Kitobni o'qish: «Черная дюжина. Общество смелых»

Shrift:

КНИГА О ПАМЯТНИКАХ

Игорь Молотов написал умное исследование об обществе «Память» и о его активистах-«памятниках».

Написано хорошо, легко. Правда, не соответствует моей нацбольской идеологии, но все равно – близкие люди.

Самого главного «памятника» Дим Димыча я не знал, знаком не был, не случилось. Но вот знаменитых выходцев из «Памяти» – Сашу Баркашова, которым пугали в 90-х либеральных младенцев, и чуть менее знаменитого Николая Лысенко – я знал неплохо.

Поэтому, – свидетельствую, – с подлинным верно. Молотову можно верить, всех правильно живописал и разобрался в той, теперь уже прошлой, политической жизни правильно.

Нужная книга, которую мы все ждали.

Эдуард Лимонов

* * *

Думаю, что очень мистично, что сейчас, по прошествии десятка лет преставления Дмитрия Васильева, выходит книга о нем, о «Памяти», о всех нас. Наверное, потому, что приближаются времена, которых мы очень ждали, хотели и приближали, чем могли, отдавая все свои силы и энергию, чтобы увидеть очищение и возрождение России, русского народа.

Именно «Память» и Дмитрий Васильев стали тем мощным тараном, который уже тогда, явочным порядком заявил о Русском Народе, о нашей Вере и о том, к чему стремимся. И безусловно, что «Память» заложила многие тенденции сегодняшнего дня, с которыми против своей воли считаются и враги России, как внешние, так и внутренние.

И если эта книга, память о «Памяти», выходит сегодня, то это прошлое, которое готово ворваться в сегодняшний день. Значит, время пришло. И огромная благодарность автору, Игорю Молотову, которого знаю лично, за то, что он написал эту книгу. Это не только память о Васильеве, это возвращение того духа, о котором даже враги говорили с придыханием – ФЕНОМЕН «ПАМЯТИ».

Александр Баркашов, лидер РНЕ

Памятуй!
Слово об авторе и его книге

– Старик, ты где?

– Говорят, уже в Интерполе…

– Салман, готовлю к изданию книгу о Дмитрии Васильеве. Жду твоего предисловия. Будет?

I

Это Молотов коротко и четко, как всегда, без апелляций, под стук сапог, ворвался с очередным своим поворотом вопреки, спустя год или более того, как нас разметали вихри меняющейся страны. Я колесил где-то на Ближнем Востоке и уже не припомню обстоятельств, при которых получил это сообщение, и под светом чьего неба. Игорь способен настигать адресата с той же долей вероятности в тегеранской кальянной, что и на лунной дорожке Босфора или у повстанцев Идлиба. Вроде бы мы тогда прорабатывали сценарии coup d’etat в одной среднеазиатской республике, и я был сосредоточен на вещах, к исторической публицистике отношения не имеющих. Как вдруг сигнал от Молотова!

И почему я опять не удивлен?

Только неудержимый Прометей позднесоветского фашизма и первый его хроникер мог предложить мне, беглому русскому исламисту, написать вводное слово к своему триптиху. О Дим Димыче. О православной «Памяти». О колыбели нашей Правой, из которой на вольные хлеба ступил русский национализм, такой эклектичный и несуразный тогда и такой разный, доктринально оформившийся в бесчисленных кружках и маргинальных партиях, размежеванный, рассредоточенный теперь.

И я согласился, оценив безбашенность предложения и предлагающего. Ведь мы оба поэты, соавторы и, в конце концов, старые приятели: разыскиваемый империей адвокат террора и шансонье террора империи, лихач народничества-самодержавия и авантюрист национал-анархизма. Мы даже, наверное, оказавшиеся во всем по разные стороны баррикад друзья.

Но это больше слово о самом авторе, чем о его книге.

II

О НПФ «Память» не написано доселе ничего и никем. Поразительная какая-то нечестность, забывчивое свойство памяти. Кузница кадров, выпестовавшая готовую армию фюреров (один Баркашов времен цветения РНЕ чего стоил), словно оказалась – по необъявленному сговору? – бойкотированной молчанием. Выпорхнувшие из-под крыла Васильева птенцы не удосужились взять на себя труд составить подробную биографию движения. Да ладно подробную – хотя бы книгу-эссе о воеводе. А между прочим, даже в негритянском Гарлеме лидеры черного супремасизма знают простую мудрость: Know your roots! – «Памятуй о корнях своих». И бережно относятся к сохранению наследия предтеч: М. Гарви, Дрю Али, М. Икса, Х. Ньютона и прочих, какими бы гетеродоксами изо дня сегодняшнего те им ни казались. Что называется: ступай и сравнивай, гринго.

Что же случилось с нашей Правой, что поколение ветеранов ограничилось дежурными, пусть по большей части и вежливыми, ностальгическими комментариями об «эпохе Дим Димыча», о «заре волнительного часа»? И что до сих пор не появилось хотя бы полноценных мемуаров о нем от бывших соратников, товарищей, предателей. Весь объем произнесенного и написанного о НПФ – газетные вырезки, упоминания в пожухлых дайджестах да запылившиеся интервью. Выходит так, что крестный отец народного патриотизма зародившейся (и зарождавшейся на его веку) Новой России уже не есть фигура речи, но остается фигурой молчания. Отчего так?

Возможно, оттого, что Россия Дмитрия Васильева закончилась тогда же, когда закатное марево объяло и «Русское национальное единство», и Национально-республиканскую партию, и других выпускников «Памяти». Эта Россия свободного шатания и брожения, задорного упоения смелостью всесмешения политических идей быстро подходила к концу. Кончался русский день. А вместе с ним, возможно, в подполье Домов культуры возвращались странные, немножко смешные герои. Первые русские националисты, провинившиеся перед лицом истории, упустившие свой шанс.

О чем вспоминать им, говоря о памяти («Памяти»!)? О позоре и унынии провалившихся надежд? Об организационной непрочности и незрелости русского национально-патриотического чувства в 90-х? О блеклости фантомов правого поля, возникших из яркого, но угасающего хвоста кометы Дим Димыча? О перебрасывании ответственности друг на друга?

Но то было первое поколение. Какое уж было.

III

Оно должно было смениться. Смениться другими людьми, даже задувшими откуда-нибудь неожиданными циклонами. В авторских пролегоменах к своей книге Молотов, писатель с волчьей интуицией, верно называет суть времени: Новая Россия началась там, не в Московии, но в Новороссии. И это одна из баррикад, по обе стороны которой мы встретились: с разными представлениями о Другорусье и том, где оно начинается.

Но, как бы оно ни было, не случайно, что именно сейчас, когда ребром поставлен вопрос о перезагрузке правого движения (точнее сказать – векторов, движений), Игорь – публицист и журналист, преданный дробовику не меньше, чем чернильнице, – берется за тему «Памяти», а в ее лице – за вспарывание грунтов той, так и не удавшейся первой Русской весны. Новороссия, на которую у людей моего круга заведено смотреть как на лубок, есть на самом деле серьезный феномен социальной антропологии: полупотусторонний мир хаотически циркулирующих настроений, интуиций и страстей военно-полевого закипания русского психо. В былые годы, по-своему, со своими значениями, такие минерально присущие русскому миру необъятность, пеструю космологию политогем генерировали нацболы Лимонова, а до него, на фланге правого популизма, – разношерстный и разноидейный состав «Памяти».

Теперь эта злободневная Новороссия, технически исполненная как махновщина, вольница чистой воды, за ней стоит покушение на воссоединение с Империей, о которой так грезил Васильев и замыслу которой был предан. И опять, как тогда, на стыке 80-х и 90-х, в ходу оказываются самые несовместимые, парадоксальные версии русского ответа. Весь этот весенний задор пронизан темами и топиками, которые обнаруживались у НПФ уже давным-давно. И сейчас бы Дим Димыч мог командовать какими-нибудь казаками, вести их по Днепру, проповедовать черносотенный монархизм на берегах Тавриды. Но не суждено было.

Его время ушло тогда, чтобы вернуться сейчас. Скорее всего, Небесная Канцелярия требовала смены поколений, чтобы на смену тем, кто начинал в «Памяти», пришли свежие и непредвзятые люди, подобные молодым протуберанцам. Такие как Молотов, чьи годы юности пришлись на закат описываемого в книге движения, когда уже можно было выбирать из целой линейки, каким фашистом быть, а каким – нет. Ибо при Дим Димыче иного фашизма, кроме его, и быть не могло (перефразируя Дали, он мог бы сказать: «Русский фашизм – это я!»). И эти молодые люди начали бы вспоминать, откуда они есть, из каких истоков.

Но полно, и так слишком много употреблено глаголов в прошедшем времени. Начинай читать эту книгу и думать о будущности русского дня. Для тебя, читатель, отсюда, с высоты этого поколения вспоминающих, Молотов делает что-то по существу, напоминая обществу беспамятных об Обществе «Память».

Именно этому посвящена его трилогия – напоминанию. Книга моего друга. Оппонента. Беспокойного инсургента и архивариуса с сердцем искателя приключений…

Салман Север

Косово, февраль 2015

Предисловие

Мое дело продолжат дети и внуки. Они отомстят за меня. Не приведи Господь разбудить гнев моих внуков. Если мои ученики поднимутся, тогда берегитесь. Я воспитал стольких, что вам и не приснится. Поэтому дело сегодня уже не во мне. Зерна посеяны.
Д. Васильев

Больше года назад я начал работу над книгой, посвященной Национально-патриотическому фронту «Память». Нельзя сказать, что процесс шел легко. Все материалы, все публикации, которые выходили в СМИ, а их в то время было немало, оказались в своей большей части недоступны. Как и видеоматериалы. Ответ кроется в двух причинах – отсутствие оцифрованного материала и потеря интереса к фронту. Кроме того, после смерти воеводы Дмитрия Дмитриевича Васильева весь огромный архив, накопленный со времен становления «Памяти» в 80-х годах, был безвозвратно и почти в полном объеме утерян. Те, кто входил в штаб «Памяти», близкий круг Дмитрия Васильева, отошли от политики (а кто и от жизни). Один живет в деревне, второй – помощник сербского президента Томислава Николича.

Тем не менее мне удалось разыскать их, и каждый из них рассказал свою версию истории первой националистической организации «Память». Удалось встретиться с людьми, которые начинали свою политическую карьеру вместе с Васильевым. Самый одиозный из них – бессменный лидер «Русского национального единства» Александр Баркашов. Баркашов вот уже много лет не давал интервью, но для того, чтобы пролить свет на историю движения, он дал свое согласие.

Мне часто задавали вопрос: почему именно «Память»? Ведь тема, мягко говоря, непопулярная сейчас. Возможно, они и правы: про общество «Память» не снят ни один фильм на НТВ, не печатаются интервью с Васильевым в «Роллинг стоунз», их историю не обсуждают Сванидзе с Кургиняном. Но что такое «Память»? Это начало русской национальной мысли. Когда Советский Союз завершал свое существование, а перестройка набирала такую скорость, что становилось ясно: остановить от падения красный состав не удастся, Васильев поднял над страной полуистлевшие в своем золоте знамена монархии и православия. Тем самым дав концепцию и некий ориентир на будущее. Зерна, которые сеял Дим Димыч (как его любили называть), сейчас всходят в Крыму. А это важнее упоминания на НТВ. Это – начало нового российского государства. Ведь, по сути, никто ничего не дал – на улицах была или оголтелая демшиза, или коммунисты. «Память» заполнила идеологический и духовный вакуум. Таким образом, всестороннее изучение такого феномена, как «Память», необходимо для понимания политических процессов в современной России.

Можно отмахиваться, но именно «Память» стала кузницей руководящих кадров для ведущих патриотических организаций (РНЕ, «Черная сотня»), что свидетельствует об уровне ее идеологической базы. Об этом же свидетельствуют формы ее деятельности: просветительские вечера, передачи одноименной радиостанции, историко-духовные семинары. И конечно же в этой связи надо отметить газету-альманах «Память», поистине неисчерпаемый источник знаний о русской истории и событиях национально-патриотического движения.

Про «Память» и его лидера воеводу Дмитрия Васильева придумано множество страшилок. Он и антисемит, и погромщик, и террорист, которым пугали евреев и просто обывателей. Дим Димыч и сам любил эпатировать журналистов хлесткими высказываниями:

«Однако я люблю черное движение, поскольку это движение народа. Только безграмотный человек боится слова «черносотенцы», думая, что это какие-то погромщики. Нет, черная сотня – народное ополчение, возглавляемое воинами, монахами-чернецами. Когда княжья дружина не справлялась с врагом, то в бой вступала черная сотня и побеждала. Поэтому для меня это самое почетное название. Как и слово «фашист». Я люблю это слово – связка, единство, пучок. Я – фашист, русский фашист, ничего страшного в этом нет. Если хотите, я монархофашист, соединение нации во имя монархии – это прекрасно».

И тут же отмечал: «Но не нацист, не национал-социалист, это уже сфера коммунистической идеологии».

Это касалось и так называемого «еврейского вопроса». Воевода четко разделял этническое еврейство и политический сионизм.

«К слову, уточню: я антисемитом себя не считаю. Я люблю арабов, у меня масса друзей среди них, вон видите, они прислали мне свой платок. Арабы – основная семитская группа, как же я могу быть антисемитом? Да, антисионист я крутой. Причем с детства, с младых ногтей. Сионизм – это идеология, а не национальный признак. Носителями этой идеологии являются не одни евреи. Но все вместе они выполняют миссию сионистских центров по разрушению цивилизации. Когда говорят, что сионизм – это патриотизм еврейского народа, не верьте. Чушь для безграмотных и серых. Я достаточно серьезно изучал сионизм и могу сказать, что это самая человеконенавистническая идеология в мире. Следствием сионизма явился – да, да, может, это и абсурдно звучит – Третий рейх. Поскольку в христианском народе теории богоизбраннической концепции расового превосходства родиться не могло», – отмечал Васильев.

Многое из того, что сейчас приписывается «Памяти», вышло из-под пера алчущих сенсаций журналистов. Были и провокаторы – КГБ, в свое время, раскол фронта на полдюжины организаций. Будучи малочисленными, они не представляли какой-либо политической силы, но были спойлерами васильевской «Памяти». Самой известной фигурой стал Константин Смирнов-Осташвили, устроивший погром в ЦДЛ и погибший при загадочных обстоятельствах в тюрьме. Об этих группах и кружках вы узнаете в одной из глав.

Перед тем как начать читать книгу, стоит ознакомиться с исторической справкой о фронте с кратким изложением основных хронологических событиях в истории «Памяти».

Как общественная организация «Память» возникла в Москве в конце 70-х. Первоначально позиционировалось как любительское историко-культурное объединение общественных активистов из городского отделения Общества охраны памятников истории и культуры. Свое название взяла от известного романа-эссе Владимира Чивилихина.

В 1986 году, когда председателем стал Дмитрий Дмитриевич Васильев, «Память» превратилась в организацию, претендующую на роль главного идеолога зарождающегося русского националистического движения. В мае 1987 года активисты общества провели на Манежной площади в Москве один из первых неформальных митингов протеста против «угнетения русского народа», где участники митинга даже добились встречи с тогдашним первым секретарем Московского горкома КПСС Борисом Ельциным, который внимательно их выслушал и обещал учесть их пожелания. Это событие стало прорывом для национально-патриотического движения. Следует отметить, что Ельцин обещания не выполнит.

Рост рядов «Памяти» сопровождался усилением спецслужб. В 1987–1989 годах им удалось расколоть «Память» на несколько групп, общим у которых была только вера в существование всемирного сионо-масонского заговора и название. К началу 90-х годов XX века действовало несколько организаций, носящих это название: Национально-патриотический фронт «Память» Дмитрия Васильева, Национально-патриотический фронт «Память» Николая Филимонова – И. Кварталова, Православный национальный патриотический фронт «Память» Кулакова – Сергея Воротынцева, Русский народно-демократический фронт – Движение «Память» Игоря Сычева, Союз за национально-пропорциональное представительство «Память» Константина Смирнова-Осташвили, Всемирный антисионистский и антимасонский фронт «Память» Валерия Емельянова, Координационный совет патриотического движения «Память» братьев Вячеслава и Евгения Поповых, Русское собрание «Память» Игоря Щеглова.

Кроме того, в 1990 году путем откола от НПФ «Память» Дмитрия Васильева были образованы Республиканская народная партия России будущего депутата Госдумы Николая Лысенко, «Русское национальное единство» Александра Баркашова и Национал-социальный союз Виктора Якушева.

18 января 1990 года в ЦДЛ «Память» Смирнова-Осташвили выступила против членов общества «Апрель» («Писатели в поддержку перестройки»). Тогда был избит литератор Анатолий Курчаткин. Необходимо сказать, что Дмитрий Васильев осудил выходку Осташвили.

После августа 1991 года удалось разоблачить и подавить различные ответвления «Памяти», и фактически они все перестали существовать. Осенью 1992 года НПФ «Память» привлек к себе внимание скандалом в редакции газеты «Московский комсомолец», куда активисты НПФ ворвались с целью «предупредить» руководство издания о возможных последствиях выступлений против «Памяти». Один из организаторов акции Н. Детков был привлечен за это к уголовной ответственности.

В событиях сентября-октября 1993 года официально «Память» участия не принимала, высказав при этом поддержку действиям Бориса Ельцина по роспуску парламента. Это сыграло плохую шутку с ними, так как многие сторонники так и не поняли замысла Дим Димыча. Позиция фронта была такова: пусть будет хоть плохая, но центральная власть, чем большевистская анархия депутатов Дома Советов. Тем не менее в защите Дома Советов приняли участие, разумеется негласно, бойцы «Памяти», там, например, был убит брат Александра Белова (Поткина) – Олег Адамлюк. Подробнее о тех трагических событиях вы узнаете дальше.

В феврале 1994 года НПФ «Память» совместно с центристским блоком политических партий и общественных движений Российским консервативным союзом, движением «Русь державная», Инновационным социологическим центром учредил Движение национального возрождения России, целями которого были объявлены возрождение в России триединства Бога, царя и нации и восстановление основ Российской державы на сословных принципах. Председателем ДНВР стал Дмитрий Васильев.

Прошедший 13–14 декабря 1994 года II всероссийский съезд НПФ «Память» поддержал ввод федеральных войск в Чечню, одновременно осудив телевидение за антинародную, антипатриотическую деятельность. И действительно, именно тогда произошли братания отечественных либералов с чеченскими бандитами, и все это оформилось в преступный интернационал. Сейчас мы продолжаем видеть всходы ростков, посаженных в 90-х.

31 июля 1995 года НПФ «Память» получил регистрацию в Министерстве юстиции как межрегиональная организация и принял участие в выборах во II Государственную думу.

Во время президентских выборов 1996 года фронт поддерживал Бориса Ельцина, рассматривая усиление его позиций как очередной шаг по пути к реставрации в России самодержавия. Дмитрий Васильев был доверенным лицом Ельцина.

Было и множество смелых проектов. Например, в течение 1996–1998 годов НПФ «Память» проводил пикеты с требованием убрать с башен Кремля звезды и вернуть на их место двуглавых орлов.

«Кремль надо освящать. Неделями производить молебны, чтобы всю скверну вычистить. И конечно, надо сбросить с башен эти пентаграммы, эти звезды антихриста по всем учебникам каббалистики. А мавзолей? Капище сатаны с мерзкими отходами. Кладбище от стены надо убирать, там лежат убийцы», – заявлял Дмитрий Васильев.

Каково, а?

Васильева неоднократно хотели убрать еще со времен Советского Союза. Уж очень неуживчивым он был человеком. Обвиняли в сотрудничестве с органами.

«Конечно, меня некоторые величают полковником КГБ. Я всегда обижаюсь: почему не генералом?

Мою мать и жену убили. Это шашни с органами?

Маму медицинским путем убрали. У меня есть доказательства. Спровоцировали инсульт. Появился врач, который никогда не работал в нашей поликлинике, и сам, без вызова, предложил провести обследование. А я был в командировке. Маме выписали то количество лекарств, которое вызвало излом сосудов.

Жену же просто по голове ударили, она восемь дней в квартире пролежала. И ничего, заметьте, не украли, хотя было что. Могут подсунуть всякие версии, сказки, но я знаю, что произошло. Я просто не могу пока многого сказать», – отмечает Васильев.

Воеводе жгли квартиру, подложив термическое вещество. И даже подкарауливали у подъезда с ножом, пытались воткнуть его в горло.

С деятельностью «Памяти» связана еще одна трагедия: убийство друга Васильева известного музыканта Игоря Талькова. Это дело до сих пор не раскрыто и опутано домыслами и разными версиями.

Нельзя не упомянуть об идеологической составляющей фронта и об отношении к так называемым «легитимистам»-монархистам, выступающим за кирилловскую ветвь Дома Романовых. Выступая за установление в стране самодержавного строя, НПФ «Память» отказывает потомкам династии Романовых в праве на российский престол, считая, что нового монарха должен «призвать» сам народ на созванном специально для этого Земском соборе.

Также было резко негативное отношение к национал-социализму, нацизму. На II съезде фронта в декабре 1994 года лидер «Памяти» Дмитрий Васильев осудил не только демократическую, но и национал-социалистическую идеологию как происходящие от идеологии социал-демократической.

«Мы не нацисты и не экстремисты, мы – убежденные сторонники самодержавия, наш идеал – Русь в виде православного царства».

Кроме того, Дмитрий Васильев настаивал на развитии сельского хозяйства, фермерства и работ на земле. Он даже стал первым в стране, зарегистрировавшим сельскохозяйственный кооператив «Теремок».

Смерть воеводы, как и его жизнь, оставила больше вопросов, чем ответов. Как утверждают в его близком окружении, Васильев был специально заражен в конце 80-х годов. Это подтверждает и нынешний председатель Национально-патриотического фронта «Память» Николай Скородумов. Я нашел предполагаемого убийцу Дмитрия Васильева. Об этом вы сможете узнать в книге.

Здесь я постараюсь представить вам первое исследование феномена «Память». Именно так вышло, что тема получилась непростая. И это только мягко говоря. Все-таки мы говорим о патриархе русского фашизма и его паладинах. Груз ответственности лег максимальный.

Отдельно хотел бы поблагодарить людей, без которых книга была бы невозможна:

Владимира Басманова, Александра Белова, Николая Скородумова и Александра Баркашова.

За моральную поддержку благодарю Зину Джиоеву, Сергея Беляка, Дмитрия Демушкина и Сергея Аксенова.

Книга «Черная дюжина. Общество смелых» издается по благословению священника Русской православной церкви, иеромонаха Никона.