Kitobni o'qish: «Школа волшебства на краю Тихолесья»

Shrift:

Heather Fawcett

The School Between Winter And Fairyland

©Издание на русском языке, оформление ТОО «Издательство „Фолиант“», 2025

Глава первая, в которой Роса встречает необыкновенного волшебника

Амфизель была недовольна. Ее розы, бедняжки! Напрасно Роса просила и уговаривала: дракониха отказывалась уходить из сада, заявляя, что не сдвинется с места, пока не уберет всю тлю с поникших стеблей.

Круглое лицо Джека становилось все бледнее.

– Что же нам делать? – пробормотал он.

Роса с досадой топнула, вглядываясь в темнеющее небо. Всех обитателей зверинца нужно было развести по стойлам до заката. Таковы правила. Если с наступлением темноты кто-нибудь обнаружит спрятавшегося в саду дракона, быть беде. Впрочем, Амфизель не из тех драконов, что станут таиться. Скорее она будет пыхтеть и причитать над своими чахлыми розами до тех пор, пока совсем не умается и не заснет в окружении венериных башмачков.

Как и все драконы, Амфизель по цветам с ума сходила. Целыми днями не отходила она от своей благоухающей медом клумбы, все время что-то пропалывая, выщипывая, подрезая.

Джек погладил драконий бок.

– Может быть, ей все-таки можно побыть тут еще чуть-чуть?

– Ох, Джек… – Роса, покачав головой, оттащила добряка братца подальше от рогов Амфизели.

Джек обращался с чудовищами как с домашними питомцами, давал им клички и очень переживал, выхаживая их во время болезней. Когда он был еще совсем маленьким, то одевал в дождевики гончих Аннуна, выводя их в горы на прогулку, словно это обычные собаки, а не монстры-призраки с горящими глазами, прибывшие из потустороннего мира и пророчащие своим воем скорую смерть. Удивительно, как Джеку удалось дожить до тринадцати лет и сохранить все конечности целыми и невредимыми.

Роса устала. Она весь день чистила стойла в зверинце, и терпения на копушу Амфизель ей уже не хватало. Она сделала глубокий вдох и мысленно обратилась к драконихе:

– Хочешь, чтобы у Ба были неприятности?

– Нет, – мрачно отозвалась Амфизель.

Ба – это бабушка Росы, она главная смотрительница зверинца, и на ее руках выросли почти все чудовища, в том числе и Амфизель. Конечно, нельзя сказать, что Ба была драконихе вместо матери, но она на самом деле больше походила на мать, чем на смотрительницу, работающую за жалованье.

Роса решила поменять тактику.

– Будешь хорошо себя вести, завтра принесу тебе подарок.

Амфизель заинтересованно подняла голову. Она была из рода снежных драконов: вся белая, как молоко, не считая бороздки золотых чешуек, сбегающих вниз по спине. Взрослые снежные драконы достигают всего шести метров в длину от носа до кончика хвоста, но небольшие размеры с лихвой возмещаются гигантскими рогами. Причем острия их отравлены: небольшая царапина – и провалишься в такое забытье, из какого не под силу вынырнуть и самому могущественному волшебнику. Однако Амфизели исполнилось всего десять лет, то есть около пяти в драконьем летоисчислении, и ее даже можно было назвать милашкой. Конечно, если не обращать внимания на рога и мутные красные глаза.

– Какой подарок? – Острая морда драконихи озарилась улыбкой. – Еще один розовый кустик?

Роса не осмелилась признаться, что совсем не имеет склонности к садоводству и в розах мало что понимает. Джек смотрел то на сестру, то на дракониху и хмурился. Особая Речь, которой пользовались, разговаривая с чудовищами мысленно, не открывая рта, не очень хорошо ему давалась, и чаще всего его обращения просто оставались без ответа.

– Поговорю с мисс Юинг из деревни, – пообещала Роса. – Может быть, у нее есть семена лилий из-за Синих гор.

– Хм.

Амфизель еще раз с тоской взглянула на свои розы и поплелась вслед за Росой и Джеком прочь из сада. Девочка облегченно вздохнула.

Драконий сад с трех сторон окружали полуразрушенные каменные стены, которые, возможно, когда-то были домом фермера – в те далекие времена, когда Тихолесье тенью маячило на горизонте. По драконьим стандартам садик был совсем маленький: пара грядок с овощами и клубникой да клумба с анютиными глазками и душистой фиалкой. Драконы постарше владели целыми акрами, засаженными благоухающими цветами, овощами, вечнозелеными кустарниками и фруктовыми деревьями. Мать Амфизели превратила один из склонов Синих гор в красный ковер тюльпанов и маков, а камни у подножья украсила вьющимся гибискусом и рододендронами. Бабушка Росы видела все это своими глазами, ведь именно она выкрала Амфизель для зверинца, когда та была еще яйцом. Что сказать, драконы охраняли сады куда более ревностно, чем собственных детей.

Роса вела Амфизель вверх по грязной горной тропе к воротам зверинца. Над ними в сумерках сверкала школа волшебства Ингельнук. Она примостилась на южном склоне горы Мифрур, самой высокой из массива Таранских гор, и была творением рук волшебников, которые ничего не смыслили в архитектуре, но хотели поразить всех величественностью. Ингельнук и правда производил впечатление, но при этом несколько сбивал с толку: гигантское каменное здание было украшено одновременно и многочисленными колоннами, и резными башенками и – что уж совсем необъяснимо – имело подъемный мост при полном отсутствии рва. Школа приковывала взгляд, как оптическая иллюзия, природу которой непременно хотелось разгадать.

Окна пиршественной залы светились золотом, а из башенки над ней струился дымок. Роса задумалась, какой ужин ждет сегодня волшебников: голубцы или жареная утка? Бекон или пирог с бататом? Она поежилась от октябрьской прохлады, а живот свело – и не только от голода.

Роса выросла в тени Ингельнука, в маленьком домике смотрителей зверинца на границе школьных владений. Она знала, что глупо мечтать о том, что никогда не станет для нее реальностью: о месте за столом в пиршественной зале, о жизни среди учеников, грациозно переплывающих из класса в класс в длинных мантиях.

Роса не была волшебницей. Она была прислугой, как и остальные члены ее семьи. Ей разрешалось разве что заглядывать в мир юных волшебников, как в пруд, полный разноцветных рыбок, но стать его частью Росе было не суждено.

Роса и Джек привели Амфизель в зверинец – огромный каменный загон, пол в котором подогревался от горячего подземного источника. Каменные плиты время от времени поливали морской водой, и это оказывало успокаивающее воздействие на чудовищ. Ба считала, так происходит по той же причине, по которой море умиротворяет людей, но точно этого никто не знал.

Роса завела Амфизель в стойло, просторное и украшенное цветочными гобеленами, которые дракониха выбрала себе сама. Рядом с Амфизелью в соседнем стойле жил грифон, напротив – ее дальние родственники виверны, которые в этот час уже спали. Однако не все чудовища Ингельнука содержались в зверинце. Некоторые были слишком опасны.

Особенно одно.

– Ну вот. – Роса подбросила нарезанных овощей в кормушку Амфизели и выдохнула. – Ба еще зайдет к тебе попозже пожелать спокойной ночи.

– А я, наверное, пока сгоню блуждающие огни, – грустно предложил Джек.

«Согнать блуждающие огни» означало оглушить этих негодников палкой, а потом засунуть одного за другим в мешок. Джек терпеть этого не мог.

Роса вздохнула. Пусть она и любила Джека сильнее других старших братьев, но признавала: он, безо всяких сомнений, хуже всех справлялся с обязанностями смотрителя зверинца. Стоило, наверное, попросить помощи у Киффина или Эмиса. Они хоть и зануды каких свет не видывал, но, по крайней мере, можно не сомневаться: эти не станут попусту нянчиться с тварями, которые скорее откусят руку, чем спасибо скажут. Роса часто размышляла, чем же она заслужила проклятие в виде трех старших братьев (притом что сестры у нее не было ни одной), но у Ба была на этот счет присказка.

– Каждому своя ноша, – постоянно напоминала она внучке.

А Иней на ее жалобы возражал:

– Но я же тоже твой брат.

– Ты нормальный, – отмахивалась Роса. – Ты же младший. К младшим у меня нет вопросов.

– Младше на десять минут, ага, – фыркал он.

– За десять минут можно многой мудрости набраться.

– И кое чего похуже тоже. Знаешь, сколько грязных плюх можно схлопотать за десять минут? – С этими словами Иней набирал пригоршню грязи и запускал в сестру, а та уворачивалась и, смеясь, убегала прочь.

На другом конце зверинца в стойле зашевелилась одна из гончих Аннуна, жадно почуяв печаль Росы. Девочка прогнала мысли об Инее: грустить среди чудовищ было опасно.

– Я сама поищу огни, – сказала она Джеку. – Аты иди помоги Эмису с ужином. Сегодня его очередь готовить, а я бы предпочла больше не есть подгоревшую картошку.

Джек просиял, тепло обнял сестру и поцеловал в щеку.

– Фу, – проворчала Роса. – Иди отсюда.

На это Джек только широко улыбнулся и побежал к дому.

Роса бесшумно растворилась в сумерках. Она могла перемещаться тихо, как злой дух, и быстро, как ящерица агама, стоило ей захотеть.

– Ты и сама немного чудовище, – однажды с гордостью сказала ей Ба. – Лучшие смотрители такими и бывают.

Ветерок нежно коснулся девочкиной щеки. Он все еще хранил частичку лета. Роса побежала в темноту у подножья горы, отбрасывающей длинную тень на верхушки деревьев. Там она увидела блуждающие огни, которые играли на опушке леса в обрамлении черных сучьев.

Заросли, укрывавшие склоны под Ингельнуком, были частью Тихолесья, огромного древнего леса, который с двух сторон подступал к королевству Эрири. Каждый год Тихолесье отвоевывало у королевства все новые и новые территории, сколько бы ни жгли его солдаты по приказу короля. Все леса разрастаются, если предоставить их самим себе, но этот был особенным. Он расширял свои территории благодаря волшебным чарам существ, которые в нем обитали. Участок леса, примыкавший к школьным владениям, походил на длинный палец, вытянутый в сторону людей. Там было менее опасно, чем в самой чаще, но чудовищ и в нем жило предостаточно.

Издалека блуждающие огни напоминали гладкие светящиеся шарики, но вблизи можно было рассмотреть крошечные озорные мордочки и мелькание крыльев. Роса подкралась к ним сзади, резко оглушила двоих и сунула в мешок.

– Ах ты балда пустоголовая! – закричал один из огней. – Я тебе все пальцы на ногах пооткусываю!

Роса снова размахнулась палкой, и под звонкое «чпок» огонек упал на землю.

Остальные сбились в кучу и принялись выкрикивать оскорбления и угрозы. Иного от них ожидать и не стоило: даже в хорошем настроении эти ребята только и делали, что говорили друг другу гадости. Блуждающие огоньки любили уводить с дороги путешественников и заманивать в глухую чащобу, подражая далекому свету домашнего очага. Однако сами по себе опасности они не представляли, разве что досаждали.

– Дубовая башка!

– Я тебе глаз выбью, чучело на утиных лапах!

Один из огней запутался у Росы в волосах, второй забрался под плащ и щекотал спину. Немного поплясав на месте с хихиканьем, Роса упала и принялась кататься по земле. Огонек пискнул под плащом и перестал елозить, и тогда Роса бросила его в мешок к остальным. Ощущение было такое, будто она собирает пушистые шарики одуванчиков.

Внезапно в темноте раздался чей-то смех. Роса замерла на месте.

Из леса выбежали двое мальчишек в развевающихся мантиях. Когда они подошли ближе, Роса узнала Гавейна Граффида. Он считался лучшим другом Кая Морригана – самого знаменитого волшебника в королевстве. Каю было всего двенадцать, как Росе, но ему пророчили победу над Зияющим драконом, чудовищем, ужаснее которого в мире нет. Уже в возрасте десяти лет Кай сражался со злым духом пука и убил его, и никто точно не знал как. Каждая следующая история была невероятнее предыдущей.

Вторым мальчиком оказался сам легендарный Кай Морриган.

Он остановился под сенью леса, вглядываясь в заросли. Его озаренное лунным светом лицо переполняла тоска.

«Кто станет так смотреть на Тихолесье?» – подумала Роса, и по шее у нее побежали мурашки.

Кай медленно попятился от деревьев, словно борясь с отступающей волной. Гавейн окликнул его, и Кай бросился догонять.

Роса вздрогнула и отпрянула назад, надеясь раствориться в сумерках. Но спрятаться было негде, да и блуждающие огни выдавали ее, просвечивая через мешковину. Мальчики остановились.

– Кто здесь? – вскрикнул Кай, пытаясь заглянуть под капюшон, затенявший ее лицо.

У Росы заколотилось сердце. Она отлично знала, кто такой Кай Морриган (в Эрири все его знали), но никогда не видела его так близко. Внезапно девочка как будто взглянула на себя со стороны. Это было жалкое зрелище: плащ заляпан грязью, в растрепанных волосах застрял блуждающий огонек, а левый сапог просит каши.

Кай и Гавейн, напротив, просто блистали в своих школьных мантиях, которые, казалось, были скроены из глянцевой тьмы и оторочены лавандой. Галстук Гавейна сидел чуть косо, а клетчатый шейный платок Кая запачкался травой, но в остальном они выглядели безукоризненно. Настоящие волшебники! Куда бы они ни пошли, когда вырастут, их везде будут принимать с почестями, как особ королевских кровей. Ведь волшебники были защитниками Эрири, единственными, кто способен остановить наступление Тихолесья и кроющихся в нем чудовищ. Сильнее народ любил только короля и королеву.

Роса спохватилась, что уже долгое время смотрит прямо в лицо Каю, и глубоко поклонилась.

– Сэр… – только и смогла произнести она.

– А, это всего лишь смотрительница зверинца, – сказал Гавейн тем же тоном, каким говорят: «А, это всего лишь мышь».

Кай, похоже, испытал облегчение. При всей популярности в его внешности не было решительно ничего примечательного: копна растрепанных черных волос почти скрывала глаза, сам тощий, как цапля, на смуглой коже – россыпь веснушек, из-за которых кажется, что ему еще нет двенадцати. Но голос мальчика был мягким и напевным, что немного компенсировало его скромную наружность.

Кай искоса взглянул на Росу, на ее светлые волосы и длинные худые ноги – единственное, что выглядывало из-под черного плаща.

– Ты Иней Мейлог, да? Ты же никому не расскажешь, что видел нас? Нам нельзя выходить из здания после заката.

Глаза Росы остекленели. Все мысли вылетели из головы, и вовсе не потому, что к ней обращался сам знаменитый Кай Морриган.

– Это не Иней, – поправил друга Гавейн. У него была бледная кожа и красивые темные локоны до самого подбородка, а взгляд из-под полуприкрытых век обдавал холодом, как у всех самых богатых учеников Ингельнука. – Иней – это который умер. А это его сестра-близняшка, не знаю, как зовут.

Кай покраснел. Роса чувствовала себя так, словно проглотила что-то мерзлое и скользкое.

– В общем, ты нас не видела, – бросил Гавейн, обращаясь к Росе. – Поняла?

Роса склонила голову. К ее ужасу, у нее дрожали губы. Нет, она не расплачется перед ними. Ни за что.

Гавейн сделал шаг вперед.

– Я спрашиваю: «Поняла?»

Роса заставила себя сделать вдох и выдох и прошептала:

– Да, сэр.

– Ну вот, ничего сложного, – кивнул Гавейн Каю. – Хорошо бы в Ингельнуке получше обучали прислугу. Идем.

Щеки у Кая пылали. Он пробормотал нечто похожее на извинение и устремился в гору вслед за Гавейном. На ходу он кинул еще один взгляд через плечо, но этого Роса не увидела. Она уже уходила прочь, почти бежала, а сердце стучало в горле и глаза щипало от слез ярости.

Глава вторая, в которой Роса выводит на прогулку боггарта

Роса так долго жила возле Тихолесья, что иногда забывала, что в нем таятся чудовища. Страшные существа всех форм и размеров, некоторые даже нескольких форм и размеров, а иные и вовсе без них. Но не все чудовища Тихолесья мечтали проглотить заблудшего ребенка: некоторые питались только печалью или страхом, другие предпочитали души, сердца или ногти с пальцев ног, особенно в сочетании с громкими криками ужаса. А некоторые и вовсе имели обычный, нечудовищный рацион. Драконы, например, любили ягоды, яблоки прямо с деревьев и овощи, которые выращивали у себя в саду. Амфизель с особой нежностью относилась к моркови: та вырастала под неусыпным оком драконихи сочной и удивительно яркой. Амфизель принималась за нее, фыркая и причмокивая, только тогда, когда, по ее экспертному мнению, она достигала идеальной спелости. И даже ботвы не оставалось после пиршества.

Наутро после злосчастной встречи Росы с Каем Морриганом вся школа говорила только об одном: что он тайно пробрался в лес и бился с Зияющим драконом.

– Я слышала, что он весь изранен, – поделилась с Росой Керидвен, округлив свои зеленые глаза. Как и ее родители, Керидвен была служанкой в школе, а потому знала все свежие сплетни. – И шрам у него отсюда и досюда.

Девочка провела воображаемую линию от пупка до лба.

Роса не заметила вчера у Кая никаких ужасных ран, но сообщать об этом Керидвен не собиралась.

– И что он там забыл? Зачем идти ночью в лес прямо в лапы чудовищ? – буркнула она с раздражением.

Вместе с бабушкой и другими слугами она убиралась в свободном загоне и заменяла прогнившие столбики его ограды. Он располагался у самого подножья Мифрура, там, где весь день залегала тень, упрямая и неприветливая, под стать настроению Росы.

– Не знаю, – отозвалась Керидвен, пожевывая кончик косы. У нее были длинные и пышные волосы, несмотря на то, что она постоянно их жевала. – Может быть, желал исполнить пророчество.

– Хотела бы я на это посмотреть.

От одной мысли о том, что тощий мальчишка с румянцем смущения, которого она встретила накануне вечером, может выстоять хотя бы пять секунд в битве с Зияющим драконом, Росу разбирал смех. Зияющий дракон сжег дотла множество деревень и за один день уничтожил половину королевской армии. Он погубил десяток опытных волшебников и неизвестно сколько рыцарей, пытавшихся его одолеть. В королевстве Эрири ему не было равных. И что же, Кай Морриган собирается его остановить?

Роса пренебрежительно фыркнула.

За ночь она не потеплела к всеобщему любимчику. Да, вчера отвратительно себя вел только Гавейн, но ведь Кай просто стоял рядом, как истукан. Подумать только, и на этом мальчишке сошелся свет клином во всем Ингельнуке! На том, кому и работать-то не пришлось, чтобы чего-то достигнуть! Всего навсего какой-то провидец предсказал ему что-то, когда Кай еще под стол пешком ходил. Роса стукнула молотком по столбику ограды и снова фыркнула.

– Ты что, простудилась? – заволновалась Керидвен.

– А мама знает, что ты здесь, Кери? – послышался голос Ба у них за спиной.

Главная смотрительница, несмотря на свой возраст, была женщиной выдающейся наружности: крупная и широкоплечая, с ярко-белой седой прядью в черных как смоль волосах. Она могла одним своим видом заставить подчиниться даже виверна – что и делала не раз. Ее одежду густо покрывали пятна подсохшей грязи, отчего она приобрела коричневатый оттенок, а на ногах красовались высокие, доходящие до бедра сапоги со стальными носами. Из-за крючковатого, похожего на клюв носа и пристального взгляда вечно сощуренных от солнца, дождя и града глаз она напоминала старую ворону, покинувшую лес в поисках драки. И так же, как бывает с настоящими воронами, люди предпочитали держаться от нее подальше.

Глаза у Керидвен забегали.

– Я…

– Сильно сомневаюсь, – продолжила Ба. – В таком свитерке ты до смерти замерзнешь. Поди прочь.

Она сказала это тем же тоном, каким разговаривала с чудовищами, и добилась того же эффекта: Керидвен притихла и поспешно удалилась, остановившись только для того, чтобы попрощаться с Росой и сунуть в рот кончик косы.

– А почему ты никогда не беспокоишься, что мы, твои внуки, замерзнем до смерти? – спросила Роса, стуча молотком по столбику.

– Вот те раз! – резко выдохнула бабушка. – Думаешь, я расстроюсь, если у меня станет на одного спиногрыза меньше, в моем-то возрасте? Это должна быть забота твоих родителей. Но нет, где им – сбежали, когда ты была совсем младенцем, и прямо на растерзание морскому дракону, а вы все на меня свалились. Да с вами забот больше, чем даже с виверном, у которого разболелся зуб! Эх, ваш папаша и при жизни был не подарок, так почему же после его смерти должно быть иначе? Ой, дитя мое, отдай-ка мне эту кувалду, а то ведь без глаза останешься.

Роса откинула волосы со вспотевшего лба.

– Ба, а можно я возьму боггарта на охоту? Мастер Эритор собирается завтра показать его своим ученикам, а сытый он куда сговорчивее.

Бабушка пристально взглянула на внучку.

– Очень уж это создание тебя любит, девочка моя. Глупо платить ему тем же.

Роса вздохнула. Ба, предостерегая, напоминала об этом едва ли не каждую неделю, однако повлиять на привязанность боггарта к Росе никак не могла. Никто не имел власти над этим существом, даже главная смотрительница зверинца. Боггарт не обращал никакого внимания на попытки их разлучить и назло следовал за Росой еще неотступнее.

– Пожалуйста, Ба, разреши, – еще раз попросила Роса. – Нечестно, что все самые интересные задания достаются Эмису и Киффину. Мне ты никогда не поручаешь ничего по-настоящему важного. Почему…

– Не надо так кричать.

Роса снова вздохнула. Она часто слышала эти слова. А еще «цыц» и «затихни», ну и ее любимое «рот на замок», как будто это дверь, что болтается и хлопает на ветру. Она старалась чаще помалкивать, но зачем это нужно, не понимала. Никто и не объяснял.

– Ладно, можешь пойти, – наконец смилостивилась бабушка, – но только если возьмешь с собой Эмиса или Киффина.

Роса фыркнула себе под нос, совсем тихо.

– Что это было? – Бабушка пронзила ее вороньим взглядом.

– Ничего, Ба.

– Давай не дерзи мне.

– Ну что ты, Ба. Никогда.

– То-то же.

И бабушка вогнала в землю столб двумя яростными ударами.

Роса направилась к братьям, которые выпиливали новые столбы с другой стороны участка, но, прежде чем они успели ее заметить, свернула влево. Она не собиралась просить помощи, особенно у Эмиса, самого старшего и самого немилого ей из братьев. В лесу ее ждало важное дело, и она вовсе не хотела, чтобы братья совали в него нос.

С тех пор, как пропал Иней, прошел почти год, и Роса поставила перед собой цель: во что бы то ни стало узнать, что с ним случилось. Иней никогда бы ее не бросил, а она никогда бы не бросила его. Ни за что и никогда.

Роса добралась до «загона» боггарта и заглянула в окошко. Он обитал в старой хибарке смотрителя зверинца, которая не использовалась уже лет сто. В ней была всего одна комната с обсыпающимися каменными стенами, но все равно это было совсем не похоже на места ночевки других чудовищ. Загоном это место называли только для того, чтобы самым юным волшебникам было не так страшно. На самом деле боггарт мог покинуть его в любой момент, правда, редко уходил далеко.

Боггартами звались самые старинные и могущественные чудовища на свете, такие могущественные, что никто точно не знал, на что они способны. Самим боггартам это очень нравилось, потому что выше всего они ценили собственную загадочность. Известно про них было только то, что они умеют принимать любое обличье – от крошечной мушки до самого злобного монстра. А значит, у них не было тела, которое бы их ограничивало: бесплотное чудовище нельзя ни убить, ни победить. И ни одно известное волшебникам заклинание не срабатывало на боггартах. Что удивительно для чудовищ, боггарты были большими домоседами и очень компанейскими ребятами, они обычно привязывались к какой-то семье (даже если самой семье это не особенно нравилось) и не покидали ее столетиями. Так что этот боггарт не был обитателем зверинца, он принадлежал семье Мейлог, но особенно прикипел к Росе.

Боггарт, потягиваясь, поднялся из пятна солнечного света. Сегодня он принял свой излюбленный облик – великолепно упитанного черного кота.

– Где ты была? Я не видел тебя уже… – Боггарт осекся, у него полностью отсутствовало чувство времени. – Много лет. Много-много лет.

– Я же вчера приходила, – сказала Роса. Ей не обязательно было прибегать к Речи, разговаривая с боггартом, ведь боггарты так много времени проводят в компании людей, что выучили их язык, пусть и далеко не всегда слушали, что им говорят. – Мне снова надо в лес. Хочешь со мной?

– Хорошо. – Боггарт посеменил к окну. Пол его хижины был усыпан монетками и всякими побрякушками: боггарты любят собирать все блестящее. – Но сюда идет твой брат. Самый плохой.

Роса застонала. Само собой, к хижине направлялся Эмис, широко шагая по склону, окрашенному в цвета осенних листьев. Рядом скакал их пес Чих, также известный как самый неволшебный пес в мире. Свое имя он получил из-за привычки чихать каждый раз, когда рядом оказывалось чудовище, но иногда он делал это и просто так, что действовало всем на нервы. Это был огромный лохматый пес с золотистой шерстью, и благодаря симпатичной наружности он пользовался расположением всех вокруг и был вполне счастлив. Полезное качество для собаки, которая проводит много времени рядом с чудовищами. Чих ничего не боялся, но не потому, что был очень смел, а потому что не имел врагов, которых стоило бы опасаться.

Роса почесала его за ушами, и Чих посмотрел на хозяйку взглядом, полным бесконечной нежности.

– Куда это ты собралась с этой тварюгой? – Эмис, чье лицо было красным от холода, нахмурился. – Ба сказала…

– Ба разрешила мне выгулять боггарта, – поспешно ответила Роса.

Чих тем временем обчихал боггарта, который зашипел в ответ, что было воспринято псом как требование хорошенько его обнюхать.

– Да, но только если я за тобой присмотрю, – мрачно добавил Эмис. – Пойдем.

Прихватив с собой боггарта, Роса двинулась вслед за братом.

– А у тебя разве никаких других дел не намечается?

Эмис лишь бросил на нее еще один мрачный взгляд через плечо. Ему нравилась одна из учениц школы, тихая девушка с печальным лицом, лет шестнадцати, как и он. Они часто украдкой где-то уединялись. Если бы кто-то узнал, разразился бы скандал, потому что смотрители зверинца относились к низшим рангам прислуги в Ингельнуке.

Брат с сестрой скользнули под сень деревьев, где воздух был влажным и прохладным. Между дубами бежала узкая тропка, и они дошли по ней до небольшой поляны, поросшей наперстянками. Здесь брали начало еще две дорожки: Вересковая тропа, проложенная волшебниками в стародавние времена, и Непуть, созданный блуждающими огнями, привидениями или еще кем похуже. Непуть уходил в самую чащу леса и был таким каменистым и извилистым, что редкие путники возвращались по нему живыми и невредимыми. Да и без проводника было не обойтись.

– Можешь поохотиться, – сказала Роса боггарту. – Но сначала выведи меня к ручью.

Эмис сердито посмотрел на сестру.

– Что ты задумала?

Боггарта два раза просить не нужно. Он вмиг обернулся золотистым соловьем и, вспорхнув над Непутем, улетел в лес, оживленно щебеча.

– Что-то связанное с Инеем, да? – допытывался Эмис. – Если ты придумала еще какой-то дурацкий план…

– У меня только один план, – резко ответила Роса. – Узнать, что с ним произошло. Если хочешь, возвращайся. Но мы с боггартом с тобой не пойдем.

Эмис глянул на нее волком. Прошло уже несколько лет с тех пор, как он в последний раз толкнул Росу в грязную лужу. Да и вниз головой над драконьей лепешкой он уже давненько ее не держал, но все-таки в глубине души Эмис оставался все тем же задирой. И как всякий любитель поизмываться над другими, он быстро отступал, когда видел перед собой более сильного соперника. Роса знала: он боится боггарта не меньше, чем ученики Ингельнука.

– Ладно, – наконец выдавил из себя он. – Но бабушка все равно обо всем узнает.

– Ты самый противный мой брат. – Роса сморщила нос, и они оба отправились вслед за боггартом.

Тропинка свернула у рябины с раздвоенным стволом, которой Роса не припоминала, а значит, Непуть снова изменился, как это нередко бывало. Вскоре она окончательно потеряла ориентацию в пространстве. Рука Эмиса потянулась к кинжалу, что висел на поясе, взгляд метался туда-сюда. Чих же радостно скакал рядом: он не считал, что заблудился в темном лесу, заселенном наводящими ужас чудовищами. Напротив, пес был счастлив отправиться с двумя любимыми людьми на увлекательную прогулку, сулившую множество новых интересных запахов.

Боггарт мелькал меж деревьев, и Эмис с Росой спешили за ним, с громким шумом пробираясь сквозь подлесок. Чудовища побаивались волшебников, поэтому лишь изредка забредали в те части леса, которые граничили с владениями школы волшебства, однако случалось и такое. Роса жалела, что Эмис – не тот, на кого можно положиться.

Ей было страшно. Она всегда испытывала страх, когда попадала в Тихолесье, но это был приятный страх. Роса любила этот древний лес, хотя и понимала, что зря. Она любовалась колокольчиками, устилавшими лесную подстилку, и блуждающими огнями, которые освещали деревья в ночи. Ей нравилось, как по утрам туман паутиной укутывает деревья, а их сучья трещат и постанывают, словно лестница в доме с привидениями.

Вдруг девочка поняла, что застряла. Они с Эмисом только что спорили, какой путь выбрать, – Эмис считал, что болотистый участок нужно обойти, а Роса рвалась напролом. И вот, когда в конце концов, не обращая внимания на слова брата, она ринулась вперед, раздался чавкающий звук и ее сапоги прочно увязли в жиже. Кое-как освободившись, они нашли невдалеке сухую тропу – абсолютно твердую и надежную.

– Ну вот опять, – проворчал Эмис, отряхивая грязь с плаща. – Тебе обязательно нужно, чтобы все было как можно шумнее и омерзительнее, да? Неудивительно, что боггарт в тебе души не чает.

– На себя посмотри, дубина! Ты как дракон, который пытается ходить на задних лапах.

Брат с сестрой добрались до гряды холмов, где лес становился реже и то и дело перемежался небольшими полянками, поросшими иван-чаем. Теперь они петляли меж осыпающихся каменных стен, покрытых мхом. Сердце Росы билось очень часто, и даже Эмис зашагал с большей осторожностью. Когда-то здесь была деревенька Беддл, которую местные жители оставили навсегда после нападения дракона примерно сто лет назад. Каждый год огромный лес поглощал в Эрири хотя бы одну деревню, вставшую на пути его неуклонного движения к югу. В последние два десятилетия дела пошли еще хуже, особенно когда с севера в эти земли пожаловал Зияющий дракон.

Через несколько минут Роса и Эмис вышли к ручью. Он извивался между кружевом из папоротника и плюща, темный и неспешный, как будто боялся, что его обнаружат.

– Ну я пошел охотиться? – спросил боггарт. Вообще боггарты могут жить и без пищи, но становятся от этого более вялыми и вредными.

– Да, – ответила Роса. – Ешь скорее и возвращайся.

– Не беспокойся. Здесь поблизости никого, ни человека, ни чудовища, – отозвался боггарт, ступая на землю в образе огромного грифона, и взмахнул упругим, как кнут, хвостом.

Эмис едва не вскрикнул, а боггарт, удовлетворенно фыркнув, со сверхъестественной грацией и под почти беззвучный шелест листьев направился в подлесок. Бросившийся было за ним Чих пришел в восторг, когда боггарт растаял в воздухе, словно дым, ведь всякие неожиданности только добавляют игре веселья, не правда ли? Он помчался назад к Росе и получил причитающееся ему потрепывание за ушами.