Kitobni o'qish: «Между морем и ветром»

Пролог

Таиланд, отель на берегу реки Квай

Ксюша проснулась в душном номере дешёвого тайского отеля и испугалась. Память услужливо подсунула воспоминания ночи: страстные объятия, соблазнительный шёпот, поцелуи.

– Ёперный театр, – тихонько выругалась она, чтобы не разбудить сладко спящего рядом парня.

«Сева! Блин, первый раз в жизни переспала с почти незнакомым парнем, и это оказался вшивый ботаник. Нет, чтобы какой–нибудь мачо! Блин, блин, блин! Вот тебе и воздержание! Дождалась мужчины своей мечты! Уж лучше бы это оказался кто–нибудь из своих, – красавица недовольно кривила лицо, прикрывала глаза рукой, закусывала губу. – Но ведь надо признать, секс был очень даже ничего, – вспомнила она. – Даже более, чем ничего. Очень даже».

Парень рядом пошевелился, перевернулся на спину, и Ксюша без стеснения рассмотрела всё, что в эту ночь было предоставлено в полное её распоряжение.

«А он хорош. Все эти строгие рубашки и летние брюки со стрелками ему совсем не идут, делают скучным. Не мой типаж, но что–то в нём есть» – решила девушка и ласково провела по предплечью, не мощному, но мускулистому.

– Доброе утро, – хриплым спросонья голосом поздоровался Сева. – Приятно, продолжай.

– Ах, вы посмотрите, каков шейх, – едва ли не пропела Ксюша, но руки не убрала. Он смотрел так, что кровь девушки игристым вином бежала по венам, делая её непривычно соблазнительной и кокетливой.

– Если ты позволишь мне немного им побыть, я не откажусь и отблагодарю свою прекрасную наложницу, – подыграл Сева, перевернулся на бок и положил руку с длинными музыкальными пальцами на её обнажённое бедро, ласково провёл сверху вниз, затем неожиданно быстро переместился, перевернул её на спину, навис сверху.

«Курортный роман. Это просто курортный роман. Ничего не значащий секс», – успокоила свою совесть Ксюша и напомнила новоявленному шейху о вчерашней договорённости: – Благодари, но помни: никаких обязательств, просто курортный роман.

Он не был похож на мужчину её мечты. Совсем.

И всё же она ошиблась. Он стал для неё всем. Только было уже поздно.

Глава 1. Женщина ходит первой и… побеждает?

Полтора месяца спустя

Ксюша неслась на двенадцатисантиметровых каблуках по подъезду, перепрыгивая ступеньки. Хозяйка, сдающая квартиру в одном подъезде с Севиной, предупредила, что ровно в восемь часов к ней приедут потенциальные квартиросъёмщики и в её интересах успеть посмотреть жильё и принять решение как можно раньше.

Подобной оказии могло не представиться ещё очень и очень долгое время, поэтому девушка торопилась изо всех сил. Все её мысли были сосредоточены на одном – успеть до конкурентов. Оставалось ещё около четверти часа, но Ксюша приняла решение отвоевать максимальное количество минут, чтобы реально оценить квартиру и не совершить величайшую ошибку для её ещё не устоявшегося бюджета, если вдруг придёт понимание: надо брать! Цена была не слишком высокой, так что при большом, нет, при очень большом желании, она могла себе позволить съехать из родительского гнезда.

Самоцелью это не являлось, но ради Севы и возможности хотя бы в теории привлечь его внимание, а там уж и подвести к нужной ей влюблённости и – мечты–мечты! – любви, можно было и чуть–чуть ужаться с финансами. Сидеть, грустить и ждать у моря погоды ей надоело

– А, это вы. Успели–таки, – своеобразно поприветствовала Ксюшу приятная пожилая дама. – Ну, проходите. Можете не разуваться. Здесь скромненько, но чистенько, район хороший, супермаркет, аптека рядом, да и детский сад со школой тоже, – перечисляла хозяйка, нахваливая инфраструктуру.

И Ксюша понимала, почему предприимчивая старушка описывала не сдаваемое помещение, а район. В квартире нахваливать было решительно нечего, кроме заявленной чистоты. Старенькая мебель, давно продавленный диван с протёртой обивкой, выцветшие от старости и вытоптанные до истончения в стратегических местах грязно–серые ковры, кухня со скрипучими дверцами и жёлтыми разводами на полках.

Воодушевление, охватившее девушку на пороге квартиры, преобразовалось в страшнейшее разочарование. Ксюша сама не знала, чего ей хочется больше, зарыдать от обиды или вызвериться на обманщицу–хозяйку, которая безбожно дезинформировала её по телефону.

– Ох, молодёжь, всё вам палаты белокаменные подавай, – вздохнула женщина, точно расшифровав выражение лица несостоявшейся квартиросъёмщицы.

Ксюша не стала вступать в дискуссию, коротко поблагодарила, попрощалась, да вышла за дверь.

В чистом аккуратном подъезде кто–то любовно разрисовал стены и сейчас на расстроенную девушку смешными глазами–пуговками с огромных, словно выпуклых, ромашек смотрели бабочки, божьи коровки, пчёлки, муравьи выглядывали из–за травинок, а из–за толстенной канализационной трубы, выкрашенной в стандартный тёмно–зелёный цвет, высунул морду огромный двухметровый олень.

«Ну, ничего себе умельцы! Прикольно! А я и не заметила, пока бежала. В таком подъезде, наверное, приятно жить. Цветочки повсюду. Милота».

Ксюша не торопилась уходить. Разочарование словно высосало силы, и ей требовалась небольшая передышка. Облокотившись на перила, она с интересом разглядывала каждый рисунок, каждую аппликацию. У них в доме всё было в высшей степени цивильно, красиво, но слишком казённо, а здесь, напротив, царили уют и душевная атмосфера.

Она громко и протяжно вздохнула. Не жить ей в этом доме. Не судьба. А так всё хорошо начиналось!

Спускаться в том же темпе, что и поднималась, необходимости не было, и Ксюша пошла к лифту, нажала кнопку вызова. Когда через несколько секунд двери распахнулись, она как раз рассматривала незамеченный ею раньше рисунок – маленький светло–серый котёнок с тёмными хвостом и мордашкой упал в лужу. Лужа была нарисована так достоверно и казалась столь холодной, грязной и неприятной, что ей безумно захотелось взять малыша, укутать во что–нибудь тёплое и сунуть за пазуху.

– Ксюша? Привет. Какими судьбами? – раздался до боли знакомый голос.

– Сева? – её удивлению не было предела.

Эффект неожиданности сработал на редкость удачно и сейчас даже великий Станиславский сказал бы: «Верю!». Ни капли наигранности и лукавства, искренняя реакция. Вот и у Всеволода не осталось сомнений – встреча случайна, подозрения беспочвенны.

– Ага, я, – подтвердил он с улыбкой. – Не ожидал тебя здесь увидеть.

– Да я тебя как бы тоже, – машинально ответила всё ещё не пришедшая в себя Ксюша и тут же переключилась в режим развесёлой девочки–зажигалки, какой он знал её в Таиланде: – Но я очень рада встрече. Столько времени прошло. Как у тебя дела? Ой, извини! Что–то я не вовремя как–то и в неудачном месте. Ты, наверное, живёшь здесь, устал, хочешь отдохнуть, или в гости пришёл. Извини, что задерживаю. Я пошла.

Ксюша сильно смутилась и совершенно не соображала, что говорит. Все подготовленные за рабочий день фразы вылетели из головы, оставив там абсолютный вакуум. Она нажала кнопку лифта, но двери не распахнулись. Сбоку раздалось:

– Он уже уехал, вообще–то. Если не торопишься, могу напоить тебя чаем. Поболтаем. Расскажешь, каким ветром тебя занесло в наши края, – предложил Сева.

Ей на мгновение показалось, что она умерла и попала в рай. Собственно говоря, она и шла за этим. Чтобы побыть с ним хоть какое–то время, если повезёт, попробовать спровоцировать на эмоции, проверить реакцию, так сказать, или просто напроситься на дружеское свидание, например. И планировала вести себя сдержанно, отстранённо.

Но сейчас всё шло вкривь и вкось. Вдалеке от него она почти обрела душевное равновесие, ей казалось, она сможет вести себя достойно, но в действительности эмоции буквально душили. Ксюша поняла, что может наговорить или натворить лишнего, выдать чувства и испортить ещё не начавшуюся игру, призом в которой – его сердце и их счастье.

«Чем меньше мы мужчину любим, тем больше нравимся ему», – как заклинание повторяла она про себя, пытаясь настроиться.

Не помогало.

Любимое лицо. Живое, умное, интеллигентное. Проницательные тёмные глаза. Чуть вьющиеся волосы. Острые скулы. Чертовски мужественный квадратный подбородок на узком лице.

Пальцы буквально горели, так хотелось коснуться его, и Ксюша неосознанно то и дело сжимала руки в кулаки и разжимала обратно, словно согревая окоченевшие пальцы.

– Я…

– Ой, да ладно, брось стесняться, все же свои. Идём! – принял решение за непривычно растерянную девушку Сева.

Она думала отказаться. Знала, что нужно сказать «нет», вызвать жутко скрипучий лифт и сделать ноги. Но не смогла.

Как только он взял её за руку, мысли превратились в клубничное варенье. Очень сладкое и липкое. Коварное. Вязкое. Восхитительно–одуряющее.

Сева что–то рассказывал, но Ксюша слышала лишь его голос, любимый, низкий, бархатистый, с чуть раскатистой «р», и не вникала в смысл слов. В ушах шумело, сердце колотилось так, что, казалось, скоси она глаза вниз, увидит, как оно пульсирует под деловой снежно–белой рубашкой, как у волка в фильме «Маска».

Он выпустил её руку, чтобы открыть дверь, и к Ксюше, словно по мановению волшебной палочки, вернулась способность относительно внятно мыслить.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! – запаниковала она. – Держать дистанцию! Не наброситься на него! Вести себя прилично! Чёрт! Я сейчас всё испорчу, если буду и дальше вести себя как тупая корюшка!» [Корюшка – мелкая рыбка, ловится на пустой крючок, принимая его за наживку. Сравнение обозначает крайнюю степень глупости]

– … у нас полы холодные, но тапки мы как–то не носим. Подожди, сейчас принесу тебе носки.

«Чего? Какие носки? – очнулась Ксюша и огляделась. – Хм, ну, ничего себе! Прикольно у них. Ой, а полы действительно холодные».

– Садись, – Сева указал на небольшую банкетку и, вернувшись через минуту с носками, сел прямо на пол и принялся расстёгивать застёжки на стройных лодыжках. – У тебя восхитительные ножки, – сделал комплимент парень и погладил правую, уже освобождённую от узкой туфельки, ступню, легонько сжал пальчики с ярко–розовым лаком, помассировал большими пальцами подъём, пятку, затем надел тёплый носок и поставил ножку на своё колено. Принялся за левую.

Ксюша находилась на вершине блаженства. Заботливый и нежный Сева, то ли массирующий, то ли ласкающий её ноги. Его горящий взгляд. Уверенные движения.

Ей казалось, она спит. Ведь не может мечта просто взять и осуществиться! Слишком нереально. Слишком восхитительно. Долгожданно. Но… возможно?

– У тебя всегда ноги такие холодные, или это ты у меня так быстро замёрзла? – спросил Сева, попеременно растирая запакованные в его зимние носки девичьи ножки.

– Недавно началось. И руки, и ноги вечно холодные, – ответила девушка машинально.

– Сходи обязательно к врачу, это не очень хороший симптом. Но вообще, бывает от сильного стресса, а у тебя как раз все эти дипломные дела были, может, после них и накрыло. В любом случае пообещай мне сходить к терапевту, – Сева посмотрел строго и, только после того, как она кивнула, позвал: – Идём, буду отпаивать тебя чаем с конфетами.

Парень легко поднялся и протянул обе руки Ксюше. Отказываться от лишней возможности прикоснуться к нему девушка не стала, но взгляд опустила, чтобы ненароком не выдать бушующие ураганом эмоции.

Даже в амплуа занудливого ботаника он казался ей почти совершенством. Заботливым и нежным совершенством. Она всё ещё ныряла из фантазий в реальность, всё больше и больше погружаясь в бушующее море ошеломляюще сильных чувств. Душа орала: «Я люблю тебя, люблю!», но свойственная ей осторожность шептала: «Тшшш, тише, родная, тише. Он может услышать, понять, догадаться».

Как только молодые люди переступили порог кухни Ксюша тут же позабыла о своих страхах и сомнениях. Необычный интерьер просто ошеломил её. Страстная любительница стильных деталей не удержалась, сама высвободила руку из ласкового и до сего момента столь желанного плена крепкой мужской руки и едва ли не бегом подошла к тёмно–зелёной, как старый мох, деревянной кухне с золотисто–медным фартуком и тёмно–золотой с розовым отливом фурнитурой.

Ласково, бережно притронулась она к причудливой формы крану, едва касаясь, погладила тёплую каменную столешницу. И совсем не замечала, что тянет тихонечко «о–о–о», забавляя своим поведением хозяина квартиры.

– Ты любишь готовить?

Ксюша настолько переключилась, что даже не сразу поняла, кто и что у неё спросил. Краска тут же залила и без того нарумяненные щёки, и девушка мысленно обозвала себя круглой дурой.

– Извини, – она обернулась с милой улыбкой и без приглашения прошла и уселась на стул с высокой спинкой. – Кухня великолепная, сложно было удержаться. Видимо, у нас, девочек, это в крови. Выключаются мозги, включаются инстинкты. Сразу хочется нарезать салатик или испечь чего–нибудь вкусное.

– Ты готовишь? – недоверчиво спросил Сева. Он и не думал скрывать удивление и даже некоторый скепсис. Тихий, деликатный смешок, ласковый взгляд, тёплые интонации в голосе совсем не напоминали ту девчонку–оторву из Таиланда. А уж любовь к кухне, притом не модной японской или популярной кавказской, например, а той самой, где готовят еду! Обычной человеческой кухне! Нет, он не мог поверить, никак не мог.

– Я люблю печь торты и пирожные, ну, и готовлю тоже, конечно, но уже без особого энтузиазма, разве что понравится какой–нибудь рецепт, – честно ответила Ксюша и, не удержавшись, немного обиженно спросила: – А что в этом такого невероятного?

– Не принимай на свой счёт, – отмахнулся Сева. – Просто я всё чаще встречаю девушек, которые не умеют или не хотят готовить. И, откровенно говоря, не понимаю этого. У меня, к примеру, есть друзья, семейная пара, так вот, они едят в кафе. У них дома всегда пустой холодильник. Ну, пельмени какие–нибудь или сэндвичи из магазина могут валяться, но так, чтобы приготовить что–то сложнее омлета – ни за что. Хотя я и про омлет не могу с уверенностью сказать.

– Ну, если их всё устраивает, то и ладно. В конце концов, это не наше дело, – она ни капли не играла в толерантность, а действительно так думала.

– Тоже верно, – признал парень, хотя Ксюша заметила, как он на мгновение поджал губы. – Но тенденция меня не радует.

Ей ужасно хотелось сказать какую–нибудь гадость или съязвить, но она сдержалась. Сева и не скрывал недовольство её излишне либеральным отношением к важному для него вопросу, и почему–то именно это маленькое противоречие подняло ей настроение и прибавило уверенности в себе.

Да, она вот такая и думает вот так! И не будет прогибаться под его мнение только ради того, чтобы понравиться. Он должен видеть в ней личность, которая умеет отстаивать своё мнение и интересы. Но сейчас споры ни к чему, действовать нужно постепенно, взвешивая каждый шаг, а потом он никуда не денется. Соглашаться тоже не стоит. Ксюша была уверена – прояви она излишнюю покладистость, и он сообразит, что на него расставлены силки. Закроется и сбежит. Нет, нет и ещё раз нет, этого ей точно не надо.

– Ты собирался напоить меня чаем и допросить, не проникла ли я наглым шпионским образом на огороженную заминированную территорию с целью захвата твоей холостяцкой свободы, – немного ехидно и в то же время не прекращая улыбаться напомнила Ксюша. – И пока ты готовишь чай – я, кстати, пью только заварной и лучше чёрный, если есть – так уж и быть, без лампы в лицо и прочих пыточных средств честно признаюсь: пришла смотреть квартиру. Не то, чтобы я прямо планировала в ближайшее время съехать от предков, но потихоньку настраиваюсь, что пора бы вылететь из гнезда, просматриваю объявления. Здесь цена была более–менее реальная, до работы недалеко, остановка рядом, – девушка развела руками и закончила: – И вот я здесь.

– Значит, случайность, – не отвлекаясь от приготовления чая пробормотал Сева себе под нос.

– Ага, – беззаботно ответила Ксюша, разглядывая уютную и красивую кухню.

Пока парень был занят, она чувствовала себя относительно свободно и болтала, практически не умолкая. Побила собственный рекорд и умудрилась за несколько минут рассказать едва ли не всё, что произошло с момента расставания: про защиту диплома, поиск работы с ужасно волнительными собеседованиями, даже о новой программе тренировок в фитнес–зале. Но как только Сева сел напротив, она подняла на него взгляд и пропала.

Воспоминания об их единственной ночи в Таиланде хлынули потоком, и Ксюша покраснела. Она чувствовала, как щёки заливает проклятый румянец, злилась на себя и от этого краснела ещё сильнее.

Рассказ о предстоящей поездке на море прервался на полуслове и был окончательно позабыт.

Сева понимающе улыбнулся и сказал:

– Готов поспорить, ты вспомнила Таиланд.

Голос его звучал немного хрипло, и парень чуть прочистил горло, сделал глоток чая, обжёгся и жадно втянул ртом воздух. Маленькая неловкость позволила Ксюше взять себя в руки. Она тоже отпила чай, аккуратно и осторожно, исключительно для того, чтобы проглотить комок в горле и не выдать окончательно сильное возбуждение, охватившее её внезапно и совсем незапланированно.

С милой улыбкой и без малейшего намёка на хрипотцу, как у него, она ответила:

– Честно говоря, да. Отчего не вспомнить приятную ночь? Может, конечно, я себе навыдумывала, всё–таки у меня был огромный перерыв в отношениях, но всё было очень… – с самым непринуждённым видом она сделала ещё глоток чая и стрельнула глазами. – ярко.

– Я не уверен, что правильно понял, но если это был намёк, то готов обновить твои ощущения, – проворковал Сева.

В этот момент Ксюше хотелось лишь одного – закричать: «Да! Хочу! Очень!». Обновить ощущения. Пойти на поводу у своего тела, своих желаний. Позабыть о планах и данных себе установках.

И стало безмерно горячо, словно по венам побежала раскалённая лава вместо привычной крови. Мефистофель коварно нашёптывал: «Соглашайся… такого шанса может и не представиться… Давай… Дерзай… Ты ведь хочешь этого… Очень, очень хочешь… Ты будешь счастлива…Тебе будет хорошо…»

Но она сдержалась. Из последних сил, грандиозным усилием воли, подавила первый порыв. И старалась дышать размеренно, медленно, помогая успокоиться расшалившемуся организму.

– Нет, это был не намёк, – спокойно, может, даже излишне спокойно произнесла Ксюша и лукаво улыбнулась. – Скорее провокация. Просто, чтобы тебя немного поддразнить, – и гораздо серьёзнее добавила: – Меня не интересует секс на одну ночь, Сева. Тогда… А! Не важно! – не стала оправдываться она. – В общем, была рада тебя видеть, но мне пора бежать. Уже вечер, скоро стемнеет, не хочу добираться домой по темноте.

Ксюша едва ли выпила полчашки чая, а к сладостям и домашней выпечке совсем не прикоснулась. О еде в таком состоянии речи не шло. Слишком волновалась. Сейчас ей было важно просто уйти с высоко поднятой головой и не броситься на шею любимому, но не влюблённому в неё парню. И уж тем более не любящему.

Всё его поведение явно указывало – ему нужен от неё только секс и ничего более. Сейчас она немного сместила акценты, показала себя с другой стороны, пока этого достаточно. Пусть обдумает, он ведь любит шевелить мозгами. А она, она возьмёт себя в руки и будет завоёвывать его дальше, медленно, шаг за шагом. В важных вещах лучше не торопиться.

– Я тебя провожу, – Сева поднялся вслед за гостьей.

– Не стоит, – машинально ответила Ксюша, о чём тут же пожалела. Но её мнение, пусть и не до конца осознанное, во внимание принято не было.

– Время действительно позднее, я тебя задержал, уже темнеет, а ты девушка красивая, эффектная. Давай не будем рисковать, хорошо? За меня не переживай, я весь день просидел в лаборатории и дышал всякой гадостью, мне только полезно прогуляться перед сном.

– Ты не поел, – выпалила Ксюша и про себя подумала: «Что я несу? Ну не дура ли?»

– Ничего страшного со мной не случится. Идём. Ты где живёшь? Может, такси вызвать или пешком дойдём?

– Давай пешком, – выбрала Ксюша, похвалив себя за выбор туфель этим утром. Каблук на них, конечно, был устрашающе тонким и высоким, но ходить в них – сплошное удовольствие: и походка красивая, и ноге удобно. Не тапочки, конечно, но почти.

И было восхитительно! Тяжело, безумно тяжело скрывать чувства и мысли, но восхитительно приятно идти рядом!

Погода располагала к неспешной беседе, так и хотелось подольше побыть на улице, и парочка шла не торопясь, иногда останавливаясь, чтобы повернуться друг ко другу, объяснить какую–то безумно важную вещь ещё и при помощи языка тела, жестов, контакта взглядов.

И Ксюша млела. Умный, начитанный, но ни капли не нудный, по крайней мере, не нудный для неё, Сева восхищал. Рядом с ним хотелось жить по–другому. Читать хорошие книги, смотреть не только развлекательные фильмы, ходить в оперу и театр. Он, увлечённый своими исследованиями, находил время на всё, что его интересовало. И ей тоже так хотелось. Да не выходило. Студенческие тусовки остались в прошлом, и её настоящее было заполнено лишь работой, которая совершенно точно никак её не развлекала.

– Я не понимаю, как ты всё успеваешь. Поделись секретом, – попросила девушка. Она держала Севу за локоть и сейчас немного сбавила шаг, вынудив и его замедлиться, заглянула в глаза. – Вот я тоже люблю театр, но сто лет там не была. У меня по вечерам вечно какой–то караул, столько дел. Как начала работать, вообще ничего не успеваю. Какие–то бытовые заботы, хлопоты.

– Ты просто не перестроилась ещё, – утешил её парень. – Со временем выработаешь график. Я, к примеру, просто люблю всё планировать. С детства повелось. Удобно. Попробуй как–нибудь составлять план на день или неделю вперёд, и придерживайся во что бы то ни стало. Если твоё, понравится и будешь делать так впредь. Нет – ну, на нет и суда нет. Каждому своё.

– Звучит разумно. Надо будет действительно попробовать, – Ксюша вежливо улыбнулась, но убеждённости в её голосе слышно не было.

Она не раз и не два пробовала всё записывать, да только то забывала, то меняла планы. И, откровенно говоря, всегда безумно завидовала людям, которые так умеют. Ей вообще всегда хотелось быть уверенной в себе бизнес–леди, такой, как показывают в американском кино. Да только желанием всё и ограничивалось. Сидеть на работе круглосуточно и что–то выдумывать, заменять работой личную жизнь, встречи с друзьями, походы в кино и прочие милые сердцу вещи она не стремилась совершенно. А компромисс никак не находился. И время. Оно просто куда–то пропало с появлением работы, здесь он прав – не перестроилась, не научилась жить по–новому.

– Это на самом деле сложно, ты права, что сомневаешься, – Сева в очередной раз словно прочитал девичьи мысли и продолжил: – Но, если хочешь, могу помочь на первых порах.

– Как? – выпалила Ксюша, не успев даже проанализировать свалившееся на неё счастье.

– Ну, сядем спокойно, составим график. Я тебе подскажу, как и что лучше спланировать, объясню, как правильно расставлять приоритеты. На самом деле, ничего сложного. Уверен, ты справишься.

– Заманчивое предложение, даже очень, – согласилась девушка, пока не умеющая организовать своё личное время. Сдержать хищную и довольную улыбку оказалось сложно, но ей удалось. – Я буду тебе признательна. Для меня это действительно очень, очень важно.

Ксюша бросила на парня короткий, но многозначительный взгляд. В нём была и просьба, и надежда, и радостное предвкушение. И самое главное – ни малейшего намёка на её личную в нём заинтересованность.

Кто бы знал, какими силами ей это далось! Касаться его, слышать рядом низкий, приятный, с лёгкой, почти незаметной хрипотцой голос, вдыхать горький аромат неизвестного, но безумно привлекательного на её вкус, парфюма. Всё это сводило с ума. Но сильнее всего – мысль, что он здесь, рядом, а не только в её воспоминаниях и фантазиях.

Ей иногда казалось, что любовь к Севе превращается в болезнь, в навязчивую идею. Тупая боль в сердце и сумасшедшие перепады настроения стали её постоянными гостями. Нежеланными и незваными, но бесконечно навязчивыми.

Она понимала – надо что–то делать и срочно. Бессмысленные страдания раздражали предприимчивую девушку, но нужная мысль всё никак не приходила. И теперь, когда внезапное озарение во время утренней пробежки оформилось в план, а затем и в полноценную «боевую» операцию, Ксюша, с генеральским терпением и изобретательностью, проводила операцию по осаде крепости, да так, что сама «крепость» и не догадывалась об осаде. По крайней мере, коварная генеральша очень на то надеялась.

– Вот и отлично! – Сева действительно был рад помочь нуждающейся в его услугах красавице, неожиданно сумевшей его заинтересовать гораздо сильнее, чем прежде. – Когда тебе удобно?

«Когда угодно!» – едва не ляпнула Ксюша, но вовремя одёрнула себя, ещё и отругала за чрезмерный энтузиазм. В крови бушевал адреналин, эндорфины вероломно делали своё дело и сдерживаться становилось сложнее. Но не в характере девушки было отступать, тем более, когда она явственно видела – стратегия работает.

И она ответила так, как надо было ответить. И так, как надо было, поддерживала беседу. И радовалась тому, что пока всё удаётся.

Дружелюбное общение, приятное, вежливое, без каких–либо особых обязательств и излишних навязываний с её стороны, дало тот самый эффект, на который она рассчитывала – Сева расслабился и потерял бдительность.

«Тяжело, но можно, – ехидничала про себя она, но тут же поправлялась: – Ещё рано праздновать победу, но для промежуточного этапа неплохо. Надо было раньше рискнуть, столько времени упущено».

И лишь во дворе собственного дома Ксюша на мгновение притихла. Расставаться не хотелось. И понимала она, что не стоит выдавать свои чувства раньше времени, но в горле затаился неприятный комок, мешая даже дышать, не то, что говорить. Пришлось прокашляться.

– Ой, пылюка эта, попала в горло, так неприятно, – Ксюша похлопала ладонью по горлу, словно помогая кашлю продвинуться вниз, и, справившись с эмоциями, протарахтела: – В подъезде у нас безопасно, не волнуйся. Спасибо тебе огромное, что проводил. Побегу домой. До встречи в субботу! Куплю себе блокнотик и буду всё конспектировать, как прилежная ученица. Пока–пока!

Лёгкий поцелуй в чуть колючую щёку – и девушка уже скрывается в подъезде.

– Не на такой поцелуй я рассчитывал, – вслед барышне негромко сказал Сева, – но ничего, это не последняя наша встреча, я своё получу.

В темноте и прохладе подъезда стояла, вцепившись в батарею, Ксюша и торжествовала.

– Один: ноль, я веду.