Kitobni o'qish: «Перстень отравителя»

Shrift:

Глава 1

Начало сентября выдалось солнечным и удивительно теплым. Деревья не торопились желтеть и расставаться с нарядной зеленью. Природа словно извинялась за дождливый хмурый август, радуя чистой синевой неба, безветренным почти летним теплом, вот только в позолоченном солнцем воздухе все равно витал грустный запах осени. В эти прозрачные задумчивые дни, казалось, даже вечно суетящийся мегаполис притих и успокоился. Вопреки прогнозам лето не торопилось покидать город, вот и неделя началась с такой же прекрасной погоды.

Ранним утром понедельника к ограде старого одноэтажного особняка светло-кофейного цвета подъехал синий «Опель». Из него вышел высокий русоволосый молодой человек в темном костюме. Он бережно достал из салона горшок с роскошным цветком – диффенбахией, закрыл машину и направился к воротам. Асфальтированную дорожку, ведущую от ворот ко входу в особняк, тщательно подметал связанной из прутьев кустарника метлой старик с пышной седой шевелюрой.

– Доброе утро, Никанор Потапович! – сказал молодой человек, входя на территорию особняка. – Думал, раньше всех приеду!

– Добренько, Гера, добренько. – Старик приостановил уборку, достал из нагрудного кармана зеленой рубахи мятую пачку сигарет и закурил, поглядывая на парня поверх очков. – Раньше всех моя забота приезжать, порядок да красоту наводить. Шикарный на тебе костюм.

– Подарок Феликса, – Гера машинально разгладил ладонью пиджак, придерживая одной рукой керамический горшок с цветком. – Туфли с рубашкой в комплекте приложил.

Дедушка подошел ближе, взял пиджак за лацкан и пощупал материал.

– Дорогущий, видать, подарок-то, – полувопросительно-полуутвердительно произнес Никанор.

– Да, не из дешевых, от «Бриони», – с видимой неохотой ответил Гера. – Была одна ситуация, надо было прилично выглядеть, вот Феликс меня и выручил.

Герману до сих пор было неловко вспоминать, как он на ночь глядя вломился в дом Феликса в таком далеком от трезвости состоянии, что не мог вспомнить, как туда добрался и какова была, собственно, цель данного визита. К счастью, его будущий директор спокойно отнесся к такому вопиющему поступку, устроил на ночлег, утром помог прийти в себя, выдал вещи из собственного гардероба и отправил по делам стремительно создающегося детективного агентства.

– Ладно, проходи давай. Закончу тут – приду кофий тебе варить, – сказал Никанор Потапович. Старик докурил, бросил окурок на дорожку, затоптал его и смел метлой в общую кучу мусора.

– Вот уж не стоит беспокоиться, сам могу.

– Кофия тута варить моя забота!

– Хорошо, как скажешь, – покладисто согласился Гера. Обогнув старика с метлой, молодой человек направился к входу в особняк, над которым красовалась вывеска: «Агентство “ЭФ”. Частный розыск. Помощь в беде». Открыв еще пахнущую свежим лаком дверь, Герман вошел внутрь. В холле-секретарской за угловым столом сидела внучка Никанора. Положив руки на стол, а голову на руки, девушка дремала. Услышав шаги, она подняла лицо, откидывая упавшие на лоб белые пряди, и сонно заморгала.

– Привет, Арина. Не дал тебе дедулька неугомонный выспаться?

– Да, мы сюда к шести утра приехали, – девушка еле сдерживала зевоту. – Он весь офис подмел, везде пыль протер, с жалюзи долго боролся, наконец, понял, как они работают, и победил. Все, говорит, сиять должно. Сверкать и переливаться.

– Неделя-другая – и это пройдет, а сегодня все-таки первый рабочий день. Я и сам хотел раньше всех приехать.

– У тебя почти получилось. Красивый цветок. У него есть имя?

– Ага – Йозеф.

– Хорошее имя, ему идет, – зевнув, Арина закрыла глаза и снова уронила голову на руки.

Герман прошел дальше, в главное офисное помещение. Все было в идеальном порядке: на каждом столе красовались компьютеры, сверкала новизной оргтехника, на стене у входа мерцало серебристой глубиной узкое зеркало в человеческий рост, рядом – плазменная панель телевизора. А в застекленных стеллажах ожидали своих блистательно раскрытых дел плотные ряды картонных и пластиковых папок. Гера подошел к окну, поставил цветок на подоконник, убедился, что свет на Йозефа падает равномерно, и пошел в сообщающееся помещение – кабинет начальства, на двери коего отливала бронзой табличка: «Нежинский Феликс Эдуардович. Директор».

На письменном столе директора пока еще ничего не стояло, за исключением телефонного аппарата. Гера поднял жалюзи, открыл окно, желая выветрить запах краски, и посмотрел на часы. Стрелки показывали восемь двадцать. Ровно к девяти должны были пожаловать остальные члены коллектива, включая Феликса Эдуардовича. Герман волновался. Это волнение было сродни мальчишескому предвкушению необыкновенного приключения. Стоя у окна, он смотрел во двор, но не видел ни деревьев, ни дорожки, ни Никанора Потаповича с метлой. Перед глазами Геры проносились яркие, захватывающие картины грядущих событий: неуловимые злодеи, головокружительные погони, таинственные преступления, которые никто не в силах был раскрыть, пока не появилось их агентство…

В восемь сорок к ограде особняка подошел Валентин Сабуркин. Бывший десантник тащил увесистый пакет, в котором без труда угадывались бутылки шампанского. Завидев его, Гера прикрыл окно и вышел из кабинета в главный офис. Вскоре в коридоре послышались голоса: Валентин приближался вместе с Ариной, зачем-то обсуждая с девушкой надежность замков на входной двери здания. Когда они показались в дверном проеме, Герман улыбнулся и невольно повторил фразу Феликса:

– Добро пожаловать домой!

– А, привет-привет! – расплылся в добродушной улыбке Валентин. – А я-то думал, раньше всех приду!

– Я тоже так думал, но Потапыч всех опередил, – рассмеялся Гера. – Кстати, где он? Все красоту на участок наводит?

– Уже навел, кофе пошел варить, – ответила Арина.

Девушка подошла к зеркалу на стене и поправила прическу. Считаные дни, как Арина рассталась со своей длинной косой, которую носила с самого детства, сменив роскошные длинные волосы на короткое асиимметричное «каре», но она так нравилась себе в новом образе, что уже и не представляла, что могло быть иначе. Арина коснулась кончиками пальцев зеркальной поверхности, подмигнула своему отражению и пошла дальше, а отражение осталось в серебристой глубине. Оно посмотрело по сторонам, поправило пряди светлых волос по своему вкусу, коснулось воротника бледно-голубой блузки, разгладило узкую серую юбку до колен и переступило, потопталось на каблучках черных туфель, словно попробовало их удобство и устойчивость. Затем отражение посмотрело вслед ушедшей хозяйке, развернулось в противоположную сторону и шагнуло куда-то в глубь зеркального пространства.

Без десяти девять явилась Алевтина Михайловна, она и помогла старику Никанору принести из кухни поднос с кружками кофе. Одета она была в шелковую черную юбку до пят, ослепительно-белую блузу с бантом на груди, на лице – легкий макияж, пышные волосы убраны в гладкую прическу «ракушка». С собой женщина принесла коробку с собственноручно испеченным тортом «Наполеон».

Завтрак с кофе и тортом устроили на столе Валентина. Торт оказался изумительным, кофе – прекрасным, разговаривали, смеялись, строили планы, затем Гера посмотрел на часы. Девять двадцать.

– А где Феликс? – Валя словно угадал его мысли. – К девяти ведь собраться велел.

– Сам-то может и позже приехать, – пожала плечами Алевтина, – начальство деловое, оно, бывает, и задерживается.

– Или в пробку попал, – кивнула Арина. – В городе все время пробки эти… автомобильные.

Никанор развернулся к Гере, поправил подтяжки, тряхнул седой гривой и сказал:

– А ты бы позвонил ему.

Гера достал мобильник, набрал номер Феликса, но вызов был сброшен. Герман сделал еще три попытки, но каждый раз вызов сбрасывался.

– Ну-ка, дай я сейчас звякну. – Сабуркин полез в карман за телефоном. Но теперь абонент был недоступен.

Возникла звенящая тишина. И вмиг словно все свежеотремонтированное пространство старого особняка сделалось насквозь сырым и холодным. В гнетущем молчании голос Германа прозвучал спокойно и решительно:

– Мы справимся. Даже если он никогда не придет.

– В смысле? – Алевтина перевела на парня взгляд, полный недоумения. – Что ты имеешь в виду? Как Феликс может не прийти?

– Очень просто. Он мог передумать. Или это был такой план: собрать нас всех вместе, дать все необходимое, а дальше сами – взрослые уже.

– Да ну, не может быть… – начал Валентин, но его перебил Никанор.

– И что же мы, по-твоему, должны будем делать? – поинтересовался старик и отчего-то очень внимательно поглядел на парня поверх очков.

– Что собирались, то и будем, – пожав плечами, ответил Герман. – Нам ничего не мешает.

Будущие детективы переглянулись, добродушное лицо Валентина поскучнело, и он протянул:

– Да ну-у-у-у… Нет, без Феликса неинтересно. Он нас собрал, сорганизовал, он и должен нас вести.

– А сами мы что, ходить не умеем?

Но коллектив был солидарен с Сабуркиным.

– Хотите сказать, если Феликс не приедет и вообще больше не объявится, мы все бросим, разойдемся по домам и будем жить, как раньше? – уточнил Гера. – Я правильно понимаю?

Алевтина поправила бант на груди и расстроенно произнесла:

– Будем общаться, дружить… Без Феликса все это дело не имеет смысла.

В этот момент с улицы донесся звук резко затормозившего автомобиля. Не сговариваясь, коллектив бросился к выходу.

У ограды особняка стояла уже хорошо знакомая темно-зеленая «Ауди S8» цвета Амулет.

– Он приехал! – Арина подпрыгнула и захлопала в ладони. – Феликс Эдуардович, доброе утро!

Передняя дверь машины резко распахнулась, и показался Феликс. На нем, как обычно, был классического кроя темно-коричневый костюм, рубашка цвета кофе с молоком и солнцезащитные очки. Даже издалека было заметно, как Феликс рассержен. Не оборачиваясь, мужчина коротко махнул рукой в ответ на приветственные крики, открыл заднюю дверцу и… одну за другой достал из салона пару здоровенных птичьих клеток. Ударом ноги захлопнув дверь, Феликс понес клетки к воротам ограды. Чем ближе он подходил, тем больше озадаченности с удивлением возникало на лицах сотрудников агентства. В одной клетке сидел иссиня-черный ворон, в другой – крупная коричневая крыса с рыжими подпалинами. При виде крысы Арина невольно попятилась.

– Доброе утро! – процедил Феликс, не замедляя шага. Люди расступились. Мужчина вошел внутрь, и его шаги гулким эхом зазвучали под сводами особняка.

Сотрудники переглянулись, и Валентин сказал, пожимая плечами:

– Хоть приехал, уже хорошо. А зверюшки в клетках для украшения, наверное. Вроде талисманов компании. Украшают же офисы этими… всякими… как их?

– Аквариумами с рыбками, – подсказала Алевтина.

– Вот, да! А у нас будет птица и нутрия.

– Это не птица и нутрия, а ворона и крыса. – Голос Арины дрогнул. – Я их боюсь…

– Так в клетках же вран с пасюком, чего бояться? – сказал дед Никанор. – Пойдемте-ка поспрошаем начальство, что за украшения такие.

Дверь в кабинет Феликса была распахнута настежь. Мужчина стоял у письменного стола с клетками в руках, явно не зная, куда их пристроить.

– Феликс, – деликатно кашлянул Валентин, – а это что и зачем оно нам?

– Мой домашний зоопарк! – раздраженно отрезал Феликс. – Не могу их надолго дома оставлять, они орут, скандалят, соседей нервируют! Пусть тут сидят, а то кого угодно с ума сведут!

– Подоконник широкий, поставь клетки туда, – подсказал Гера. Феликс так и сделал. В один угол определил клетку с птицей, в другой – с «нутрией».

Еле поместившийся в клетку крупный ворон старательно держался лапами за подвесную деревянную жердочку и раскачивался на ней так, словно собирался упасть, но всеми силами пытался удержаться. А крыс совсем по-человечески сидел на попе, наглаживал передней лапкой упитанное пузо и время от времени вздрагивал от икоты.

Избавившись от клеток, Феликс расстегнул пиджак, снял очки, перевел дух и сказал более-менее спокойно:

– Итак, поздравляю всех с первым рабочим днем нашего агентства.

И замолчал. Коллектив выжидающе смотрел на него.

– Что? – развел руками директор. – Идите работайте!

– Феликс Эдуардович, может, кофе хотите? – нерешительно спросила Арина, избегая глядеть в сторону «домашнего зоопарка». Ворон с крысой пугающе осмысленно смотрели на людей и будто чего-то ждали.

– Я торт еще испекла, – подхватила Алевтина, – фирменный мой, «Наполеон» с заварным кремом!

– Спасибо, не хочу, – Феликс снял пиджак и повесил его на спинку кресла.

– Может, шампанского? – встрял Валентин.

– Тем более не хочу. Так… Стоп! Почему шампанское, откуда? Вы начали пить прямо с утра?

– Да нет, конечно, – Сабуркин даже обиделся на такие подозрения, – договаривались вечером обмывать открытие агентства, вот я и принес. На вечер. Но, может, тебе прямо сейчас налить, я же не знаю. Ты нервный какой-то приехал, без настроения. Что-то случилось?

– Все в порядке! – В голосе Феликса снова зазвучало раздражение. – Просто зоопарк с самого утра своим дурным поведением отнял слишком много времени. Потом еще пришлось ездить по разным скотинским магазинам, клетки им выбирать…

– А как же дома у вас? Они без клеток живут, просто так, в квартире? – пораженно прошептала Арина. – Свободно ходят, летают?

– Э-э-э… – Феликс взялся расстегивать верхние пуговицы рубашки. – Нет, конечно же, в клетках, но они старые, грязноватые, надо было взять что-то поновее, поизящнее и одинаковое, чтобы смотрелось гармонично. Все-таки – офисное помещение.

– Это да, – кивнул дед Никанор, – в офисе главное, чтобы гармония была. Может, их в мою секретарскую определить? Еще бы дерево искусственное поставить… В одном магазине видел – прямо под потолок! Знаете, какая красота?

– Тут стоять будут! Светло и свежий воздух! – прорычал Феликс. – Какие еще деревья в детективном агентстве? Это же серьезное учреждение, а не балаган какой-то!

– Все верно, – задумчиво произнес Валентин, окидывая взглядом интерьер директорского кабинета: синие стены и мебель красного дерева, которая в окружении этого цвета казалась фиолетовой. – Здесь, конечно, черный ворон с крысой будут удачнее смотреться. Чтоб уж произвести впечатление на клиента, так произвести…

– Я же предлагал перекрасить! – огрызнулся Гера. – За день бы управились! Ну, не угадал я с цветом, так я же юрист, а не дизайнер!

– Ничего не надо перекрашивать! – отрезал Феликс. – Просто идите и работайте!

– Хорошо, хорошо, – покладисто закивала Алевтина, – мы пошли. Давайте, давайте, мальчики, девочки, все брысь из кабинета начальства.

Наталкиваясь друг на друга, сотрудники вышли и тихонько притворили за собою дверь.

– Наконец-то! – каркнул ворон. Паблито хотел по привычке сердито взмахнуть крыльями, но в клетке было слишком тесно.

– Думал, они никогда не уйдут! Кстати, Феликс, люди вполне прилично выглядят, весьма презентабельные личности, не то что раньше! Не зря твои стилисты старались, все прекрасно получилось! Вито, что скажешь?

Крыс не ответил, он продолжал икать, растирая лапкой пузо.

– Ох, как же меня укачало, – с трудом произнес Дон Вито. – Феликс, мне бы водички…

С хмурым видом Феликс сел за стол и нажал кнопку селекторной связи телефонного аппарата. Через какое-то время послышался сигнал соединения, и тихий голосок Арины произнес чуть в отдалении: «Дедушка, вот сюда, на эту кнопочку нажимай, туда говори…»

– Секретарь слушает! – произнес важный голос Никанора. – Чего изволите?

– Воды простой и тарелочку какую-нибудь маленькую, блюдце, что ли, кофейное… – на выдохе проговорил Феликс.

– Крысе попить? – уточнил старик. – А то я ж видел, пасюку плохо: или обожрался, или укачался в машине.

– И то и другое, – устало ответил Феликс. – В общем, воду и блюдце.

– А тебе, сердешный, чего принести?

– Скажи Гере, чтобы забрал из багажника пакеты – машина не закрыта – и принес сюда.

– Все уразумел, сейчас исполним.

Отключив связь, Феликс произнес в пространство:

– Не понимаю, как вы смогли меня заставить притащить вас с собой в офис?

– Мы старались! – довольно ухмыльнулся ворон. – Такие важные дела, такие события и без нас! Нет уж, мы присутствовать хотим, помогать тебе станем, советовать!

– Через пару дней вам надоест сидеть в клетках, смотреть мне в спину, и вы отправитесь на вольный выпас. Очень на это рассчитываю.

– А вот зря! Зря! – закаркала птица.

– Паблито, тише! – поморщился Феликс. – Не хватало еще…

Тут приоткрылась дверь, и вошли Герман с Никанором Потаповичем. Старик принес блюдце с водой, а Гера пакеты из багажника. Первым делом Феликс поставил блюдце в клетку крысы, после занялся пакетами. Один был полон кокосовых орехов, в другом оказался хрустальный кубок, завернутый в несколько слоев бумаги, рамка с фотографией рыжеволосой девушки и… бутылка красного испанского вина. Феликс с таким выражением лица все это распаковывал и распихивал по ящикам стола, что Гера со стариком не рискнули задавать вопросы.

– Не будем тебе мешать, – сказал молодой человек. – Пойдем обсуждать рекламную кампанию нашего агентства.

– Мне потом не забудьте рассказать, – проворчал Феликс.

– Разумеется!

Но не успели начинающие детективы толком приступить к вопросам собственной рекламы, как явился первый посетитель.

Глава 2

К сожалению, им оказался всего-навсего районный участковый капитан Дмитрий Алексеевич Мухин. Зайдя в офис, он поприветствовал коллектив, цепким взглядом окидывая всех присутствующих. У окна сидел юрист Герман, за соседним столом элегантная дама в белоснежной блузе с пышным бантом на груди, по соседству с ней совсем юная девушка с васильковыми глазами. За крайним столом, у самого выхода, расположился широкоплечий, коротко стриженный мужчина, в котором Дмитрий Алексеевич безошибочно определил бывшего военного. Ну и лохматый старик в старомодных штанах с подтяжками слонялся по офису, то и дело что-то протирая беленькой тряпочкой, похожей на носовой платок. Странного директора, который при первом знакомстве произвел на участкового сложное впечатление, здесь не было.

Проходя мимо висящего на стене зеркала, посетитель не заметил, как из-за рамы, из глубины стекла на миг выглянуло отражение голубоглазой блондинки, словно ему стало любопытно посмотреть, кто пришел. Посмотрело и тут же скрылось. Поздравив сотрудников агентства «ЭФ» с началом трудовой деятельности, Мухин намекнул на кофе и присел к столу Валентина. Никанор отправился на кухню, а Гера принялся расспрашивать о ситуации во вверенном капитану округе: все ли спокойно, не случилось ли за выходные каких-то особо дерзких преступлений?

– Пока все тихо, тьфу-тьфу, – Дмитрий постучал по краю стола. – Так, мелкая бытовуха, пара пьяных драк, одна кража, три угона да наркоман из окна вывалился – ногу сломал. Нормально все, без происшествий. Прямо отпуск у нас с лейтенантом Пестимеевым, нервы отдыхают.

Усевшись вполоборота, участковый стал смотреть на закрытую дверь кабинета Феликса.

– Понятно. – Валентин тяжело вздохнул, левой рукой подпер подбородок, правую положил на стол, затем рассеянно раскрыл и сомкнул пальцы. Лежавшие на столе ключи от офиса сами собой со звяканьем проехали по деревянной крышке и влетели ему в ладонь, словно примагниченные.

Дмитрий Алексеевич обернулся на звук. Сабуркин так и сидел, подперев кулаком подбородок, другой рукой прикрывая ключи. В ответ на вопросительный взгляд Мухина мужчина взял со стола связку и потряс ею в воздухе. Услыхав характерный звук, капитан рассмотрел ключи, затем окинул цепким взглядом все помещение. Сотрудники спокойно сидели на своих местах, привыкая к новой обстановке. Тут из кабинета директора донеслось воронье карканье, странным образом напоминающее человеческий хохот. Дмитрий резко повернул голову и уставился на закрытую дверь.

– Это с улицы, – меланхолично произнес Герман. – Слабенькая звукоизоляция у этих стеклопакетов, будем менять.

В этот момент наконец-то явился Никанор с чашкой кофе. Видимо, самостоятельно старику все еще сложновато было справляться с кофемашиной.

– Пожалте! – Он поставил перед участковым кружку с дымящимся напитком. На этот раз кофе был обыкновенным, без пышно взбитой пены.

– А можно как в прошлый раз? – попросил Дмитрий. – Ну, в той кружке со встроенным миксером?

– Она сломалась! – поспешно ответила Арина. – Перегорел миксер!

– Эх, говорил же – точно китайская, у них все одноразовое.

Пока капитан попивал кофе, Гера выдвинул верхний ящик стола, извлек пачку бумаги, положил ее на стол перед собой аккуратной стопкой, затем выудил из того же ящика ручку и произнес с некоторой неохотой:

– Что ж, пора нам потихоньку входить в рабочую колею, накидать план на ближайшие дни…

– Да-да, – подхватила Алевтина, – там еще была пара вопросов, которые мы не обсудили.

– Что ж, не буду мешать, – Дмитрий отставил кружку и поднялся со стула. – Удачного вам дня и желательно без происшествий.

Как только он вышел, Алевтина набросилась на Сабуркина:

– Валя! Ключи!

– Да, да, сплоховал, забылся. Больше не повторится, клянусь. Интересно, капитан этот каждый день к нам будет ходить, как на работу, или успокоится когда-то?

– Неизвестно, – ответил Гера. – Понадеемся, что успокоится. Давайте теперь действительно займемся делом и подумаем, как лучше организовать нашу рекламную кампанию. Хотелось бы пойти каким-нибудь оригинальным путем, нестандартным…

– Дирижабль! – выпалил Валентин.

Лицо Геры удивленно вытянулось.

– В смысле?

– Вот представь, – откинувшись на спинку компьютерного кресла, Валентин отъехал на нем от стола и нарисовал в воздухе эллипс. – Над городом летает дирижабль, а к нему подвешена растяжка с рекламой агентства.

– Здорово, – улыбнулась Арина, мечтательно глядя в потолок. – И выкрасить дирижабль в золотые и красные цвета, как перстень Феликса Эдуардовича.

– По-моему, это чересчур, – Гера принялся задумчиво постукивать пальцами по стопке бумаги, – такую экзотику Феликс вряд ли одобрит. Может, в какую-нибудь передачу или ток-шоу напроситься… Надо повспоминать, есть ли кто знакомый на телевидении.

– У меня есть! – отозвалась Алевтина. – Приятельница в этих шоу зрительницей в зале сидит, в день по десять передач иногда успевает посетить. Недавно вот в какой-то судебной программе истицу изображала – очень хорошо у нее получается, натурально так!

– Такое знакомство нам вряд ли поможет. – Герман взял ручку и принялся что-то рисовать на листке. – Никанор Потапыч, есть соображения?

– Лучшая реклама – это людская молва! – важно ответил старик, затем поднял указательный палец и добавил: – Ре-ко-мен-да-ци-и!

– Это понятно, – кивнул молодой человек, – но для того, чтобы о нас земля начала слухами полниться, надо, чтобы хоть кто-то узнал о нашем существовании. Одной вывески на особняке недостаточно.

– Можно объявления расклеить на столбах, – Валентин подъехал на кресле обратно к своему столу. – Дешево и сердито. Сначала говоришь – нестандартно надо, оригинально, а потом дирижабль зарезаешь.

– Да не понравится Феликсу…

– Чего ты за него решаешь? Предложи ему идею для начала.

– Хорошо, – Гера отложил разрисованный лист, – запишу сейчас.

И на чистой странице вывел аккуратным почерком: «Предложения по рекламной кампании. Пункт 1: Над городом летает красно-золотой дирижабль с рекламной растяжкой агентства».

– Давайте дальше. Запишу все, что скажете. Чем больше предложений, тем лучше.

– Можно напечатать нашу рекламу на целлофановых пакетах, – сказала Алевтина, – хороших, больших, крепких пакетах. И раздать их бесплатно где-нибудь у метро. Люди будут ходить с нашими пакетами, ездить с ними в метро и мозолить окружающим глаза рекламой.

– Не сильно отличается от объявлений на столбах, – заметил Валентин.

– Сильно! Объявления не больно-то кто читает, а пакеты совсем другое дело! Хочешь не хочешь, а увидишь!

– Вношу в список и объявления, и пакеты, – кивнул Герман.

– Еще можно печататься на зажигалках, – подхватил Никанор, – авторучках и…

– Бейсболках, игральных картах, – вздохнул Гера. – Еще разбрасывать визитки и листовки. С дирижабля.

– Да! – оживился Валентин. – С него, кстати, все можно разбрасывать! И пакеты, и зажигалки с бейсболками!

– Боже, – пробормотал Гера, – услышь нас сейчас кто-нибудь, решит, что мы краской от ремонта надышались. Или вправду надышались. Надо все окна пооткрывать, проветрить хорошенько…

И тут в коридоре послышались чьи-то шаги.

– Наверное, теперь участковый к нам обедать идет, – проворчала Алевтина. – Ни стыда, ни совести в людях не осталось. Потом еще и взятки вымогать начнет, вот увидите.

– За что взятки-то? – насторожился Сабуркин.

– Он найдет за что, не переживай!

Шаги приблизились, но против всех ожиданий на пороге возник не капитан Мухин, а невысокая миловидная женщина лет пятидесяти.

– Простите, – неуверенно произнесла она, – это здесь в беде помогают?