Kitobni o'qish: «Обучение игре на фортепиано. Советы ученикам и начинающим преподавателям», sahifa 2
Обучение игре на фортепиано. Советы ученикам и начинающим преподавателям
ПОСВЯЩАЕТСЯ РОССИНИ
Учитель, поставить Ваше блестящее имя в заглавие сего скромного труда – уже, должно быть, слишком дерзко. Но вот что меня извиняет.
Во-первых, то одобрение, какое снискала эта книжица у Его светлости министра общественного образования; во-вторых, быстрота, с коей разошлось первое ее издание; затем – два перевода на иностранные языки, резонанс, вызванный ими за рубежом; благосклонность критики, наконец, теплый прием у людей искусства – все это позволяет мне думать, что я могу воззвать к Вашему высокому и благожелательному покровительству.
Примите же, дорогой и великий Учитель, дань моего уважения и глубочайшего восхищения.
Феликс Ле Куппе.29 апреля 1867 года
1. Чему эта книга обязана своим появлением?
За каких-то несколько лет обучение игре на фортепиано невероятно распространилось. Прежде музыкальные занятия составляли привилегию людей блестяще образованных. Сегодня это уже не так. Молодые особы всех слоев общества, любого имущественного положения стремятся научиться играть на этом инструменте.
Число преподавателей, еще недавно весьма ограниченное, должно было возрасти соответственно количеству учеников, и их с каждым днем становилось все больше. Столь широкое поприще неизбежно привлекало к себе устремления тех, кто хотел честно добывать средства к существованию. Отсюда пошло распространившееся в средних классах настойчивое желание сделать из такого обучения выгодный жизненный ресурс.
Путь к этой цели обычно начинали с обращения к опытному преподавателю, дабы под его руководством углубить знание инструмента. Но на этом обучение будущих педагогов не заканчивалось, ибо возникала новая трудность: как просто и ясно излагать ученикам искусство, секретами которого они, как полагали, сами уже овладели – столь велико расстояние, отделяющее виртуоза от преподавателя. Достоинства первого вовсе не включают в себя свойств второго, и часто талантливый пианист оказывается не в состоянии воспитывать учеников.
Достоинство преподавателя заключается в его опыте. Но разве этот опыт не предполагает неких предписаний, правил, не включает в себя традиций? Отвечу не колеблясь, что если правила искусства и остаются незыблемыми в своей основе, они все же видоизменяются в ходе преподавания, приспосабливаясь к возрасту и возможностям учеников, к поставленным задачам, учитывают множество обстоятельств, которые было бы слишком долго перечислять.
Этот опыт, укрепляющий талант и раскрывающий педагогу множество не замеченных им ранее вещей, вне сомнения, приобретается, но достается он ценой долгих упражнений, блужданий в потемках, наугад, становится итогом бесчисленных безуспешных попыток.
Можем ли мы утверждать, что все подобные колебания и даже сама вероятность ошибки исчезли, если бы в начале своей карьеры молодой преподаватель получил в руки путеводитель, где нашел бы поддержку каждому своему шагу, разрешение всех сомнений, где содержались бы братские советы большого артиста, который, не ставя себя в пример, но желая только быть полезным, рассказал бы о том, что он сам делал, что видел у других, чему его научили время и размышления?
Это и была мысль, вдохнувшая жизнь в эту книгу.
2. В каком возрасте следует начинать обучение игре на фортепиано? Как определить, насколько ребенок способен к музыке?
Точно указать возраст, в котором ребенок должен начать упражняться в игре на фортепиано, довольно сложно. Раннее или более позднее развитие, более высокая или низкая восприимчивость, особенности душевного склада, состояние здоровья, физические возможности и склонности, характер – все следует принимать во внимание. Все же утверждать, что занятия музыкой не вызовут у него серьезных затруднений, можно только тогда, когда он научится бегло читать. Если он не делает больших успехов, не следует торопить его, стоит выждать год или два, но это будет, как сказал один знаменитый педагог, лучшее время, чтобы «привить к нему музыку»1.
Ребенка часто сравнивают с гибким деревцем, принимающим и сохраняющим форму, которую ему придают. Податливость натуры делает для него легким всё. Так детей учат читать – играючи, без усилий и почти без их ведома, тогда как взрослый человек с неразвитым умом не идет дальше освоения алфавита и начертаний букв. А значит, надо использовать эту восприимчивость, проявляемую ребенком в столь высокой степени. Впоследствии эта гибкость уменьшится, и ему придется преодолевать препятствия, которые принесут с собой годы.
Музыкальные способности у ребенка обыкновенно признают, если он легко воспроизводит разные ритмы, например, барабанные, если радуется, слыша звучание какого-нибудь инструмента, проявляет память на мелодии и сам хочет учиться играть. Если у него к тому же гибкая и красивая кисть, пальцы движутся свободно, то говорят, что у него хорошая музыкальная организация, и можно спокойно начинать его музыкальное воспитание. К сожалению, первые уроки ребенку обычно дают тогда, когда еще не было возможности выявить его способности. Обучение музыке ныне обязательно, и девочки, расположены они к музыке или нет, должны осваивать искусство игры на фортепиано. Это большая ошибка. Сначала следует уяснить себе склонности ученика. Если его натура невосприимчива к музыке, лучше воздержаться от занятий, чтобы их результатом не стали лишь скука и отвращение. А сколько на это уходит бесполезных усилий!
Но вернемся к счастливым особенностям раннего возраста. Кроме гибкого ума, схватывающего на лету правила искусства, в первые годы жизни проявляется нечто, что воспринимается нами как инстинкт: чувствительность. Если ребенок одарен, если его душевный склад восприимчив к музыке, не существует ни учителя, ни метода, которые научат его большему, чем может научить природа. Его бросает в дрожь от фальшивой ноты, он сразу замечает, если сбивается с такта. Каждую минуту ему открывается что-то новое. И вскоре вы замечаете, что эта юная душа открыта прекрасному. И какая малость нужна ребенку для счастья! Сколько радости бывает, когда его пальчики вдруг рождают чарующий звук! Каким триумфом становится для него день, когда он оказывается способен воспроизвести без ошибок самую простую мелодию! И разве меньше счастливого ученика радуется первый свидетель этих успехов – учитель, подготовивший его к этому!
3. Первые уроки. Следует ли начинать музыкальное воспитание с изучения сольфеджио?
Полагают, и этот предрассудок, к несчастью, весьма распространен, что в начале музыкального образования можно довольствоваться посредственным преподавателем и плохим инструментом. Я не знаю мнения, более противоречащего здравому смыслу. Первые уроки никогда не остаются без последствий, напротив, именно они сильнее всего воздействуют на ученика, предопределяя его будущее. Их влияние ощущается еще длительное время. Порой нужны долгие годы, дабы выкорчевать недостатки, сложившиеся за какие-то несколько месяцев, и многие таланты так и не вызрели именно потому, что в начале их плохо направляли.
Использование плохого инструмента, даже без столь серьезных последствий, создает помехи, о которых стоит упомянуть. Если пианино старое, изношенное, разбитое, можно опасаться, что у ученика вскоре возникнет отвращение к музыке. Кто же не воспротивится обучению на инструменте, резкое, дребезжащее звучание которого постоянно режет ухо! Значит, необходимо приобрести хорошее пианино. Усилие, требующееся для нажатия клавиши, должно соответствовать силе пальцев. Пианино нужно хорошо настроить, поскольку фальшивый инструмент портит слух и разрушает чувство интонации.
Не лишними на уроках фортепиано будут и исполнительские навыки. Это преимущество, без сомнения, помогает соединить талант виртуоза с достоинствами преподавателя. Однако мы можем утверждать, что, дабы успешно обучать музыке ребенка, достаточно освоить под руководством опытного руководителя то, что обычно называют «хорошим методом». Позволю себе привести здесь несколько строчек из другой моей работы2:
«В первые месяцы обучения на фортепиано уроки музыки как таковой и занятия с инструментом должны быть решительно отделены друг от друга. Их можно проводить блоками или параллельно, несколькими способами, но если свести их вместе, в рамках одного занятия, это приведет к возрастанию сложности, которое лишь умножит трудности и породит у ученика скуку от бессилия по вине педагога. Именно в этом каждый раз обнаруживается причина того, что ученик охладевает к музыке, начинает лениться. Если же мы постоянно, с первых уроков приучимся отдавать себе отчет в том, чего требуем от ученика, задумаемся об огромном количестве вещей, на которые направляется его внимание: названия нот в двух различных ключах, длительности и паузы, деление на такты и ритмическая организация, использование знаков альтерации: диезов, бемолей и прочих, постановка рук на клавиатуре, гибкость кисти, позиция корпуса, движения пальцев, приемы игры – одним словом, подумаем обо всем, что включают в себя теория музыки, выработка навыков чтения и техники исполнения – то лишь удивимся, как совсем еще юный ум способен разом одолеть все эти трудности, и спросим себя, каким образом вообще могут существовать люди, достаточно одаренные, чтобы освоить искусство, не благодаря, а вопреки столь нерациональной методике.
Вместо того, чтобы соединять столько разнородных вещей, не имеющих между собой ничего общего, не проще ли, не логичнее ли группировать элементы обучения в согласии с их собственной природой? С одной стороны – упражнять ребенка в том, что сегодня называется «сольфеджио», а с другой – сделать из исполнительской техники отдельный объект изучения? И только преподаватель способен судить, в какой момент следует объединить эти две части обучения».
Первые уроки, которые получает ребенок, должны быть частыми и короткими. Позднее можно увеличить их длительность, не упуская из виду удовольствие, так как прежде всего нужно пробудить любовь к учению, превратить его в радость3 – одним словом, сделать его интересным. Все начинают с воодушевлением, исполненные добрых намерений. И задача преподавателя удерживать ученика в этом прекрасном состоянии. Если нам удастся сделать занятия привлекательными, не допустить на них и тени скуки, их всегда будут ожидать с радостным нетерпением.
Я повторяю снова и снова: необходимо, чтобы уроки вначале были короткими и регулярными. Помимо этого, полезно, чтобы кто-то наблюдал за самостоятельными занятиями ребенка: или полная самоотверженности мать, или другая особа, которой доверена забота о нем. Под самоотверженностью я имею в виду решимость в точности выполнять все указания преподавателя, чего бы это ни стоило. К сожалению, многие родители не допускают и мысли, что их ребенок знает больше, чем они сами, и порой они вмешиваются в ход уроков способами, столь же стеснительными для педагога, сколь унизительными для ученика. Мы считаем это посягательством на права учителя. Помогайте ребенку, содействуйте ему во всем, но всегда являйте собой пример понимания того, где пролегает граница между учеником и учителем.
