Kitobni o'qish: «Мифы и легенды Китая»

cddesign.co / Shutterstock

Информация от издательства

Оригинальное название:

На русском языке публикуется впервые

Научный редактор Антон Терехов

This book is published with the support of the Literature Translation Institute of Korea (LTI Korea).

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Copyright © Do, Hyun-shin, 2018

All rights reserved.

Originally published in Korea by Flight of Ideas, Seoul in 2018.

Russian translation edition is published by arrangement with Flight of Ideas

Russian translation rights arranged with Imprima Korea Agency (the Republic of Korea)

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «МИФ», 2025

* * *

Открывая книгу

Нефритовый император, бессмертные даосы, феи, даосские маги, вечная молодость, Гуань Юй, «Путешествие на Запад»… Нам хорошо знакомы эти имена и понятия. Во многих популярных произведениях корейского искусства Нефритовый император изображен как нелепый старик, который сидит в своем небесном дворце и совершает курьезные ошибки. Бессмертные заняты изготовлением эликсира вечной жизни даньяо. Феи приходят купаться в мир людей и становятся женами мужчин, очарованных их неземной красотой.

«Троецарствие» – бессмертный шедевр, в котором появляется Гуань Юй, а «Путешествие на Запад» – невероятно популярный роман о приключениях Сунь Укуна. Однако все эти имена и произведения пришли к нам из Китая. Китайские мифические миры кажутся нам абсолютно естественными, будто являются частью нашего наследия.

Причина в том, что такие китайские произведения, как «Каталог гор и морей», «Философы из Хуайнани», «Записки о поисках духов» и «Обширные записи годов Тай-пин», уже давно известны на корейской земле. Хотя эти истории и возникли в другой стране, наши предки читали их и передавали из уст в уста в течение многих веков, и они стали такой же частью культуры, как и наши собственные обычаи и традиции.

Китай кажется близким нам, но в то же время весьма далеким. Понять эту страну сложно, ведь она настолько древняя, что ее история берет свое начало в 1600 г. до н. э., ее территория огромна и более чем в сорок раз превышает размеры Корейского полуострова, а население там самое многочисленное в мире – более 1,3 млрд человек.

С другой стороны, Корея, как в прошлом, так и в наши дни, поддерживает беспрецедентно глубокие и серьезные отношения с Китаем, аналогов которым нет. Для Кореи Китай является торговым партнером номер один. Объем китайского импорта и экспорта превышает объемы торговли с США и Японией, вместе взятые. Более половины положительного сальдо торгового баланса приходится на Китай. Кроме того, это одна из ведущих держав, оказывающих влияние на ситуацию на Корейском полуострове. Так называемая «корейская волна» популярна там, как нигде в мире.

Фильм «С богами: Два мира», который вышел на экраны в 2017 г. и собрал 14 млн зрителей, был снят по сюжету вебтуна, созданного Чу Хомином на основе корейских мифических историй. В настоящее время автор, почерпнув вдохновение в китайской мифологии, публикует на платформе Naver новый вебтун под названием «Засахаренные плоды». После того как он подписал официальный контракт с китайскими издателями, проект был доработан и издан в Китае. Иными словами, китайцы приобретают и читают манхву по китайским легендам, созданную корейским автором.

Это и есть новое направление в «корейской волне», открывающее широкие возможности для творческого сообщества Кореи. Грамотное использование китайских легенд может помочь освоить рынок страны с населением в 1,3 млрд человек.

Эта книга является продолжением «Мифов и легенд Кореи» и позволяет читателям глубже погрузиться в китайские легенды. Она помогает осознать объем, разнообразие и системность китайских мифов.

Надеюсь, она будет полезна создателям восточных и китайских фантастических миров, а также тем, кто ценит подобные произведения.

Часть I. Диковинные сокровища

001 Меч, прогоняющий врагов

В «Вёснах и Осенях [царств] У и Юэ» («У Юэ чуньцю»), написанных Чжао Е в эпоху Восточная Хань (25–220 гг. н. э.), и в «Книге о превосходстве Юэ» («Юэ цзюэ шу») Юань Кана были подробно описаны диковинные мечи: меч Чжаньлу (Черный), меч Юйчан (Рыбий кишечник) и меч Тайэ (Великий изгиб).

Давайте сначала познакомимся с мечом Чжаньлу, о котором рассказывается в «Вёснах и Осенях [царств] У и Юэ». Оу Ецзы (VI–V вв. до н. э.), выдающийся кузнец из царства Юэ (ок. VII в. до н. э. – 333 г. до н. э.), выковал пять драгоценных мечей при помощи бога дождя Юй-ши, бога молний Лэй-гуна, Небесного императора Тянь-ди, бога Полярной звезды Тайи и дракона-цзяо. Это были упомянутые выше мечи Чжаньлу и Юйчан, а также меч Чуньцзюнь (Чистота), Шэнсе (Побеждающий зло) и Цзюйцюэ (Великий разрушитель).

Лучшим из них был Чжаньлу. Его изготовили из пяти металлов (золота, серебра, меди, железа и олова), покрыли энергией солнца и наделили таинственной и волшебной силой, способной уничтожить любое количество врагов.

В «Вёснах и Осенях [царств] У и Юэ» отмечается, что Чжаньлу нельзя было купить даже за тысячу прекрасных скакунов или за город с десятью тысячами семей. Его нельзя было повторить, ведь его создатель Оу Ецзы умер, а боги, помогавшие ему, вернулись на небеса.

Говорили, что если владелец меча совершал дурной поступок, то меч находил себе нового хозяина. Это было так называемое оружие со своей волей – мотив, часто встречающийся в современных фэнтези и манхве.

В «Книге о превосходстве Юэ» рассказывается о мече Тайэ, который по приказу повелителя царства Чу создали два кузнеца: Оу Ецзы из царства Юэ и Гань Цзян (VI–V вв. до н. э.) из царства У (VII в. до н. э. – 473 г. до н. э.). Лезвие меча Тайэ покрывали узоры в виде крыльев. Вероятно, он был похож на меч вана Гоуцзяня (прав. 496–465 гг. до н. э.), который сохранился до сих пор.

Символы с меча Гоуцзяня.

Gwwfps; Bryan Derksen / Wikimedia Commons (по лицензии CC BY-SA 3.0)

Узнав, что у правителя царства Чу есть Тайэ, Чжэн-ван из царства Цзинь (XI в. до н. э. – 369 г. до н. э.)¹ потребовал отдать меч ему, однако получил отказ. Чжэн-ван ворвался с армией в царство Чу и осаждал крепость в течение трех лет. Наконец, когда у осаждаемых иссякли запасы еды, а боевой дух упал настолько, что они не могли продолжать битву, сам повелитель царства Чу взошел на вершину крепости с мечом Тайэ, вынул его из ножен и приказал:

– Сражайтесь до последнего!

Но тут произошло нечто неожиданное. Как только он выхватил меч из ножен, Чжэн-ван и его армия обратились в бегство. Они были так напуганы, что бросили все свое оружие и снаряжение. Меч Тайэ, очевидно, обладал способностью наводить ужас на врага.

Меч Юйчан использовался для убийств. Уский княжич Гуан (ок. 537–496 гг. до н. э.) нанял убийцу по имени Чжуань Чжу, чтобы свергнуть вана Ляо (прав. 526–515 гг. до н. э.) и захватить трон. Чжуань Чжу (ум. 515 г. до н. э.) потратил три месяца на то, чтобы освоить искусство приготовления рыбы, зная, что ван Ляо очень бдителен, и единственный путь к нему – через любимое блюдо. Затем он спрятал меч в брюхо хорошо приготовленной рыбы и явился к вану на пир.

Ван Ляо надел три железных доспеха, чтобы защитить себя от возможного покушения. Однако когда Чжуань Чжу извлек меч Юйчан из пасти жареной рыбы и вонзил его в вана, клинок прошел через три доспеха и даже пробил тому спину. Так погиб ван Ляо, и новым правителем царства У стал княжич Гуан, который впоследствии прославился под именем Хэ-люй (прав. 514–496 гг. до н. э.).

Этим страшным оружием, как говорят, убивали правителей. По преданию, меч Юйчан приносил несчастье монархам и отцам: их лишали жизни вассалы или сыновья.

002 Мечи, выкованные небесными богами

В «Книге о превосходстве Юэ», написанной ученым Юань Каном в эпоху Восточная Хань, рассказывается о том, что у Гоуцзяня, царя Юэ, было три драгоценных меча: Хаоцао, Цзюйцюэ и Чуньцзюнь.

Гоуцзяню было интересно узнать, на что способны его мечи. Он пригласил Сюэ Чжу, знаменитого знатока мечей, и показал ему Хаоцао.

– Внимательно осмотрите его и скажите, что вы думаете.

Изучив меч, Сюэ Чжу покачал головой и раскритиковал его:

– Я бы не стал называть его драгоценным. По традиции драгоценный меч должен быть пятицветным, а здесь я этого не вижу.

Тогда Гоуцзянь достал меч Цзюйцюэ и стал хвастаться:

– Я поднял меч Цзюйцюэ и направил его на колесницу, запряженную четырьмя белыми оленями, – и та раскололась надвое. От его удара твердые горшки из меди и железа рассыпаются, словно рис. Разве этого недостаточно, чтобы называть его драгоценным мечом?

Гоуцзянь – правитель китайско-вьетского царства Юэ (прав. 496–465 гг. до н. э.).

Wikimedia Commons

Но Сюэ Чжу снова покачал головой и сказал:

– Меч Цзюйцюэ тоже не относится к драгоценным. Издревле драгоценные мечи изготавливались из железа, олова и меди, а в этом мече я не вижу ничего подобного.

Гоуцзянь в глубине души закипел от обиды, слушая, как Сюэ Чжу продолжает плохо отзываться о его мечах, и протянул ему меч Чуньцзюнь.

– Тогда взгляните на него. Считаете ли вы, что он тоже не является драгоценным мечом?

Но тут случилось нечто удивительное. Сюэ Чжу, который раскритиковал два предыдущих меча, взглянул на Чуньцзюнь и в изумлении сделал шаг назад. Он долго смотрел на него, а затем, собравшись с духом, спросил:

– То, что ваше величество мне показывает, действительно Чуньцзюнь?

Гоуцзянь ответил:

– Конечно. Один гость как-то сказал мне, что ценность меча равна четырем деревням и тысяче прекрасных скакунов. Прав ли он?

Сюэ Чжу покачал головой и сказал:

– Тот гость ошибся. Меч Чуньцзюнь был выкован с помощью пяти богов из олова, собранного на горе Чицзиньшань, и воды из ручья Жое. Юй-ши вызвал дождь, Лэй-гун развел огонь, дракон-цзяо нагрел печь, Тянь-ди раскалил угли, а кузнец по имени Оу Ецзы выковал драгоценный меч под руководством Тайи. Оу Ецзы создал пять мечей: Чуньцзюнь, Чжаньлу, Шэнсе, Юйчан и Цзюйцюэ. Теперь, когда Оу Ецзы ушел из жизни, а боги больше не спускаются с небес, меч Чуньцзюнь стал неповторимым сокровищем, которое уже никогда не удастся воссоздать. Его ценность невозможно измерить ни количеством деревень, ни тысячей лошадей.

Здесь под Тянь-ди² подразумевается Желтый император Хуан-ди, правитель всех богов на небе в китайской мифологии. В китайской классике Тянь-ди обычно ассоциируется с Нефритовым императором, но в эпоху Восточная Хань, когда была написана «Книга о превосходстве Юэ», представлений о Нефритовом императоре еще не существовало. Поэтому здесь речь идет о другом божестве. Тайи – божество Полярной звезды. По мнению Сюэ Чжу, Чуньцзюнь был мечом, доведенным до совершенства небесными богами.

Он добавил, что среди мечей, изготовленных Оу Ецзы, лучшим был Чжаньлу, за ним следовал Чуньцзюнь, третьим был Шэнсе, четвертым – Юйчан, а наименее ценным – меч Цзюйцюэ. Даже такой меч, как Цзюйцюэ, мог разрубить телегу надвое и легко расколоть чугунный горшок одним лишь острием. Поэтому сила лучшего меча Чжаньлу, должно быть, была невероятной; Чуньцзюнь, второй по силе после него, тоже был чрезвычайно мощным.

Как же выглядел Чуньцзюнь? Согласно «Книге о превосходстве Юэ», он был покрыт узорами, напоминающими бесчисленные звезды, и сиял, словно вода, вытекающая из пруда.

003 Меч из человеческой крови

В фантастических романах и фильмах часто встречается оружие, созданное с использованием крови убитых людей. Оно обладает могучей силой, превосходящей силу обычного оружия, но может навредить владельцу, ведь в нем заключена обиженная душа погибшего. Прототипы подобных проклятых мечей можно найти в легендах, описанных в «Вёснах и Осенях [царств] У и Юэ». Там рассказывается о мече Ганьцзян, мече Мое и мечах Цзиньгоу (Золотые крюки).

Перед тем как напасть на царство Юэ, правитель Хэлюй из царства У направил все силы на то, чтобы укрепить свою военную мощь. В том числе на создание превосходного оружия. Он призвал опытного кузнеца Гань Цзяна и поручил ему выковать два великолепных меча.

Гань Цзян вместе с женой Мо Е принялся за работу. Но по какой-то причине у него не получалось выковать мечи на протяжении трех месяцев.

Опасаясь, что не сможет выполнить приказ царя, Гань Цзян обратился к супруге:

– Давным-давно мой учитель и его жена бросились в печь, когда железо, которое он пытался расплавить, не плавилось должным образом. Думаю, мы должны поступить так же.

– Я сделаю это, – ответила Мо Е, ничуть не удивившись. Затем она обрила голову, подстригла ногти и привела себя в порядок, после чего бросилась в печь и погибла. Гань Цзян созвал триста невинных юношей и девушек и велел им раздувать мехи и подбрасывать уголь в печь, чтобы поддерживать огонь. Только тогда железо расплавилось, и у него получилось выковать два прекрасных меча.

Он назвал их в честь себя и своей жены, чтобы они символизировали пару инь и ян. Меч, который носил его имя, он спрятал, а меч, названный в честь жены, отдал Хэлюю. Хэлюй был очень доволен, получив драгоценное оружие.

Спустя некоторое время из северного княжества Лу в царство У прибыл посланник по фамилии Цзисунь. Хэлюй похвастался ему мечом Мое со словами, что это лучший меч в царстве У. Цзисунь взял меч, осмотрел его и обнаружил на нем царапину размером с зерно. «Этот меч настолько хорош, что ни в одной другой стране не смогут создать ничего подобного. Но в нем есть изъян, поэтому тебя ждет поражение», – сказал он и вернулся в княжество Лу. Возможно, царапина появилась из-за обиды, которая осталась в душе Мо Е, бросившейся в печь.

Существует и другое оружие, для которого, как и для мечей Ганьцзян и Мое, потребовалась человеческая жертва. Даже обладая мечом Мое, Хэлюй стремился заполучить еще более сильное оружие. Так были созданы мечи Цзиньгоу, что означает «Золотые крюки». Иными словами, это были острые лезвия с загнутыми концами, которыми можно было захватить и подтащить противника к себе.

Хэлюй заявил, что наградит сотней золотых монет того, кто изготовит Цзиньгоу и отдаст ему. Поэтому многие жители царства У сделали мечи с крюками и поднесли их царю, но большинство мечей были обычными и не привлекли внимания Хэлюя.

Однажды к нему пришел старик с двумя мечами и сказал:

– Мои мечи Цзиньгоу ценны тем, что были сделаны из крови двух моих убитых сыновей.

Хэлюй спросил:

– Чем они отличаются от других мечей?

Старик выкрикнул имена своих сыновей:

– Ухун! Хуцзи! – и воскликнул: – Его величество хочет вас видеть!

И тут, ко всеобщему удивлению, два Цзиньгоу пронеслись по воздуху и прилипли к груди старика. Вероятно, их таинственную силу можно объяснить тем, что сыновья даже после смерти скучали по отцу.

Наблюдавший за этой сценой Хэлюй посетовал:

– Из-за меня ты взял грех на душу! – но все равно дал старику золото, как и обещал. С тех пор он постоянно носил Цзиньгоу при себе.

004 Таинственные мечи-невидимки

В трактате китайского философа Ле Юйкоу (трад. 450–375 гг. до н. э.) «Ле-цзы» описаны три таинственных меча-невидимки: Ханьгуан (Сверкающий), Чэнъин (Наводящий тень) и Сяолянь (Упражнения в ночи).

Меч периода Сражающихся царств, V–III вв. до н. э.

The Metropolitan Museum of Art

Во времена Сражающихся царств (475–221 гг. до н. э.) житель царства Вэй (403–225 гг. до н. э.) по имени Хэй Луань (Черное Яйцо) убил из личной неприязни человека по имени Цю Бинчжан (Ясный). У Цю Бинчжана был сын Лайдань (Верный), который жаждал отомстить за смерть отца, но был настолько слаб, что не мог даже устоять на ветру. Хэй Луань, напротив, был так храбр и силен, что мог в одиночку сразиться с сотней человек.

Лайдань был поглощен идеей отмщения любыми средствами. Как-то раз к нему пришел его друг по имени Шэнь То (Советник):

– Я могу помочь тебе. Выслушаешь меня? В нашем царстве Вэй живет человек по имени Кун Чжоу (Великий Совершенный). Ходят слухи, что его предок получил в подарок от правителя царства Инь (ок. 1600–1046 гг. до н. э.) три удивительных драгоценных меча. Мечи настолько сильны, что даже ребенок, держа в руках один из них, может победить огромную армию. Ты слаб телом, но одного меча будет достаточно, чтобы отомстить за отца.

Обрадованный словами Шэнь То, Лайдань поспешил к Кун Чжоу, рассказал ему свою историю и попросил одолжить драгоценный меч. Кун Чжоу, тронутый до глубины души, ответил:

– Как ты уже знаешь, у меня есть три драгоценных меча. Первый – меч-невидимка Ханьгуан. Держа его в руке, ты не ощутишь его веса. Если разрезать им что-нибудь, то не останется ни единого следа. Еще у меня есть меч Чэнъин. Если на восходе или закате направить его на север, то можно увидеть его смутные очертания. Если ты проткнешь или порежешь кого-то этим мечом, человек будет ранен, но не почувствует боли. Последний меч зовется Сяолянь. Днем видна лишь его тень, а ночью – лишь его сияние. Тот, кого ранят этим мечом, почувствует боль не сразу. Она настигнет его лишь через некоторое время, но крови он не увидит.

Затем Кун Чжоу добавил:

– Запомни. Ни один из трех мечей не может убить человека. Все, что они могут сделать, – это заставить противника страдать от болезней. Ты все еще хочешь взять один из них?

Когда Лайдань услышал, что не сможет убить своего врага, он был сильно разочарован, но не показал этого и попросил одолжить третий меч – Сяолянь. Кун Чжоу согласился и передал ему оружие. Лайдань дважды поклонился и принял меч.

Заполучив оружие, он отправился на поиски Хэй Луаня. А Хэй Луань в это время лежал дома пьяный и безоружный. Лайдань выхватил меч Сяолянь и нанес Хэй Луаню три удара в грудь. Но тот не почувствовал боли и остался неподвижным. Решив, что этого достаточно, Лайдань попытался быстро скрыться, но столкнулся с сыном Хэй Луаня. Его он тоже проткнул мечом три раза, а затем выбежал из дома.

Сын Хэй Луаня подумал: «Почему он размахивал рукой у меня перед носом? Очень странно». Он покачал головой и зашел в комнату отца. Хэй Луань позвал жену и стал жаловаться:

– Почему ты не накрыла меня покрывалом, когда я был пьян? У меня болят шея и спина после сна на холодном ветру. Кажется, я заболел.

И тут его сын тоже почувствовал боль и, взглянув на отца, сказал:

– Только что Лайдань сделал три взмаха рукой передо мной. А теперь я чувствую боль во всем теле, мне трудно двигать руками и ногами. Наверно, я тоже заболел.

Три драгоценных меча, которые вызывают болезни, но не убивают противника, можно использовать для жестокой мести, чтобы заставить врага страдать дольше, чем от смертельной раны.

Также в «Ле-цзы» можно встретить рассказ о мече Куньу. Му-ван (прав. 976–922 гг. до н. э.), правитель царства Чжоу (1046–256 гг. до н. э.), получил его в дар от одного из племен, населявших западные пределы Китая и не относящихся к китайскому этносу. Куньу, изготовленный из красного закаленного железа, был длиной в 1 чи и 8 цуней (ок. 54 см) и отличался невероятной остротой, позволяющей разрезать твердый нефрит с такой же легкостью, как и глину.

005 Бусины, продлевающие жизнь

Издревле пещеры, уходящие глубоко в землю, были окутаны ореолом таинственности. В «Обширных записях годов Тай-пин»³, созданных в эпоху Северная Сун (960–1127), есть загадочная и захватывающая история об одной из таких пещер.

В древнем городе Лоян, расположенном в китайской провинции Хэнань, находилась пещера настолько глубокая, что казалось, ей нет конца. Одна женщина, задумав избавиться от супруга, стала уговаривать его исследовать ее:

– Пещера полна загадок, так почему бы тебе не войти в нее и не увидеть все своими глазами?

Муж был заинтригован ее словами и решил отправиться туда.

Когда они приблизились к пещере, женщина выбрала удобный момент и с силой толкнула мужа внутрь. Затем, бросив ему немного еды, она поспешила уйти.

Оказавшись на дне, мужчина некоторое время лежал без сознания. Придя в себя, он обнаружил еду, оставленную женой, и утолил голод. Он осмотрел все вокруг, однако выхода так и не обнаружил. Не имея другого выбора, он решил продолжить путь в глубь пещеры.

Через несколько десятков ли ход расширился, и появился слабый свет. Мужчина вышел на просторное место, не уступающее размерами внешнему миру. Он обнаружил, что земля источает аромат сваренного риса. Осторожно попробовав ее, он нашел вкус удивительно приятным, чувство голода полностью пропало.

Питаясь землей, он продолжил идти к свету. Внезапно перед ним предстал огромный и величественный город. Внутри городских стен виднелся великолепный дворец и административные здания, а возвышающаяся смотровая башня и дома под ней были украшены золотом. Там не было ни солнца, ни луны, но весь город был залит ярким светом.

Сам город оказался еще более необычным. Все его обитатели были великанами, чей рост превышал 3 чжана (ок. 9 м). А еще они носили одежду из перьев – традиционное одеяние бессмертных. На улицах звучала музыка, которой мужчина никогда раньше не слышал.

Все вокруг выглядело незнакомо; и мужчина осознал, что не может оставаться здесь незваным гостем. «Подойдет любой, – подумал он. – Нужно найти кого-нибудь, кто сможет мне помочь». И мужчина направился к ближайшему великану. Он рассказал ему, что случилось, и стал умолять о помощи.

Выслушав мужчину, великан ответил:

– Не волнуйся, я помогу тебе.

Мужчина вздохнул с облегчением, но тут в его животе раздалось урчание. И он сказал:

– Мне стыдно признаваться в этом, но я очень голоден. Не мог бы ты принести мне что-нибудь поесть?

В ответ великан велел следовать за собой и привел его к кедру, такому высокому и крупному, что потребовалось бы сто человек, чтобы обхватить его. Под деревом стоял баран, и великан велел мужчине трижды погладить его по подбородку. Мужчина так и сделал, и тут баран выплюнул три бусинки, одну за другой. Великан забрал себе первые две, а мужчина съел третью, которая, как ни странно, мгновенно утолила его голод.

Оживившись, он сказал:

– Хоть жена и пыталась меня убить, я хочу вернуться, потому что скучаю по внешнему миру.

Великан ответил:

– Ты не сможешь жить здесь. Я покажу тебе дорогу. Когда вернешься в свой мир, сходи к человеку по имени Чжан Хуа.

Затем он проводил его до входа в пещеру, который соединял ее с внешним миром.

Когда мужчина выбрался из пещеры, оказалось, что в людском мире минуло уже семь лет. Он пришел к человеку по имени Чжан Хуа и рассказал ему о случившемся, и тот объяснил:

– Земля, которую ты ел, была слюной дракона, обитающего в реке Хуанхэ. Пещера, куда тебя привела судьба, известна среди бессмертных как Девять Павильонов. Баран, с которым ты столкнулся, – не кто иной, как дракон Чилун. Первая бусинка, которую дает дракон, дарует бессмертие, позволяя жить вечно, как небо и земля. Вторая бусинка дает долголетие, тогда как третья просто утоляет голод.

Великан забрал себе волшебные бусины, продлевающие жизнь, а мужчине отдал ту, что обладала самыми слабыми свойствами.

006 Легенда о кисти, оживляющей картины

Есть древнее высказывание: «Нарисовал дракона – нарисуй и глаза». Художник эпохи Лян (502–557 гг. н. э.) по имени Чжан Сэнъяо (ок. 490 – ок. 540 гг. н. э.) изобразил в храме Аньлэ в Цзиньлине⁴ двух драконов, однако умышленно оставил их без зрачков. Когда люди стали спрашивать, почему он не нарисовал глаза, художник ответил:

– Если я сделаю это, драконы оживут и улетят.

Но ему никто не поверил. Но когда он все же дополнил изображение глазами, произошло нечто удивительное: драконы действительно ожили, вырвались из картины и взмыли в небо.

Что же оживило драконов – мастерство художника или кисть, с помощью которой он их рисовал? «Обширные записи годов Тай-пин», составленные в эпоху Северная Сун, утверждают, что существовала таинственная кисть, которая могла оживлять картины.

На территории современного города Цзинин в провинции Шаньдун когда-то располагалось княжество Лу (ок. 1042–249 гг. до н. э.). В эпоху Тан (618–907 гг. н. э.) там жил выдающийся художник по имени Лянь Гуан. Однажды он отправился на гору Тайшань в поисках трав, но тут разразился сильный ливень, и Лянь Гуан укрылся под большим деревом. К вечеру дождь прекратился. Лянь Гуан осторожно шел в потемках по дороге, когда ему навстречу попался человек. Они начали говорить о том о сем, и когда человек узнал, что Лянь Гуан – художник, то достал из-за пазухи кисть и сказал:

– Какое счастье, что я встретил художника. Я тоже люблю рисовать. Возьми мою кисть и рисуй ею сколько душе угодно. Но никогда не хвастайся своими умениями перед другими.

Кисть, которую незнакомец протянул Лянь Гуану, сверкала пятью яркими цветами – синим, белым, красным, желтым и черным – и не была похожа ни на одну кисть с рынка. Лянь Гуан с благодарностью принял подарок, после чего таинственный спутник скрылся в темноте. Лянь Гуан решил, что встретил не обычного человека, а бессмертного. Он спустился с горы Тайшань, бережно неся кисть за пазухой.

Вскоре правитель уезда Чжунду вызвал его и попросил:

– Нарисуй сто призрачных воинов на стене управы.

Не имея возможности отказаться, художник выполнил его просьбу, и созданное им изображение настолько реалистично передавало образ воинов, что казалось, будто призрачное войско вот-вот вступит в бой. Узнав об этом, правитель уезда попросил Лянь Гуана дорисовать еще одну сотню призрачных воинов, что тот и сделал.

Двести призрачных солдат, нарисованных на стенах управы, ожили под покровом ночи, выскочили из картин и начали ожесточенную схватку друг с другом. Увидев это, правитель уезда и его помощник ужаснулись и стерли изображения со словами:

– Если мы оставим все как есть, солдаты-призраки могут причинить вред невинным людям!

Лянь Гуан подумал: «Моя картина действительно ожила! Но, возможно, меня за это накажут» – и решил сбежать в город Сяпи.

Но даже там он не смог жить спокойно. Правитель Сяпи, до которого дошли слухи о Лянь Гуане, пришел к нему с просьбой:

– Говорят, твои картины могут оживать и двигаться. Нарисуй дракона на стене моей управы. Ведь дракон не будет ввязываться в драки или пугать людей.

Не в силах отказать правителю, Лянь Гуан нарисовал дракона на стене управы.

Внезапно ясное небо затянули тучи, вокруг стены с изображением сгустился туман, поднялся вихрь и дракон ожил, стал извиваться и вырвался на свободу. Не прошло и мига, как он, взобравшись на облако, взмыл в небо. Начался дождь, не прекращавшийся несколько дней и грозивший затопить деревню. Разгневанный правитель уезда заставил художника признать свою вину и посадил его в тюрьму.

Оказавшись в заточении, Лянь Гуан горько плакал, пока не заснул. Во сне ему явился незнакомец, подаривший ему кисть.

– Нарисуй большую птицу, – сказал он художнику, – и она вынесет тебя из тюрьмы.

Лянь Гуан нарисовал птицу кистью, которую тайно пронес за пазухой. Птица выпрыгнула из картины, посадила Лянь Гуана к себе на спину и унесла его на гору Тайшань.

Гора Тай (Тайшань) – одна из пяти Великих гор Китая, расположена в провинции Шаньдун.

Naeemphotographer2 / Shutterstock

Там Лянь Гуан вновь встретил человека, подарившего ему кисть. Тот потребовал вернуть ее со словами: «Все твои беды из-за того, что ты бездумно рисовал картины. Так что верни мне кисть, которую я тебе дал». Лянь Гуан послушался и больше никогда не рисовал.

007 Стрелы и копья, смазанные ядом

В фантастических мультфильмах и фильмах наконечники оружия, например стрел или копий, часто смазывают ядом, чтобы раны врагов были смертельными. Подобное отравленное оружие не является выдумкой: оно существовало в реальности. В китайских произведениях, таких как «Трактат обо всех вещах», «Обширные записи годов Тай-пин», «Новая история династии Тан» и «Описание южных инородцев», можно встретить множество упоминаний о ядовитых стрелах, отравах.

Давайте сначала познакомимся с отравленными стрелами, которые были описаны в «Трактате обо всех вещах» («Бо у чжи»). Современный город Гуанчжоу в провинции Гуандун когда-то назывался Цзяочжоу. Его населяли южнокитайские племена, или, иными словами, этническая группа с юго-запада Китая, которая считается прародителями народа ли – современного этнического меньшинства, проживающего на юге Китая.

Пример китайского стрельца.

The Metropolitan Museum of Art

Южнокитайские племена использовали луки длиной в несколько чи и стрелы длиной более 1 чи. Один чи равен приблизительно 30 см, поэтому длина лука могла быть размером с человеческий рост.

Они делали наконечники из меди, называемой цзяотун, и смазывали их ядом. Те, в кого попадала отравленная стрела, умирали мгновенно. Если тело не хоронили быстро, оно гнило и разлагалось до тех пор, пока вся плоть не отваливалась, оставляя одни кости.

Яд, которым южнокитайские племена смазывали наконечники, был очень ценным, поэтому за пределами своего племени они никому не рассказывали способ его приготовления. Точно неизвестно, но не исключено, что он был получен из ядовитого сумаха, упомянутого в «Обширных записях годов Тай-пин». Сумах, известный под названием «трава, разрывающая кишки», – это ядовитое растение, которое в наши дни встречается в регионе Линнань на юге Китая в Южно-Китайских горах. Когда человек съедает его, он испытывает невыносимую боль, словно ему разрезают кишки, и умирает.

Ядовитый сумах.

akslocum / Shutterstock

Согласно «Обширным записям годов Тай-пин», для усиления действия сумаха использовался особый яд. Один очень скверный человек накормил сумахом своего старого слугу, а когда тот умер, засыпал его тело землей. Через некоторое время на теле слуги и вокруг него выросли грибы. Эти грибы были чрезвычайно ядовитыми, они появлялись на телах умерших от яда сумаха. Те, кто пробовал грибы, выросшие в области живота погибшего слуги, умирали мгновенно; те, кто ел грибы, выросшие в области рук, ног и лба, – в течение дня; а те, кто пробовал грибы, появившиеся рядом с телом слуги, – через несколько дней. Те, кто ел грибы, выросшие в отдалении от тела, умирали в течение одного или двух месяцев, а те, кто отведал грибы, появившиеся на далеком расстоянии от тела, – в течение двух-трех лет. Если смазать хлыст или вожжи ядом грибов, то даже одно их прикосновение вызовет отравление. А если случайно дотронуться до рта рукой, которая держала такой хлыст, то можно было погибнуть. В доме человека по имени Чэнь Хуайцин хранилось лекарство, способное нейтрализовать яд. Оно, вероятно, было изготовлено из растения под названием каламус. В «Обширных записях годов Тай-пин» упоминается, что это растение могло нейтрализовать действие яда сумаха.

Помимо отравленных стрел и обычных ядов, существовали и копья, лезвия которых смазывали ядом. В эпоху Тан в царстве Наньчжао (738–859 гг. н. э.), которое располагалось на территории современной провинции Юньнань, в качестве оружия использовались уникальные отравленные клинки, известные как юйжэнь.