Kitobni o'qish: «Сказки народов мира»

Главный червь (шотландская сказка)

Жил-был один мальчик, и как его звали на самом деле, никто не помнил, разве что родившая его мать, но все звали его Золяшка. Они называли его так, потому что он любил посидеть в золе, чтобы согреть пальцы ног.

У него было шестеро старших братьев, и они были о нем невысокого мнения. Всю работу, которую они не хотели выполнять сами, они возлагали на Золяшку. Он собирал хворост для костра, подметал пол, убирал в хлеву, выполнял поручения, и все, что он получал за свои труды, были пинки, тумаки и насмешливые слова. И все же он был веселым парнем, и, что касается слов, он платил своим братьям тем же, чем они платили ему.

У Золяшки была одна сестра, и она была очень добра к нему. В ответ на ее доброту он рассказывал ей длинные истории о троллях, великанах, героях и храбрых подвигах, и пока он рассказывал, она сидела и слушала. Но его братья терпеть не могли его рассказов и бросали в него комья земли, чтобы заставить его замолчать. Они злились, потому что Золяшка всегда был героем своих собственных историй, и в его рассказах не было ничего, чего бы он не осмелился сделать.

Когда Золяшка был еще мальчиком, но высоким и крепким, на королевство обрушилось великое несчастье, потому что из моря поднялся Червь-Стукач; и из всех Червей-Стукачей он был самым большим и плохим. По этой причине его прозвали Главный червь. Его длина простиралась на половину земного шара, его единственный глаз был красным, как огонь, а дыхание было таким ядовитым, что все, на что он дышал, засыхало.

По всей земле царили великий страх и скорбь из-за червя, ибо с каждым днем он приближался к берегу, и с каждым днем опасность от него возрастала. Когда его впервые обнаружили, он был так далеко, что его спина была не более чем низкой, длинной, черной линией на горизонте, но вскоре он был достаточно близко, чтобы люди могли видеть рога на его спине, и его чешую, и его единственный свирепый глаз, и его ноздри, которые выдыхали и вдыхали.

В своем страхе люди взывали к королю, чтобы он спас их от чудовища, но король был не в силах этого сделать. Его меч, Сникерснаппер, был самым ярким, острым и замечательным мечом во всем мире, но ему понадобился бы меч длиннее Сникерснаппера, чтобы пронзить это огромное тело монстра до сердца. Король созвал своих советников, всех мудрейших людей в королевстве, и они посоветовались и поговорили вместе, но никто из них не мог придумать никакого плана, чтобы победить или прогнать Главного червя, настолько он был силен.

В той стране жил колдун, и король не очень любил его. И все же, когда все мудрецы и советники не смогли придумать никакого плана уничтожения червя, король сказал:

– Давайте пошлем за этим колдуном, и приведем его к нам, и послушаем, что он скажет; ибо, похоже, никому из нас не избежать того зла, которое обрушилось на нас.

Итак, привели колдуна, и он встал в совете и перевел взгляд с одного на другого. Последним он посмотрел на короля, и там его глаза остановились.

– Есть один и только один путь, – сказал он, – как можно спасти землю от разрушения. Пусть единственная дочь короля, принцесса Гемловели, будет отдана в жертву Главному червю, и он будет доволен и покинет нас.

Не успел колдун сказать это, как в совете поднялся большой переполох. Советники пришли в ужас и громко закричали, что колдуна следует разорвать на куски за то, что он произнес такие слова.

Но король встал и велел им замолчать, и он был бледен, как смерть.

– Это единственный способ спасти мой народ? – спросил он.

– Это единственный известный мне способ, – ответил колдун.

Король некоторое время стоял бледный и недвижимый.

– Тогда, – сказал он, – если это единственный выход, пусть так и будет. Но сначала пусть будет провозглашено повсюду в моем королевстве, что предстоит совершить героический поступок. Тот, кто сразится с Главным червем и убьет его или прогонит, получит принцессу Гемловели в качестве невесты, и половину моего королевства, и после моей смерти он будет править как король над всем королевством.

Затем король распустил Совет, и они ушли в молчании, с мрачными и тяжелыми взглядами.

Как повелел король, так и было исполнено. Было разослано воззвание, в котором говорилось, что тот, кто сможет убить червя или прогнать его, получит принцессу, половину королевства в награду и меч короля, а после смерти короля он станет править всем королевством.

Когда эта новость разошлась, многие мужчины пожелали получить эти три награды, ибо чего еще можно было желать, как не прекрасной жены, царства, которым можно править, и самого знаменитого меча во всем мире. Но какими бы прекрасными ни были призы, только тридцать шесть смелых сердец пришли предложить себя для выполнения этой задачи, настолько велик был страх перед Главным червем. Из этого числа первые двенадцать, кто посмотрел на червя, упали в обморок от одного его вида, и их пришлось отнести домой. Следующие двенадцать не упали в обморок, но побежали домой и заперлись в крепких крепостях; а последние двенадцать остались в королевском дворце с упавшим сердцем и такими ослабевшими руками от страха, что у них не осталось даже силы, чтобы нанести удар.

Так что не оставалось ничего другого, как отдать принцессу в жертву червю, так как одна жертва, даже если это принцесса, лучше уничтожения всей страны.

Тогда по всему королевству разразилась великая скорбь и стенания, ибо принцесса Гемловели была так добра и нежна, что ее любили все, как благородные люди, так и простые. Только Золяшка слушал все это безучастно. Он ничего не сказал, но сидел у огня и думал, думал, думал, и о своих мыслях он никому не рассказывал.

Был назначен день, когда принцессу должны были принести в жертву Главному червю, а накануне вечером во дворце был большой пир, но это был печальный пир. Мало было съедено и еще меньше было сказано. Король сидел спиной к свету и кусал пальцы, и никто не осмеливался заговорить с ним.

В более бедных домах царили большой переполох, суета и раздача пальто и платьев, так как многие планировали отправиться на берег моря, чтобы увидеть принцессу, предложенную в жертву червю, хотя это было бы ужасное зрелище. Отец и братья Золяшки собирались пойти с остальными, но его мать и сестра заплакали и сказали, что ни за что на свете не будут на это смотреть.

У отца Золяшки был конь по кличке Футгонг, и смотреть там было особенно не на что. Несмотря на это, фермер дорожил лошадью, и не часто он позволял кому-либо пользоваться ей, кроме как себе. Когда фермер садился на коня, он мог заставить его лететь, как ветер, ничуть не медленнее, и при этом не избивая его. Когда фермер хотел, чтобы конь остановился, Футгонг стоял так неподвижно, как будто он примерз к земле; никто не мог заставить его сдвинуться с места. Но если на нем ехал кто-то другой, кроме фермера, то это было совсем другое дело. Футгонг бежал трусцой, и даже побои не заставили бы его двигаться быстрее, а если кто-то хотел, чтобы он остановился, то сделать это было так же трудно, как заставить коня бежать. Золяшка был уверен, что в этом есть какая-то тайна, что у его отца был способ заставить коня слушаться, о котором никто не знал, но что это был за способ, он не мог узнать.

За день до того, как прекрасная принцесса должна была быть принесена в жертву, Золяшка сказал своей матери:

– Скажи мне кое-что, как так получилось, что Футгонг не пойдет ни за тобой, ни за моими братьями, ни за кем-либо еще, но когда мой отец садится на него, он летит, как ветер?

Тогда его мать ответила:

– Я не знаю.

– Кажется странным, что мой отец не сказал тебе этого, – сказал Золяшка, – а ведь ты его жена.

На это его мать ничего не ответила.

– Странно, – продолжил Золяшка, – за все годы, что вы прожили вместе, ты ни разу ничего не утаила от него, хотел он этого или нет. Но даже хороший муж всегда имеет какой-то секрет от своей жены.

Его мать по-прежнему не произнесла ни слова, но Золяшка видел, что она задумалась.

В ту ночь Золяшка долго лежал без сна после того, как остальные уснули. Он слышал храп своего отца и своих братьев тоже, но, казалось, его мать не могла уснуть. Она ворочалась, извивалась и громко вздыхала, пока, наконец, не разбудила мужа.

– Что тебя беспокоит, – спросил он, – что ты ворочаешься и ворочаешься в постели и вздыхаешь так громко, что невозможно спать.

– Неудивительно, что я вздыхаю и не могу уснуть, – ответила его жена. – Я думала и прокручивала все в уме, и я совершенно ясно вижу, что ты не любишь меня так, как хороший муж должен любить свою жену.

– Как ты можешь так говорить? – спросил ее муж. – Разве я плохо обращался с тобой все эти годы? Разве я не проявлял свою любовь всеми способами?

– Да, но ты мне не доверяешь, – сказала его жена. – Ты не говоришь мне, что у тебя на сердце.

– Что я тебе не сказал?

– Ты никогда не рассказывал мне о Футгонге; ты никогда не рассказывал мне, почему он летит, как ветер, всякий раз, когда ты садишься на него верхом, а когда на нем едет кто-то другой, он такой медленный.

Затем она начала всхлипывать, как будто ее сердце вот-вот разорвется.

– Ты мне не доверяешь, – сказала она.

– Подожди, подожди! – сказал отец Золяшки. – Это секрет, который я никогда и не думал никому раскрывать, но раз уж ты решила узнать это – слушай! Только ты должна пообещать, что ни одной живой душе не расскажешь того, что я тебе сейчас скажу.

Его жена обещала.

– Тогда вот, – сказал ее муж. – Когда я хочу, чтобы конь двигался умеренно быстро, я хлопаю его по правому боку, когда я хочу, чтобы он остановился, я хлопаю его по левому боку, а когда я хочу, чтобы он летел, как ветер, я дую на сухое гусиное горлышко, которое я всегда ношу в правом кармане пальто.

– Теперь я действительно знаю, что ты любишь меня, раз рассказываешь мне это, – сказала его жена. А потом она заснула, потому что была довольна.

Золяшка подождал почти до утра, а затем встал и оделся. Он надел сюртук одного брата, штаны другого, ботинки третьего и так далее, потому что его собственная одежда была всего лишь лохмотьями. Он порылся в правом кармане отцовского пальто и, конечно же, нашел там сухое гусиное горло. Он взял это, взял горшок с горящим торфом и накрыл его сверху, чтобы он оставался горячим; и он взял также большой кухонный нож. Затем он вышел и вывел Футгонга из конюшни. Он вскочил ему на спину, хлопнул его по правому боку, и они тронулись.

Шум разбудил фермера, он вскочил с кровати и подбежал к окну.

– Кто-то уехал верхом на моем дорогом коне. – Затем он крикнул во весь голос, – эй! Эй! Хо! Футгонг!

Когда Футгонг услышал, что его зовет хозяин, он остановился и замер на месте. Но Золяшка выхватил высохшую шею гуся и подул на нее, и понесся, как ветер, Футгонг. Никто не мог их догнать.

Через некоторое время, да и не так уж много времени прошло, они выехали на берег моря, и там, немного в стороне от берега, стояла лодка короля с лодочником. Он караулил там лодку до рассвета. Туда должен был приехать король и его придворные вместе с принцессой, чтобы принести ее в жертву червю. Они должны были посадить ее в лодку и поставить паруса, чтобы отвезти девушку к монстру.

Золяшка посмотрел на воду и увидел черную спину зверя, поднимающуюся из моря, как длинная низкая гора.

Он спрыгнул с коня и крикнул через воду лодочнику:

– Привет, друг! Как там у тебя там дела?

– Плохо, очень плохо! – ответил лодочник. – Вот я сижу и мерзну всю ночь, потому что на воде холодно, и нет ни души, кроме меня, вместо того, чтобы спать в хорошей теплой постели.

– У меня здесь в горшке огонь, – крикнул Золяшка. – Вытащи свою лодку на берег и подойди погреться, потому что я даже отсюда вижу, что ты почти погиб.

– Этого я не могу сделать, – ответил мужчина. – Король и его двор могут прийти в любое время, и они должны найти меня готовым и ожидающим их, как было приказано.

Затем Золяшка поставил свой горшок на берег, постоял и немного подумал. Внезапно он упал на колени и начал копаться в песке, как будто сошел с ума.

– Золото! Золото! – крикнул он.

– В чем дело? – окрикнул лодочник. – Что ты нашел?

– Золото! Золото! – крикнул Золяшка, копая быстрее, чем раньше.

Лодочник подумал, что Золяшка должно быть, определенно нашел сокровище в песке. Он поспешил вывести лодку на сушу, выскочил на берег и, оттолкнув Золяшку в сторону, опустился на колени и начал зачерпывать песок. Но Золяшка не стал ждать, чтобы посмотреть, найдет тот что-нибудь или нет. Он подхватил горшок, прыгнул в лодку и, прежде чем лодочник успел его остановить, оттолкнулся от берега.

Слишком поздно лодочник понял, что он делает. Он побежал к кромке воды и стал кричать и ругаться, чтобы Золяшка вернулся, но Золяшка не обращал на него внимания. Он даже не повернул головы. Он поставил парус и направился туда, где лежало огромное чудовище, а волны набегали и разбивались о него пеной.

Начинался рассвет. Пришло время чудовищу проснуться, и по дороге из замка выехал верхом король со всем своим двором, а принцесса ехала среди них на молочно-белом коне. Все краски исчезли с ее лица, и она была белой, как снег.

Когда король и все остальные достигли берега, там стоял лодочник, заламывая руки и причитая, а лодки не было.

– Что случилось? – спросил король. – Что ты сделал с моей лодкой и почему ты здесь стоишь?

– Смотрите! Смотрите! – крикнул лодочник и указал на море.

Король посмотрел, и тогда впервые он увидел Золяшку в лодке, плывущего к чудовищу, ибо до этого его глаза были затуманены печалью, и он не видел ничего, кроме того, что было близко перед ним.

Король посмотрел, и все придворные посмотрели вместе с ним, и поднялся громкий крик, ибо они догадались, что Золяшка плывет, чтобы сразиться с Главным червем.

Пока они стояли и смотрели, солнце засияло красным, и чудовище проснулось. Медленно, медленно его огромные челюсти раскрылись в зевке, и когда он зевнул, вода хлынула ему в рот, как большой поток, и попала в горло. Лодка Золяшки попала в водоворот и понеслась вперед быстрее, чем ее мог нести любой парус. Затем чудовище медленно закрыло пасть, и все стихло, если не считать пенящейся и бурлящей воды.

Золяшка направил свою лодку вплотную к челюстям монстра, и она лежала там, покачиваясь на волнах, пока он ждал, когда червь снова зевнет.

Вскоре медленно – медленно разверзлась огромная пасть, и хлынул пенясь поток. Лодку Золяшки захлестнуло водой, и ее чуть не раздавило об один из зубов монстра, но Золяшка справился, и лодку унесло потоком вниз, в глотку червя.

Все ниже и ниже опускалась лодка с Золяшкой в ней, и шум бурлящей воды наполнял его уши. В глотке чудовища было светло, потому что верх и бока глотки светились, так что Золяшка мог все видеть.

По мере того как он продвигался вперед, свод над ним становился все ниже и ниже, а вода становилась все мельче и мельче; ибо она стекала в проходы, которые открывались из горла в остальную часть тела.

Наконец свод стал таким низким, что мачта лодки уперлась в него. Затем Золяшка шагнул через борт лодки в воду, и она была такой мелкой, что едва доходила ему до колен. Он взял горшок с торфом, который все еще был горячим, и нож, и прошел немного дальше, пока не добрался до того места, где находилось сердце зверя. Он видел, как оно бьется, бьется, бьется.

Золяшка взял свой нож, расковырял дыру в сердце и высыпал в нее горячий торф. Потом он все дул и дул на торф. Он дул до тех пор, пока его щеки почти не потрескались от усилия, и казалось, что торф никогда не разгорится. Но, наконец, вспыхнул огонь; масло сердца потекло на него, и пламя ярко вспыхнуло. Все выше и выше разгорался огонь. Все сердце засияло красным от этого света.

Затем парень побежал назад, прыгнул в лодку и оттолкнул ее от свода. Вскоре, когда огонь проник глубже в сердце, чудовище почувствовало жжение и начало корчиться и извиваться. Затем червь громко кашлянул, отчего вода вырвалась из его тела и снова мощным потоком хлынула в море.

Лодка Золяшки попала в водоворот и, как соломинка, вылетела из горла Червя-Стукача на свет. Чудовище перебросило его вместе с лодкой через все море и выбросило на берег, почти к ногам короля.

Сам король соскочил со своего коня, подбежал и помог Золяшке подняться на ноги. Затем все убежали обратно на высокий холм, потому что море поднималось мощным потоком от биения и метания червя.

Затем началось такое зрелище, какого никогда не видели раньше и, возможно, никогда больше не увидят. Сначала чудовище так высоко взмахнуло хвостом, что, казалось, вот-вот ударит по солнцу на небе. А затем червь упал в море с таким шлепком, что волны поднялись высоко на скалы; и вот теперь его голова взметнулась вверх, и язык зацепился за острие полумесяца и повис там, и какое-то время казалось, что луну вот-вот сдернут с неба, но она стояла твердо, и язык чудовища не удержался, так что голова упала обратно в море с такой силой, что зубы вылетели у нее изо рта, и эти зубы стали Оркнейскими островами.

Снова его голова высоко поднялась и откинулась назад, и еще больше зубов вылетело, и превратилось в Шетландские острова. В третий раз его голова поднялась и опустилась, и зубы вылетели; они превратились в Фарерские острова.

Итак, чудовище билось, молотило и крутилось, в то время как король, принцесса, Золяшка, и все люди со страхом и удивлением смотрели на это ужасное зрелище.

Но, наконец, борьба стала слабее, потому что сердце почти выгорело. Затем Главный червь свернулся клубком и остался лежать неподвижно, потому что он был мертв, и его огромные кольца превратились в место, называемое Исландия.

Так был убит монстр, и вот каким образом он умер!

Но король повернулся к Золяшке и назвал его сыном. Он нежно взял руку принцессы и вложил ее в руку юноши, ибо теперь она должна была стать его невестой, как обещал король.

Затем они все вместе поскакали обратно во дворец, и король взял меч Сникерснаппер и отдал его Золяшке, чтобы тот сохранил его как свой собственный.

Был устроен большой пир в честь убийства червя. Всем, кто решил прийти, были рады, и все веселились и радовались.

Фермер, отец Золяшки, и его мать, и его сестра, и его братья услышали о празднике, надели свои лучшие одежды и пришли, но у фермера не было коня, чтобы ехать верхом. Когда они вошли в большой зал и увидели Золяшку, сидящего по правую руку от короля на почетном месте, рядом с принцессой, они едва могли поверить своим глазам, потому что не знали, что он был героем, о котором все говорили. Но Золяшка посмотрел на них и кивнул, и все было хорошо.

Вскоре после этого Золяшка и принцесса поженились, и это была грандиозная свадьба, я могу вам сказать. И после того, как старый король умер, Золяшка стал правителем всего королевства, и они с принцессой прожили вместе во взаимной любви и счастье всю оставшуюся часть своей долгой жизни.

Жан Малин и человек-бык (луизианская сказка)

Жил-был маленький мальчик, который был совсем один на свете; у него не было ни отца, ни матери, ни дома; и некому было о нем заботиться. Это его очень огорчало.

Однажды он сидел на обочине дороги, и ему было так грустно, что он заплакал. Вскоре подкатила прекрасная карета, и в ней сидела красивая, величественная

дама. Она откинулась на подушки и разглядывала себя, сначала с одной

стороны, потом с другой, и наслаждалась собой.

Увидев маленького мальчика, она заставила кучера остановиться.

– Иди сюда, мальчик, – позвала она нежным голосом.

Ребенок поднял голову, а затем встал и подошел к ней.

– Как тебя зовут? – спросила дама.

– Жан Малин, – ответил ребенок.

– Почему ты плачешь, Жан? Кто-нибудь был недобр к тебе?

– Нет, я плачу, потому что у меня нет никого, кто был бы ко мне недобр или добр. Я совсем один в этом мире, и у меня нет дома.

Когда дама услышала это, ей стало очень жаль его.

– Иди сюда, сядь в карету рядом со мной, – сказала она, – и я отвезу тебя в свой дом. Мой дом будет твоим домом, и я всегда буду держать тебя при себе, если ты будешь хорошим мальчиком и будешь делать то, что я тебе скажу.

Жан Малин забрался в карету, и дама увезла его с собой домой. Она поговорила с ним и расспросила его по дороге, и вскоре обнаружила, что он был умным мальчиком и очень вежливым в своих манерах.

Когда они прибыли в дом леди, она дала ему хорошенький маленький костюмчик и велела ему умыться и одеться, а потом он вошел и прислуживал ей за ужином.

После этого он жил там, и дама очень полюбила его. Что касается Жана Малина, то вскоре он так сильно полюбил свою благодетельницу, что, будь она его родной матерью, он не смог бы любить ее больше. Все, что она говорила и делала, казалось ему совершенно правильным.

У этой дамы был возлюбленный – высокий, красивый мужчина с прекрасным глубоким голосом. Этот джентльмен часто приходил в дом, чтобы пообедать с дамой, и он всегда очень любезно разговаривал с Жаном Малином, но Жан терпеть его не мог. Он обычно убегал и прятался всякий раз, когда этот человек приходил в дом. Дама ругала его за это, но он ничего не мог с собой поделать.

Джентльмена звали мистер Бюльбюль.

– Я не знаю, что с тобой происходит, – сказала дама Жану Малину. – Почему тебе не нравится мистер Бюльбюль? Он очень добр к тебе.

– Я не знаю, но я бы хотел никогда больше его не видеть, – ответил Жан.

– Это очень неправильно с твоей стороны. Возможно, когда-нибудь я выйду замуж за мистера Бюльбюля. Тогда он будет твоим хозяином. Что ты тогда будешь делать?

– Возможно, я убегу.

Это разозлило даму.

– Или, возможно, я отошлю тебя, если ты не будешь вести себя лучше и не научишься любить его.

Недалеко от дома дамы было пастбище, и на этом пастбище жил бык,—прекрасное, хорошее животное. Жан Малин часто видел его там.

Через некоторое время Жан начал замечать любопытную вещь. Всякий раз, когда мистер Бюльбюль приходил в дом, что случалось почти каждый день, бык исчезал с пастбища, и всякий раз, когда бык был на пастбище, джентльмена нигде не было видно.

– Это любопытная вещь, – сказал себе Жан. – Я понаблюдаю и выясню, что это значит. Я уверен, что что-то не так.

И вот однажды Жан вышел и спрятался за какими-то камнями на краю пастбища. Бык пасся, опустив голову, и не видел его. Через некоторое время бык поднял голову и огляделся по сторонам, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости. Он не видел Жана, потому что мальчик был за камнями, так что животное считало, что никого нет кроме него. Затем он упал на колени и закричал: “Бо Маджам, толстый Маджам, джам, джам, джара, джара!”

Бык сразу же превратился в человека, и мужчина был тем самым мистером Бюльбюлем, который ходил навещать хозяйку.

Мальчик был так напуган, что дрожал всем телом, как будто ему было холодно.

Мистер Бюльбюль направился в сторону дома леди, и после того, как он ушел, Жан Малин побежал домой другой дорогой. Он прокрался в дом и услышал, как дама зовет его, но он не пошел к ней и не показался. Она не знала, что с ним стало.

На следующий день мистер Бюльбюль снова пришел в дом этой дамы. Он пришел очень рано, потому что должен был позавтракать с ней. Дама позвала Жан Малина, чтобы тот пришел и служил им. Он не хотел приходить, но был обязан. Он был так напуган, что метался по комнате сначала в одну сторону, потом в другую, и не понимал, что ему говорят. Когда дама попросила воды, он дал ей подставку для тостов, а когда она попросила тосты, он принес ей полотенце. Это действительно было очень странно.

После того как мистер Бюльбюль ушел, дама позвала к себе Жан Малина.

– Я очень зла, – сказала она. – Сегодня утром ты поступил очень глупо. Если ты не сможешь вести себя разумно, мне придется отослать тебя.

Когда она сказала это, Жан Малин почувствовал себя очень обиженным. Он с трудом удерживался от слез.

– Госпожа, я скажу вам, почему я так поступил. Я боялся, и если вы знали то, что знаю я, вы бы тоже боялись и никогда больше не позволили этому большому мужчине войти в ваш дом.

– Что это такое, что ты знаешь, а я не знаю? – спросила дама.

Но Жан Малин ничего ей не сказал.

– Очень хорошо, – сказала его госпожа, – если ты не скажешь мне добровольно, я прикажу тебя избить. Я прикажу тебя бить, пока ты не расскажешь, так что тебе лучше говорить сейчас.

Жан Малин заплакал.

– Я не хотел вам говорить, – сказал он, – но если я должен, то я должен. Дорогая госпожа, мистер Бюльбюль вовсе не человек, а тот бык, которого вы иногда видите на пастбище. Он использует магию, чтобы стать похожим на человека, чтобы прийти к вам, а затем он выходит, снова становится быком и ест траву.

Леди начала смеяться.

– Ты либо сошел с ума, либо спишь, – сказала она. – Или, что еще более вероятно, ты говоришь мне неправду, чтобы оправдаться и поссорить его со мной.

Но Жан Малин настаивал на том, что то, что он сказал ей, было правдой.

– Я видел это и знаю это, – сказал он. – Более того, я докажу вам это. Я не знаю как, но я уверен, что смогу доказать.

– Очень хорошо, – сказала дама, – если ты докажешь, то я прощу тебя и буду относиться к тебе как к родному сыну, но если ты этого не сделаешь, я тебя накажу и отправлю вон из дома.

После этого Жан ушел один и все думал и думал. Он попытался вспомнить точные слова, которые сказал бык, когда превратился в человека, но не мог быть в них уверен. Поэтому на следующий день он вышел и снова спрятался за камнями, как и прежде заботясь о том, чтобы бык его не увидел. Голова быка была опущена, и он ел траву.

Вскоре, однако, он поднял голову и огляделся по сторонам. Никого не увидев, существо упало на колени и взревело: “Бо Маджам, толстый Маджам, джам, джам, джара, джара!” В тот же миг бык превратился в мужчину и зашагал в направлении дома дамы.

Жан Малин последовал за ним, стараясь не попадаться на глаза, и на ходу повторял снова и снова про себя: “Бо Маджам, толстый Маджам, джам, джам, джара, джара, Бо Маджам, толстый Маджам, джам, джам, джара, джара!” Он повторял это снова и снова, чтобы не забыть ни малейшего слова из заклинания.

Когда Жан Малин вернулся домой, мистер Бюльбюль был в гостиной со своей возлюбленной. Жан слышал, как они там разговаривали; голос его хозяйки был очень тонким и ясным, а затем звучал густой, глубокий голос мистера Бюльбюля.

Жан Малин взял поднос с пирожными и вином и отнес его в гостиную, как будто хозяйка приказала ему это сделать. Леди была удивлена, увидев, что он идет с подносом, но она сказала:

– Правильно, Жан. Предложи пирожные и вино мистеру Бюльбюлю.

Жан Малин подошел к мистеру Бюльбюлю, вплотную к нему, а затем сказал тихим голосом, как бы про себя: “Бо Маджам, толстый Маджам, джам, джам, джара, джара!”

Такого шума вы никогда не слышали. Прекрасный мистер Бюльбюль громко взревел и вскочил, разбив свой стул и выбив поднос со всеми тарелками, стаканами и всем остальным из рук Жана Малина. Дама вскрикнула и чуть не упала в обморок. Затем прямо перед ней голова мистера Бюльбюля стала длинной и волосатой, изо лба выросли рога, руки превратились в ноги, а кисти и ступни – в копыта, и он превратился в быка, и вся его одежда слетела с него -брюки, пальто, жилет, очки, воротник и все остальное. Он в испуге проскакал через салон, стуча копытами по полу, и выскочил через стеклянную дверь так быстро, что унес ее на своих рогах обратно на пастбище вместе с собой.

Тогда дама поняла, что все, что сказал ей Жан Малин, было правдой, и она не знала, как отблагодарить его.

– Теперь ты действительно будешь мне как сын, – сказала она, – и ты будешь жить здесь всегда и никогда не покинешь меня.

Жан Малин был очень счастлив, когда дама сказала ему это. Тем не менее, когда он думал о мистере Бюльбюле, ему становилось не по себе. Он был уверен, что бык попытается отомстить ему тем или иным способом. Он держался подальше от пастбища и, куда бы ни шел, всегда оглядывался по сторонам, чтобы посмотреть, не видно ли где-нибудь быка.

Он был так напуган, что решил пойти и поговорить со знакомым чернокожим человеком, который занимался магией. Он нашел человека, сидящего у двери своей хижины и творящего магию с конским волосом, змеиной кожей и каким-то растертым стеклом. Жан Малин рассказал ему все, что произошло, о быке, и как он превратился в человека и пришел навестить даму, и о волшебных словах, и как он заставил мужчину снова превратиться в быка.

– И теперь, – сказал он, – я боюсь, потому что я думаю, что он хочет причинить мне вред.

– Ты правильно делаешь, что боишься, – сказал черный человек. – Бюльбюль, безусловно, попытается причинить вам вред. Он знает магию, но моя магия сильнее его, и я помогу тебе. Принеси мне три совиных яйца и чашку молока от черной козы.

Жан Малин ушел и взял три совиных яйца и чашку молока от черной козы, хотя их было нелегко найти, а затем он принес их черному человеку.

Черный человек взял их у него, обвалял совиные яйца в молоке и сотворил над ними магию. Затем он вернул их мальчику.

– Держите их все время при себе, – сказал он. – Если придет бык, то у тебя больше не будет с ним проблем.

Жан Малин поблагодарил чернокожего человека, дал ему серебра и ушел, завернув яйца в носовой платок.

Хорошо, что они у него были. Он прошел не более половины пути до дома и как раз выходил из леса, когда услышал шум. Бык выскочил из чащи и бросился на него.

Но Жан Малин быстро, как вспышка, положил яйца в рот и взобрался на дерево, и яйца не разбились.

Бык подскакал и ударил рогами по дереву.

– Ты думаешь, что ты в безопасности, но я скоро доберусь до тебя, – закричал он.

Он упал на колени и пробормотал заклинание, но Жан не мог расслышать, что в нем было. Затем бык превратился в человека с топором в руках и начал рубить дерево. Джип, гоп! Джип, гоп! Полетели щепки, и ветви задрожали.

Жан попытался вспомнить слова, которые снова превратили бы этого человека в быка, но он был так напуган, что не мог думать о них. Но что он помнил, так это яйца, которые дал ему черный человек. Он вынул одно изо рта и бросил его в правое плечо человека-быка, и тотчас же его правая рука отвалилась, а топор упал на землю. Однако это не обеспокоило человека-быка. Он схватил топор в свою левую руку и продолжил рубить: Джип, гоп! Джип, гоп! Щепки летели быстрее, чем когда-либо.

Затем Жан Малин бросил второе яйцо в левое плечо мужчины, и его левая рука отвалилась. Теперь у него не было рук, но он схватил топор в рот и продолжал рубить: Джип, гоп! Джип, гоп! Все дерево тряслось и дрожало.

Затем Жан Малин бросил третье и последнее яйцо на голову мужчины, и тотчас же его голова отвалилась.

На этом магия человека-быка закончилась; он больше ничего не мог сделать и должен был снова превратиться в быка. Он ревел как угодно, но ничего не мог с собой поделать, потому что магия черного человека была сильнее его магии. Он ускакал галопом, задрав хвост, и это был последний раз, когда Жан Малин видел его. Что с ним стало, никто так и не узнал, но он, должно быть, убежал далеко-далеко.