Kitobni o'qish: «Ибридо. Часть 2»

Если бы тебе сказали, что ты будешь жить вечно, но в свою вечность сможешь взять лишь одного человека, кого бы ты выбрала? Я выберу того, с кем никогда не пожалею, что вечна…

Глава 1

Лунный свет мягко лился на нежно-голубое одеяло, из-под которого торчала макушка Уильяма. Шелковая занавеска бесшумно вздыхала от слабого ветерка, проникающего с улицы в приоткрытое окно. В комнате веяло ночной прохладой, а уютную тишину нарушало лишь тиканье наручных часов Уильяма и мои тревожные вздохи.

Несмотря на утомительный перелет, мне было совсем не до сна: мысль о том, что сегодня предстоит выпустить наружу зверя, бодрила лучше энергетиков.

Теперь я примерно понимала, что чувствуют заключенные, приговоренные к смертной казни, и как протекает их ночь перед исполнением приговора. Я чувствовала себя точно так же. Уже сегодня… это случится. И моя беззаботная жизнь останется в прошлом. Успела ли я насладиться ею? Успела ли испытать все радости жизни подростка: нагуляться, навлюбляться, наотрываться с друзьями на вечеринках, насидеться с парнем на берегу озера, кидая камешки и умиленно наблюдая, как образуются круги на воде… Мой громкий вздох еще раз нарушил тишину.

Готова я или нет, зверь не будет спрашивать моего разрешения и всё равно возьмет меня штурмом.

Сумрак постепенно рассеивался, уступая место холодному серому рассвету. Послышались тихие шаги из спальни Бритни. Она уже проснулась, несмотря на то что вчера мы с ней проболтали полночи. Она не отпустила меня спать, пока я не рассказала о Боа-Виште и обо всем, что происходило там с нами на протяжении двух месяцев.

Включился душ, потом фен, затем послышался топот по лестнице, а когда из кухни потянуло ароматом кофейных зерен, я решила, что и мне пора вставать. Сегодня как-никак еще и первый день в колледже.

– А вот и наша именинница! – воскликнула растрепанная Бри, увидев меня на лестнице. – Одну секунду.

Она вымыла руки, перепачканные мукой, и, на ходу завязывая шелковый халатик, побежала ко мне.

– Девочка моя, – ее глаза заискрились от слез, – с днем рождения!

Она крепко обняла меня и примерно минуту осыпала комплиментами, рассказывала, какая я взрослая и красивая, затем пошли пожелания и наставления.

– Уверена, всё так и будет! – воскликнула я, выслушав ее пламенную речь. – М-м-м… Это что, шарлотка?

Я заводила носом по воздуху, уловив аромат запеченных яблок.

– Решила приготовить тебе праздничный завтрак! – торжественно воскликнула Бри и, взяв меня за руку, усадила за стол.

Через полминуты передо мной стояла кружка со свежесваренным кофе и румяный яблочный пирог, от которого исходил ароматный пар. Бри села напротив, подняла свою кружку с кофе и призвала меня чокнуться:

– За твое совершеннолетие!

Я пыталась улыбаться, но слово «совершеннолетие» последние несколько месяцев вызывало во мне только панику.

Пока я резала шарлотку, Бритни вскочила со стула, метнулась к комоду, достала какую-то папку синего цвета и со смущенным видом протянула ее мне:

– Это тебе.

– И что же это?

– Это документы на дом! А еще там все твои счета в банке. Я должна была передать их в день твоего совершеннолетия. Ты стала взрослой, Мел, и теперь сама можешь ими распоряжаться и решать, оставлять меня в этом доме или нет.

Я сделала очень серьезное лицо и отодвинула папку на середину стола. Собравшись с духом, вытерла руки салфеткой и спокойно спросила:

– Голове не горячо?

– Хм… В смысле?

– Я говорю, у тебя нимб светится! Голову не жжет?

– Так, Мел, хватит! – рассердилась Бри. – Будем загадками говорить?

Я встала из-за стола и, рассуждая вслух, принялась выхаживать по комнате:

– Значит, ты считаешь, что я выжидала этого момента? Считала дни до совершеннолетия, чтобы наконец стать полноправной хозяйкой в доме и вышвырнуть тебя на улицу! Так?

– Нет… я… я совсем не это имела…

– Бритни! Ты видела свое лицо, когда подавала мне эту папку?! Как у щенка, которого хозяева решили вышвырнуть на улицу! Я не ожидала, что ты обо мне такого мнения… – добив Бритни осуждающим взглядом, я медленно пошла к лестнице.

– Детка, постой! Я не хотела тебя обидеть. Да, это было глупо, согласна, – шмыгая носом и всхлипывая, она пыталась подобрать слова. Я стояла к ней спиной. – Просто… я знаю сама, что не заслуживаю здесь оставаться. Стоит только вспомнить, как я шаталась по кабакам и не уделяла тебе должного внимания, оставляла тебя одну, ни разу не занималась с тобой уроками… И вообще, я ужасная мачеха, ужасная! Золушке, наверное, повезло куда больше, чем тебе со мной.

Пока Бри завывала, я выдохнула, постаралась успокоиться и повернулась. А увидев ее состояние – красные от слез глаза и дрожащие губы – поспешила обнять. И как мать утешает свое дитя, так и я утешала Бритни.

– Успокойся, т-ш-ш, – гладила ее по волосам, понимая, что ей очень стыдно за прошлое. Но от слова «успокойся» Бри зарыдала еще пуще.

– Я изменилась, правда. За этот год я поняла, что наделала столько ошибок, Мел! Гектор открыл мне глаза, он изменил меня! Возможно, он мечтает о настоящей семье – он, я и ты. И я поняла наконец-то, что тоже хочу этого – постоянства, стоять у плиты и готовить, ожидая, когда он приедет с работы, а ты вернешься из колледжа. Я правда очень-очень хочу этого!

Заглянув в ее опухшие глаза, я улыбнулась и сказала:

– Я знаю, Бри. Я всё знаю. Я поверила в тебя, когда навестила приют.

– Ты была в приюте?

– Да. Именно там я узнала, что однажды в двери приюта вошла молодая девушка, которая хотела взять на воспитание девочку, и не раздумывая выбрала меня. Тогда она не знала, что у этой девочки есть наследство – дом, счета в банке… она выбирала сердцем, Бри, сердцем!

Из глаз Бритни вновь хлынули слезы, но теперь это были слезы радости.

– Сердце кольнуло, – приложив руку к груди, произнесла она. – Видимо, спали оковы, которые его сжимали от мыслей, что ты никогда меня не простишь, – она крепко обняла меня.

– Полегчало? – рассмеялась я и вновь заговорила серьезно: – Даже не думай, что я тебя выставлю на улицу. Не надейся! Этот дом наш с тобой! И ты можешь смело продавать свою квартирку в Бессемере.

– Продать? Зачем?

– Ты же держишь ее на всякий случай, правильно?

– Да…

– Этот случай никогда не наступит. Тебе не понадобится запасной аэродром.

– Возможно, ты и права. Избавлюсь от нее к чертовой матери!

– Ну, вот и отлично! – я потрепала ее лохматые рыжие волосы.

– А давай вечером я накрою на стол, пригласим Гектора и Уильяма и отметим твой день рождения в семейном кругу?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

– Хм… – почесав голову, я начала отнекиваться. – Боюсь, не получится…

– Почему? – расстроилась Бритни.

– Уильям готовит мне сюрприз, и я ему обещала, что вечером буду с ним, – врала я.

– Ясно…

И конечно же, Бри обиделась.

– Мы можем перенести семейный ужин на завтра, – предложила я.

– Да, конечно, – улыбнулась она, делая вид, что вовсе не огорчена.

Я немного расстроилась, что обидела ее. Но не могла же я ей сказать: извини, но мне еще нужно перевоплотиться в зверя сегодня. А завтра – почему бы и нет? Посидим, отметим мой день рождения, а заодно и перевоплощение!

Бритни опомнилась – ей нужно было собираться на работу. Ну а мне – будить Уильяма, чтобы мы не опоздали в колледж в первый же учебный день.

– Ну да… Этого и следовало ожидать, – улыбнулась я, когда увидела по-прежнему спящего Уильяма.

Я тихонько присела на кровать и погладила его светлую макушку, торчащую из-под одеяла.

– Э-э-й, соня, – тихо прошептала я. – Мы в колледж сегодня едем или как?

Сначала из-под одеяла лениво вытянулась нога, затем вторая. Уильям скинул с головы покрывало и, щурясь от света, попытался приоткрыть глаза. А когда открыл, его зрачки резко сузились до крохотных точек. Мой волчонок наконец проснулся.

– Иди ко мне, – он притянул меня к себе и принялся нежно целовать мою шею. – И кто у нас сегодня виновник торжества?

– Ты помнишь, что я говорила о поздравлениях?

– Да, помню, – вздохнул он. – Сегодня никаких поздравлений и подарков. Ты готовишься к перевоплощению, и тебе нет никакого дела до праздника.

– Именно, – улыбнулась я.

– Но… может, от меня примешь подарок? Мне уже не терпится вручить его, – Уильям уложил меня на подушку и оказался сверху.

– Это же может потерпеть хотя бы до завтра? – я заботливо приглаживала его взъерошенные после сна волосы.

– Я подумал, что, благодаря вниманию и подаркам, тебе будет легче пережить этот день, – он поцеловал мой нос и принялся уговаривать дальше: – Ведь впереди еще целый день. Амалия говорила, что ты родилась примерно около одиннадцати вечера, и до этого момента ты точно не перевоплотишься.

– Я вообще могу не перевоплотиться сегодня, – засмеялась я. Уильям нахмурил брови. – Если ты сейчас же не слезешь с меня! – захохотала еще громче. – Иначе превратишь в лепешку.

Уильям откинулся на подушку рядом со мной.

– Ладно… Подарок пока подождет! – обиженно буркнул он.

– У-у-у, – изобразила я его, скорчив обиженную физиономию. – Да ладно тебе, – я толкнула его в бок. – Вот сам подумай: ты ждешь от меня искренней радости при вручении подарка? Верно? – Уильям молча кивнул. – А сегодня у меня ее точно не будет. Не тот настрой, понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул он.

– Вот это уже другое дело, – я чмокнула его в щеку и спрыгнула с кровати. – И кстати, по поводу отвлечься… Уверена, что и первый день в колледже принесет кучу новых впечатлений. Так что давай-ка, собирайся! – кинула ему его джинсы. – О-о-о, вот тебя-то нам и не хватало, – простонала я, увидев капельки дождя на окне.

– Вчера в аэропорту передавали прогноз погоды: дождь с грозой и сильными порывами ветра. Так что иди за курткой.

Кофе с праздничной шарлоткой он прикончил быстро и, надев на голову черную бейсболку Armani Exchange, отправился подгонять машину к дому. Я сбегала за кожанкой в свою комнату и тоже вышла на улицу.

Уильям подъехал к самому крыльцу. Я запрыгнула в BMW, и мы отправились в колледж.

– Небо затянуто… дождь стеной… первый учебный день… день рождения… перевоплощение… – причитала я, а Уильям улыбался во всё лицо.

– Ну и к лучшему! – не отрывая взгляда от дороги, произнес он. Я посмотрела на него со знаком вопроса на лице, и он пояснил: – Я про дождь. Свой подарок вручу только под ясным небом!

Ну вот, на несколько минут, пока мы ехали до колледжа, я отошла от мыслей о перевоплощении и озадачила себя более насущным вопросом: что же он хочет мне подарить? и почему именно под ясным небом?..

Уильям водил глазами по расписанию, соображая, в какой кабинет нам нужно идти. Я тоже делала вид, что ищу нашу группу, хотя в этих таблицах не понимала ровным счетом ни-че-го.

– В трехсотый! – послышался голос за спиной. Мы обернулись.

– Дори? – воскликнула я.

– Алекс? – настала очередь Уильяма удивляться.

– Что вы тут делаете? – хором спросили мы.

– Как что? – рассмеялись они. – То же самое, что и вы!

– То есть ты хочешь сказать, что тоже выбрала этот колледж? – скрестив на груди руки, я хитро прищурилась, глядя на подругу.

– Да! – радостно запрыгала она на месте, а потом продолжила: – Вообще-то, я пыталась тебе дозвониться и спросить, куда вы собираетесь поступать, но у кое-кого всё лето телефон был недоступен! Наверное, он отдыхал, точно так же, как и его хозяйка.

– О да! Мы просто были далеко от цивилизации, – пожав плечами, пояснила я и боковым зрением заметила улыбку на лице Алекса: наверное, он понял, что мы отдыхали на Боа-Виште. Уильям говорил мне, что Алекс тоже однажды гостил там у Линды.

– Боже, ты стала еще белей! – дотронувшись до моих волос, воскликнула Дори. – Признавайся, на этот раз ты точно покрасила волосы, да?!

– Они просто выгорают летом, ты же знаешь.

– Ага… – закатила глаза Дори. – И густеют?

– Типа того.

А она запустила руку мне в волосы в поисках капсул. Но, не найдя ни одной прядки нарощенных волос, убрала со своего лица выражение «сейчас я тебя выведу на чистую воду, Даннет!».

– Неожиданно… – покачал головой Уильям, глядя на Алекса. – Не думал, что ты решишь поступать в колледж.

– И почему это? Алекс решил остаться в Хомвуде, причем ради меня, – расцвела ничего не знающая Дори. – Он забрал документы из своего колледжа в Луизиане, и мы вместе выбрали с ним этот.

Ну конечно, откуда ей знать, что Алекс, как и Уильям, уже раз в двадцатый поступил в колледж.

– Забрал, значит, – хитро улыбнулся Уильям, выслушав, какую байку выдумал Алекс.

А сам Алекс глазами умолял Уильяма не продолжать эту тему.

– Ну что, идем в трехсотый? – бодрым голосом спросил Уильям и, взяв меня за руку, пошел в сторону лестницы.

Как я поняла из слов Дори, мы больше никого не должны встретить из тех, с кем близко общались в школе – она была в курсе всех событий и рассказала, кто и куда поступил. Это к лучшему, чем меньше знакомых я тут встречу, тем меньше мне придется объяснять, почему я так изменилась, а я точно изменюсь. И уже завтра.

Дори поведала мне, как жарко они с Алексом провели лето, правда, даже не выезжая из Хомвуда (мать Дори очень строга и не отпускала ее дальше нашего города). Но, по словам Дори, ей всё же удалось пару раз незаметно слинять к озеру с Алексом, соврав, что она едет на пикник с подругами. Еще она рассказала, что родители с ней не общаются ровно с того дня, когда она объявила, что поступит в этот колледж. Мисс Тёрнер давным-давно застолбила ей местечко в колледже Бессемера, где она и работала преподавателем философии. А Дори выбрала свой путь.

Первой парой была тригонометрия. Я пыталась сконцентрироваться на вводной теме, но, как ни старалась, мыслями уже была в темном лесу, куда мне предстоит оправиться сегодня вечером. А Уильям и Алекс блистали умом: то один, то другой выдавали молодому преподавателю свое ви́дение в решении некоторых задач, иногда спорили друг с другом, иногда сходились во мнениях, в общем, были звездами сегодняшнего урока. Еще бы – они это проходили сотню раз. А у сидящих в аудитории отвисли челюсти – и у преподавателя, кстати, в том числе. Дори смотрела на Алекса восхищенными глазами, сделав для себя открытие: «Боже… Какой он умный!»

Первый день в колледже пролетел быстро и сумбурно. Мы с Уильямом еще не успели завести новые знакомства, а вот Дори времени зря не теряла: в одном из коридоров я заметила ее среди кучки девчонок.

Мы с Уильямом вышли на крыльцо. Дождь еще слегка моросил, но небо стало светлее. На крыльце нас дожидалась влюбленная парочка – Дори и Алекс.

– Ну что, отметим твое совершеннолетие и первый учебный день? – предложил Алекс. Я только открыла рот, чтобы сказать: «Давайте в другой раз», как Уильям меня опередил.

– Не, ребят, у нас запланирован романтический вечер. Так что извините, но не сегодня.

– Н-у-у Мел, всё лето же не виделись! Да и Уильям сказал «романтический вечер», а сейчас еще день, – расстроенно проговорила подруга.

– Да ладно тебе, – обнял ее Алекс. – Пускай идут, отмечают. Ведь сегодня у Мелани важный день!

Я поняла, что Алекс имел в виду явно не торжественное застолье…

– Ну и ладно, – буркнула Дори.

Уильям пожал руку Алексу, я подмигнула Дори, чтобы не расстраивалась, и мы пошли к машине.

– Но я буду ждать фуршет по случаю твоего совершеннолетия! – крикнула мне вслед Дори.

Мы сели в машину. Уильям сказал, что поедем к нему, и там будем дожидаться часа икс. И меня затрясло. Затем кольнуло правый бок. Или аппендицит, или от нервов, или же мистер Дерег Бакер вонзил иглу в куклу Вуду, что скорее всего. Для него это как спичку чиркнуть – на всё пойдет, чтобы от меня избавиться. Или же у меня начинала расцветать паранойя, особенно когда я смотрела на часы…

Уильям уверенно вел машину, из динамиков звучала спокойная музыка. Но расслабиться совсем не получалось. Хотя бы на минуту представить, что сегодня обыкновенный день… Уильям заметил мое волнение и взял мою руку. Мои ладошки вспотели, я выдернула руку из его ладони и положила ее к себе на колено, а недобрым взглядом показала ему, что меня вообще лучше не трогать, по крайней мере пока. Лучше бы дал мне таблетку снотворного и разбудил в одиннадцать, иначе я рискую умереть от разрыва сердца, так и не дождавшись перевоплощения.

– Ладно. Я, кажется, знаю, что тебе поможет.

Он резко вывернул руль, и машина поехала в противоположном направлении.

– Куда мы едем?

– Туда, где отступят все твои страхи, – прозвучал спокойный и уверенный ответ.

Мы выехали за город. Уильям молчал. Не смотрел ни на дорожные указатели, ни на меня, серьезный и сосредоточенный, как киллер на задании. Вскоре машина свернула на обочину. Уильям вышел сам, открыл мне дверь и за руку повел в поле, где не было ничего, кроме старой пожарной вышки.

– Та-ак, – протянула я, утопив в грязи ботинок. – И что это мы тут забыли?

Но и сейчас он предпочел отделаться молчанием. Немое кино, в котором двое шли по полю под моросящим дождем.

Мы метров сто прошли по грязной заросшей тропинке. Уильям уверенно шел вперед, не проронив ни слова. Мы остановились возле вышки. Я молча наблюдала, как он отрывает приколоченную дверь прямо с гвоздями. Наконец, когда дело было сделано, он взял меня за руку и повел наверх по деревянной хлипкой лестнице. Поднявшись на самую вершину, он раскинул в стороны руки – как птица расправляет крылья – и сделал большой глоток воздуха.

– Раньше я очень любил бывать здесь, – на выдохе произнес он. – Иди сюда, – он притянул меня к себе и развернул лицом к открывающемуся виду бескрайних пшеничных полей. – Здорово, правда?

– Согласна.

Тишина, спокойствие… Ни машин, ни людей. Только ветер, который властвует в поле, и дождь, моросящий по ржавой железной крыше.

– Я не просто так привез тебя сюда, – обняв меня за плечи, прошептал он. – Раньше это место меня часто выручало, особенно в те моменты, когда нужно на что-то настроиться, побыть наедине с собой или просто забыть обо всем, что тебя окружает, и дать возможность отдохнуть своим мыслям. Эта вышка очень старая. Ее много раз хотели снести, но, как видишь, стоит на месте. Ей нравится, когда я сюда прихожу. Когда разговариваю с ветром, когда вслух проговариваю то, что меня тревожит, – его голос стал немного грустным. – Даже птицы замолкают, когда я сюда прихожу…

Видимо, Уильяма связывают воспоминания с этим местом. Он был таким умиротворенным, спокойным, о чем-то задумавшимся. И это состояние передалось мне. Тревога о скором перевоплощении развеялась по ветру, и мне стало так легко, так хорошо.

Мы около часа простояли в полной тишине. Уильям обнимал меня. Не знаю, как у него, но в моей голове не было ни единой мысли. Здесь время остановилось. Я слушала дождь, а мои глаза спокойно смотрели вдаль, где виднелся лес, и на серое небо, по которому беззвучно плыли косяки птиц. Уильям сказал, что в это место он никогда никого не приводил и никому не рассказывал о нем. Он решил поделиться им со мной.

Мне нравилось с ним всё, абсолютно всё: смеяться, дурачиться, резвиться как дети, мечтать обо всем подряд и, как оказалось, молчать… Просто молчать.

– Пора, – шепнул Уильям.

Мы спустились вниз и не спеша побрели по полю к машине, оставленной на обочине. И заговорили с ним, только когда выехали на трассу.

– Теперь тебе легче? – улыбнулся он, на секунду оторвавшись от дороги.

Я положила руку на его колено, вздохнула и ответила:

– Мне кажется, только стоя на этой вышке, я поняла, что действительно готова.

В мою голову больше не лезли картинки, как мое тело разорвется, как отреагирует Уильям, если мой сон сбудется и я стану кошкой. Не травила душу мысль о Марру, который, скорее всего, уже знает обо мне, меня не беспокоило ни-че-го.

* * *

Мы подъехали к дому Бакеров.

– Ого! Какие люди к нам пожаловали, – на пороге дома нас встречал Дерег, как всегда поглядывая на меня с надменной улыбкой на лице.

– Ну привет, брат! – Дерег хлопнул по плечу Уильяма. А Уильям вместо ответного приветствия напомнил Дерегу, что у меня сегодня день рождения, чтобы тот меня даже не смел задирать. Благодаря Уильяму, Дерег за весь вечер не произнес ни одного дурного слова в мой адрес, но иногда хитро смотрел, пока никто не видит.

На весь дом раздался бой курантов: стрелка старых настенных часов перешагнула в следующий час. Мы дожидались, когда закончится «музыкальная пауза» из колокольчиков, которые прозвонили ровно десять раз, и я первая встала из-за стола, оглядела всех собравшихся и уверенно произнесла:

– Нам пора!

Не спеша идя по темному, туманному и мокрому после дождя лесу, я не слушала наставления опытных оборотней, я слушала только свой внутренний голос, который твердил мне: «Ничего не бойся и достойно прими любой свой облик!»

Остановившись на поляне, Бакеры отошли от меня на несколько метров, а Уильям остался стоять со мной, крепко держа меня за руку. Я делала глубокие вдохи, выпуская струю воздуха через едва раскрытые губы. Словно дежавю: Бакеры выстроились именно так, как я видела их в том жутком сне. Дерег презрительно щурился, даже не пытаясь меня поддержать хотя бы взглядом, как это делали Оливер, Амалия и Линда.

Словно горячий огненный клубок прокатился по моему телу, обжигая сначала руки, потом плечи, шею, голову, и спустился по позвоночнику к кончикам пальцев. Я испуганно посмотрела на Уильяма.

– Мел? – тревожно спросил Уильям, и от нахмуренных бровей на его переносице образовалась морщина. – Ты что-то почувствовала?

– Да… по мне промчался огненный шар, – пробормотала я, прислушиваясь к своему состоянию.

Он бережно прислонил ладони к моим щекам, поднял мою голову, чтобы я смотрела только на него, и только когда мои зрачки перестали лихорадочно бегать, а тело немного успокоилось от дрожи, он медленно проговорил:

– Начинается!

Он нежно поцеловал мои губы, передавая мне свою поддержку.

– Ничего не бойся, слышишь?

– Угу…

Хорошо зная, как поступают первые сигналы о перевоплощении, он медленно отошел назад и встал рядом с остальными.

Резко согнувшись от сильной боли в животе, я закричала на весь лес. Как будто кто-то внутри меня несколько раз ударил кулаком, а потом взял в охапку все мои внутренние органы и принялся вытягивать их в разные стороны. Терпеть было совсем невозможно, я упала на колени.

– Потерпи, потерпи, Мел! – тревожно выкрикнул Уильям. – Так бывает только в первое перевоплощение.

«Серьезно? Тогда ерунда, конечно. Я сейчас грациозно выпрямлюсь и спокойно приму эту ЧЕРТОВУ, ЧЕРТОВУ БОЛЬ!»

Естественно, вслух я это не озвучила, хотя хотелось.

Мои кости захрустели – точно так же, как это было во сне. Тело начинало полыхать. Во мне разбушевался тот – уже знакомый мне – пожар. Пытаясь подняться с колен, я раз за разом падала обратно на землю и от раздирающей меня боли зарывалась в нее ногтями. Мне казалось, что на меня напали десятки жестоких убийц, которые беспощадно разрывают мое тело на части, вытягивают руки, затем ноги, ломают шею, дробят на куски позвоночник. Я видела, как Уильям срывался с места, чтобы подбежать ко мне, но его останавливали Амалия и Оливер. Он отворачивался и закрывал ладонями уши, чтобы не видеть и не слышать моих мучений. Когда внутри было всё переломано, а пожар будто спалил дотла мои человеческие останки, мой крик – мой человеческий крик – сменился громким рычанием.

Я превратилась в зверя.

Склонив тяжелую голову к лапам, я поняла, кто я… Кошка…

Непроизвольно издавая томное рычание, нарушая гробовую тишину, я подняла голову и обернулась на Бакеров: Линда восхищенно разглядывала меня с головы до хвоста, Оливер смотрел на меня с отвисшей челюстью, но и в его глазах я не увидела презрения. А вот глаза Амалии блестели от слез, на ее губах заиграла добрая улыбка. У Дерега было победное выражение лица. Он тихо проронил: «Я так и знал…» – и покачал головой.

А Уильям по-прежнему стоял ко мне спиной. Наконец он отважился повернуться. Наши глаза встретились, и я сразу уловила его реакцию на мое новое тело: громко сглотнув слюну, он медленно направился ко мне. И я не смогла прочитать ни в его взгляде, ни в выражении лица то, что он почувствовал, когда увидел перед собой кошку. Он остановился в сантиметре от меня, и на его щеках выступили ямочки от белоснежной, искренней и довольной улыбки.

– Ты самая красивая кошка, которую я когда-либо видел. Ты прекрасна, Мелани! – тихо проговорил он.

И внутри кошки человеческая я от радости заскакала козликом. И ликуя закричала: «О да! О-о-о да-а-а, черт возьми!»

Больше в этом мире меня не интересовало ровным счетом ничего. Уильям меня принял!

Я прижалась к его животу мокрым носом, услышав наконец долгожданные слова из его уст.

Послышался тихий диалог Амалии и Линды:

– Какая она грациозная! Я уже завидую ее потрясающей белоснежной шерсти! – восклицала Линда.

– От нее невозможно оторвать глаз, невозможно… – медленно проговорила Амалия.

Краем глаза я заметила, как Дерег отправился в сторону дома, и это единственное, что сбылось из моего сна, – остальные меня приняли!