Kitobni o'qish: «Ничейная магия»

О старых картах

– Мы идиоты, – доверительно сообщил один второму, пока третий с задумчивым интересом разглядывал приподнятый над остальным полом блок. Было ли это результатом землетрясения или иной неприятности, или же тут таилась ловушка, предстояло только понять.

– Невероятное открытие, – сказал второй. – Срочно пиши об этом работу. Ты, кажется, жаловался, что тему для диплома придумать не можешь?

– Не оценят, глядь, размах моей мысли, – посетовал первый и осторожненько поинтересовался. – Гронс, ну, там, чего есть-то?

Тот на них даже не посмотрел. Опустившись на корточки, он склонился над плитой, едва не обнюхивая ее, потом встал на одно колено и, достав из-за пояса проволоку, согнул ее закорюкой и засунул под каменную поверхность. Шурудил он там с таким сосредоточенным и скорбным лицом, что не иначе как ближайшего родственника в последний путь снаряжал. Наконец, что-то щелкнуло и плита двинулась вниз, прижимая проволоку и едва не закусывая вместе с ней пальцы Гронса. Тот, довольный собой, даже позволил себе кривоватую усмешку, демонстриующую практически полное отсутствие зубов.

– Старый трюк, – сказал он, поднимаясь. – Дальше.

– Дальше тоже, глядь, могут быть такие штуки.

– Типун тебе на язык, Тор! Глаза, значит, разуй и смотри во все, которые разуешь.

– Тебе, Виль, только бы командовать, – посетовал первый из кладокопателей и кладоискателей, снова беря наизготовку свое внушительное оружие и делая осторожный шаг вперед. Как самый сильный член отряда, во все подозрительные места он заходил первым и, в общем-то, ничего не имел против.

– Говорят, – игнорируя его показное нытье, сказал его приятель. – У нормальных людей гильдии есть, и там даже страховки какие от профессиональных опасностей если что, дают. Не то, что нам.

– Так мы и взносов не платим, глядь, – отозвался Тор примирительно и осекся, когда Гронс приложил палец к губам, призывая прислушаться.

Оба послушно замолкли, отдавая должное острому слуху своего спутника, но в первый момент удалось разобрать только собственное нервное дыхание.

– Я ничего не сл., – начал было Виль, но Тор схватил его за плечо, предупреждающе поднимая палец вверх.

В самом деле, над ними, сверху, откуда они недавно спустились, были слышны даже не шаги – а ощущение шагов, легкое, очень недоброжелательное колебание почвы и старых досок и камней, составляющих подгнивший свод. Ощущалось это не слишком обнадеживающе: в такую глухомань “просто так” могло занести разве что только таких же приключенцев, или еще кого похуже, так что на бесконфликтный исход надеяться не приходилось.

Виль в поисках интерпретации или решения посмотрел на Тора, Тор на Гронса, Гронс на потолок, но на потолке никаких подсказок не было, так что пришлось принимать решение без знаков свыше.

– Дальше, – сказал Гронс. – Вход спрятан.

– Найдут не сразу?

– Не сразу. Успеем до конца.

– Ты прав, с добычей и драпаться будет бодрее, – согласился с опытом их штатного следопыта Виль.

– Глядь, добычу они уже придумали какую-то, – проворчал Тор, но снова напружинил ноги, поднял меч и продолжил движение по узкому коридору, зорко вглядываясь в стены и потолок в мягком, нежарком свете магического светильника – едва ли не главной (и самой полезной!) их с Вилем добычи за все четырехлетнее время увлечения кладоисканием. – Придумайте лучше второй выход.

– Придумал, – тут же отозвался Виль. – Отважная гибель.

– Не, глядь, это мне нельзя, у меня сессия не сдана, а плачено до конца года. Отец не поймет.

– Воистину, – хмыкнул Виль. – Такого грозного господина лучше не злить, а?

– Глядь! – возмутился Тор. При всем эмоциональном начале, диалог продолжил происходить полушепотом, едва слышно. – Как будто ты готов вот так вот, за здорово живешь, своего за усы подергать?

– Да во-первых, нету у него усов. А во вторых, ты не сравнивай целого князя Имрейса и, голову на плаху, какого-то там купца! Да еще и с усами.

– Какого-то?.. – разъярился было Тор, и даже начал оборачиваться, но Гронс стукнул его по руке, призывая к порядку следования и отклика на вызовы окружающего мира. Тор, пыхтя, обернулся – и столкнулся лицом к лицу с кем-то незнакомым и бледным. Реакция его была моментальна и жестока: не рассуждая, он взмахнул по внезапному противнику мечом, но лезвие только со свистом рассекло воздух.

Противник просто исчез.

Не отпрыгнул, не увильнул, не перекатился под или за: нет, просто-напросто растворился в воздухе, словно туман. Тор заморгал, перехватывая меч и пялясь в сумрак впереди растерянными глазами.

– Глядь, – привычно выругался он даже повышая голос от нервов. – Это, вы это видели?

– Призрак, – совершенно спокойно прокомментировал Гронс, хотя Виль от неожиданности даже отпрыгнул назад, выставляя вперед руку с ручным арбалетом. – Или морок.

– Это что, нормально, что ли? – осведомился он, тараща глаза в пространство и пытаясь углядеть там очертания неведомого противника.

– Было нормально. Пока святой Амайрил не уничтожил магию, – пояснил Гронс, ничуть не обескураженный вопросом. – Мороки только пугают, нечего стоять. Сзади враги.

– И правильно, что ли, сделал, что уничтожил, – содрогнулся Виль. – Вы видели эту рожу?

– Я-то видел, – отозвался Тор, чувствуя себя не в своей тарелке от такого внезапного столкновения с совершенно не радующими его реликтами прошлых эпох. – Это что же, глядь, у любого покойника раньше такие сторожевые собачки были?

– Мороков-животных меньше, – подумав рассудил Гронс и снова подтолкнул Тора вперед. – Это, может, сам покойник. Такое случалось.

– Где вот, интересно, дают такое занимательное образование? – сощурился Виль, пока Тор, пытаясь вернуться обратно в боевое настроение, делал осторожный шаг дальше. – О мороках и прочем. Каждый раз думаю – все никак понять не могу.

– В семье. От следопыта следопыту, – отрезал Гронс, не реагируя на попытку вытянуть из себя больше информации.

Тор, тем временем, двигаясь в круге блеклого света, рожденного магическим светильником, осторожно продвигался вперед, и чем дальше он шел, тем сомнительней ему становилось: каменная кладка коридора изменилась, сменяясь сначала более грубо обтесанными глыбами, а потом просто вырубленным в толще камня проходом. Ничего странного в этом, в целом, не было: эльфийская гробница, в которую они так отважно полезли в поисках сокровищ и магических предметов, сохранивших толики силы, была в предгорьях небольшого хребта, опоясывающего крайне неприятные топи, и, в целом, могла и уходить под него, но … хотелось бы быстрее набить карманы и вернуться, а не ползать Эйн знает сколько по муравьиным ходам внутри горы.

– Ищут вход, – резюмировал Гронс некоторое время спустя, прислушавшись назад. – Следы стоянки нас выдали.

– Сколько их?

– Около десяти, – подумав, сказал следопыт.

– Разбойники, – вздохнул Виль.

– Вряд ли.

– Почему это?

– Там есть люди в тяжелых доспехах.

– Чем тяжелее шкаф – тем громче падает, – резюмировал Тор.

– Сказал Торрен по своему опыту падений, – прокомментировал Виль, явно пытаясь скрыть нервозность. Коридор их вел все дальше вглубь каменной толщи, постепенно спускаясь вниз, и потолок становился чуточку ниже с каждым шагом.

Тор притормозил в нескольких метрах от арки, за которой была непроглядная тьма.

– Глядь, что-то не нравится, – проворчал он, опуская меч. Гронс скользнул мимо него, и на мгновение в свете магического светильника все его морщины и шрамы, глубоко рассекающие лицо, сделали его похожим на ходячий труп. Следопыт внимательно осмотрел пол, потом стены, и, достав кинжал, просунул его между двумя не идеально прилегающими плитами. Внутри щелкнуло.

– Хорошая интуиция, – похвалил он своего спутника.

– Да какая тут, глядь, интуиция, – сплюнул в сторону Торрен. – Впереди вход, вон, стало быть, самое место поставить ловушку для обрадовавшихся.

– Голова! – с деланным восхищением отозвался Виль. – А теперь давайте уже входить. Там сзади ничего не слышно?

– Далеко, – коротко сказал Гронс, обнажил свои кинжалы и двинулся вперед первым, вопреки обычной логике. Торрен, ругнувшись едва ли вполголоса, шагнул следом, и Виль, высоко поднимая магический светильник, двинулся за ними.

Комната в самом деле оказалась гробницей, как на то и намекали знаки при входе: посередине небольшого помещения с двумя выходами был расположен саркофаг с барельефом дерева на крышке, вот только предполагаемым покойником внутри узорчатого гроба дело не ограничивалось: в этой камере встретило свою смерть, как минимум, еще двое: парочка улыбчивых черепов скалилась от боковой стены, словно встретив смерть в обнимку, сидя как раз там. Тор крякнул было свое любимое “глядь”, но в лицо ему метнулась размазанная человеческая фигура с распяленным в безмолвном крике ртом, и Тор, хоть и сталкивался с таким уже в этом Эйном забытом месте, все равно испуганно ухнул и отмахнулся мечом, чикая богатырской дугой по саркофагу. Сталь высекла искры о камень, морок увернулся от меча и рванул вперед, проходя сквозь тело Тора ощущением холодной мертвой воды из черного омута. Парень задрожал и выронил меч, тот с громким звяканьем, отдавшемся по всей длине пройденного коридора, упал на каменный пол. Виль выстрелил в выходящую из Тора смутную тень, арбалетный болт прошел куда-то мимо, а Гронс, единственный, кто сохранил присутствие духа, выхватил у Виля магический светильник и пошел с ним на морока, размахивая и выкрикивая что-то невразумительное. Торрен стал крениться, грозясь упасть, и Виль метнулся к нему, подхватывая поперек тела. Тор был холоднее и инертней камня.

– Дым и пепел, – выругался Виль. Торрен был ощутимо крупнее и мощней его, и единственное, на что хватило его сил – не позволить приятелю грохнуться на пол, как недавно не к добру помянутый шкаф. – Тор, Тор, очнись!

Морок отступал: корчился под лучами света, ускользая от уверенного наступления Гронса, который шел на него так уверенно и ловко, словно сто раз сталкивался с подобными реликтами темных и беззаконных магических времен.

– Как он? – спросил следопыт, когда морок увильнул куда-то в коридор, по которому они пришли, торопливо истаивая на ходу.

– Холодный, тяжелый, – пожаловался Виль, щупая сердцебиение.

– Не вовремя, – достаточно равнодушно сказал Гронс, опускаясь на колени рядом с неподвижным Торреном и ставя светильник на пол. Деловито осмотрев пострадавшего спутника, он достал один из своих кинжалов, и Виль нервно перехватил его за запястье.

– Эй! Надеюсь, ты не?..

– Я – не – Гронс легко высвободил свою руку. – Его коснулась смерть, и нужен огонь, чтобы до него дотронулась богиня света, тоже. Тут кресало.

– Что за языческие ритуалы? – возмутился было Виль.

– Там, – Гронс кивнул на темноту тоннеля. – Уже люди. Ищи какую вы там хотели добычу, пока еще есть немного времени. А я займусь тут.

– Ладно, – Виль с подозрением на него посмотрел, но поднялся на ноги и пошел к саркофагу, оглядываясь на предмет других возможных источников добра. Потроша вещи покойной парочки и колупаясь в недрах приоткрытого саркофага, он то и дело оглядывался на Гронса, и даже толком не смотрел, что сметает в мешок: брошки, кольца, ожерелья, какая-то старая карта, какая-то книга, золотой кубок, пара церемониальных кинжалов, вполне обычный, ничего не примечательный меч в истлевших ножнах, диадема или корона… Обычный результат чеса по некрополю, а уж что из этого наделено магической силой – только предстояло узнать. Гронс же тем временем высек с помощью кресала в рукоятке кинжала огонь, использовав для растопки ближайший удобный материал – кусок высохшей ткани с тела кого-то из неудачливой парочки, и поднес огонь к лицу Тора, что-то монотонно бубня. Вот в язычестве и ереси Виль до сих пор Гронса не подозревал, но это мало что меняло, на самом деле. Не так легко найти надежного спутника и проводника для таких, как у них с Тором, странных затей, а уж если он есть, то приходится ему в некоторых вещах потакать. Своеобразные религиозные представления были в этой ситуации, пожалуй, меньшей из бед.

Особенно потому, что они, кажется, помогали: в магическом свете и отблесках теплого огня лицо Тора стало живее, розовее, и он долго, внятно, ровно и глубоко вдохнул. Помогли бы точно так же молитвы Эйну? Увы, Виль подходящих не знал, будучи не совсем прилежным верующим.

– Тор? – позвал он, затягивая мешок и подходя к другу. Он наклонился над ним, глядя сверху вниз со вполне оправданной тревогой.

– Что это, глядь, было? – выругался Торрен после долгой паузы. Гронс удовлетворенно кивнул, потушив огонь и поднялся на ноги, принимаясь оглядывать стены.

– Морок сквозь тебя прошел, – сказал Виль и протянул ему руку, чтобы помочь подняться. – Вроде как.

– Ну и срань пепельная, – доверительно сообщил ему Торрен, цепляясь за его ладонь и с трудом поднимаясь на ноги. – Как будто ледяной великан шибанул.

– Ледяных великанов не бывает, – сказал Гронс, нажимая одному ему заметный выступ на стене. Древний механизм надсадно скрипнул и в кладке образовалась высокая и длинная щель, достаточная для того, чтобы пролезть в нее боком. И, возможно, даже протащить мешок с добром. – Сюда.

– Откуда ты знаешь, что там не ловушка и не тупик?

– Это обычная гробница времен короля Треллиона, – невозмутимо ответил Гронс. – Там должен быть выход в некрополь. А мы зашли со стороны бывшего храма, провалив потолок между двумя усыпальницами. Ну? Быстрей. Или хотите пообщаться с теми людьми?

От напоминания о преследователях Виль нервно дернулся и прислушался: то ли это нервы шалили, то ли он в самом деле уже мог расслышать тени звуков, которые они издавали в коридоре.

– Вперед, – скомандовал он Торрену. – Давай. Я пойду первым, ты вторым, Гронс замыкающим, ты же сможешь закрыть дырку с той стороны?

– Скорее всего, – неопределенно пообещал Гронс, но с планом спорить не стал: терпеливо дождавшись, пока Виль и Торрен вместе с мешком пролезут в щель, последовал за ними тоже, и долго колупался в магическом свете, шаря руками по стене. Наконец, он нашел нужную щель и стронул внутри механизм кончиком кинжала. С тем, как старинные шестеренки пришли в движение, из оставленной гробницы раздался полный ужаса крик, и ругательства, и звон оружия – достаточно далеко, но уже явно различимо, видимо, морок, напуганный Гронсом, нашел себе новых товарищей по играм.

– Дело за малым – ускользнуть с добычей, – натянуто пошутил Виль. – И желательно никогда не узнать, кто там нас преследовал.

– Если это было совпадение и случайность – то да, – согласился Гронс. – Но если нас подкараулили, врага лучше знать в лицо.

– Глядь, это потом все, – выругался Торрен, подталкивая Виля в бок, чтобы шел уже. – Сначала на выход, с вещами.

Им повезло: проход не только не был завален, но и механизм на выходе работал тоже, пришлось всего ничего помочь ему, и они выбрались наружу.

– Интересный пейзаж, – прокомментировал Виль, оглядываясь, пока Гронс и Торрен, пыхтя, закрывали проход обратно и заваливали камнями и досками.

– Это было кладбище, – Гронс распрямился и закашлялся от поднятой ими пыли, прикрывая рукой почти беззубый рот. – Но тут уже не один раз побывали… Вейларисы и Торрены.

– Скорее, глядь, серые братья, – покрутил носом Торрен, бросая тревожный взгляд на разбитые надгробия, частично растащенные, частично украшенные знаками Эйна поверх традиционных для эльфов воззваний к их богам.

– Или к ним приравненные, – кивнул Виль. – Попытаемся вернуться на тот вход, посмотреть, может, будет понятно, там по нашу душу приходили, или просто тоже решили пограбить награбленное?

– Да, – подумав, заключил Гронс. – Тор, ты в порядке?

Торрен, и забывший уже о своем несчастливом происшествии, сначала непонимающе на него уставился, потом кивнул.

– Лучше всех! Вот голову на плаху, а тело на костер, а лучше всех. Словно ничего и не случалось. Только руку, кажется, подвывернул, надо потом посмотреть.

Гронс внимательно посмотрел на него, словно оценивая правдивость слов, но, видимо, решил, что Торрен не преувеличивает, потому что резко развернулся и зашагал прочь.

– Все было напрасно, глядь, – испортив патетику привычной присказкой, заключил Торрен и запил грусть-печаль недорогой брагой, составляющей основу винной карты излюбленного студенческого заведения “Восходящее солнце”. Владелец этого островка безбашенного веселья утверждал, что это название было данью тому факту, что тут собирались самые настоящие “восходящие солнца” науки, но студенты невежливо считали, что восходящее солнце было просто-напросто первым, что видели выкинутые из заведения гости, просыпаясь ранним утром на улице.

– Вовсе не напрасно, – не согласился Вейларис, расстилая на столе добытую у бесхозных мертвяков карту на столе и прижимая ее по краям пустыми кружками. – “Глядь”, – процитировал он великих и постучал пальцем по карте.

– И чего? Карта как карта. Не пойми что, – неуважительно прокомментировал Торрен, кидая косые взгляды на стол. Коррелируя с местом ее обнаружения, бумага была потрепанной, пожелтевшей, хрупкой, линии рисунка и надписи от руки – бледными и непонятными, потому что явно даже не на весторне. – Это даже не по нашему, – потыкал парень в надпись.

– Да, это, кажется, по эльфийски, – подтвердил Виль. – Но у меня есть зацепка.

– Какая такая зацепка, если по эльфийски сейчас никто не говорит, не пишет и вообще? Разве что из преподов кто, но они нам помогать точно не будут. Да что я тебе говорю, глядь, мы ведь попались тогда с Потерянным Кладом Кринтона, когда в библиотеке искали словарь гномьего, дым и пепел! А тут вообще даже не понятно, стоит ли ради этого соваться на рожон, может, это карта их родной деревни, или там, могилки прадедушки, на которой цветы надо поливать.

– Имей немного веры в своего верного соратника, Тор. Я все предусмотрел, – хитро улыбнулся Виль, откидываясь на стуле назад.

– И?

– В нашем Университете учится единственный в своем роде пока еще неподотчетный специалист по всяким эльфьим делам!

"Всякие эльфьи дела" были, на самом деле, всего лишь дипломной работой по образам магических существ в эльфийском и человеческом фольклоре, но такой специалист в самом деле имелся, и она посмотрела на Виля с сугубым подозрением, только бросив взгляд на развернутую перед ней на библиотечном столу карту.

– И откуда это у тебя? – спросила хваленый специалист, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди.

– Купил. Хочешь сказать, тут что-то интересное?

– Купил, значит, – сощурилась она. – Да ты быстрей удавишься.

– В самом деле, Ле Илант, – возмутился Виль, делая вид, что собирается свернуть и забрать карту. – Я к тебе как к серьезному специалисту, чтобы изучить, так сказать, профильный актив, а ты?

На середину сворачиваемой карты легла рука, и широко разрекламированный серьезный специалист сказала:

– Изучу, как “серьезный специалист”, всеми совершенно неинтересными тебе способами. Но хотелось бы предварительно знать, не окажусь ли я под прицелом, например, серых братьев, если ты эту карту вовсе не по настоящему “купил”, а где-нибудь позаимствовал.

– Слово Аркейна, – пообещал Виль. – Что серые братья понятия не имеют, откуда эта карта взялась, и как могла попасть ко мне.

– И твое честное “второе я” и неизменная муза Грейволд мог бы поклясться? – приподняла бровь девушка.

Виль помедлил, вспоминая все обстоятельства недавнего похода, но потом сдержанно кивнул.

– Да. Потому что мы попали в нужное место первыми, и они не могли быть уверены, что именно там было, и мы смылись быстрее, чем они нас обнаружили.

– Ладно, – пожевав губу, заключила она и небрежно махнула в его сторону рукой. – Мне нужна пара дней, чтобы разобраться с твой добычей. Иди и не мешай.

– Ты точно разберешься?

– Я точно разберусь.

– Слово Мист Ле Илант?

– Оно, – покладисто согласилась девушка, и этим Вилю пришлось удовлетвориться, потому что она не стала ни плату обговаривать, ни дальше выяснять обстоятельства получения карты. Просто свернула ее аккуратненько, убрала к остальным своим свиткам и вернулась к книге, которую изучала до прибытия в библиотеку Виля, игнорируя его продолжающееся присутствие. – Ты еще здесь? Два дня, Аркейн.

На этом Виль был вынужден откланяться, но, стоило двери за ним закрыться, как Мист тут же мало не отбросила в сторону свою книгу, стрелой метнулась к дверям библиотеки, блокируя дверь, зажгла пару светильников на стене рядом со своим рабочим столом в алькове, и по очереди плотно затворила все окна, погружая комнату во мрак.

Только потом она подрагивающими руками расстелила карту на стол обратно, провела пальцем по строчкам на эльфийском языке. Достала лист бумаги и стала переписывать полустертые буквы, догадываясь о недостающих, не позволяя себе предвосхищать события торопливым и, следовательно, ущербным переводом.

– “Там, где помогут”, – расшифровала она. – Башня нашего мага. Служит у него?.. учеником Карн, который родственник … кого?… родственник. Не важно. Спросите помощи, но не входите, потому что …. выхода нет?.. – Мист прикусила губу едва не до крови. – Голову на плаху, а тело на костер, – с эмоцией выругалась она. – Неужели?.. Она?..

В дверь постучали.

Мист, взведенная своим недооткрытием до предела, испуганно дернулась.

– Не видите что ли, объявление? «Не мешать, работаю», там написано! – заорала она, опомнившись.

– Ле Илант, это Акринна. Откройте немедленно, что это за безобразие, в конце концов, библиотека не Ваша личная собственность!

Мист скривилась, торопливо побросала на расстеленную карту книг и листов бумаги, чтобы не давать повода для расспросов, и пошла открывать.

– Ле Илант, Вы там что, спите? Библиотека это не только не ваш кабинет, но еще и не спальня!

– Лэри Акринна, извините, я … – попыталась оправдаться Мист, открывая дверь.

– Только не говорите, что опять читали какие-то сомнительные псевдо-эльфийские источники, – поморщилась Акринна, с подозрением оглядывая полутемное помещение. – Вы в курсе, что это ненаучно?

– Я в курсе, – поморщилась Мист. – Но зато это интересно.

Акринна тяжело вздохнула.

– Особенно интересны расхождения эльфийских историй с нашими… учебниками.

– Лучше бы Вы не обращали на это внимания, и занимались своим фольклором.

– Не своим, а эльфийским, – уточнила Мист. – Ну, и человеческим. Однако, фольклор во многом укоренен в истории. И без изучения эльфийской стороны вопроса как раз и получается ненаучно, лэри Акринна.

– Вы понимаете, насколько это опасно? – удрученно потирая лоб, спросила профессорша.

– Что опасно?

– Сравнивать, выискивать расхождения и сходства, проводить аналогии там, где это неуместно и затрагивать религиозные чувства людей?

– Представляю.

– Нет, не представляете! Против таких, как Вы, есть Управление Дознания и его верные серые слуги. Поэтому не трогайте эльфийскую историю, девочка моя.

– Но как же быть с правдой? Например, с тем, что “Житие Святого Амайрила” просто ну очень похоже на “Похождения Мага”, то есть, простите, "Интере ас ар-Маэрэ", которые включены в некоторые списки "Эльфийской радуги". С купюрами, естественно, потому что "досточтимый маг" явно был «хоть и священным, но не святым», следуя его собственным словам.

От информации о таких изысканиях лэри Акринна побледнела как полотно, и, больно ухватив Мист за плечо, резко встряхнула ее, от волнения переходя на «ты».

– Ле Илант, больше никогда, никогда не говори этого. Всего этого, ты понимаешь? Это не схожесть, это морфологическая общность, свойственная всем произведениям времен Святого Амайрила. Если поискать, то такие же сходства найдутся во всех жизнеописаниях того времени, так как героя принято было, в соответствии с фольклорной традицией, проводить через ряд испытаний или приключений. А если дознаватели услышат хоть что-то похожее на то, что ты сейчас мне сказала, тебе не жить, ты понимаешь? И не только тебе, потому что они обязательно захотят проверить, насколько глубока ересь в нашем Университете! Да нас до сих пор всех не разогнали только благодаря кафедре богословия!

Мист недовольно вскинула голову, но взгляд лэри Акринны был полон такого яростного страха, что пришлось проглотить свои возражения. Оказаться исключенной буквально за месяц до получения диплома магистра совершенно не хотелось.

– Я не буду про это писать в дипломе. Он же по магическим животным, в конце-концов.

– И не в дипломе – не следует тоже, – выдохнула Акринна, разжимая руку на плече своей ученицы, и Мист сразу же попыталась растереть пострадавшее место. – Некоторые мои учителя рассказывали мне и историю, и жития Святых иначе, чем это описано в учебниках, это правда. Но историю пишут победители, студент Ле Илант. И не стоит спорить с ними, пока у тебя нет возможности победить и переписать все заново. Иначе это не борьба за истину, а юношеский максимализм.

– Да я вообще не знаю историю, – вымученно улыбнулась Мист. – И всем в Университете это прекрасно известно. Именно поэтому я пишу работу по фольклору.

– Да, – ответила лэри Акринна с такой же ненастоящей, выдавленной улыбкой. – Действительно.

Она постояла еще с минуту, разглядывая немного сникшую Мист, наконец, кивнула и ушла.

– Вот тебе и Университет, обитель истины, – вздохнула девушка, возвращаясь на свое место в алькове. Что же, если карта в самом деле укажет на Черную Башню того самого мага, того ар-Маэрэ, про веселые и не всегда пристойные похождения которого с таким смачным восторгом рассказывал неизвестный автор в “Эльфийской радуге”, то у Мист, может быть, есть своя дорожка к настоящим знаниям?.. К истине о тех вещах, которые занимали ее с детства. И, может быть, Аркейн и Грейволд, два самых беспокойных студента-бакалавра окажутся той ниточкой, которая ее поведет.

Виль был не против побыть ниточкой, особенно при получении подобной услуги в ответ. Поэтому он снова разыскал Мист в библиотеке спустя означенные два дня. И даже озадаченную, отпирающуюся “музу” с собой привел, хотя Торрен в библиотеках и любых других учебных местах нехило робел. А пока именно этим он и был занят, нервно оглядываясь, Виль попытался начать переговоры с хитрым, изворотливым противником, окопавшемся книгами и свитками по самые уши.

– И? – нарушил Виль затянувшееся молчание, прекрасно осознав, что Мист знает об их присутствии и сознательно игнорирует.

– Что “и”, Аркейн? – даже не подняла на него взгляд Мист. Парень нетерпеливо дернулся.

– Сама знаешь, что. Ле Илант, я серьезно. Ты расшифровала?

– Во-первых, здравствуйте, – она, наконец, посмотрела на своих гостей и окинула взглядом остальное пространство библиотеки, но, к счастью, явление Торрена и его двуручного меча всех озадачило еще больше, чем самого Торрена – и они предпочли слиться, пока не стали свидетелями какой-нибудь расправы.

– Привет, – сказал Торрен, сдержанно нависая над ней. – Помнишь меня, Ле Илант?

Мист кивнула.

– Да. Ты Грейволд. Я вела у вашего потока семинары по фольклору во время практики.

Торрен поморщился.

– Вот, глядь, о грустном не над. Я Тор. А этот – Виль. Много чести его Аркейном звать, этот позор почтенной фамилии.

Мист старательно нахмурилась, но на самом деле, это все звучало очень забавно.

– Тогда у вас есть мое разрешение называть меня по имени.

– Отлично, – похвалил их обоих Виль. – А теперь, все ж таки, Ле И… то есть, Мист, ты расшифровала?

– Тор, будь так любезен? Запри двери, закрой окна. Тут что-то светловато, – сдержанно ответила девушка, вставая со своего места, чтобы зажечь светильники в алькове.

– Один момент, – моментально понял тот, коря себя и Виля за непредусмотрительность. Видимо, несмотря на свои приключения, они оба были слишком беспечны, все-таки, и им было чему поучиться – удивительное дело! – у книжного червя.

– Темные дела вершатся во тьме, – пошутил Виль, когда область разговора оказалась старательно огорожена.

– Твой ответ – “да”, – сказала Мист, складывая руки вместе.

– И что там? Это карта, вообще, чего?

– Это карта башни одного очень могущественного мага, который жил триста лет назад, – выдала она короткое, рафинированное объяснение, стараясь не показывать своего выплескивающегося энтузиазма. – Так как судьба этого мага не известна, в башне могут найтись его … артефакты. Я так понимаю, именно магические реликты вас и интересуют.

– Именно, – едва не подпрыгнул Виль. – И можно понять, где это, конкретно?

– Эта Башня именуется в “Интере ар-Маэрэ” Башней без Выхода, и считается местом, где досточтимый маг проводил больше всего времени, когда не находился при дворе рилантара Треллиона, но я не могу ожидать, что вы все это и так знаете.

– Нет, не знаем, – покорно согласился Виль. – Так как, найти-то можно?

– Совсем вас не интересует величие исторической находки, – вздохнула девушка. – Да. Можно найти. Тут, на карте, есть конкретные указания, как найти нужное место. Они не очень прямые, но мы, вероятно, справимся. Это в районе горной гряды Альфаста, неподалеку от некой горы Атайн, и идти первоначально надо именно туда, а дальше – пытаться на местности сориентироваться в указаниях.

– “Мы”, – определил главное словно тирады Виль, вопросительно выгибая бровь.

– Вам артефакты, мне – книги и записи, – прямо предложила Мист. – Это история, потерянные знания, даже если их не готовы признать таковыми.

– И зачем это тебе все? – нахмурился Виль, для которого это все было не то, чтобы бессмыслицей, а скорее – полной ерундой, за которой идти куда-то вовсе не стоило.

– Я же не спрашиваю вас, зачем вам артефакты, – отпарировала Мист, неприятно улыбаясь. – И в каких местах вы их сбываете, и с какими целями потом используются последние крохи магии этого мира.

– Ладно-ладно, намек понял, – вздохнул Виль, а Торрен важно покивал. – Когда отправляемся?

– Хм, и когда же? – повторила его слова Мист, явно даже не делая попытки быть дружелюбной.

– Ты, однако же, исключительно вредная женщина. Но я со времен твоих семинаров это помню, – печально рассудил Виль. Однако, дело обговорили, и все решили, и особых проблем не возникло, потому что когда два человека хотят договориться, это у них получится, и никакой дурной нрав, жадность или лень им не помешают.

И если уж цель поставлена, никакие скверные привычки не помешают бежать, идти, ползти или лежать в ее направлении. Поэтому ранним утром на следующий день на место встречи Мист явилась вовремя, выспавшаяся и с полным комплектом походного оборудования, поскольку мероприятие грозило затянуться на несколько дней.

Около избранного для сбора фонтана уныло ошивался неаккуратный типчик в заношенной одежде. Типчик меланхолично курил трубку, изредка попинывая ногой средних размеров походный баул. Оглядев его с ног до головы, Мист сделала не порадовавший ее вывод о том, что подванивающий доходяга, его треснутая трубка и грязный баул являются частью будущей экспедиции. Иначе какого пепла тут делать в такую рань? Покачав головой, Мист вздохнула себе под нос и устроилась на парапете фонтана, прислонив к нему свой аккуратный вещмешок. Ничего, это все ничего – если карта была правильной, если "Радуга" не врала, если все было не напрасно, в башне ее ждет открытие, равному которому земли Эквеллора не знали несколько сотен лет. Наверное, с самого откровения святого Амайрила. Что тут думать? При должном успехе она узнает, что действительно случилось с этим миром почти триста лет назад, или хотя бы получит намеки! Надо только найти на горном кряже Альфасты "к северу от хода солнца" раздвоенную вершину Атайн, которая укажет путь дальше… за радугой.