Kitobni o'qish: «Психология Таро. Самопознание через архетипы и бессознательное»

Джессика Дор

Shrift:

Original title:

TAROT FOR CHANGE

В оформлении обложки использованы иллюстрации LEFT HANDER

Illustrations by Xaviera López

* * *

Посвящается моим родителям

Раздел 1

Что такое Таро

аро – это книга с семьюдесятью восемью секретами, которые раскрываются перед вами со временем. Карты наделены значением, но оно часто меняется, а потому в зависимости от контекста одна и та же карта может трактоваться как помощь, чары, талисман или благословение. Как известно, карты Таро в их современном виде появились еще в XV веке в эпоху европейского Возрождения, но говорят, что заключенные в них тайны и тотемы корнями уходят в Древний Египет и Древнюю Грецию.

По легенде, египетские мистики спрятали секреты духовной эволюции – того, как полностью слиться с абсолютом, – в колоде игральных карт. Превратив свои тайны в карты, они надеялись на века сохранить тяжким трудом добытую мудрость с помощью человеческих пороков. Они больше верили в склонность человека к азартным играм, чем в его стремление изучать священные тексты и принимать высшее учение в устной традиции. Они понимали, что люди в первую очередь будут играть в Таро, а не продвигаться с помощью карт по духовному пути. Но для тех, кто интересуется духовным ростом, карты становятся семьюдесятью восемью магическими порталами, внутри которых скрыты тайны.

Это легенда, а значит, она не претендует на историчность и достоверность. Не существует физических подтверждений этому рассказу. Но Таро, как вы скоро узнаете, освобождают воображение из оков сомнений и рационализма. Карты способствуют тому, чтобы снова пробудилась та часть нашего существа, которой хватает мужества верить во что-то без материальных доказательств.

Сегодня люди берутся за Таро по разным причинам. Вытягивая карты, мы можем вызвать синхронизацию. В ходе этого священного процесса мы ощущаем невидимую связь между внутренним и внешним мирами.

Также эта практика раскрывает потенциал, помогает посеять семена возможностей в почву сердца так, чтобы их корни были крепкими. Чтобы побеги набрались силы и выдержали тяжесть медленно наливающегося плода или цветка.

При необходимости расклады Таро можно воспринимать как полотно, чтобы проецировать на него свою внутреннюю жизнь, не опасаясь навредить себе и другим. Так как проецирование – естественная и нормальная функция человеческого воображения, Таро позволяет приручить эту силу и использовать ее во благо. Перенос внутренних переживаний на такие физические объекты, как карты, создает дистанцию и свободное пространство, где можно перевести дух, изменить отношение к себе и выбрать новую наблюдательную позицию. Карты позволяют в безопасных условиях увидеть и осмыслить самые малопривлекательные части нас самих.

Толкование Таро как для себя, так и для других служит ритуалом для начала нового этапа или новой главы в жизни. Карты выполняют майевтическую, или акушерскую, функцию; их вопросы – будто часть процесса рождения. Они заставляют не фокусироваться, а смотреть шире. Иногда новая жизнь пытается родиться на свет вперед спиной или ногами, и тогда требуется терпеливо уговаривать ее перевернуться. Таро – это инструмент, который помогает находить правильные точки для приложения силы, чтобы процесс продолжался и не причинил никому вреда.

Иногда, вытянув карты, вы находите сюжет с большим потенциалом для развития и огромной жизненной силой. Как первый тюльпан, пробившийся через едва оттаявшую землю, или набухшие на ветке розовые бутоны. Но иной раз с повествования карт необходимо снять все лишнее, докопаться до самой сути и унести с собой легкий аромат палой листвы или воронье карканье, эхом отдающееся в ушах. В любом случае вы можете рассчитывать, что в конце у вас появится больше вопросов, чем было в начале. И это хорошо. Вопросы – это мостики к новой жизни.

Толкователь карт не должен обещать сиюминутных озарений, потому что секреты так не работают. Семьдесят восемь арканов, больших и малых секретов, надо уважать в силу их возраста. К ним следует относиться как к сущностям, расположение которых вы хотите завоевать. Или как к компаньону – с интересом, преданностью, уважением и искренним желанием их понять, и тогда карты со временем откроют вам свои тайны. Можете не сомневаться.

Таро и психология: краткая история

аро относятся скорее к духовной практике, чем к психологическому инструменту, но карты по своей сути очень психологичны, а психологии не чужда духовность. Более того, первый корень слова «психология» восходит к греческому Ψυχή («психе»), что означает «душа» или «дыхание». Хотя ландшафт психологии за годы развития теории и практики сильно изменился, до некоторой степени она навсегда останется искусством познания души.

Зигмунд Фрейд, которого на Западе называют отцом современной психологии, искал способ понять человеческую душу через процесс психоанализа. Цель психоаналитической работы заключалась в том, чтобы сделать бессознательное сознательным. Если вы представили, как человек лежит на кушетке, а рядом сидит психотерапевт в строгом костюме и говорит, делая пометки в папке: «Расскажите мне о вашем отце», то вы представили себе психоанализ. Этот терапевтический процесс часто подразумевает глубокое погружение в раннее детство клиента, что помогает лучше понять его сегодняшние переживания.

Ученик Фрейда Карл Юнг развил теорию коллективного бессознательного – своего рода психического подтекста, который, по его мнению, понимают все люди. Эта форма бессознательного объясняет общие для всех влечения, мотивацию и поведение, она выходит за рамки культурных и географических различий. Коллективное бессознательное описывают как некую общую психологическую наследственность, которая проявляет себя через фантазии, мифы, сказки и социальную динамику власти и угнетения. Если личное бессознательное затрагивает грани индивидуального опыта, запертые в подполье из-за внешних и социальных условностей, то коллективное бессознательное, по мнению некоторых специалистов, – это вместилище архетипов.

Юнг считал, что архетипы – универсальные символы и образы, значение которых понятно каждому человеку. Не могу согласиться с тем, что смысл архетипов одинаков для всех людей на земле, но я вижу, что некоторые из них не знают культурных различий. Архетип матери заставляет в душе что-то шевелиться, хотя у каждого он отзывается по-разному, – и то же можно сказать об архетипической теме смерти. Я согласна с единомышленницей доктора Юнга Марией-Луизой фон Франц. Она утверждала, что при появлении архетипического образа – например, во время гадания на картах Таро – человек, его воспринимающий, «открывает для себя новые, прежде недоступные взору возможности и через них испытывает свежий прилив энергии, так как архетипы наделены мистическими качествами и функционируют как скрытые источники силы». Мы не будем смотреть на архетипы или символы одинаково. Более того, мы не должны такого ожидать. Но они могут затронуть что-то внутри нас и что-то нам сообщить, если мы дадим им достаточно пространства.

Юнг полагал, что коллективное бессознательное влияет на жизнь отдельного человека и служит ключом к смыслообразованию, психологическому развитию и индивидуации (через этот процесс человек достигает ощущения индивидуальной идентификации, отделенной от коллектива). Через психоанализ человек способен научиться плавно перемещаться между явным содержанием сознательного и неявным символическим материалом бессознательного. Если обратиться к архетипическим терминам, человек может рассчитывать на существование на границе деревни и леса, цивилизации и дикой природы, на то, чтобы в нужном месте в нужное время быть одновременно императором и императрицей.

Также Юнг сделал вклад в развитие идей о терапевтических свойствах синхронии. Он описал ее как релевантное совпадение внешних и внутренних событий, не связанных между собой явными причинно-следственными отношениями. В качестве примера синхронии можно привести ситуацию, когда вы вспомнили о друге, которого не видели уже несколько лет, и вдруг он сам звонит вам. Кто-то сочтет это происшествие чистой случайностью, но человек, склонный искать смысл в происходящем, увидит здесь намек на связь между внешним и внутренним, хотя кажется, что эти измерения существуют отдельно друг от друга.

Когда внутреннее событие, например мысль о старом друге, синхронизируется с внешним, например звонком старого друга, мы чувствуем связь между личным переживанием и тем, что понимаем как общее. Синхрония, по словам эколога Робина Уолла Киммерера, это напоминание об утонченной связи. Изучение отношений между вещами, которые нельзя объяснить простой причинно-следственной связью, – это путь к пониманию связи между психикой, коллективным сознанием и предметом. Если возникает синхрония (часто бывает, что карты Таро с удивительной точностью угадывают подробности нашей жизни), то, вероятно, что-то, прежде сокрытое в бессознательном, пытается выйти наружу. Или оно неожиданно всплывает, чтобы помочь нам развиваться.

Сегодня Юнга можно воспринимать скорее как философа или человека искусства, чем как ученого. Благодаря его исследованию тайн через обращение к философии, антропологии, мифам, религии и спиритизму сформировалось особое направление – аналитическая психология. Он искренне считал, что символы из старых сказок, астрологии и даже карт Таро служат ключом к пониманию психики.

Прислушиваться к юнгианской трактовке архетипов и индивидуации полезно, так как она позволяет проявиться силе и притягательности Таро. Многие замечают, что стоит только начать работать с картами, как тут же подсаживаешься на них. Я думаю, дело в том, что символический язык мгновенно и накрепко связывает нас с неким коллективным сознанием – универсальным или культурным. Вытягивание карт помещает нас в пространство и время, где правит нечто большее, чем мы сами, и напоминает нам, что мы, вне зависимости от нашего опыта, не одни. Сегодня, во времена прогрессирующей изоляции, сепарации и одиночества, только одно это можно считать средством глубокого исцеления.

На исходе XX века психология стала уходить из сферы гуманитарных дисциплин и стала больше похожа на точную науку.

В отличие от аналитической психологии, которая опиралась на воспоминания и внутреннюю жизнь человека, при бихевиористском подходе изучается то, что можно пронаблюдать, причем не только внутренние события, но и действия человека. Знаменитая концепция Ивана Павлова о классическом обусловливании показала, как поведению обучаются, а Беррес Фредерик Скиннер рассматривал, как будущее поведение формируется из результатов прошлого и нынешнего поведения. Акцент на объективные и экспериментальные исследования возник из-за перехода психологии из творческой и философской дисциплины в строго научную.

Информация, полученная при изучении поведения, привела к развитию когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), ее основателем считается психолог Аарон Бек. КПТ делает акцент и на внутреннем, и на внешнем, концентрируется на взаимодействии между мыслями, чувствами и поведением и способствует тому, чтобы человек изменился и пришел к устойчиво комфортной жизни.

Сегодня поведенческая терапия широко используется в сфере психологической помощи. Отчасти ее популярность обусловлена доказательной базой, то есть она основана на том, что наука признаёт действенным – по крайней мере, в определенных обстоятельствах – методом для изменения поведения человека. Так как в центре этого подхода стоит поведение, которое легче наблюдать, чем внутренние, невидимые переживания в чертогах мыслей, чувств и энергии, то результат поведенческих воздействий, таких как КПТ, проще поддается оценке. То есть его легче исследовать и возвести в стандарт медицинской помощи. Клиницисты хотят пользоваться техниками, доказавшими свою эффективность, и поведенческая терапия, поскольку фокусируется на причине и следствии, позволяет изолировать терапевтические мишени и добиться внушительных результатов. Старые же идеи о синхронии, коллективном сознании и поиске смысла жизни, которые не обладают такой ценностью для индивида, часто остаются на обочине этого направления профессиональной помощи. То, что учение о душе стало строго научным, позволило добиться огромных успехов в лечении психических заболеваний и вытеснило загадочность и магию на периферию.

Один из основополагающих секретов Таро заключается в том, что правда может быть не одна. Научное исследование поведения не конфликтует с изучением коллективного сознания, терапевтическим использованием символов и архетипов, обращением к мифологии и сказкам при лечении.

Структура эмпирически обоснованных практик строится на предположении, что надежными можно считать только данные, полученные научным методом. Но я все равно считаю, что нечто столь древнее, как, например, символы в картах Таро, также обладает некоторой степенью эффективности.

Не нужно излишне углубляться в различные модели научно обоснованной терапии, чтобы убедиться, что они вовсе не противоречат мистической философии и во многих случаях даже полностью с ней совместимы. Это свидетельство в пользу того факта, что, по предположению Юнга, на всех людей влияет не только коллективное сознание, но и космология и система верований наших предков. В конце концов, научный метод – результат антропоцентрической деятельности. То есть исследуемые вопросы, модели и измерительные инструменты никогда не позволят нам достичь полной объективности и освободиться от влияния прошлого. Старые убеждения и предположения о природе вещей слишком крепко вросли в культурные институты, и мы, подобно тому как рыба не видит воду, не можем выявить их, если не смотрим достаточно внимательно. Но как только нам удается их заметить, мы понимаем, что они пронизывают наш жизненный опыт во всех направлениях.

До возникновения науки в современном понимании мы пользовались другими способами познания – эти способы до некоторой степени и определяют, как сегодняшние ученые думают, чувствуют и делают свою работу. И хотя наука – прекрасный, восхитительный метод сбора и изучения информации и он обладает высокой ценностью, он не единственный. При обсуждении старших арканов Таро мы коснемся внешних атрибутов бинарности – таких как наука и духовность, новое и старое – и затем исследуем форму бытия, в которой эти ложные разграничения стираются. Мы не станем выбирать одну или другую сторону, но сможем с уважением принять их все одновременно.

Если говорить об устранении мнимой пропасти между наукой и духовностью, то такие позитивные явления, как поведенческие терапии третьей волны, прокладывают между ними мостик. Когнитивная терапия на основе осознанности, диалектическая поведенческая терапия (ДПТ) и терапия принятия и ответственности (ТПО) соединяют в себе мудрость таких мистических традиций, как буддизм и йога: осознанность, принятие и сострадание, – с данными, доступными науке о поведении; на основе этих методик разрабатываются действенные лечебные программы.

После того как маятник качнулся от творческого и философского подхода к изучению человеческой души в сторону более объективного и научного, приятно видеть, что область сейчас балансирует где-то посередине. Возник синтез научных и духовных методов. Как учит герметизм, философский принцип западной мистической традиции, ритм компенсирует колебания.

Обо мне

пришла в психологию через издательскую деятельность. После колледжа я переехала в Калифорнию и устроилась специалистом по рекламе в издательство, выпускающее книги по самопомощи и психологии. От меня требовалось продвигать руководства по клинической психологии для психотерапевтов и практические учебные пособия для самопомощи, основанные на научно доказанных методиках лечения, чтобы читатели справлялись с депрессией, тревожностью, ОКР (обсессивно-компульсивными расстройствами) и нарушениями пищевого поведения.

Как непосвященный посторонний человек, я чувствовала, что получила шанс заглянуть в область, казавшуюся мне эзотерической, хотя в то время я еще не знала такого слова. Книги, с которыми я работала, содержали информацию о навыках, методах и знаниях, предназначенных узкому кругу избранных – психологам. В дальнейшем они делились этими знаниями с клиентами в манере, казавшейся подходящей. Книги содержали секреты настолько важные, что их буквально прятали под замок дорогущих переплетов с такими серьезными названиями, как «Руководство для клинических психологов по…» и тому подобными.

Хотя любой человек в более-менее стабильном финансовом положении формально мог себе позволить покупать такие книги, в основном кто попало их не покупал. Так и было задумано. Но каким-то образом я, поэтесса с дипломом по связям с общественностью, которая не проходила посвящения для доступа к этим тайнам (не окончила университет, не проходила интернатуру и клиническую подготовку), получила их в свое распоряжение. Какая удача. Вскоре я поняла, что открывавшиеся мне секретные методы невероятно эффективны.

Я начала внедрять знания о регуляции эмоций, стрессоустойчивости, когнитивном рефрейминге, поведенческой активации, радикальном принятии, осознанности и самосострадании в свою жизнь, чтобы испытать на себе их трансформационную силу.

Прежде я никогда не слышала о таких вещах, и мне стало интересно почему. Меня удивляло, что при всей эффективности этих практик они не были широко распространены. Почему о них не рассказывали в школе, почему им не учили родители? Мне стало любопытно, можно ли это как-то изменить.

Когда я только начала работать в издательстве, я увлеклась картами Таро. Я изучала иллюстрации Памелы Колман Смит, также известные как колода Райдера – Уэйта (в своей книге я буду называть эту колоду Таро Райдера – Уэйта – Смит, чтобы подчеркнуть неоценимый вклад Колман Смит). В них я нашла другие секреты, которые в то время тоже хорошо охранялись. В популярной культуре они не считались инструментом, способным принести пользу обычному человеку. К моим удивлению и радости, в них содержались те же философские знания, что и в книгах, которые мне приходилось читать по работе.

Тогда я не знала, что колода Райдера – Уэйта – Смит стоит на фундаменте герметической философии – западного мистического учения. Идеал герметизма – восприятие вещей во всей полноте, понимание явлений, кажущихся противоположными друг другу: внутреннего и внешнего, высшего и низшего, плохого и хорошего, – но в действительности обладающих «идентичной природой». Они принадлежат одной категории и отличаются только в сравнительной степени.

Такой способ восприятия мира был полностью совместим с диалектической поведенческой терапией (ДПТ), которая стремится развить образ жизни и мышление, воплощающие в себе мировоззрение «и то и другое», а не «это или то». Диалектическое мышление подразумевает наличие в нашем сознании пространства для тех вещей, которые как будто конфликтуют друг с другом, но на самом деле одинаково реальны и правдивы. Например, ДПТ-терапия помогает человеку принять двойственную реальность: что он старается делать все возможное и все же ему надо стараться больше. Это всего лишь один пример параллелей между концепцией Таро и современной психологией.

Я несколько лет вела личную работу с картами, наблюдала за преобразующей силой их секретов и затем начала писать о Таро в интернете.

Сначала мой блог читали всего несколько человек, потом я перешла в социальную сеть и стала дополнять иллюстрации Колман Смит концепциями из разных видов терапии, таких как ДПТ, КПТ и ТПО. Я прочувствовала трансформационную мощь этих идей и образов на себе и хотела поделиться доступными мне секретами с другими людьми.

На тот момент я все еще была непосвященным человеком, извлекала «инсайдерскую» информацию из дорогих учебных пособий для врачей и делилась ею бесплатно в социальной сети. И хотя позже я вернулась в университет, получила степень магистра в области социальной работы и прошла подготовку на поведенческого психотерапевта, однако решила не продолжать клиническое обучение и сошла с этого пути. Мне нравилось ощущать себя «где-то между», балансировать на грани между двумя мирами.

Мой дар, книга «Психология Таро», – это сокровищница тайн, которые я собрала за годы путешествий по поверхности обеих сфер познания, что вобрали в себя действенные технологии трансформации и роста. Некоторые приведенные здесь секреты называются так только потому, что до недавнего времени их скрывали в специальных учреждениях и передавали только определенным людям, которые обладали достаточной квалификацией и силой, чтобы принять их и делиться ими с другими. Идея хранить в тайне сакральные знания в целом мне кажется невероятно романтичной, но, к счастью, беспрецедентное число врачей-клиницистов сегодня ими делятся, потому что для них важно рассказать простым людям то, что раньше можно было узнать только в формате индивидуальной или групповой терапии.

Другие содержащиеся в книге идеи тоже названы секретами, потому что они имеют больше общего с духовностью – той сферой жизни, на которой лежит отпечаток таинственности. Пока мы не нашли надежного способа измерять дух и давать ему количественную оценку. Эти секреты рассказали мне сами Таро во время моей многолетней работы с символами: находила их в книгах, улавливала их присутствие в сказках, песнях и снах, которые ко мне приходили, видела в ритуалах, молитвах и в особенностях моей культуры и культуры тех, кто жил до меня.

Я считаю важным отметить для всех читателей – не только ради честности и открытости, но и потому, что это имеет большое мистическое и символическое значение, – что, хотя у меня есть диплом в области социальной работы и лицензия, хотя я прошла необходимое обучение и стала легитимным представителем научного направления, я не психолог и не практикую психотерапию.

Как я говорила выше, я предпочитаю занимать место у самого края, в лиминальном пространстве между категориями, которые часто сталкивают друг с другом: непрофессионалов и врачей-клиницистов, гадателей на картах Таро и лицензированных психотерапевтов. Когда ты стоишь на грани, то занимаешь новую наблюдательную позицию и таким образом получаешь шанс найти новаторские решения в тех областях, которые только выигрывают от наличия разных точек зрения.

Долгое время я провела в позиции слушателя и кое-что вынесла для себя из сказок и мифов и из опыта людей, которые их рассказывают. Когда общество настолько погрязает в проблемах, как сегодня, проявлением мудрости становится обращение к окраинам и внимательное отношение к периферии. Старые сказки учат нас, откуда приходит исцеление: с окраин, а не из центра. Так что я не выбрала жизнь психотерапевта или специалиста по чтению карт Таро, а решила остаться посередине между этими двумя состояниями, собирать слова и образы, которые несут в себе секреты, и делиться ими с окружающими. Мне нравится такая позиция, и в ней я остаюсь до сих пор. Из этого пространства я и обращаюсь к своим читателям.

Bepul matn qismi tugad.