтобы вывести его на международный уровень.
Окидываю взглядом стол. На блюдах разложена рыба, птица, овощи, зелень, фрукты. Сегодня я готовлю форель в сливочном соусе, салат из рукколы с уткой и еще несколько фирменных блюд, рецепты которых шлифовались годами.
Свекровь, минуту назад крутившаяся в кухне, исчезла, как только запахло работой. Но мне она и не нужна, лишь мешает.
За полчаса до прихода гостей несусь в спальню. Прическу делать некогда, поэтому просто распускаю выпрямленные утюжком волосы по плечам, накладываю легкий макияж, трогаю розовым блеском губы и морщусь: опять болью охватывает живот. Делаю несколько легких вдохов, пережидая приступ. Что со мной? Никогда не болела, а тут…
Может, позвонить Серафиме?
А, ладно, пройдет!
Приступ действительно быстро проходит. Осматриваю критично приготовленный наряд и откладываю его в сторону: в нем неудобно будет подавать блюда на стол и выполнять прочую работу.
Надеваю свободные домашние брюки и темную блузку.
– Мам, у тебя ничего понаряднее нет? – в спальню врывается Лялька. – Ты сейчас на прислугу похожа.
– Что? – обидные слова режут острее ножа.
Дочь презрительно кривит губы. Она роется у меня в шкафу, а я невольно краснею: за годы сидения дома потеряла чутье, не слежу за модой, превратилась в домашнюю клушу.
– Вот это надень, – Лялька кидает на кровать короткое черное платье.
– Не в ресторан же идем.
Я с сомнением разглядываю наряд, представляю, как при каждом движении он будет ползти вверх.
Вздрагиваю от звонка и, проигнорировав платье, счастливо несусь к входной двери.
Но меня шустрой ласточкой опережает свекровь.
Вот уж кто постарался на славу. Алла Борисовна гордится тем, что является тезкой знаменитой певицы, и старательно поддерживает статус, непрозрачно намекая знакомым и чужим на некие дальние родственные связи.
Она только что вернулась из дорогого салона, благоухая духами, сверкая драгоценностями и шурша шелками. Стройная, моложавая, любительница фитнес-центров, шопинга и посиделок в кафе с подружками, свекровь выглядит свежее меня.
Как рачительная хозяйка, она нажимает кнопку видеофона, бросив мне небрежно:
– Смени лед в ведерке с шампанским, растаял.
Хитрость свекрови неприятно задевает, отдается тяжестью в солнечном сплетении. И чего она так суетится? Почему хочет убрать меня от двери?
– Вы тоже ждете гостей? – соображаю наконец я.
Она загадочно улыбается и поправляет кокетливый локон.
– Лед, Дина, растаял.
И я бросаюсь на веранду, где сегодня накрыла стол.
Глеб хотел похвастаться не только семьей, изысканной едой, особняком, но и английским садом, разбитым за ним. Несмотря на конец марта, газон уже зеленеет юной травкой, вечнозеленые кустики бордюрного самшита расположились ровными шарами по периметру. В подогреваемом бассейне искрится бирюзой под светом фонарей вода, и на ней скачут зайчики лучей.
Как здорово! Красота радует глаз.
И чувство неудовлетворенности отступает, привычно прячется в глубине души.
Расслабляюсь, все это сделано моими руками. Не совсем моими, но под пристальным вниманием и с моим участием это точно.
Люблю свой дом, сад, семью.
Зря Симка считает, что я потеряла себя, растворилась в быте. Это и есть мое счастье.
Я оглядываю стол. Все в порядке, лед не растаял, а свекровь настоящая гадина, но я сама виновата, позволяю ей управлять собою.
Просто хочу мира и покоя в семье. Разве не это первостепенная задача каждой домохозяйки?
Оборачиваюсь на громкий смех и расправляю плечи.
Муж, его мать и гости входят на веранду.
Я вздрагиваю: блондинка Маргарита опирается на локоть плотного мужчины в очках.
Я стискиваю пальцы в кулаки и молюсь про себе: «Господи, дай мне терпения!»
И тут же делаю шаг навстречу, радушно улыбаясь в тридцать два зуба.
– Вот ты где, дорогая! – Глеб обнимает меня за талию.
Высокий, стройный, занятия в тренажерном зале несколько раз в неделю помогают сохранить фигуру, красивый. Невольно любуюсь своим мужем.
Черт! Да этот перчик – лакомый кусочек для таких вот дамочек, как эта Рита-Маргарита – жертва синусита. Правда, носик у нее точеный, но это не важно.
– Добрый вечер, друзья! – широко улыбаюсь и прижимаюсь к плечу мужа, с вызовом глядя на кривую ухмылку дамочки.
– Дина, позволь тебе представить, – муж поворачивается к гостю.
Тот опережает Глеба, протягивает широкую ладонь. В бездонных темных глазах мелькают искорки огней.
– Игорь Гвоздев, к вашим услугам.
– К моим? – игриво поднимаю бровь, пусть его спутница немного подергается.
– Конечно, – он хватает мою ладонь и прикасается к ней губами.
– Ой, щекотно, – хихикаю я, отдергивая руку.
– Риточка, как я рада тебя снова видеть! – воркует за моей спиной свекровь. – А ты нисколько не изменилась. Все такая же красавица.
– Да и вы не стареете Алла Борисовна, – кокетничает Маргарита.
Я оборачиваюсь.
Вот это номер! Откуда свекровь знает сотрудницу Глеба?
– Господа, проходите! – я перебиваю их обмен любезностями. – Игорь, вот ваше место.
– Дина, займись столом! – приказывает свекровь. – Я сама усажу гостей.
«Вот стерва!» – возмущаюсь про себя, и тут замечаю рядом с ней высокого мужчину, одетого по последней моде. На нем элегантный блейзер от кутюр, белая рубашка с пуговицами в тон и слаксы. Все прекрасно сочетается, словно он только что вышел из салона стилиста.
Незнакомец смотрит поверх головы свекрови и улыбается мне одними глазами. Что-то знакомое чудится в нем. Но что?
– Диана, – я протягиваю ему руку.
– Владислав, – отвечает он и осторожно пожимает ладонь.
Я машинально оцениваю его. Лицо красивое и очень серьезное, но глаза лучатся смехом. Невольно всматриваюсь в радужку, она так и притягивает взгляд. Никогда не видела такого чистого серого цвета.
И сразу чувствую покалывание в кончиках пальцев: хочется не принимать гостей, а взяться за кисть и перенести эти глаза, будто подернутые туманом, на холст.
Кто это? Почему мать Глеба притащила незнакомца в дом?
– Дина!
Окрик свекрови приводит меня в чувство, и я бросаюсь к сервировочному столику. Глеб торопится за мной.
– Динка, что сейчас было? Ты никогда так себя не вела! – шипит он.
– Я флиртую. Неужели не получается? – смотрю на него, невинно хлопая ресницами.
– Прекрати немедленно! Хочешь испортить прием?
– Я? Ни в коем случае! Ты зачем притащил в дом эту…? – шиплю сквозь зубы.
– Динка, не начинай! Мы с Ритой сто лет знакомы.
– Почему я ее не знаю?
– Рита жила в другом городе, приехала недавно.
Глеб возвращается к банкетному столу с бутылкой коньяка, в которую мне хочется подсыпать яду.
Но держусь, привыкла, покой в семье – самое важное.
Вечер наконец-то запущен и катится строго по плану. Гости веселятся, я их обслуживаю, свекровь мною командует, муж раз за разом поднимает бокал. Маргарита отчего-то злится, и ее развлекает Лялька.
Ничего нового, разве что мне до чертиков это все надоело.
Хотя нет, в поведении свекрови наметились новые нотки. Эта престарелая жеманница открыто кокетничает с Владиславом: и кусочек лакомый на тарелочку положит, и соусник подаст, и салфеточку поднесет.
А еще она хохочет, запрокидывая голову, манерно вытирает уголки рта салфеткой и постоянно одергивает платье, углубляя декольте.
И этот альфонс благосклонно принимает ее заботу.
Тьфу!
Смотреть противно, еле держусь, чтобы не брякнуть что-нибудь не подобающее для светского общества.
Я ловлю недоуменный взгляд мужа.
– Что сегодня с тобой… и с мамой? – удивляется он.
– Спроси у нее. Кажется, она тоже флиртует. В нашей семье вирус флирта.
– Думай, что говоришь! Этот парень ей в сыновья годится.
Я лишь пожимаю плечами, собираю посуду на сервировочный столик и увожу ее в кухню. Здесь моя территория. Никто не помешает мне размышлять о жизни, а она удивляет все больше.
– Дина, вам помочь?
Оглядываюсь: за спиной стоит Владислав, опираясь на косяк плечом.
– Вы что-то хотели? – спрашиваю его.
Нет никакого желания любезничать с бойфрендом свекрови, его вид вызывает неприязнь, и даже красивые глаза уже не впечатляют.
Встряхиваю волосами: мешают, а заколка лежит высоко на полке.
– Помочь.
– Я сама справлюсь.
Ответ звучит грубовато, но, что поделаешь, такое сейчас настроение.
– Сомневаюсь.
И Влад делает неожиданное: берет крабик с полки и собирает мне волосы в хвост.
Я дергаюсь, мурашки бегут по спине, мысли взрываются в голове.
– Что вы делаете? – вскрикиваю я.
– Помогаю, – жемчужно улыбается Влад.
Он снимает блейзер, закатывает рукава белой рубашки. Его руки покрыты татуировками, а на указательном пальце правой руки белый след от кольца.
Точно! Это он, тот мужчина, который поддержал меня на улице.
Бросаю на него быстрый взгляд.
– Ой, это вы тогда?
– Вспомнили?
– Д-да, – я наконец-то расслабляюсь. – Но откуда вы знаете мою свекровь?
Гость начинает очищать тарелки, я складываю их в посудомоечную машину.
– Алла Борисовна консультируется у меня по поводу денежных вложений.
– Что? Ик!
Я непроизвольно икаю, настолько неожиданно звучат его слова.
У свекрови, кроме пенсии и того, что дает матери Глеб, нет других средств. Она ни дня в жизни не работала, сначала жила за счет мужа, а после его смерти пересела на шею к сыну. Сейчас находится полностью на обеспечении нашей семьи.
– Алла Борисовна дружит с моей мамой, – улыбается Влад и смотрит пристально на меня.
– Э-э-э…
Я в полной прострации.
– Я что-то вроде инвестиционного менеджера.
– А-а-а, поняла.
Хотя я ничего не понимаю, но сейчас не место и не время выяснять подробности.
– Мама, – в кухню влетает Лялька. – Вот ты где! Все ждут десерт.
Она заинтересованно смотрит на Влада, цепляет взглядом татуировки, и глаза загораются огнем любопытства.
– Ого как много? А что означает вот этот иероглиф? – дочь нисколько, не смущаясь, тычет пальцем в шею гостю.
– Это знак человека.
– А этот?
Я стою и глупо смотрю на оживленную Ляльку. Дома вечно ходит с недовольной физиономией, а тут раскрывается на глазах, как бутон цветка.
– А разве у тату есть значение? – спрашиваю и понимаю: сморозила глупость, и от неловкости краснею.
– Мама, тебя ждут! – сердится Лялька.
– Уже иду.
– Ляля, не хочешь мне помочь? – спрашивает гость. – Заодно и о тату поговорим.
И дочь решительно оттесняет меня от стола.
Я стою, опустив мокрые руки. Это что сейчас было? Или красивый мужчина для всех возрастов привлекателен? В груди растет тревожный ком. Влад вдвое старше Ляльки, и как минимум вдвое моложе свекрови, а вот поди ж ты!
Смотрю на него неприязненно: явился жгучий перчик и разворошил стоячее болото. Осталось только Рите-Маргарите нарисоваться.
И тут же слышу ее мурлыкающий голос…
