Kitobni o'qish: «Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. Монография»

Е. А. Доля

Монография

ВВЕДЕНИЕ

Посвящается светлой памяти моего учителя

Василия Яковлевича Дорохова

Первая книга, посвященная анализу комплекса проблем, связанных с использованием результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД) в уголовном процессе, была подготовлена автором и вышла в свет в 1996 г.^[1] В настоящей работе продолжено исследование наиболее сложной из предусмотренных законом форм использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве.

За прошедшие годы интерес к проблемам использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности со стороны теории, законодателя и практики уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности не только не ослаб, а наоборот – лишь усилился.

В период, прошедший с момента выхода первой книги, был опубликован целый ряд работ, авторы которых исследовали различные аспекты проблем использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании. Это работы В.И. Баскова, Н.А. Громова, А.Н. Гущина, В.И. Зажицкого, В.К. Зникина, Ю.В. Кореневского, Н.В. Луговца, М.В. Лямина, А.Г. Маркушина, М.П. Полякова, А.В. Пономаренко, А.П. Попова, Н.М. Попова, М.Е. Сафонова, В.Ю. Семенцова, В.А. Токаревой, Ю.В. Францифорова и других авторов^[2]. Значительный вклад в разработку указанных проблем в предшествующий период внес Д.И. Бедняков^[3].

Содержание работ названных авторов свидетельствует об отсутствии в теории и на практике единого подхода к решению проблем использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. Спектр предлагаемых решений достаточно широк: от весьма распространенного предложения использовать указанные результаты напрямую в качестве доказательств (с определенными оговорками или без таковых) до предложений по легализации результатов оперативно-розыскной деятельности, их трансформации, преобразовании в доказательства, уголовно-процессуальной интерпретации или переводу в уголовный процесс.

Вопросы использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности нашли отражение в Модельном уголовно-процессуальном кодексе для государств – участников СНГ (ч. 4 ст. 142) – рекомендательном законодательном акте, принятом в феврале 1996 г. В 1998 г. была принята межведомственная инструкция «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд»^[4]. В 2001 г. принимается УПК РФ, содержащий отдельную статью, посвященную использованию оперативно-розыскной деятельности в доказывании. В 2007 г. была принята новая межведомственная Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд^[5].

Отсутствие в теории единого подхода к решению проблем использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности не позволило сформулировать научно обоснованные рекомендации законодателю по их надлежащему решению в нормативно-правовой сфере. Об этом красноречиво свидетельствуют приведенные выше нормативные правовые акты. В них нашел отражение практически весь спектр противоречивых решений, содержащихся по данным проблемам в теории.

Так, Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств – участников СНГ допускает (хотя и с некоторыми оговорками) в качестве доказательств материалы, полученные оперативно-розыскным путем или с использованием услуг частного детектива, если они получены в соответствии с законодательством, регулирующим осуществление оперативно-розыскной и частной детективной деятельности. Уголовно-процессуальный кодекс РФ в статье, посвященной использованию в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности (ст. 89), фактически заблокировал эту возможность. Содержание данной статьи противоречит не только ее названию («Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности»), но и замыслу законодателя в этом вопросе. Действующая редакция ст. 89 УПК РФ не согласуется и со ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»^[6], допускающей возможность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании. В упомянутых выше межведомственных нормативных правовых актах (Инструкции 1998 г., новой Инструкции 2007 г.) устанавливается возможность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве основы для формирования доказательств в уголовном процессе.

Естественно, что такой разброс мнений в теории, противоречивость нормативно-правового регулирования затрудняют использование результатов оперативно-розыскной деятельности в практике доказывания по уголовным делам, а подчас вообще исключают такую возможность, что самым негативным образом сказывается как на оперативно-розыскной, так и на уголовно-процессуальной деятельности.

Об этом свидетельствует угрожающая тенденция роста нераскрытых преступлений. Например, из зарегистрированных в 2003 г. почти 3 млн преступлений 1 млн 200 тыс. (включая тяжкие и особо тяжкие преступления) остались нераскрытыми, что на 25 % больше, чем в 2002 г.^[7] Указанная тенденция сохраняется и в последующие годы. Так, согласно данным Министерства внутренних дел РФ в январе – марте 2005 г. было раскрыто 423,7 тыс. преступлений, а не раскрыто 316,6 тыс., что на 7,5 % превышает аналогичные показатели января – марта 2004 г.^[8] В 2007 г. от общего числа совершенных преступлений почти половина (1 млн 800 тыс.) остались нераскрытыми, в том числе каждое седьмое убийство^[9].

Рассматриваемые проблемы находится в прямой связи с эффективностью всей оперативно-розыскной деятельности, особенно той ее части, которая направлена на борьбу с тяжкими и особо тяжкими преступлениями, в частности с терроризмом, захватом заложников. На необходимость уделять особое внимание повышению эффективности оперативной работы по этому направлению обращал внимание Президент РФ^[10]. Неудовлетворительное положение с раскрываемостью преступлений во многом объясняется недостаточной результативностью оперативно-розыскной работы. Оперативным путем раскрывается только треть преступлений^[11].

Потребность в расширении возможностей использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам носит объективный характер. В значительной мере она обусловлена тем, что обеспечение успешного раскрытия, расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях только уголовно-процессуальными средствами и методами в современных условиях часто оказывается просто невозможным.

Отмеченная потребность поставила новые задачи перед наукой уголовного процесса, теорией оперативно-розыскной деятельности по разработке комплекса проблем, решение которых должно обеспечить правильное, законное и эффективное использование результатов оперативно-розыскной деятельности в судопроизводстве, причем, как представляется, не только в уголовно-процессуальной сфере. Роль науки в решении данного комплекса проблем приобретает решающее значение в условиях проводимой судебно-правовой реформы, направленной на построение в России демократического, правового и социального государства.

Возникает ряд новых вопросов, которые должны быть разрешены и в рамках учебного процесса при подготовке оперативных работников, дознавателей, следователей, прокуроров и судей. Соответствующие коррективы должны быть внесены в учебные программы и учебно-методические материалы. Это должно выразиться прежде всего в усилении фундаментальной правовой подготовки работников правоохранительных органов и судей, повышении уровня их теоретических знаний по специальным дисциплинам.

Об актуальности проведенного исследования для практики оперативных подразделений, дознавателей, следователей, прокуроров и судей свидетельствует и связь эффективного использования результатов оперативно-розыскной деятельности с надлежащим уровнем защиты личности, общества и государства от преступных посягательств, соблюдением прав и законных интересов личности в уголовном процессе, обеспечением режима законности в оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности.

Работа подготовлена с учетом положений нового УПК РФ, иных законов и нормативных правовых актов, имеющих значение для использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании, принятых после 1996 г. В ней содержится анализ вышедших после этого многочисленных работ по исследуемым проблемам, обосновываются выводы, к которым автор пришел к настоящему времени. Такой подход позволил изложить взгляд на проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании в целостном виде, в развитии, по мере того как практика, законодатель сталкивались с новыми трудностями, а в теории предлагались различные варианты их решения.

В ходе проведенного исследования основное внимание уделялось проблемам фундаментального характера, разрешение которых позволило автору сформулировать предложения по реализации принципиально нового подхода к законодательному регулированию межотраслевого института использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам^[12]. В качестве методологической основы при этом использовались положения теории познания и теории доказательств. Указанный подход обусловлен тем, что оперативным работникам приходится осуществлять свою деятельность (формировать, проверять оперативные данные, принимать на их основе в ходе оценки правовые решения) в условиях гносеологической неопределенности, дефицита правовой информации, значительно более сложных и экстремальных, чем это имеет место в работе дознавателей, следователей, прокуроров и судей. Поэтому знания, связанные с фундаментальными категориями и понятиями теории познания, теории доказательств, доказательственного права, необходимые для правильного формирования результатов оперативно-розыскной деятельности, принятия законного и обоснованного решения об их использовании в качестве основы для формирования доказательств в уголовном процессе, оперативным работникам нужны, как это ни парадоксально, никак не в меньшей, а может быть, даже и в большей мере, чем дознавателю, следователю, прокурору или судье.

В работе последовательно отстаивается и развивается высказанная и обоснованная автором в первой книге на эту тему идея, согласно которой результаты оперативно-розыскной деятельности могут рассматриваться (использоваться) лишь в качестве основы для формирования доказательств в уголовном судопроизводстве, но сами по себе доказательствами не являются.

Конкретизация данной идеи применительно к потребностям практики оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности позволила решить ряд вопросов фундаментального характера, без ответов на которые достигнуть комплексного решения по проблемам использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании невозможно. Среди них следует назвать вопросы, касающиеся: соотношения познавательной и правовой сторон оперативно-розыскной деятельности, результатов оперативно-розыскной деятельности и доказательств; значения правовых знаний о доказательстве, виде доказательства, различных видах доказательств и доказывании для формирования доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности; требований, которым должны отвечать результаты оперативно-розыскной деятельности, представляемые в уголовный процесс; порядка представления результатов оперативно-розыскной деятельности органам расследования, прокурору или в суд. К числу данных вопросов следует отнести и ряд других, затрагивающих фундаментальные основы оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной, связанных с познавательной стороной данных видов деятельности, соблюдением при этом прав и свобод человека и гражданина, а именно: будет ли нарушать или ограничивать права и свободы человека и гражданина представление результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовное судопроизводство и использование их в качестве основы для формирования доказательств в уголовном процессе; должны ли доказательства, формируемые на основе результатов оперативно-розыскной деятельности, проверяться и оцениваться по общим правилам доказывания или для них должен существовать специфический режим доказывания; может ли практика оперативно-розыскной деятельности в виде ее результатов, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий, использоваться в качестве критерия истинности содержания доказательств, сформированных в уголовном процессе на основе данных результатов.

Выводы и предложения, сформулированные в ходе проведенного исследования по проблемам использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании, прошли апробацию на практике. Часть из них, касающаяся развития правовой формы использования в уголовном процессе результатов оперативно-розыскной деятельности, была учтена при подготовке проекта УПК РФ межведомственной рабочей группой, созданной по решению Правительства Российской Федерации на базе Министерства юстиции Российской Федерации. В состав данной рабочей группы входил автор настоящей работы.

Основная часть выводов и предложений, сформулированных в процессе исследования, послужила методологической базой для межведомственной Инструкции «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд» (1998 г.), содержащей регулирование всего комплекса вопросов, связанных с представлением результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд, формированием на их основе доказательств и их использованием в судопроизводстве.

Межведомственной рабочей группой, в состав которой входил и автор настоящей работы, при подготовке Инструкции были использованы обоснованные им выводы и предложения относительно: структуры Инструкции; определения понятия результатов ОРД; требований, предъявляемых к содержанию и форме результатов ОРД, представляемых органу дознания, следователю, прокурору или в суд для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, в качестве поводов и оснований для возбуждения уголовного дела, основы для формирования доказательств в уголовном процессе; условий и порядка представления результатов ОРД органам расследования, прокурору или в суд; мер по защите сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и обеспечению безопасности ее участников в связи с представлением и использованием в уголовном процессе результатов ОРД. Новая Инструкция (2007 г.) сохранила преемственность по названным вопросам регулирования в этой сфере.

Глава 1
ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ И ПРАВОВОЙ АСПЕКТЫ

§ 1. Процесс познания – основа оперативно-розыскной деятельности

Решение задач, возложенных на органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, Законом об ОРД (ст. 2), предполагает не только знание самого закона и его неукоснительное исполнение на практике, но и глубокое понимание существа оперативно-розыскной деятельности, процесса познания, лежащего в ее основе, знание закономерностей, по которым она развивается. Только при соблюдении этих важных условий органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, выполнят свое предназначение, обеспечат защиту личности, общества и государства от преступных посягательств, добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации.

Знание существа оперативно-розыскной деятельности, процесса познания, образующего ее основу, закономерностей, по которым она развивается в действительности, позволит оперативным работникам в законных правовых формах с учетом задач, принципов, правового положения субъектов оперативно-розыскной деятельности, связей между этими правовыми категориями и закономерностей их развития в процессе собирания, проверки и оценки оперативных доказательств эффективно реализовывать объяснительную и регулятивную функции закона на практике.

Что же лежит в основе оперативно-розыскной деятельности, пронизывает ее существо, системообразует развитие ее содержания и формы во всех ее проявлениях, начиная с момента ее возникновения в простейших, низших и заканчивая зрелыми, высшими, переходящими в иные качества формами? Методологическое, определяющее значение сформулированных вопросов для эффективной реализации оперативно-розыскной деятельности в целом диктует необходимость их специального рассмотрения.

Имеются веские аргументы для утверждения, что основу всей оперативно-розыскной деятельности составляет процесс познания, а точнее, его сердцевина – оперативное доказывание^[13], представляющее собой частный случай применения теории познания в интересах решения задач и достижения целей, стоящих перед данным видом деятельности. В связи с этим представляется крайне актуальным вывод о том, что сущность оперативно-розыскной деятельности большей частью скрывается под покровом оперативно-розыскного доказывания^[14].

Оперативное доказывание образует основное содержание деятельности оперативного работника. Именно в форме оперативного доказывания происходит развитие и выражение развивающегося содержания оперативно-розыскной деятельности. В форме оперативного доказывания осуществляется не только познание весьма специфической части социальной действительности, образующей объект оперативно-розыскной деятельности, но и ее упорядочение и преобразование^[15], т. е. развитие общественных отношений в оперативно-розыскной сфере в направлении, необходимом для нормального функционирования и развития личности, общества и государства.

Являясь разновидностью познавательной деятельности, оперативное доказывание в целом развивается в соответствии с законами познания, законами теории отражения. Как в любом процессе познания, в оперативном доказывании имеет место чувственное и рациональное познание, осуществляемое субъектами оперативно-розыскной деятельности. Возможность и необходимость применения чувственного и рационального познания в оперативно-розыскной деятельности, как и в других областях познания, обусловлены самой объективной действительностью.

Обстоятельства и факты, образующие объект оперативно-розыскной деятельности, отражаются в окружающем мире различными сторонами и свойствами. Однако не все из них находят прямое отражение в действительности, а следовательно, непосредственно проявляются вовне. Например, мотивы лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших преступления, довольно редко получают такое отражение, но это не значит, что они не могут быть установлены в процессе оперативно-розыскной деятельности. Возможность познания невидимого, неслышимого заложена в самих событиях объективной действительности, в объективных связях, существующих между явлениями, доступными для непосредственного восприятия органами чувств, и явлениями, не доступными для такого восприятия.

Указанной выше предпосылки недостаточно, чтобы познать отношения и свойства, не доступные непосредственному восприятию органов чувств. Другая предпосылка заложена во взаимосвязи чувств и разума, их принадлежности к человеческому сознанию. Причем связь в сознании человека между чувственным и рациональным должна отражать, воссоздавать связи, существующие в объективной действительности между свойствами и явлениями, доступными соответственно для чувственного и рационального познания. «Наше субъективное мышление, – писал Ф. Энгельс, – и объективный мир подчинены одним и тем же законам, и поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а должны согласовываться между собой»^[16].

Чувственному познанию в оперативно-розыскной деятельности соответствует часть оперативного доказывания, именуемая собиранием (формированием) оперативных доказательств, рациональному познанию – их оценка, происходящая в процессе мыслительной деятельности. Оценивая оперативные доказательства, субъекты оперативно-розыскной деятельности оперируют результатами чувственного непосредственного и опосредованного познания, т. е. сведениями, содержащимися в оперативных доказательствах.

Переход от чувственного познания к рациональному в ходе оперативного доказывания происходит при проверке оперативных доказательств. Только после этого они могут быть использованы для промежуточных и конечных выводов в оперативно-розыскной деятельности.

Собирание, проверка и оценка оперативных доказательств являются относительно самостоятельными частями единого органического целого – оперативного доказывания.

Познанию в оперативно-розыскной деятельности присущи особенности, отличающие его от других видов познавательной деятельности.

При осуществлении оперативно-розыскной деятельности имеются большие возможности использования непосредственного чувственного познания обстоятельств и фактов, имеющих значение для данной деятельности, чем это имеет место, например, в уголовном процессе. В уголовном судопроизводстве познается событие прошлого (преступление). Поэтому возможности непосредственного восприятия фактов и обстоятельств, имеющих значение для уголовных дел, в уголовном процессе весьма ограниченны.

В оперативно-розыскной деятельности в большей мере осуществляется познание обстоятельств и фактов в том реальном пространстве и времени, в которых они существуют и развиваются в действительности. Этой особенностью бытия оперативно-розыскной деятельности объясняются большие ее возможности по предупреждению и пресечению преступлений по сравнению с аналогичными возможностями уголовно-процессуальной деятельности.

Собирание, проверка и оценка оперативных данных в оперативно-розыскной деятельности максимально приближена по времени к тем имеющим для дела оперативного учета событиям и фактам, сведения о которых содержатся в оперативных данных. Данная особенность познания в оперативно-розыскной деятельности обусловливает возможность, если можно так выразиться, ее фактического включения в реальные общественные отношения, образующие предмет данной деятельности. Отсюда и значительные возможности по воздействию оперативно-розыскной деятельности на ее объект, а следовательно, и по преобразованию той части действительности, которая его образует.

Познанию в оперативно-розыскной деятельности присуща особенность, связанная с тем, что на ту его часть, которая реализуется оперативным работником в форме опосредованного чувственного познания, значительное влияние оказывает установка. Речь идет о том, что проведению оперативно-розыскных мероприятий, основу которых составляет непосредственное восприятие лицом, оказывающим содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, оперативно значимых обстоятельств и фактов, как правило, предшествует инструктаж данного лица оперативным работником. При этом указанное лицо ориентируется на восприятие и запоминание не любых фактов и обстоятельств, а только тех, которые могут иметь значение для оперативно-розыскной деятельности. Одновременно оно инструктируется и относительно своего поведения в условиях предстоящего оперативно-розыскного мероприятия. В отличие от этого властные субъекты уголовно-процессуальной деятельности не могут заранее ориентировать, например, свидетеля или потерпевшего на восприятие тех значимых для уголовного дела обстоятельств и фактов, очевидцами которых они стали.

К особенностям рассматриваемого познания следует отнести и то обстоятельство, что оно осуществляется в условиях конспирации, когда субъекты оперативно-розыскной деятельности стремятся к тому, чтобы проверяемые, разрабатываемые и окружающие лица не знали о существовании в отношении их соответствующего оперативного интереса. Это, с одной стороны, затрудняет возможности познания, а с другой – создает благоприятную почву для его осуществления в условиях естественного существования познаваемого объекта.

С указанной особенностью связано еще одно отличие познания в данной сфере от других видов познания. Оно состоит в том, что проверяемые и разрабатываемые лица не могут принять участия в процессе познания, осуществляемом в ходе оперативной проверки и оперативной разработки. Познание в оперативно-розыскной деятельности протекает в условиях крайне ограниченного участия в нем граждан, учреждений и должностных лиц, не являющихся субъектами данной деятельности. В отличие от этого доказывание в уголовном процессе осуществляется, как правило, при активном участии подозреваемых, обвиняемых и других субъектов уголовно-процессуальной деятельности, что снижает риск ошибок.

Познание в оперативно-розыскной деятельности протекает в условиях ограниченного социального контроля за данным видом деятельности.

Отмеченные выше включенность оперативно-розыскной деятельности в реальные общественные отношения, ее преобразующая действительность составляющая в сочетании с конспиративной основой данной деятельности, влиянием установки на ее результаты, ограниченным социальным контролем за ее осуществлением создают предпосылки к тому, что она при определенных условиях может утратить предусмотренную законом свою качественную определенность. Например, в случае отступления при ее осуществлении от принципа законности она превратится из правового средства защиты личности, общества и государства от преступных посягательств в свою противоположность – изощренное средство ограничения прав и свобод. Положение усугубится еще и тем, что отмеченные особенности оперативно-розыскной деятельности затруднят для личности, общества и государства возможность отделить естественную (правовую) составляющую данной деятельности от того, что в ее содержание было искусственно (незаконно) привнесено при ее осуществлении.

Перечисленные обстоятельства диктуют необходимость строжайшего соблюдения законов, подзаконных актов, прав и свобод человека и гражданина (попавших в сферу оперативно-розыскной деятельности), тщательной проверки и оценки оперативных данных в ходе проведения оперативно-розыскной деятельности и принятии оперативных решений.

Выделение особенностей, присущих познанию в оперативно-розыскной деятельности, имеет существенное теоретическое и практическое значение. Их знание позволяет более глубоко исследовать онтологическую, гносеологическую и правовую природу данной деятельности в их неразрывной взаимосвязи, выделить новые факторы, которые необходимо учитывать при ее нормативно-правовом регулировании и осуществлении на практике. Указанные особенности влияют и на процесс познания, реализуемый в форме доказывания в уголовном судопроизводстве. Поэтому они должны обязательно учитываться и при формировании доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности и их последующем использовании в уголовном процессе.

Оперативное доказывание начинается с собирания оперативных доказательств. Оно представляет собой производство властными субъектами оперативно-розыскных мероприятий (ст. 6 Закона об ОРД), направленных на обнаружение, рассмотрение и сохранение фактических данных, имеющих значение для оперативно-розыскной деятельности, включая действия подготовительного и обеспечивающего характера. Обнаружение фактических данных предполагает отыскание источника оперативного доказательства и получение из него этих данных. Обнаруженные при производстве оперативно-розыскного мероприятия данные рассматриваются оперативным работником, в результате чего решается вопрос об их относимости к обстоятельствам, имеющим значение для решения задач оперативно-розыскной деятельности.

Собирание оперативных доказательств, как правило, осуществляется при активном участии граждан, которые с их согласия могут привлекаться к подготовке или проведению оперативно-розыскных мероприятий. При собирании оперативных доказательств в целях наиболее полного и точного отражения и сохранения оперативных данных возможно использование информационных систем, видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемки, а также других технических и иных средств, не наносящих ущерба жизни и здоровью людей и не причиняющих вреда окружающей действительности (ч. 3 ст. 6 Закона об ОРД).

Именно в ходе собирания оперативных доказательств властные субъекты оперативно-розыскной деятельности получают возможность для непосредственного (как, например, при наблюдении) и опосредованного (например, при опросе граждан) чувственного познания обстоятельств и фактов, имеющих значение для оперативно-розыскной деятельности, и формирования в своем сознании образов и представлений о них.

Чувственное познание в оперативно-розыскной деятельности, как и в других видах познавательной деятельности, находит выражение в таких формах, как ощущение, восприятие и представление. Они формируются в сознании оперативного работника, когда он в процессе, например, такого оперативно-розыскного мероприятия, как наблюдение (п. 6 ч. 1 ст. 6 Закона об ОРД), сам воспринимает обстоятельства и факты, создает в своем сознании их мысленные образы, выделяет из них те, которые имеют значение для оперативно-розыскной деятельности, и сведения о них отражает в оперативно-служебном документе.

Чувственное, но уже опосредованное познание оперативного работника будет иметь место, например, при проведении такого оперативно-розыскного мероприятия, как опрос граждан (п. 1 ч. 1 ст. 6 Закона об ОРД). При этом схема процесса формирования знания будет выглядеть так: события (факты, являющиеся их составной частью и существующие на момент восприятия) – чувственное восприятие гражданином данных событий (фактов) – формирование в сознании этого лица мысленного представления о воспринятых событиях (фактах) – актуализация в ходе опроса под воздействием оперативного работника в сознании опрашиваемого лица сохранившегося мысленного образа воспринятых ранее событий (фактов) и выделение в них той их части, которая имеет оперативную значимость, – сообщение опрашиваемым лицом оперативному работнику оперативных сведений об оперативно значимых событиях (фактах) – восприятие этих сведений оперативным работником – формирование в сознании оперативного работника на основе этих сведений мысленного образа оперативно значимых событий (фактов), бывших предметом непосредственного восприятия опрашиваемого лица, – отражение сведений об этих событиях (фактах) в соответствующем оперативно-служебном документе. Как видно, и в такой ситуации основой опосредованного чувственного познания оперативного работника является непосредственное чувственное восприятие лицом оперативно значимых событий (фактов).