Тот элемент трагедии, который заключается именно в её обычности, пока ещё недоступен загрубелому восприятию рода людского, а возможно, мы попросту не приспособлены к тому. чтобы выдерживать длительное соприкосновение с ним. Если бы мы могли проникать в глубины обычной жизни и постигать то, что там происходит, это было бы так, словно мы обрели способность слышать, как растёт трава и как бьётся сердце белочки, - мы погибли бы от того невероятного шума, который таится по ту сторону тишины.