Kitobni o'qish: «Они уходят, я остаюсь. Как оставить в прошлом детские травмы, поверить в себя и исполнить мечты», sahifa 3

Комментарий психолога

Дом начинается там, где возникают стабильные и понятные для ребенка отношения. Такой яркий контраст двух разных, но очень близких миров – холодный и тягостный дом родителей и теплый и притягательный дом бабушки и дедушки, наполненный заботой и уютом. Важно понимать, что не сама роль родителя рождает привязанность у ребенка, а именно здоровое, заботливое и принимающее отношение. Любовь рождается не в удобных квартирах, в маленьких поступках: горячее печенье на завтрак, разрешение заниматься домашними делами когда удобно, возможность выслушать другого. Все это позволяет ребенку обрести дом, а главное – значимые и ценные для него отношения. Отношения, которые не хочется покидать, мнение взрослого, которого не хочется разочаровывать и расстраивать. Это лучшая «прививка» от дурной компании или импульсивных поступков в будущем.

Папа ушел, а мы остались

Папа ушел, когда я училась в старших классах, и мы с мамой остались жить в полупустой квартире. Дома было холодно, отопление работало плохо. Ночью я укрывалась одеялом по уши, спала крепко. Однажды проснулась от легкого щекотания на щеке. Сонная, я не разобрала, кто это, автоматически схватила невидимое нечто и сжала. Что-то щелкнуло. Звук был, будто сдавили яйцо или лопнул маленький шарик в ладони. Я почувствовала, как теплое содержимое вытекло мне в руку. Глаза автоматически открылись, но в темноте я ничего не увидела. Из-под одеяла вылезать было холодно, да и страшно тащиться до выключателя. Однако я и так поняла, что с потолка на меня свалился таракан, которого я раздавила, и теперь он у меня в руке. Я отряхнула ладонь и накрылась с головой. Дышать стало трудно, я высунула нос. Но мне в голову пришла мысль, что другой таракан может залезть в ноздри, поэтому снова засунула голову под одеяло. Их всегда было много, перед сном я стряхивала рыжих тварей с дивана, на котором спала, тщательно осматривала пространство вокруг и только потом выключала свет. Последующие ночи я старалась голову не высовывать.

Наступила первая осень без папы, солнце светило ярко, деревья постепенно сбрасывали листву. Сквозь ветки я увидела огромную трещину вдоль нашей пятиэтажки и принялась внимательно ее разглядывать. Она начиналась от основания первого этажа, витиевато поднимаясь вверх прямо до крыши. Это зрелище настолько меня испугало, что я еле дождалась маму с работы, чтобы спросить, не развалится ли наш дом. Она меня успокоила, уверив, что трещина в доме давно и странно, что я не замечала ее раньше.

Когда родители разошлись, я думала, меня ждет свобода от переживаний, скандалов и угрозы жизни. Но не тут-то было. Папа злился на маму, как он часто повторял, «за отравленную жизнь и загубленную молодость». Когда выпивал, он вечерами возвращался, бил стекла, вырывал дверные звонки и телефонные провода. Это был новый этап страха, доселе неведомый. До этого я больше переживала за маму, как бы отец ненароком ее не ударил. На выходных, ночуя у бабушки, представляла, что всего этого кошмара не существует, но приходилось возвращаться в реальность. Теперь же угроза жизни нависла не только над мамой, но и надо мной. Не знаю, что конкретно пугало. Точно не смерть, скорее само ощущение ее приближения. Однажды папа так сильно долбил в дверь, что железные петли готовы были соскочить. А потом его кто-то спугнул в подъезде. Мы будто находились в закрытой клетке, невозможно было позвать на помощь или вызвать милицию. Я плакала и молилась: часто о том, чтобы кто-нибудь проходил мимо, чтобы не пострадали ни папа, ни мы. В тот период я приобрела прочную связь с Богом. Никто меня не учил, не рассказывал, как и что делать. Но в те страшные вечера я уходила в комнату и молилась, желудок выворачивало наизнанку. Затем нас обязательно кто-то спасал: милиция, если я успевала вызвать, или соседи, услышавшие крики. А потом папа исчез.

Комментарий психолога

Хронический стресс, связанный с угрозой жизни как ребенку, так и его близким, не проходит бесследно. Травматичный опыт – словно большая рана, которая может зажить, но навсегда оставит шрам на коже человека. Он является напоминанием, как важно все контролировать, «иначе случится катастрофа»; как важно проверять, что о тебе подумают другие, «иначе жди непоправимых последствий».

Оставаясь наедине со своей проблемой, чувствуя постоянную тревогу и беспомощность, человеку свойственно искать пути решения, опираясь на религию или «магическое мышление». Молитвы становятся важными ритуалами, которые позволяют хотя бы немного отвлечься и сконцентрироваться на чем-то, кроме внешней, не поддающейся контролю ситуации. Это дает иллюзорное ощущение контроля: на внешнюю ситуацию влияет мало, но помогает справиться с бесконечным тревожным штормом внутри, успокоить постоянный рой мыслей. Концентрация на чем-то одном действительно позволяет снизить эмоциональные переживания и сфокусироваться на моменте «здесь и сейчас». Тревожные мысли всегда про будущее, а концентрация – про настоящее. По этой причине эффективны практики медитации и осознанности – они позволяют успокоить «тревожный ум».

Первая встреча с отцом

После развода родителей отношения с мамой складывались по-разному. Срывы и крики без объяснения причин сменялись нежностью и предложением поспать в ее кровати. Утром мама обнимала меня, и я искренне верила: теперь мы станем ближе. Но ничего не получалось. Время шло, общий язык мы почти не находили. Хотя я усердно училась, занималась дополнительно английским, танцевала и следила за домом, мама все равно находила повод меня отчитать. Тогда я впервые решила пойти к отцу. На тот момент мы не виделись несколько лет. Я знала, что он стал директором школы, знала, где школа находилась. Я надела белую дубленку, доставшуюся по наследству от мамы. Верхняя пуговица еле держалась, однако я замоталась шарфом, чтобы ее не было видно, и пошла к отцу. Руки тряслись, голос дрожал, но уверенным шагом я направилась в школу и спросила уборщицу, где кабинет директора. Меня проводили до учительской. Я еще минуту мешкала, и затем, еле дыша, постучала в дверь и вошла. Отец был в кабинете. Он не просто удивился, мое появление без предупреждения его ошарашило. Скорее всего, папа решал какие-то рабочие вопросы.

Мы не виделись два или три года, но он совсем не изменился. Отец подскочил с кресла, шок не позволял ему произнести ни слова. Мне хотелось избавить папу от этой неловкости, и я начала шутить, смеяться, рассказывать, как живу и про разные забавные ситуации. Мне было неловко, что я нарушила его рутинный день, – хотелось максимально сгладить ситуацию. Вдруг отец встал, открыл сейф и положил передо мной пачку денег, перетянутую резинкой, и сказал, чтобы я купила себе что-нибудь. Я согласилась, хотя этот поступок был для меня неожиданностью. Затем обняла папу, забрала деньги и поехала на танцы.

Сердце колотилось, эйфория от встречи заставляла меня улыбаться. Не помню, как села в нужный троллейбус, но очнулась, сидя на дерматиновом сиденье. Я достала пачку денег и пересчитала купюры. Там было пятьдесят рублей. Можно отдать их маме, но я впервые решила потратить что-то на себя и купила модную шапку. Это было приятно. Позже я хотела снова навестить папу, но боялась, что он решит, будто я за деньгами. Следующий визит состоялся гораздо позже. А тогда я смаковала встречу, вспоминая слова, сказанные нами, жесты и детали обстановки кабинета.

Комментарий психолога

Развод и разрыв отношений, несомненно, являются трудной жизненной ситуацией для любого человека. Как бы мы к ней ни готовились или какими бы холодными отношениями уже ни были. Отсутствие привычных действий, ритуалов, пусть даже уже несущих в себе дискомофорт и тяжесть от отношений, в любом случае служит для нашей психики стрессом и дисбалансом. Человеку нужно привыкать жить по-другому. Женщине, которая переживает тяжелый разрыв в отношениях, очень свойственно поляризованное поведение и эмоциональное состояние. Отсутствие баланса в отношениях с другими проявляется в двух крайних точках: срывы, крики и истерики и проявление теплоты, заботы и нежности. Подобные эмоциональные всплески свидетельствуют о переживании глубокой потери и отчаяния и пребывании в зависимых отношениях. Подобные отношения рождаются между теми людьми, которые лишены навыка эффективной коммуникации, контроля эмоций, а значит, налаживание отношений после переживания потери вряд ли возможно без отработки навыка общения. Ребенок в этом эмоциональном и поведенческом землетрясении становится случайным пострадавшим от непредсказуемого поведения родителя. Постепенно он усваивает такое поведение и привыкает к непредсказуемости не только мамы или папы, но и всех окружающих. Теряется опора, а значит, создается плодородная почва для постоянной тревоги, вины и импульсивности. Постоянные отчитывания и требования – основа для «выученной беспомощности», когда ребенок усваивает, что его поведение, каким бы оно ни было, не приводит к результату (ведь он все равно получит негативную оценку), а следовательно, и проявлять активность, стараться – бессмысленно.

Желание встретиться с отцом в том числе продиктовано именно сложными и тяжелыми отношениями с матерью. Отсутствие поддерживающего взрослого рождает желание попробовать получить поддержку на другой стороне конфликта. Но даже там, к огромному сожалению, ребенок встречает не возможность поговорить, получить одобрение или похвалу, а денежный эквивалент этого процесса.

Прощение

Когда я родила второго ребенка, первую дочь, в роддоме появился отец. Осеннее солнце светило ярко. Он приехал прямо с дачи, в спортивном костюме и с огромной собакой на поводке. Я вышла к нему на улицу. Он нервничал.

– Что-то я разволновался, не переживал так, даже когда ты родилась.

– Почему? – улыбнулась я. – Все же хорошо, роды прошли быстро, малыш чувствует себя прекрасно.

– Не знаю, вспомнилось все…

Мне не нужны были слова.

По его глазам я поняла боль человека, который сожалеет о прошлом. Спустя 26 лет папа пришел к отправной точке. Впервые я получила то, о чем мечтала всю жизнь.

Тогда, когда это для меня уже ничего не значило.

Комментарий психолога

Принятие всегда приходит чуть позже: когда ты уже точно перестал требовать от мира быть не таким, какой он есть на самом деле. Осознание прошлых ошибок порой приходит намного позже возможности все исправить, и тогда сожаление становится не возможностью наладить отношения, а тяжким грузом. Сложно сказать, что именно служило причиной осознания потери возможных отношений и участия в жизни дочери: рождение второго внука или возраст отца, но, вероятнее всего, все эти факторы сошлись воедино. Для одного это стало болезненной точкой, а для другой – точкой роста…

Две победы

Наш танцевальный коллектив частенько ездил на гастроли. Хотя и звучит пафосно, на самом деле мы посещали в основном близлежащие деревни и выступали в старых домах культуры. Иногда на концерты приходило всего восемь человек. В то время мне нестерпимо хотелось признания. Только как меня могли признать, если зрителей так мало? Поэтому танцевала я «вполноги», правда, всегда улыбалась – так нас учили. Вечерами в поезде мы долго болтали с подружками, поедая запасы еды, упакованные родителями.

И все равно я помню те поездки, словно они были вчера. Вот, например, одна из них. Самая типичная. Утро, чуть больше десяти часов. Поезд направляется в Ужур со скоростью 80 км/ч, впереди нас ожидает активное воскресенье – концерт. А пока мы с удовольствием наблюдаем, как меняется пейзаж за окном. Все вокруг напоминало сказочный мир, где все покрыто белым покрывалом, словно из сахарной пудры. Над мертвым лесом возвышаются хвойные деревья, гнущиеся под весом снега. Белесые стволы с тонкими ветками кажутся окаменевшими. Время от времени эта мощь расступается, открывая волнистую равнину, похожую на белую реку, рисующую изящные зигзаги. В купе всегда свежо, поэтому я тепло одета. Во время долгожданных остановок наш музыкальный работник выходит на платформу покурить в той же легкой одежде, в которой сидит в поезде. От этого диссонанса я еще сильнее кутаюсь в одеяла.

Несколько часов спустя мы выходим с вещами, сумками, костюмами в чехлах и пакетами с танцевальными туфлями. Что-то падает из рук прямо на заснеженный перрон, пальцы быстро замерзают. Мы стараемся держаться кучнее, чтобы не потеряться. Мы ищем путь из безжизненных туннелей на бесконечную платформу при неизвестном количестве градусов ниже нуля. Я забыла перчатки и ощущала, как холод проникает внутрь, пробирая до самых костей. Сумки и вешалки с костюмами оттягивают руки и заставляют их болеть.

Несмотря на теплые дружеские отношения, в коллективе сохранялся сопернический дух. Высшей наградой в танцах считалось соло. Если ты классно и технично танцевала, сольная партия в номере по праву принадлежала тебе. Каждая девочка старательно отбивала дроби, тянула носки, но не каждую выделяли. В какой-то момент я захотела, чтобы на меня все смотрели и обязательно оценили, и поняла: нужно проявить себя. К тому же солистов ведущий концерта всегда объявлял отдельно. Я представляла, как мама, папа, бабушка и дедушка услышат мое имя, увидят, как я танцую, обязательно будут гордиться. Желание стать первой и добиться соло было настолько сильным, что один раз на промежуточном, незначительном концерте я решилась выйти в сольную партию, зная, что поставили другую девочку. Потихоньку переоделась в такой же костюм, подкралась сзади и, когда пришло ее время выходить на сцену, оттолкнула солистку и выскочила вместо нее. Таня не успела ничего понять. Потом она, конечно, обиделась и не разговаривала со мной несколько дней, однако простила. Меня саму несколько озадачил такой порыв, но жажда первенства и признания оказалась сильнее. На отчетном концерте я солировала в пяти или шести номерах – это был триумф: мое имя звучало со сцены, не переставая. На него пришла только мама… Ни папы, ни бабушки не было.

Зато однажды появился мой одноклассник, проявлявший ко мне симпатию. Как же я старалась, высматривая знакомое лицо среди зрителей. Поклонник пришел лицезреть мои труды! Концерт я оттанцевала на одном дыхании. В конце меня ждал букет из красных роз. Такое небывалое чувство гордости! Наконец-то мои старания оценили и признали. Я решила продолжать стремиться стать лучшей, забыв о разочаровании, которое принесла нечестная победа. Забыв о том, что папа и бабушка пропустили мой триумф.