Kitobni o'qish: «Роуз и магия зеркала»

© Соколова И., перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, оформление. «Издательство „Эксмо”», 2020

* * *

Посвящается Джону

Глава 1

– И-раз-два-три, и-раз-два-три, и – поворачивайся, девочка!

Роуз вздохнула и покорно повернулась. Танцевать ей последний раз доводилось в венецианском дворце, освещенном сотнями свечей на хрустальных люстрах, подвешенных к потолку. Ее окружали придворные дамы в масках и музыка, уносившая ее в водоворот серебряных переливов.

Дребезжащее звяканье пианино – совсем не то, что венецианский оркестр, под эти звуки ноги не желали сами пускаться в пляс. А тут еще Белла отказывается повиноваться строгим требованиям мисс Фелл касательно вежливых фигур кадрили и постоянно выписывает ногами затейливые кренделя, чего мисс Фелл не одобряет. Даже самая развеселая мелодия покажется безрадостной, если каждые несколько тактов пианино будет замолкать, а пианистка – возмущенно шипеть.

Роуз прикрыла глаза и вспомнила, как приятно было держать мягкие белые меховые перчатки, а не тонкие горячие пальцы Изабеллы.

– Роуз! Ну хоть ты-то! Шассе!¹ Ох, хватит, прекратите, я больше этого не вынесу. Передайте горничным, что я выпью чаю с лавандовым печеньем у себя в комнате. – Мисс Фелл невероятно энергично для такой пожилой дамы вскочила с табурета и широкими – насколько это возможно для истинной леди – шагами покинула комнату.

Роуз опустилась на позолоченный стульчик и покачала головой:

– Миссис Джонс удар хватит. Я почти уверена, что на кухне нет лавандового печенья. Она заставит Сару булавкой делать дырочки в обычном печенье и засовывать туда лаванду.

– Мисс Фелл наверняка это известно, если она такая сильная волшебница, – задумчиво сказала Белла, скользя по натертому паркету идеальными па шассе, а затем усаживаясь на подоконник рядом со стулом Роуз.

– Уж тебе-то точно известно. – Девочки обменялись взглядом, и Роуз опустила глаза, еле заметно улыбаясь. Всего лишь несколько месяцев назад она была сиротой из приюта. Беллу она впервые увидела, когда разжигала камин в ее спальне. Из приюта ее забрали, чтобы сделать самой младшей горничной в доме отца Беллы, Алоизиуса Фаунтина, который служил советником у короля. Но затем ученик мистера Фаунтина, несносный Фредди, обнаружил, что Роуз тоже умеет творить волшебство, и все изменилось. Могла ли она помыслить, что когда-нибудь будет учиться танцам – пусть уроки и оказались чудовищными?

Мисс Фелл жила в доме мистера Фаунтина с тех самых пор, как они вернулись из Венеции, куда ездили в погоне за безумным чародеем Госсамером. Она совершенно не походила на скромную гувернантку, но несмотря на это, она взяла воспитание Беллы в свои руки и настояла, чтобы Роуз тоже присутствовала на уроках. Она также вздумала преподавать некоторые предметы Фредди, но тот завел привычку страдать неведомыми болезнями в дни занятий этикетом и генеалогией.

Мистер Фаунтин в любом случае собирался найти Белле новую гувернантку, так как девочка вконец довела несчастную мисс Анструдер перед их отъездом в Венецию. В Белле начинало просыпаться волшебство – и она не могла его как следует контролировать. Роуз смутно подозревала, что Белла не очень-то и старается, потому что так веселее. К сожалению, волшебство в ней было невероятно мощным.

Никто даже не осознавал, насколько мощным, пока они не высадились в Дувре две недели назад. Как и предсказывал мистер Фаунтин, венецианский корабль едва дал им сойти на берег и тут же снова отплыл. Капитан, похоже, нисколько не нуждался в попутном ветре, и заколдованные паруса надулись сами по себе, несмотря на штиль.

Роуз и вся компания остались одни на пристани, чего с мистером Фаунтином не должно было случаться. Стоял жуткий холод, и Роуз чувствовала себя покинутой, глядя на серую воду и не менее серое небо. Казалось, вот-вот опять пойдет снег, но он хотя бы прикроет грязную слякоть под ногами. Поездка в Венецию оказалась опасной, страшной и чуть не стоила им жизни – но в то же время там было захватывающе интересно, а родина оказала им унылый прием. На всех стенах были расклеены потрепанные объявления о мобилизации, и война с Талисийской империей казалась ближе и неизбежнее, чем когда они уезжали.

Белла прижалась к Роуз и стонала, спрятав руки в огромной белой меховой муфте. Ее голубые глаза на измученном, замерзшем лице словно стали еще больше.

– Хочу карету! – хныкала она. – Мне холодно. Папа, вызови карету. Хочу домой!

– Хочу, хочу… – проворчал Фредди. – Не волнуйтесь, сэр, я сбегаю в трактир и потребую карету. Присядьте пока вот на эту тумбу. – Он подвел хозяина к железной швартовной тумбе, встревоженно осматривая то место на жилете, куда мистера Фаунтина ранили кинжалом. Юный лакей Билл помог ему усадить волшебника. – И не давайте Белле дойти до истерики. От этого у вас точно опять рана откроется.

– Спасибо, Фредерик. – Мистер Фаунтин устало вздохнул. Холод, очевидно, действовал на него так же, как на Беллу.

– Нет у меня никакой истерики! – Белла шлепнула Фредди по руке. – Я не позволю говорить о себе такие гадости. Извинись! Папа, скажи ему!

– Белла, милая! – Мисс Фелл надменно нахмурилась. – Веди себя как леди, будь добра.

– Я не леди, мне восемь лет, и мне холодно, и я хочу домо-о-о-о-ой! – Последнее слово переросло в жуткий вой, и Роуз закрыла руками уши, в которых начала пульсировать боль в такт колебаниям голоса Беллы.

С ближайшего корабля, большого клипера, послышались крики; мачты на судне затряслись, а матросы попадали на палубу, обхватив головы руками.

– Белла, прекрати… Пожалуйста… – прошептала Роуз. Надежды на то, что Белла услышит ее, не было. Как у нее это получается? Она всегда умела пронзительно кричать – мисс Анструдер уволилась из дома Фаунтинов после того, как от Беллиных воплей у нее из ушей пошла кровь. Но такого, как сейчас, еще не было.

Шквал звука на мгновение приостановился, и Роуз смогла открыть глаза, но Белла лишь переводила дыхание. Еще секунда – и вой начнется снова. В ужасе оглядевшись, Роуз поняла, что остальные держатся за уши так же, как и она сама. Билл упал на землю и натянул ливрею на голову. Мистер Фаунтин обессиленно сползал с тумбы. Фредди пытался его поддерживать, прижимаясь лицом к плечу хозяина в надежде защитить уши.

Отец Беллы! Она же убьет его! Роуз решительно шагнула к Белле, которая, кажется, и сама пострадала от звука. Она лежала на снегу, свернувшись клубочком и продолжая издавать все тот же потусторонний звук.

– Белла! – Роуз настойчиво дернула ее за плечо и вскрикнула. Даже убрать от уха одну руку было мучительно больно. – Белла, перестань! БЕЛЛА! – Разозлившись, Роуз прибегла к лекарству миссис Джонс для впавших в истерику горничных и ударила Беллу по щеке.

Крик резко прекратился, Белла подняла голову и посмотрела на Роуз, прижимая к щеке ладонь.

– Ты меня ударила?

Роуз осторожно отступила.

– Да, – призналась она, спрашивая себя, не пора ли бежать. Но Белла выглядела не столько рассерженной, сколько удивленной.

– Почему? – тихо проговорила она, потирая щеку. На бледной коже отпечатался след от удара, но Роуз не чувствовала себя виноватой.

– Смотри! – рявкнула она, рывком поднимая Беллу на ноги. Она больше не боялась. Теперь она была в ярости. Как Белла не понимает, что наделала?

Белла повисла у нее на руках и оглядела остальных. Кот мистера Фаунтина, Гус, распластался на мостовой; его белый мех перепачкался о грязный лед, хвост слабо дернулся, и он измученно лизнул лапу.

– Все из-за тебя, Белла! – ткнула пальцем в его сторону Роуз. – Из-за твоей глупой, эгоистичной, детской истерики. Так нельзя.

– Но я не хотела… – еле слышно прошептала Белла. Затем она подбежала к отцу и положила руку на его рукав. Фредди все еще стоял на коленях рядом с хозяином, и из его уха по шее текла тоненькая струйка крови на накрахмаленный воротничок.

– Ой, папа! Я не хотела делать тебе больно. – Белла взглянула на Роуз глазами, раскрытыми так широко, что вокруг голубой радужки были видны белки. – Это из-за меня у Фредди кровь?

Роуз кивнула и заметила, как изменилось выражение лица Беллы. Страх сменился задумчивостью. Или даже гордостью.

– Да. И это отвратительно! – прошипела Роуз.

Белла виновато кивнула.

– Пожалуйста, больше так не делай, – пробормотал Фредди, покачивая головой, словно одурманенный. – Сэр? Сэр? С вами все в порядке?

– М-м-м. Скажи мне, Фредерик. Мой милый мальчик. Это была Белла?

Фредди замешкался с ответом, опасаясь вызвать у хозяина сердечный приступ, если скажет ему, что во всем виновата его дочь.

– Значит, да. – Мистер Фаунтин вздохнул. – Все-таки надо было найти ей гувернантку получше.

– Ей не гувернантка нужна, а тюрьма! – Мисс Фелл сердито шагнула к ним. Ее шляпа сидела набекрень; она казалась очень старой.

Белла попыталась придать себе невинный вид, будто произошло досадное недоразумение, но хлопанье ее ресниц никого не убедило, и она надулась.

Сверху послышался зловещий треск. Роуз медленно и неохотно посмотрела наверх, словно надеясь, что, если она туда не посмотрит, ничего не случится.

– Мачта! – проговорил Фредди, тоже глядя наверх. – Она сломала мачту. Поверить не могу. Сэр, надо уходить, прошу вас, вставайте!

Фок-мачта клипера, толстая и высокая, как дерево, шаталась у них над головами. Крик Беллы расколол ее.

– Матросы… – прошептала Роуз. – Она упадет прямо на них – они так и лежат без сознания на палубе. Мы быстрее пришли в себя, потому что владеем магией. Билл тоже еще не очнулся, смотрите.

– Нечего таращиться и ныть, глупая ты девчонка, – бросила мисс Фелл. – Помоги. И ты тоже, Изабелла, раз уж это все из-за твоего нелепого поведения. Фредерик, присмотри за хозяином. И за котом, и за лакеем. – Она резво направилась к сходне судна и поднялась на борт, подметая деревянные доски длинной ротондой² сливового цвета. Девочки поспешили за ней.

– Почему мы идем к ней? – захныкала Белла. – Надо идти от нее… – Но когда мисс Фелл и Роуз одновременно прожгли ее гневными взглядами, она умолкла.

Мисс Фелл осторожно, приподнимая юбки, лавировала между потерявшими сознание моряками. Белла и Роуз шли за ней по пятам, завороженно глядя на качающуюся мачту. Роуз чувствовала, как мачта притягивает ее, и гадала, в какую сторону она упадет.

– Положите руки на мачту, – скомандовала мисс Фелл. – Изабелла, прекрати ломать комедию, это все ты натворила, избалованная девчонка. – Она схватила ладонь Беллы и прижала ее к темному дереву. Роуз тоже прикоснулась к мачте и поежилась, ощутив содрогания древесины.

– Она упадет на нас, – пробормотала она. – Белла, если меня раздавит, я убью тебя.

Белла захихикала, но быстро замолчала под еще одним гневным взглядом мисс Фелл.

– Я не работаю с деревом, – с досадой сказала мисс Фелл. Она сжимала мачту так, будто хотела раздавить ее кончиками пальцев, но просоленное морскими ветрами дерево оставалось твердым, как металл.

Роуз ощупала гладкую мачту пальцами, пытаясь за что-нибудь зацепиться, но ничего не выходило. Она сердито зашипела и почувствовала, как мисс Фелл на мгновение взглянула на нее.

С самого их знакомства в Венеции мисс Фелл странно посматривала на Роуз и бросала туманные намеки. Похоже, она была убеждена, что девочка принадлежит к одной из старинных семей волшебников. Белла тоже так считала. Роуз постоянно ловила на себе взгляды Беллы и видела, как та хмурилась и морщила носик, словно пыталась уловить запах.

– Я не могу проникнуть внутрь дерева, – извиняясь, сказала Роуз. – Оно слишком мертвое. Может, попробовать с парусами? С ними можно что-нибудь сделать?

Старая волшебница задумчиво кивнула:

– Думаю, наша магия работает схоже, Роуз… Ах!

С оглушительным треском мачта вдруг накренилась, отчего Белла налетела на Роуз, и та начала падать назад, но что-то зацепило ее за воротник и удержало от падения. Что-то невидимое – заклинание мисс Фелл. В то же мгновение двадцатиметровая мачта рассыпалась – очень тихо – и превратилась в облако мягких опилок.

Раскрыв рот от удивления, Роуз помогла Белле подняться.

– Вы же сказали, что не работаете с деревом, мэм? – проговорила она с восхищением, оглядывая палубу, усыпанную горками опилок.

Мисс Фелл недовольно поджала губы:

– Не работаю. Я не люблю просто… взрывать. Никакой утонченности. Никакого мастерства. Слишком грубо.

Роуз кивнула и стряхнула опилки с капора Беллы. «Как было бы неплохо, – подумала она, – владеть волшебством настолько хорошо, чтобы можно было решать, каким заклинанием воспользоваться, а не хвататься за первое, что придет в голову». Она слегка поежилась. Мисс Фелл – чрезвычайно могущественная волшебница, это она и раньше знала – она же видела, как старушка вылечила смертельную рану, которую нанес мистеру Фаунтину безумный чародей Госсамер, – но здесь все по-другому. Массивный кусок дерева просто исчез, а у мисс Фелл даже перья на шляпке не шевельнулись. Здесь сработала чистая мощь, и, подумав об этом, Роуз поняла, что это страшно. Настолько страшно, что ей захотелось тоже уметь так делать.

– Пожалуй, нам стоит скрыться в трактире, – сказала мисс Фелл, вытряхивая опилки из складок своей ротонды. – Будет крайне утомительно объяснять этим бравым мореходам, куда подевалась их мачта.

– Черви-древоточцы? Очень голодные долгоносики? – предложила Белла, но мисс Фелл с царственным видом пропустила ее слова мимо ушей.

Когда они сошли на пристань, Билл с трудом поднимался на ноги, а Гус все еще лежал в грязи, шевеля усами.

Роуз поспешила взять его на руки и ласково стерла с его меха сероватую слякоть носовым платком.

– Эта девчонка… сущее наказание… – стонал Гус. – Я весь в грязи. Мне нужно умыться…

– Разве ты не можешь убрать грязь чарами личины? – участливо спросила Роуз.

Гус презрительно возвел глаза к небесам:

– Не глупи, Роуз. Я могу стать хоть ярко-синим, но под чарами-то я все равно останусь белым! Грязь никуда не денется. Я ее чувствую! Фу!

– Что она сделала? – Билл, пошатываясь, пытался подойти к Роуз, а его глаза закатывались. Похоже, от криков Беллы у него все еще звенело в ушах. – Значит, она теперь тоже как вы все? Миссис Джонс точно попросит расчет – она всегда говорила, что уйдет, когда мисс Белла начнет рушить дом.

Роуз обняла его за плечи, чтобы он не упал, и вздохнула:

– Тут миссис Джонс права. Наверное, если б Белла покричала еще немного, все дома вокруг развалились бы. – Она с отвращением покачала головой. – И только глянь на нее – ни один волосок из прически не выбился! Как только она умудрилась упасть в единственное чистое место во всей гавани?

* * *

Мистер Фаунтин был в ужасе от Беллиной истерики в Дувре. Он винил себя за то, что слишком многое позволял ей и не настоял, чтобы она осталась в Лондоне с гувернанткой. А затем решил попросить мисс Фелл взять Беллу в ученицы точно так же, как он взял в свой дом Фредди на обучение.

Когда он предложил это в их номере в уютном дуврском трактире, Роуз испугалась, что Белла снова раскричится. Малышка стала мертвенно-бледной и лишилась дара речи. Как бы она себя ни вела, отца она нежно любила и не могла даже подумать о расставании с ним. Мистер Фаунтин, очевидно, тоже не слишком радовался такой перспективе. Его усы обвисли, отчего он выглядел как понурый морж.

– Пожалуйста… – прошептала Белла.

Мисс Фелл, прямая, как кочерга, сидела в лучшем кресле, сложив ладони на серебряном набалдашнике трости, и задумчиво смотрела на Беллу.

– Разумеется, ее нужно учить, – нехотя (как показалось Роуз) согласилась она. – Но я думаю, что мой дом – не самое подходящее место. Во-первых, моя лондонская резиденция уже немало лет пустует. Я буду жить в гостинице, пока ищу новых слуг. Все это чрезвычайно неудобно для маленькой девочки. – Однако, говоря это, она не сводила глаз с Роуз.

Мистер Фаунтин, в свою очередь, задумчиво смотрел на старую волшебницу.

– Гостиница – крайне неуютное место, – деликатно намекнул он.

Мисс Фелл повернулась к нему. Из-за острого носа она казалась похожей на ястреба. Она еле заметно наклонила голову.

– Разве вам не будет удобнее остановиться у нас?

Фредди резко повернулся к мистеру Фаунтину и бросил на него полный ужаса взгляд. Он уже был сыт по горло старомодными воззрениями мисс Фелл на воспитание детей и учеников.

– Вы чрезвычайно добры… – промурлыкала мисс Фелл. – Тогда, разумеется, я смогу учить не только малышку Изабеллу, но и Роуз. И даже Фредерика. – Она прикрыла глаза, обдумывая свои слова.

Но Роуз была уверена, что мисс Фелл так и задумывала изначально. Она свалилась на дом Фаунтинов вместе с горой дорогого багажа. Естественно, мистер Фаунтин не подумал предупредить экономку, что приедет с гостьей, – он просто надеялся, что мисс Бриджес как-нибудь разберется. Пожалуй, размышляла Роуз, эгоистичные привычки Белла унаследовала именно от отца – просто он ухитрялся казаться более сносным благодаря природному обаянию. Возможно, все богатые люди думают только о себе, потому что не знают другой жизни? Роуз глубокомысленно сморщила нос.

К счастью, мисс Бриджес и мисс Фелл друг другу понравились. Роуз подозревала, что мисс Бриджес тепло отнеслась бы к кому угодно, кто хотя бы попытался воспитывать Беллу. Кроме того, мисс Фелл наведалась на кухню и так расхвалила апельсиновый силлабаб³, который миссис Джонс подала на десерт в первый вечер после их возвращения, что кухарка все-таки не уволилась.

Хотя если мисс Фелл будет продолжать требовать лавандовое печенье, миссис Джонс может и передумать.

Роуз вздохнула и отмахнулась от мыслей. Порой ей казалось, что она никогда не сможет понять тех, кто родился в зажиточных семьях.

– Пойду на кухню. Пожелай мне удачи. Если миссис Джонс опять в дурном настроении, то на ужин мне ничего не достанется, кроме хлеба с подливкой от мяса. Только без подливки.

К счастью, когда Роуз вошла на кухню, миссис Джонс сидела с чашкой чая, спрятавшись за газетой и тяжело вздыхая.

– Кошмар. Какой кошмар, – бормотала она, шурша страницами.

– Опять убийство? – шепотом спросила Роуз Билла, который пил чай из блюдца, так как больше в кухне никого не было, а миссис Джонс из-за газеты его видеть не могла.

Билл покачал головой и отхлебнул еще чая.

– Война, – ответил он, осторожно поглядывая на газету.

– О-о, – выдохнула Роуз. За последние несколько недель отношения с Талисом обострились, и, прибыв в Лондон, путешественники повсюду видели объявления о мобилизации и колонны марширующих солдат на улицах. Они пугали Роуз, когда она ходила в магазины. Каким-то образом она видела их яркие мундиры забрызганными грязью и еще чем похуже. А стоило ей моргнуть, как они снова оказывались просто красными, и ей становилось дурно.

Что будет, если талисийский император действительно начнет вторжение, как все говорят? Неужели будут бои на улицах? Роуз твердила себе, что мистер Фаунтин и другие волшебники такого не допустят. Но ведь у императора есть свои волшебники. Даже лорд Венн служил ему какое-то время. Похищение принцессы Джейн задумали, чтобы войти в доверие к императору. Как знать, не командует ли сейчас талисийскими войсками другой волшебник?

Роуз уставилась на слова, кричавшие с жавшихся друг к другу строк в газете:

Пушечный обстрел.

7-й батальон легкой пехоты.

Договор расторгнут.

Открытая провокация.

По ее чудесной новой жизни в доме Фаунтинов словно прошел полк солдат в тяжелых черных сапогах.

– Эти талисийцы. Предатели! – Газета угрожающе затряслась.

Роуз скрестила пальцы за спиной и проворковала:

– Миссис Джонс… У нас случайно нет лавандового печенья?

Над краешком газеты показались брови кухарки.

– Эта мадам меня в гроб вгонит, – вздохнула она. – В кладовой стоит фарфоровая банка с сушеной лавандой – принеси ее, Роуз, будь добра. А в следующий раз, – она строго посмотрела на девочку, – заставь ее захотеть чего-нибудь, что у меня есть. Волшебство-то тебе на что? – Произнося это запретное слово, она слегка вздрогнула, но Роуз так и смотрела на кухарку через плечо на пути в кладовую. Миссис Джонс не выносила волшебство и не пускала его на кухню с помощью каких-то древних ритуалов – как считала Роуз, в своем роде не менее магических, чем заклинания мистера Фаунтина. Обычно кухарка старательно не замечала, что младшая горничная умеет колдовать.

– Мисс Фелл так не обманешь, миссис Джонс, – сказала Роуз, возвращаясь с увесистой бело-голубой банкой. – Она одним мизинцем может сотворить такое, чего я не сделаю, даже если буду всеми силами стараться неделю.

Миссис Джонс сложила газету и разгладила ее, постукивая пухлыми пальцами, будто пытаясь раздавить все неприятности.

– Такая любезная, истинная леди, – пробормотала она и резким движением сорвала крышку с банки.

– Похоже на гадких дохлых жуков, – с отвращением высказался Билл, заглядывая в банку. – А вонища какая! Она это ест?

– Прекрасный запах! – удивленно воскликнула Роуз. На ум пришли ящики с чистыми и отглаженными простынями. Роуз поняла, что и сама мисс Фелл тоже пахнет лавандой. Наверное, прячет мешочки с засохшими цветами между кружев – хотя Роуз невольно подумала, что любовь к лавандовому печенью наполняет ее ароматом изнутри.

– А как добавить лаванду в печенье? – обеспокоенно спросила Роуз. Она совсем забыла, что у судомойки Сары сегодня выходной, а получится ли у нее самой вставлять цветочки в печенье – еще вопрос.

Миссис Джонс хмыкнула:

– Сделаем лавандовую глазурь. Может, это и не то, что мадам заказывала, но придется ей потерпеть. Не все из нас умеют мухлевать.

Роуз энергично кивнула.

– Надеюсь, настроение у нее улучшится. Сегодня у нас с ней еще урок рисования акварелью, а после – танцев…

– Картинки у тебя хорошо получаются, – вставил Билл, но Роуз вздохнула:

– Только не нарисованные. У меня картинки сами просто появляются, когда я говорю. Простите, миссис Джонс, – машинально добавила она. Обычно на кухне не дозволялось даже упоминать о магии.

– Акварель – весьма подходящее занятие для юной леди, Роуз, – одобрительно сказала кухарка, взбивая глазурь.

– Я не юная леди, – возразила Роуз и поджала губы.

– Но могла бы ею стать. Другие девочки руки бы себе пооткусывали за такой шанс, какой тебе представился. Латынь и все такое. Хотя не исключено, что через год мы все уже будем говорить по-талисийски.

– И вообще, ты не можешь утверждать, что ты не леди, – заметил Билл, макая палец в глазурь, когда миссис Джонс отвернулась. – Ты же не знаешь.

– Ой, вот не начинай, – огрызнулась Роуз. – Ты как те девчонки из приюта – все как одна потерянные принцессы.

– Но ведь ты-то вполне можешь ею оказаться! – не сдавался Билл. – Вся эта… странность должна была откуда-то взяться, а?

– Это просто случайность, – проворчала Роуз, но без особой уверенности. Живя в приюте, Роуз годами отказывалась даже думать, что у нее есть семья, и теперь представить такое никак не получалось. Она даже не была уверена, что хочет найти людей, которые бросили ее, – ведь именно так они и поступили. Даже не потрудились донести ее до приюта, а оставили на церковном кладбище – да еще в корзине для рыбы, что самое обидное. Зачем ей теперь их разыскивать?

* * *

– Что мы сегодня рисуем? – спросила Белла без всякого воодушевления, болтая кисточкой в стакане воды.

Мисс Фелл нахмурилась:

– Изабелла, милая, не расплещи воду. Сегодня я нашла вам картину, которую вы будете копировать. – Она положила на стол картонную папку и развязала ленточки. Внутри лежал акварельный рисунок – изображение большого дома из белого мрамора, похожего на античный храм и окруженного безупречно зелеными садами.

Роуз слегка ссутулилась. На предыдущих уроках они хотя бы рисовали цветы, а один раз – фарфоровую статуэтку из гостиной. Копировать чужую картину – какая скука!

– Постарайтесь правильно подобрать цвета, – наставляла мисс Фелл. – Видите, какие тонкие линии? Легкие прикосновения кисти, девочки, никаких жирных мазков. – Она вздохнула и нежно погладила бумагу пальцем.

Роуз удивилась, почему она хранит картину в папке, а не повесит на стену в раме. Старая волшебница явно любила этот рисунок.

Девочка обмакнула кисть в воду и посмотрела, как цвет расплывается на бумаге, но зрелище не принесло ей радости. Что за глупость все эти занятия! Она же не какая-нибудь избалованная богачка, которую готовят к выгодному браку. Почему она вообще тратит на это время?

Ответ, конечно, был очень прост. Потому что она не смеет отказаться, пусть и надеется, что Белла сделает все за нее, но Белла безмятежно выводила зеленые и розовые полоски, и на ее листе уже проступали странноватой формы деревья. Роуз взглянула на мисс Фелл – та смотрела в окно классной комнаты, выходившее на площадь, и мяла в руке платок с запахом лаванды.

Роуз раздраженно изобразила колоннаду, за которой скрывалась миленькая веранда, где, конечно же, разрешалось прогуливаться дочерям хозяев. «Наверняка больше их никуда не пускали, – сердито думала Роуз, – стягивали их корсетами, чтобы больше пары шагов среди павлинов сделать не могли. Может, оно и к лучшему, что я выросла в приюте? Впрочем, дочь волшебника не держали бы в такой строгости», – признала она, глядя, как Белла добавляет краску прямо в воду и мешает ее кисточкой, образуя водоворот. Легчайшие облачка цвета колыхались в воде, пока она не стала грязно-коричневой. Белле невозможно было запретить делать, что она захочет.

«И мне тоже», – сказала Роуз себе, почти не глядя на бумагу и рисуя, не задумываясь. Под ее пальцами возникал узор – спирали, завитки и перья – а в ее мыслях вышагивали павлины.

– Что это? – Внезапно шепот вывел Роуз из полусна, и она дернулась, прочертив красную линию через весь рисунок. Над ней возвышалась мисс Фелл, теперь прижимая платок к губам.

– Ой… Простите, мэм, я нечаянно… – Она умолкла, посмотрев на рисунок. На нем была изображена усадьба, но не только. По саду шла девушка, направляясь от зрителей к дому, и с ее локтей свисала шаль. Она протянула руку с куском хлеба, чтобы покормить павлинов, которые шагали рядом с ней с хвостами подобно ее длинной шали. Перья словно вплетались в сложный узор на ткани, как будто были частью одежды девушки.

– Этого… этого нет на картине, – выдавила Роуз.

Белла перегнулась через стол и вгляделась в рисунок.

– Как ты это нарисовала? – спросила она в изумлении. – Роуз, на прошлой неделе твой букет подснежников выглядел как стволы деревьев. И кто она такая?

– Как ты узнала о ней? – спросила мисс Фелл все тем же странным голосом. – Ты не можешь о ней знать! Что ты сделала?

Когда Роуз не нашлась что ответить, старая леди взяла ее за подбородок и повернула к себе, чтобы заглянуть в глаза.

– Ничего! Я ничего не делала! Я задумалась, отвлеклась, оно само… Мне кажется, это вообще не я нарисовала, – добавила Роуз, краснея от стыда.

Мисс Фелл отпустила ее и вцепилась в спинку стула, словно ей было тяжело держаться на ногах. Роуз и Белла смотрели на нее, не понимая, в чем дело и должны ли они что-нибудь предпринять. Это не было похоже на приступы меланхолии у мисс Анструдер. Роуз казалось, что она видит каждую косточку старой леди. Ее била дрожь.

– Мисс Фелл? – нерешительно проговорила она. – Мэм? Принести вам сердечную настойку? Или нюхательную соль?

– Бесполезное знахарство, – отрезала старая дама, внезапно приходя в себя. – Не забудьте как следует промыть кисти, девочки. У меня слегка разболелась голова, и мне необходимо прилечь.

Однако, выходя из комнаты, она действительно опиралась на трость, вместо того чтобы, как обычно, нести ее с собой в качестве реквизита к костюму «безобидной старушки», и стоило двери захлопнуться за ней, как Белла повернулась к Роуз, подняв брови:

– Слегка разболелась голова! Как бы не так.

Роуз кивнула и взяла со стола свой рисунок.

– Кто это? – спросила она, глядя на девушку на картинке и проводя пальцем по изысканному узору персидской шали. – Я ее не помню. Да и откуда мне? Здесь даже ее лицо толком не видно, и я точно никогда ее не встречала. Но что-то в ней есть такое…

Белла тоже смотрела на рисунок, сдвинув брови.

– Она ненамного старше нас, – заметила она.

Роуз возвела глаза к потолку, но так, чтобы Белла не увидела. Хозяйская дочь отказывалась признавать себя самой младшей в доме и делала вид, что Роуз не старше нее. Роуз сама не знала, сколько ей лет, но полагала, что десять или одиннадцать. А Белле всего восемь. Впрочем, она была права: девушка и правда совсем юная.

– Ей лет пятнадцать или шестнадцать? – предположила Роуз.

– Фигура у нее неплохая, – заметила Белла. – Но вот не думаю, что волосы на самом деле такие светлые. Наверное, они такие же, как у тебя, только она их поливает лимонным соком.

– А может, я просто их неправильно нарисовала, – сказала Роуз.

– Ой, ну что за глупости, – парировала Белла. – Ты только держала кисть. Остальное сделано волшебством. Мисс Фелл тоже это поняла, она ведь нам не все сказала. – Белла не сводила глаз со странного портрета девушки, будто пыталась заставить ее повернуться. – Тут есть что-то, связанное с тобой и с этим домом. И с ней.