Kitobni o'qish: «Как разбогател мир. Исторические истоки экономического роста»

Shrift:

* * *

Марк: Посвящается Дезири.
Джаред: Моему отцу Тому и памяти моей матери Линды

Предисловие

Мир богат, хотя иногда и кажется, что это не так. Бедности все еще слишком много. Примерно миллиард людей во всем мире едва сводят концы с концами. Судьба миллионов людей, вынужденных жить в обстановке нищеты и насилия в таких местах, как Венесуэла, Сирия, Бурунди или Демократическая Республика Конго, плачевна. Даже в развитых странах бедность встречается слишком, слишком часто.

Тем не менее по историческим меркам мир очень богат. Большинство людей живут намного лучше, чем их предки. Больше того, большинству живущих сейчас людей живется лучше, чем почти всем, кто жил когда-либо в прошлом, более чем 200 лет назад (за исключением крошечной элиты, которая жила в роскоши… или в том, что считалось роскошью в то время). По мере того как в XX и XXI веках мир становился богаче, все больше и больше людей вырывалось из бедности. И есть все основания надеяться, что еще при нашей жизни значительная часть оставшейся бедности во всем мире будет ликвидирована.

Как мир разбогател? На этот вопрос и пытается ответить эта книга. Сделать это совсем не просто. Единственного правильного ответа почти наверняка нет. Тем не менее это, пожалуй, самый большой вопрос социальных наук. Правильное понимание того, почему одни части мира стали богатыми, а другие (пока еще) нет, может помочь нам решить некоторые из самых важных проблем, с которыми мы сталкиваемся в настоящее время. Когда вы начнете читать книгу, станет ясно, что не существует панацеи, которая позволила бы озолотить ту или иную страну. Однако есть много факторов, которые исторически, как правило, сопутствуют устойчивому экономическому росту. Наша цель – выделить эти факторы и показать, когда они способствуют росту, а когда нет.

На протяжении всей книги мы опираемся на огромный и быстро растущий корпус научных исследований в области мировой экономической истории. Первая половина нашей книги в основном задумана как обзор ведущих, на наш взгляд, теорий того, как разбогател мир. То, насколько мы в долгу перед этими исследованиями, будет очевидно на каждой странице. Естественно, что, поскольку эта книга адресована широкой аудитории, мы не имели возможности ссылаться на каждую работу. Заранее приносим извинения за любые упущения. Мы, однако, везде, где это возможно, направляем читателя к соответствующей литературе.

Нам помогали многие люди. Мы не можем поблагодарить каждого из них, иначе это предисловие займет половину книги. Саша Беккер, Дезири Дезиерто, Антон Хоуз, Натан Нанн, Туан-Хви Снг, Фелипе Валенсия Кайседо и Джон Уоллис частично (или полностью!) прочитали эту книгу. Их проницательные комментарии помогли нам значительно улучшить рукопись. Наш редактор в издательстве Polity Джордж Оуэрс давал неоценимые советы и рекомендации на каждом этапе процесса. Дэн Богарт, Дэйв Дональдсон, Эрик Хорнунг, Ноэль Джонсон и Джонатан Шульц поделились своими файлами данных, чтобы мы могли получить некоторые цифры для этой книги. Марк благодарит своих многочисленных соавторов, у которых он многому научился за эти годы. Джаред всегда будет в долгу перед Авнером Грейфом, Тимуром Кураном, Ларри Яннакконе и Раном Абрамицки – лучшими наставниками, соавторами и друзьями, о которых только можно мечтать.

Большая часть этой книги была написана, когда мы находились на карантине на противоположных побережьях США из-за COVID-19. Мы хотели бы поблагодарить тех, кто помог нам пережить это время, – без них эта книга была бы невозможна. Для Марка это его жена, а часто и сотрудница Дезири, его родители Нинетт и Нобору, а также брат Джонатан. Для Джареда это его семья – Том, Дебби и Тайлер Рубин, Саманта и Райан Салли, а также друзья Роб Эйнсли, Тед Чанг, Дуг Хейни, Мэтт Менефи, Трэвис Менефи, Скотт Шумейт и Джей Джей Сингх. Больше всего Джаред обязан своей удивительной жене Тине и их двум прекрасным детям, Наде и Саше.

1. Почему, когда и как разбогател мир?

МИР богат. Конечно, одни части мира богаче, другие беднее, и многие миллионы людей по-прежнему живут в нищете. Но мир богаче, чем когда-либо в прошлом, и с каждым днем продолжает богатеть.

Не верится? Давайте сравним доходы во всем мире сегодня с доходами некоторых самых богатых стран в прошлом. На рис. 1.1 показаны все страны с более высоким доходом на душу населения в 2018 году, чем в самой богатой стране мира в 1900-м – Соединенных Штатах. Средний доход в большинстве стран мира в настоящее время превышает средний доход в самой богатой стране мира чуть более века назад. Поразительный уровень современного богатства становится еще более очевидным, если сравнивать его с самой богатой страной 1800 года – Великобританией (см. рис. 1.2). Почти все страны мира, за некоторыми исключениями, в основном в Африке южнее Сахары, имеют сегодня более высокий средний доход, чем ведущая экономика мира всего два века назад.

Конечно, современное богатство – это далеко не только средний доход. Даже во многих беднейших частях мира у нас есть предметы роскоши, о которых наши предки могли только мечтать. Забудьте о смартфонах и телевизорах с плоским экраном – даже наши богатейшие предки позавидовали бы водопроводу, электричеству, прививкам, низкой детской смертности и высокой продолжительности жизни.

РИС. 1.1. Страны, которые в 2018 г. были богаче (годовой доход на душу населения), чем США в 1900 г.

ИСТОЧНИК ДАННЫХ: (Bolt and van Zanden, 2020). Средний годовой доход в США в 1900 г. составлял 8970 долларов США 2011 г.

РИС. 1.2. Страны, которые в 2018 г. были богаче (по годовому доходу на душу населения), чем Великобритания в 1800 г.

ИСТОЧНИК ДАННЫХ: (Bolt and van Zanden, 2020). Средний годовой доход в Великобритании в 1800 г. составлял 3731 доллар США 2011 г.

Задумайтесь: променяли бы вы свою нынешнюю жизнь на жизнь богатого английского барона, скажем, в 1200 году? Конечно, у вас были бы слуги и вы имели бы социальные и политические преимущества, связанные с принадлежностью к верхушке общества. Но вы также жили бы в неудобном замке со сквозняками, и сразу несколько ваших детей умерли бы во младенчестве. И будем надеяться, что у вас не случится сильной диареи (скорее всего, вам не выжить). Если в молодости вы не погибнете на поле боя, велика вероятность, что вы умрете от какой-нибудь ныне излечимой болезни, вроде дизентерии (которая убила английских королей Иоанна [правил в 1199–1216 гг.] и Генриха V [правил в 1413–1422 гг.]), оспы (убившей французского короля Людовика XV [правил в 1715–1774 гг.] и английскую королеву Марию II [правила в 1689–1694 гг.]) или чумы. Некоторые из нас, может, и обменяли бы свою нынешнюю долю на долю барона, но многие (включая авторов этой книги) этого не сделали бы.

Мы не бессердечны. В мире по-прежнему огромное количество людей живут в условиях крайней нищеты. Мы понимаем, что весь мир на самом деле не является богатым, будь то по нынешним или по историческим меркам. Но факт состоит в том, что крайняя нищета быстро сокращается. Это сокращение началось два века назад и ускорилось в последние десятилетия. Тенденции, представленные на рис. 1.3, поразительны. Всего два столетия назад 94 % населения мира жило менее чем на 2 доллара в день (в ценах 2016 г.), а 84 % – менее чем на 1 доллар в день. К 2015 году менее 10 % человечества жило менее чем на 1,90 доллара в день, и это число продолжает снижаться. Безусловно, 10 % населения мира – это все равно множество людей. Но по мере того как мир продолжает богатеть, это число будет сокращаться и дальше.

РИС. 1.3. Доля населения, живущего в условиях крайней бедности, 1820–2015 гг.

ИСТОЧНИК ДАННЫХ: (Roser, 2021c). Для целей этой диаграммы крайняя бедность определяется как менее чем 1,90 доллара в день.

И дело не только в том, что по мере того, как мир богатеет, происходит сокращение абсолютной бедности. В прошлом столетии все больше людей в мире всё выше поднимались над уровнем прожиточного минимума. Возьмем, к примеру, относительно произвольный рубеж в 10 долларов в день в долларах США 2018 года. Это немного: на 3650 долларов в год особенно не пошикуешь. Однако в большинстве стран этого более чем достаточно, чтобы позволить себе самое необходимое (еду, жилье, одежду и т. д.). Это еще более справедливо для относительно бедных стран, где скромное жилище и еда могут быть дешевыми. На рис. 1.4 показано, когда та или иная страна преодолела этот рубеж. Никогда прежде в истории человечества столько людей не были настолько защищенными.

РИС. 1.4. Год, когда ВВП на душу населения превысил 10 долларов в день (в долларах США 2018 г.)

ИСТОЧНИК ДАННЫХ: (Bolt and van Zanden, 2020). Италия время от времени достигала 10 долларов в день в XV в.

Как разбогател мир? Почему одни такие богатые, а другие такие бедные? Эта книга дает некоторые ответы на эти вопросы. Эти ответы никоим образом не очевидны, они являются предметом многочисленных споров среди экономистов, историков и других специалистов. Это говорит о том, насколько важны эти вопросы. Чтобы сократить бедность, мы должны объяснить богатство. У нас еще нет ответов на все вопросы, но мы продвинулись достаточно далеко, чтобы можно было посвятить целую книгу ответу на вопрос «Что мы знаем о том, как разбогател мир?».

Что такое экономический рост?

На протяжении большей части мировой истории подавляющее большинство населения мира – намного больше 90 % – жило в бедности. Независимо от того, происходили ли ваши предки из Китая, Индии, Африки, Европы, Ближнего Востока или других мест, очень высока вероятность того, что большинство из них жили немногим более чем на несколько долларов в день. Сегодня это явно уже не так. Как показано на рис. 1.3, доля населения мира, живущего в условиях крайней бедности, резко сократилась за последние два столетия. Большинство читателей этой книги, вероятно, живут в определенном комфорте, и даже нашим самым бедным читателям их предки могли бы только позавидовать. В конце концов, они умеют читать! Как мир достиг этой точки?

На первый взгляд, ответ на этот вопрос прост: за последние два столетия экономический рост был выше, чем за всю остальную историю человечества в целом. Экономический рост – это устойчивое увеличение экономического благополучия, измеряемого общим количеством товаров и услуг, произведенных в экономике (обычно называемым валовым внутренним продуктом или ВВП). Экономический рост интересует нас не как самоцель, а потому, что он является ключом к сокращению той бедности, с которой сталкивались почти все, кто жил до 1800 года, и которая до сих пор преследует слишком большую часть населения мира.

Наше внимание к экономическому росту не означает, что мы не ценим другие аспекты человеческого развития. Свободное время, долгая жизнь, крепкое здоровье, грамотность, образование, расширение прав и возможностей женщин, а также обеспечение прав и защиты уязвимых категорий населения – все это имеет первостепенное значение, если мы хотим жить в счастливом и справедливом обществе. Тем не менее к концу этой книги мы надеемся убедить вас в том, что все эти вещи возможны благодаря экономическому росту. Неслучайно за последние 200 лет имели место драматические успехи именно в этих аспектах человеческого развития. Несмотря на то что до построения общества, о котором мечтает большинство из нас, явно предстоит пройти долгий путь, экономический рост будет ключевой частью решения этой задачи.

Экономический рост сам по себе не обязательно панацея. Он может сопровождаться деградацией окружающей среды, ростом неравенства или ухудшением состояния здоровья. Например, во время промышленной революции в Великобритании качество воздуха ухудшилось, а ожидаемая продолжительность жизни сократилась. Сегодня среди важнейших проблем, с которыми сталкиваются политики, – изменение климата и социальная поляризация. Что здесь нужно подчеркнуть, так это то, что экономический рост делает доступными ресурсы и новые технологии, необходимые для решения этих важных задач. Конечно, человечеству нужно на деле использовать эти ресурсы. Но в отсутствие экономического роста у нас может и не быть такой возможности.

Ошибочно думать, что неизбежно приходится выбирать между экономическим ростом и другими ценностями (такими, как сохранение окружающей среды). Например, более нестабильный климат создает потенциально катастрофические риски для нашего общества. Тем не менее в последние годы мы видели, что меры по сокращению выбросов углерода могут сопровождаться экономическим ростом. В Великобритании, к примеру, выбросы углерода сократились на 38 % в период с 1990 по 2017 год, с 600 млн до 367 млн тонн (Hausfather, 2019). При этом суммарный ВВП (с поправкой на инфляцию) увеличился за тот же период более чем на 60 %.

Точно так же необязательно выбирать между экономическим ростом и более справедливым обществом. В действительности отсутствие экономического роста влечет за собой серьезные моральные издержки. Исторически именно в странах с застойной или падающей экономикой наблюдались самые тяжелые эпизоды насилия, нетерпимости и политической поляризации. С другой стороны, социальная мобильность и большее равенство возможностей скорее появятся в условиях растущей экономики. Как говорит Бенджамин Фридман, стагнирующие экономики «не сильно способствуют экономической мобильности или расширению возможностей в целом» (Friedman, 2005, p. 86).

Итак, как же росла мировая экономика с течением времени? На рис. 1.5 приведены некоторые приблизительные оценки ВВП на душу населения в самых густонаселенных регионах мира с начала нашей эры. Хотя эти цифры, разумеется, гипотетические и, скорее всего, были до начала XVIII века более изменчивыми, чем можно предположить из диаграммы, закономерность очевидна (и бесспорна). До начала XIX века даже в самом богатом регионе мира средний доход не превышал 4 долларов в день (в долларах США 2011 г.). На протяжении большей части мировой истории нормой были 2–3 доллара в день. Да, некоторые люди были сказочно богаты, и эти общества создали целый ряд величайших произведений искусства, архитектуры и литературы, какие только знал мир (занятия, которые мы обычно не связываем с людьми, находящимися на грани голодной смерти). Эти художники и писатели – те люди из прошлого, с которыми вы, возможно, лучше всего знакомы, поскольку именно они обычно заполняют учебники истории. Но до XIX века уделом почти всего человечества было нечто другое. Факт состоит в том, что большинство людей, которые когда-либо жили – по крайней мере, до начала XX века, – обитали в условиях, очень похожих на условия жизни беднейших людей сегодняшнего мира. Экономический рост последних двух столетий в подавляющем большинстве случаев сократил эту бедность, хотя эта работа явно не завершена.

РИС. 1.5. Годовой доход на душу населения для некоторых регионов с 1 г. н. э. по настоящее время.

ИСТОЧНИК ДАННЫХ: (Bolt, Inklaar, de Jong and van Zanden, 2018).

Конечно, в прошлом повсеместно случались всплески экономического роста. Джек Голдстоун называет их «вспышками роста» (Goldstone, 2002). Один из таких периодов экономического прогресса имел место в классической Греции, где наблюдался как рост населения, так и повышение уровня жизни, о котором можно судить по размерам и качеству жилищ (Morris, 2005). Другие эпизоды были связаны с политическим умиротворением, например, с Pax Islamica («Исламским миром»), воцарившимся на большей части Ближнего Востока, в Северной Африке и на Пиренейском полуострове в первые столетия после распространения ислама. Этот «Исламский мир» обеспечил более высокий уровень торговли и распространение сельскохозяйственных технологий и сельскохозяйственных культур (Watson, 1983). Pax Mongolica, позволивший некоторым частям Азии процветать после монгольского опустошения, имел аналогичные последствия.

Другой причиной временного улучшения экономической ситуации была массовая смертность от тех или иных болезней. Хотя для людей, которые с ними сталкивались, эпидемии, несомненно, были страшной бедой – в XIV веке черная смерть убила от трети до половины населения Европы и, вероятно, столько же на Ближнем Востоке, – они тем не менее означали, что становилось меньше ртов, которые надо кормить. В течение по крайней мере нескольких поколений после подобных событий доход на душу населения имел тенденцию к росту. Однако самой важной причиной улучшения экономики были технологические изменения. Новые сорта устойчивых к болезням зерновых, новые методы ведения сельского хозяйства, улучшающие качество почвы или орошения, а также усовершенствования плуга – все это примеры новых технологий, позволяющих прокормить больше людей с меньшими трудозатратами. Однако до XVIII века все всплески экономического роста были временными.

В долгосрочной перспективе важно, чтобы рост был устойчивым. Устойчивый экономический рост означает непрерывные положительные изменения, которые наблюдались в таких странах, как США и Великобритания, с середины XIX века. Уникальность развитых на сегодняшний день стран заключается не в том, что в них наблюдалось быстрое ускорение экономического роста (Hausmann, Pritchett and Rodrik, 2005). Во многих бедных сегодня странах в прошлом тоже происходили временные ускорения роста. Что отличает богатые страны, так это то, что они не испытали откатов роста. Например, ВВП США довольно устойчиво рос с 1870 года (рис. 1.6). Даже Великая депрессия – единственное потрясение, отображенное на рис. 1.6, – лишь временно повлияла на экономический рост. Важно то, что до первых нескольких десятилетий XIX века непрерывный экономический рост, переживаемый Великобританией, США и другими развитыми экономиками в последние два столетия, был делом почти неслыханным. Чаще встречались периоды роста, компенсируемые периодами спада, как в Венесуэле в период с 2011 по 2021 год. С. Бродберри и Дж. Уоллис называют это «усадкой» (Broadberry and Wallis, 2017). С этой точки зрения основное различие между богатыми и бедными странами заключается не в том, что богатые страны быстро растут в периоды своего роста. Богатые страны – это те страны, в которых было меньше периодов, когда экономика сокращалась.

Устойчивый экономический рост сопровождался глубокой реорганизацией общества и производства. Это то, что мы называем экономическим развитием. Под ним мы подразумеваем фундаментальное качественное преобразование экономики, связанное с урбанизацией и ростом несельскохозяйственных секторов экономики, таких как обрабатывающая промышленность и сфера услуг. Процесс развития был также связан с появлением новых способов организации экономической деятельности: заводов, корпораций, фондовых рынков. С другой стороны, до 1800 года большинство населения жило в сельской местности и работало на земле. Конечно, были некоторые различия в уровне урбанизации и роли промышленности или сектора услуг. В Италии между 0 и 200 годами н. э. урбанизация могла достигать 30 % (Wilson, 2011). В Китае времен империи Сун резко возросло производство железа. Коммерческое производство и торговля на дальние расстояния были важными составляющими экономики позднесредневековой Венеции, Брюгге и Антверпена. Тем не менее структура всех этих обществ была намного проще, чем структура почти любой современной экономики.

РИС. 1.6. ВВП США на душу населения, 1720–2018 гг. (долл. США 2018 г.)

ИСТОЧНИК ДАННЫХ: (Bolt and van Zanden, 2020).

В развитых странах сама структура экономики иная. Важно отметить, что доля сельского хозяйства сократилась и в экономике в целом, и еще более кардинально как источник занятости. Сегодня в США только 1,3 % рабочей силы трудится на фермах. В Великобритании эта цифра еще меньше (всего 1 %). Наряду с этим структурным сдвигом произошло усложнение организационных форм. Это особенно проявляется в росте постоянных, независимых от государства организаций, способных существовать продолжительное время, таких как корпорации. Все это характерные признаки развитой экономики.

Измерение прошлого

Вы можете усомниться: откуда мы знаем, насколько бедными были люди в прошлом? Ни в одной стране до середины XX века не было управления национальной статистики, собирающего информацию и рассчитывающего ВВП. Поэтому экономистам и историкам пришлось реконструировать прошлое. Первым опытом такого рода стала новаторская работа Ангуса Мэддисона. Он десятилетиями делал высококачественные оценки душевого ВВП, уходящие в прошлое вплоть до 1820 года (Maddison, 1983, 1991, 2001). Мэддисон также предложил ряд очень влиятельных оценок для более ранних периодов, включая оценки дохода на душу населения для регионов Римской империи (Maddison, 2007; Мэддисон, 2012). Но достоверность этих оценок была гораздо более сомнительной. Более недавние исследования, в том числе проведенные в рамках Maddison Project (Bolt and van Zanden, 2020) и выполненные многочисленными другими специалистами, такими как ван Занден и ван Леувен (van Zanden and van Leeuwen, 2012), Фуке и Бродберри (Fouquet and Broadberry, 2015), Бродберри, Гуан и Ли (Broadberry, Guan and Li, 2018), а также Палма и Рейс (Palma and Reis, 2019), представили обновленные оценки ВВП на душу населения, имеющие под собой гораздо более прочную основу.

Но оценки ВВП – далеко не единственный источник информации об экономиках прошлого, которым мы располагаем. С XIX века историки экономики собирают информацию об оплате труда и ценах, чтобы получить приблизительные оценки того, что в прошлом мог купить неквалифицированный работник. Благодаря работам Роберта Аллена, Жана-Паскаля Бассино, Грега Кларка, Чарльза Файнштейна, Питера Линдерта, Дебина Ма, Джеффри Уильямсона и других в настоящее время существуют всеобъемлющие оценки покупательной способности работников для целого ряда европейских и азиатских городов. Метод Аллена основан на реконструкции потребительской корзины репрезентативного работника. Эти корзины строятся на основе многочисленных дневниковых записей, а также бюджетов домов для бедных и приютов. Преимущество реконструкции потребительских корзин заключается в том, что она позволяет нам сравнивать уровень жизни во времени и пространстве, не забывая при этом, что предпочтения людей в разных регионах в разное время были разными. В то время как основу рациона в Восточной Азии составлял рис, в Западной Европе его место занимали каши или хлеб.

Есть и другие способы, позволяющие оценить уровень жизни в прошлом. Распространенным мерилом является человеческий рост. Историки экономики, такие как Йорг Батен, Роберт Флауд, Роберт Фогель и Ричард Штекель, составили оценки роста людей для многих стран на протяжении многих столетий (обзор см. в (Steckel, 2009)). Человеческий рост зависит от нескольких факторов, в том числе от биологической наследственности. Но на него влияют и внешние условия, и питание матери во время беременности и в детстве. За последние 200 лет фиксируется сильная положительная связь между увеличением роста людей и ростом ВВП на душу населения. В прошлом люди были низкорослыми. Средний рост 18-летнего юноши в английской армии в период с 1763 по 1767 год составлял 160,76 см (около 5 футов 3 дюймов) (Floud, Fogel, Harris and Hong, 2011, p. 27). Увеличение среднего роста отчасти отражает улучшение стандартов питания, достигнутое с началом современного экономического роста.

Еще одним показателем уровня жизни является ожидаемая продолжительность жизни. Современный экономический рост связан со значительным увеличением продолжительности жизни (Pritchett and Summers, 1996; Fogel, 2004; Acemoglu and Johnson, 2007). Это важно по двум причинам. Во-первых, увеличение ожидаемой продолжительности жизни представляет собой существенный компонент того прироста благосостояния, которое вызвано экономическим ростом (Becker, Philipson and Soares, 2005). Во-вторых, увеличение продолжительности жизни, возможно, является причиной самого экономического развития. Увеличение продолжительности жизни приумножает ценность инвестиций в человеческий капитал (Cervellati and Sunde, 2005), под которым экономисты подразумевают образование и другие инвестиции в производительные способности человека.

Ответ на вопрос «Как разбогател мир?» должен объяснить, где, когда и как человеческие общества сумели добиться устойчивого экономического роста. На вопросы «где?» и «когда?» мы знаем ответ: в Северо-Западной Европе и Северной Америке, в начале и середине XIX века. Все метрики, которые мы обсуждали выше, в этом вопросе сходятся. Мучительно сложный третий вопрос – как мы выбрались из стагнации.

Объяснение происхождения богатства – одна из наиболее важных миссий социальных наук, из-за чего этот вопрос находится в центре многих дискуссий. Цель этой книги – представить и обобщить эти споры. В конечном счете любая заслуживающая доверия гипотеза должна быть в состоянии объяснить ряд фактов. Во-первых, современный стабильный экономический рост является результатом устойчивого потока технологических инноваций. Великобритания в конце XVIII века пережила такой инновационный бум в период, известный как промышленная революция. Последовавший за этим экономический рост сначала был медленным. Но, в отличие от предыдущих эпизодов экономического роста, он не выдохся. К середине XIX века темпы как инноваций, так и экономического роста ускорились, а индустриализация и структурные экономические изменения распространились на другие части мира. Почему эти процессы впервые развернулись именно в Великобритании? Почему в XVIII веке? Почему не в какой-то другой части мира? Во-вторых, около 1000 года н. э. Европа была экономическим, технологическим и культурным захолустьем. Что изменилось на этом континенте, что позволило ему опередить Китай, Индию и Ближний Восток – общества, которые в какие-то моменты времени были далеко впереди даже самых продвинутых обществ Западной Европы?

Что вы узнаете из этой книги?

Цель этой книги – собрать в одном месте многочисленные научные теории о причинах происхождения современного устойчивого экономического роста. Это большая проблема, решение которой повлечет важные последствия, и неудивительно, что она занимала многие великие умы. Почти все теории сосредоточены на одном из аспектов происхождения роста, таких как география, культура, институты, колониализм или демография. Эти теории изначально строились так, что в основном игнорировали друг друга. Мы никак не виним в этом их авторов. Выработка и обоснование теории может занять сотни страниц. Углубляться в другие, мало связанные с предлагаемыми автором причины долгосрочного роста – значит требовать от читателя слишком многого. Большинство исследователей это понимают, как понимают они и ограниченность своих объяснений. Немало успешных карьер было сделано на изучении только одного аспекта происхождения современного богатства.

Тем не менее упор на конкретные теории того, «как разбогател мир», оставил в наших знаниях два пробела. Этой книгой мы надеемся их восполнить. Во-первых, ни одна из имеющихся работ не пытается беспристрастно и объективно обобщить все достижения социальных наук в этой сфере за последние несколько десятилетий. Хотя у нас обоих есть свое мнение относительно того, что считать наиболее убедительными гипотезами об истоках устойчивого экономического роста (каждый из нас затрагивал эту тему в своих научных работах), цель этой книги не в том, чтобы отдать предпочтение одним теориям перед другими. В первой половине этой книги представлены максимально объективно основные гипотезы и споры об истоках устойчивого экономического роста. Если бы мы не привели эти данные, то читателю, желающему получить представление о современном состоянии исследований, пришлось бы прочитать бесчисленное множество книг и статей, каждая из которых выдвигает свои собственные гипотезы. Это в любом случае было бы полезным занятием, поскольку есть много нюансов, которые нам придется опустить. Но мы исходим из того, что жизнь большинства наших читателей не исчерпывается чтением научных трактатов. Если вы хотите получить представление о том, на каком этапе находятся эти споры на сегодняшний день, то самую трудоемкую часть мы за вас сделали.

В первой половине книги рассматриваются и классифицируются основные направления литературы, связанной с истоками устойчивого экономического роста: география, политика, институты, рынки и государства, культура, человеческий капитал, демография и колонизация. Многие объяснения попадают сразу в несколько категорий. Кроме того, некоторые хорошо подходят для одного времени и места, но не подходят для других. Например, угольные месторождения, вероятно, сыграли роль в подъеме Британии, но не Японии, религия могла оказать роль в экономическом росте Ближнего Востока, но не Китая, и т. д. Бывает, что факторы, тормозящие экономический рост в одних условиях, благоприятствуют ему в других. Возьмем, к примеру, гористый африканский рельеф. Обычно гористость вредит процветанию. По неровной местности трудно передвигаться (что затрудняет торговлю) и трудно заниматься на ней сельским хозяйством. Однако в Африке, как установили Нанн и Пуга (Nunn and Puga, 2012), гористость рельефа положительно сказывалась на доходе. Это объясняется тем, что природные барьеры смягчали воздействие работорговли: рейдерам было труднее пересекать гористую местность, а преследуемым было легче на ней спрятаться. Таким образом, косвенно стимулировался долгосрочный экономический рост, на который работорговля оказывала столь сильное негативное влияние (факт, который мы рассмотрим в главе 6) (см. рис. 1.7).

Большинство теорий происхождения экономического роста упирают на какой-то один фактор или группу факторов. В результате меньше внимания уделяется тому, как различные теории связаны между собой. Такое важное и широкое явление, как современный экономический рост, почти наверняка имеет несколько источников. Например, многие теории пытаются объяснить роль, которую играют в экономическом росте институты. Институты – это те правовые, политические и религиозные формы организации общества, которые определяют «правила игры», задающие издержки и выгоды от совершения тех или иных действий. Некоторые институты считаются полезными для экономического роста, например те, которые защищают право собственности, поощряют инвестиции в общественные блага и применяют законы одинаково ко всем людям. Однако на вопрос, откуда берутся «хорошие институты», ответить сложно. Иногда они связаны с географическими условиями. Например, там, где географические условия не подходили для эксплуатации ресурсов, колониальные державы часто инвестировали в институциональное развитие, которое, возможно, непреднамеренно оказывало положительное влияние на долгосрочный рост (Acemoglu, Johnson and Robinson, 2001, 2002). Больше того, согласно Аджемоглу, Джонсону и Робинсону (Acemoglu, Johnson and Robinson, 2002), это привело к «перемене судеб», когда богатые и бедные поменялись местами: регионы, изобиловавшие природными ресурсами в конце средневекового периода, было также легче всего эксплуатировать. В результате эти регионы получали, как правило, худшие (колониальные) институты, и сегодня они в целом беднее. Эта «перемена судеб» показана на рис. 1.8, где уровни урбанизации (показатель экономического потенциала) представлены в сравнении с современным ВВП на душу населения. Уровни урбанизации в прошлом отрицательно коррелируют с доходом сегодня, в то время как современные уровни урбанизации коррелируют с доходом положительно. Сама по себе география не может объяснить эту закономерность, хотя, возможно, работая через институты, география и послужила причиной этих перемен.