Kitobni o'qish: «Война за мир Эрвиль»

Роберт. Выбор.

Он глубоко вздохнул, потрогал пояс с мечем и кинжалом, одернул черный котт с изображением красного факела в белом круге. Поправил волосы. Снова глубоко вздохнул.

Неприятное дело, но его нужно делать. Еще раз оглядел грубые серые стены, едва освещенные факелом и потянул тяжелую деревянную дверь. Раздался протяжный скрип. Надо сказать Соломону, чтобы смазал.

Его бросило в пот. Жарко, как в адской бездне. Он тут же понял, что обманывает себя. Жара ни при чем.

– Роберт, я рада тебя видеть, – раздался голос из глубины комнаты. Милый, нежный голос, заставивший его сердце забиться еще сильнее. Он вытер пот со лба. Вся с таким трудом набранная уверенность улетучилась. Надо собраться, выбора нет.

– Тогда ты безумна. – Слова со скрипом вырывались из пересохшего горла.

– Нет, я просто женщина.

Роберт медленно поднял голову и осмотрел комнату. Серые стены, освещенные языками пламени из очага, давили на сознание, заставляя чувствовать себя неуверенно. Но так должен чувствовать себя заключенный, а не тюремщик. Неспешно, даже слишком, он подошел к столу и сел напротив деревянного косого креста, на котором висела женщина.

Ее рыжие локоны спадали на лицо, на котором не читалось ни ненависти, ни страха. Она смотрела на Роберта так, будто он пришел к ней домой на ужин. Грудь мерно вздымалась под рубашкой. По инструкциям допрашиваемый доложен быть голым, это выбивает его из равновесия с самого начала. Роберт мысленно поблагодарил своих практиков, за то, что те решили не раздевать ее. Видимо, из уважения к нему.

– Ты не женщина, ты ведьма.

– О, Роберт, перестань. Ваше стремление называть любую женщину ведьмой так нелепо, а я не хочу видеть тебя нелепым. – Она улыбнулась. – Я боевой маг.

– В срединных землях так не говорят. Откуда ты? Шпионишь на Арикос? У южан не бывает рыжих волос, но султан нанимает магов со всего мира. На императора запада, или на кого—то еще?

Она продолжала улыбаться молча.

– Ты все мне расскажешь. – Он посмотрел на Игната, молчаливо возившегося с инструментами возле стоявшей в углу жаровни. Уродливое, покрытое сетью шрамов лицо практика было способно развязать язык еще до начала допроса. Жидкие засаленные волосы, спадавшие на лоб не добавляли ему привлекательности. – Я не хочу причинять тебе боль. И нам обоим будет легче, если ты сделаешь это сразу.

– Нет. И умения этого красавчика тут не помогут. Я не чувствую боли.

– Глупости, – раздраженно бросил он. Эта попытка обмана была слишком глупа. – Здесь висело множество ведьм и магов. И я точно знаю, что вы испытываете. Да, меньше, чем простые люди. Но зато вас сложнее случайно убить. Невозможно, имея хилера, а Игнат как раз он и есть.

– О, прости, я вовсе не хотела поставить под сомнение твои умения инквизитора, я знаю, что ты лучший в организации. Но все равно ничего не скажу, я ведь тоже кое—что умею.

По его лицу прошла судорога, когда он кивнул Игнату, приказывая начать.

– Учитывая ее терпимость к боли не будем тратить время на мелочи, начнем сразу с железа? – спросил тот.

Роберт кивнул.

Игнат подтащил жаровню поближе к кресту. Потом перенес туда же столик с инструментами. Немного покопался, вытащил недлинный железный прут и сунул его в жаровню. Комната наполнилась дымом и запахом горячего железа.

– Может нам обоим будет легче, если ты не станешь этого делать? – спросила Мия.

– С чего это? – Он встал и подошел к ней, приблизив лицо так, как будто собирался ее поцеловать.

– С того, что я кое—что для тебя значу.

– Я нарушил ради тебя свой обет.

– Чего стоят обеты, которые можно нарушить ради какой—то ведьмы. – Она замолчала, глядя на него зелеными глазами. Так же нежно как раньше. – Ты обещал, что будешь со мной до самой смерти.

– Я попаду в адскую бездну.

– Значит, мы будем вместе вечно. Мы же об этом мечтали.

– Это не смешно! – закричал он и ударил ее в живот. Она согнулась, насколько позволяли цепи, и начала ловить ртом воздух. – Бог не примет меня к себе, и я будут вечно гореть, и все это ради тебя. А ты меня обманывала все это время! – Он зло посмотрел на Игната, застывшего рядом с прутом, конец которого светился красным. – Приступай, чего ждешь?

Комнату наполнил запах горелой плоти, но крика не последовало. Мия лишь крепко до скрежета сжала зубы.

– Вулпес! Ответь немедленно!

Роберт подпрыгнул от неожиданности. Сапфировый амулет у него на шее вибрировал и, кажется, мог передавать на расстоянии не только голос Генерального Инквизитора, но и его гнев.

– Да, ваше высокопреосвященство.

– Ко мне только что приходили служки Совета. Кардинал Периньен таки выбил разрешение на вмешательство в наши дела. Они сейчас направляются к тебе, чтобы допросить подозреваемую в ведьмачестве, шпионаже и убийстве. Но настоящая их цель – узнать не вступала ли она в порочную связь с одним приором инквизиции.

– Ваше высоко…

– Заткнись, Вулпес! Оправдания, есть у каждого, и меня они не интересуют. Мне нужно, чтобы мой лучший человек не попал на дыбу.

– Спасибо, ваше …

– Благодарности так легко произносят, потому что они ничего не стоят. Скоро мне потребуется человек, лично мне преданный и готовый на все. Так что у тебя есть пара минут, чтобы решить этот вопрос, пока они идут в подземелье. Она не должна заговорить.

Разогревшийся амулет перестал вибрировать и замер, перестав передавать мысли кардинала Сулии. Роберт, не чувствуя ног, подошел к кресту. Игнат замер на пол пути от жаровни. Мия смотрела на него, еще ничего не понимая и даже пламя в жаровне и в очаге казалось уснуло.

– Скажи, Роберт, какая твоя любима глава в Священном писании?

– Что? – Этот вопрос сбил его с толку. – Какая теперь разница?

– Ответь, ты же не откажешь мне в этом?

– Книга Пророка Изермии, глава двенадцатая.

– Ооо, мальчишки, – улыбнулась Мия, закатив глаза – Что может быть интересней великой битвы армии божественного света с ордой демонов. А моя любимая глава восьмая из книги пророка Фанисеруса. Когда Фимея помогает демону Артекусу спастись от воинства света, разве это не было прекрасно? Настоящая любовь, какая девочка не мечтает о таких чувствах.

– Их поймали и убили.

– Они были счастливы до конца. Мы с тобой тоже умрем, я раньше, ты позже, но скажи, мы будем при этом счастливы?

– Они до сих пор горят в бездне и будут там до конца времен.

Она хотела еще что—то сказать, но он сжал ей рот рукой. Прости меня. Слова не могли бы покинуть рта, даже если бы он попытался их сказать.

Дверь распахнулась и в комнату ворвался взъерошенный Данис.

– Наставник.. там.. посланники Совета, они хотят допросить ведьму. – Его узкое крысиное лицо с маленьким носом выражало крайнюю степень возбуждения. – Брат Соломон ведет их дальней дорогой, но они будут здесь через минуту, – протараторил он, подпрыгивая на месте.

Глаза Мии расширились, она все поняла.

– Я прощаю тебя, – прошептала она, когда он разжал руку. Их взгляды встретились на пару долгих мгновений. – Роберт, у меня к тебе одна просьба.

– Все что захочешь.

– Возьми мое кольцо. Когда ты найдешь тех, кому я служила, отдай им его. Скажи, что Мия из Сканевии, из пати Кригана, просила не убивать тебя.

Роберт отстранился, но она наклонила к нему голову и произнесла с особой настойчивостью:

– Пообещай мне. Ты скажешь им это, даже если будешь уверен, что справишься сам. Не дай моим друзьям убить себя.

– Обещаю.

Он снял кольцо и спрятал. Потом взялся за свой перстень двумя пальцами, щелкнул потайным замком и достал маленькое зернышко, еле светящееся желтым. Мия открыла рот, и он положил зерно ей на язык.

– Я была счастлива. – Раздался легкий хруст.

– Салватор, прими грешницу в свои сады.

Дверь раскрылась и в нее вошли три человека в одеяниях сановников Управления монашескими орденами. Высокий мужчина средних лет, с лысой макушкой и заметным брюшком, вышел вперед с важным видом.

– Приор Роберт Вулпес. – Голос был слишком высокомерным и самоуверенным. – Я Архиепископ Аркур. Нас послал Совет с целью допросить эту ведьму и теперь она переходит под нашу юрисдикцию, так что покиньте помещение. Мы вас позовем, если нам будет что—нибудь нужно.

Роберт в последний раз посмотрел в лицо Мии и увидел застывшую улыбку. Яд уже успел сделать свое дело, теперь ее не вернет никакой хилер. Сердце отчаянно защемило так, что ему захотелось завыть.

– Она ваша.

…

Мия повернулась и посмотрела прямо на него. Раздался тихий голос.

– Роберт. – Лицо было озарено всполохами пламени. Мгновение и вот языки огня уже начали виться вокруг.

– Роберт. – Пламя наступало. Вначале загорелись волосы, потом стала обугливаться и чернеть кожа на лбу и щеках.

– Роберт. – Она должна была кричать от боли, но он слышал только тихий голос.

–Роберт. – И больше ничего. Лицо почернело и его обладательница уже не могла быть живой, но он опять услышал.

– Роберт.

Роберт проснулся и сел на кровати. Он был покрыт липким потом, который тек по лбу и щекам ручьями. Рубашка из грубой ткани прилипла к телу. Опять этот сон. Он снился ему постоянно, с тех пор, как… ее не стало. Зачем я это сделал? Хороший вопрос, который часто задают себе люди, и так редко получают на него ответ.

Он встал и отдернул занавеску на маленьком окне. Яркие лучи проникли внутрь, осветив скудное убранство полупустой комнаты. В ней не было ничего кроме кровати и сундука, где хранилась пара комплектов одежды. Почти монашеская келья, с той лишь разницей, что на стене висел доспех. Солнце поднялось уже довольно высоко, инквизиторы часто работают ночью и встают поздно.

Роберт поднялся с кровати, взял меч, вышел на середину комнаты и несколько минут уверенными отточенными движениями рубил воздух. Ежедневный ритуал, позволяющий держать мышцы в тонусе. Никогда не знаешь, когда придется сражаться.

Выбившись из сил, он снял мокрую рубашку и оделся в чистое. Потом натянул сверху броню с нашитым на ткань железным знаком лисы, и накинул черный плащ с красным факелом в белом круге. Приор—инквизитор Святого Престола готов к трудовым будням.

Позавтракав в ближайшей таверне, он направился во дворец Инквизиции. Жизнь в Архиле кипела. На улицах было оживленно. Двигались повозки, важно шли лошади, сновали торговцы, посыльные, моряки, писари. Дом Роберта находился не далеко от рыночной площади, и ему надо было пройти сквозь нее, чтобы добраться до цели. Но он ненавидел шум и суету, да и вообще не слишком любил людей. Поэтому свернул в боковую улочку, и начал пробираться в обход. Прохожие, завидев символику инквизиции, сторонились его, и прятали глаза, проходя мимо. Вокруг всегда оставалось пустое пространство, и это его полностью устраивало.

Путь в обход занимал несколько дольше времени, но он наконец обошел площадь и двинулся дальше. Через несколько минут дорога привела его к воротам огромного здания с резными колоннами и барельефами, описывающими сюжеты из Святого Писания. Посередине находился вход, к которому вела высокая и широкая лестница с мраморными ступенями. Тяжелые двери с двух сторон обрамлялись флагами инквизиции и их охранял караул из четырех нигфратов. Черные братья – инквизиторская гвардия.

Каждый раз, проходя в эти двери, мимо зловещих флагов и черных стражей, Роберт удивлялся. Как так получилось, что инквизиция, являющаяся главной в Эрвиле силой по защите истинной веры и света, имеет такую мрачную символику? У кардинала Сулия, ее основателя, странное чувство юмора.

Роберт прошел мимо колонн в ворота и направился в свой кабинет в глубине. За дверями его блока уже ждали трое практиков. Все они были братьями нигреканцев, боевого ордена инквизиции. Крупный парень с длинными черными волосами и южными чертами лица, возвышался посреди комнаты подобно утесу. Это брат Соломон. Мелкий, юркий с бегающими глазами – брат Данис. И последний, коренастый мужчина с суровым выражением на обезображенном шрамами лице – брат Игнат. Все трое вскочили и поприветствовали Роберта.

Кабинет приора—инквизитора имел скудную обстановку. Большой стол и два стула. И шкафы, наполненные бумагами с записями о подозреваемых и делами проведенных расследований, не сданными в архив или взятыми из него по какой—либо надобности. Здесь, в этом самом кабинете велась работа инквизиции, по защите веры и нравственности Святого города Архила. Если, конечно, Роберт работал не на выезде, а такое случалось часто.

В дверь постучали и появилась голова брата Даниса.

– К вам посыльный кардинала Сулия, – сказала она и исчезла.

Разрешения на вход для посыльного от Генерального инквизитора не требовалось. В кабинет вошел ничем не примечательный монах, остановился посреди комнаты и сказал бесцветным голосом:

– Кардинал хочет вас видеть, приор Вулпес. Сейчас.

– Ну что ж, не будем заставлять кардинала ждать. – Терпение не является его добродетелью.

Приемная кардинала была больше кабинета Роберта и богато украшена. В ней стоял стол секретаря и кресла для посетителей. Роберт знал, что кресла эти были крайне неудобны и остался стоять, пока секретарь заглянул в кабинет и доложил о прибытии.

– Можете входить, приор, – сказал секретарь разве что не зевая, и вернулся за свой стол.

Кабинет Генерального инквизитора был больше похож на покои короля, чем на комнату монаха. Член Высшего Совета Святого Престола, один из семи кардиналов и глава Святой Инквизиции сидел за огромным столом из красного дерева, украшенного золотом. По стенам висели драпировки из дорогих тканей, вышитых серебром. Кое—где совсем уж неприлично сверкали драгоценные камни. Над стулом кардинала располагалась картина, изображающая пять пророков, основавших Святой Престол. Конечно, бороться за чистоту духа и веры гораздо лучше в комфорте и роскоши. Роберт не стал говорить это вслух. За такую шутку можно было оказаться в том же подвале, где он проводил допросы.

На вид Сулию было лет пятьдесят, но реальный его возраст не знал никто. Впрочем, Роберт и сам не был молод. Отмеченные Сальватором несли в себе искру божественной мощи, которую дураки и еретики называли магией. Эта искра давала возможность жить долго, много человеческих жизней. Длинные светлые волосы Сулия были зачесаны назад, орлиный нос нависал над столом. Суровое лицо с жестоким прищуром поднялось от бумаг, и глаза стального цвета впились в Роберта.

– Приор Вулпес, рад вас видеть. – Кардинал улыбнулся.

Это было что—то новое. Роберт не мог припомнить, чтобы грозный глава инквизиции когда—либо улыбался.

– Видел бы ты, Вулпес, как орал кардинал Периньен. Он покраснел, как помидор и его лицо стало в цвет мантии. Он даже дошел до того, чтобы обвинить меня в потворстве грехам моих инквизиторов. Представляешь? Этот выскочка совсем потерял чувство меры. Я, конечно, тут же поставил его на место. Давно я не видел, чтобы мои враги так позорились перед советом. – Он улыбнулся еще раз, и Роберту на секунду показалось, что он сейчас впервые услышит смех Генерального инквизитора. Но этого не случилось. – После смерти ведьмы у них нет против тебя серьезных доказательств. Допрашивать братьев инквизиции они не имеют права.

Сулий снова стал серьезен.

– Посмеялись и ладно, вернемся к делам нашим скорбным. Сколько подозреваемых умерло у тебя при допросе за последний год?

– Одна.

– А вообще за всю твою карьеру?

– Одна.

– Какое совпадение. – Сулий поджал губы и нахмурился. Потом кивнул. – Хорошо, что совпадение к делу не пришьешь, но ты допустил серьезную ошибку. Да, инквизиторы тоже люди, и за грехи свои ответят перед богом. Но одно дело щупать монашек по углам, и совсем другое вступить в связь с опасной ведьмой, организовавшей убийство архиепископа. Теперь ты под подозрением и твоя карьера под большим вопросом.

– Я служу не ради карьеры, – ответил Роберт. – Карать и направлять во имя веры.

– Да, да, я знаю наш девиз, я сам его придумал. – Сулий откинулся в кресле и пристально посмотрел на Роберта. – И теперь у тебя будет новое задание. Особой важности. И мне нужен там умный и гибкий эмиссар, абсолютно мне преданный. – Он немного помолчал. – Ты знаешь, что в Норланде давно процветает аскольская ересь. Терпение совета иссякло и ее решено искоренить. Окончательно. Ты отправляешься туда.

– Ваше Высокопреосвященство, работать в Норланде очень трудно, местные власти сильно мешают, а население нас просто ненавидит. Там нужны более серьезные меры, что простой розыск.

– Да, именно поэтому Совет решил организовать факельный поход, чтобы выжечь ересь раз и навсегда. Руководить подготовкой похода будет специальный посланник Совета, Архиепископ Аркур. Вы с ним знакомы.

Да, с удовольствием бы его допросил.

– Аркур будет готовить почву, договариваться с королем и местными лордами, – продолжал Сулий. – Твоя задача проводить свои расследования, а после завоевания контроля над регионом – уничтожить ересь, если нужно вместе с носителями. Напрямую ты Аркуру не подчиняешься, но в конфликт с ним не вступай. Если он попросит помочь по делу – иди ему навстречу. Сотрудничай с ним и не забывай сообщать мне обо всем. Жду подробных отчетов.

Сулий немного помолчал, забарабанив пальцами по столу. Роберт увидел, что тот хочет сказать что—то еще и молча ждал. Наконец кардинал глянул на него исподлобья и продолжил.

– Ты не должен вступать в конфликт до тех пор, пока Аркур не ошибется.

– А он должен ошибиться? – спросил Роберт, приподняв бровь.

– Я выбрал тебя потому, что ты не тупой фанатик, Вулпес. И не мясник, как многие из твоих коллег. Ты понимаешь политическую ситуацию? Мы занимались искоренением ереси в Норланде много лет. Но она только расцветала, как будто там улицы покрыты навозом в три слоя. Мы решили взяться за нее серьезней и послали туда приора Корнелиуса. – Сулий прервался. Да, тупой фанатик и мясник, это как раз про Корнелиуса. – Но он проявил … излишнее рвение, скажем так. Чем настроил против себя и население и местных лордов. И вот теперь Совет решает поручить это дело кардиналу Периньену. – Какая досада… для вас.

– Периньен и так добился серьезных успехов в деле продвижения боевых монашеских орденов, – продолжил кардинал. – Он давно пытается отобрать у нас наши функции и передать их монахам. Факельный поход это его идея, и если это удастся, то Периньен получит еще больше влияния, а мы окажемся на обочине истории. Зачем нужна инквизиция, если она не может бороться с ересью, ради чего и была создана?

– Вы хотите, чтобы я ему помешал? – спросил Роберт, борясь с беспорядком мыслей у себя в голове. Изменой попахивает, и делом бесконечно далеким от распространения веры.

– Нет, ну что ты, конечно же нет. – Сулий склонил голову вниз и замолчал. – Но если он ошибется, а он ошибется, я в этом уверен, то ты должен … нет, не подталкивать его, а просто не подставлять ему плечо. Сообщи мне, а я уже сам решу, как это лучше использовать в Совете.

– Я все понял, ваше высокопреосвященство. – Это была ложь, потому что Роберт понятия не имел что ему нужно делать. Но он решил подумать об этом на месте, когда придет время.

– Я в тебе не сомневался, Вулпес. Корабль флота Престола с Аркуром на борту отправляется в Наркастер через три дня. Ты поплывешь с ним, возьмешь “Святую леди” и пятьдесят нигфратов.

Роберт помедлил.

– Ваше высокопреосвященство. А что с расследованием убийства архиепископа Вальдеса?

– Его убила ведьма. Ведьма мертва, дело закрыто.

– Мы не выяснили причин. Зачем ей это понадобилось?

Сулий скривился.

– Ведьмы ненавидят служителей церкви. Этого достаточно. Нам сейчас невыгодно копаться в этой выгребной яме, надо чтобы Совет побыстрее обо всем забыл.

Он опустил голову и продолжил чтение бумаг на столе, давая понять, что на этом разговор окончен.

…

Данис с факелом в руке нырнул низкий проем. Роберт еле смог протиснуться за ним, стараясь не отставать. Идти тут в темноте ему не хотелось. Еще не хватало поскользнуться и упасть в реки дерьма, текущего по канализациям Архила. Воняло здесь чудовищно, Роберта выворачивало на изнанку, но он старался не опозориться перед своим подчиненным. К счастью, путешествие длилось недолго, и скоро они вылезли наверх через дыру в потолке, к которой вела приставная лестница.

Оказавшись наверху, Роберт смог вздохнуть полной грудью. Он огляделся и увидел темный заросший двор, окруженный высокими ветхими стенами. В самом центре располагался двухэтажный каменный дом, когда—то бывший даже довольно неплохим, но сейчас грозивший обрушиться и похоронить под собой тех, кто осмелится в него войти. Старый город, стоявший на берегу моря рядом с портом, был довольно мрачным местом. Двести лет назад в Аркхиле жило вдвое больше людей, но сейчас настали не лучшие времена. Вера в Салватора в людях уменьшалась, и вместе с ней слабел Святой Престол. Слишком многие властители начали вести своевольную политику, все меньше и меньше оглядываясь на Архил. Он постепенно беднел и теперь большая часть домов в старом городе пустовала, постепенно приходя в негодное состояние.

Данис и Роберт прошли через дверь здания и спустились в подвал. Тут было темно и сыро, пахло плесенью.

– Вот, прекрасное место, – радостно возвестил Данис. – Как раз подходит для наших дел.

Роберту было интересно, откуда брат—инквизитор знает о таких прекрасных местах в городе, но он промолчал. Тайные делишки его помощников сейчас не имели значения. Ведь он сам тоже теперь имеет тайны.

В подвале было мрачно. В помещении без окон и с одной дверью стоял маленький столик, два стула, в углу разместилась печь. Напротив расположился массивный стол, и в нем с первого взгляда совершенно точно можно было угадать его предназначение. На столе лежал голый человек, прикованный цепями.

Приступим.

– Капитан Жан Жиру? – Роберт сел на стул. – Нам известно, что вы являетесь пособником опасных преступников, совершивших убийство архиепископа. Вы готовы сотрудничать?

– Я ничего не знаю, – задергался человек на столе. – Я всего лишь честный торговец. Зачем вы привели меня сюда. Я ничего не знаю. Я всегда был истинным верующим.

Роберт осмотрел его. Мужчина, лет пятьдесят, седина на висках и модная сейчас у ситалийцев бородка. Худощавого телосложения с хитрым лицом в обрамлении длинных неопрятных волос. Кожа грубая, есть несколько шрамов. Сильно обветренное лицо явно говорило о его профессии моряка.

Опытный преступник, он уже понял, что его единственный шанс выйти отсюда живым – ничего не рассказывать, чтобы мы решили, что он ни при чем.

– Упорствование в отрицании своей вины не даст вам ничего кроме боли. Нам нужна информация о людях, которых вы перевозили на своем корабле. Их главарь, некто Криган, должен быть вам знаком.

– Я не знаю. Я никого не возил, поверьте мне.

– Послушайте меня, Жан. Вы уже поняли кто я, и понимаете, что вы все мне расскажете. Вы тешите себя надеждой, что молчание спасет вам жизнь. Нет, не спасет. Не было ни одного человека, который бы не заговорил, если я хорошо попрошу. Уверяю вас, через пару дней вы не только заговорите, но и запоете, а через неделю будете плясать на сломанных ногах не хуже ярмарочного артиста.

– Вот только я не умею плясать, – оскалился капитан.

Похоже понял, что живым уже точно не выйдет. Это хорошо, осталось убедить его, что умереть без мучений гораздо лучше.

– Никто не умеет, но вы недооцениваете наши методы обучения. Начнем мы с пальцев. Знаете, чем мне нравятся пальцы? Их двадцать. Это очень хорошо для нашей работы, ведь их хватает надолго. Я могу заниматься каждым из них целый день, а завтра перейти к следующему. Это обеспечит нам двадцать увлекательных дней.

Вот только у меня нету двадцати дней. Корабль Святого Престола уходит в Норланд завтра, и я должен быть на нем.

– Брат Игнат, можете приступать. Уверен, нашему другу не терпится увидеть нашу методику в деле.

Игнат взял клещи, подошел к столу и взялся поудобнее за один из пальцев.

– Я ничего не знаю, не надо, что вы делаете, я мирный торговец, ааа…

Да уж, этот проклятый капитан оказался крепким орешком. Расколоть его получилось лишь под утро. Роберт понимал, что это все очень странно. Зачем обычный контрабандист так покрывал этих магов, бывших его пассажирами. Преступникам не свойственна такая верность, но выяснять причины не было времени. Капитан рассказал только то, что Криган и его команда регулярно ездили в Норланд и обратно. Обо всем остальном утверждал, что ничего не знает, и последние несколько часов не удалось выяснить ничего нового.

– Я чувствую, что он знает больше, – сказал Игнат, утирая пот со лба. – Дайте мне три дня.

– Мы отплываем через два часа, – возразил Роберт. – След в Норланде у нас есть. Он назвал постоялые дворы, где останавливались маги Кригана, этого достаточно. За нами сейчас пристально наблюдают, причем как люди Совета, так и, возможно, шпионы Сулия тоже. Не будем давать им повод для волнений.

Выбросив тело в канализацию, и забрав все необходимые в длительной поездке вещи, они поспешили в порт. Все дороги ведут в Норланд.

…

Роберт успел прибыть в последний момент. За ним следовали трое его практиков с багажом. На борту огромной галеры, выделенной Святым престолом своему эмиссару, суетились матросы, готовясь к отплытию. Погрузка уже была закончена и слуги делегации Аркура ждали, расположившись по бортам. Рядом стояли еще три галеры Престола и “Святая Леди”, корабль инквизиции. Ее легко было узнать издалека по черным парусам с красным факелом в белом круге. На носу красовалась фигурка женщины в ночной рубашке с терновым венком, изображавшая святую мученицу.

– Ааа, Железный Лис, уверен, что вас задержали по—настоящему важные дела, которые заставили нас всех ждать. – Архиепископ Аркур улыбнулся во весь рот, положив руки на живот и выпятив грудь. – Рад и удивлен видеть вас тут. Я был уверен, что после той истории с ведьмой вас списали. Ходили слухи, что вы нарушили монашеский обет и вступили с ней в предосудительную связь. Ужасные слухи, я очень рад, что они оказались ложными. – Его улыбка стала еще шире.

– Обвинения не подтвердились, – холодно сказал Роберт.

– Да, да, я слышал. К сожалению, вы упустили единственную свидетельницу. – Он закатил глаза. – Досадная неловкость.

– Я ее допросил, можете не сомневаться. Протоколы лежат в архиве, если вам будет угодно с ними ознакомиться. Тебя я бы тоже с удовольствием допросил. Может еще доведется.

– Да, да, конечно. Люблю почитать во время отдыха протоколы допросов еретиков и ведьм. Как я уже сказал, я рад, что эти возмутительные слухи оказались лживыми. Слышал вы лучший в инквизиции, так что я могу быть спокоен за успех нашего предприятия. Еретикам Норланда не поздоровится.

С этими словами архиепископ ушел по своим делам. Роберт поиграл желваками на лице, взошел на борт Леди и мрачно уставился в воду, ожидая окончания погрузки. Архил был вторым по величине городом мира Эрвиля, уступая только Эрину – оплоту магии и ереси. И порт в Архиле был огромен. Сотни кораблей толпились в нем, крики матросов перекрывали чаек, скрип снастей и шум ветра. Роберт в детстве мечтал стать моряком, ходить по новым землям, открывать неизведанное, чувствовать соленый вкус свободы. Вместо этого он пытает и убивает людей. Но в душе не было сожаления, почти не было. Перед ним снова появилось лицо, в обрамлении рыжих волос, и губы, шепчущие его имя.

– Роберт..

Зачем я это сделал?