Kitobni o'qish: «Теперь ты ее видишь»

Shrift:

Heidi Perks

NOW YOU SEE HER

* * *

Сейчас

– Мое имя Шарлотта Рейнолдс. – Я наклоняюсь вперед, когда говорю в микрофон, хотя сама не знаю, зачем. Возможно, мне просто необходимо хотя бы произнести свое имя как можно яснее. Протянув руку к стакану перед собой, я сжимаю его кончиками пальцев, медленно вращая против часовой стрелки, наблюдая, как вода внутри колышется крошечными волнами. Я даже не осознаю, что затаила дыхание, пока не выпускаю воздух шумным выдохом.

Часы на голой белой стене напротив мигают яркими красными цифрами. 21.16. Мои дети сейчас будут в постели. Том сказал, что останется на ночь и ляжет спать в свободной комнате. «Не волнуйся, – сказал он мне, когда я звонила ему ранее. – Я не уйду никуда, пока ты не вернешься домой». Это не то, о чем я волнуюсь, но я не стала об этом говорить.

Дом кажется сейчас таким далеким от этой душной выбеленной комнаты с тремя стульями, столом и магнитофоном, установленным на одном конце стола, и мне интересно, как долго я пробуду здесь. Как долго они могут держать меня, прежде чем решить, что делать дальше? С самого праздника я боялась оставлять своих детей. Я бы сделала всё, чтобы укладывать их в кровати прямо сейчас, вдыхать их знакомые запахи и читать им еще одну историю, которые они всегда просят.

«Они не задержат тебя там, да?» – спросил меня Том по телефону.

«Нет, они просто хотят задать мне несколько вопросов». – Я отмахнулась от факта нахождения в полицейском участке, как от чего-то незначительного. Я не сказала Тому, что женщина-детектив спросила, хочу ли я, чтобы кто-то присутствовал со мной, а я отказалась и заверила ее как можно искреннее, что мне никто не нужен, поскольку я охотно расскажу, что знаю.

Мои пальцы начинают подрагивать, и я отдергиваю их от стакана и прячу под столом, плотно сжимая, стараясь разогнать кровь в них.

– Итак, Шарлотта, – детектив неторопливо растягивает слова. Она спросила, может ли называть меня по имени, но не предложила подобной привилегии взамен. Я знаю – ее зовут Сюзанна, потому что она много раз сказала это на запись, но, видимо, она понимает, что я не буду ее так называть. Не после того, как она представилась – «детектив-инспектор Роулингс». Это маленькая деталь, но она напоминает, кто здесь главный.

Мое дыхание застревает в горле, пока я жду, когда она спросит меня, что я делала там сегодня вечером. Во многих отношениях правда будет удобным выбором. Интересно, если я скажу ей, позволит ли она мне уйти домой к моим детям.

Детектива прерывает стук в дверь, и она смотрит, как полицейская-офицер засовывает голову в комнату.

– Инспектор Хейз едет из Дорсета, – говорит офицер. – Время прибытия – три часа.

Роулингс кивает ей в знак благодарности, и дверь снова закрывается. Хейз является старшим следователем в деле Алисы Ходдер. Он стал постоянным элементом моей жизни за последние две недели. Интересно, означает ли это, что меня будут держать здесь, пока он не прибудет? Я допускаю, что он захочет поговорить со мной. Мысль о том, что я могу просидеть в этой комнате еще три часа, делает эти стены еще теснее. Я не припоминаю, чтобы когда-либо страдала клаустрофобией, но прямо сейчас ощущение ловушки вызывает легкое головокружение, у меня темнеет в глазах, и я моргаю, пытаясь приспособиться.

– Вы в порядке? – спрашивает детектив Роулингс. Ее слова звучат грубо. Они создают впечатление, что ее разозлило бы, если бы это оказалось не так. У нее крашеные светлые волосы, стянутые сзади в тугой узел, демонстрирующий черные корни. Она выглядит молодо, не больше тридцати, и нанесла слишком много ярко-красной помады на свои очень полные губы.

Я прижимаю руку ко рту и надеюсь, что чувство тошноты пройдет. Я киваю и тянусь к стакану с водой, чтобы сделать глоток.

– Да, – говорю я. – Спасибо, со мной всё будет хорошо. Я просто чувствую себя немного нездоровой.

Детектив Роулингс поджимает красные губы и откидывается назад на стуле. Она никуда не торопится. Возможно, она хочет показать, что события этого вечера нарушили ее планы, но паузы, долгие, как беременность слона, выдают, что у нее нет никаких дел получше.

– Итак, – она начинает снова и задает свой первый вопрос, но не тот, который я ожидаю. Вместо него я слышу: – Давайте начнем с того, что вы расскажете мне, что произошло тринадцать дней назад. В день праздника.

История Шарлотты

Некоторое время назад

Шарлотта

На исходе десятого часа утра в субботу в дверь позвонили, и я знала, что это Гарриет, потому что она никогда не опаздывала ни на минуту. Я вышла из ванной, всё еще в пижаме, когда раздался второй звонок. Откинув занавески, чтобы убедиться, я увидела Гарриет, топтавшуюся на пороге, крепко обхватывающую рукой плечо своей дочери, стоящей рядом. Она что-то говорила Алисе, наклонив голову вниз. Маленькая девочка кивнула, повернулась и прильнула лицом к животу матери.

Крики моих собственных детей раздались с нижнего этажа. Два девичьих голоса старались друг друга переорать. Сейчас Эви заглушала Молли своим постоянным, пронзительным нытьем, а пока я бежала вниз по лестнице, Молли заплакала, а ее младшая сестра замолчала.

– Вы, обе, перестаньте орать! – закричала я, когда спустилась. Мой старший, Джек, не обращая ни на кого внимания, сидел в игровой комнате в наушниках, погруженный в игру на айпаде, который я просила Тома никогда ему не покупать. Как я иногда завидовала способности Джека замкнуться в своем собственном мире… Я подобрала Эви с пола, вытирая рукой ее мокрое лицо и очищая от мармелада, размазанного вверх от обоих уголков рта:

– Ты выглядишь, как Джокер!

Эви уставилась на меня. В три года она всё еще была ужасно капризной, как двухлетняя. К счастью, она по крайней мере перестала вопить и теперь пинала одной ногой другую.

– Давай-ка будем вести себя хорошо ради Алисы, – сказала я, открывая дверь. – Привет, Гарриет, как поживаешь? – Я присела рядом с Алисой и улыбнулась девочке, которая по-прежнему зарывалась лицом в мамину юбку. – Ты предвкушаешь сегодняшний школьный праздник, Алиса?

Я не ожидала ответа, но всё равно старалась. Кроме того, как только Молли возьмет ее под свое крыло, Алиса будет счастлива следовать за ней, как щенок. В свою очередь, моя шестилетка будет парить в воздухе с видом самоуверенного превосходства оттого, что наконец-то младший ребенок смотрит на нее снизу вверх.

– Еще раз спасибо за сегодня, – сказала Гарриет, когда я выпрямилась.

Я наклонилась вперед и чмокнула ее в щеку.

– Всегда пожалуйста. Ты же знаешь. Я потеряла счет, сколько раз просила тебя позволить мне взять Алису, – улыбнулась я.

Правая рука Гарриет играла с оборкой на юбке, сминая ее и затем снова растягивая, и на мгновение я задержала на этом взгляд. Я ожидала, что она будет тревожиться. Я даже думала, что она может всё отменить.

– Но с четырьмя детьми, ты уверена… – начала она.

– Гарриет! – отрезала я. – Я более чем счастлива взять Алису на праздник. Пожалуйста, не волнуйся об этом.

Гарриет кивнула:

– Я уже намазала ее кремом от солнца.

– О. Это хорошо. – Я вспомнила, что теперь мне нужно найти противосолнечный крем для себя самой. А он у меня есть?

– Ну, здесь так жарко, и я не хочу, чтобы она обгорела… – Она мялась, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты с нетерпением ждешь своих курсов сегодня, не так ли? – напомнила я. – Только по тебе не скажешь. Ты должна понимать: это именно то, что тебе необходимо.

Гарриет пожала плечами и посмотрела на меня с отсутствующим видом.

– Это бухгалтерия, – безучастно сказала она.

– Я знаю, но это то, чем ты хочешь заниматься. Здорово, что ты планируешь свое будущее!

Я говорила искренне, хотя изначально была недовольна тем, что она выбрала бухгалтерию. Я пыталась убедить Гарриет пойти на курсы садоводства, потому что из нее получился бы блестящий садовник. Я могла представить ее объезжающей город на собственном маленьком фургоне и предлагала даже сделать веб-сайт для нее. Гарриет как будто задумалась над этой идеей, но в конце концов ответила, что садовникам платят не так много.

«Ты могла бы оформить мой сад для меня, – заметила я. – Мне нужно, чтобы кто-то пришел и помог мне с новыми идеями. Я бы…» – Я резко остановилась, потому что собиралась сказать, что заплачу ей больше, чем текущая ставка, но знала, что мои добрые намерения не всегда принимаются правильно, когда дело доходит до денег.

«Как насчет преподавания? – спросила я вместо этого. – Ты сама знаешь, каким будешь чудесным учителем. Достаточно взглянуть, какой ты была с Джеком, когда я впервые встретила тебя».

«Мне придется самой учиться, чтобы стать учителем, и это не даст мне работу к сентябрю», – Гарриет отвела взгляд. Я знала ее достаточно хорошо, чтобы понять, когда остановиться.

«Тогда бухгалтерия, – улыбнулась я, – и ты в этом будешь так же великолепна». Даже без моих советов Гарриет, по крайней мере, думала о том времени, когда Алиса пойдет в школу и она сможет сосредоточиться на чем-то для себя. У меня есть еще два долгих года до тех пор, когда Эви подрастет и я сумею вернуть некоторое подобие карьеры вместо работы двух дней в неделю на двадцатилетнего выскочку, который когда-то был моим подчиненным.

– О, я не собрала корзинку для пикника и всё такое, – неожиданно сказала Гарриет.

– Я не заморачиваюсь с этим, – энергично рассекла я воздух рукой. – Мы сможем найти что-нибудь там. Родительский комитет вкладывает больше в пищевые палатки, чем куда-либо еще, – пошутила я.

– Хорошо, – Гарриет кивнула, но не улыбнулась и через мгновение добавила: – Позволь мне дать тебе немного денег.

– Нет, – твердо возразила я, надеюсь, не слишком резко. – Нет необходимости, позволь мне сделать всё самой.

– Но это не проблема.

– Я знаю, что это не проблема, – я улыбнулась. – Но пожалуйста, позволь мне так сделать, Гарриет. Девочки в нетерпении. Алиса присоединится к нам, и у нас получится отличный день. Пожалуйста, не беспокойся о ней, – повторила я, протягивая руку, хотя она ее и не пожала, не заметив.

Гарриет наклонилась и притянула к себе дочь для объятий, и я смотрела, как девочка млеет на ее груди. Я сделала шаг назад, чувствуя, что должна дать им побольше места. Связь Гарриет с ее дочерью была такой тесной, что казалось, между ними намного больше чувств, чем у меня со всеми моими детьми. Но я также знала, что для нее это большое дело сегодня. Потому что, хотя Алисе исполнилось четыре, Гарриет никогда не оставляла свою дочь ни с кем до сегодняшнего дня.

Я была в восторге, когда впервые оставила Эви на ночь с моей подругой Одри, а малышке исполнилось всего два месяца. Мне пришлось уговаривать Тома на совместный поход в паб, и хотя мы были дома уже к половине десятого, а я вырубилась на диване через полчаса, оно того стоило, чтобы спокойно выспаться ночью.

– Я люблю тебя, – прошептала Гарриет в волосы Алисы. – Я так сильно тебя люблю. Будь хорошей девочкой, ладно? И береги себя. – Она всё обнимала дочь, крепко обхватив ее руками. Когда она наконец отстранилась, то мягко взяла лицо Алисы в ладони и нежно прижалась губами к ее носу.

Я неловко ожидала на пороге, пока Гарриет в конце концов не совладает с собой и не встанет.

– Ты хочешь пойти и поиграть с Молли в ее комнате, прежде чем мы отправимся на праздник? – спросила я Алису, а потом повернулась к Гарриет. – Ты по-прежнему желаешь, чтобы я доставила ее тебе домой в пять?

Гарриет кивнула.

– Да, спасибо, – сказала она, не в силах распрощаться.

– Пожалуйста, перестань благодарить меня, – я улыбнулась. – Я твоя лучшая подруга, иначе зачем я нужна. – Больше того, я сама хотела, чтобы Алиса побыла со мной, Гарриет достаточно помогала мне за последние два года. – Ты знаешь, что можешь мне доверять, – добавила я.

Но тогда, возможно, мы немного больше нервничали, чем обычно, с тех пор как в прошлом октябре из парка похитили мальчика. Ему было девять – столько же, сколько и Джеку в то время, – и это произошло всего лишь на другой стороне Дорсета. Достаточно близко, чтобы мы все чувствовали угрозу, и до сих пор никто не знал, зачем его забрали и что с ним случилось.

Я потянулась и слегка сжала ладонь своей подруги.

– Не беспокойся, – сказала я. – Я о ней хорошо позабочусь.

И наконец Гарриет сошла с моего крыльца, а я взяла Алису за руку и повела в прихожую.

– Если я понадоблюсь, у тебя есть мой номер, – произнесла Гарриет.

– Я позвоню, если возникнут проблемы. Но их не будет, – добавила я.

– Брайан рыбачит; у него есть с собой телефон, но он редко отвечает на звонки.

– Хорошо, я свяжусь с тобой, если потребуется, – пообещала я. У меня всё равно не имелось номера Брайана, как и никаких причин иметь его. Я хотела, чтобы Гарриет поскорее ушла. Я всё еще была в пижаме и стеснялась этого. А Рэй из дома напротив как раз косил свою переднюю лужайку, мучительно медленно проходя полоску.

– Гарриет, ты опоздаешь! – сказала я, решив, что сейчас нужно говорить потверже, иначе я до конца дня буду наблюдать, как она колеблется у моего порога.

Когда Гарриет в конце концов ушла, я закрыла дверь и глубоко вздохнула. Было время, когда я говорила Тому, что Рэй подглядывает за мной, и мы смеялись над этим. Это происходило давненько, и меня ранило то, что мне не с кем поделиться такими моментами с тех пор, как мы расстались.

– Рэй застукал меня одетой в пижаму, – улыбаясь, сказала я Джеку, когда он выглянул из игровой комнаты.

Сын удивленно уставился на меня.

– Можешь принести мне сок?

Я вздохнула.

– Нет, Джек. Тебе десять. Ты можешь сам взять свой сок и заодно поздороваться с Алисой, будь любезен.

Джек посмотрел на Алису так, словно никогда ее раньше не видел.

– Привет, Алиса, – произнес он перед тем, как исчезнуть в кухне.

– Ну, боюсь, это лучшее, что от него сейчас можно добиться, – я улыбнулась Алисе, которую Молли уже взяла за руку и вела вверх по лестнице. – Так, народ, я пойду приму душ, а потом мы будем готовиться к празднику! – крикнула я, но мои слова были встречены молчанием.

Когда я добралась до спальни, мой мобильный зазвонил и на экране высветился номер Тома.

– Мы договорились в семь вечера, – сказала я, приняв вызов.

– Что? – орал он, перекрикивая шум машин.

Я вздохнула и пробормотала себе под нос, что кое-кому давно пора поставить чертову автомобильную крышу. И заодно купить слуховой аппарат.

– Я сказала – в семь вечера! – повысила я голос. – Предполагаю, ты забыл, во сколько ты сегодня придешь посидеть с детьми?

Хотя я говорила ему об этом только вчера.

– На самом деле я просто хотел проверить, что точно тебе нужен.

Я зажмурила глаза и стиснула зубы.

– Да, Том, я всё еще планирую прогуляться.

Я не часто его просила; я никуда не выходила достаточно долго, чтобы позволить себе это. За два года, прошедшие с нашего расставания, я постепенно поняла, что мне не нужно демонстрировать ему напоказ, как я весело живу, ведь большую часть времени это было всё равно не так. Теперь мне достаточно комфортно в своей одинокой жизни, чтобы идти куда-то только тогда, когда я сама желаю. Хотя, если честно, я не особо стремилась выпивать с соседями сегодня, но и не собиралась доставлять Тому удовольствие обломать меня в последнюю минуту.

– Просто кое-какой аврал на работе. Я не то чтобы должен ехать, но будет выглядеть лучше, если появлюсь там.

Я провела рукой по глазам и мысленно простонала. Я знала, на что будет похожа моя ночь: неловкий разговор за слишком большим количеством вина с соседями по улице, с которыми у меня мало общего. Тем не менее надо сходить. Не только потому, что обещала, но я проигнорировала их в прошлый раз, когда у них была вечеринка с напитками, и, кажется, в позапрошлый тоже.

– Ты сказал мне, что свободен, – заявила я категорически.

– Я знаю, и я всё-таки приеду, если по-настоящему тебе необходим. Дело просто в том, что…

– Ох, Том, – я вздохнула.

– Я не включаю заднюю, если ты всё еще во мне нуждаешься. Я просто проверял, действительно ли ты хочешь пойти, вот и всё. Обычно ты этого не хочешь.

– Да, я хочу пойти! – огрызнулась я, ненавидя то, что он по-прежнему так хорошо меня знает. Я не заполучила бы эту стычку, если бы воспользовалась услугами няни, но я знала, что дети любят его и будут очень рады.

– Хорошо, хорошо, я буду у вас, – сказал он. – В семь часов.

– Спасибо. И свою бери, – произнесла я прежде, чем спохватилась. Я знала, что он никогда не приведет свою новую девушку; он даже до сих пор не представил ее детям.

– Шарлотта, – сказал он, – ты знаешь, что не должна это говорить.

– Я просто хотела проверить, – резко сказала я перед тем, как бросить трубку и почувствовать себя раздражающе виноватой. Мне не следовало так говорить, потому что, хотя Том взбесил меня, отцом он был прекрасным. И мы расстались на удивление хорошо.

Когда я регулировала воду, то пыталась не думать о том, почему была оглушена последними новостями о его отношениях. Но не так, как если бы хотела его вернуть. Пятнадцать лет брака не закончились из-за пустой прихоти; к тому времени мы постепенно выросли в разные стороны друг от друга, если так можно сказать. Может, мне просто не нравились перемены, подумала я, вставая под душ. Возможно, я слишком привыкла к спокойному и легкому течению моей жизни.

Поездка в школу заняла у нас десять минут, через нашу деревню Чидденфорд по направлению к окраине, где маленькие зеленые домики и старомодные магазинчики сменяются обширными пространствами сельской местности. Школа Сент-Мэри своими землями могла бы посоперничать с некоторыми из тех закрытых частных школ. На противоположной от школы стороне дороги раскинулась внушительная спортивная площадка, переходящая в парк.

Именно здесь я впервые повстречала Гарриет, пять лет назад, когда она работала помощником учителя. Я всегда думала, что она в конечном счете отправит Алису в эту школу, но ездить от их дома было бы кошмаром. Досадно, потому что Алиса обрела бы больше уверенности, имея подружку Молли двумя годами старше.

Было уже за полдень к тому времени, когда мы наконец прибыли на праздник, присоединившись к длинной веренице машин, оккупировавших угол поля, который огородили под временную автостоянку.

Под яркими цветными флажками, натянутыми через въезд, Гейл Тернер махала машинам, показывая, куда встать, как будто управляла всей школой, а не только родительским комитетом. Когда она увидела меня, то жестом показала опустить ветровое стекло, ярко сияя белоснежными зубами на солнце.

– Привет, милая, повезло нам сегодня с погодой, не правда ли? – сказала она мне через открытое окно. – Я чувствую себя так, словно получила персональное благословение.

– Очень повезло, Гейл, – подтвердила я. – Могу я где-нибудь припарковаться?

Внедорожники и минивэны, вроде моего, уже протискивались в тесные пространства, из которых они вряд ли могли бы легко выбраться.

– Почему здесь так много народу?

– Моя реклама, вероятно, – просияла она. – Я пыталась поговорить с как можно большим числом родителей, чтобы убедиться, что они придут.

– Так где мне можно встать? – спросила я снова, сверкнув своей собственной настойчивой улыбкой в ответ.

– Подожди, моя милая, дай посмотреть, смогу ли я найти тебе ВИП-место. – Она отвернулась от окна, а я закатила глаза перед Джеком, сидящим рядом со мной. Когда Гейл повернулась обратно, то указала на место в дальнем конце.

– Вставай там, – она улыбнулась. – Никто не будет блокировать вас.

– Спасибо, Гейл, – сказала я, медленно трогаясь. Всё же дружба с ней имела некоторые преимущества.

Это был самый жаркий день из всех, когда-либо наблюдавшихся в мае, сообщил диджей по радио тем утром. Когда я вылезла из машины, розовый сарафан, выдернутый мной из гардероба, уже начал врезаться в кожу под мышками, и я пожалела, что не надела шлепанцы. Подняв волосы вверх, я стянула их в «конский хвост» и нашарила в сумке солнцезащитные очки, протирая царапину на одной из линз перед тем, как надеть их. Обещая себе, что посмотрю, где футляр, когда вернусь домой. «Солнцезащитные очки за сто пятьдесят фунтов не должны просто валяться на дне твоей сумки», – вздохнула однажды Одри, и я согласилась с ней, но всё же я понятия не имела, где футляр.

– Мамочка! Мне нужно в туалет! – закричала Эви, как только мы вышли на поле.

– Ох, Эви, ты, должно быть, шутишь, – пробормотала я, выхватывая край своего платья у нее из рук. – И пожалуйста, не дергай меня за одежду, дорогая. – Я подтянула верх сарафана обратно и опустила глаза, чтобы посмотреть, не выглядывает ли теперь мой лифчик. – Я просила тебя не делать этого.

– Но мне нужно сходить! Я могу пойти сама.

– Нет, Эви, на самом деле не можешь, – вздохнула я. – Тебе только три года.

– Я могу пойти с Джеком.

Я обернулась к Джеку, который прохлаждался позади меня, по-прежнему уткнувшись в айпад, насупив брови для лучшей концентрации, пока сражался с драконами. В свои десять он достиг серьезных навыков стряхивания, постукивания и смахивания всего, что представляло угрозу. Я понимала, что должна заставлять его тратить меньше времени на гаджеты. Мне даже говорили, что такие увлечения отнюдь не способствуют столь необходимой ему социализации, но, несмотря на всё это, я также знала, что Джек был больше всего счастлив, когда находился в своем собственном личном мире.

Он так напоминал Тома густыми темными волосами и манерой прищуривать глаза, когда пытался казаться крутым. Я улыбнулась ему, хотя он не обратил на меня никакого внимания, а когда повернулась обратно к Эви, поняла, что потеряла из виду двух других.

– А где Молли и Алиса? Они обе были здесь только что. Эви! – вскрикнула я. – Куда пропали Молли с Алисой?

Эви показала пухлым пальцем на лоток с пирожными.

– Туда.

Я выдохнула с облегчением, когда увидела, как они с напускным безразличием разглядывают посыпанные сахарной пудрой самодельные сладости, которые были доставлены сотнями мамаш. Моя дочь крепко сжимала Алису за руку и разговаривала с ней, показывая на пирожные, как будто собираясь дотянуться и взять одно.

– Девочки! От меня не отходить! – крикнула я.

Потоки людей плыли к прилавкам и обратно, и Молли с Алисой на мгновение скрылись за семейством – чей-то огромный папаша в футболке с надписью «Лос Поллос Чикен» и его столь же крупная жена, запихивающая пончик в рот. Я присела напротив лотка со сладостями, сквозь чужие ноги высматривая детей, топтавшихся позади пары.

– Молли! Возвращайтесь сюда, немедленно!

Обе девочки наконец показались. Тем временем Эви прыгала с одной ноги на другую и снова дергала меня за платье.

– Когда мы сможем получить сахарную вату? – спросила Молли, подойдя. – Я умираю с голода.

– И теперь мне очень, очень нужен туалет, мамочка! – выпалила Эви, топнув розовой туфелькой по траве. – А-а-а! У меня грязь на ногах! – заорала она, дергая ногой и пиная меня в голень.

– Это просто немного земли, и я говорила тебе, что такие туфли будут не самой практичной обувью для поля, – сказала я, вытирая грязь с ее ноги и своей голени. – И постарайся следить за тем, что ты делаешь, Эви. Ты ударила мамочку.

– Я грязная! – завизжала Эви, падая в истерике на траву. – Мне нужно в туалет!

Я оглядывалась вокруг и молилась, чтобы никто не заметил. Несколько мамочек взглянули в мою сторону, но быстро отвернулись. Я чувствовала, как у меня горят щеки, пока я быстро решала – сделать вид, что ухожу, и оставить Эви извиваться на земле, или поднять ее и сдаться, чтобы сохранить лицо.

– Ох, Эви, – я вздохнула. – Мы пойдем за дерево. – Я махнула рукой в сторону поля.

Глаза Эви мгновенно высохли и засияли.

– Но делай это незаметно. Старайся не привлекать к нам внимания, – сказала я, потянув ее к деревьям. – А затем мы сходим и купим сахарную вату! – крикнула я назад. – И можем пойти к надувным башням потом, все согласны?

Если они и ответили на вопрос, я не услышала их из-за шума толпы.

Несмотря на то что у меня начала побаливать голова, я заказала себе кофе в палатке с сахарной ватой. Как-то неуместно брать стакан сидра, когда за тобой наблюдают четверо детей, а кофе был почти наилучшим выбором. Сразу после сидра.

Я огляделась и помахала рукой подругам, которых заметила вдалеке. Одри ковыляла по полю, обутая в нелепые босоножки на высоком каблуке. Ее волосы были заколоты высоко на голове, плечи покрывала наброшенная шаль, а длинная атласная юбка развевалась позади, когда она шла. Одри была одета совершенно неподходяще ни для погоды, ни для школьного праздника, но ее это не тревожило. Она помахала мне в ответ, улыбаясь и показывая на всех детей, столпившихся рядом со мной, с видом шутливого ужаса. Я пожала плечами, как будто мне было всё равно, что я одна с таким количеством детей.

Я увидела Карен и с трудом удержала улыбку. Она стояла возле пивной палатки, драматически размахивая руками, и, несомненно, отчаянно старалась привлечь внимание своего мужа, который, судя по всему, пытался спрятаться, но никогда не мог сделать это надолго.

– Ну что, теперь на батуты? – спросила я, когда все дети со счастливым видом ковырялись в липкой розовой вате.

Мы неторопливо пошли к дальней стороне поля, на которой я могла разглядеть макушку надувной горки.

– Смотрите, какая большая!

– Я хочу пойти на эту вместо той! – Глаза Молли расширились, когда она показала на огромное надувное сооружение, протянувшееся до самого края поля. Оно было ярко-зеленым, с надувными пальмами, покачивающимися на вершине, и с надписью «Джунгли зовут!», налепленной на боку. Молли подбежала заглянуть в его сетчатые окна, и даже Джек вслед за ней подошел поближе.

– Это потрясающе! – воскликнула Молли. – Алиса, иди сюда и посмотри!

Алиса осторожно приблизилась к ней сзади и глянула в окно. Я сердцем прислушивалась к Алисе, которая, как это часто бывало, казалась готовой согласиться с тем, что решили другие. А мне иногда хотелось, чтобы она выразила собственные желания. Я редко понимала, довольна ли она или просто не имеет уверенности сказать иначе.

– Мам, нам можно сюда? – спросил Джек.

– Да, конечно, можно. – Такую штуку я и сама любила бы в детстве и веселилась бы, затаскивая в нее свою сестру.

Алиса отступила назад и взглянула на меня.

– Тебе не обязательно идти с ними, если ты не хочешь, – сказала я.

– Конечно, ты этого хочешь, разве не так, Алиса? – капнула ей на мозги Молли.

– Молли, она может сама принять решение. Своим умом. – Я вытащила кошелек, чтобы пересчитать мелочь. – Ты предпочла бы остаться со мной? – спросила я Алису.

– Я сюда не пойду! – перебила Эви. – Я пойду на ту горку.

– Ты хочешь на горку вместе с Эви, Алиса?

– Нет, я пойду с Молли, – произнесла она очень тихо, и я поняла, что это были первые слова, которые Алиса сказала мне за весь день.

– Хорошо, тогда держитесь все вместе. Джек, присмотри за девочками, ладно? – Я обращалась к нему, хотя и сомневалась, что он меня слышит. Он был уже одной ногой в «Зовущих Джунглях».

Я заплатила деньги чьей-то маме при аттракционе, которую не узнала, а когда обернулась, они все исчезли из виду.

– Пойдем, мамочка! – Эви снова потянула меня за платье.

– Пять минут, Эви, – сказала я. – У них есть на это пять минут, а потом мы пойдем на твою горку. – Мне нужно было посидеть в тенечке. Моя голова начинала раскалываться, и кофе не прибавил здоровья. – Давай пока сходим посмотрим, как готовят магическое шоу, а после, я обещаю, сразу на горку.

Эви была поглощена наблюдением за фокусником, а это означало, что она минутку помолчит. Я вытащила телефон из сумки и по привычке проверила сообщения, прочитав эсэмэску от соседа насчет сегодняшней вечеринки – всем приходить вокруг со двора, чтобы не потревожить ребенка.

Я просмотрела электронную почту и нажала на ссылку, перейдя на «Фейсбук» и прочитав какой-то глупый тест, а затем просто начала пролистывать посты – кусочки чьих-то жизней.

Я вскинула взгляд и увидела детей, скатывающихся с горки «Зовущих Джунглей» и сразу же бегущих обратно ко входу, пока я или кто-либо еще не сказал им, что их время истекло. Я прокомментировала отпускную фотографию подруги и обновила свой статус – что я наслаждаюсь теплой погодой на школьном празднике.

Наконец я встала и сказала Эви, что скоро мы отправимся на ее горку, и мы вернулись к «Джунглям», засмеявшись, когда Джек напоследок кувыркнулся через бортик и упал на спину внизу.

– Это было потрясающе! – воскликнул он, поднимаясь и подходя ко мне.

Я положила руку ему на плечо и приобняла, и на этот раз не почувствовала его напряжения.

– Я рада, что тебе понравилось. А где девочки?

Джек пожал плечами.

– О, Джек, я же говорила тебе присматривать за ними!

– Они должны были не отставать от меня, – произнес он самодовольно.

Молли показалась на вершине горки и тут же скатилась вниз.

– Ха, я обогнал тебя на милю! – фыркнул Джек.

– Это потому, что ты оттолкнул меня на старте. Мамочка, Джек ушиб мне руку!

– Всё будет хорошо, – сказала я, потирая ее локоть. – А где Алиса?

– Я думала, что она сразу за мной.

– Ну, ее же нет, Молли; она, наверно, застряла где-то внутри, и ей может быть страшно. Одному из вас придется войти туда еще раз.

– Я пойду! – вызвался Джек, уже бегущий вдоль горки, желая сделать еще один заход.

– Я тоже! – Молли исчезла так же быстро, они оба опять пропали из виду. Я ждала. Я оглядела поле вокруг, удивляясь количеству людей, снова заметила Одри, но она была слишком далеко, чтобы окликнуть. Мне требовалось спросить у нее, сможет ли она взять Джека на футбол в понедельник, так что я постараюсь поймать ее попозже.

Джек снова появился на вершине горки.

– Ее там нет! – крикнул он, бросаясь вниз и съезжая к моим ногам.

– В каком смысле – ее там нет? Конечно же, она есть.

Он пожал плечами:

– Я не смог ее увидеть. Я пролез через все закоулки, и ее там не было.

– Молли! Ты видела Алису? – крикнула я Молли, которая сейчас тоже появилась у верхнего выхода. Молли покачала головой. – Ну, она должна там быть. Не могла же она просто исчезнуть. Тебе придется снова идти, Джек, – сказала я, подталкивая его в спину. – И на этот раз, уверена, ты ее найдешь.

Гарриет

В начале курсов Гарриет сказали выключить телефон. Она оглядела комнату и удивилась, почему больше никто из присутствующих не сопротивлялся, а все щелкнули своими мобильными и небрежно побросали их в сумки и карманы. Наверняка у кого-то из присутствующих здесь есть дети? Конечно, Гарриет знала – это не совсем нормально, что ее внутренняя реакция на отключение телефона граничит с невротической. «Но я никогда раньше не оставляла свою дочь ни с кем, – молча протестовала она. – Как вы можете ожидать, что я буду недоступна, когда Алиса не со мной?»