Kitobni o'qish: «Ангелы по совместительству. Проводы империи»

Пролог

Безвластие и страх странно влияют на людей. Некоторые срываются с места и бегут куда-то, сменяя одну неопределенность другой. Иные до последнего держатся за остатки былого благополучия, упорно не замечая изменения в ставшем чужим мире. Есть и такие, кто не способен сопротивляться подступающему хаосу, пусть даже в уме. Эти превращаются в несомую ветром перемен ветошь, быстро избавляются от всяких человеческих черт и сами становятся источником зла. И помоги боги тому путнику, которого судьба сведет с шайкой подобных изгоев.

Но это если путник мирный.

Две дюжины недобрых взглядов следили за тем, как чужаки в черном высаживаются на уединенный пляж. Утренний туман (последний подарок сезона штормов) стелился над камнями, надежно скрывая подошедший к самому берегу корабль. За кромкой прибоя уже громоздились кучи ящиков и стояли два сооружения, напоминающие телеги о шести колесах, но без лошадей. Ни люди, ни повозки наблюдателей не интересовали, а вот содержимое ящиков… Там должна была быть еда, хорошая, много, всякие приятные мелочи, вроде теплых одеял, кружек и котелков, лекарства, а может и спирт. Желание обладать этим богатством затмевало в бандитах робкий голос разума, вопрошавший, почему рядом с обладателями сокровищ нет солдат, а также ружей, мечей, копий или арбалетов. Ни один контрабандист не позволит себе такую беспечность! Но сохранившееся с мирных времен чувство превосходства жителей И’Са-Орио-Та над заморскими дикарями не позволяло осознать угрозу. Да, они просто наивные идиоты, эти полтора десятка крепких мужчин, сумевших собрать драгоценный груз, перевезти его через бурное море и вытащить на берег, несмотря на отсутствие причала. Ничего-то не могут предусмотреть!

Но вот сказаны последние слова прощания, и моторная лодка растворилась в тумане. Чужаки принялись не спеша рассортировывать багаж. Медлить не имело смысла.

С громкими воплями, потрясая самодельным оружием, бандиты выскочили из-за камней и дикой ордой хлынули вниз. Люди на берегу с видимым облегчением побросали ящики и повернулись навстречу угрозе. Молочно-белый туман словно подсветили изнутри разноцветными огнями, в этом нарядно переливающемся мареве бессильно завязли брошенные камни и стрелы единственного имеющегося у налетчиков лука.

Истина пришла, подобная удару грома.

Оставалась только одна вещь, которую самые отмороженные бандиты боялись до колик. Не смерть (все сдохнут!), не закон (небо – высоко, император – далеко) и не боги (…). Только она, МАГИЯ! Сила, перед которой обычный человек беспомощнее мыши, а уж что она способна с ним сотворить…

Окутанный зеленоватой дымкой, чужак широко и весело улыбнулся нападающим.

Ловкости, с какой неудачливые налетчики развернулись на бегу, позавидовал бы каучуковый мячик, а скорость, с которой они мчались прочь от берега, заставила бы скаковую лошадь околеть от зависти. Меж тем пришельцы, побросав все дела, с гиканьем помчались вдогон, впрочем сильно уступая в резвости аборигенам.

Вой стоял над берегом, но теперь он был полон леденящего ужаса.

Что за злой дух принес в сей мирный край заклинателей?!!

Часть первая
Гости самозваные

Ты думал, что халява – это то, что тебе дают бесплатно? Нет, это то, что никто, кроме тебя, не захотел брать даже даром.

Глава 1

Речь в этой книге пойдет главным образом о черных магах… Глаза б мои их не видели.

Жил-был алхимик у самого гадкого моря… Опять не то.

Впрочем, что я маюсь? Да, я – алхимик! И немного черный маг, а то, что некромант, – это вообще хобби. И я живу в самой прогрессивной стране мира. Прогрессивной по отношению к черным магам, естественно. Но есть другие страны, где нас, мягко говоря, не любят. И в одну такую страну недавно пришел северный пушной зверь, что характерно – безо всякой посторонней помощи. Проще говоря, живых заели те, сражаться с которыми черные маги лучше всего приспособлены, – нежити, гости из-за грани, всевозможные фомы, закруты и гули (поднявшиеся мертвецы). Теперь какая-то светлая голова на нашей стороне моря решила, что ситуация вполне созрела для реализации священного права любого черного (необязательно мага). Я имею в виду – для мародерства. У меня серьезные планы на имущество са-ориотцев, особенно – на запасы алхимических компонентов. А вот капитан Ридзер своей жене эмалевую брошку обещал, и чтоб непременно – из золота. Да, суровый армейский эксперт женат, естественно, на обычной женщине. Причем познакомились они еще до того, как его загнали в армию, но она ему не изменила, и теперь у них пятеро спиногрызов мал мала меньше. Спрашивается, зачем боевому магу семья? Наверное, за тем же, зачем мне мой клан, где половина – белые, то есть существа, посвященные принципиально иной природной стихии. Цвет магии – условность (видимые проявления некромантии вообще зеленым светятся), но характер одаренного определяет однозначно, и никакие высшие силы его потом не переделают. Например, выпендриваться – у черных в крови, а у черных из Краухарда это вообще вторая натура. В результате нам всем придется работать, потому что просто прийти и забрать желаемое не позволит бдительный гражданский куратор.

Вон он, на бухте каната сидит, помогать не собирается. Не очень-то и нужно! Допустим, заставить летать многотонный армейский грузовик не смогли бы даже сказочные герои, но заморозить воду, чтобы понтон волнами не трясло, – на это дюжина черных магов вполне способна. Дальше – проще: выгрузить припасы, пересчитать, уложить в грузовики. Боевые маги добросовестно трудились, а потом нас решила ограбить какая-то шантрапа.

Са-ориотцев я встречал второй раз в жизни, но свою репутацию они подтвердили. Банда смуглых тощих оборванцев смело напала на мирных путешественников, однако, обнаружив, кто их сейчас будет бить, так же смело дала тягу, теряя на бегу портки и дубинки. А на нашивки сначала посмотреть им религия не позволила? Бойцы Ридзера пошли на дело, не сняв армейской формы! Нет, я понимаю, что мундир эксперта отлично продуман и качественно пошит, но теперь мы напоминали авангард вторжения. Чую, каждому встречному придется доказывать, что мы – частные предприниматели, и не всякий поверит.

Пока спецы гоняли бродяг по прибрежным скалам, я медленно, не напрягаясь, но так, чтобы куратор меня видел, носил в грузовик коробки с тем, что полегче (репутация – как оружейное проклятие: создается медленно, зато срабатывает – зашибись). Капитан Ридзер, которому должность не позволяла бегать рысью, сердито сопел и из принципа хватался в одиночку за самые большие ящики. Предки в помощь!

Через полчаса безобразий в боевых магах проснулась совесть (или память о тяжелом кулаке капитана), и они вернулись на берег, работать. Последними и самыми бесстыжими оказались, естественно, Румол и Шаграт – эти бы вообще не пришли, если бы был повод.

– Ну что, пробежались, размялись? – встретил капитан подчиненных вопросом в упор. – А языка брать кто вместо вас будет?!!

Те засмущались.

– Да мы сейчас… Только амулеты взять…

– Искать их вы тоже с помощью амулетов будете? И у кого ж это тут прорезался талант следопыта?

Боевые маги исключительно городского происхождения оскорбленно промолчали.

– Буф! – сказала за спиной Ридзера большая лохматая собака.

Мой пес-зомби имел на происходящее свою точку зрения, к сожалению не интересную никому, кроме меня. Я со вздохом водрузил коробку в кузов грузовика и отряхнул руки (шанс допросить местных упускать не следовало):

– Макс нас проведет. Он неплохо ходит по следу.

Предвкушение нового аттракциона мобилизовало бойцов гораздо лучше, чем окрики начальства. Волевым решением Ридзер назначил троих, остающихся караулить вещи, остальные поделили амулеты и выстроились в боевой порядок. Я достал из багажа собственное изобретение – палку из ствола молодого ясеня с меня ростом, гладко оструганную и выкрашенную в черный цвет. В качестве набалдашника на конце жерди крепился стальной крюк (я предвидел неизбежное столкновение с трупами и не собирался ворочать их руками).

Румол по-конски заржал:

– Глядите – посох!

Я невозмутимо нажал потайную кнопку, и из противоположного конца жерди высунулось лезвие длиной в две ладони, щелчком раскрылись два коротких упора. Крюк играл роль противовеса и позволял использовать палку как копье (в хитром набалдашнике был и другой сюрприз, но об этом никому знать не полагалось).

– Повтори еще раз!

Армейский опыт позволил Румолу правильно оценить ситуацию – он промолчал.

– Запомни: в дикой местности хорошая дубина значит не меньше проклятия.

И мы двинулись по следу.

Первой новостью оказалась хорошая: сразу за каменной осыпью и узкой полосой кустарника начинался береговой тракт. Судя по карте, в И’Са-Орио-Те он выполнял обязанности трансконтинентального железнодорожного пути (на скотской тяге, ага). Ридзер с удовлетворением осмотрел пустую на всем протяжении дорогу:

– Вырулить сюда сможем?

Я философски пожал плечами:

– А куда денемся?

Закрепить упоры на склоне можно с помощью магии, лебедка на одном из грузовиков есть, главное, чтобы тросы выдержали. В крайнем случае булыжники на берегу можно накрошить помельче.

К сожалению, идти по дороге бандиты не захотели и тут же углубились в бурьян, продраться через который без помощи моего боевого посоха было бы нереально (интересно, можно ли считать чертополох экзотикой, если у него ТАКИЕ шипы?). Короче, я косил, а армейские тунеядцы с сосредоточенным видом глазели по сторонам (типа караулили). Полчаса блуждания среди камней и колючек привели нас в лагерь разбойников. В принципе, чтобы унюхать его, необязательно было быть собакой – бандиты совершенно опустились. Смердящие нечистоты вплотную подступали к убогим шалашам, всюду валялось грязное тряпье и объедки, ничего похожего на баню или хотя бы корыто для стирки белья не наблюдалось в принципе. Я понял, что не желаю участвовать в допросе этих скотов, даже если мы кого-нибудь из них поймаем.

Но одного не отнять – обзор с этого места открывался отличный. В результате прячущегося в кустах человека все заметили почти одновременно. Бойцы Ридзера обменялись понимающими ухмылками, и под предостерегающее шиканье куратора (ах да, мы же должны демонстрировать местным дружелюбие) начали брать неизвестного в кольцо. Я наблюдал за происходящим с командной высоты. В результате из кустов извлекли очередного белого высокого старика со всклокоченной седой шевелюрой и безумным взглядом. На бандита он не тянул при самом вольном допущении, единственная угроза, которая от него исходила, – возможность подцепить вшей. Задержанный подслеповато щурился и растерянно вертел головой.

– Ты кто? – приступил к допросу Ридзер, не заморачиваясь проблемами перевода.

Куратор молча закатил глаза и стал пробираться поближе, но белый неожиданно ответил:

– Я – Ли Хан, лекарь из Михори. Эти люди напали на караван, с которым я ехал в Крумлих, больше никто не уцелел.

По-ингернийски он говорил без акцента. Ридзер с сомнением оглядел замызганного пленника:

– И ты, значит, к этим уродам никакого отношения не имеешь?

– Я лечил их, иначе они убили бы меня. – Страдалец поднял на капитана выцветшие, слезящиеся, как у больной собаки, глаза. – Моих сил было недостаточно, чтобы помешать им. Слов они не понимали…

Судя по затрапезному виду, старик провел среди разбойников не один день.

– Вы пришли из Михори, – вмешался в разговор куратор. – Можете рассказать, какая там обстановка?

– Хаос, – вздохнул старик. – Император бежал на юг, всех изгоняющих мобилизовали для защиты Тусуанской долины. Людям запретили уходить из города, а для поддержания порядка прислали сотню пехотинцев тусуанского гарнизона. Сначала солдаты вешали грабителей, потом сами начали грабить и убивать. Все, кто способен пойти против слова наместника, бегут прочь, бросая друзей и имущество. Но дороги небезопасны…

– Значит, в Михори не идем, – резюмировал Ридзер. – А этот твой Крумлих, что там?

– А вам зачем? – насторожился старик.

– Мы хотим предложить там услуги изгоняющих, – снова встрял куратор.

Белый смотрел с оправданным недоверием.

– За хорошее вознаграждение, естественно, – счел необходимым уточнить я. – Напрягись и подумай, смогут ли там оплатить наши услуги. Этим ты спасешь множество жизней.

Намек на спасенные жизни мобилизовал белого.

– Точно я не знаю, но беженцев со стороны Крумлиха не было, что бы это ни значило.

– Ну, значит, с направлением определились. – И Ридзер потерял к спасенному интерес.

– Уважаемый, вы по-прежнему собираетесь в Крумлих? – уточнил куратор.

Белый осторожно кивнул.

– В таком случае можете присоединиться к нам, если хотите, конечно.

Я хмыкнул (нашли кого себе на шею повесить!), но возражать не стал – сдохнет ведь здесь, жалко его.

Погрузка барахла и подъем грузовиков на дорогу заняли весь остаток дня, мы так и заночевали на тракте, не удосужившись съехать на обочину. Все равно путников, кроме нас, нет, а бандиты благоразумно растворились где-то за горизонтом.

Утром живности в нашем хозяйстве прибавилось.

Я, немного помятый после ночевки в спальном мешке, вел последний осмотр моторам и тормозам. Бойцы Ридзера увлеченно разыгрывали в кости места в кабинах. Белый, шевеля губами, перебирал свои вещи, найденные у разбойников: обшарпанный деревянный сундучок и две книги, которые спасло только то, что зачарованная бумага не желала гореть. От пережитых потрясений Ли оправился чрезвычайно быстро, аппетит имел отменный и вообще отлично чувствовал себя в компании боевых магов. А я-то думал, что нас тут будут бояться.

– Том, глянь! – Румол ткнул пальцем в сторону кустов.

Прибежал мой зомби, уже успевший насажать на холку кучу репьев. Сначала я решил, что Макс принес какую-то белую мочалку, но дело оказалось проще – пес поймал кота.

– Филиас!

Белый рванулся на помощь своему питомцу (чуть челюсть моему зомби не вынул). Оказавшись в объятиях хозяина, кот дал волю нервам и взвыл нехорошим голосом:

– Ма-ау!

– Чудовище!!!

Это он мне или зомби? Я пожал плечами. А то лучше было бы оставить кота местным! По-моему, они уже человека готовы съесть, не то что животное.

Судя по всему – и ели, как сообщил капитан Ридзер, осматривавший брошенный бандитами лагерь.

– И денег у них ни фига не было, – добавил Румол. – Наверное, они их просто не собирали.

– Зачем им деньги? – вздохнул со своего места белый. – Золото в Са-Орио больше ничего не стоит.

– Это хорошо! – повеселел Ридзер. – Но кто харчи на продажу унесет, получит от меня по кумполу.

Черные понятливо покивали и полезли в грузовики. Я занял свое законное место за баранкой. Опыта вождения тяжелой техники у меня не было, но нужно же когда-то начинать! Все лучше, чем трястись в обнимку с ящиками тушенки и бочками топливного масла. Я себе путешествия в таких условиях не представлял, а армейские спецы ничего, привычные.

Впереди нас ждал охваченный смутой континент, трещащая по швам империя и неизвестное отношение властей. Причем нашей целью являлось именно то, от чего любой здравомыслящий человек бежал бы сломя голову, – захваченные нежитями территории, брошенные строения, ставшие убежищем для монстров, и вообще – разнообразное имущество, которое местные не сумели удержать в руках.

Путешествие обещало быть веселым.

Глава 2

Нету в И’Са-Орио-Те новизны, новизны – нет.

За свою не слишком долгую жизнь я успел повидать мир: изнывал от зноя в соленой пустыне Хо-Карга, сравнивал гостеприимство восточного побережья и западного, равнинный Полисант и гористый Суэссон, не говоря уже про прелести родного Краухарда. Пока мы ехали по безлюдной местности, И’Са-Орио-Т от Ингерники вообще ничем не отличался. Камни как камни, вечнозеленые кусты, знакомые мне по Михандрову, желтеющая трава и буреющая листва – климат империи был не столько жаркий, сколько сухой, а сезон дождей мы благополучно пропустили. Ну разве что у сосен здесь крона странная – шарами.

Первым образчиком заморской экзотики стал труп. Человеческий, естественно. Водитель головного грузовика заметил его и вдарил по тормозам, не потрудившись даже бибикнуть. Нет, остановиться я успел. Аккурат так, чтобы выбирающиеся из кузова бойцы вынуждены были перелезать через лебедку.

– Тангор!!! – рявкнул Ридзер.

– Ш-што? – Подчиненных своих пускай строит, а я – вольнонаемный специалист. К тому же – алхимик.

– Ничего, – буркнул капитан, вспомнивший диспозицию. – Тебе ничего странным не кажется?

Я закинул на плечо посох и отправился смотреть на мертвеца. Для начала распихал боевых магов, плотно обступивших находку. И чего собрались? Можно подумать, они сделать что-то смогут. Человека (когда-то ведь это было человеком, так?) привязали за руки к двум деревцам, лицом к дороге, скорее даже – вздернули на них. Судя по тому, что кора под веревками почти не пострадала, освободиться он не пытался, тогда как любой оставленный на ночь за пределами защищенного отвращающими знаками места должен быть как минимум сильно против. Как только солнце опустится за горизонт, возможность выжить превращается в лотерею, если ты, конечно, не боевой маг. А главное – смысл? Только нежить раскармливать! Правда, в одной забавной книжке говорилось, что так древние жители Краухарда определяли «своих», но тут темными ритуалами и не пахло.

М-да. Тут скорее смердело, причем изрядно. Белый вообще из кузова высунуться не решился, а куратор предпочел руководить расследованием с наветренной стороны. Тело разложилось до того состояния, когда изъеденные личинками мягкие ткани начинают отваливаться под собственным весом, но сухожилия еще держат скелет. Сохранению трупа также способствовал климат – плоть сохла быстрее, чем гнила.

А вывод из этого такой, что вот эти длинные петли сорванной кожи не могли образоваться сами собой, да и живот как-то слишком ровно лопнул. Все это травмы прижизненные, вернее сказать – предсмертные.

– Его убила не нежить.

– Это я и сам понял. Кто?

– Нам-то что? Ну убили и убили. Пусть местные разбираются.

Ридзер нахмурился. Да, большинство проживающих в Ингернике черных озабочено соблюдением закона. Это такая благоприобретенная душевная травма – когда тебе с детства клюют мозг ответственностью за проступки, невольно начинаешь разбираться в вопросе. Но здесь-то не Ингерника!

– Мастер Тангор прав. – Голос куратора через прижатый к лицу платок звучал приглушенно. – Мы даже не знаем, к кому обращаться по поводу убийства.

– А ты белого спроси, – подсказал я.

Куратор ушел трясти Ли Хана (хоть какая-то польза от нахлебника).

Я выщелкнул из посоха лезвие и полосонул свисающие из трупа кишки. Из неестественно раздутой колбаски вывалились слипшиеся беловатые комочки – зерно, которое забивали несчастному в глотку, пока пищевод не лопнул.

– Затейники какие, – заметил Шаграт.

Белый появился лично, хотя на труп старался не смотреть. Смелый.

– Уважаемые, не стоит придавать значения этому недоразумению. Перед нами наверняка вор, казненный местными крестьянами.

Ни фига ж себе «недоразумение»! Этих шустрых крестьян следовало прибить если не за убийство, так за магическую диверсию.

– А если бы рядом был гуль? – прищурился Ридзер.

Вот именно! Эти твари могут размножаться, заселяя свежих мертвецов.

– Сельские жители не слишком образованны… – заюлил белый.

Ридзер раздраженно сплюнул.

В итоге боевые маги немного подумали и решили оставить дохлятину висеть, где висит. Ждать от черного сочувствия вообще бессмысленно, а армейские эксперты нашли зрелище скорее забавным, чем пугающим. Лично меня беспокоило другое: мы приехали сюда сражаться с нежитями и собирать трофеи, но ни одной твари пока не встретили (если людей за монстров не считать). Возможно, место высадки выбрано неудачно? Конечно, наша группа абсолютно мобильна, кроме мотолебедки у нас есть алхимический котел, способный перегнать в топливное масло любой растительный жир, то есть при необходимости мы можем пересечь континент из конца в конец. Но стоит ли овчинка выделки?

Хех. Зря я подписался на эту авантюру.

Сразу за лесом покойников (мы нашли пять распятых на деревьях мертвецов) начинались селения, чтобы, значит, гулям далеко не ходить. Я ожидал увидеть бурьян и запустение, но картинка открывалась почти пасторальная: разноцветные лоскуты полей, строения под соломенными крышами и невысокие ограды из дикого камня. Ни в одном месте поднятый на насыпь тракт не подходил к домам ближе чем на полкилометра, поэтому я никак не мог разобрать – там у них маленькие деревни или большие хутора. Крестьяне отрывались от работы и провожали грузовики взглядами, но к дороге не выходили, а мы не рвались знакомиться с ними (какие-то они замурзанные, клиенты черных магов так не выглядят). Наконец обнаружилась боковая дорожка, на которую Румол, сидевший за баранкой головного грузовика, без колебания свернул. Через пять минут мы въехали в самую чудну́ю деревню, какую только можно придумать.

Вообще-то, она больше напоминала склад. Обитаемых дома имелось всего два (для мужчин и для женщин) и не похоже, чтобы внутри они были разделены перегородками. Как там Шаграт местных назвал, затейники? Зато амбаров отгрохали целых пять штук, и все большие, с надежными воротами и со свежей соломой на крышах. До сих пор крестьянские дома без огородов я видел только на восточном побережье (землевладельцы в Арангене были дюже жадные), но даже там каждая семья имела собственное жилище. Интересно, а что так отчаянно пытаются сэкономить здесь?

У амбаров, на единственной площади селения грузовики остановились. Бойцы вылезли наружу – размяться и просто посмотреть. Вокруг немедленно начала собираться толпа, но армейских чародеев она не беспокоила (обычный человек вообще не противник боевому магу, количество рыл тут роли не играет). Правда, какой-то отмороженный тип запросто подошел и попытался заглянуть в кузов. Румол подхватил его за шкирку, развернул и пинком отправил обратно. Правильно! Пускай любуются на расстоянии.

Из-под тента выглянул пес-зомби и сказал свое веское «Буф!» – местные ему не нравились. А мне в кайф!

Раньше я как-то не задумывался, чем отличаются жители разных стран. В принципе, если рассматривать Ингернику и Каштадар, то ничем (все мы – потомки обитателей двух-трех уцелевших убежищ, бесконечно мигрировавших по континенту взад-вперед). Но, по-видимому, большая водная преграда препятствовала смешению народов, потому что у са-ориотцев даже черный из Краухарда мог заметить характерные черты. Во-первых, они все были очень похожи (или это только на мой взгляд?) – сплошь тощие, с комплекцией подростков и неожиданно большими ступнями, щеголяющие курчавой черной шапкой волос. Во-вторых, особой разницы между мужчинами и женщинами я у них не заметил (да-да, той самой разницы). И, наконец, лица – все они совершенно одинаково щурились и улыбались, ничего при этом не ощущая, словно характерная гримаса являлась не выражением эмоций, а судорогой мышц.

У меня немедленно появились вопросы к белому:

– А почему ты на местных не похож?

– Так ведь это – черноголовые! – снисходительно разъяснил Ли. – Одна из каст печатных. Они рождаются для того, чтобы трудиться на земле, обеспечивая всех жителей И’Са-Орио-Та пищей. Этим простым и понятным делом их предки занимались многие поколения, естественно, что мы немного отличаемся.

– А почему – печатные?

– Навыки работы преподаются им в раннем детстве посредством особой печати. Это – освещенный временем ритуал, проводимый на ежегодном празднике урожая. Родители приводят к пастырю детей, достигших пятилетнего возраста, и те узнают все необходимое для дальнейшей жизни.

А заодно – избавляются от желания заниматься чем-то еще. Ха! Похоже, у меня есть шанс на примерах изучить практики Духовного Патроната, о которых толковал Аксель. Координатор Юго-Западного региона явно знал о са-ориотских традициях не понаслышке, и они его жутко возмущали. Интересно, почему?

Меж тем разговор куратора с печатными не клеился – его то ли не понимали, то ли не желали понимать.

– Пойди, помоги ему! – подсказал я белому. – Видишь, у человека проблемы.

Ли сокрушенно покачал головой, но подошел.

Я стал присматриваться к черноголовым внимательнее, внезапно осознав, что воспринимаю их как алхимические конструкты. Думаю, куратору об этом говорить не следует (не хватало мне еще порочащей записи в личном деле!). Правительство почему-то не поощряет потрошительские наклонности у некромантов. Отчего-то люди уверены, что живыми существами положено заниматься белым, в мозгах ковыряться под силу только эмпатам, и вообще, человеческое естество – суть нечто сакральное. Но, в конце концов, зомби-то я поднимал! И нежити – гости из мира черной Силы, на местных телах отлично приживаются, значит, разница двух магий не может быть бесконечно велика.

Наконец куратор закончил переговоры и вернулся к грузовикам. Выглядел он не очень довольным. Белый шел следом и нудил:

– Таковы традиции, уважаемый! Если вам нужно продовольствие, вам придется вернуться к побережью. Купцов проще всего найти в портовых городах!

– А мне показалось, что они говорили о старосте, – отмахивался куратор. – Который уехал и вернется через день-два. Доедем до следующего селения.

Я уступил баранку сменному водителю, Рурку, и устроился в кузове. Требовалось систематизировать увиденное и записать ценные наблюдения в дневник. Где еще я смогу познакомиться с запретными разделами магии? В Ингернике Духовный Патронат был запрещен еще при королях.

Простой черный ничего не заметил бы, а некромант способен различить тонкие переливы состояния – эффект от магии другого вида. Естественно, самого заклинания я не ощущал, но, имея разом столько примеров, легко мог реконструировать его в уме. И вот что скажу: оно было намного проще, чем голем. Тот шедевр враждебного гения сам определял врага, сам принимал решения, да еще и магии противостоял. Людям сильно повезло, что древние алхимики четко привязали свои творения к охраняемой территории, потому что уничтожить их было практически невозможно, только превратить во что-то еще. Са-ориотские пастыри, кем бы ни были, не парились, подгоняя управляющее заклятие к индивидуальным свойствам личности, а, наоборот, заставляли личность (если ее можно так назвать) формироваться по шаблону. Черноголовые не просто казались одинаковыми, они таковыми и были – сотни и сотни экземпляров одного и того же существа, контролируемо воспроизведенные. Проблему сложности разума как явления создатели печатей изящно обошли, сосредоточив действие Духовного Патроната на эмоциональной сфере жертв. Таким образом, навыки черноголовые могли иметь любые, а вот мотивация у них была схожая, можно сказать – одна на всех. Какое забавное волшебство! И что характерно – ничем не защищенное, от слова «вообще».

Каким местом думал тот, кто это делал? И почему тут все не разворовали до сих пор?

– Слышь!

Ли отвлекся от поглаживания кота, напоминающего медитацию.

– А кто здесь за порядком-то следит?

– За черноголовыми не нужно следить, – пожал плечами Ли. – Они все делают сами.

– Не то. Кто их защищает? У них же уведут все, грабли из рук и те вынут!

– Судьба тех воров вас ничему не научила? – тонко улыбнулся белый.

– С магами это не сработает.

Ли слегка нахмурился.

– Белые маги И’Са-Орио-Та приносят клятву служить интересам империи и никогда не нарушают закона.

– А черные? – Только пусть не говорит, что эти тоже «никогда не нарушают». Не верю!

– Членам ордена изгоняющих полагается носить с собой специальные амулеты, не позволяющие темной ворожбе произойти без разрешения пастыря. Пытающихся обойти запреты преследуют и уничтожают.

То есть на свободных черных эта ахинея не рассчитана. Скажем прямо: от безжалостного разграбления са-ориотцев только море и спасало.

За день наш куратор еще дважды подходил к крестьянам с предложениями продать хоть крупы, хоть масла, те в ответ щурились, скалились и ничего не давали. Я понимаю, если бы у них ничего не было, но ведь было! Просто они отказывались хоть что-то выпускать из рук. Предлоги были разные – отсутствие старосты, неудачный день, «моя-твоя-не-понимай», – но результат получался одинаковый. Белый продолжал настаивать, что нам нужно искать купца – крестьянам не разрешается обмениваться чем-то с посторонними. Угу. И сколько заломит с нас этот купец? Местных денег у нас нет вообще – мы предполагали расплачиваться за все натурой.

В третий раз это представление мне надоело, и я решил вмешаться: взял свой посох (ага!), привязал к нему пару пустых консервных банок, два синих носовых платка, красный носок и в таком виде присоединился к переговорам. Спину просто жгло – вся армейская банда высыпала из грузовиков смотреть на представление.

Куратор опять что-то пытался втолковать черноголовым, а те в ответ «не-а». Ясное дело – чародейством мозги заклинило. Сейчас прочистим!

Подошел. Подпрыгнул. Потряс посохом, поводил влево-вправо. Подпрыгнул два раза, ударил посохом о землю.

– Ну что замер? Спрашивай у них, что хотел!

Куратор подобрал челюсть и снова заговорил с черноголовыми. Внезапно выяснилось, что нам готовы уступить два мешка овса в обмен на услугу – обновление отвращающих знаков на амбарах. Все время переговоров я ходил взад-вперед, потрясая посохом, лупя им об землю и прыгая. Через два часа работы мы получили на руки недельный запас продовольствия.

Стоило селению скрыться из вида, как Ридзер скомандовал привал и двенадцать армейских экспертов буквально взяли меня в плен, требуя открыть тайну. Ишь ты, инквизиторы доморощенные! Напустил туману про семейные секреты и ничего конкретного не рассказал. Не знаю, как отнесутся в НЗАМИПС к тому, что некромант пользуется заклинанием Духовного Патроната, пусть не им наложенным и в другой стране. Маркеры одобряемого и неодобряемого действия проступали так четко, что я мог бы забрать у черноголовых даром что угодно, но… Куратор! С нами он отправился именно для того, чтобы подобного не допускать. Как трудно жить!

А вот белый выглядел откровенно потрясенным. Наверное, думал, что я ему вопросы задаю чисто из любви к общению. Да на фиг он мне сдался!

Жизнь наладилась. Мы не спеша катили от селения к селению, ночуя в полях, благо погода стояла теплая, потому что постоялых дворов здесь не было. В смысле теперь не было. То ли на трактирщиков защита от печатных не распространялась, то ли проезжающие как-то спровоцировали зачарованных, но все заведения были сожжены (хорошо хоть кости среди обломков не валялись). Боевые маги по очереди варили овсянку, стирали портянки в общественных прудах, не заморачиваясь, пьют ли оттуда черноголовые, а воду старались брать из колодцев, и там в первый раз нашли нежить. Скромные Черные Пряди оказались сметены в момент!