Kitobni o'qish: «Кинжал милосердия»
История «Агентства «ЭФ»
Четыреста восемьдесят лет существования в темноте стали невыносимым испытанием для вампира Феликса. Что-то пошло не так в момент его обращения, и Феликс сохранил человеческую суть, с которой нестерпимо проживать вечность без солнца. Потомственный испанский аристократ – Феликс остается таким и в современном мегаполисе, но немногочисленные его знакомые даже не подозревают, что за ним стоит история половины тысячелетия.
Знакомство с Петром и Павлом – сотрудниками загадочной компании «Gnosis», положило конец его сумеречному существованию. Специально для Феликса компания разработала препарат, инъекция которого позволяет вести дневной образ жизни и отказаться от крови, заменив её молоком кокосового ореха, сохранив при этом нечеловеческие возможности вампира. Но взамен компания поставила условие: Феликс должен отыскать пятерых человек, наделенных паранормальными способностями, объединить общим благородным делом и направить их способности в помощь людям. И Феликс поочередно находит:
Молодого парня, юриста Германа Артемьева – он флораконтактер, способен собирать информацию при помощи растений и управлять ими.
Охранника супермаркета, бывшего десантника Валентина Сабуркина – ему повинуется любой металл.
Карточную гадалку Алевтину Сердюкову – она проходит сквозь стены.
А также старичка Никанора Потаповича Вересова, оказавшегося волком-оборотнем, и его внучку Арину – девушку, умеющую оставлять свои отражения в зеркалах и через них наблюдать за происходящим.
Не сразу Феликс придумал, чем же будет заниматься такая странная компания, чтобы не навредить обществу, а наоборот. Не помогали даже советы его верных компаньонов – ворона Паблито и крыса Дона Вито. Но идея, наконец, пришла: они открыли детективное агентство «ЭФ». При помощи своих уникальных способностей команда агентства стала раскрывать даже самые сложные и странные дела, в которых преступник подчас оказывался вовсе не человеком.
Глава 1
Серое ноябрьское утро просочилось сквозь щели портьер и подсветило зыбким, рассеянным светом комнату с коллекцией холодного оружия на черных стенах. На кровати, под простыней оливкового цвета, подложив ладонь под щеку, спал мужчина. Длинные черные волосы, растрепавшись, падали ему на лоб, скулы, прикрывая лицо жёсткими волнистыми прядями. В полумраке спальни, где относительно светлыми пятнами были лишь темно-синие шторы, постельное белье и шпаги с мечами, тело мужчины, его кожа казались такими белыми, что чудилось, будто он светится.
Вскоре со стороны гостиной послышался звук, напоминающий цоканье птичьих когтей по паркету, и на пороге спальни возник крупный иссиня-чёрный ворон. На шее птицы поблёскивала тоненькая золотая цепочка с маленьким медальоном, на котором был выгравирован открытый человеческий глаз. Поглядев на спящего мужчину, ворон тихонько зашёл в комнату, неслышно прошёлся по ковру, обходя кровать, вспорхнул на прикроватный столик-подставку и перебрался на постель. Поочерёдно поднимая лапы и медленно, аккуратно опуская их на отброшенное к краю мягкое покрывало, похожее на остывший пепел, птица подошла к спящему человеку и уселась рядом. Посидев неподвижно с полминуты, ворон вытянул шею, взял клювом край простыни, съехавшей с плеча мужчины, и подтянул её повыше. Не меняя позы и не открывая глаз, человек произнёс:
– Что-то ты рано сегодня, Паблито.
– Погода портится. Ветер поднялся, холодно, противно, – посетовал ворон. – Ты спи, спи, я тихо посижу.
– Да, теперь, конечно же, засну. Ты один?
– Один. У Дона Вито со вчерашнего дня какие-то важные дела, ещё не видел его. Раз ты уже проснулся, может, завтракать пора?
– Ты голодный?
– Так… Немножко.
Приподнявшись, мужчина отбросил с лица волосы и потянулся, расправляя плечи.
– Который час?
– Девятый. Долго спишь.
– Заснул только под утро. Да и выходной сегодня: я мог бы лежать до обеда и смотреть в потолок на законных основаниях. Но вместо этого должен вставать и кормить тебя.
– Так оставляй мне завтрак на кухне, раз такое беспокойство причиняю!
– Там же стоит специально для тебя и Вито ваза с сухофруктами, орешками, печенюшками и прочей дребеденью! Что б тебе ими не позавтракать? Хотя бы в мой выходной день!
– Всё время одно и то же надоедает! Яичницы хочу!
– Я ещё и яичницу тебе должен жарить, что ли?
– Ой, да поставь сковороду на плиту, достань яйца из холодильника, и я сам себе всё пожарю!
– Ага, скорее сам поджаришься вместе с яйцами.
– Феликс, ну что ты такой злобный прямо с самого утра?
– Наверное, потому, что меня не вовремя разбудила какая-то дрянная птица.
– Попрошу без оскорблений! Я птица очень даже особенная!
– И чем же ты такой особенный-то? Ровным счётом ничего выдающегося.
Встав с кровати, Феликс взял халат, набросил его на плечи, запахнул, небрежно завязал шёлковый пояс и направился к выходу из спальни.
– То есть как это – ничего выдающегося?! – бросился следом Паблито. – Не у каждой, заметь, птицы есть цепочка с медальоном! Золотым причём!
Придя на кухню, Феликс открыл холодильник и уставился внутрь. До недавних пор на этих полках водились только бутылки с человеческой кровью. Затем их сменили пакеты с кокосовыми орехами, а после добавился и кое-какой провиант для «домашнего зоопарка» – крысы и ворона.
На дверце нашлась пара яиц.
– А колбаса есть? – Паблито вспорхнул на стол, норовя заглянуть внутрь холодильника, но мужчина смахнул птицу со столешницы.
– Нет, только сыр.
– О, тоже хорошо! Буду яичницу с сыром! Ещё бы зеленью сверху посыпать…
– А креветок тебе с маслинами не добавить?! – зарычал Феликс, и Паблито тут же передумал насчёт зелени, решив, что и сыра вполне достаточно.
Приготовив яичницу, Феликс разделил её на две части: одну отдал ворону, вторую оставил для крысы, не сомневаясь, что вскорости и тот пожалует в гости. После, наконец, отправился в ванную принимать душ.
Когда Феликс вернулся, к Паблито уже присоединился и завтракал вместе с ним здоровенный коричневый крыс с упитанным светлым брюшком. Увидев мужчину, он прервал свою трапезу, вытянулся столбиком во весь рост и приветственно взмахнул лапками:
– Доброе утро, дорогой! Великолепная яичница! В жизни не пробовал вкуснее!
– Привет, Вито.
Мужчина прошёл мимо, сел на стул с высокой резной спинкой и принялся распутывать волосы, разделяя пряди.
Дон Вито внимательно посмотрел на него, пошевелил острым носиком, словно принюхивался, и произнёс:
– Мне кажется, или ты не в духе? Что-то уже успело испортить тебе настроение?
– Сейчас он скажет, что это я! – проворчал Паблито. Насытившись, ворон лениво ковырялся клювом в тарелке, выискивая в остатках кусочки повкуснее.
– Погоди, Паблито! Феликс, ты хорошо себя чувствуешь? Ты не голоден, нормально спал?
– Да всё со мной в порядке, – поморщился мужчина. – Просто скоро уже две недели, как мы вернулись из Греции, и ни одного нового клиента за это время. Агентство простаивает, команда мается. Впору самому выискивать обиженных, обездоленных и предлагать им нашу помощь.
– Это не такой уж и долгий срок, – развёл лапками Дон Вито. – Как раз время твоим людям отдохнуть, набраться сил для новых славных дел.
– Люди уже отдохнули. Наоборот, этот простой только вредит, выводит их из тонуса. Они должны постигать навыки командной работы, самостоятельно принимать решения, вести расследование, а не торчать целыми днями в офисе, занимаясь всякой ерундой и компьютерными играми. Хуже того, Алевтина научила коллектив гадать на картах. Теперь все друг другу гадают. Мне уже раз десять погадали. В последнем раскладе мне выпало что-то вроде дальней дороги в казённый дом и пустые хлопоты через бубновую даму. Голову ломаю, какое занятие найти агентству, лишь бы это безобразие прекратилось.
– А что у вас с рекламой? – поинтересовался ворон. – Собирались же как-то рекламироваться.
– Дали объявления в газеты, и в интернете Гера на каких-то сайтах о нас написал. Потом как-то не до этого было. Думаю, может, пока организовать им тренировки? Поучить обращаться с холодным и огнестрельным оружием.
– Зачем? – удивился крыс. – Как я понимаю, каждый из твоей команды вполне сам себе оружие, с их-то способностями.
– Это да. – Феликс отбросил назад подсохшие волосы и причесал пальцами свивающиеся кольцами пряди. – Они смогут защитить себя от других людей, но если придётся столкнуться с нечеловеком…
– Ты своих имеешь в виду? – насторожился Паблито.
– Именно. Теперь, когда мои так называемые собратья заявили о себе, я озабочен безопасностью своих сотрудников.
– Так обычное оружие против вампиров всё равно не работает.
– Есть небольшие секреты, как сделать обычное оружие не-обычным.
– Ну не зна-а-аю! – проскрипел ворон. – Долгая история обучать…
– Да и не у всякого способности к этому делу имеются, – поддержал Дон Вито. – Может, лучше обеспечить их какими-нибудь талисманами или амулетами… противовампирными? Существуют такие?
– Противовампирными… – задумчивым эхом повторил Феликс, и в этот момент в гостиной зазвонил телефон.
Вызов был от капитана Мухина. Звонок районного участкового в воскресенье утром сулил хоть какие-то проблемы с неприятностями, но, к сожалению, Феликс услышал приглашение поехать пострелять в загородный страйк-клуб.
– Перепало, понимаешь, два приглашения нашему начальству, – обстоятельно докладывал Мухин, – а начальство не может – оно с четверга свой юбилей празднует. Отдали мне с лейтенантом Пестимеевым, а Пестимеев заболел, сидит дома в соплях, кашляет. Вот я и подумал, может, ты захочешь прогуляться, размяться?
Слушая участкового, Феликс мрачно смотрел на картину в простенке между балконной дверью и диваном-банкеткой. Затем ответил:
– Дима, извини, не получится. Завален делами в преддверии рабочей недели. Позвони Сабуркину, может, он здоров и свободен.
– О, точно! Сейчас Валентина наберу, не пропадать же приглашениям…
С этими словами Мухин отключился со связи. Положив аппарат на столик, накрытый искусно расшитой скатертью, Феликс вернулся на кухню. Ворон с крысой доели свой завтрак подчистую и теперь вели какую-то неспешную беседу. Подняв с пола тарелки, Феликс поставил их в раковину и включил воду.
– Кто звонил? – поинтересовался Паблито.
– Участковый, Мухин. Я уж понадеялся, что озадачит сейчас каким-нибудь очередным глупым делом, которое не под силу ему раскрыть самостоятельно, но и тут не повезло. Звал в страйк-клуб.
– Куда-куда?
– Такое место, где собираются люди, одеваются в защитные костюмы и стреляют друг в друга из пневматических ружей шариками с краской.
– И?
– И всё.
– Как увлекательно, – усмехнулся Дон Вито. – Ничего, дорогой, сейчас придумаем, чем занять этот день.
– А пойдёмте в планетарий! – выпалил Паблито.
– В планетарий? – переспросил Феликс.
– Да! Утром сидел на дереве у твоего дома и слышал, как школьники обсуждали свою экскурсию. Все были в восторге. Звезды там, планеты, метеориты всякие.
– В планетарий не пускают с воронами.
– А ты пальто надень, я за пазухой спрячусь!
Вымыв тарелки, Феликс поставил их на сушилку и достал из холодильника пару кокосовых орехов. Телефон снова зазвонил. Мужчина пошёл в гостиную и вернулся обратно с аппаратом, разговаривая на ходу. На проводе был Сабуркин. Слегка заплетающимся языком Валентин рассказал, что ему звонил Мухин, звал стрелять, но он не может – с пятницы у армейского своего товарища на даче шашлыки жарит.
– Может, ты поедешь?
– Не поеду, – ответил Феликс. – Мухин мне уже звонил, я ему отказал. И какие ещё шашлыки? Ноябрь на дворе.
– У товарища моего печь-мангал дровяная прямо в доме оборудована, – пояснил Валя и тихонько икнул в трубку. – Такая красота, надо нам в офисе сделать…
– Помнишь, что завтра понедельник и ты должен явиться на работу свежим, трезвым, соображающим?
– О чем речь, обижаешь, начальник! – Сабуркин снова икнул и положил трубку.
Только Феликс взялся за орех, намереваясь его открыть и слить молоко в бокал, как позвонил Мухин и пожаловался, что у Сабуркина тоже не получается поехать.
– Может, все-таки ты сможешь?
– Почему бы тебе просто не выбросить эти приглашения и не отчитаться начальству – если спросит, разумеется, – что вы с лейтенантом Пестимеевым прекрасно провели время и всех победили?
– Можно, конечно. Просто мне самому интересно поехать. Клуб какой-то весь из себя элитный, дорогой. Там потом ещё угощают, наливают… Поехали, а?
– Сказал же, не могу. Езжай сам, зачем тебе кто-то ещё?
– Так вдвоём веселее. Всё ж компания.
– Позвони Герману.
– А если и он не сможет? – Голос участкового прозвучал почти расстроенно.
– Тогда у тебя ещё есть в запасе Алевтина, Арина и дед Никанор. – Избежать сарказма в голосе не удалось, но Дмитрий этого не заметил.
– Ладно, сейчас позвоню. Если что, спрошу у Геры их телефоны.
– Удачи.
Отложив аппарат, Феликс принялся разламывать, раскручивать кокосовые орехи, словно игрушки-матрёшки.
– Что бы тебе всё-таки не поехать с Мухиным? – произнёс ворон, наблюдая за резкими, точными движениями его рук. – Всё равно скучаешь.
– Не скучаю я, мне очень весело. А не поеду потому, что сидеть на стуле и смотреть в стену намного увлекательнее стрельбы краской без реальной возможности убить противника.
Нацедив из орехов полстакана молока, Феликс залпом выпил и невольно поморщился.
– Всё никак не привыкнешь? – заметил его гримасу крыс.
– Никак. Даже не подозревал, что настолько не выношу кокосы.
– Но всё же лучше, чем кровь, да? – каркнул Паблито.
Мужчина помедлил с ответом, затем лишь махнул рукой, сбросил ореховую скорлупу в мусорное ведро и вышел из кухни. Зайдя в гостиную, Феликс раздвинул портьеры и распахнул балконную дверь. Тучи стояли над городом таким тяжёлым пологом, что даже сильный ветер их будто не тревожил. Последний месяц осени уже пронзительно пах снегом.
Глава 2
Утро встречало всё теми же асфальтово-серыми тучами, только ветер стих. И это безветрие, это затишье вкупе с тяжёлыми небесами ощутимо давило на столицу.
Битый час в автомобильной пробке, бесконечной, как серое небо, стояла «Ауди S8» цвета Амулет. Посмотрев на циферблат часов, Феликс включил новостную радиостанцию. Невзирая ни на какие пробки, в агентство он не опаздывал, времени было предостаточно. Сказалась очередная бессонная ночь с пустыми раздумьями, замучившая и выгнавшая его из дома ещё затемно.
На подъезде к особняку агентства по лобовому стеклу защёлкали крупные капли дождя. Поставив машину у ограды, Феликс открыл калитку и прошёл на территорию. Поднимаясь по ступенькам, он привычно уже бросил взгляд на вывеску при входе: «Агентство “ЭФ”. Частный розыск. Помощь в беде». Ещё не было девяти, офис пустовал. Неторопливо пройдя через секретарскую, Феликс посмотрел по сторонам. Как всегда – идеальный порядок, поддерживаемый усилиями секретаря Никанора Потаповича. На подоконниках зеленели цветы в керамических горшках, новый гостевой диванчик для посетителей всё ещё прикрывала упаковочная плёнка, на столике у диванчика красовалась ваза из цветного стекла с сухоцветами и стопка глянцевых журналов.
Пройдя в главный офис, Феликс так же осмотрелся. И здесь идеальный порядок: стопки чистой бумаги на рабочих столах, в застеклённых стеллажах ряды картонных папок ожидали новых блистательно раскрытых дел. Верхняя полка центрального стеллажа пустовала, и кто-то поставил туда расписную керамическую плошку с декоративными стеклянными шариками. На эту полку Никанор планировал выставлять уже раскрытые преступления, но передумал и определил им место на стеллаже в секретарской, прямо над своим рабочим столом. Там, по мнению старика, эти подписанные его крупным каллиграфическим подчерком папки смотрелись солиднее. Целых две! Два подряд успешно раскрытых дела. По мнению Никанора Потаповича, да и по мнению всего коллектива, у агентства уже имелся повод для гордости.
Бросив взгляд на цветок диффенбахии, раскинувший крупные пёстрые листья, Феликс отметил, что растение так разрослось, что едва помещается на подоконнике.
– Доброе утро, Йозеф, – поздоровался Феликс, вспомнив, что именно такое прозвище дал своему цветку Герман, после направился в свой кабинет.
Теперь в кабинете кроме платяного шкафа появился миниатюрный холодильник, скрытый деревянными панелями в цвет мебели, и такой же небольшой деревянный бокс с набором бокалов и штопором для винных бутылок. В дверцу бокса была встроена панель кодового замка, чтобы никто из посетителей случайно не увидел среди стеклянной посуды бесценный кубок работы Бенвенуто Челлини – любимый бокал директора агентства «ЭФ».
Стены кабинета так и не перекрасили, они оставались синими. Да и мебель красного дерева, на таком фоне казавшаяся фиолетовой, так же осталась на своих местах. Вдобавок к странному интерьеру на подоконнике стояла пара пустых птичьих клеток.
Феликс приоткрыл окно. Поднявшийся ветер гремел голыми ветками старых клёнов, редкие капли дождя щёлкали по подоконнику.
Ровно к девяти часам стали подходить сотрудники агентства. Со стороны метро показался старик в коричневой болоньевой куртке и чёрной кепке-картузе, скрывающей пышные седые кудри. Под руку со стариком шла хорошенькая девушка-блондинка в узеньких черных брючках, ботинках на каблуках и коротеньком голубом пальтишке. Следом на дороге показалась дама с высокой гладкой причёской, в кожаном пальто, с ярко-красной сумкой через плечо. У самого особняка даму догнал широкоплечий мужчина с выправкой военного. Последним к агентству подъехал синий «Опель» Германа.
Когда в секретарской зазвучали голоса, Феликс прикрыл окно и вышел из кабинета.
Делясь впечатлениями о прошедших выходных, сотрудники снимали верхнюю одежду, отряхивая её от дождевой воды. Завидев начальство, они дружно поприветствовали Феликса Эдуардовича, а тот привычно обвёл их лица пристальным взглядом. Все выглядели бодрыми и отдохнувшими. Даже Сабуркин после трёхдневных шашлыков с армейским товарищем был вполне презентабелен. Плохо выглядел только Гера. С бледным видом молодой человек сидел на стуле посреди секретарской, время от времени оттягивал ворот бежевого свитера крупной вязки, словно ему было невыносимо душно, и судорожно сглатывал.
– Ездил вчера с Мухиным в страйк-клуб? – догадался Феликс.
– Да, – выдавил Гера и побледнел ещё сильнее, словно этот короткий ответ забрал последние силы.
Подойдя к гостевому диванчику, Феликс снял упаковочную плёнку.
– Давай ложись, а Никанор тебе сейчас какого-нибудь целебного снадобья сварганит.
Парень молча встал, пошатываясь доплёлся до дивана и рухнул на него.
– Что вы там пили?
– Всё, – ответил Гера, отворачиваясь к диванной спинке. Уткнувшись лбом в обивку, он затих.
– Что ж, пойду снадобье варганить. – Кряхтя, старик Никанор одёрнул рубаху, поправил подтяжки и пошаркал к кухне. – Остальной народ честной чаго изволит, чая аль кофия?
Народ единогласно пожелал «кофия».
Пока Никанор гремел на кухне посудой, Валентин подошёл к Феликсу и сообщил, что есть небольшой разговор.
– Секретный? – уточнил Феликс.
– Да так, – замялся Валя, – в общем-то, не очень. Просто посоветоваться хотел.
– В кабинете хочешь советоваться или тут сойдёт?
– Ну-у-у…
– Что ещё за секреты от коллектива? – недовольно прищурилась Алевтина Михайловна. – Мы тут все как одна семья, а в семье не бывает секретов! Давай выкладывай, что там у тебя стряслось.
– Да не у меня, – шумно вздохнул Сабуркин, – у товарища моего армейского. Узнал он от кого-то, что я теперь в детективном агентстве работаю, вот и позвал к себе на дачу поговорить. Заодно и выпить, конечно, и шашлыков пожарить.
– Не надо про выпивку с едой! – донеслось с дивана.
– Извини, Гера. Так вот, товарищ мой – его Толей зовут, – сейчас уважаемый человек, ему лишняя шумиха ни к чему…
– Чем занимается?
– Владелец частного охранного предприятия «Оберег». Известная фирма, между прочим. У них клиенты и политики, и актёры, и шоубизняки там всякие, так что репутацией своей дорожат.
– Проблема возникла лично у Толи или у его предприятия? – вмешалась Алевтина, которой не терпелось добраться до сути.
– У Толи. Родители у него хоть и старики совсем, но вполне ещё держатся, сами себя обслуживают и живут отдельно. Дом у них загородом. Толя часто их навещает, хотел ещё и помощницу по хозяйству нанять, но старики против. В конце июня Толя ремонт в доме затеял, полы решил перестелить, а то в посёлке по весне настоящие паводки бывают – отсырели доски, покорёжились, пошли трещинами. Доски сняли, а под ними нашли антикварный нож. И не простой, а с каким-то длинным названием, Толя говорил, да я не помню. Толя об этой находке шуметь особо не стал и правильно сделал. Сфотографировал, показал кому-то из антикваров, и выяснилось, что этот нож украден из Русского музея, который в Питере, ещё лет пятьдесят тому назад. И до сих пор в розыске.
Сабуркин перевёл дух и продолжил:
– Родители Толи, сами понимаете, не могли иметь отношения к краже музейного ножа даже по молодости. Подбросить тоже никто не мог. У стариков свои странности – никого чужого в дом не пускают, никому не доверяют, поэтому даже ремонтами в доме сам Толя с зятем занимаются. И полы эти позапрошлым летом целиком меняли, да, видать, со стройматериалами промахнулись, раз на год всего хватило. И не было там никакого ножа. Откуда теперь там появился, будь он неладен, Толя и хочет выяснить. А в полицию с этим товарищ обращаться не рискует, сами понимаете. Я ему сказал, что поговорю с начальством и, если дадут добро, свяжемся. Такие вот дела.
Валя замолчал, выжидательно глядя на Феликса. Тот смотрел в окно на растекающийся по стеклу дождь. Затем ответил:
– Что ж, даю добро. Связывайся.
