Kitobni o'qish: «Ветана. Дар исцеления»

Shrift:

* * *

Пролог

Как выглядит личный королевский кабинет?

Это смотря какой король. Чем он увлекается, чего хочет от жизни… У кого-то там чучела зверей, ибо его величество страстный любитель охоты; у кого-то подвязки с кружевом – тоже трофеи, но от дам-с; у кого-то гора документов, а вот его величество Эрик таким излишествам был хоть и не чужд, но…

Рабочий кабинет некроманта – место тихое, спокойное и где-то даже уютное. И не надо воображать кости по стенам, скелеты по углам и черепа на столе – это пошлятина и удел ярмарочных фокусников. Не надо додумывать стены, обитые черной тканью, и обязательный кроваво-красный потолок. Может, еще и графинчик с кровью в столе заначить?

Пф-ф-ф… Позавчерашний день – подобные тенденции в оформлении. Или даже позапозавчерашний.

Сегодня кабинет некроманта выглядит таким образом: стены, обитые элегантными панелями из мореного дуба, благородный гранитный пол в серо-голубых тонах с простым геометрическим орнаментом, потолок с лепниной, тяжелые шторы золотистого бархата, массивный стол с бумагами и книжные полки в углу. Все очень просто, строго, аккуратно. Хочешь – работай, хочешь – отдыхай, для того в другом углу и поставлен очень удобный даже на вид диванчик.

А как же ритуалы? Как же жертвоприношения? И это… прекрасные девственницы?

Э-эх, господа, отстали вы от жизни.

Пол – он потому и гранитный, что с него кровь легче оттирать. Потому и рисунок геометрический – вы когда-нибудь чертили большую пентаграмму? Поди проведи прямую линию на два метра? Дубовые панели тоже достаточно демократичны в этом отношении – даже если пару капель крови и пропустишь, все равно будет незаметно. Пространство в кабинете тоже распределено очень грамотно, так что сдвинь стол – и будет тебе место даже для Очень Большой Пентаграммы, в столе найдутся и мел, и черные свечи, и даже несколько фиалов с кровью, хотя приличные некроманты пользуются только своей. А ритуальный нож…

Кто-то решит, что скипетр – это просто символ королевской власти. Носит его король – и носит. Ан нет! От символа давно осталась только оболочка. А на самом деле пустой золотой футляр служит лишь ножнами для ритуального кинжала. Но к чему это афишировать? Мы же не быдло демоническое из низших кругов мира темных, мы – эстеты…

Вот примерно в таком духе и высказался канцлер, вытягивая ноги.

– Если захочешь – перенесем нашу встречу в тюрьму. Так, к примеру, – усмехнулся его величество Эрик.

– Опять? – Рамон, хоть и был самым младшим в этой теплой компании, никакой неловкости не испытывал. Возраст – это не то, сколько ты дней рождения справил, это сколько ты всего пережил, перевидел, перечувствовал… – Я только недавно оттуда. Едва вымыться успел – и опять?

– Сейчас Алонсо перестанет строить из себя невесть что, – усмехнулся его величество, – и мы поговорим всерьез. – И не о некромантии.

– Предлагаю начать с тиртанцев, – подобрался Рамон.

– Начни.

Его величество перекатывал в руках бокал с благородной темно-красной жидкостью, переливавшейся рубином и сердоликом. К ужасу иного поборника зла, в этой страшной жидкости легко можно было опознать вишневый компот. Вино его величество не жаловал, как и остальные собравшиеся, кровь не пил, вопреки всем устоявшимся штампам и мнениям, а вишня – штука вкусная. Пусть кто что хочет – то и придумает, а его величество будет делать что пожелает. Хотя бы в таких мелочах. Иначе какой смысл быть королем?

Рамон посмотрел на свет через свой бокал, отставил его и вздохнул.

– Подводя итоги – тиртанцы обнаглели не сами. Им бы и в голову не пришло устраивать подобное на нашей территории. Максимум, на что они способны, – пройтись вдоль побережья, набрать рабов и удрать.

– Недалеко и ненадолго, – заметил его величество.

– Вряд ли это многих остановит, если не повторять урок регулярно, – подметил Алонсо.

– Куда уж еще регулярнее – и пяти лет не прошло?

Да, бывало и такое. Рабы в Тиртане – дорогой товар, и иногда находились храбрецы. Налетали на рыбацкие деревеньки, захватывали пленных, обращали людей в рабство, без жалости убивая стариков и калек, а также тех, за кого не возьмешь дорого.

Последний раз подобная компания объявилась лет пять назад – к их большому и достаточно долгому сожалению! Кто ж знал, что неподалеку будет патрулировать судно с принцем Алексом на борту?

Да, его величество не прятал наследника от тягот жизни. Наоборот, принц бывал и на рудниках, и на границах, и на корабле плавал, и начинал на нем не с капитана, а с юнги… Так и самого Эрика воспитывали, не пряча от правды жизни, так и он стал воспитывать сына, когда малыш подрос достаточно, чтобы спокойно менять свое обличье.

Но суть сейчас не в воспитании наследника, а в его поступке.

Его величеству не понравилось подобное поведение тиртанцев, и он… вмешался. Корабль работорговцев догнали и взяли на абордаж. А потом живые позавидовали мертвым, потому что принц Алекс приказал вспороть всем оставшимся в живых животы и бросить так на корабле на волю волн. Прибить к палубе или мачтам, добавить свиток с приговором – и будь что будет.

Корабль был замечен не единожды, об этом Рамон знал из донесений. И всякий раз люди всходили на его палубу и очень быстро уходили с нее. Очень быстро.

Его величество, кстати, наследника не ругал. Наоборот, похвалил за находчивость. Стоит ли говорить, что пока урока хватало разным… горячим головам? А там и повторить можно, когда забудется. Принесший смерть достоин смерти, и никак иначе.

– Может, срок закончился?

– Нет, ваше величество. Мы допросили Лантара-младшего. Конечно, знает он не так много, но и этого хватило.

Его величество не стал задавать разные пошлые вопросы вроде «Все ли рассказал сын трея?» или «Надеюсь, его хорошо допросили?». Он и так отлично знал ответы.

– И? – подтолкнул Алонсо.

– Они не просто так положили глаз на Раденор. Их пригласили.

В кабинете повисла мертвая тишина, только глаза короля вспыхнули красными огоньками, совершенно не гармонируя с обивкой кабинета. Рамон улыбался, но молчал, ожидая вопроса.

– И кто же?

– Он не знает. Неизвестные договаривались лично с треем Лантаром.

– Почему именно с ним?

– Потому что он из старинной знатной семьи. Больше влияния, много связей и совершенно недостаточно денег, – развел руками Рамон. – Потому и согласился.

– Идиот. – Алонсо Моринар констатировал факт. Просто, без особой аффектации. К чему?

Его величество пожал плечами. Да, видимо, у трея наблюдается прискорбная недостаточность мозгового вещества. И не исключено, что его скоро ждет проверка. В буквальном смысле. Вскрыть, посмотреть, покопаться… да, возможно, еще на живом человеке. В некромантии и такое практикуется. Есть уйма демонов, которые обожают сырые мозги.

Рамон потер лоб.

– Знаете, мне не дает покоя такая мысль. Все отлично знают и про династию королей-некромантов, и про месть, и про… В каком случае этого можно не опасаться?

– Людям вообще свойственно думать, что их беда не затронет. – Его величество пожал плечами. – Но я тебя понял.

– Если его величества не станет? – уточнил Алонсо.

– Да. Вот смотрите, годами – ГОДАМИ! – на нашей территории разгуливали работорговцы, отлавливали людей. И вы мне хотите сказать, что их никто не прикрывал? В порту? Хотя бы…

Его величество усмехнулся вовсе уж по-змеиному. Хотя клыки у него были скорее волчьи.

– Прикрывали, конечно. Алонсо?..

– Почему я до сих пор этого не увидел? Да потому, что не успел. Эта сука, Логан, такой бордель развел, что только голых баб под столом не было. Нарочно, что ли?

– Надо полагать…

– А я не успел, да. Уж прости, Эрик, семидесяти глаз у меня нет. Да и дела я недавно принял, и остальных обязанностей с меня никто не снимал.

– С глазами могу помочь. – Его величество смотрел на мир сквозь рубиновую пелену вишневого сока. – А так… Все я понимаю, не нервничай. У тебя не было шансов разобраться во всем и сразу, хорошо хоть, начали. Думаете, опять Ришарды воду мутят?

– Думаете – передумаете. – Рамон подергал себя за хвост длинных белесых волос. – Доказательства нужны!

Его величество скривился, но кивнул. Ах, насколько же было проще его предку! А что сейчас! Легализация магов и прижатый храмовный хвост обернулись против его потомков. Маги свободны, свободна и магия, и услуги они могут оказывать кому угодно и какие угодно. А что до храмовников, сидят-то они тихо, но вонюче. И любые проблемы Алетара растрезвонят на весь мир.

Вы знаете, что его величество намедни проиграл в карты свою любовницу? Разумеется. Только не его величество, а его лакей, не любовницу, а три золотых, не в карты, а в орлянку, и не проиграл, а выиграл. А так – чистая правда!

И что самое паскудное…

Можно перебить половину гадов. Можно запугать остальных до трясучки и икоты!

Нельзя! Нельзя на основании страха сформировать о себе хорошее мнение. И нельзя строить отношения на основе страха, вести дела, налаживать долгосрочные контакты, отдавать замуж детей и получать женихов и невест из иных стран… Да много чего нельзя, в том-то и беда! Напугать можно, но метод «из-под палки» не работает уже давно. И приходится даже некроманту делать вид, что он белый и пушистый. А чешуйки и когти – так, временное заболевание.

А Ришарды и Леклеры – две семьи, которые не менее знатны и богаты, чем те же Моринары, и связей у них хватает еще со времени предка. И за границами Раденора – тоже. И если сейчас попросту вырезать их в ноль – потом сто лет не отмоешься. Хотя при необходимости – можно.

Но пока жестких требований от жизни нет, можно обойтись и чем попроще. Поиграть в закон, порядок… Найдется, за что их притянуть. Хоть за уши, хоть за… Ладно, этот ритуал мы потом еще обдумаем.

– Найдем мы постепенно доказательства, – Алонсо мыслил в том же ключе, – и сделаем все так, что комар носа не подточит, никуда не денутся, твар-ри!

– А пока надо позаботиться, чтобы они не прибрали к рукам мага жизни. – Его величество скользнул мыслью в совершенно другое русло. Впрочем, собеседников это не смутило – все они знали друг друга не один год и отлично понимали.

– Да, девочка нам отлично помогла, не хочется быть неблагодарной свиньей, – протянул Алонсо.

– Вылечила тебя. Твоего сына.

– Инспирировала¹ беспорядки в порту, в результате чего мы убрали Логана.

– Да и гвардию я благодаря ей почистил, – усмехнулся Рамон. – И мое мнение – она все же аристократка.

– Что известно из нашего посольства?

– Тишина. Никто никого не ищет, никто ничего не ищет…

Рамон выглядел искренне огорченным.

Канцлер покачал головой:

– Молодежь… А мне вот попался интересный документ. Тут нашего любителя женщин разыскали, знаете?

Его величество полюбовался идеальной формы синеватыми когтями – длинными, острыми… Сердце вырвать – как вздохнуть. И словно мимоходом поинтересовался:

– И кто же это?

Кого я буду немножко жертвоприносить? В ближайшее время!

– Некто Артау. Барон, между прочим. Из Миеллена.

– Барон? И что ему – не давали, если он резать женщин решил?

– Вкусы у человека такие, – развел руками канцлер. – Я тут протокол допроса пролистал, пока лежал…

– И как это тетя гонцов пропустила?

– Завидуй молча, сопляк, – отшутился Алонсо. – Но – да. Если вкратце, наш барон с детства больной на всю голову. Мать у него, чтобы продлить себе жизнь, принимала ванны с кровью, отец был большим любителем развлечений с плетями и кнутами, ну и сынок тоже того-с… с малолетства пристрастился. Два раза женился, к счастью, не размножился. Третий раз решил повторить попытку, да неудачно. Невеста сбежала.

– Очень умная девушка, – одобрил король.

– Да. Но потом встретилась с женихом при дворе.

Брови у короля и у Палача поползли вверх. Синхронно так…

– При нашем дворе?

Король попытался припомнить, кто из женщин впервые появился при его дворе в последнее время. Припоминалось плохо. С любовью у демонов тяжко, но если уж они находят свою половинку, то на остальных дам внимания просто не обращают. Мало ли кто тут бегает? А его величество был счастлив в браке с очаровательной женщиной, магом земли, кстати, вот уже лет двадцать пять. Сейчас ее величество была с младшей дочерью в Торрине. Малышка тоже уродилась сильным магом земли, и держать ее в столице было рискованно – так вот расплачется дитятко, а ты потом дворец из пропасти доставай…

– Да. Она сюда за наградой приходила. – Канцлер полюбовался еще и вытаращенными глазами собеседников и добавил: – Правда, барон сейчас уверен, что ошибся, но госпожа Ветана – один в один его невеста.

Палач подавился компотом.

– И кто же его невеста? – королю повезло больше.

– Старшая дочь графа. Иветта Тойри Оломар.

На несколько минут в кабинете повисла тишина. Мужчины осмысливали полученную информацию.

Графы Оломар. Не самый старый род в Миеллене, не самый заметный, не самый богатый… так, серая скотинка, каких много. Живут, проживают или прожигают жизнь, трутся при дворе, обязательный элемент как праздников, так и будней, но сами по себе…

Они попросту ни на что не способны. Ноль. Пустота…

– Как барон получил такую выгодную невесту? – уточнил его величество.

– Артау богаты. Очень богаты. А граф проигрался…

– Кстати… о богатстве?

– Не уплывет, ваше величество. Барон хотел наследника. Так вот. Одна из его жертв выжила и даже беременна. Правда, знать ничего не хочет и мечтает вытравить плод. Мы ей вежливо объясним, что положение вдовы барона намного выгоднее, чем изнасилованной дурехи. Родит сына, мы его воспитаем в нужном ключе, а уж он получит приличные земли в Миеллене. Ну и девушке компенсация.

– Позаботьтесь, – согласился его величество. – Графиня – это излишества, а вот…

– Дочь купца.

– Отлично. Не будем сильно афишировать этот брак, но документы должны быть честь по чести, от свидетельства о браке до завещания. Можете даже пару раз барона на людях выгулять, пусть на свет посмотрит. Недолго, последний раз.

– Да, ваше величество.

Можно, конечно, и повоевать. Но это долго, дорого, да и вообще, некроманты очень хорошо понимают ценность жизни, даже чужой. А потому… Мирным путем, исключительно мирным путем! Барон Артау – подданный Миеллена, его сын тоже будет, и женить мальчика можно выгодно…

Шелковой перчаткой на стальной руке, так-то…

– И разберитесь, что там с девушкой. Если она действительно графиня, найдем ей жениха.

Рамон кивнул:

– Как скажете, ваше величество.

Король потер переносицу:

– Если ты сам не захочешь…

– Если прикажете…

Король покачал головой:

– Тебе – не прикажу, сам знаешь. Хотя, может, и стоило бы. Маги жизни, говорят, лечат.

– Все люди Алетара сочтут за счастье…

– Рэм, прекрати. – Алонсо поленился вставать и пнул племянника ногой. – Хватит из себя ледяного человека корчить, все равно не твоя стихия. Тебе девчонка нравится?

Рамон подумал о магичке жизни. Вспомнил черную длинную косу, упрямый подбородок, большие серые глаза, вспомнил ее манеру возмущенно вскидываться, спорить – без особого почтения и страха – и честно признался:

– Да, пожалуй.

– Тогда пока никого не ищем. Разберись в своих чувствах, если они есть, а там посмотрим, – решил его величество.

Рамон кивнул. Разобраться, да… Хорошая идея. Пожалуй, уже завтра он наведается в лечебницу для бедных.

– Саму девушку пока не беспокоить.

– Ваше величество?

– Я непонятно выразился? Будь там госпожа Ветана или Иветта Оломар – мне безразлично. Охрану приставить, но саму девушку до моего распоряжения не трогать.

Моринары кивнули. Оба.

Его величество покосился на одного, на второго и ухмыльнулся. Канцлер его идею явно понял, а вот Рамон недоумевает. Ничего, его величество умный, его величество жизнь знает. Лучше один раз запретить, чем потом сто раз уговаривать. Вот посмо́трите, Рамон еще найдет, как обойти запрет.

Ведь что самое главное в женщине? Не попка и не глазки, нет.

Недоступность!

И если лекарка может и дрогнуть, то его величество – никоим образом. Сладок лишь запретный плод, а потому – запрет! И никаких исключений даже для самых ближайших друзей! Пусть изыскивают обходные пути, так интереснее…

Его величество посмотрел в окно и мечтательно улыбнулся. Как же хорошо жить среди людей!

Глава 1

Приближенный Фолкс расхаживал по комнате, словно лев по клетке. Вцепиться бы кому в глотку, но, хорошо зная свое начальство, храмовники словно растворились в воздухе.

Да что этот маг жизни – заговоренный, что ли?! Тварь такая! Уже трое людей, трое магов, а Храм их, между прочим, не рожает! Ну… рожает, конечно, от специально подобранных женщин, но ты поди дождись еще, пока маг родится, вырастет да научится хоть чему! И вообще… Как ни подбирай пары – все равно магом будет в лучшем случае каждый десятый ребенок. Слабым, плохим… никаким. Даже от двух магов. Есть теория, что это из-за насилия, но Храм ее не одобрял. Насилие? Что значит – насилие?

Фолкс таких слов не любил. Это же Храм! Тут все добровольно, все исключительно по осознанной необходимости, а что сию необходимость иногда годами вбивать приходится в тупые головы… Так это везде бывает!

Ладно, что-то он отвлекся. Судя по всему, этот маг находится в лечебнице для бедных. Или хотя бы там бывает. Ну и что делать? Хотя вопрос откровенно глупый. Направлять туда своих людей, ждать, следить… И еще пожаловаться королю на наглого убийцу! Пусть его казнят побыстрее, что ли? Вот ведь негодяй!

* * *

– Лим!

Видеть мальчика я была рада, хотя именно он… А, что уж там! Рано или поздно, так или иначе моя тайна открылась бы. И лучше пусть в курсе будут первые лица королевства, чем их антагонисты со дна Алетара.

– Тетя Вета!

Увесистое живое ядро едва не снесло меня с ног. Повисло на шее, расцеловало в обе щеки, перепачкав чем-то вроде варенья, и напоследок дернуло за волосы. Но на мордахе было столько счастья, что спустить мальчика с рук я просто не смогла.

– Как ты? Как папа?

– Замечательно! Папа у короля на приеме, а мы с мамой решили приехать в гости!

Замечательно.

А что я еще могу сказать?

Герцогиня Моринар, к лекарке, в бедняцкий квартал… просто шикарно! И сейчас Линетт Моринар выходит из кареты, сияя улыбкой.

– Вета, милая, здравствуйте!

Я сделала реверанс, думая, что сплетни мне не изжить никогда. Линетт, видимо, поняла, о чем я думаю, и развела руками.

– Алемико так настаивал, чтобы мы поехали, я не решилась ему отказать. Может, вы составите нам компанию? Прогуляемся за городом?

Я подумала пару минут и согласилась. Почему бы нет? В лечебнице моя работа на сегодня закончена, больных на горизонте не видно, день хороший…

Накаркала.

– Госпожа Ветана!!!

Пареньку было на вид лет пятнадцать. Встрепанный, взъерошеный, какой-то дерганный.

– Госпожа Ветана, помогите!

Я развела руками и быстро, пока никто не успел ничего сообразить, чмокнула Лима в нос.

– Извини, малыш. Работа.

Где там моя сумка?

Общаться с Линетт Моринар мне не хотелось. Мы слишком далеки друг от друга. Она – герцогиня, я лекарка, она из благородных, я из бедных, она из Белого города, я из Желтого…

Ни к чему.

Ах, вернуть бы те золотые времена, когда о моем даре не подозревал никто, кроме бабушки! Но это невозможно.

Интересно, думала ли бабуля, что получится вот так, что меня закружит и понесет, словно щепку в водовороте? Нет, вряд ли. Могла предполагать, это вернее. С высоты жизненного опыта и мудрости могла просчитать ситуацию, но и только.

А вот как из нее выпутываться?

Не знаю, ничего не знаю.

* * *

Мужчине было за восемьдесят. Старик лежал на кровати и тихо умирал, это я видела.

Меня встретили четыре пары внимательных глаз.

Красномордый дядька лет сорока – явно пьющий, явно сын; толстая тетка тех же лет, похоже – любящая мать и невестка, и парень постарше. Внук? И старший брат мальчишки, который меня привел?

Да, вполне возможно.

Четвертая пара глаз принадлежала мужчине лет сорока. Такому… самое подходящее определение было – чернильная душа. Темная простая одежда, пятна чернил на руках, кисловатое выражение лица… Стряпчий? Да, похоже.

– Вот! Умирает!

Сказано это было таким тоном, словно я лично состарила бедолагу, загнала его в гроб и поплясала на крышке.

Я подняла брови. Подсела к мужчине, коснулась руки… М-да. Безнадежно? То самое слово.

С рыжим вором, который умирал, и то было проще. Там был расколотый сосуд, здесь – осколок черепка. Не то что воду не нальешь, даже и пара капель не задержится. Смерть глядела на меня из провалов глазниц, и я не имела права спорить с ней.

Не сейчас, нет.

На своем опыте я постигла горькую истину. Всех не спасешь, и, спасая безнадежных, ты растратишь силы, нужные тем, кто еще способен справиться с болезнью.

Кому решать о надежде? Лекарю, и только лекарю. И горькие же это решения… ивовая кора – и то слаще. Я подняла глаза на родственников.

– Его уже не спасти. День, может, два. Все, что я могу сделать, – дать ему снотворное. Пусть отойдет без мучений.

– Да зачем нам ваше снотворное?! – возмутилась тетка. – Вы ему, наоборот, посильнее чего дайте!

Чего – сильнее? Яда? Кажется, эти мысли так четко отобразились на моем лице, что мужчина оттеснил жену и заговорил. И через пару минут я поняла, что яд – не самое худшее. Ой не самое… Любящие р-родственнички, Темного крабом!

Мужчина был одинок. Семьи не нажил, детей тоже, это все дети и внуки его брата, которым он должен был оставить наследство. А кому еще? Не государству же?

Им, и только им.

Обещал вот, да не успел, а они уж и стряпчего пригласили, и все готово… Так вы, девушка, дайте ему что посильнее, чтобы в себя пришел да завещание составил, а потом пусть подыхает! Кому он нужен – без наследства?

Была бы я действительно сильной, я бы сделала так, чтобы они ни наследства, ничего не получили. Чтобы поднялся дед, да и прожил еще десять лет.

Не могу. Нет таких сил, и я не бог…

Видимо, прочитав это по выражению моего лица, мужчина даже попятился. А я медленно встала, отпустила сухую старческую ладонь и, не прощаясь, не обращая внимания на истошные крики тетки: «Тоже мне! Лекарка! Сопля зеленая, а нос дерет!» – не замечая взгляда стряпчего, вышла из дома. Ветер ударил в лицо, потрепал за волосы, привычно принес с собой запах моря. Он залетал сегодня с утра в гавань, покружился над портом и теперь прилетел тереться о мою щеку, рассказывая, что новенького в городе. Он отвлекал от горестных мыслей, но даже у него это получалось плохо.

Мне было очень тошно и очень больно. Маги жизни спасают людей от болезни. А кто спасет их от самих себя?

* * *

Приближенный Фолкс был великолепен! Он воздевал руки и возводил очи горе. Он стонал и вздыхал так, что разжалобил бы даже акулу. Он вопиял и стенал, и от чувства в его голосе прослезились бы даже призраки. Он требовал! Покарать святотатца! Больно покарать! И можно даже два раза, ради такого случая Храм одобрит некромантию!

Его величество внимал со всей возможной благосклонностью. И соглашался. Конечно, покарать! Ишь ты, взяли моду, на людей с ножами бросаться! Не на людей, конечно, а на храмовников, но… их тоже жалко. А вдруг одумаются? Хотя вряд ли. Храм, как и всякая криминальная структура, не отпускает тех, кто попал на крючок. Но не убивать же дураков?

Так что его величество согласился покарать негодяя Артау смертью мучительной и перешел в атаку:

– А правда ли, приближенный, что вы решили молельни при лечебницах открыть?

– Да, ваше величество.

– Замечательно! Отличное начинание! Надо бы и в других городах такое сделать!

Приближенный скрипнул зубами, но поклонился. Интересно, что ему скажут коллеги из других городов? Ой, точно ничего хорошего. Обидятся, начнут предъявлять претензии, а им в ответ и показать нечего. Мага жизни он пока не нашел…

– Я напишу, ваше величество.

– Вот и замечательно. Жду отчета в ближайшее время. Сколько молелен открыто, в каких городах, при каких лечебницах… И – да! Пусть ваши люди обязательно работают в лечебницах не меньше, чем по двое – по трое.

– Ваше величество?

– Молитва – это хорошо, но рабочие руки нужны всегда! Мало ли? Полы помыть, принести чего…

Его величество смотрел на исказившееся от злобы лицо храмовника и довольно улыбался. А ты как хотел, гад? Молиться – и все? Не-ет, ты ручками поработай. Поганые ведра повыноси, язвы попромывай, больных потаскай… И посмей только отказаться!

Да и вообще… Надо бы подумать над законом. Желаешь уйти в Храм от мира сего? Изволь перед этим год отработать на благо государства. Там, куда оно тебя поставит. В лечебнице, в приюте для сирот, в доме призрения… Лучшая молитва – это молитва делом! Нет дела? Так я вам найду работу!

Приближенный уже и сам не рад был, что пошел жаловаться, но его величество добил бедолагу окончательно:

– Я лично проеду по лечебницам. И если увижу, что ваши подчиненные отлынивают от своих обязанностей… Вы меня поняли, приближенный?

Не понять было сложно.

Приближенный вышел от короля мрачнее тучи, плюнул на пол и принялся раздумывать. Кого бы поставить в лечебницы, чтобы жалко не было? Если его величество прогневается?

А маг жизни…

Вот пришлют других магов, тогда и искать будем. Маг – это зверушка редкая, в храмах особо не приживающаяся, тем более в Раденоре, да и Фолкс свои резервы исчерпал. Теперь если и искать – только обычными методами. Авось и вернее окажется?

* * *

Проводив приближенного, его величество вызвал к себе канцлера. Усадил в кресло, налил сока и без обиняков поинтересовался:

– Что там с девочкой?

– Плохо, – пожал плечами Алонсо. – На мое предложение она не согласна, дворянство ей не нужно, к Лиму она отнеслась очень хорошо, но и только. Линетт сказала, что она сбежала к какому-то больному прямо с облегчением… Не знаю, Рик. И оставить ее нельзя, и давить не стоит, и…

Его величество саблезубо улыбнулся:

– И что бы вы делали без мудрого короля?

– Жили бы под властью глупого короля? – Давняя дружба позволяла еще и не такие шутки. – Ты что-то придумал?

– Разумеется…

На стол лег свиток. Алонсо прочитал. Потер лоб. Выругался в три этажа с завитками и восхищенно уставился на друга.

– Рик, ты гений!

Его величество поигрывал кончиком косы.

– Спасибо, я знаю.

– Мы сразу же решаем все наши проблемы. И привяжем ее к Алетару, и дадим защиту, и… согласится ли она?

– Думаю, да. Но ты же это проверишь?

– Конечно!

– И лучше сегодня же вечером.

Алонсо кивнул:

– Как приятно быть умным канцлером при хорошем друге! А быть таковым при умном короле – вдвое лучше!

* * *

Стук в дверь был для меня вполне привычным. А вот канцлер на пороге – нет.

– Ваша светлость? Проходите…

– Благодарю, госпожа Ветана.

Я предложила канцлеру присесть и захлопотала, ставя на стол взвар и плюшки.

– Как самочувствие, ваша светлость?

– Благодаря вам, госпожа Ветана. Благодаря вам. Сейчас ищем того, кто мне… помог.

Я развела руками. Мол, и рада бы, да точно не помогу. Не мое…

– Госпожа Ветана, я к вам извиниться приехал.

Чашка жалобно сказала «дзын-н». Я опустилась на колени рядом с черепками – ноги вдруг держать перестали. А тут и повод хороший усесться…

– Ваша светлость?

– И за себя, и за жену, да и за Рамона. Вы уж на нас зла не держите, госпожа Ветана?

Я только головой помотала:

– Да что вы, ваша светлость!

– Поймите нас правильно. Маг жизни – редкость. Ну и…

– Перестарались, – мягко подсказала я, видя, что канцлер пытается подобрать определение. Все я понимаю, просто участвовать не хочу.

– Да, госпожа Ветана. Именно перестарались. И… вы же разрешите мне исправиться?

– Ваша светлость, не стоит переигрывать, – вежливо предостерегла я.

Канцлер сверкнул зубами в улыбке. М-да, Линетт я понимала. Тут есть за что любить.

– Ну, попробовать я должен был. Итак, Вета, у меня к вам предложение.

– Какое?

– Скажите, а вы хотите быть – Моринар?

Я аж головой замотала.

Вот спасибо! Сейчас во всей фамилии один Палач не женат. То еще приобретение! Кому бы сплавить, хоть с доплатой? Нет уж, спасибо…

Канцлер наблюдал за мной с легкой улыбкой, видимо, прекрасно понимая, о чем я думаю. И когда я уже открыла рот, чтобы отказаться, добил:

– Ветана, я вас просто удочерю.

* * *

Вот теперь мне поплохело окончательно. Я упала на стул и поглядела на канцлера умоляющими глазами.

– За что?

– Официально – за оказание мне помощи. И не спешите отказываться, Вета. Подумайте об этом с другой стороны. Я – глава фамилии, в качестве Ветаны Моринар вы будете подчинены только мне. Я не заставлю вас выходить замуж или делать что-то неприемлемое для вас. Зато вы сможете заниматься лечением больных и дальше…

– А больных будете подбирать вы, ваша светлость?

– Частично. О том, что вы маг жизни, рано или поздно станет известно, и в качестве дочери канцлера, герцога, да и представительницы не самой дружелюбной фамилии… кстати – кузины Того Самого Белесого Палача…

Меня прорвало.

Истерический смех вырвался наружу, и канцлер протянул мне чашку со взваром.

– Вы не волнуйтесь так, Ветана. Рамон, конечно, не дар Светлого, но вы же будете членом его семьи. А к своим он относится очень… трепетно.

Вот это слово у меня меньше всего вязалось с Палачом.

Видимо, канцлер прочел это на моем лице, потому что вздохнул:

– Вета, я Рамона оправдывать не буду. История там была нехорошая, и во многом он виноват сам… Вы ее знаете?

– Я не собираю сплетни, ваша светлость.

Алонсо посмотрел чуть насмешливо:

– А я их не распространяю. История там была грустная. Вы знаете про бунт герцога Корвина?

Я покачала головой.

– Рамон был помолвлен с его дочерью. Они на свадьбу ехали, попали на мятеж. Его родителей убили, Рамона не добили, тяжело ранили и с собой забрали. Для торговли…

– Его величество пошел бы на переговоры?

– Нет, – слово упало камнем. – Его величество пришел бы однажды ночью, и на месте замка остались бы лишь руины. И ужас, веющий над ними. Но не успел. Никто не успел. Когда Рамон пришел в себя, когда понял, для чего его приглашали в женихи, когда осознал все… он инициировался как маг огня. Знаете, как это бывает?

Я помнила, как это бывает у магов жизни. Но огня?

– Он сильный маг. Очень сильный. А на волне боли от предательства, смерти родных, обиды, подлости… он вспыхнул. И на месте замка остался пепел. Только пепел. Рамон никого не пощадил… наверное.

Я вскинула брови:

– То есть?

– Это пробуждение дара. Он ничего не помнил, вообще ничего. Поседел в тот день, и огонь свой он с тех пор контролирует плохо. Да и характер у него не сахарный. Огневики – они такие, вспыльчивые…

– А почему – Палач?

– Мы с его величеством посовещались и решили, что это станет официальной версией. Рамон пришел к бунтовщикам, предложил им сдаться, а когда они отказались, выжег весь замок.

У меня горло перехватило. Да уж! Мальчишка, который только что инициировался как маг, потерял родителей, любимую, убил кучу народа – и из него же еще пугало сделали? На всю страну ославили? Я даже не смогла спросить – зачем?!

1.Подстрекнуть (подстрекать) к каким-нибудь действиям (прим. авт.).