Kitobni o'qish: «Таро и Хиро. Становление адских правителей»

Часть первая
В этой части показаны самые яркие события взросления Таро и Хиро в контексте воспитания асмодеевцами*, вплоть до заключения самого Асмодея под стражу агентами Поднебесья**.

*Асмодеевец – тот, кто принес клятву Асмодею и заключил с ним продолжительный контракт в целях общего благополучия Пекла.

Агенты Поднебесья** – ангелы в звании Серых Кардиналов, патрулирующие Манхэттен. Следят за равновесием между миром людей и мирами других существ. Рогатые и хвостатые у них на особом прицеле.

Упомянутые асмодеевцы из первой части:

Абигор – генерал Армии Карателей. Отец Хиро.

Уфир – экспериментатор в области медицины, медсоветник Асмодея. Первый надзиратель за Таро и Хиро. Обычно, все называют его Белоснежкой за длинные неонов-белые волосы.

Дар фон Кейзерлинг – вампир из влиятельного древнего рода, обосновавшегося в Демонии; политсоюзник Асмодея.

Агалиарепт Всезнающий – близкий друг Асмодея. Второй надзиратель за Таро и Хиро.

Себастиан и Бенджамин, – демоны на все руки, няньки Таро и Хиро; личные слуги супругов Илэриас и Асмодея.

Глава 1. Роды, гроза, бой на смерть

Музыка любви звучала приглушенно, и даже гости замерли в ожидании: наконец, настал этот неловкий момент.

– Можете поцеловать невесту, – тоненьким голосочком пискнула парящая над головой Асмодея и Илэриас маленькая феечка.

Затаив дыхание, инкуб поднял вуаль своей герцогини и испытующе взглянул в ее бездонные глаза. От его взгляда демоница прикусила нижнюю губку. Тогда он призывно взглянул в ответ и повторил то же, что и она.

Свидетель со стороны невесты – Абигор – нервно сжал кулаки. Дар, стоявший со стороны Асмодея, заметил это и растянул ленивую улыбку до ушей. Так же посвященный в пророчество, теперь он думал о том, что же их всех ждет, и уже перебирал наиболее выгодные варианты развития событий.

Агукавшие между собой дьяволята, которые находились в колясках рядом со своими опекунами, тоже затихли. Карие глаза Таро, вдруг вспыхнувшие нефритовым всполохами, устремились на родителей и, казалось, малыш даже приподнялся, чтобы получше разглядеть папу и маму.

Инкуб подался вперед, чтобы поцеловать Илэриас. Встретившись с ней взглядом перед заветным поцелуем, он облизнулся.

«Сладкая», – раздался его бархатный баритон в голове Лэр.

Глаза Асмодея задорно блеснули. «Неужели он так счастлив сейчас?» – не верила она увиденному. Его ладонь скользнула по ее талии и прижала к своему разгоряченному телу. Жар его груди демоница ощутила мгновенно. От этого взволновалась – и капля холодного пота тонкой струйкой скатилась по ее открытой спине.

На мгновение Асмодей задержал взгляд на ее губах. А потом, коснувшись их своими, с нежностью раздвинул языком. В свой поцелуй он вложил воспоминания о лучших прожитых с Лэр моментах и мысленно поделился ими с ней. Демоница открыла глаза – и тогда инкуб смог увидеть, как озорно полыхнули они огнем.

«Только скажи, – снова прошелестел его голос в ее голове, – и я с радостью повторю все, что между нами было». Герцогиня странно обмякла в его объятиях, изумленно взглянула в ответ, а инкуб уже не мог сдержать улыбки, мгновенно преобразившей его лицо.

Днем ранее…

Два месяца – срок, который оставался герцогине до родов, продлился для Асмодея подобно долгой паре лет. Он так и не решился побеспокоить демоницу, предпочтя остаться в тени сомнений и терзаний. «Ты почувствуешь, когда придет время твоего наследника», – сказал ему до того Агалир. И инкуб просто выжидал. За минувшие дни он переворошил в своей памяти все, абсолютно все, что связывало его в прошлом с Илэриас – земной певичкой из Куин-сити.

Он вспомнил, как его и ее – солистов «Asmodeum» – весь месяц после финальной части грандиознейшего фестиваля за всю историю рок-музыки без устали преследовали респонденты всемирно известных журналов «Darc city» и «Cosmopolitan». Они и им подобные ожидали их на каждом углу с предложением совместной эротической фотосессии его и Илэриас, жаждали услышать правду об их отношениях. И они дали, чего от них хотели, – при множестве камер поклялись друг другу: «Всегда будем вместе, что бы ни случилось!» В местных газетах Куин-сити пестрели компрометирующие заголовки и случайные кадры их совместного времяпровождения, отрывки клипов, записи с концертов и интервью, которые показывали даже на уличных экранах небоскребов.

– Прямо, как сумасшедшие Осборны в свое время, – не удержался инкуб от реплики.

Он достал из-под стола успевшую запылиться любимую гитару и, перебирая струны, заиграл знакомые мотивы. Держа в сердце тоску, он со страстью напел свою партию душераздирающей песни, любимой фанатоми:

Спокойствие – отныне это наш враг

Сердца непослушных детишек полны бунта.

Это природный инстинкт, которому ты не в силах противостоять.

Я собираюсь пробудить в себе зверя.

Настал мой черед

Ты слишком горяча! Освежись немножко.

Я прокручиваю у себя в памяти твое сбитое дыхание.

Яд слишком сильный, от него нет лекарства…

Ему пришлось внезапно остановиться, потому что в этот момент к нему в кабинет, как всегда, без стука ворвался Агалир.

– Сейчас начнется, – заходя, сказал Всезнающий, и инкуб заметил, что глаза его были широко распахнуты. – Я побуду пока здесь, с тобой. Вдруг тебе сдела…

Не успел он до конца озвучить мысль, что Асмодею может сделаться дурно, как тот на его глазах странно обмяк. Теперь выглядел он так, будто его со всей силы ударили под дых.

Тогда верный друг поспешил подхватить его под руки и помочь встать.

– Скорее. Мне надо к ней, – Асмодей судорожно вцепился в плечо Агалира, и тот, молча кивнув, приготовился исчезнуть вместе с ним в портале.

– Правильно, демон-отец всегда должен присутствовать на родах, иначе ребенок никогда не признает свое родство с ним. Им окажется тот демон, которого он увидит перед собой первым. И именно по этой причине принимает роды сам отец, – быстро затараторив, напомнил Всезнающий инкубу азы деторождения.

– Да, помню. Это зовется Созерцанием.

– Верно. – Обхватив Асмодея крепче, Всезнающий закрыл глаза и, мысленно представив себе райский уголок Дара фон Кейзерлинга, взмахнул рукой.

Они оказались на месте, вдвоем без труда переломив защиту Абигора. Инкубу мгновенно стало легче дышать. Он огляделся: вокруг было зелено, а луна казалось такой яркой и большой, что освещала все поместье. Позади кто-то зарычал. Они обернулись и увидели большого белого волка и двух адских гончих – все трое скалились до ушей, с пастей их капала ядовитая слюна.

– Уфир, – узнав питомцев, произнес Асмодей. – Я так и знал. Предатель, – прошипел он и тут же услышал крик Илэриас.

– Девочка!.. – инкуб хотел было броситься к дому, но волк и собаки медсоветника преградили ему путь, обступив с разных сторон.

– Псс, – тихо позвал друга Агалир, тут же коротко кивнув в сторону оборотня: – Ты посмотри в его глаза. Он же все понимает. Думаю, это друид.

– И точно! Может, нужно угадать его имя, чтобы он нас пропустил?

«Вот остолопы», – раздалось в головах демонов, и те удивленно переглянулись. Дали довольно осклабился и высунул язык. Выражение его морды сделалась таким, будто его только что потрепали за ухом.

Тем временем…

– Тш-ш.… У младенцев могут появиться синячки на голове и теле. Ты же этого не хочешь?.. Терпи, милая, постарайся делать глубокие вдохи, – причитал Уфир, стоя у изголовья герцогини.

Лоб Лэр уже покрылся мелкой испариной, а лицо, шея и грудь расцветились красными пятнами.

– Да сделай же хоть что-нибудь! – Абигор сидел перед ней на корточках и, держа ее руку, гладил по растрепанным волосам, пытаясь перенять часть боли. Ему тоже стало очень плохо.

Но не ему одному. Себастиану было не по себе, с тех пор как начались первые схватки. К тому же теперь он тоже знал правду о пророчестве и о том, что его ребенок может быть воспринят господином инкубом как собственный – потому переживал сейчас больше всех.

– Схватки, вообще, вещь болезненная, – поморщился Уфир. Ему невыносимо было смотреть на муки Илэриас. – Тут уж ничего не попишешь, – пожал он плечами.

– Выключите, выключите эту штуку! – разгневалась демоница, увидев, что камера в руках Себастиана вела запись всего, что происходило.

– Никак нельзя, ты же обещала, любовь моя, – успокаивающе произнес Абигор, в очередной раз пригладив демонице вспотевшие волосы. Другой рукой он судорожно промокал ее разгоряченное лицо салфеткой, предварительно смачиваемой в холодной воде.

– Вот вредина, – Уфир улыбнулся, а затем вновь просунул голову под простыню, чтобы проверить раскрытие шейки матки. – Окружность десять сантиметров в диаметре, дорогая. Скоро начнется, – донесся его голос оттуда.

Новый спазм настиг Лэр – и мышцы живота вновь напряглись, так что ее невольно скрутило, а слезы из глаз потекли ручьем.

– Десять, девять, восемь, семь, шесть, – отсчитывали в голос мужчины.

В течение этих секунд спазм постепенно ослаблялся, и затем она вновь могла пять минут отдохнуть.

– Скоро. Уже совсем скоро, – впервые следивший за родами Уфир немного растерялся и время от времени демонстрировал легкие формы безумия, принимаясь безудержно трясти плечами в неконтролируемом смехе.

За оставшийся до родов срок остальные демоны привыкли к сдвигам в его поведении и уже попросту не обращали на такую мелочь внимания.

Герцогиню настиг новый спазм, и она продолжила тужиться.

– Давай, любовь моя, еще чуть-чуть, уже видно головку, – умиленно залепетал Абигор, до того стремглав поменявшийся местами с медсоветником.

– Ты слышишь? – ходивший из стороны в сторону и покусывающий собственный кулак Уфир неожиданно для всех замер у окна. – Асмодей нашел нас.

– Ч-ч-что? Прости, я так увлекся… – нервно захихикал уже и сам Абигор, высунув голову из-под простыни, что было на него совсем не похоже. – Не может быть… – Он только подошел к окну, как тот исчез, оказываясь по ту сторону. Не веря своим глазам, провидец углядел герцога Агалиарепта рядом с инкубом и Дали с гончими. – Каких ангелов тут забыл, Всезнайка? – удивился провидец. – Придется идти, – он обернулся к Лэр и обеспокоенно добавил: – Я оставлю с тобой своего двойника. Он меня не подведет.

Тогда появилась его астральная проекция, настоящий Абигор стремительно пересек комнату, склонился над демоницей и поцеловал ту в потный лоб. Зная о том, как на Уфира влияет запах крови, он решил его одного наружу не выпускать: «А то разнесет все поместье в хлам и живого места не оставит…»

– Аби, не оставляй меня. А ну, иди сюда! – стала кидаться подушками герцогиня в собравшегося исчезнуть провидца. Нащупав рукой графин, она запустила и им.

– Любимая, я скоро буду! – Абигор уклонился – и тот, встретившись с противоположной стеной, разлетелся на мелкие осколки.

А точная копия провидца, подошедшая к изголовью кровати, принялась успокаивать Лэр и гладить ее по голове, не акцентируя внимания на очередной истерике.

– С тобой еще Себастиан, милая, – напомнил ей двойник Абигора.

Демоница недоверчиво взглянула на своего дворецкого: тот едва стоял на ногах у стены и качался из стороны в сторону от того, что его в очередной раз замутило. В конце концов, он вообще потерял сознание и медленно сполз вниз.

***

Боевая броня пазлом сомкнулась на телах Абигора и Уфира, когда они появились перед сильнейшими властелинами ада.

– Дали. Отставить, – скомандовал оборотню провидец, и тот покорно засеменил к ним.

– Вы посмотрите, кого я вижу. Да это же Белоснежка и Малой. Предатели… – вновь прошипел Асмодей.

Не успели те отреагировать на обидные прозвища, как внимание всех привлек Дали: из белого волка он неожиданно становился обычным человекоподобным существом, которое, подражая «своим», приняло боевую стойку.

– Оборотень, – рыкнул инкуб, на что парень мило улыбнулся.

– Нет, это был друид, – вежливо напомнил ему Всезнающий с таким невозмутимым видом, будто его нисколько не беспокоила грозящая развернуться битва.

– Асмодей, ты несколько не вовремя, – истерично хихикнул Уфир.

– А я когда-то появлялся вовремя для тебя?

– Кончайте этот балаган. Впустите его, – до нелепости спокойно молвил Агалир.

– Иначе что? – принялся дерзить Абигор, на ходу переоблачившись в доспехи генерала-карателя и уже в уме прикидывая силы сторон.

– Вообще-то, мы пришли с миром, – необыкновенно устало ответил Асмодей. – Пожалуйста, Абигор, я не хочу с тобой драться… Дай мне взглянуть на ребенка – и только, – попросил инкуб, испепеляя нефритовым взглядом.

– Будь ты трижды проклят, Асмодей. Я тебя презираю. Всей душой! – стиснув зубы, процедил провидец.

– Мы схлестнемся, потеряем на этом драгоценное время. Младенцы должны видеть своих отцов. Ты это знаешь не хуже меня, Абигор. Последний раз прошу, пропусти, – сейчас инкуб прилагал все усилия, чтобы говорить размеренно и спокойно.

– Вы только посмотрите, сам Асмодей просит! – не выдержав, провидец вульгарно сплюнул, как могли позволить себе только «земные людишки». – Противно. Ты жалок.

– Мне нужно запечатлеться со своим ребенком… Потом я уйду.

«Одно неосторожное движение – и все пойдет крахом. Для обоих», – губы инкуба сделались похожими на тонкую нить. Взгляд провидца был все такой же суров, челюсти плотны сжаты, и стало видно, как желваки перекатываются на его лице.

– Абигор. Уфир. Одумайтесь. – Асмодей закрыл глаза.

В подтверждение его мыслей когтистая рука стоявшего позади Агалиарепта полыхнула огнем. Этот демон обладал такой же силой разрушения, как и всякий асмодеец-каратель. И он был настроен идти до конца.

– Ни. За. Что, – до сих пор жаждущего крови Уфира этот жест только раззадорил.

– Начнем, пожалуй, – шепнул ему Абигор, – Асмодей, мой.

Провидец раздался вширь, увеличив мускулатуру, вокруг его тела образовалось облако живой тьмы. Он достал из-за спины топор-гильотину и несколько раз ловко крутанул длинную рукоять в пальцах, глаза его налились цветом расплавленного золота, а губы искривились в недоброй ухмылке.

Асмодей напрягся, мысленно вызывая в себе силу карателя, но ничего не получилось.

– Я забыл тебе сказать… – замечая его потуги, пробасил Абигор, – срок нашего с тобой контракта истек.

– Досадно. Ну, допустим. И все же боевыми приемами я владею не хуже тебя, – подражая ему, инкуб тоже сплюнул и принял боевую позицию.

Агалиарепт кинул в сторону Асмодея пламенный меч – и тот с легкостью лег в его руку. В подтверждение своих слов инкуб ловко прокрутил его на пальцах.

Раздался лязг холодной стали – и желтая искра металла посыпалась в стороны.

Между ладонями Уфира образовался яркий сноп света – и демон направил его в сторону Агалиарепта.

– Что я должен делать? – наблюдая за их боевыми приемами, поинтересовался оборотень.

– Ты и разговаривать умеешь? – улучил мгновение, чтобы съязвить, медсоветник. – Всезнающего хватит на двоих. Ты не смотри, что на вид он хрупкий.

Вмиг отчего-то нахмурилось небо, в нем сверкнули кривые ветки молний. Будто нарочно отгородив демонов друг от друга густой непроницаемой пеленой, обрушился ливень, а затем раскатился первый оглушительный гром.

Всезнающий взмахнул рукой – и сноп уфирова света будто столкнулся с невидимой преградой, размазавшись об нее, словно яйцо о стену.

Раздался неожиданный пронзительный крик герцогини – и головы демонов хищно вскинулись в сторону дома.

– Абигор, – басом взревел Асмодей, в бессильной ярости лицо его некрасиво искривилось.

Тот увернулся от длинного тяжелого клинка, чуть не обрушившегося на его голову, но ухо все же зацепило. Смешиваясь с дождем, горячая струя крови потекла по шее, а звуки с правой стороны теперь сделались едва различимыми. Провидец по-звериному зарычал и ринулся на инкуба. Тогда столкнувшаяся сталь вновь заискрила дождем, а лица противников слишком сблизились, нефритовый взгляд заполыхал напротив янтарного.

Развернув ладони, Агалиарепт направил два снопа огня – Уфира и Дали откинуло на несколько метров. Чтобы не рухнуть у стен дома, оба в ответ выстрелили из ладоней серебристыми лучами света. Такой цвет имела созидательная магия. Медсоветник и друид владели ею, но могли применять только в целях самозащиты. Созидательный и боевой огонь столкнулись, а затем слились в единый столб, который устремился в небо. Тогда снова раскатился гром и сотряс собой небо над поместьем.

Герцогиня вскрикнула в третий раз и взмолилась о том, чтобы ее мучения, наконец, закончились. Асмодей и Абигор в ужасе распахнули глаза. На этот раз крик Илэриас, который был еще пронзительнее, заставил остановиться всех. Они поняли, оставались считанные минуты.

– Если тебе дорога Илэриас, ты должен меня впустить, – прохрипел провидцу инкуб, вновь схлестнувшись с ним взглядом.

Они замерли, стоя друг напротив друга: в глазах их скакали бесы, а мускулы теперь напоминали высеченные из камня гравюры – такими плотными и напряженными они были. Остальные тоже затаились в оборонительной стойке.

Абигор ясно осознавал, что так и нужно сделать для свершения пророчества. Только вот был один нюанс… Если он не даст инкубу войти внутрь, второе родившееся дитя никогда не признает в Асмодее отца и будет считать им его, Абигора. От этой мысли ему мгновенно становилось не по себе. С другой стороны, он не понимал, каким образом Асмодей ощутил, что Илэриас была готова родить. «Неужели все дело в пророчестве? А если тайна отцовства раскроется, что тогда?» Сердце провидца рвалось на куски…

Асмодей увидел в его взгляде, вдруг ставшем совсем привычным, проблеск надежды. Ливень стал медленно стихать. Тучи расступились – и луна вновь осветила поместье. Инкуб первым отбросил в сторону меч. Тогда Абигор молча сделал то же с топором-гильотиной.

– Ох, я сейчас растрогаюсь до слез, – не упуская возможности для очередной колкости, воодушевленно воскликнул Уфир, и плечи его снова затряслись в едва удерживаемой истерике.

***

– Тише-тише, Таро, – Асмодей взял на руки своего сына, умело запеленатого Уфиром-двойником в кусок чистой белой ткани, и с любовью заглянул в глаза.

– Почему, Таро? – сдвинув брови, поинтересовалась Илэриас как можно спокойнее.

– Означает «великий сын», либо же «красивое дитя истории». Ты по-другому хотела его назвать?

Их взгляды встретились. Не выдержав такого напора, герцогиня отвернулась первой:

– Пускай будет Таро. Мне все равно, – поджала она губы, и Асмодей мог увидеть непрошенную слезу, вдруг скатившуюся по ее щеке, потом еще одну и еще…

Уфир, латавший ухо Абигору, с интересом наблюдал за происходящим, а потом неожиданно для всех изрек:

– Я буду опекуном Таро.

– Что? Что ты сказал? – требовательно дернул его за рукав Абигор.

– Глухня, – рассмеялся тот.

– Ты там долго копаться будешь? – окликнул Абигор двойника, и тот тут же поднес ему малыша.

– Глянь, какой красавец. Глаза мамины, большие и синие, – изрекла его проекция.

Провидец с осторожностью принял из рук другого себя сына и бросил сам себе:

– Достаточно. Исчезни. – Двойник с тихим хлопком испарился – и демон, склонившись над чудом в своих руках, принялся нелепо ему агукать. – Может, назовем тебя Хиро для созвучности с именем брата?

– В-вы… вы издеваетесь? – скрестив на груди руки, заплетающимся языком произнесла герцогиня. – Зачем имена такие р-р-р-ычащие?!

– Они вдруг подумали, что это красиво звучит, моя дражайшая Герцогиня, – великодушно улыбнулся ей пришедший в себя Себастиан, голос которого никто не ожидал услышать.

– Тогда я сделаюсь опекуном для Хиро, – привлекая к себе внимание, Агалиарепт приблизился вдруг к Абигору и, склонившись над малышом, затараторил: – Хочу-хочу-хочу породниться с Хиро, – засюсюкал он и улыбнулся одними глазами.

В спальне герцогини раздался дружественный тяжелый вздох, означавший, что Созерцание прошло как полагается. О том, что Таро не сын Асмодея, догадывался даже Агалир – только помалкивал, будто так и надо.

Передав Уфиру новорожденного зеленоглазого красавца Таро, Асмодей приблизился к постели Илэриас, демоница демонстративно поджимала губы и отворачивалась.

– Все же ты должна со мной обручиться, Илэриас, – раздался рядом его тихий хриплый голос. Вздрогнув, она обернулась. – Это нужно для соблюдения формальностей, – сказал инкуб и, поймав на себе взгляд Абигора, тяжело вздохнул. – Все же ты выбрала его. Не меня. Но я впредь не буду возражать против ваших отношений.

Как и Лэр, тот напряженно замер, переводя взгляд с нее на инкуба и осознавая в глубине души, чему быть – того не миновать. Пророчество сбывается.

Тем временем Асмодей опустился перед постелью Илэриас на одно колено и взял ее руку в свою:

– Вижу, что больше не могу претендовать на твое сердце. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь мне боль, которую я тебе причинил. – Их взгляды снова встретились. – Я тебя отпускаю, Илэриас, – добавил он уже совсем тихо. И тогда она впервые увидела настоящие слезы в его глазах. – Я очень рад. Ты подарила мне прекрасного наследника.

«Прости. Прости меня, – умоляюще раздалось в ее голове. – Я был так глуп…»

…

Узнавший о рожденных в его поместье Таро и Хиро, Дар примчался в тот же час. Он подарил герцогине огромный букет черных роз и, узнав тайну отцовств, несколько опешил. Но этот маленький семейный секрет вампир поклялся унести с собой в могилу.

Дождавшись, когда герцогине полегчает, все демоны вернулись в Вертерон.

Сразу по приезде для мальчиков выделили отдельную от родительских комнату. На первое время, пока малыши не встанут на ноги, к ним заселили опытных нянек. Прием к Таро и Хиро заранее расписали на месяц. К тому же вплоть малышам нужно будет поминутно соблюдать особый режим, который организовал для них Асмодей, следуя всем педагогическим предписаниям своего друга Агалира. Не обошлось и без технического оснащения охранной системы Абигора.

На следующий день опекуны двойняшек занялись организацией грандиозной свадьбы. «Уж я прослежу за тем, чтобы Илэриас почувствовала себя как в сказке. Она этого заслуживает. И пусть Абигор подавится своей ревностью. Этот день будет моим», – подумал тогда инкуб.

Стоя у алтаря, он уже был не в силах отвести от нее взгляда. Она казалось необыкновенно милой, и ему хотелось скорее прижать ее к себе, чтобы поцеловать. «Таро – наш прелестный дьяволенок. В будущем станет весьма сладеньким инкубом для своих жертв, и никто не сможет перед ним устоять», – одна эта мысль согревала ему сердце, и оттого свадебное настроение было превосходным.