Kitobni o'qish: «Кольцо Змея»
Читателя ждет добротное фэнтези в многослойном мире, где перемешаны Древняя Русь, средневековые ужасы, восточные мотивы и даже гаррипоттеровские приключения. Впрочем, любовь победит все испытания, обычный человек станет героем, а добро восторжествует над злом, потому что – зачем же нам иначе?..
Дана Курская,
поэт, издатель, культруртрегер
Первая часть
Глава 1
Серые тучи нависли над площадью. Толпа волновалась, шумела. Зеваки старались подобраться как можно ближе к помосту, чтобы ничего не упустить из зрелища. На помосте стояла юная девушка, с усталым и как будто бы несколько удивленным лицом. Из серых глаз по щекам текли слезы… «Огня! Сжечь её!» – закричали в толпе… Высоко взметнулось пламя…
Егор проснулся. Щелкнул выключателем и посмотрел на часы. Было четыре часа ночи. Сон прошел. Парень вздохнул, отправился на кухню, где поставил на плиту чайник и задумался.
Мрачное, тоскливое состояние, навеянное сном, не рассеивалось. И самое глупое, что несколько дней теперь пройдет в этом полусне-полуяви, когда-то ли ждешь чего-то, то ли боишься, чувствуя себя разбитым и потерянным. Это состояние стало для Егора уже привычным, и оттого еще более неприятным именно за те две недели, когда он стал видеть эти странные и удивительно живые сны.
В каждом из них протекала жизнь каких-то совершенно незнакомых ему людей. Это были мужчины, женщины, дети… Менялись национальности, века, страны, но всех их связывало одно – страшная и мучительная насильственная смерть: немолодой мужчина, повешенный на сухом корявом дереве; рыцарь, распятый на алтаре… Теперь вот еще и эта девушка… В каждом сне возникали новые лица и новые эпохи, но всё это казалось Егору удивительно близким и знакомым.
Он работал айтишником в одной небольшой фирме, и нынешнее состояние сильно мешало сосредоточиться на работе. То, что раньше удавалось сделать за короткое время, стало превращаться в проблему. Коллеги, заметив изменения в инициативном и грамотном специалисте, стали подтрунивать, что он, наверно, влюбился.
«Всё, – Егор резко поднялся со стула, – мне точно в отпуск пора! Утром Сашке позвоню – и махну к нему в деревню на недельку!»
С Сашкой они познакомились лет десять назад, на ролевых играх в лесах Новгородчины. По сценарию отряд скандинавских наемников нападает на группу славян, сопровождающих дочь князя. Егору в составе варягов пришлось сражаться с десятником славян. Они вошли в раж и яростно колотили мечами друг друга до тех пор, пока Егор сильно не попал по ноге славянина. Противник захромал и выругался:
–Чертов варяг!
Парень помог десятнику доковылять до стоянки машин и щедро поделился своими припасами. Они помирились, выяснилось, что у них много общих интересов. С тех пор сдружились и часто выручали друг друга. С легкой руки Сашки к Егору прилипло прозвище – варяг.
Приятель давно уговаривал друга съездить к своей родственнице. Его бабка Варя жила в небольшой деревушке на краю огромного Рдейского болота. Там можно было отлично поохотиться, порыбачить на небольших лесных озерах и набрать грибов на опушке. Последним аргументом в пользу поездки послужило упоминание о местной ворожее, умеющей лечить травами и заговаривающей боль. Егор понадеялся, что травница поможет и ему.
На рассвете, загрузив под завязку машину, приятели выехали из города. Первые лучи солнца приятно ласкали лицо, озябшее от ночной прохлады. По-утреннему пустая дорога, проносящиеся мимо деревья и поля, предчувствие приключений – всё это хорошо проветривало голову, унося в прошлое все заботы и тревоги.
Чтобы скоротать время в пути, Сашка начал рассказывать легенду про Рдейское болото:
– У нас места не простые. Рдейские топи настолько обширны и труднопроходимы, что давно окружены ореолом таинственности. По преданию, в восемнадцатом веке банда разбойников устроила в глубине болота на одном из островов схрон, добираясь туда только ей известными потайными тропками. Здесь разбойники отдыхали и держали награбленное. Атаман Упырь был жестоким и безбашенным, в округе поговаривали, что ему помогала нечистая сила. Его имя наводило страх на многих купцов. Однажды новгородский купец Морозов, выгодно продав партию соли в Великих Луках, спускался на баркасе по реке Ловать. В те времена река была значительно полноводней, чем сейчас. День заканчивался, и, решив, что на воде легче защититься от лихих людей, заякорили корабль посреди реки. Выставив часовых, команда улеглась спать. Ночь выдалась темная, безлунная. Было тихо, лишь изредка у берегов под порывами ветра шелестела трава.
В час Волка, незадолго перед рассветом, на реке начал сгущаться туман. Неожиданно раздались всплески, и в предрассветной полумгле возникли силуэты лодок.
Сашка сделал зверское лицо и махнул рукой с воображаемым ножом, отчего машина вильнула, и продолжил свое повествование:
– Дозорные успели поднять тревогу, и, полуодетая, но с оружием в руках, команда встретила головорезов. Начался страшный бой – палуба стала скользкой от крови, но силы были неравны: на каждого из команды приходилось по несколько разбойников. Вскоре на палубе остались только раненый купец, держащий в обеих руках по мечу, и десятка два разбойников вместе с главарем. Морозова оттеснили к борту и, несмотря на отчаянное сопротивление, его удалось схватить. Ватага, с добычей и пленником, направилась в свой схрон. Несколько дней Упырь пытал купца. Позднее, пойманный в корчме разбойник рассказал, что главарь всё выспрашивал про какой-то змеиный след. Видать, это было что-то важное для Упыря.
Сашка помолчал немного, потом задумчиво добавил:
– Может, это место, где был спрятан клад, а, может, ещё что. Некоторые до сих пор гадают…
Затем он продолжил:
– Пытки ничего не дали, – купец не проронил ни слова. Истерзанного и окровавленного Морозова разбойники повесили на сухой корявой березе.
Егор сидел, потрясенный. Рассказ живо напомнил ему один из последних снов. Совпадало многое, даже в деталях.
Довольный произведенным эффектом, приятель замолчал, а потом, выдержав паузу, снова продолжил:
– Сын Морозова, взяв стражу и набрав удалых молодцов из Новгорода, решил отомстить за отца. Через местных жителей, тоже пострадавших от бандитов, удалось узнать, где разбойники выходят из болота. В этом месте и была устроена засада. Люди из отряда ждали несколько дней, пока банда соберется на очередную вылазку, и, в минуту, когда последний ватажник вышел из болота, внезапно напали. Сбежать никому не удалось, а дольше всех сопротивлялся Упырь. Многие погибли от его меча, и, казалось, его ничто не берет. Только заговоренный болт из арбалета сумел пробить бок Упыря. Брызнула кровь, колдун захрипел и, заваливаясь, упал в трясину.
С тех пор эти места надолго стали спокойными. А на острове посреди болота, на месте гибели отца, сын Морозова поставил сначала церковь, а затем помог мирянам возвести монастырь. Он был действующим до тридцатых годов двадцатого века. С тех пор заброшенные места ещё больше заболотились, и теперь к монастырю можно добраться только зимой или по воздуху.
Тут Саша перешёл на зловещий театральный шёпот:
– Но главное то, что местные старики говорят: после закрытия монастыря вновь проснулся дух Упыря и ищет потомков Морозова, чтобы отомстить…
Через нескольких часов езды по шоссе «Дастер» выкатился на старую грунтовку. Скорость пришлось сбросить, и машина медленно покатилась по дороге, окруженной дремучим лесом. Иногда мохнатые лапы деревьев норовили уцепиться за автомобиль. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь кроны деревьев. Потемнело и стало прохладней. То там, то здесь в траве мелькали шляпки грибов, но Сашка сказал, что этого добра набрать ещё успеют.
Неожиданно впереди мелькнул серый силуэт.
– Смотри-ка! – воскликнул Егор. – Уже нас деревенские собаки встречают!
– Блин, да это не собака! – закричал Сашка. – Доставай скорей карабин! Странно, раньше днем волки никогда не появлялись вблизи деревни!
Пока доставали и заряжали, волк лениво скрылся за деревьями, и друзья перевели дух.
Вскоре, за поворотом появились первые постройки. Старые приземистые дома спускались с вершины большого холма к дороге, словно пытаясь подальше убежать от болота. Деревня встретила их звонкой тишиной, даже не было слышно лая собак, столь привычного для деревенских мест. Большая часть домов была заколочена.
– Людей почти не осталось, – продолжал рассказывать Сашка, – у нас тут живет всего пять стариков. Автолавка приезжает раз в две недели, иногда наведывается почтальон, а летом, бывает, заезжают на практику студенты для изучения здешней флоры и фауны. Я бабку Варю сто раз звал переехать из этой глуши ко мне в город. Не хочет. «Где родилась – там, – сказала, – и помру»…
На шум машины из небольшого дома возле дороги, вытирая руки о передник, выглянула кругленькая старушка. Из-под цветастого платочка выбивалась седая прядь.
– Санька, внучок, приехал! – обрадовалась она. – Да еще с гостем! Хоть веселей будет. А то, как Агафья неделю назад уехала, так начались разные пакости, –пожаловалась бабка. – То у соседки корова заболела, то волки возле деревни появляться стали, и тумана такого по вечерам отродясь никогда не бывало. Вот вернется Агафья и разгонит всю нечисть.
«Агафья – это и есть знахарка», – мысленно догадался Егор.
– А когда она приедет, бабушка? – спросил он.
– Да ить, милок, обещалась еще вчера, но, видно, что-то задержало. У нее, вишь, родственник тяжело заболел, вот и приехали за ней. На нее последняя надежда, – травница-то она знатная. Да ты, видно, тоже по ее душу приехал, – сообразила бабка Аня. – Проходите в дом, перекусите с дороги.
Войдя за Сашкой в горницу, Егор огляделся. В комнатке было чисто и уютно: в красном углу чадила лампадка, на стенах висело много фотографий с дорогими для старушки людьми. Он подошел посмотреть фото поближе.
– Да вот Агафья, справа, – сказала бабка, неслышно вошедшая вслед за ним. – Студенты, когда приезжали, сфотографировали.
Егор увидел пожилую женщину, прожившую нелегкую жизнь. Сеть морщин избороздила ее лицо, но глаза не покорились возрасту, не потускнели, и из них, казалось, струился свет и пронизывал насквозь.
– Непростая бабка… – поежился он.
– Покушайте, ребятки, отдохните с дороги. Потом сходите за грибочками. Да и ружья не забудьте, что-то волки стали пошаливать. И до темноты вертайтесь, нечисть света боится, – напутствовала друзей старушка.
– Совсем запугала, – рассмеялся Сашка. – Если филин заухает, так она всегда скажет, что это лесной дух стращает, а если кто заблудится, то его непременно леший водит. Не слушай ее. Уток постреляем, – места глухие, дичь не пуганная. Может быть, чего и покрупнее свалим. Да и грибочков на жареху наберем.
Часов в пять решили пойти в лес. Только вышли из избы, выскочила бабка и запричитала:
– Санек, самовар потек, чай нагреть не в чем, помоги!
Приятель виновато посмотрел на Егора.
– Придется остаться. Давай я быстро запаяю и догоню тебя. Пока вблизи деревни погуляй, по берегу вдоль болота походи, но вглубь его не лезь, там есть опасные, глубокие и топкие места.
За околицей лес спускался к болоту. Грибов на косогоре росло много, и Егор собирал, не торопясь, выбирая маленькие крепенькие подосиновики и молоденькие маслята. Набрав корзинку, решил отдохнуть и присел на небольшой пенек. Вокруг стелились заросли черничника. Он сорвал несколько матово-черных ягод с росших рядом кустов. Плоды оказались вкусными – сладковатыми с кислинкой.
Парень перевел взгляд на трясину. Болото простиралось до горизонта и притягивало взор своей мрачной красотой и безмолвием. Это было царство мхов и топей, где вдали на редких островках проглядывались низкорослые кустарники и чахлый сосняк. Большие и малых оконцы чистой воды были окружены кое-где сплошным травяным ковром, кое-где плавучими кочками, а кое-где реденькой травкой, поднявшейся над поверхностью. Потихоньку спускался вечер, и начал выползать туман. Сашка так и не появился, – видно, что-то его задержало.
– Ну всё, пора в деревню, – решил Егор и поднялся. Вдруг над головой что-то прошумело, и невдалеке опустилась на траву стайка уток. Сработал охотничий инстинкт, и Егор рывком стянул ружье.
Выстрел дуплетом снял одну, а вторая, подранок, попрыгав по болоту метра три, затихла на кочке.
– Недалеко, достану, – промелькнуло в голове. – Хорошее жаркое будет на ужин.
Оставив ружье на берегу, он полез в болото. Лежащий на воде травяной ковер, на вид, казавшийся прочным и основательным, при ходьбе начал опасно прогибаться под ногами. Немного не доходя до кочки, где лежала, раскинув крылья, мертвая птица, плотный слой травы кончался. Остановившись на его краю, варяг лег и попробовал дотянуться до утки рукой. После нескольких неудачных попыток, стал подгребать воду, надеясь, что кочку с птицей снесет ближе. Все было бесполезно.
– Вот зараза! –выругался он. – Теперь придется за палкой идти на берег.
Приподнимаясь, Егор зацепился носком сапога за переплетение травы, и, не удержавшись, с шумом влетел в болото. Хлебнув вонючей жижи, он попытался резко вскочить и сразу понял, что совершил ошибку. Надо было пробовать полуплыть-полуползти. Подниматься было нельзя, поскольку вода сразу захлестнула его выше пояса, ноги вросли в густую жижу, и трясина стала медленно, но верно засасывать свою добычу. До спасительного зеленого ковра не хватало какого-то метра полтора.
– Врешь – не возьмешь… – выдохнул Егор, и, оперевшись на ближайшую кочку, попытался подтянуться, но кочка, оказавшись плавучим островком, предательски легко ушла в воду.
Извиваясь ужом и подгребая руками, он сумел выползти из увязших сапог, и путем громадных усилий отвоевал еще полметра до спасительного зеленого ковра. Но трясина тоже не дремала, жадно всовав в липкую грязь почти всё тело. До спасения не хватало всего лишь какого-то полуметра! Парень дернулся из-за всех сил, но лишь ухудшил свое положение, погрузившись еще глубже.
– Эх, ружье осталось на берегу – так бы зацепился им. Что же делать?.. – с тоской подумал он.
Егор закричал, но крутой косогор берега отразил голос, и эхо быстро запуталось в поднимающемся и быстро густеющем тумане. Он продолжал кричать, уже понимая, что это бесполезно. Вскоре парень охрип и замолчал. Вода поднялась до подбородка, и в густом белесом тумане он различал лишь реденькие стебельки вновь всплывшего островка…
Глава 2
…Неожиданно в плотной серости тумана впереди блеснуло светлое пятно. Постепенно оно становилось плотней, ярче и вскоре приобрело форму серебряной дорожки, один конец которой уперся в Егора. Он плотно ухватился за ее края, подтянулся и влез на настил. Затуманенный мозг не задавал вопросов, откуда здесь появилась дорожка, – парень просто знал, что нужно идти вперед навстречу разгорающемуся на другом конце мостика рассвету. На душе у него стало легко и ясно. Лежавшее внизу черной глыбой болото и окружающий со всех сторон плотный туман перестали беспокоить Егора. Он решительно двинулся вперед. Ноги мягко ступали по ажурному переплетению серебряных нитей дорожки. Мягкий свет звал к себе.
Варяг не успел пройти и несколько метров, как внезапно, откуда-то сбоку, появилось расплывчатое мутно-черное щупальце, обвило его ноги и резко сдернуло с мостика. Сознание помутилось, и всё погрузилось в темноту.
…Очнулся Егор на топчане, стоявшем в светлой горнице. Лежавший под парнем тюфяк, набитый чем-то мягко-хрустящим, одуряющее пах, обволакивая лёгкой полудрёмой.
Из небольших окошек лился солнечный свет. Везде были развешены пучки каких-то трав, на полочках стояли ряды разнокалиберных маленьких горшочков. В центре комнаты на плите булькал небольшой котелок, и пар ленивой струйкой уползал в трубу.
– Попал к Бабе-Яге… – постепенно приходя в себя, подумал он.
Дверь распахнулась, и вошла одетая в сарафан сухонькая старушка. Что-то неуловимо-знакомое было в ее облике, и наш герой постепенно вспомнил, что произошло: странные сны, поездку в деревню, фотографию, на которую так похожа здешняя хозяйка, себя, захлебывающегося в болоте, густой неестественный туман, плотно облепивший его торчавшую над жижей голову, возникновение серебряного мостика, черные щупальца, вырвавшие его с дорожки…
– Бабка Агафья? Это Вы? А где я, и как сюда попал? –недоуменно выдохнул он.
– Ну, наконец-то милок, пришел в себя, – нараспев произнесла хозяйка. – Я нашла тебя недалеко от болота. Я не Агафья, а Анфиса, ты обознался. Давай сначала расскажи про себя.
–Зовут меня Егор, друзья иногда еще в шутку называют варягом. Так звали у северных народов наемников, – пояснил парень, затем поудобней усевшись на топчан, пересказал последние события.
Бабка лишь изредка перебивала вопросами. Ее лицо становилось все задумчивей.
– Тогда получается, что ты, милок, с той стороны, не из нашего мира.
– С какой такой стороны, из какого вашего-не вашего мира? Я, что, на тот свет попал? – изумился Егор.
– Тот свет или этот, не знаю. Но то, что ты не у себя в мире – это точно. Представь, повесили на веревку простынь, с одной стороны ее находится наш мир, с другой – ваш. На простыне отображаются тени от соседних миров. Только сильные ведуньи и колдуны с обоих миров могут видеть эти тени и правильно понимать их. Агафья находится в вашем мире, а я –здесь. Мы с ней немного похожи, поэтому ты и обознался. Обе обладаем кой-какими магическими знаниями и с помощью теней давно уже общаемся.
По идее, Егора должны было охватить растерянность и ужас. Как же так, ведь пропало все привычное, знакомое – и, возможно, навсегда! Но ничего такого он не чувствовал. После того, как чуть не утонул в болоте, когда ощущал полнейшую беспомощность, когда хотел орать от бессилия, когда воочию видел медленно, но верно и неотвратимо приближающуюся черную смерть, то после такого ада очутиться лежащим в уютной комнатке, пусть и в каком-то там другом мире, казалось чудом. И ничего, кроме расслабления и блаженства он не испытывал.
– Но как же я попал к вам? – удивился Егор.
– Я знаю только одного человека, которому удается проходить барьер и путешествовать в обоих наших мирах. Да и то называть его человеком можно с большой натяжкой. Но ты – не он, ведь я бы сразу почувствовала его присутствие. Наверно, тебе помогло то, что оказался на грани между жизнью и смертью. В это время между нашими мирами очень тонкая перегородка, поэтому так и получилось, что ты теперь у нас.
– Раз ты волшебница, так, может быть, поможешь мне? – оживился парень. – В последнее время мне снятся очень странные и загадочные сны.
Егор подробно пересказал бабке свои кошмары, не опуская страшных концовок историй, и почувствовал, будто груз свалился с плеч.
– Да, заинтересовал ты меня… Возможно, это кто-то из колдунов постарался. Видимо, кому-то ты очень понадобился, сам не ведая того… – Анфиса задумалась. – Ты, милок, пока лежи, сил набирайся. Я сейчас в лес пойду, нужной травки соберу, а вечерком с Агафьей свяжусь. Может, что и выяснится.
Знахарка неожиданно резко свистнула. В помещение вбежала большая черная зверюга, похожая на крупного волка. Она внимательно уставилась на Егора, и тот невольно поддался ближе к стенке.
– Не бойся, милок, – чтобы тебе спокойней было, оставлю своего сторожа верного. Барсом зову, – старуха ласково потрепала по загривку пса, – подобрала его маленьким, воспитала. Сейчас меня с полуслова понимает. Это он тебя с болота помог дотащить. Если что надо будет, крикни Барса, он прибежит и поможет тебе.
Бабка что-то пошептала на ухо псу. Тот подошел к парню и подал ему лапу. Егор удивился, но лапу пожал.
– Ну всё, теперь вы друзья, – удовлетворенно произнесла ворожея, – что ж, оставайтесь, я пошла в лес.
Барс вскоре вышел из избы вслед за Анфисой. Смеркалось. В горнице постепенно темнело. Усталость смежила веки Егора, и вот он уже на берегу озера отдыхает с симпатичной Маринкой с соседнего отдела. От поставленного недалеко мангала тянет запахом жареного мяса. В ведре с водой охлаждается бутылка вина. Они только что выкупались и вышли из озера. Капельки воды соблазнительно поблескивают на упругой коже девушки. Грудь, еле сдерживаемая купальником, кажется, вот-вот выпрыгнет наружу. Он обнял девушку и потянулся к ее полураскрытым губам, как вдруг кто-то сзади схватил его за шею и стал душить. Егор повернул голову и увидел Маринкиного мужа. Тот, со зверским лицом, из-за всей силы сдавил ему горло. У парня перехватило дыхание, и он проснулся.
Всю горницу заволокло дымом, было трудно дышать, и кружилась голова. Егор попробовал встать, но мышцы ослабли, и он рухнул на пол. Приподняв голову, парень увидел, как в дверь вбежал Барс, зубами вцепился в ворот рубашки и, пятясь, потащил парня к выходу. Во дворе пес отпустил Егора и несколько раз коротко взвыл. В кронах деревьев резко прошелестел ветер, и вскоре на опушке леса словно из ниоткуда появилась ведунья. Она взмахнула в сторону жилища руками, прошептала что-то непонятное, и дым, окутавший дом, мгновенно исчез.
Егор, откашливаясь, постепенно приходил в себя.
– Как сердце чуяло. Не зря помощника оставила, – всплеснула руками старушка. – Кто-то хотел тебя маревом любви погубить.
– А что это такое?
– Дым такой поганый, без пламени и жара. Травит насмерть, а чтобы человеку не скучно помирать было, насылает во сне любовную утеху. – Бабка захихикала. – Небось с милашкой развлекался?
– Ну и шуточки у ваших местных, – усмехнулся Егор. – Какое там – «развлекался»! Только губы раскатал, да твой пес все испортил.
Он ласково потрепал собаку по голове.
– Пока ты чуть весь не прокоптился, я переговорила с Агафьей. Похоже, судьбой на тебя возложено какое-то важное дело, только выполнив которое, ты сможешь вернуться обратно.
– А какое, бабушка?
– Самим интересно. Всё так мутно и неопределенно. Завтра к истукану сходим, –может, что-то ещё прояснится. Ладно, хватит лясы точить, дым уже выветрился, пошли-ка в дом трапезничать. Голодный мужик – что зверь бешеный.
– Веселая ты, бабка, – заметил Егор.
Анфиса улыбнулась.
– Вот в молодости была – это да, моего языка больше колдовства боялись, а сейчас что? Уже все по-стариковски. Пока я стряпать буду, ты себя в зеркало огляди, поди удивишься.
Егор подошел к зеркалу, оправленному в сплетенную из лозы раму, и от удивления чуть не крякнул. На него глядел совершенно незнакомый высокий черноволосый парень, как будто сошедший с картин про гуннов, лохматый, жилистый и сухощавый. Одет он был в меховую безрукавку и штаны, напоминающие джинсы, обрезанные чуть ниже колен. На ногах были кожаные полусапожки. Егор пошевелил руками, напряг мышцы, – во всем теле ощущалась легкость и сила.
– Красавец, красавец, – успокоила бабка. При переходе душа попадает в другое тело, чье тебе дано – не ведаю, судьба сама распоряжается, но не переживай – мужик получился видный. Да и понимание нашего языка передалось.
– Допустим, я и в своем мире по поводу внешности не комплексовал, – улыбнулся парень, – Только там русым был. Но с новым телом повезло, а то вдруг оказался бы сгорбленным старичком с палочкой?
–Садись трапезничать, – позвала Анфиса, ставя на стол аппетитное варево, над которым струился пар.
– А я тебе пока про нас расскажу. Ну, слушай, милок. Хотя есть в обоих мирах и много похожего, но в отличие от вас, в нашем мире развивались магические науки. Частью этого мира является и наша страна, состоящая из земель магов светлого Круга, черной Унии и свободных городов. Города представляют собой нейтральные территории. Разговариваем мы все на одном языке. Это еще давно маги постарались, чтобы легче было общаться. Раньше волшебники делились просто на светлых и темных.
– А ты, бабушка, на чьей стороне? – спросил Егор.
– Основной дар у меня – это целительство, хотя знаю немного и другие стороны магии. Всегда стояла на стороне добра и сейчас вхожу в светлый Круг. Слушай дальше. Страна развивалась без больших потрясений: стороны время от времени нападали друг на друга, мирились, заключались новые союзы, и все время сохранялось примерное равновесие сил. Но вдруг у черных появился сильный маг. Молвят, чтобы получить свое могущество, он пожертвовал какой-то частью своей личности, стал в чем-то ущербным, но как это выражается, никто не знает. С его появлением нарушилось равновесие в нашем мире. Он постепенно подчинил и подмял под себя других темных магов, создал черную Унию, и с ее помощью стал захватывать нашу территорию. Другого такого злодея свет не видывал – он не щадил ни старых, ни малых. На борьбу с чародеем вставали и герои, и другие маги, но уж больно могуч и коварен злодей, и одолеть его не удавалось. Когда поняли, что в одиночку его с черной Унией не победить, то большинство волшебников решило объединиться в Круг светлых. К ним присоединились и мы с дочерью. Произошло жестокое сражение, но ни одной из сторон победить не удалось. Погибло много магов, в том числе и моя дочка. Сейчас стороны опять собирают силы перед крупной битвой, и пока сохраняется хрупкое равновесие. Происходят мелкие стычки, но Аркагон активно в них не участвует. Поговаривают, он что-то ищет, с помощью чего станет всемогущим. После той битвы я осталась одна с маленькой внучкой Владиславой, души в ней не чаяла и помогла выучиться в школе магов. Думала, вырастет великая волшебница, станет во главе светлых сил и поможет наконец навести порядок в нашем мире, раздираемом распрями в борьбе за власть и богатство.
– Да, бабушка, проблем и у вас тоже хватает, –удивленно протянул Егор.
– Когда девушке исполнилось семнадцать лет, она решила, что для борьбы со злом ей необходимо побродить по свету и изучить черную магию, чтобы знать оружие врага. Я, не чувствуя ничего дурного, отпустила ее и пожелала удачи. Через некоторое время прошел слух, что у Аркагона появилась молодая способная ученица. С горечью я узнала, что это моя внучка, которая не заметила его двуличности, и попала под обаяние злого волшебника, став его первой помощницей. Владислава перешла грань между добром и злом, и уже успела много плохого причинить людям. Но знаю, что осталась в ней толика светлого и надеюсь, что есть шанс, что она может одуматься. Я пробовала несколько раз украдкой поговорить с внучкой, но она сильно изменилась и ничего не хочет слышать.
Анфиса задумалась, затем продолжила:
– С утра сходим к деревянному истукану, он стоит чуть ли не с сотворения нашего мира и многое помнит, но вот захочет ли говорить? Он откликается только на мои просьбы, и то не всегда, и обязательно после принесения жертвы. Уж как ни пытались его разговорить другие маги, так только конфуз вышел, со зла его пробовали жечь, древесных червей насылать, но только сила колдунов после этого пропадала, а истукану хоть бы хны, и все отступились.
Глава 3
Утром из избушки Егор вышел вместе с хозяйкой. Барс было увязался за ними, но бабка велела остаться охранять дом. Малозаметная тропинка вилась среди громадных деревьев, похожих на сосны, но иголки были красноватого цвета и по твердости не уступали шипам роз, поэтому приходилось аккуратно огибать ветки стороной. Вскоре они вышли на небольшую поляну, поросшую светло-желтым мхом. Посередине нее высился большой черный валун.
– Ну вот, милок, и пришли.
– Где же деревянный истукан? – удивился Егор.
– А ты присмотрись внимательней.
Парень подошел ближе к камню и потрогал. Оказалось, что это действительно дерево, черное, на ощупь слегка шероховатое и прохладное. Несколько трещин в верхней части истукана по форме напоминали грубоватое лицо. С восточной стороны дерева находилась небольшая выемка.
– Клади руку в углубление, – велела колдунья, – Сейчас принесем жертву.
– Ты чего, бабка? – удивился Егор, –Рука мне еще пригодится.
– Не боись, милок, рука при тебе останется, я только немного крови пущу, – с этими словами она ловко сделала надрез на его руке.
Капли крови скатились в выемку и быстро впитались. Анфиса на какое-то время замолчала, стояла, прикрыв глаза, а затем продолжила:
– Понравилась истукану твоя кровушка, многое рассказал. Мы с ним общаемся без слов, мысленно. Подтвердил наши с Агафьей догадки, что ты, если справишься, то принесешь большие изменения в наш мир, и поэтому за тобой следят с самого появления. Выяснила и по поводу твоих снов. Тебе повезло – удалось увидеть жизни своих прошлых воплощений. Таким похвастаться редко кто может.
– Сомнительное счастье – смотреть собственные кошмары, – буркнул парень, затем удивленно воскликнул:
– Подожди, бабушка. Один из снов был про девушку! Так ты хочешь сказать, что – моя реинкарнация? Не может быть!
– Может быть, может. Да ты не переживай. И в жизни девушек бывают очень приятные моменты, –колдунья ехидно засмеялась, но потом уже серьезно продолжила. – Поэтому люди и не помнят ничего после новых возрождений, чтобы жилось спокойней, без груза и кошмаров прошлого. Кто тебе сны насылал и зачем, черное дерево не ведает. Может, действительно тебя само провидение к нам забросило? Вроде бы ты обычный парень. Но тогда почему хотели убить? Кто-то же марево любви подослал, а это колдовство не всякому волшебнику под силу. Знать бы кто – было бы легче.
Егор ненадолго задумался, потом произнес:
– А сны как-то связаны между собой? Чем? Насильственная смерть? Вряд ли, ведь много людей ни за грош убивали и так. Но в моих снах перед смертью всех пытали за что-то. Единственное помню, как у купца Морозова выпытывали, где находится какой-то то ли клад, то ли еще что, – так называемый «змеиный след». Ты не спросила, что это такое?
– Спросила, но ты не перепутал? Может быть, Кольцо Змея?
– Может быть. В легенде могли что-то и напутать.
– Истукан сказал, что Кольцо Змея – это мощнейший артефакт, он может разбудить в человеке огромную дремлющую силу. Многие его пытались искать, но все попусту – почти все не выжили, а кто выжил, тот обратно вернулся ни с чем. Говорили, что амулет сам отзовется, почуяв своего хозяина. Идол посоветовал спросить про амулет у другого истукана, который обитает в катакомбах уснувшего города. Про этот город уже много лет ничего не было слышно, говорят, что его съело время. Когда доберешься до города Кромбург, то уже оттуда наши союзники из Круга проводят до входа в подземелье. Будь там внимателен и осторожен, считается, что душа там может заблудиться и ты навсегда потеряешься между мирами. Но зато и награда в случае удачи велика: если найдешь талисман и признает он тебя, то станешь героем и поможешь нашему миру.
У Егора мелькнула мысль, что если найти артефакт, то, может, и не надо вмешиваться в местные распри, а с помощью талисмана надо рвануть сразу домой. Бабка усмехнулась, словно прочитав его мысли:
