Размышления о Дон Кихоте

«Так или иначе, основная тема искусства всегда человек», а человеку необходимо, чтобы время от времени кто-нибудь напоминал ему о нём самом; ведь даже самый тонкий наблюдатель, исследующий свой внутренний мир, способен постичь лишь одну из его сторон - впрочем, и это большая редкость. Роман Сервантеса не является исключением в искусстве, главная его тема - «тайна человека», а Дон Кихот – вечный герой-искатель, который вслед за Парсифалем отправляется на поиски святого Грааля, то есть высшего смысла, Человека и человечности.

Сразу же надо сказать, что для размышлений о «Дон Кихоте» Ортега выбирает довольно необычный угол зрения: издалека и с большой высоты. Возможно, столь замысловатый ракурс связан с тем, что для испанского философа «Дон Кихот» не является рядовым художественным произведением, требующим комментария и критического анализа, а представляет собой ярчайшее явление испанской культуры, воплощение национальной идеи и характера. Европейская литература в своём развитии, как пишет Ортега, проходит несколько этапов и связаны они, если можно так выразиться, с «соперничеством» литературных жанров: эпос, лирика (поэзия), трагедия, рыцарский роман - в каждую эпоху первенство получает тот или иной жанр. Историческое значение «Дон Кихота» заключается в том, что Сервантесу удалось создать новый жанр – Роман, тот самый, что достигнет наивысшего рассвета в XIX веке и тогда же начнёт медленный процесс умирания. (Роман и роман? «Увидеть» рождение нового жанра помогает английский язык: на смену romance приходит novel).

Совершённая Сервантесом революция в литературы – и в этом основное отличие романа от других литературных жанров – подразумевает решительное изменение темы художественного произведения: если эпос или «старая драма» обязательно описывают прошлое – историческое или мифическое, то роман рассказывает о современности: «возведение повседневного в высокий эстетический ранг, при строгом исключении всего чудесного». Но нужно отметить, Ортега очень осторожно и даже негативно относится к понятию «реализм» и старается не называть «Дон Кихота», как это принято в литературоведении, «первым реалистическим романом». Хотя время и место действия романа – современность, Сервантес не копирует окружающую реальность, а создаёт собственный художественный мир. «Дон Кихот» - плод воображения, но воображения не в значении вымысла или фантазии, а в смысле создания «образа подлинного бытия».

С присущим ему изяществом и тонкой иронией Ортега прослеживает «прямые нити», что ведут от «Дон Кихота» к «Госпоже Бовари» Флобера. Но можно и продолжить цепочку – к Золя, Прусту и Джойсу, соответственно главным фотографу, импрессионисту и кубисту в литературе, которым было суждено преобразить искусство романа и заменить «воображение» репортажем, рефлексией и экспериментом с формой.

А к финалу «Размышлений» становится понятно, почему мудрый Ортега начал своё исследование с мифов и античного эпоса: ведь «Дон Кихот» вовсе не роман, не произведение литературы, это - памятник, навечно закрепивший величие Испании в умах и сердцах испанцев. Золотой век уступит место периоду упадка, за эпохой Бурбонов последуют гражданские войны и диктатуры, наконец, глобализация и мировой финансовый кризис нанесут свой беспощадный удар по самобытности и независимости Испании, но несмотря ни на что, каждый испанец знает: он - часть Великой страны, родины Сервантеса и Дон Кихота. (К сожалению, Португалия лишена подобного утешения). И хотя сейчас некоторые «знатоки» позволяют себе говорить, что испанская литература незначительна и слаба, особенно в сравнении с литературой латиноамериканской, не стоит забывать: без «Дон Кихота» не было бы ни Борхеса, ни Кортасара, ни Маркеса. Как говорится, все они вышли из шлема Мамбрина.