«Общепит. Микоян и советская кухня» kitobidan iqtiboslar
Присутствие наркома Микояна пронизывает всю Книгу. Он рассказывает, удивляет, выговаривает, иронизирует, эпатирует: «Разве не стыдно работницам Легпрома, что, если, предположим, у женщины хорошие чулки, говорят — "наверное, заграничные". Почему нельзя у нас выпускать побольше хороших чулок? Или возьмите хороший галстук, — говорят — "наверное, заграничный". Раньше так было с пищевыми товарами. Если продавался хороший напиток или ликер, говорили — "парижский", или, если хорошие сосиски, — "немецкие", хорошее шампанское, говорили — "французское". Теперь у нас в области пищевой есть все советское — качеством не хуже, а во многих случаях лучше заграничного» (эпиграф к разделу «Тесто»).
В рыночной экономике ломать и выбрасывать выгодно. Один американский экономист подсчитал, что если у вас часто ломается автомобиль, то вы содействуете росту производства, даете работу ремонтным бригадам, производителям запчастей. И таким образом обеспечивается до трети валового внутреннего продукта! Со всего этого государство получает налоги. Если вместо одноразового пакета вы используете прочную, долговечную сумку, вы в некотором роде враг общества; подумайте, у скольких людей вы отняли работу и какую прибыль недополучили производители пластика!
В обеих книгах на форзаце изображен накрытый
стол. Но насколько пышнее он в 50-х! На обложке
книги 1952 года выдавлен барельеф. Там мы находим
бутылку вина, вазу с фруктами, банки, лимоны, гру-
ши, бананы, виноград, персики, вазочку с мороженым,
пудинг, коробку с тортом, связку баранок, хлеб, короб-
ку конфет, сыры, бутылку молока, корзинку с яйцами,
рыбу, баночку с икрой, овощи, капусту, кукурузу, око-
рок, круги колбас, банки консервов.
По всей видимости, этот набор продуктов должен был воплощать и конкретизировать представление об изобилии. Показательно, что подобный ассортимент не включает в себя ничего иностранного. Опора на собственные силы означала, что советский человек должен был питаться именно советскими продуктами, благо размеры страны и разнообразие климатических зон позволяли обеспечить некоторое разнообразие — от вина и чая из Грузии (кто бы тогда мог подумать, что борьба с ними станет в России при Путине эквивалентом национальной идеи) до латвийских шпрот (которые Путин тоже запретил) и вяленой воблы из северных портов.
Символические продукты советского потребления,
прибывавшие в Россию из других республик, — вино из Молдавии и Грузии, Боржоми, шпроты — не случайно стали предметом гонений в период, когда отвалившаяся от Советского Союза капиталистическая Российская Федерация сама себя вообразила империей. Нужно было порвать все эмоциональные связи с бывшими братскими народами и уничтожить общие представления о праздничном столе точно так же, как подавлены должны были быть другие проявления «советского интернационализма».
«Советское шампанское» разделилось на две категории: по-прежнему «Советское», которое производилось в Крыму, отошедшему к независимой Украине, и
по-новому патриотическое «Российское шампанское»,
отличавшееся испорченным вкусом и игривой стили-
зованной этикеткой, которая намекала на родство с
советским прототипом, но не решалась говорить об
этом открыто.
Он был очень собран и внешне суров. С некоторыми людьми на работе разговаривал отрывисто, сухо, по-деловому. Но так он говорил, в основном, с некомпетентными людьми. Как-то он приехал в Казахстан смотреть какой-то объект. Идут по жуткой грязи. И вдруг к Микояну подходит кто-то из сопровождающих и говорит, смотря ему в лицо: "Анастас Иванович, а у меня два высших образования!" Микоян бросил: "А для умного человека и одного достаточно".
Наркомат пищевой промышленности находился на улице Варварке, в доме 14. Четыре года – с 1934 по 1938 – Микоян был наркомом пищевой промышленности. Это время, когда был убит Киров, развернулся Большой Террор, были брошены в тюрьмы и расстреляны сотни тысяч невинных людей, в том числе и многие лидеры большевистской революции. Но именно в эти годы создавалась отечественная пищевая промышленность, зарождалась и складывалась советская кухня.
«Еще не все понимают вкус сыра, но нужно будить вкус к нему», — говорил Микоян. Надо сказать, что в данном случае его усилия не увенчались успехом. Одно дело — построить фабрики и наладить производство, но совершенно другое — добиться, как мечтал нарком, пробуждения вкуса.
«В России самым экзотическим разделом гастрономии был сыр. Странным образом сыр вроде бы всегда был и в то же время категорически отсутствовал, — жаловались много лет спустя, уже в другую эпоху, Вайль и Генис. — Из магазинов периодически пропадало все. Даже макароны — это в мирное-то время. Но сыр оставался неизменно, как бюсты вождя». Это, впрочем, преувеличение: в провинциальных городах с сыром случались перебои. Просто, в отличие от колбасы, его исчезновение не воспринималось народом как серьезная травма.
А вот дискуссия о новом законе, запрещающем аборты и обязывающем мужчин платить алименты: «Есть еще негодяи, которые смотрят на девушку не как на товарища-человека, а как на объект удовольствия».
«Дорогой тов. Микоян! Хочу предложить Вам несколько тем этикеток для папиросных изделий: а) “Трубка Сталина” для высококачественного табака. б) рисунок для папирос “Ответ троцкистам” – изображающий троцкиста, который разбивает себе голову о несокрушимую стену СССР. в) Чапаев – для папирос, а также для печенья. (Рисунок, сделанный моим младшим братом-учеником прилагаю.) Пушкин – для высококачественных папирос, приурочив к 100-летию со дня смерти А. Пушкина».
«Дать плохой обед — это хуже, чем сшить плохой костюм или сделать плохие ботинки. Плохой обед вредит здоровью рабочего, а иногда отравляет обедающих», — говорил Микоян в 1934 году.
