Kitobni o'qish: «В ад и обратно»
Глава 1
Сейчас
Казалось, чемоданы вот-вот вырвут руки с корнем. Их два – огромных и синих. При желании в них можно сложить дом. Что, в общем-то, и случилось. Конечно, колёсики присутствуют, но не на всём пути от платформы до площадки перед железнодорожной станцией чемоданы можно катить. Лестницы, пороги… Но даже когда они катились по ровным гранитным плитам, приходилось с трудом маневрировать в толпе, выкручивая запястья.
В Бристоле дождь. Не сильный, но достаточно мерзкий. Тот, от которого одежда и волосы намокают не сразу, а медленно, постепенно. Потом вдруг понимаешь, что озябли руки и согреть их не могут даже карманы. Два часа назад в Лондоне светило солнце, температура воздуха добралась примерно до двадцати пяти градусов, где ей и положено быть в августе. А потом поезд уехал в Бристоль. И, наверное, в осень заодно.
Зонт-трость покоился где-то на дне одного из синих монстров на колёсиках. Красивый зонт, прозрачный купол в раскрытом виде. Но достать его означало вытрясти все свои пожитки прямо перед старинным георгианским фасадом станции.
Поэтому Ханна Диана Мастерс просто попыталась натянуть пониже шорты (не помогло), поднять воротник короткой джинсовой курточки (тоже не помогло) и втянуть голову в плечи.
Она стояла под навесом, глядя на стоянку, цепляясь за два чемодана и не решаясь сделать шаг. Папиного «Мини Купера» нигде не было видно. Можно пройти в глубь парковки и посмотреть внимательно, но нехорошее предчувствие уже пробралось под кожу. Диана выпустила ручку чемодана, влезла в карман шорт, вытянула смартфон. Маленький индикатор моргнул голубым цветом, оповещая о непрочитанном сообщении. Класс. Она и не услышала, когда оно пришло.
13.14. Папа:
«Машина не завелась, езжай на автобусе или возьми такси».
Этого стоило ожидать. Диана называла «Мини Купер» развалюхой, в то время как папа поглаживал машинку по капоту и именовал классикой. Классика не заводилась восемь раз из десяти. Но для Макса Мастерса это не было поводом сдать её на лом.
Диана убрала телефон назад в карман. Вздохнула. Прикрыв глаза, постояла так несколько секунд. Только середина дня, но Диди уже устала так, будто шла из Лондона в Бристоль пешком все сто двадцать миль. А это еще даже не точка в путешествии, а запятая. Поэтому Диана открыла глаза, шумно выдохнула, как перед прыжком в бездну, и сделала шаг из-под навеса, рванув за собой чемоданы.
Запястья и плечи заныли. Опять.
Здание Бристоль Тэмпл Мидс изгибалось полумесяцем, и вдоль всего его фасада друг за другом стояли одинаковые хэтчбеки с плафонами «Такси» над лобовыми стёклами. Диана обогнула весь строй, колёсики продребезжали по брусчатке, тремор от чемодана переходил в руку, дальше в плечо и во всё тело. Так себе ощущения. Водитель нашёлся в последней из двадцати машин. Куда делись другие девятнадцать (не то чтобы Диди считала, но да, девятнадцать), осталось загадкой.
Она поёжилась, постучала в окно. Стекло медленно поехало вниз.
– Что? – чавкая, спросил водитель звучным басом.
В длинной кустистой бороде застряли крошки от сэндвича, судя по запаху, с тунцом. Диана поморщилась и отпрянула от окна.
– Помогите загрузить чемоданы, – коротко бросила она с расстояния вытянутой руки.
Мужчина высунул голову, внимательно осмотрел её сверху донизу, оценил размер багажа, ухмыльнулся.
– Куда поедем?
– Кливдон. Может, уже выйдите из машины? Мне холодно, я хочу скорее уехать.
Водитель отложил на соседнее сиденье покусанный сэндвич, крошки и начинка посыпались на обивку. Мужчина этого не заметил. Он, кряхтя, вылез из салона, обошёл машину и открыл багажник. Играючи подхватив синих монстров, без напряга забросил их в хэтчбек. Снова обошёл машину, открыл заднюю дверцу и сделал приглашающий жест.
– Прыгай.
Диана поправила маленькую сумку на плече, потёрла ноющее запястье. В салоне наверняка расцветает аромат тунца, но ждать водителя любой другой машины не осталось сил. Хотелось побыстрее оказаться в кровати и уткнуться лицом в подушку. Поэтому Диди нехотя прошла к машине и влезла на заднее сиденье. Дверца закрылась, и Диана быстро приспустила стекло.
Тунец. Чёртов тунец.
Водитель тем временем на удивление ловко вскочил за руль и завёл двигатель.
– Напомни, куда едем?
Она подалась ближе к открытой форточке.
– Кливдон. Дайэл-Хилл Роад.
– Это какой-то район? Подожди, я загуглю.
Как ей повезло. Единственное доступное такси провоняло консервами, а водитель не ориентируется на местности. Прибавить к этому все последние неудачи, и пасьянс сойдётся.
– Это город, – Диди устало зажала двумя пальцами переносицу. – Тринадцать миль на юго-запад. К каналу.
– А-а… – протянул мужчина, уставившись на неё в зеркало заднего вида. – Я такого не знаю.
Когда она отняла руку от лица, он всё еще таращился на её отражение. Диана непроизвольно убрала за ухо криво подрезанную прядь каштановых волос и отвернулась к окну.
– Включите навигатор, – предложила она, бездумно глядя через стекло, облепленное противной моросью.
– Точно, – водитель почесал затылок. – У меня же есть навигатор.
И минуту спустя такси всё-таки тронулось с места. Диана достала было телефон, чтобы сообщить о скором приезде, но передумала. Никому это не интересно.
Дом, милый дом.
Северный Сомерсет, Кливдон. Население: около двадцати двух тысяч человек. Типичный английский городок с открыток. Старинные дома в георгианском стиле: серый плоский кирпич, двери, выкрашенные в яркие цвета. Узкие улочки, башенка с часами в центре. Набережная с видом на Бристольский канал. Мечта обитателей мегаполиса, проживающих жизнь в коробках из-под обуви. Они старательно копят деньги на домик в таком месте, как Кливдон, в то время как Ханна Диана Мастерс все сознательные годы хотела отсюда сбежать.
Какая ирония!
Таксист вытащил чемоданы из багажника, оставил их на тротуаре, хлопнул дверцей и укатил прочь. В Кливдоне мерзкой бристольской мороси не было. Либо она уже ушла, либо тучи еще не пригнали её сюда. Диана обняла себя за плечи и посмотрела по сторонам. На всей длинной улице – только она и два синих чемодана. Провинция. Тишина, покой… кошмар. В девятнадцать Диди уехала отсюда с одной только спортивной сумкой на плече. Возвращаться не планировала. Приезжала раз в несколько месяцев, радовала родных своим присутствием и со спокойной душой возвращалась в Лондон. Но не в этот раз.
Схватившись за ручки чемоданов, Диана медленно побрела к небольшому двухэтажному коттеджу. Смежный с домом гараж был открыт, «Мини Купер» стоял с открытым капотом, но рядом с ним никого не наблюдалось. Бросив синих монстров на дорожке, Диана поднялась по лестнице и вошла в дом. Прислушалась, замерев на пороге. В гостиной орал телевизор, на кухне что-то упало, и грохот кастрюль раздался оглушающий. Дом, милый дом. Годы идут, но в Кливдоне время будто остановилось. Или очень замедлилось.
– Эй, кто-нибудь! – крикнула Диана в пустоту. – Я дома!
Снова грохнули кастрюли, и сразу после этого из двери справа вылетела невысокая худая женщина в фартуке, имитирующем крокодила.
– Хани, милая! – воскликнула Элизабет Мастерс, набрасываясь на дочь с объятиями.
Хани. Ханна. Не Диана. Ханна, в честь бабушки Ханны, которая сейчас на втором этаже, скорее всего, смотрит новости. Диана в честь незабвенной леди Ди. Но в Кливдоне этим вторым именем никто никогда не пользовался. Для всех была только Хани. Чтобы не спутать с бабушкой Ханной, конечно же.
Сама Ханна Диана переименовала себя, как только села в поезд до Лондона в девятнадцать.
Она ненавидела своё первое имя. Но кого это волнует?
– Привет, мам, – тихо проговорила Диди, обнимая «крокодила» в ответ.
Ор телевизора сделался чуть тише, на пороге гостиной возник крепкий темноволосый мужчина, выглядящий на десять лет моложе своих настоящих пятидесяти семи. Это всё солёный морской воздух, не иначе. Снимает годы, прибавляет здоровье.
– Как доехала? – спросил папа, остановившись чуть в стороне.
– Неплохо, – Диана вяло улыбнулась. – Перед крыльцом мои чемоданы. Поднимешь наверх?
Он молча кивнул, обошёл своих женщин и выглянул на улицу. Присвистнул.
– Почему ты не сказала, что у тебя столько вещей? – возмутился папа. – Я бы одолжил машину у Симмонсов и забрал тебя.
– Ничего страшного, таксист мне немного помог…
– Боже, Хани! – перебила мама, отступая назад. – Что с твоими волосами?
Диана мысленно закатила глаза. Она совершенно забыла исправить стрижку перед отъездом. Теперь придётся слушать лекцию о приличном внешнем виде женщины. У самой мамы просто идеальный каштановый пучок с кокетливо выпущенной на лицо прядью.
– Всё в порядке, – Диана убрала за ухо такую же каштановую прядь, как у матери. – Я обновила стрижку.
– Кухонными ножницами?
Почти. Но говорить об этом необязательно.
– Нет, просто попался неумелый стажёр.
– Я запишу тебя к Нэтали, она всё поправит, – заявила мама, но тут же всплеснула руками и бросилась к кухне. – Курица сгорит!
– Как скажешь, мам, – пробормотала себе под нос Диана, ступая на лестницу.
Ей всё равно, что её волосы будет «поправлять» пятидесятилетняя Нэтали, которая стригла Диди с детства. Не сказать чтобы очень хорошо.
Ступеньки привычно проскрипели под ногами. Сзади хлопнула дверь: папа всё-таки втащил чемоданы внутрь. Диана не оглянулась. Поднявшись на верхнюю ступеньку, она уже хотела свернуть в сторону своей детской спальни, но тут же остановилась. Спальня больше ей не принадлежит. Пару месяцев назад бабушка Ханна продала свой домик и окончательно перебралась сюда. Никто ведь не ожидал, что Диана бросит свой обожаемый Лондон и вернётся в родные края. Она и сама этого не ожидала. Она не собиралась возвращаться.
Но раз уж такое случилось, родители щедро выделили ей комнату над гаражом. Об этом они сообщили заранее по телефону. «Там, конечно, беспорядок, но мы всё разгребем к твоему приезду», – обещали они. Диана повернула туда. Пристройка всегда служила складом старых, ненужных, сломанных вещей, которые обязательно пригодились бы маме в случае апокалипсиса. Медленно повернув ручку, Диди заглянула внутрь. Тусклый свет, падающий через маленькое окно, освещал помещение недостаточно, поэтому она протянула руку и щёлкнула выключателем. И замерла, забыв опустить руку.
Ничего не изменилось. Совсем. Склад остался складом. Обшарпанные оконные рамы без стёкол, ящики с пустыми жестяными банками, тряпки, коробка с ёлочными игрушками, какие-то сундуки, столовые сервизы, комод с покосившимися дверцами, и много-много чего еще. Грязное окошко наполовину завешено пыльной шторой. А в центре помещения старая двуспальная кровать с металлическими прутами в изголовье и изножье. Именно кровать заняла собой почти всё пространство.
За спиной шумно опустились на пол чемоданы. Папа подошёл и встал рядом.
– Да-а, – неуверенно протянул он, почёсывая затылок. – Мы хотели тут прибраться, но как-то заработались, закрутились… и… вот.
Диди моргнула, приходя в себя. Аккуратно ступила внутрь по пыльному полу. Как раз этот момент выбрала дверца комода, чтобы жалобно скрипнуть и отвалиться.
– Всё нормально, пап, – Диана бодро развернулась на пятках. – Я сама наведу порядок. Пока мне нужно только чистое постельное белье.
Отец помялся в дверях, переступая с ноги на ногу и уставившись на отвалившуюся дверцу.
– Ты уверена?
– Конечно! Ты иди, я разберусь.
Казалось, он рад сбежать. Родители её любили, но перестали ждать. Они привыкли видеть ее несколько раз в год, всегда налегке, веселую и беззаботную. Внезапное решение вернуться стало для них сюрпризом.
Диана и не против сбежать снова, да только бежать больше некуда. Здесь конечная остановка в трёхчасовом путешествии. Заваленная хламом комнатка над гаражом родительского коттеджа. Уезжая когда-то в Лондон, Диди мечтала, что станет звездой. Ей снились танцевальные шоу, кастинги, популярность. Сейчас, в двадцать семь, она осталась ни с чем. И за все эти годы не добилась ничего. Пройдёт немного времени, и она уже не сможет танцевать в силу возраста и невостребованности.
Стоило слушать маму и поступать в экономический.
Поверхностная уборка заняла час. Самая поверхностная. Просто ради того, чтобы не дышать пылью. Диана сдёрнула обветшалую штору с окна, протёрла все поверхности и пол, выбросила ненужные тряпки и застелила постель. На всё остальное ей было плевать. Главное, что дорожка от двери к кровати была расчищена и чемоданы стояли вдоль неё. Этого достаточно для жизни.
Что Диана повторяла всем вокруг вот уже несколько недель? «Всё хорошо!», «Всё в порядке!», «Не переживай!».
Так вот, всё не в порядке. Всё рухнуло и разбилось в дребезги. Ничего не осталось.
Дотащив своё уставшее, измотанное тело до кровати, Диди упала на неё, обняла подушку и впервые за несколько недель разрешила себе заплакать.
Глава 2
Три недели назад
– Я опоздаю, – выпалила Диана в трубку, перебегая улицу в неположенном месте. – Забыла форму. Предупреди там, хорошо?
– Успеешь, – Диди так и представила, как Алексис отмахнулась. – Тебе недалеко.
– Это вряд ли. Я прошла половину пути.
Она уже почти подбежала к тротуару, когда рядом резко затормозила машина и водитель ударил по клаксону. Этим он выразил всю свою ненависть к безмозглым пешеходам. Диана повернулась, извиняясь, подняла руку и побежала дальше. Репетиция танцевальной труппы начиналась через пятнадцать минут. В принципе, уже можно не бежать. Бесполезная трата энергии.
– Я прикрою, если что, – сказала Лекс. – Но ты всё равно сильно не задерживайся.
– Ты лучше всех, – пропела Диана и сбросила вызов.
Остановившись на углу улиц, она привалилась спиной к кирпичной стене и стала рыться в сумке. Ключи куда-то запропастились. Недавно были на месте, и вот, их поглотила чёрная дыра. Бездонная и безразмерная. Диана чертыхалась и уже готова была выбросить всё содержимое на тротуар, но вовремя вспомнила, что ключ ей сейчас не нужен. Когда она уходила, дома оставался Билл. Диди не стала вникать, почему он не ушёл на работу: после нескольких лет совместной жизни такие вопросы незаметно поглощает рутина, и обычно хватает простого нейтрального ответа «нужно поработать из дома». Остановив поиски, Диана выпрыгнула из-за угла с намерением бежать дальше. Её дом следующий, совсем недалеко. Но открывшаяся картина заставила её замереть.
Сначала она испытала удивление.
Билли, тот самый, который, забравшись на диван с ногами, сидел за ноутбуком в спортивных штанах и мятой футболке, когда Диана уходила, сейчас вышел из двери. Спортивных штанов и мятой футболки не было и в помине. Этот парень, в брюках, свежей рубашке и туфлях – совсем другой Билл. И этот другой Билл стремительно нырнул в припарковавшийся возле тротуара золотистый автомобиль.
А потом у Дианы упало сердце. Так обычно называют реакцию на что-то страшное, но Диди показалось, что сердце у неё действительно упало. Перестало биться, выпрыгнуло из груди и разбилось о тротуар.
Билли наклонился к брюнетке за рулём золотистой машинки и стал целовать. Её Билли. Надёжный и любимый. Который не так давно подозрительно часто брал Диди за руку и будто незаметно прощупывал пальцы. Диана делала вид, что не замечает, а в душе у неё всё пело, танцевало и расцветали цветы. Она начала ждать кольцо. Молчала, ни на что не намекала, но ждала. Как оказалось, зря.
Поцелуй длился ужасно долго. Когда так целуются в кино, хочется бросить в экран попкорн и заорать: «Ой, ну хватит вам!» Попкорна у Дианы не было. Она приросла к месту и продолжала смотреть, не в силах отвернуться. До последнего была глупая надежда, что это какой-то розыгрыш, или у Билли появился двойник. Но вот он всё-таки оторвался от брюнетки, сел ровно, и машина тронулась с места. Они медленно проехали мимо Диди, абсолютно не глядя по сторонам, зато она смогла рассмотреть мужчину. Тёмно-русые волосы, карие глаза, прямые брови, и морщинки на щеках от частой улыбки. Это был точно её мужчина. Бывший.
Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, Диана запустила руку в карман, достала мобильник. Только сейчас она заметила, что всё тело трясёт, как от сильного холода. Пальцы с трудом набрали номер теперь уже единственного близкого в Лондоне человека.
– Ну где ты? – зашептала в трубку Лекс. – Тебя согласились подождать, но недолго.
– Я не приду, – коротко ответила Диана, сделав несколько медленных шагов в сторону дома.
– В смысле?
– Я не приду, Лекси. Можешь меня не выгораживать.
Ноги стали ватными, а голос – удивительно спокойным. Обычно из Дианы бил фонтан энергии в любой ситуации. В горе она рыдала, никого не стесняясь. В ярости – била посуду и кромсала ножом куриную тушку. В счастье – хохотала.
Что-то в ней выключилось. Что-то очень важное.
– Ты иди, работай, – отрешенно проговорила Диди, дёргая за дверную ручку. – Я позже тебе позвоню, ладно?
Впоследствии Диана смутно помнила, как поднялась в квартиру, открыла шкаф и освободила все свои полки. Воспоминания будто затягивало густым туманом. Она помнила только, что никуда не торопилась. Каждую кофту складывала с маниакальной тщательностью и аккуратностью. Собрала все баночки, косметику, безделушки. Благо чемоданы у неё имелись. За годы жизни в Лондоне Диана и Алексис раз сто переезжали из одной съемной дыры в другую, при этом вещи накапливались, и в итоге пришлось обзавестись двумя огромными синими монстрами. Правда, когда Диди познакомилась с Билли, а потом и переехала к нему, появилась надежда, что в следующий раз чемоданы придётся паковать только в свадебное путешествие. Святая наивность.
Через несколько часов Диана постучала в дверь дома на окраине города. Если отбросить отели и гостиницы, больше идти было некуда. С Алексис они прошли многое. Одновременно приехали за мечтой, сдружились и долго всё делали вместе: снимали комнаты, искали работы, делились последним. Потом у обеих вроде бы всё наладилось и можно было начинать жить.
Лекс открыла дверь после первого же стука. Схватила Диану за руку, втянула в дом и обняла. Её бойфренд Эдриан молча прошёл мимо немой сцены, молча внёс чемоданы, молча скрылся с ними в гостиной.
– Я купила вино. Хочешь, напьёмся? – спросила Лекс, поглаживая Диану по волосам.
– Хочу.
– А Эд потом уложит нас спать.
– Ты лучше всех, – пробормотала Диди. – Я говорила?
– Можешь повторить, я не против.
За время недолгой поездки на окраину города Билли успел позвонить двадцать шесть раз. А ещё он прислал тридцать сообщений. Сначала они были с оттенком недоумения, потом пошли тревожные, и после пятнадцатого до изменника все-таки дошло, почему квартира утратила признаки наличия хозяйки.
После тридцатого номер Билли отправился в чёрный список.
***
В гостиной на полу был расстелен большой кусок плёнки. В центре куска стоял стул. На стуле сидела Диана, глядя в одну точку на стене. За спиной Диди стояла Алексис с садовыми ножницами, одолженными у соседки-цветовода.
– Ди, я не могу, – вздохнула Лекс, замерев с поднятыми ножницами.
– Режь, – коротко приказала Диана.
– Не надо, они только отросли до нормальной длины.
– Нечего жалеть. Режь.
Эдриан, опиравшийся на низкую перегородку между кухней и гостиной, и потягивающий кофе, решил внести свою лепту.
– Хочешь, я отрежу? – предложил он, приложившись к чашке.
– Нет!
Два голоса прозвучали одновременно. Эд флегматично пожал плечами и молча вышел из дома через заднюю дверь. Очень разумный поступок.
Этот спор продолжался уже пятнадцать минут. Он шёл всё то время, пора разворачивалась плёнка, искались ножницы, вытаскивался стул. Диана никогда не жалела волос. Её причёска страдала первой, когда что-то шло не так. В Лондон она приехала с каштановой копной до лопаток и выбритым виском. Когда её и Алексис уволили с работы, первой покупкой стал самый дешевый осветлитель в супермаркете, и через пару часов из ванной комнаты вышла «кукольная» блондинка, с пережженными волосами до плеч. А дальше… Рыжий, красный, фиолетовый, чёрный цвета. Ёжик, мальчишеская стрижка, асимметрия… Знаковые события знаменовались экспериментом на голове Дианы.
Всё прекратилось, когда наступила стабильность. Парень, дом, работа… Волосы отросли, срезались концы диких оттенков, и остался натуральный каштановый цвет. А длина уже опустилась чуть ниже линии плеч.
– Если ты этого не сделаешь, я отберу ножницы и отрежу сама, – без всяких эмоций проговорила Диди, всё ещё глядя в стену.
– Я их тебе не отдам.
– Я и спрашивать не стану.
Снова наступило молчание. Алексис топталась за спиной, то поднимая руку, то снова опуская. Диана вздохнула.
– Я сейчас пойду в магазин, куплю осветлитель, закроюсь в ванной и сожгу себе всю башку. Эдриан! – она повысила голос. – Ты же отвезешь меня в супермаркет?
– Как скажешь, Диди, – донеслось со стороны крыльца.
– Вот. Он отвезет. Так что лучше режь.
– Ладно-ладно! – Лекси сдалась. – Ведешь себя как инфантильный подросток.
– Не жалей, отрезай половину.
– Сама разберусь. Не дёргайся.
Алексис громко втянула воздух через нос, шумно и протяжно выдохнула, примерилась и первый раз щёлкнула ножницами.
– Всё. Одна прядь есть. Может, хватит? Её ещё можно замаскировать.
– Надоело! – выпалила Диана, подскакивая со стула.
Вырвав из рук подруги садовый инвентарь, она не глядя собрала волосы в хвост и резко отсекла всё, что вылезало из кулака. Всё случилось настолько быстро, что Алексис не успела предпринять попытки отобрать инструмент. Обе девушки замерли статуями, глядя, как каштановые пряди планируют вниз. На несколько мгновений время замерло. А потом Лекс судорожно вздохнула и перевела взгляд на Диану.
– Ну вот и всё, – тихо сказала Диди и метнулась к задней двери дома.
Она чуть не налетела на Эдриана, сидящего на крыльце. Затормозив буквально в дюйме, сделала шаг в сторону, спрыгнула босиком на траву и помчалась дальше, к скамейке, сбитой из деревянных поддонов. Опустилась на крашеные белые доски, упёрлась локтями в колени и уставилась в раскрытые ладони. Акт вандализма над собой был совершен. Раньше это приносило какое-то облегчение. Анекдот про то, что любую ситуацию может спасти новая стрижка, безотказно работал на Диане. Новая причёска, новая жизнь, всё заново. Но в этот раз механизм дал сбой. Проблема не улетела на раскатанную в гостиной плёнку вместе с прядями каштановых волос. Боль и обида не отступили, легче не стало, опустошение не прошло.
Рассматривая линии на ладонях, Диана снова и снова думала, за что он с нею так поступил. Всё было хорошо. Тихо, уютно, по-семейному. Огонь влюблённости погас, но так ведь всегда бывает. Всё время гореть опасно, а тихая любовь куда важнее и крепче. Но, наверное, в их паре так считала только Диди. А Билли стало скучно.
Диана настолько ушла в себя, что не заметила, как к ней подошла Алексис. Хотя это было ожидаемо. Подруга медленно села на скамейку, вытянула вперед голые ноги, откинулась на деревянную спинку.
– Теперь я убедилась, что твоя импульсивность не исчезла, – задумчиво протянула девушка. – Удивляюсь только, почему ты не догнала ту машину, не вытянула из неё Билли и не оторвала ему что-нибудь важное.
Эдриан, всё ещё потягивающий кофе, сидя на крыльце, довольно громко хмыкнул, поднялся и ушёл в дом. Видимо, чтобы не смущать дам своим присутствием. Диана проводила его безразличным взглядом, после чего снова уставилась в раскрытые ладони.
– Не знаю, – вяло пожала плечами Диди. – Я просто не знаю. Знаешь… – она запнулась. – Я устала. То есть… Ты когда-нибудь думала, что будет дальше?
– В каком смысле?
– С нами. Мы ведь никто. Время идёт, а мы как были никем, так и остались. Я счастлива, что хоть у тебя наконец-то всё хорошо… Эдриан, этот дом… даже собака! – Диана мимолётно улыбнулась, но сразу снова помрачнела. – Я больше не смогу, Лекс, – она обернулась к подруге и тоже откинулась на спинку скамейки. – Всё, что у меня есть, это два чемодана с вещами, которые даже некуда выложить. Я устала начинать сначала.
– Ди… – Алексис вздохнула, положила руку на плечо Дианы. – Не говори так. Хочешь, я выкрашу тебя в розовый? Ножницы не сработали, но розовый точно поможет. Вспомни, сколько раз нас с тобою швыряло в разные стороны! Ты справишься!
Диана резко мотнула головой, рваные пряди колыхнулись в воздухе.
– Сомневаюсь.
У Алексис зазвонил телефон. Она вытянула его из кармана, взглянула на экран, на мгновение замерла. Потом развернула мобильник к Диане.
Билл. Хотя теперь уже Уильям. Официально, раз их ничего не связывает.
– Мне ответить? – неуверенно спросила Алексис.
– Как хочешь.
Лекс колебалась. Долго смотрела на экран. Спустя минуту вызов прекратился, музыка перестала играть. Но еще через пару секунд всё повторилось. Добрая, милосердная Алексис всё-таки сдалась.
– Здравствуй, Уильям, – проговорила она в трубку.
И стала слушать. Достаточно долго. Диана не могла разобрать слов, но изъяснялся Уильям очень эмоционально. Однако это не произвело впечатления даже на милашку Лекси. Секунд через десять она молча отключила телефон.
– Он очень расстроен, виноват, кается, что не смог устоять. Больше я не слушала, меня взбесило «не смог устоять», – на последней фразе голос Алексис дрогнул, что значило: она и правда разозлилась. – Как можно не устоять, когда с ним в одной постели постоянно спала профессиональная танцовщица с шикарной задницей?!
– Можешь перезвонить и спросить, – тихо ответила Диди.
Обе замолчали, уставившись куда-то перед собой. Тёплый июльский день уже начинал уходить в закат, тень постепенно падала на задний двор, и сидеть в футболке и шортах становилось прохладно. Диана поёжилась, растёрла ладонями покрытые мурашками предплечья.
– Кажется, – нарушила тишину Диди, – мне пора уезжать.
Алексис встрепенулась, села ровно, нахмурилась.
– Куда? Ты недавно приехала.
– Ты не поняла, Лекси. Уезжать насовсем.
– Зачем?
Диана сорвала травинку, задумчиво покрутила её в пальцах.
– Хватит с меня всего этого. Вернусь в Сомерсет, устроюсь кассиром в супермаркет. Или официанткой. Или ещё кем-то. Встречу какого-нибудь лихого сыровара с пивным брюшком, рожу ему восемь детей и буду жить, как порядочная христианка. Бабушка Ханна порадуется, она считает, что в детстве в меня вселились бесы.
– Бред, – отмахнулась Алексис. – В тебе включился юношеский максимализм. Пройдёт неделя, и ты сама поймёшь, какой бред сейчас несешь.
– Это не бред, – возразила Диана. – Меня здесь больше ничто не держит, кроме тебя. А Билл не успокоится, он попытается меня вернуть, и я сдамся, – она невесело хохотнула. – Я всегда ему сдаюсь. И буду ненавидеть себя за это.
– Нет, я не могу это слушать, – Алексис хлопнула себя по коленям и резко встала со скамейки. – Я ухожу. Буду в доме, если что. Со мной будет вино, сыр и телевизор. Приходи, когда одумаешься…
С этими словами она, не оглядываясь, прошагала к крыльцу.
Диана не задержалась на улице надолго. Но в дом вернулась так и не одумавшись.
