Kitobni o'qish: «Контракт на миллион!»
Если ты окружен звездами со всех сторон,
вероятнее всего, тебе на них наплевать.
Счастливчик Брэд.
Где-то далеко в космосе на борту грузового шаттла Z-347…
В командном отсеке стоял полумрак. Слышалось монотонное звучание воздухозаборных вентиляторов и слабый гул работы старого компьютера – настоящего старожилы на корабле. Его давно надо было почистить, но все никак руки не доходили. Времени на это было предостаточно, а вот с желанием, особенно в последнее время, был острый дефицит.
Под потолком едва заметно покачивались пыльные шланги – словно змеи, они расползались в разные стороны по всему кораблю. А в небольших иллюминаторах, словно застыл один и тот же пейзаж ночного неба с беспорядочно-разбросанными мелкими точками – звездами.
Брэд лежал в гамаке уже битый час, бездумно разглядывая этих качающихся змеюк, раздумывая над тем, что же сегодня съесть на ужин, картофельное пюре с курицей или рис с рыбой и овощами?
Таким был чуть ли не каждый день его новой жизни. Работа мечты.
Контракт на миллион! – феерично и весьма заманчиво звучало когда-то предложение из рекламных роликов – Что может быть лучше?
Контракт на миллион! – с гордостью когда-то выкрикивал сам Брэд.
Действительно, – убеждал он сам себя целую неделю когда-то, – Это лучшее предложение на рынке труда!
И, наконец, решился. Успешно прошел профотбор, подписал кучу бумаг и сам проводил себя в космос.
Сопровождение груза, полет на другую планету, туда и обратно – вот что значит контракт на миллион.
Подумаешь всего-то каких-то шесть лет своей жизни надо провести в космосе, разглядывая качающиеся шланги и слушая гул вентиляторов, зато потом, по прилету на Землю – миллион в кармане! Льготы и уважение. Слава, наконец!
До взлета шаттла эта идея казалась ему грандиозной, романтичной и чертовски выгодной. Да…, до взлета шаттла все было по-другому…
А теперь…, Брэд прекрасно осознавал, что звезд вокруг не сосчитать, а вот романтикой почему-то и не пахнет.
Единственный напарник на корабле замкнулся в себе, выходя из своей каюты крайне редко и только по нужде. Даже поговорить не с кем. Связь с Землёй вообще сплошная формальность, одни отчёты с одной стороны и занудные прогнозы с другой – ничего особенного. Одна-две шутки в конце связи с модератором полета и почему-то совсем не смешно, каким бы позитивным не старался сделать разговор старина Чаки. Ему бы один разок в космос слетать и он бы и сам все понял, насколько пресным и чёрствым здесь становится любое слово.
Почему только два однополых пилота?
Все просто – чтобы никто никого не убил и не выбросил за борт во время полета. Выдержать кого-то лицом к лицу на протяжении шести лет, видеть и слышать все это время одного единственного человека? – Это гораздо сложнее, чем могло бы показаться на первый взгляд, особенно если учесть окружающую обстановку и особую отдаленность от всего, что когда-то называлось своим и родным.
Теперь Брэд был в курсе дела. И мысль стукнуть головой о стену второго пилота Чарли, по прозвищу Будда, посещала его не раз. Особенно в тот момент, когда он начинает распевать в туалете свои мантры, принципиально при этом, не закрывая дверь. Мало того что вонь потом целый час стоит на всем корабле, так ещё и эти завывания надо слушать. Видели-те ему так привычней. Ему так спокойней. А мне что с этим делать? Вот если бы Чарли был женщиной, другое дело.
Нет, компании по космическим перевозкам уже множество раз обжигались на этом и потому, спустя годы научных исследований и бюрократических новшеств, было принято решение, твердое и непоколебимое: что на любом борту грузового космического корабля должно быть только два (обязательно однополых) человека и никого больше, включая домашних питомцев и прочих живых существ. Во имя сохранения груза и членов экипажа. Один контролирует безопасность полета, другой отдыхает. Смены день через день. Исключение лишь взлет, посадка и форс-мажорные обстоятельства.
Психологический аспект этой работы, совершенно отдельный вопрос, касательно которого бродило множество различных и зачастую противоречивых теорий, однако, вопреки всеобщим мнениям, на самом деле, выбор пилотов делался наугад, а не с помощью сложно-объяснимых алгоритмов, как думали сами пилоты и прочие непосвященные в эти детали люди.
Иначе говоря, факторы профпригодности и совместимости двух человек в одном замкнутом пространстве никак не учитывались, так как не подлежали хоть сколько-нибудь точному предварительному вычислению. Потому что теория теорией, а как выяснилось на практике, с ума чаще сходили как раз наиболее уравновешенные, сильные и идеально подходящие друг другу (по мнению независимых психологов) личности.
Самые умные, раньше всех начинали разговаривать с самими собой, доводя себя до глубокой шизофрении.
Самые сильные духом чаще других кончали жизнь самоубийством, так и не завершив полет.
А идеально совместимые личности раньше прочих создавали и доводили до критической точки конфликт между собой.
Компания потратила большие деньги, чтобы получить психологический портрет космонавта-дальнобойщика, но так и не добились особых результатов. Поэтому, не найдя более лучшего варианта решения, предпочтение отдавалось усредненному варианту умственных способностей в сочетании с уравновешенной психикой и склонностью к обособленному существованию.
А чтобы не тратить кучу денег на тестирование, выбор лучшего кандидата происходил наугад. Компьютер выбрасывал случайную цифру – и вот он! Лучший из лучших! Потом компьютер выбрасывал вторую цифру – и вот он, идеальный напарник!
Брэд относился именно к таким – счастливчикам со среднем уровнем умственных способностей, уравновешенной психикой и малой общительностью. Чарли – второй пилот, так же не блистал особым умом и талантом (по мнению компании), но в плане нелюдимости, был на уровень выше.
До взлета шаттла и Брэд и Чарли были убеждены, что их выбрали несомненно, как самых лучших и наиболее пригодных к такому полету кандидатов. Брэд думал, что перед ним открылись двери свободы. И что это начало новой прекрасной жизни с поистине впечатляющими перспективами. До которых лишь шесть лет пути. Три из которых – это возвращение домой.
Чарли же, вообще ничего не думал и не строил особых надежд или планов. Для него 6-летний полет был все равно что несколько затянувшаяся беременность для женщины – немного неудобств, затем роды, в виде приземления на родную планету, и наконец, вот он, долгожданный первый миллион. С которым, к слову, уже не надо будет больше искать работу. Ведь при правильных вложениях, этого состояния хватит на всю оставшуюся жизнь.
Сейчас, по истечении самых долгих 730 дней в жизни, Брэд был твердо убежден, что явно поспешил задраить себя аж на 6 лет в одну из самых скучных тюрем во вселенной. Да ещё и с этим сраным буддистом по имени Чарли.
Контракт на миллион!
Качающиеся шланги. Вентиляторы. Нелюдимый напарник. И странные мысли в голове, словно они принадлежат кому-то другому. И так каждый день. Уже два года. А что будет дальше?!..
Сейчас Брэд уже сильно сомневался, что вообще сможет вернуться на Землю живым и здравомыслящим. И не оставит (якобы случайно) на другой Планете своего напарника.
Земля.
Когда сработал скайп, Брэд как раз сидел с чашкой кофе за компьютерным столом, уткнувшись в монитор. На экране фоном светилось застывшее видео: расплывчатая фигура обнаженной девушки, убегающей в зеленый лес. Брэд уже и сам не знал что больше привлекало его в этой картинке: то ли обнаженная девица, то ли вид настоящих деревьев.
Как бы там ни было, звонок был из кампании. Брэд ответил почти сразу. На экране появилось пухлое и взволнованное лицо старины Чака – модератора полета.
– Брэд! Брэд, ты слышишь меня?
– Слышу, слышу. Что там у вас стряслось?
