Kitobni o'qish: «Блуждающая жемчужина»

Shrift:

Пролог

Февральским утром в московское кафе с названием «Вог», прямо напротив ЦУМа, зашла девушка с выразительными голубыми глазами и красивой фигурой.

Почти все столики были заняты компаниями из двух или более человек, лишь за столом в самом углу сидел одинокий мужчина в черном костюме. Он пил кофе, на столе стоял небольшой бумажный пакет с логотипом ювелирного Дома «Адамас».

Окинув взглядом помещение, девушка направилась к нему.

Не снимая накинутый на плечи шиншилловый полушубок, она села за стол и спросила:

– Вы?..

– Да, – кивнул мужчина. – Я же сказал, на столе будет пакет «Адамас». Вы правильно пришли.

Девушка достала из сумки черный сверток и протянула его мужчине. Он с любопытством начал распаковывать. Добравшись до бархатного футляра, мужчина открыл его и многозначительно кивнул:

– Красиво! Что это?

– Документы приклеены на скотч к нижней части футляра, – ответила девушка. – Это «Блуждающая жемчужина». Самая большая жемчужина в мире. Данное колье было создано Домом Cartier специально для Элизабет Тейлор.

– Класс! – восхищенно заметил мужчина и, подняв глаза на девушку, спросил: – Кофе будете?

– Нет, спасибо. Меня ждут.

– А, ну хорошо. – ответил он. – Где данные человека?

– Вместе с документами приклеены к футляру… в конверте.

– Ну, хорошо! – кивнул мужчина.

– Когда ждать результат? – спросила красавица.

Мужчина в ответ расплылся в улыбке:

– Не переживайте. В течение недели всё будет сделано.

– Хорошо, – девушка встала. – Тогда счастливо!

– Прощайте, – произнес мужчина.

Часть I

1.1

Марина молча смотрела на Рудика. Ее глаза были наполнены слезами, но при этом она была счастлива. Наконец-то она встретилась с ним… Спустя двадцать с лишним лет. Ей даже не верилось, что этот солидный мужчина, сидящий напротив нее, и есть тот самый Рудик – парень, который когда-то провожал ее по пыльным дорогам Нальчика. А теперь они сидят в ее офисе в Лондоне. Осознать всю нереальность этой ситуации было непросто.

Если Марина была готова к этой встрече (она сама ее добилась), то чувства Рудика были где-то между шоком и радостью.

– Что мы будем делать дальше? – наконец спросил он.

– Я… не знаю, – ответила Марина и сквозь слезы улыбнулась.

Рудик решительно встал со стула и, закурив сигарету, твердо заявил:

– Ну, во-первых, прекрати плакать.

– Я не… плачу, – собравшись с мыслями, сказала она.

– Молодец! – ответил Рудик.

Он выпустил дым и продолжил:

– Во-вторых, мы с тобой сейчас пойдем в какое-нибудь тихое уютное местечко, выпьем по бокалу вина, и ты мне расскажешь всё, что произошло с тобой за эти годы…

– А в-третьих? – повеселев, спросила она.

– В-третьих… – Рудик нежно посмотрел ей в глаза. – Ты больше никуда от меня не денешься. Я тебя больше не отпущу от себя ни на шаг! Всё ясно? Замечания есть?

– Есть, – вздохнула Марина.

– Говори сейчас, – важно сказал Рудик. – Честно и прямо!

– У нас не курят, – изобразив на своем лице строгость, произнесла она.

Рудик на мгновение застыл, пытаясь понять ее замечание. Спустя минуту они вместе рассмеялись. Немного успокоившись, Марина сказала:

– Хорошо… Давай так поступим. Я завершу свои дела, заеду домой, переоденусь и позвоню тебе… Время еще раннее… Как раз часов в семь-восемь вечера и встретимся.

– Ладно, – согласился Рудик, – я тоже пока поеду в отель… – и повелительным тоном добавил: – Но ты мне расскажешь всё! Начиная от своего Купермана и заканчивая этой своей… – Он небрежно показал на ее брошь, – «гуляющей жемчужиной»… Или как там ее?..

– Блуждающей! – с улыбкой поправила его Марина, – ее история – моя жизнь… Вечером всё расскажу.

– Договорились. Тогда до встречи! – Рудик вышел из кабинета.

Оставшись одна, Марина откинулась в кресле и прикрыла глаза. На нее сразу нахлынули воспоминания прошедших лет, которыми она хотела поделиться с Рудиком, человеком, которого она любила всю свою жизнь.

1.2

Семья Израиловых прибыла в Израиль в конце марта 1995 года. Спускаясь по трапу самолета, новоиспеченные репатрианты почувствовали ближневосточную жару.

Рейс прилетел из аэропорта Минеральные Воды. Большие семьи горских евреев из Дербента, Махачкалы, Хасавюрта, Нальчика и Пятигорска громко разговаривали. Бабушки, увешанные золотыми украшениями, были в платках и длинных юбках; смуглые мужчины и избалованные, шумные дети – все они больше походили на табор цыган, чем на евреев. Привыкшие к потоку такого рода контингента, израильтяне без эмоций встречали новых граждан, выстраивая их в длинную очередь для оформления документов.

Весь процесс занял несколько часов, после чего новые репатрианты получили так называемую корзину первой финансовой помощи и пакет документов.

Отец Марины Семен Исаакович заранее договорился со своими родственниками, которые, встретив, сразу повезли их к себе домой. Так семья Израиловых оказалась в городе Ришон-ле-Цион.

Присмотревшись и выслушав советы родственников и друзей, Семен Исаакович уже через пару дней начал искать квартиру для покупки. Он был очень рассудительным и дальновидным человеком, поэтому решил не брать никаких ссуд у государства, как делали многие, а купить жилье на свои деньги. Учитывая, что сумма у Семена Исааковича имелась внушительная, он смог купить неплохую квартиру, состоящую из двух спален, зала и кухни-столовой. Конечно, по сравнению с их домом в Нальчике это была просто клетка, тем не менее им не нужно было выплачивать ссуду.

Как и все репатрианты, семья Израиловых поначалу учила иврит и получала пособие. Спустя несколько месяцев Марина уже хорошо разговаривала на новом языке и полностью освоила грамматику. Семен Исаакович открыл небольшой продуктовый магазинчик, и вся семья стала трудиться там.

Но Марине это было неинтересно.

Родители больше не докучали ей с замужеством, чувствуя отчасти себя виноватыми, что не отдали ее за Рудика. Девушка любила его и часто вспоминала. Интересуясь происхождением ордена Льва и Солнца, который был дорог Рудику, Марина стала увлекаться искусством. Она много читала и с удовольствием посещала различные выставки. Девушке было интересно абсолютно всё, что касалось истории искусств.

К сожалению, Израиль не был похож на Европу с ее многочисленными музеями и картинными галереями. Тем не менее Марина день и ночь что-то изучала. Она полностью погрузилась в самообразование, каждый день поражаясь, насколько она и всё ее окружение были примитивны.

Вскоре девушка подружилась с соседкой Изабеллой, приехавшей из Франции, и с ее помощью начала учить французский язык.

Так пролетело три года. Младшая сестра Тамара вышла замуж, и Марина стала жить в своей комнате одна, что ей очень нравилось. Конечно, девушку многие сватали. Она была ослепительно красивой, с выразительными голубыми глазами, длинноволосая и стройная. Но что творилось в ее голове, не знал никто. Родители, смирившись со странностями дочери, больше не настаивали на том, что ей нужно выходить замуж.

На самом деле никаких странностей не было. Просто Марина была умнее большинства ее ухажеров, и ей было неинтересно связывать свою жизнь с примитивными представителями их общины. Плюс ко всему ее сердце было занято только одним человеком – Рудиком. Девушка понимала головой, что она уже не сможет быть с ним вместе. Возможно, даже никогда не увидит его больше. Но ее душа всё равно не могла открыться никому другому.

Приходившие свататься, как правило, начинали рассказывать о своих достижениях, по их мнению, очень больших. Кто-то хвастался тем, что купил не квартиру, а дом. Кто-то важно заявлял, что сумел развить свой бизнес. Иные рассказывали о своих доходах, поступающих ежемесячно из Москвы. Но Марине было смешно их узкое мышление. Ведь ни один из этих «великих умов» даже не знал, какие художники прославились в эпоху Возрождения или какие королевские династии правили во Франции и Англии.

Девушка старалась даже не общаться с этими людьми, потому что они ей были неинтересны. А связывать свою жизнь с таким человеком вообще было бы преступлением! Ведь со временем ей такой человек мог бы опротиветь.

В августе 1998-го соседка Изабелла тихонько шепнула Марине, что собирается в скором времени поехать в Париж и может взять ее с собой. Девушка сразу загорелась этой идеей. Она и мечтать не могла о таком – поехать в Париж!

Жарким августовским вечером, когда отец пришел с работы, Марина аккуратно подошла к нему с этим вопросом. Семен Исаакович выслушал дочь и, глубоко вздохнув, ответил:

– Мариночка, дорогая моя, конечно, это неправильно… что ты поедешь одна в чужую страну…

– Я не одна, папа, – возразила девушка, – Бэлла же со мной!

– Бэлла… – Отец задумчиво смотрел на дочь. Он не в силах был ей отказать, чувствуя свою вину за то, что не разрешил ей выйти замуж за Рудика. – Ну, ладно… Я поговорю завтра с Бэллой, и мы всё решим.

– Спасибо большое, папа! – радостно воскликнула девушка и чмокнула отца в щеку.

Она была уверена, что он ей не откажет. Изабелле было 34, то есть она была старше Марины почти на десять лет.

Этой ночью Марина спала самым сладким сном. Она была в одном шаге от своей самой заветной мечты. Ей снился Париж…

1.3

13 сентября, в воскресенье, Марина вместе с Изабеллой уже гуляли по Елисейским Полям. Они прилетели днем и, разместившись в небольшом трехзвездочном отеле неподалеку от Триумфальной арки, сразу пошли гулять.

Изабелла не была в родном городе семь лет и с удовольствием показывала все красоты столицы Франции. Париж поражал изысканной архитектурой. Марина с интересом разглядывала каждое здание, хотя еще не видела самых основных достопримечательностей города.

Изабелла приехала сюда по делу: у ее родителей осталась в Париже квартира, которую они оформили на свою дочь. Жилище это сдавалось в аренду на протяжении семи лет, в течение которых их семья жила в Израиле. Теперь же Изабелла решила продать ее, осознав, что в Париже жить больше никогда не будет. Она приехала, чтобы расторгнуть договор аренды с квартирантами и оформить с риелтором доверенность на продажу. Эта процедура должна была занять не более двух часов, поэтому она собиралась заняться этим завтра.

Бэлла была кудрявая худая женщина с вытянутым лицом и выпученными серыми глазами. Идущая рядом с ослепительно красивой Мариной, она подчеркивала красоту своей спутницы. Они гуляли почти три часа и, вернувшись в отель около полуночи, сразу уснули.

Утром Бэлла ушла по своим делам. Марина же, проснувшись, быстро натянула на себя джинсы, футболку и кроссовки, собрала волосы в длинный хвост, надела на плечи рюкзак и вприпрыжку побежала на прогулку. Купив в ближайшей кафешке стаканчик кофе и круассан, она на ходу позавтракала и отправилась в музей. С Бэллой они договорились встретиться ровно в два часа дня возле Музея Орсе.

Уже немного ознакомившись с центром Парижа и изучив карту города, Марина пошла пешком по Елисейским Полям. Ей нравилось само ощущение присутствия в городе, описанном в стольких романах. Девушка вспоминала книги Александра Дюма и Мориса Дрюона. Но больше всего ей представлялись сюжеты из романов Анн и Сержа Голон об Анжелике.

Дойдя до площади Согласия, Марина взглянула на часы. У нее в запасе было еще полтора часа, и она направилась в сад Тюильри. Найдя свободную лавочку, Марина скромно присела и начала наблюдать за людьми. Она отметила для себя, что французы были не сильно симпатичными, хотя все одеты со вкусом, исключая молодежь, которая ходила в широкой, мятой и при этом яркой одежде. Посидев немного, Марина пересекла по мосту Сену и дошла до Музея Орсе. Возле входа она сразу заметила Изабеллу.

– Я уже минут тридцать тебя жду!

– А я и не знала… – пожала плечами Марина. – Мы же в два договорились…

– Ну, ничего, – улыбнулась Бэлла, – я купила билеты. Идем в музей!

Марина радостно кивнула, и они направились в музей. Подруги общались между собой на иврите, но Изабелла часто переходила на французский. Она давно отметила, что у Марины склонность к изучению иностранных языков, учитывая, как легко ей давался самый красивый европейский язык.

Гуляя по красивым залам Музея Орсе, Марина с восхищением останавливалась возле картин импрессионистов. Она была невообразимо счастлива, читая имена известных художников.

Внезапно, когда девушка любовались работой Клода Моне «Завтрак на траве», позади раздался мужской голос, произнесший на русском языке:

– Что поразительно, есть еще одна картина с таким же названием. Она в этом же музее!

Вздрогнув от неожиданности, Марина повернулась к говорившему. Им оказался седоватый мужчина лет сорока пяти, примерно одного роста с Мариной. У него были черные тонкие брови, глубоко посаженные серые глаза, нос с горбинкой и какая-то немного кривая улыбка, застывшая на лице. На макушке, как озеро, блестела лысина, а руки были неестественно длинными. Он выглядел несуразно, даже учитывая дорогой льняной костюм серого цвета, надетый на него: казалось, что все части его тела были взяты от разных людей. Марина удивленно посмотрела на этого, мягко говоря, «некрасивого дядю».

– А как вы поняли, что я… русская? – спросила она его.

– Я не говорил, что вы русская! – возразил мужчина. – Я даже уверен, что вы нерусская… А то, что вы говорите на русском, я понял, потому что ваша подруга говорит на французском, а вы с ней объясняетесь на иврите… Значит, вы из Израиля, но не имеете отношения к Франции… Для израильтянки вы слишком опрятны… Значит, вы из России! Вот и всё!

Он улыбался своей кривой улыбкой, отчего казался каким-то простым. Но взгляд его проницательных глаз мгновенно отбивал всю простоту. На русском мужчина говорил с каким-то непонятным акцентом; было ясно, что это его неродной язык, хотя владел он им хорошо.

Марина изумилась такому подробному расследованию, но общаться с этим человеком она не имела никакого желания. Тем не менее она была слишком хорошо воспитана, чтобы оборвать резко разговор, поэтому небрежно спросила:

– И что вы говорили насчет картины?

– Я говорил, что это картина… Клода Моне… В двадцать девятом зале есть еще одна картина с таким же названием, нарисованная почти таким же художником…

– Вы хотите сказать, что Эдуард Мане тоже написал «Завтрак на траве»?! – удивилась Марина.

– Именно! – весело воскликнул мужчина.

– Кто это такой? Что он хочет? – спросила на иврите Бэлла.

– Просто рассказывает про картины, наверное, он гид! – ответила ей Марина.

– Меня зовут Мишель и я не гид! – ошеломил своим ответом на иврите мужчина.

– Кто вы? – Не понимала уже ничего Марина.

– Коллекционер и искусствовед! – ответил Мишель. – Только и всего… Я ожидал человека, но он не пришел, и я решил прогуляться… Могу составить вам компанию, раз уж вы меня нарекли гидом.

Изабелла, довольная таким раскладом, быстро согласилась на предложение незнакомца. И Мишель повел гостей дальше по музею.

Каждая картина, перед которой останавливались Марина и Бэлла, имела свою историю, и все эти истории Мишель знал и рассказывал им. Не напрягаясь, он вкратце описывал творения великих художников, как будто знал их лично. Марина была поражена такими знаниями и про себя сделала вывод, что этот человек на самом деле гид. Она не могла понять: откуда он знает так хорошо три языка из абсолютно разных языковых групп? Пройдя большую часть музея, девушки устали, и Марина вдруг спросила:

– Мишель, вот вы всё знаете… а какой художник вам больше всего нравится?

Мужчина призадумался на мгновение, затем ответил:

– Ну… сложно сказать… но, если выбирать из импрессионистов… пожалуй, мне по душе Базиль. Мне нравится его подход… Обратите внимание на его работы! Его фишка в том, что он четко прорисовывает мелкие детали… а это, поверьте мне, очень тяжело. Но он… он был вообще-то медик. Дружба с Моне и Ренуаром привела его к тому, что он стал художником, причем равным им!

Марина молчала. Ей просто было нечего сказать. Она много читала и знала огромное количество разных фактов о художниках. Но этот «некрасивый дядя», как она его называла про себя, был просто ходячей энциклопедией. И ей было очень интересно узнавать такие, можно сказать, личные факты из жизни великих деятелей искусства.

– Если вы позволите, – уважительно произнес вдруг Мишель, – я мог бы пригласить вас в кафе, которое считается мастерской художников. Это место является памятником истории, и ваш сегодняшний поход в музей было бы логично закончить именно там.

– И что это за место? – спросила Изабелла.

– Вы парижанка? – задал ей встречный вопрос Мишель.

– Да, – кивнула Бэлла. – Но в прошлом уже… Я выросла в шестнадцатом округе! – гордо добавила она.

– Хорошее место, – безразлично сказал Мишель. – Вы бывали в ресторане «Куполь» в Монпарнасе?

– Уже и не вспомню… – ответила Бэлла. – Я семь лет в Париже не была.

– Ну, тогда позвольте, – любезно предложил Мишель.

– Я согласна! – сказала Изабелла. – Пойдемте!

– Подождите, – робко остановила подругу Марина. – Я… пойду тогда в гостиницу… Я не пойду ни в какое кафе!

Она категорически не собиралась идти в кафе с незнакомым «некрасивым дядей», как бы интересно он ни рассказывал истории про художников.

– Марина! – весело воскликнула Бэлла. – Что ты переживаешь? Пойдем прогуляемся. Что ты сейчас в гостинице будешь делать?

– Нет-нет! – настойчиво повторила Марина. – Вы идите! – Она посмотрела на Мишеля. – Приятно было познакомиться. Спасибо за приглашение, но я пойду в гостиницу.

Мишель вдруг мило улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза:

– Мадемуазель, я понимаю ваши опасения… Но поверьте мне, это вас ни к чему не обязывает. Просто у меня есть свободное время, и мне приятно с кем-то пообщаться, практикуя знания иврита и русского. Не бойтесь, уверяю вас, ничего плохого в этом нет.

Его голос звучал очень мягко, а серые глаза как будто обладали гипнозом. Марина хотела отказаться, но почему-то не могла вымолвить ни слова. Она, как загипнотизированная, вышла вслед за Бэллой и Мишелем из музея.

На улице была прекрасная погода. Медленно идя к дороге, они подошли к темно-синему «Роллс-Ройсу». Было видно, что машина очень дорогая и редкая. Мишель внезапно оглянулся и подал кому-то знак глазами, указывая на машину. Марина и Бэлла повернулись и увидели высокого голубоглазого мужчину с русыми волосами и лицом, изуродованным шрамами. Он молча обошел автомобиль и уселся за руль. Девушки с ужасом за ним наблюдали, осознавая, что этот человек всё время шел позади них. Мишель, заметив их шок, засмеялся и объяснил:

– Это Йован! Мой водитель. Не пугайтесь, он безобидный. Всегда как тень ходит позади меня. Он немой и почти не понимает по-французски… он серб.

– Я в машину не сяду! – с нарастающей паникой вдруг заявила Марина.

Мишель улыбнулся:

– Понимаю ваш страх… Не буду настаивать. Давайте прогуляемся или на такси поедем…

– Пешком! – решительно воскликнула Марина.

– Хорошо! – согласился Мишель и, сказав что-то Йовану на сербском, зашагал рядом с девушками по улице.

1.4

Было около половины пятого. Путь от Музея Орсе до района Монпарнас занял примерно полчаса пешком. По дороге Мишель рассказывал удивительные и интересные вещи про Париж. Марина слушала как завороженная. Она узнала кучу разных фактов, и время в пути прошло незаметно.

Они подошли к ресторану «Куполь», и Мишель жестом пропустил дам вперед.

Это было самое удивительное место, которое Марина когда-либо посещала в своей жизни.

Большой зал ресторана был наполнен людьми до отказа. В центре зала стояла скульптура, над которой красовался разрисованный яркими красками купол. Как выяснилось, его расписывал сам Марк Шагал. Рассматривая интерьер ресторана: колонны, покрытые имитацией мрамора, уникальную мозаику, висящие на стенах картины и фотографии знаменитых людей, посещавших это место, – складывалось впечатление, что ты сидишь в окружении самых известных деятелей искусства в мире. Как рассказал Мишель, в этом ресторане бывали Пикассо, Хемингуэй, Эдит Пиаф и многие другие.

Марина не знала, что заказать, поэтому доверилась Мишелю. Мужчина заказал креветки с киноа, устрицы, ракушки и два разных салата. Всё принесли достаточно быстро и расположили по центру стола, чтобы гости могли попробовать разные блюда. Также Мишель попросил принести бутылку шампанского.

Еда казалась безумно вкусной и необычной для евреек, так как в Израиле они морепродукты не ели.

Потом принесли чай и пирожные. Время пролетело незаметно, Мишель много рассказывал интересных историй. Бэлла немного повеселела от выпитого шампанского и начала задавать глупые вопросы типа «есть ли у вас жена?» и тому подобное.

Марине, отказавшейся от спиртного, стало не по себе от таких вопросов, и она предложила пойти в гостиницу. Девушка чувствовала, что Мишель понимает практически каждую ее мысль. И в этот раз он настолько просто и тактично сменил тему разговора, что Бэлла оказалась в тупике, оставшись без ответов на свои вопросы.

Вежливо согласившись с желанием Марины, Мишель попросил у официантки счет. Когда его принесли, Марина из вежливости хотела достать из рюкзака кошелек, ведь мужчина не был ее другом, чтобы платить за нее. Но Мишель с осуждением взглянул на девушку и произнес:

– Мадемуазель, вы меня обижаете. Я всё-таки джентльмен, и, насколько помню, я сам пригласил вас.

– Ну, как-то… мы с вами не знакомы. – Замялась девушка.

– Мы знакомы! – перебил ее Мишель. – И поверьте мне, я уже знаю о вас очень много.

– И откуда же? – удивилась Марина.

– Мне достаточно пообщаться с человеком в течение часа, и я могу дать ему практически стопроцентную характеристику, – улыбнулся Мишель.

Марина ничего не ответила. Она встала из-за стола, так как официантка уже забрала счет.

– Пойдем! – обратилась она к Изабелле.

Подруга тоже встала из-за стола, и они направились к выходу. Мишель шел позади девушек. Воздух был наполнен осенней прохладой, на небе начинали появляться звезды. Они медленно прогуливались по бульвару.

Марина заметила, что Мишель почему-то молчит, и ей стало неловко. Девушка подумала, что могла обидеть «некрасивого дядю», и решила сама завести разговор:

– И что вы обо мне уже знаете? – спросила она его.

– Ну-у… – Мишель задумался.

После паузы он продолжил:

– Я могу ошибаться, но я уверен, что у вас была любовь к какому-то молодому человеку, с которым, по неизвестным мне причинам, вы не смогли быть вместе. Я подозреваю, что причиной тому было либо его происхождение, либо социальный статус. Вы девушка воспитанная, но романтичная. Следовательно, будь ваша воля, убежали бы с ним на Луну, но… Скорее всего, помешали родители, к которым вы привыкли прислушиваться… – Он замолчал, увидев ошеломленный взгляд Марины. – Продолжать?

Марина была не в силах что-либо сказать и лишь кивнула головой. Мишель продолжил:

– Я подозреваю, что вы принадлежите к маленькой еврейской общине. Бухарской, грузинской или кавказской. Привыкшие жить по мусульманским традициям, женщины у вас немного ограничены в плане образования. Вы же интересуетесь искусством и знаете достаточно много… Я думаю, что вы решили забыться этим поначалу, а потом просто увлеклись. В мужья к вам набиваются многие, потому что, скажу честно, вы очень красивы, но… вам эти люди просто неинтересны… Думаю, как-то так!

Марина остановилась. Ее удивило, с какой точностью Мишель раскрыл все секреты, как будто всё знал! Но тут она заметила, как позади медленно крадется Йован, подобно тени. Тихо и незаметно. Это отвлекло ее от мыслей о Мишеле. Мужчина прочитал ход ее мыслей и пояснил:

– Он всегда ходит за мной, охраняет. Не бойтесь его!

В этот момент Изабелла, которая не обращала внимания на беседу своих спутников, остановилась перед афишей. На щите были нарисованы герои книги Виктора Гюго и написано, что 16 сентября состоится премьера постановки мюзикла «Нотр-дам де Пари».

– Давайте сходим! – воскликнула она.

Мишель бросил взгляд на афишу и пожал плечами:

– Я могу достать билеты. Это премьера, громкое событие. Так просто туда не попасть.

– Я бы с удовольствием сходила, – повторила Бэлла.

– А вы не хотите завтра посетить сам собор? – спросил вдруг Мишель. – Если вы там еще не были… Это очень интересно!

– Завтра мы хотим посетить Эйфелеву башню, – ответила Бэлла.

– Ну, на Эйфелеву башню можно сходить утром… по сценарию Мопассана…

– Что за сценарий? – поинтересовалась Марина.

– Мопассан каждый день там обедал, – объяснил Мишель, – потому что это единственное место в Париже, где не видно Эйфелевой башни. Так он говорил, считая эту башню уродством.

– Да, я где-то читала о том, что многие ее не любили, – кивнула Марина.

– Ну, так что? – спросил Мишель. – Я отвезу вас в гостиницу? Потому что пешком идти очень далеко. И завтра я за вами заеду.

– Мишель! – вдруг решительно обратилась к нему Марина. – Скажите честно, какой у вас к нам интерес? Я просто не могу понять… Вам что-то от нас нужно?

Она сама не ожидала, что решится на такой вопрос, но девушка хотела расставить все точки над «i». Ей было непонятно, почему этот человек уделяет им столько внимания. Ведь они едва знакомы…

– Вы считаете, что обязательно должно быть что-то нужно? – вежливо спросил Мишель. – Или вам просто не верится, что есть люди, которые могут делать что-то без своей выгоды?

– Поймите меня… – продолжила Марина развивать свою мысль. – Вы подошли к нам в музее… Навязались ходить с нами. Не спорю, нам это было интересно, я узнала много нового… Тем не менее потом вы пригласили нас в ресторан! Причем не в простой, а, как мне показалось, дорогой… Теперь вы хотите опять повести нас в ресторан на Эйфелевой башне и в собор Парижской Богоматери… Для чего? Вы тратите свое время и деньги на двух незнакомых людей! В этом должна быть причина. Согласитесь со мной? И, пока я не выясню этой причины, я никуда с вами не пойду!

Марина произнесла эту фразу с чувством, с сильными эмоциями и на русском языке. Изабелла ничего не поняла и молча смотрела на подругу.

Мишель всё выслушал и, оставаясь абсолютно спокойным, смотрел Марине в глаза. Девушка не отводила взгляда и на мгновение просто потонула в сером океане глаз Мишеля. Она не могла понять, что есть особенного в этом некрасивом человеке, что постоянно хочется его слушать. Когда он отвечал на ее вопрос, его голос звучал очень мягко. Девушке показалось, что в глубине своей души она надеется услышать причину, по которой она приняла бы его приглашение.

– Я отвечу на ваш вопрос, – начал Мишель. – Вам, наверное, не верится в это, но мне действительно самому приносит большое удовольствие сопровождать вас. Париж мой родной город, я здесь вырос и горжусь своим городом. По остальному… Вам понравился ресторан?

– Да, спасибо, – ответила Марина, не понимая, к чему он клонит.

– Как вы сами сказали, в музее я вам был полезен, ресторан вам тоже понравился… Завтра я надеюсь, что тоже не разочарую вас… Так в чем же дело? – Он улыбнулся. – Если вас не смущает моя компания, почему бы не воспользоваться мной? У меня семьи нет… я одинок и располагаю временем. Денег у меня достаточно, настолько, что я иногда не понимаю, что мне с ними делать… И мне очень интересно знакомиться с новыми людьми, тем более представителями другой культуры. – Он сделал паузу, затем спросил: – Вас удовлетворил мой ответ?

– Будем считать, что да! – ответила Марина. – Только прошу больше не лезть в личную жизнь!

– А когда я лез? – удивился Мишель. – Я ни разу не посмел… Разве я?..

– Я говорю про то, что вы… про мою любовь… и так далее…

– Ну так я же не спрашивал у вас ничего! – возразил Мишель. – Если вы помните, вы сами попросили сказать, что я думаю. Я и сказал… Так же, как и уверенность в том, что вы мысленно опасались, что наша завтрашняя экскурсия не состоится. Но ввиду вашего воспитания вы всё же сделали заявление!

Марина едва открыла рот, чтоб что-то сказать, но Мишель остановил ее и продолжил:

– Ничего плохого в этом нет. Это только показывает вас с хорошей стороны. Поэтому я предлагаю вам оставить этот разговор и спокойно готовиться к завтрашнему изучению нашего города!

Марине было нечего сказать. Она молча кивнула, и они сели в машину. Йован довез девушек до гостиницы, Мишель вышел из машины и вежливо открыл дамам двери. Учтиво попрощавшись, он пообещал завтра к одиннадцати утра приехать за ними.

Ложась спать, Марина стала прокручивать в голове полученные за день впечатления. Их было очень много, и все они были удивительными. Но то, что вызывало в ней наибольший интерес, заключалось в личности их нового друга. Марина заметила, что, оказавшись в отеле, она почему-то вспоминала Мишеля и он не казался ей страшным. Она вспомнила свое впечатление, когда увидела его впервые. Он показался ей некрасивым, но почему-то со временем, привыкая к его внешности, Мишель уже перестал казаться таким. Она думала о том, что красота человека, в особенности мужчины, зависит от его поступков. Но кто такой этот Мишель и каковы будут его поступки в дальнейшем? Этого Марина предугадать не могла. Она размышляла: «Этот мужчина был очень странным. По возрасту он годится мне в отцы. А с каким выражением он сказал, что семьи у него нет… И где же она? Неужели он не был женат? Нет! Это нереально! Он, скорее всего, разведен! У них в Европе больше половины браков распадается! То, что он богатый, это заметно. Дорогая машина, костюм, водитель… Еще бы он не был богат! У него такой мозг, как энциклопедия! А хитрый какой. Выдал сразу всю мою характеристику! Как ему это удалось? Очень странно… Он как будто знал, что я люблю Рудика! Эх… Рудик… Где ты сейчас? С кем? Наверное, женился… В своем Ростове… А может, и нет… Может быть, ты так же продолжаешь меня любить».