Kitobni o'qish: «Звёздный «Кентавр». В логове оборотней»

…Когда нас пытались враги задушить, и зверски пытали в застенках, до дрожи в груди и коленках. Мы знали, что Землю нельзя разлюбить, как преданность долгу и верность.

Глава 1

Я плыл в холодной и мутной воде, не спеша, делая, иногда, энергичные движения лапами. На лицо капал дождь и серые, непроглядные тучи не давали никакой надежды на свет. Странный запах тухлятины пронизывал все окружающее пространство. Как я здесь оказался, и почему один? Я не мог понять. Но одно я знал точно – в каком направлении плыть. Поворачивая голову, я видел маленькие островки суши, с мясистыми и густыми растениями. Крупные листья свисали над водой и давали возможность обитателям их попробовать. Голода я не ощущал, но почему-то смотрел с тоской на зелёную листву, как будто она могла утолить голод человека. Стоп. Если я человек, то почему у меня тело покрыто панцирем, и вместо ног огромный и длинный хвост? Тревога, как острые когти коршуна, впилась в сердце. Я сделал несколько глотков воды и с отвращением выплюнул. Фу, гадость, и как только её можно пить? Смутные воспоминания обрывками всплывали перед глазами, однако я не мог их склеить. Вода становилась грязнее и плотная стена водорослей не давала плыть дальше. Надо выбираться. Я развернулся и увидел толстую ветку. Она практически лежала на поверхности воды. Качаясь от ветра, ветка хлопала широкими листьями, вызывая у меня приступы гнева. Мерзкий звук пронизывал мозг, как иголка ткань. Я попытался ухватиться за неё, но после нескольких неудач бросил эту затею. У меня нет рук. Лапы с перепонками! Я не человек? Но кто тогда? Я нырнул как можно глубже, цепляя панцирем ил, чем поднял всю грязь со дна. Вода стала совсем мутной, и уже не видно было ничего на расстоянии метра. Делая хвостом резкие движения, я разогнался и выскочил на поверхность. Падая мордой в грязь, ощутил лапами твёрдую почву. Стряхивая липкие сгустки, почувствовал, как припустил ливень. Крупные капли били по голове и панцирю. Вода приникала сквозь плотную чешую, принося облегчение. Невиданная усталость сковала железной хваткой. Я не мог пошевелиться, и глаза слипались. Из последних сил я сделал несколько рывков в сторону высокой травы. Там, мне казалось, будет безопасней. Разгребая лапами грязь и издавая странные звуки, я медленно полз. Дождь не прекращался, и мрачные тучи опускались ниже. Мне казалось, что они лягут на спину и раздавят в лепёшку. Тревога не покидала меня не на минуту. Страх неизвестности парализовал волю. Тёплый воздух не приносил облегчения, и я высунул язык, глотая с жадностью прохладные капли дождя. Мир изменился до неузнаваемости. Но кто я в этом мире и почему так невыносимо тяжело в области сердца? Несколько раз я перекатился по траве и упёрся в дерево. Надо отдохнуть – иначе смерть. Закашлявшись, выплюнул остатки водорослей и вздохнул с облегчением. Дышать стало на много свободней. Окружающий мир был совершенно незнакомым. Запах гнили не переставал щекотать нос. Я вертел головой, пытаясь сбросить эту навязчивую тревогу. Посмотрел на свои лапы и хвост с отвращением. В тишине послышалось чавканье и сопение. Кто-то пробирался в мою сторону и разгребал водоросли. Грузный и неповоротливый зверь уверенно двигался сквозь заросли. Я напрягся затаив дыхание. Сердце замерло, и плотные чешуйки панциря чуть приподнялись. Упираясь спиной в ствол, я смотрел с ужасом на приближающегося врага. Он замер и злобно шипел. Ненависть проснулась с молниеносной скоростью. Приготовившись к броску, я зарычал и со всей силы ударил лапой по кустам.

Глава 2

– Хорошая сегодня погода для нас, – услышал я незнакомый голос. – Дождь и свежая листва, вкусная и сочная. Ты ещё не пробовал?

Вопрос, по всей видимости, был ко мне, но я замотал головой, и ничего не ответил. Из зарослей показалась среднего размера голова ящера с острыми зубами и длинным языком. Он выглядывал с осторожностью, и смотрел в мою сторону. Грузное тело протискивалось с трудом, чавкая и причмокивая. Я увидел, что ящер такой же, как и я, только гораздо меньше. Он остановился в нескольких шагах от меня и лёг на траву. Соплеменник перестал жевать и тяжело вздохнул.

– Там очень сладкие листья. Прямо на поверхности. Пошли, отведаем. Нам нужны силы, скоро уходим.

– Куда? – спросил я и с гневом посмотрел на странного ящера.

– Как? Ты забыл, что сейчас погода измениться и наше племя погибнет от зноя. На тебя вождь вся надежда.

Он засопел и втянул носом несколько капель воды.

– Я вождь?

Меня подмывало спросить, какого лешего именно я вождь, но сдерживаясь, уставился на ночного гостя, надеясь, получить хоть какую-то информацию. Но ящер молчал, и только сопел.

– Эй, ты спишь? – крикнул я и ударил хвостом.

– Нет, нет, меня, вождь, разморила пища. Сегодня я переел, и клонит в сон.

Он отрыгнул и облизнулся.

– Куда мне надо вести племя? И где оно это самое племя? Почему здесь только ты один?

– Ребята купаются, совсем рядышком, и скоро появятся.

– Ну и? Дальше что?

– Вождь, что с тобой? Я ничего не могу понять? Ты самый сильный и смелый. Стая выбрала тебя вожаком не случайно. Запасов жировых нам хватит на неделю. И это благодаря стеблям водорослей. Ты, что ничего не помнишь? Может, ударился головой об камень, или дерево?

– Да, да, когда нырял стукнулся об корягу и память отшибло. Говори, что к чему, иначе я за себя не отвечаю.

– Я и сам мало знаю.

Он поднял голову и принюхался.

– Запах? Знакомый и жуткий…

– Ты не чувствуешь вождь?

Я принюхался, но кроме болотной вони ничего не было.

– Это драк, он приближается…

– Какой драк? Объясни толком…

Но мой новоявленный друг исчез в кустах, и я успел заметить только кончик хвоста. По воде что-то шлёпнуло и затихло.

«Только хотел отдохнуть, тут какой-то драк…», – думал я, выползая на берег. Дождь практически перестал, и только мелкие капельки стучали по озёрной глади. Ощутив голод, я повертел головой и увидел несколько свежих стеблей. Их кто-то вырвал, но не успел съесть. Принюхавшись к ним, я с отвращением начал жевать, закрывая глаза. Сладкий сок растений удивительным образом будоражил воображение, и мне хотелось ещё и ещё. Разгребая лапами грязь, я рыскал вдоль берега, цепляя хвостом маленькие деревья. Налетевшая мошкара облепила спину и пробираясь под панцирь, щекотала кожу. Я не выдержал и плюхнулся в воду. Прохладная вода успокоила нервы. Заметив на другом берегу плавающие стебли с цветками, я глубоко нырнул. Проплыв метров десять вынырнул, и на морде оказался странного вида кусочек ткани. Я потрусил головой, она упала и начала тонуть. Подхватив её одной лапой, я приблизил к глазам. Что это? На ткани был вышит цветными нитками зверь. Но у рептилий нет рук, чтобы вышивать. Я смотрел на маленький лоскуток, и смутные воспоминания резали нервы острой бритвой. Где же я это видел? Хвостом я забросил эту тряпку на берег и принялся жевать. С каждым новым съеденным стеблем мои силы увеличивались. Я чувствовал, как мышцы наливаются колоссальной энергией. Сон пропал, глаза широко открылись и сердце ликовало. Не чувствуя противный запах болота, я лёг на спину и поплыл к чистой воде, уже забыв напрочь о том, что я вожак и прочие навязчивые мысли. Когда ты сыт, никто не сможет разбудить в тебе гнев. Чувствуя себя хозяином положения, я плавно бил хвостом по поверхности воды. Мелкие брызги от ударов хвоста создавали удивительную музыку. И каждая нотка вселяла уверенность и силу. Закрывая глаза, я засыпал, изредка поглядывая на тёмные, косматые тучи. Жизнь прекрасна, даже когда ты рептилия, в панцире из толстых чешуек.

Глава 3

Что-то огромное проскользнуло подо мной, зацепив панцирь. Я повернулся, но не придал этому значения. «Наверное, зацепил корягу», – думал я, неустанно работая хвостом.

– Берегись вождь! – Услышал я вопль, доносившийся из камышей у берега. За ним последовал страшный рёв, и поднялась огромная стена воды. Волной меня отбросило на середину озера, и я, испугавшись, попробовал удрать. Но не тут-то было. Хищник опередил меня и перекрыл пути отступления. Его огромная голова выглядывала из воды на несколько метров. Он лязгал зубами и двигался на меня. Тёмные глаза пронизывали насквозь, и животный страх парализовал тело. Я представил себе эту громадину на суше и чуть не захлебнулся.

– Ныряй, вождь, ныряй, – услышал я громкий крик.

Чудовище открыло пасть и готовилось проглотить меня целиком. Моя реакция запаздывала. Костяной панцирь на голове зверя не давал шанса на атаку. Пробить такую броню, было ни кому не под силу. С берега кричали, пытаясь отвлечь это чудовище. Я от страха погружался в воду, пуская пузыри. Вождь ты или не вождь – перед лицом смерти все равны. Хвостом я почувствовал дно, опускаясь ниже, смог встать на него задними лапами. Хищник на секунду отвлёкся и повернул голову в сторону берега. Этих спасительных секунд мне хватило для того, чтобы собраться и оттолкнуться от дна. Выпрыгивая из воды, я сумел перелететь за спину противника. Плюхнувшись на пузо, я грёб лапами к берегу, задыхаясь от страха. Слыша за спиной рёв, не сбавлял скорость. Хвост работал как крылья стрекозы. Нырнув в камыши, я выполз на берег. Язык болтался словно плеть, я тяжело дышал, не веря в то, что остался жив. Услышав треск, я поднял голову и увидел, как на меня падает дерево. Широкий ствол грозил перебить хребет.

– Берегись вождь! – послышались знакомые голоса.

Сделав рывок, я скользил по грязи в сторону. Дерево грохнулось рядом, разбрызгивая тонны грязи. Хищник получил удар по спине и заревел так, что листья задрожали. От страшного рёва, я ничего не слышал и грёб дальше лапами, стараясь найти убежище. И вдруг меня накрыла волна негодования. Заскрежетав зубами, я повернулся и увидел хищника. Он полз за мной, мотая злобной пастью и хвостом. Можно было понять, что после удара дерева, он потерял ориентацию и представляет для охотника лёгкую добычу. Поднимаясь на задние лапы, он мял траву и готовился к последнему прыжку. Меня удивляло поведение моих друзей. Почему никто из них не пытается дать отпор? Если одному не справиться с таким монстром, то силами нескольких рептилий возможно. Где же его слабое место? Времени на раздумья не оставалось, и я предпринял отчаянный шаг. За несколько секунд до решающего прыжка противника, опустил голову как можно ниже, и бросился на врага. Такой наглости хищник не ожидал. Получив мощный удар в живот, он кубарем скатился в камыши. Отступать не следовало, и я бросился за ним. Хищник лежал на спине и не мог подняться. Грузное тело в несколько тонн, лежало на спине и дёргало лапами. Он попробовал раскачаться, но я придавил его всем своим весом, и заметил на шее между панцирными пластинами открытую кожу. Вцепившись зубами, я не собирался его отпускать. Хищник не ожидал такой наглости, и замер. Он даже не сопротивлялся. Несколько попыток сбросить меня с груди не увенчались успехом. А я сжимал зубы, и готов был выпить всю кровь этой твари. Хищник слабел и болтал беспомощно лапами. Заревев в последний раз, он обмяк и выпустил дух. Уже была готова гора костей и мяса для птиц и животных. Сползая вниз, я ринулся к воде, чтобы прополоскать рот и напиться чистой воды. Меня тошнило и кружилась голова. Лапы не держали, и я упал возле берега. Кто-то толкал меня сзади. Я обернулся и увидел тройку рептилий, которые тужились и пыхтели.

– И раз, и два, – кричали они и толкали лапами. Опустив морду в воду, я сразу получил облегчение.

– Хватит меня толкать, – рявкнул, я и ударил хвостом. Рептилии замерли и отвернулись.

– Пойдём, посмотрим на драка, – сказал мой знакомый остальным.

«Так, значит, это был драк? Вот это да…, – думал я с чувством неподдельной гордости, за свой поступок. – Но кто они? И почему именно я вождь, и не кто-то другой?» В голове творилась неразбериха, но я решил докопаться до истины и вылез из воды. Мои новые друзья окружили драка и не переставали восхищаться крупным мышцам хищника. Услышав шорохи в траве, я снова насторожился и посмотрел на остальных. Те продолжали обсуждать драка и не слышали ничего.

– Эй, как вас там! Гляньте, кто сюда идёт.

– Вождь, – отозвался самый щуплый ящер, – это наши друзья. Ты убил крупного драка, с остальными мы можем вместе справиться. До этого никто не мог одолеть драка. Эти твари убили многих наших собратьев. Спасения от них не было.

Он замолчал и поник.

– Честь тебе и хвала, спаситель ты наш!

Ящеры опустили головы и зашипели. К ним присоединились ещё три ящера, которые проделали тоже.

– Ладно, я просто крупнее вас только и всего. А так ничего геройского в своём поступке не вижу.

– Ну, ты наш вождь и мы обязаны идти за тобой.

– Стоп, – заорал я, да так, что с дерева упал небольшой плод и ударил меня по голове. – Кто мне может толком объяснить, что происходит? Я не помню, как здесь оказался и всё остальное. Давайте по одному. Что известно?

Я обвёл их любопытным взглядом и втянул как можно больше воздуха в лёгкие. Вода забила их, и требовался дополнительный кислород.

– Мы одна стая, – начал знакомый мой ящер. – Ты вожак, который нас каждый год ведёт к солёным озёрам. Почему ты? Всё просто. Ты знаешь туда дорогу, больше никто.

– Но я не знаю никакой дороги, – закричал я от бессилия. – И не вожак я, точно.

– Ты ошибаешься, и не сердись на меня за мою дерзость, – продолжил ящер. – Мои доводы могут подтвердить остальные, правда?

Он оглянулся и увидел, что остальные закивали одобрительно головами.

– Вот видишь. Я не обманываю…

– Странно всё это, очень странно…

Я почесал лапой шею, и задумался. Значит правда, что я вожак. Если подтверждают остальные, тогда лучше смириться. Вместе, как ни как, но проще идти. Но куда? Этот вопрос я задал вслух. Тоненький голосок из кустов с нежным придыханием сказал:

– Я покажу куда идти.

Смутная тень промелькнула, среди густой травы. На сухом пятачке появилась молоденькая ящерица и встала на задние лапы. Заглядывая мне в глаза, она смотрела не моргая. Я узнал Лену, и с этой минуты всё стало на свои места.

Глава 4

Я плыл за Леной по водной глади, и чуть было не пошёл ко дну. Действительность обрушилась как огненная лавина. Я старался не потерять её из виду и прибавлял скорость. Положение стаи было безнадёжным. Лена скользила сквозь густую пелену тумана, легко и стремительно. И тут мне снова попалась на глаза ткань с изображением кентавра. Я взвыл от гнева, наглотавшись воды, хотел умереть. Страх и жуткая телесная оболочка, прятала внутри человека. Лена, наконец-то, сбавила скорость и, махнув призывно хвостом, пригласила присоединиться к ней. Я подплыл и не знал с чего начать разговор. Она молчала и только блестевшие в темноте глаза, скрывали правду.

– Давай поговорим, – сказал я и слегка её подтолкнул хвостом.

– Ты вспомнил? – сказала она и подняла голову.

– Не совсем, но то, что я был человеком, а не ящерицей, уже знаю точно.

Мы вылезли на сушу и расположились в шелковистой траве. Она приятно щекотала панцирь, освобождая его от водорослей.

– Я знаю чуть больше тебя, – сказал Лена слабым голосом. – Мы люди с планеты Земля, оказались по злобной прихоти здесь, в этих уродливых телах. Больше ничего. Нам нужно выжить, а для этого необходимо плыть к солёному озеру, потому что как только пройдёт сезон дождей и выйдет здешнее светило, озеро высохнет, и мы погибнем. Нужна вода, на суше мы можем продержаться не больше двух часов. Потом смерть. Это всё что я знаю.

– А остальные тоже люди?

– Люди, и они считают тебя вожаком.

– Откуда ты знаешь дорогу?

– Я не знаю… Меня, ведёт животный инстинкт. Вполне возможно это потому, что я женщина.

– И ты знаешь направление?

– Ну да…

– Как получить своё тело обратно?

– Этого никто не знает. Большинство смирилось с участью существования в такой оболочке.

– А ты? Тоже согласна?

Я посмотрел на неё печальными глазами.

– Осознание себя человеком пришло совсем недавно. И я не знаю, можно или нет вернуться в нормальное тело. Нам вкололи какую-то дрянь, но уверена, что есть противоядие, только где его искать?

Она тяжело вздохнула и положила голову мне на плечо.

– Сегодня стая должна отправиться в дорогу. Посмотри на небо.

Я поднял голову и увидел, как сквозь пузатые облака пробиваются лучи яркого света.

– Видишь? Ещё несколько часов и здесь будет пустыня. Давай возвращаться.

Она прыгнула в воду и я за ней. Свет ослеплял глаза и прожигал панцирь. Я держал на поверхности только голову, периодически ныряя. Вода приносила короткое облегчение. Требовалось действовать и как можно скорее. Лена плыла рядышком и заглядывала в глаза. Мне нравилось, что она доверяет и видит меня вожаком стаи. Я уже не сомневался, что мы можем здесь погибнуть, и чувствовал ответственность. Кто остальные? Какая теперь разница? Мы все слеплены из одного теста. Я обязан помочь другим, более слабым и найти озеро. Когда мы окажемся на месте, там и будет время обсудить наши действия. И только сейчас я заметил, что дождь полностью прекратился, и тучи разгоняет сильный ветер. Пятеро ящеров валялись на траве, высунув языки от жары. Их панцирь переливался разными цветными огоньками. Они сдались и собрались здесь умереть. Я это понял, когда пытался их разбудить.

– Давайте, – кричал я, пытаясь растолкать их. Лена набирала в пасть воду и поливала. Солнце палило нещадно, и вода моментально испарялась с толстых стенок панциря.

– Надо их оттянуть к воде, – сказал я, – помогай.

Схватив зубами за лапу первого ящера, я начал тянуть. Лена упиралась сзади лбом и толкала. Кое-как мы смогли дотянуть к камышам одного ящера и опустить его голову в воду.

– Смотри, чтобы он не захлебнулся, а я за вторым.

Окунув голову в воду, я быстро полез по уже высохшей траве. Температура заметно повысилась, и панцирь грозился расплавиться как воск. И так изнемогая от солнца, мы почти два часа перетаскивали ящеров. Измотавшись, я нырнул и улёгся на дно озера. Погрузившись в мягкий ил, блаженствовал. Никто не погиб, и поднимая глаза, я видел, как на поверхности плавали пятеро друзей.

Глава 5

Поздно ночью мы ползли по уже выжженной почве. Не осталось травы и растений. Деревья стояли как уголь чёрные. Днём солнечные лучи раскалили почву до основания. Она потрескалась, и образовались огромные длинные разломы. Горячие пески не успели остыть. Им не было конца. Мы осторожно двигались, образуя цепочку. Я, как вожак, полз первым, за мной Лена и остальные ящеры. Озеро высохло, вместе с ним и болото. Я глотал слюну, вспоминая сочные стебли. Лена прижималась к моему панцирю и часто вздрагивала от страха. Теряя силы, я заполз в широкую расщелину и, не удержавшись, полетел вниз. Ударившись спиной об твёрдый предмет, я потерял сознание. Панцирь был разбит, я понимал, что медленно умираю. Проваливаясь в неизвестность, услышал возле себя глухие удары. Потом мрак и пустота. Очнувшись, я попробовал шевельнуться. Не получалось. Лапы и хвост онемели. Несмотря на все усилия, организм не желал слушаться. Но прояснялось сознание, медленно и чётко. Цепляясь за яркие вспышки света, я восстанавливал действительность. Дышать становилось труднее, мешал панцирь. Эта оболочка давила и требовались усилия, чтобы её скинуть. Я заорал, но вместо крика вырвался глухой стон. Послышался неприятный хруст. Радость охватила сознание, потому что я понимал – оболочка поддаётся и вот-вот лопнет. Как на тренировочной базе, я в очередной раз набрал в лёгкие как можно больше воздуха и с шумом выдохнул. Ощущения того, что руки и ноги раздавлены, вселяли тревогу. Напрягаясь, уже чувствовал одну руку. Мне не верилось, что это правда. Мешала внешняя оболочка. В последний раз я набрал в лёгкие воздуха и выдохнул. Поднимая сухощавую руку, я надавил и проломил злополучный кокон. Сквозь отверстие хлынул поток чистого прохладного воздуха. Я прищурился и посмотрел через щель. Надо было срочно выбираться. Разбивая остатки кокона головой, я выползал наружу. Непривычными казались ноги и руки. На глазах была матовая плёнка, она мешала нормально видеть. Я со злостью сорвал её и отбросил. Растирая суставы, гоняя кровь, я постепенно ощущал привычные органы. Ноги, вместо противного чешуйчатого хвоста! Разбитый панцирь валялся рядом, и я с отвращением посмотрел на него. Выбираясь на свет, я увидел странную планету. Небо было не голубым, а красным. Огненный свет резал глаза. Я всматривался в непривычные ярко-красные облака, и не мог осознать, почему мы здесь оказались? Дышалось легко, и красный свет согревал уставшее тело. Жёлтая почва отличалась от земного грунта. Мне стало страшно, и захотелось снова одеть панцирь, чтобы он защитил от врагов. Дрожали колени, тело не слушалось. Непривычные движения казались смешными и неуклюжими. И нет хвоста… Пятой точки опоры! Я шатался, словно чумной, боясь упасть на острые камни. Голова слегка кружилась. Во рту стоял кисловатый привкус. Свалившись от слабости на бок, я озирался по сторонам в поисках укрытия. Сейчас я представлял хорошую мишень для хищника или другой твари. «Назад, назад, в пещеру», – думал я, заползая в расщелину. В тени мрачного укрытия, прислонился спиной к стене и поджал ноги. Человек! Человек! Значит всё-таки я не рептилия, а разумное существо! От этих мыслей в груди защекотало, и приток горячей крови поднял тонус в организме. Слёзы бежали по щёкам, капая на грудь и ноги. Я вздрагивал от холодных капель, и растирал их по ногам. Как приятно было ощущать себя живым, без хвоста и лап. В глубине расщелины послышалось шуршание. Я встрепенулся и начал всматриваться в темноту. Страха не было, появилось любопытство, перемешанное с чувством гордости. «Там же Лена…». От этой мысли мне хотелось бежать на помощь, но ноги ещё не совсем окрепли. Я встал на четвереньки, как собака, и медленно пополз на странные звуки. Мелкие камни впивались, как иглы в колени, пронизывающая боль отдавалась в спине. Правая рука нащупала что-то твёрдое. Я опустил голову и увидел лежавший панцирь. Горячий комок обиды застрял в горле. От отвращения я отвернулся и сглотнул, потому что это была моя кожа. Чуть дальше я заметил несколько коконов, и один из них шевелился. Что-то внутри стучало, пытаясь выбраться наружу. Схватив камень, я замахнулся и ударил по нему. Послышался противный треск, и кокон буквально рассыпался на глазах. Удивлению моему не было предела. Из кокона вывалилась совершенно голая женщина и распласталась на полу. Глаза её были закрыты, и худенькое, матовое тело, вздрагивало от холода. Она была без сознания. Худое тело, тонкие руки и ноги, тёмные волосы Лены, делали её похожей на ребёнка четырнадцати – пятнадцати лет. Я смотрел на это беззащитное создание, с пониманием того, что мы в одной упряжке. Ресницы Лены вздрагивали, губы с синевой и бледная кожа, говорили о том, что её необходимо вынести на воздух. Она замёрзла, и нужен был свет. Но как это сделать? Поднять хрупкое тело подростка в моём состоянии было невозможно. И тут я сообразил, что Лену нужно переложить на мой панцирь и после вытащить. Так я и сделал. Скажу честно, что никогда в своей жизни я не проделывал столь изнуряющую работу. Почти час я перетягивал её на панцирь, потом буквально по сантиметру передвигался к выходу, изнемогая от усталости. Усилия мои не были потрачены впустую. И вытирая мокрый лоб, торжествовал победу. Лена уже лежала на краю пещеры. Лучи света падали на её лицо. Она так и продолжала лежать, а я, усевшись рядышком, охранял её. Красные облака на небе приобретали более холодный оттенок. Я смотрел, не отрывая глаз, на эту красоту. Никогда не видел ничего подобного. Свет уже не был таким тёплым и ласковым. Я вздрогнул, понимая, что уже наступает вечер. Кроме пещеры идти было некуда, и я поднялся, чтобы найти более укромное и тёплое место для ночлега.

– Ты куда? – услышал я тоненький голосок и от неожиданности вздрогнул. – Не уходи, мне одной будет страшно…

– Скоро ночь, нам следует укрыться, иначе можем погибнуть.

– Я с тобой, не хочу оставаться одна.

– Не стоит, тебе нужно восстановить силы. Успокойся, прошу тебя.

Присев на корточки возле Лены, я посмотрел ей в глаза. Они абсолютно ничего не выражали. Она вздрагивала, и плечи дрожали как при лихорадке. Поглаживая руками кожу, Лена пыталась согреться. У пещеры росла трава и цветы. Я сорвал целую охапку растений и сделал что-то наподобие мягкой подушки.

– Облокотись и укройся панцирем. Кстати, он мой и хорошо сохранился. От твоего панциря осталась только одна пыль. Он рассыпался буквально в порошок.

– Так и должно было случиться. Не удивительно. Твой остался целым, потому что ты сам выбрался из него, и не ждал естественного процесса. Жаль, я начала привыкать к новой оболочке и на тебе.

Вздохнув, Лена потёрла рукой маленький носик и шмыгнула.

– Не простудишься? О каких процессах ты говоришь?

Я уже передумал искать ночлег и уселся возле Лены.

– Расскажи, если не трудно.

Она вздохнула и посмотрела на небо. Я впервые увидел, как лицо её стало мрачным. Лена смотрела, не моргая, и погрузилась в задумчивость. Мне показалось, что она забыла о моём вопросе, и я хотел повторить, но она встрепенулась, выпрямила спину и сказала:

– Неужели ты ничего не помнишь?

– Практически нет, в голове больше вопросов, чем ответов на них.