Уважаемый господин М.

Что это значит- быть толерантным? Терпеть других людей? Употребляя слово "толерантность", вы ставите себя выше того, кого терпите. Толерантность может основываться только на глубоко укоренившемся чувстве превосходства.

Люди больше всего любят болтать ни о чём, это уже тысячи лет так, причём, ко всеобщему удовольствию. Об СМС и электронных сообщениях я совсем не хочу здесь говорить. Они облегчают взаимные контакты, как слабительные средства облегчают дефекацию. Но превышение дозы слабительных, как известно, не приводит ни к чему, кроме диареи.

Можно быть старым, но вовсе не устаревшим, – а вы и постарели, и устарели.

Есть женщины, которые вслух говорят о том, что все мужчины оборачиваются, когда они проходят мимо, а есть женщины, которым нет нужды это говорить.

Посредственный писатель осуждён пожизненно. Он должен продолжать. Ему слишком поздно менять профессию. Он должен продолжать до самого печального конца. Пока за ним не придёт смерть. Только смерть может избавить его от посредственности.

Читатель читает книгу. Если книга хороша, он забывает себя. Это единственное, что должна делать книга. Если читатель не может забыть себя и во время чтения непрерывно думает о писателе, книга не удалась. К удовольствию от чтения это не имеет никакого отношения. Кто хочет получить удовольствие, тот просто покупает билет на американские горки.

Революция - это классная доска, вытертая мокрой тряпкой. Начисто вытертая.

"Никогда не выходи замуж за писателя, - говорила моей первой жене её мать. - Не пройдёт и года, как обнаружишь всю свою жизнь в книге".

Мы не должны стремиться приучать кого-то к чтению, точно так же, как не должны приучать других к кино или музыке, к половым актам или крепким напиткам. Литературе не место в средней школе. Скорее, её место в том ряду, который я только что назвал. В одном ряду с сексом и наркотиками, со всеми теми веществами, которыми мы наслаждаемся без всякого принуждения извне.

То у женщин болит голова, то у них месячные, то они читают книгу.