Йун Габриэль Боркман - это один из персонажей этой камерной драмы. И вынесено его имя в заглавие, как мне кажется потому, что все вертится вокруг него, хотя доминирующей роли в действии он играть не будет. Однако само его существование, его поступки и проступки привели к той точке, в которой мы будем находится, когда поднимут занавес впервые. Вот так интересно и получится, а уж финальная сцена опять же поставит очень черную точку в этой истории. Герои сюжета живут своими чувствами и ощущениями без практически какой-то эмпатии - даже при хороших поступках они больше думают о себе, нежели о своем визави. Их в пьесе немного, и появляются они последовательно. В их диалогах мы узнаем о многих драмах и трагедиях, ударах судьбы, которые они пережили. Чем каждый из них пожертвовал, о чем сожалеет теперь здесь и сейчас и как думает при таких вводных существовать далее. Поразительные сестры близнецы с такой разной судьбой, и такими разными характерами, таким разным отношением к жизни. Их вечная борьба за чужую жизнь и любовь, извечное соперничество, способно ли что-то в мире примирить их? Не менее эгоцентричен и тот самый Боркман, с его способностью поступиться всем ради своего желания, ослепленный им (и это желание далеко от категории "любовь к ближнему"). Зависим от своих слабостей и его посетитель. Да и сын, при всей своей свежести и желании жить "не душно" тянется к своим силкам, только еще не знакомым - как мне показалось. Каждый их них живет в своей клетке и не считается с желаниями других - вот, наверное, основная мысль пьесы. Интересно, экранизировали ли ее, думается из нее вышла бы неплохая мелодрама.
Hajm 80 sahifalar
1896 yil
Йун Габриэль Боркман
Kitob haqida
«Гостиная фру Боркман; старинная роскошная, но уже поблекшая, выцветшая обстановка. В глубине открытая раздвижная дверь, ведущая на закрытую веранду с окнами и стеклянною дверью в сад; в окна и дверь видно, что в саду сумерки и валит хлопьями снег. У стены направо, впереди, большая старинная железная печка, в которой пылает огонь; подальше, в той же стене, входные двери из передней. В левой стене, впереди, окно, занавешенное плотными гардинами; подальше маленькая одностворчатая дверь. Между окном и дверью канапе с волосяной набивкой, без пружин; перед ним стол, покрытый ковровой скатертью.
На столе зажженная лампа под абажуром. У печки кресло с высокой спинкой. На канапе с вязаньем в руках сидит фру Боркман. Это пожилая дама, с холодным, надменным, точно застывшим лицом и прямой осанкой. Густые волосы ее сильно тронуты сединой, руки белые, прозрачные; одета в темное шелковое платье, когда-то очень элегантное, но теперь несколько поношенное и потертое; на плечи накинут большой шерстяной платок. Некоторое время она сидит прямо и неподвижно, погруженная в свое вязанье. Вдруг с улицы раздается звон бубенчиков проезжающих саней…»
Izoh qoldiring
"О, всех нас переезжают... хоть раз в жизни. Надо только опять встать на ноги. Как ни в чем не бывало." Боркман
"Не позволяйте себе никогда такой глупости - сомневаться в собственных силах!" Боркман
"...В Библии говорится об одном загадочном грехе, за который нет прощения. Прежде я никогда не понимала, что это за грех. Теперь понимаю. Самый великий, неискупимый грех - это умертвить живую душу в человеке, душу, способную любить!" Элла Рентхейм
"...Но если на то пошло - одну женщину всегда можно заменить другой." Боркман
Б о р к м а н (жестко, с угрозой в голосе). Никто не имеет права входить сюда ко мне!
Ф р у Б о р к м а н (делая шаг вперед). Я присваиваю себе это право!
Izohlar
1