Kitobni o'qish: «Бургундская монахиня»

Часть I

Грехи Жанны

Глава 1

Брат и сестра

– По моему разумению, лучше бы ты остановилась на «Цветочках святого Франциска», сестрица, – сказал Антуан, поворошив кочергой пылающие в камине поленья. – Но я выполнил твою просьбу и привёз тебе Фому Аквинского.

– Спасибо, братец, – ответила Жанна.

– Только, не понимаю, зачем тебе это нужно? Всё равно тебя скоро выдадут замуж.

Оторвав взгляд от огня, Жанна перевела его на брата. Четырнадцатилетний Антуан постоянно мёрз и носил, почти не снимая, меховую безрукавку. Это был бледный тихий юноша со светло-русыми волосами и русалочьими глазами. Однако красивым его никто бы не назвал из-за длинного выгнутого носа. Таким же носом (только чуть аккуратнее) природа наградила и брюнетку Жанну. Но характер у неё был сильнее. Она с детства приучила себя к сдержанности точно так же, как привыкла скрывать великолепную фигуру под тёмными монашескими платьями. Обычно брат, который был младше её на два года, прислушивался к ней. Однако теперь Антуан учился в пансионе, бывая в Монбаре лишь наездами, и постепенно выходил из-под влияния старшей сестры.

– Ты что-то знаешь, братец? – в карих глазах Жанны мелькнула тревога.

– О чём ты, сестрица?

– Зачем приехал наш дядя?

Антуан пожал плечами:

– Тебе ведь известно, что граф де Сольё – страстный охотник, как и наш отец. Вот они и решили вдвоём поохотиться в наших угодьях.

– Почему тогда с ним приехала тётушка Изабель?

– Потому что она давно не виделась с нашей матушкой и им есть что обсудить.

– А племянник графини де Сольё? Что он здесь забыл?

– Ты ведь помнишь, что Жиль де Лорьян гостил два года назад у нас в Монбаре, и ему так здесь понравилось, что он напросился ехать вместе с дядей.

– Никогда не поверю, что у нас веселее, чем в Сольё!

– Ты надо мной смеёшься, братец, – после паузы снова заговорила девушка жалобным голосом. – Неужели тебе так трудно сказать мне правду? Или ты дал клятву?

Приём Жанны сработал и Антуан, наконец, улыбнулся. При этом его некрасивое лицо сделалось более приятным.

– От тебя ничего не скроешь, сестрица!

– Умоляю, не молчи, братец! Ведь речь идёт о моей судьбе!

– Ну, хорошо. Я узнал от Лорьяна, что граф де Сольё решил женить его.

– На ком?

– Неужели ты до сих пор не догадалась?

В ответ Жанна закрыла лицо ладонями. Видя отчаяние сестры, Антуан мягко произнёс:

– Все дамы считают Лорьяна красавчиком. К тому же, он очень богат.

– Я не люблю Жиля де Лорьяна!

– Значит, ты всё-таки решила уйти в монастырь?

Вопрос брата не удивил Жанну. В семейном кругу она имела репутацию набожной, застенчивой девушки. Родственники объясняли это влиянием покойной бабушки, весьма религиозной особы, с которой Жанна почти год прожила в монастыре под Дижоном.

– Бертиль сказала, что я должна выйти замуж, чтобы искупить свой грех…

– Да какие у тебя грехи, сестрица? И ты поверила этой колдунье?

– Всё, что она говорила – всегда сбывалось.

– И когда она тебе только успела заморочить голову? Ведь Бертиль сгорела в своей хижине ещё в позапрошлом году.

– Если помнишь, тогда, незадолго до Рождества она как раз была в нашем замке.

– Кажется, припоминаю. Матушка позвала её, чтобы она осмотрела нашу сестру, баронессу де Шато-Солен, которая была больна.

– Вот тогда Изабель и пристала к Бертиль, чтобы та ей погадала. А потом появился ты с Лорьяном.

– Я сразу сказал этой колдунье, что не верю её предсказаниям.

– Зато Лорьян поверил. Он даже в лице изменился.

– Интересно, что она ему предсказала?

– Не знаю, но Изабель хвасталась всем, что Бертиль нагадала ей трёх мужей.

Антуан снова улыбнулся. Однако последующие слова сестры стёрли улыбку с его лица:

– А помнишь, что она ответила, когда ты сказал, что гадать – грешно?

– Наверняка, какую-то чушь.

– Бертиль так посмотрела на тебя, что у меня мороз по коже прошёл. А потом вдруг пробормотала: «Любить свою сестру как невесту – тоже большой грех».

– Я же говорил, что эта старуха сумасшедшая!

Немного помолчав, Жанна вдруг спросила, пристально глядя на Антуана:

– Ты ведь любишь меня как сестру, а не как невесту?

– Ну, конечно, сестрица!

Искренний тон брата убедил девушку, и она слегка коснулась губами его щеки. В ответ тот тоже поцеловал её. И его поцелуй был вполне братским. Так, наверно, целуются ангелы.

Неожиданно громкий детский смех прервал эти излияния нежности между братом и сестрой, и они почти одновременно воскликнули:

– Изабель!!

Если у Жанны голос звучал раздражённо, то у Антуана – почти ласково.

Однако их девятилетняя сестра, не обращая никакого внимания на крики, продолжала бегать вокруг стола и заливаться дурацким смехом. При этом её тёмные локоны неприлично выбились из-под чепчика, а в зеленовато-карих глазах плясали чёртики. Рот же растянулся чуть ли не до ушей:

– Догони меня, Филиппа! Какая ты неуклюжая!

– Давайте вернёмся, а то Дениза будет ругаться, – робко отвечала ей другая девочка.

Крепкая и румяная, как яблочко, Филиппа казалась ровесницей Изабель. Однако её одежда указывала на принадлежность к низшему сословию.

– Не будет, потому что она болтает на кухне со слугами.

– Тебе лучше вернуться к своей кормилице, сестрица, – резко произнесла Жанна.

– Хорошо, сестрица, только ещё раз поцелуй братца!

– Ах ты, бесстыдница! А, ну-ка, немедленно ступай отсюда! – девушка попыталась было схватить сестру за руку, но Изабель увернулась от неё, продолжая смеяться.

– Оставь её, – добродушно произнёс Антуан, явно любуясь младшей сестрой.

Внезапно девочка споткнулась и упала.

– Это тебя Бог наказал! – Жанна осуждающе покачала головой.

– Смотри, у неё кровь! – Антуан подбежал к Изабель и подхватил на руки.

После чего с тревогой спросил:

– Тебе больно, сестрица?

– Нет, только коленка немного болит, – отвечала та, доверчиво положив голову на грудь брата.

– Нужно показать твою коленку матушке, – Антуан понёс сестрёнку к выходу, в то время как Филиппа семенила следом.

Вздохнув, Жанна снова подошла к камину и стала терпеливо ждать возвращения брата. Через некоторое время тот действительно вошёл в зал с такими словами:

– Кажется, обошлось! Матушка перевязала коленку Изабель и сказала, что скоро всё заживёт!

Однако, видя, что его слова не вызвали интереса у Жанны, Антуан сменил тему:

– Так что ты решила, сестрица? Выйдешь замуж за Жиля де Лорьяна?

– Не знаю, братец. А ты мне что посоветуешь?

Антуан пожал плечами:

– Лорьян, конечно, завидный жених. И род его пользуется уважением в Бретани.

– Но спать ведь мне придётся с самим Лорьяном, а не с его титулом и богатством!

В глазах юноши мелькнуло удивление:

– Не ожидал услышать от тебя такие слова, сестрица.

Смущённая Жанна отвернулась и украдкой смахнула с ресницы слезу:

– Прости. Я сама не своя.

– Может быть, тебе лучше поговорить с матушкой?

– Нет, только не с ней!

– Тогда я тебя не понимаю.

«И слава Богу!» – подумала про себя Жанна.

Ей, наконец, удалось взять себя в руки:

– Давай лучше поговорим о тебе, братец, ведь ты скоро покинешь пансион. Что ты хочешь примерить: доспехи или мантию?

– Ни то, ни другое.

– Тогда, может, мечтаешь поселиться в поместье и завести жену и детей?

– Моя самая большая мечта – это поступить в Сорбонну. Но, боюсь, отец не отпустит меня в Париж.

– Почему ты так думаешь?

– У нашего старшего брата до сих пор нет наследников. Поэтому отец не отпустит меня от себя, пока наша невестка не родит. Да только из-за болезни Джейн на это надежда плохая…

Не успел юноша закончить, как в зал вошёл Рауль де Брюи, хозяин замка Монбар. Рядом с отцом Антуан и Жанна увидели также своего дядю графа де Сольё, высокого черноволосого мужчину. Что же касается барона, то он был среднего роста, хотя и широк в плечах. При виде него сразу становилось ясно, от кого Антуан унаследовал свою внешность. За этими сеньорами, которые были не только родственниками, но и друзьями, следовал Жиль де Лорьян, семнадцатилетний юноша с каштановой копной волос и мускулистыми стройными ногами. Именно его, по словам Антуана, предназначали в мужья Жанне. О таком женихе могла бы мечтать любая девушка, однако Жанна даже не взглянула в его сторону.

– Жаль, племянник, что Вы не поехали с нами на охоту, – дружески обратился граф к Антуану. – Может, Вы хотите взглянуть на нашу добычу?

– Нет, благодарю Вас, сеньор.

– Мой младший сын не выносит вида крови, – напомнил шурину Монбар. – Не знаю, в кого он такой уродился.

– Тогда, дорогой зять, Вам следует пустить его по духовной части.

– Посмотрим…

– А Вы, племянница, расцвели, словно роза, – продолжал Амори де Сольё, обращаясь уже к Жанне.

В ответ та молча опустила глаза.

– Моя дочь не любит комплиментов, – снова заметил барон. – Она у нас монашка.

– Простите, отец, но в это время я обычно навещаю нашу невестку, – после паузы тихо произнесла Жанна.

– Джейн всё также плоха? – в свой черёд, спросил у отца Жанны граф.

– Увы, сеньор.

– А есть надежда?

– Разве что на чудо.

После этих слов барон де Монбар кивнул Жанне:

– Ступай, дочь моя.

Глава 2

Грехи Жанны

Дойдя до конца коридора, Жанна остановилась, словно собираясь с духом. Джейн была самым большим грехом Жанны. Вернее, то, как она поступила с невесткой.

Два года назад в Монбар приехала баронесса де Шато-Солен, одна из двух старших замужних сестёр Жанны. Муж её был родом из Лотарингии и находился на императорской службе. Сама же Мари одно время блистала сначала при французском, а затем при английском дворе. Однако ссора с мужем вынудила её просить помощи у родных. Именно она проговорилась Жанне, что их старший брат изменяет жене. К несчастью, на этом неугомонная госпожа де Шато-Солен не остановилась. Ей первой взбрела в голову мысль сосватать сестру за Жиля де Лорьяна. И это взбесило Жанну. Следует признать, что против самого Жиля девушка ничего не имела. Просто её сердце уже было несвободно. Под влиянием всех этих противоречивых чувств она не выдержала и выложила всю правду об изменах Шарля невестке, которая была уже на шестом месяце. В результате у той случился выкидыш. Это было тем большим ударом для Джейн, что раньше она уже три раза теряла детей. Почти месяц невестка Жанны находилась между жизнью и смертью. А когда, вроде бы, пошла на поправку, выяснилось, что неудачные роды не прошли для неё даром. Джейн стала заговариваться, но, главное, не подпускала к себе мужа: при виде Шарля у неё сразу случался нервный припадок. Впрочем, точно также она реагировала и на других мужчин. К счастью, на саму Жанну это не распространялось, хотя, иной раз, девушке казалось, что её невестка не совсем понимает, с кем говорит.

Поёжившись от неприятных воспоминаний, Жанна, стараясь ступать как можно тише, проскользнула в башню, где находилась спальня Джейн. Та лежала на кровати с закрытыми глазами в ночном чепце и рубашке. Рядом клевала носом её служанка Мэри, жена повара. Воспользовавшись этим, Жанна окинула взглядом комнату. Шёлковые занавеси кровати, сравнительно новая мебель и гобелен на стене – всё это свидетельствовало о том, что в Монбаре Джейн не обижали. Правда, кое-что она привезла с собой из Англии. Например, окованный железом сундук, на котором сейчас дремала служанка, серебряное распятие, полированное зеркало на туалетном столике и тканные цветочные шпалеры на стенах. Брат Джейн, третий граф Олтон, дал за ней хорошее приданое.

В этот момент Джейн открыла глаза:

– Мэри?

– Нет, это я, Жанна, – заискивающе произнесла девушка.

Служанка тотчас проснулась и вскочила с сундука.

– А где Роберт? – тем временем снова спросила Роза из Олтона (такое прозвище её дал брат).

– Вероятно, граф Олтон в Англии.

– Наверно, мне всё приснилось. Но когда же он приедет?

Разговоры об Англии, брате и тётушке Бриджит, в доме которой воспитывалась Джейн, занимали теперь почти всё её время, так как невестка Жанны не выходила из своей спальни.

Внезапно лазурные глаза Джейн наполнились слезами.

– Мэри? – Жанна беспомощно взглянула на служанку.

– Ну, ну, мистрис, – Мэри быстро и ловко вытерла глаза своей госпожи. – Не надо плакать. Ваш брат скоро будет здесь. И привезёт Вам много, много подарков…

Джейн сразу повеселела:

– Роберт привезёт мне пони. И я буду кататься на нём.

– Конечно, мистрис.

– Я тоже приготовила ему подарок. Хотите посмотреть? – Джейн застенчиво посмотрела на золовку.

– Да, – ответила Жанна, хотя видела уже этот подарок не один раз.

Мэри достала из сундука вышитую мужскую рубашку и подала её девушке.

– Прекрасная вышивка! – похвалила Жанна.

Её было известно, что Джейн сшила эту рубашку для Шарля в качестве подарка на Рождество. Но так и не успела подарить её мужу.

– Теперь я так не могу, – на реснице Джейн снова блеснула слеза, однако преданная Мэри было начеку.

Сама Жанна тоже едва удерживалась от слёз: ведь в том, что двадцатичетырёхлетняя женщина вела себя, как пятилетнее дитя, была и её вина.

– Хотите, я Вам почитаю, сестра? – после паузы предложила Жанна.

Джейн кивнула и Мэри подала девушке пухлый томик, включавший в себя сказания о легендарном короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Это была любимая книга Джейн. Впрочем, жизнь невестки Жанны тоже походила на сказку. Отец Джейн лишился головы за участие в заговоре против короля Генриха VII Тюдора ещё до её появления на свет. А вскоре умерла и мать. Поэтому Джейн и её старший брат, Роберт Паркер, воспитывались в семье дяди, где получили хорошее образование. По крайней мере, Роза из Олтона знала три языка, в том числе, и французский, неплохо пела и танцевала, играла на лютне, вышивала. Несмотря на то, что Роберта из-за измены отца лишили родового титула и половины поместий, по протекции дяди, лорда Батлера, он был представлен ко двору и стал эсквайром (постельничим) при теле короля Генриха VIII, а сама Джейн вошла в свиту королевы Екатерины Арагонской. Собственно, устроила её туда тётка, дружившая с графиней Солсбери, подругой королевы. Не имея собственных детей, леди Бриджит лелеяла мечту о блистательных браках для племянника и племянницы. Но её планам не суждено было сбыться, так как семью Паркеров словно преследовал злой рок. К дочери казнённого государственного преступника женихи не выстраивались в очередь, а потом ещё и Роберт попал в опалу. Насколько было известно Жанне, молодой человек и король не поделили одну фрейлину королевы, из-за чего Паркер вместе с сестрой и тёткой (лорд Батлер к тому времени уже скончался) был вынужден уехать в своё поместье в Олтоне. Правда, спустя год они вернулись в Лондон, где у леди Бриджит имелся собственный дом, завещанный ей мужем. Энергичная тётка Роберта и Джейн снова пустила в ход свои связи, и девушка вернулась ко двору, а её брата взял к себе на службу лорд-канцлер Вулси. В это время, когда дела Паркеров, вроде бы, снова пошли в гору, в Англию со специальным поручением Франциска I прибыл барон де Оре, муж Луизы, старшей сестры Жанны. Кроме жены, с ним приехали также его единоутробный брат Эд де Сольё и шурин Шарль де Монбар. Эти молодые люди, которые, кстати, приходились друг другу кузенами, стали ухаживать за Джейн и одновременно попросили её руки. Дело закончилось тем, что Паркер предоставил выбор Розе из Олтона и та выбрала Шарля. Обвенчавшись с Джейн в домашней часовне Батлер-хауз, брат Жанны привёз молодую супругу в Бургундию. Правда, барон де Монбар был не слишком доволен тем, что сын женился на англичанке, но ему ничего не оставалось, как смириться. Зато баронесса де Монбар приняла невестку с распростёртыми объятиями. В общем, Джейн неплохо бы жилось здесь, если бы не последующие выкидыши и частые отлучки Шарля, который купил себе роту и поступил на службу к королевскому наместнику Бургундии. Несмотря на это, молодые супруги любили друг друга и мечтали о наследнике. И вот, два года назад, семейная жизнь старшего брата Жанны закончилась. Немного помучившись с женой, Шарль уехал в Дижон, где стояла его рота, и с тех пор не казал нос в Монбар.

Некоторое время Жанна читала невестке вслух, пока не появилась её младшая сестра.

– Веди себя тихо, Изабель, – шикнула на неё Жанна.

Однако Джейн обрадовалась девочке:

– Мэри, угости моих золовок фруктами.

Служанка поднесла вазу фруктов сначала Жанне, а потом – Изабель. Если первая отказалась, то девочка схватила яблоко и, со вкусом надкусив его, принялась нести, по мнению Жанны, разную чепуху. Тем не менее, за это время Джейн ни разу не всплакнула и один раз на её лице даже мелькнула тень улыбки. Воспользовавшись этим, девушка поспешила уйти также тихо, как и пришла.

Комната Жанна находилась рядом с покоями матери. Убедившись в том, что Лоренца куда-то вышла, девушка, наконец, дала волю своим чувствам:

– Гильеметта, ты где? Гильеметта! Доставай кнут!

– Вы, будто, не в себе, мадемуазель, – заметила пожилая служанка, роясь в сундуке.

– Гильеметта, меня хотят выдать за Жиля де Лорьяна!

В то время как Жанна встала на колени перед деревянным распятием, Гильеметта явно не без удовольствия принялась охаживать её кнутовищем по спине и бокам, хотя, следует признать, что била она умеючи, не оставляя на нежном девичьем теле никаких следов. Вообще-то, девушке до замужества не полагалась собственная служанка. Однако Гильеметта была когда-то горничной её покойной бабушки по отцу. Вместе со своей госпожой она уехала в монастырь, где старая баронесса де Монбар перед кончиной приказала горничной теперь служить её внучке. Когда Жанна вернулась домой вместе с Гильеметтой, её мать не осмелилась нарушить последнюю волю свекрови.

– Ну, хватит, мадемуазель, – служанка бережно уложила орудие истязания обратно в сундук.

– Что мне делать, Гильеметта? – Жанна заломила руки.

Маленькие глазки служанки хитро блеснули:

– Вспомните про свой долг, мадемуазель.

– А в чём состоит мой долг?

– Вы должны исполнить последнюю волю моей покойной госпожи.

– Но как я могу?!

– Ежели Вам нужен мой совет, то я так разумею: став госпожой де Лорьян, Вы уравняетесь со своими сестрицами и многое сможете.

– Уж лучше я уйду в монастырь!

– Тогда Вы больше не увидите его!

– Кого «его»?

– Сами знаете! Мужа своей сестрицы!

Жанна вдруг побледнела:

– Откуда ты знаешь?

– На то меня покойная госпожа к Вам и приставила, чтобы я всё о Вас знала!

– Нет, скажи!

– Да стоит кому произнести его имя, как у Вас в коленках дрожь появляется!

– Неужели это так заметно?

– Нет, но я-то Вас насквозь вижу!

– Ладно, бери молитвенник, – после паузы приказала девушка. – Я иду в часовню!

– Молись – не молись, а в марионетки с мужем сыграть придётся, – проворчала в ответ Гильеметта.

Глава 3

Согласие

Когда Жанна вернулась из часовни, её позвали в спальню матери, где, кроме Лоренцы, она увидела свою тётку Изабель де Лорьян. Обе женщины в молодости отличались красотой, которую в той или иной степени сохранили до настоящего времени. Но если графиня де Сольё была миниатюрной блондинкой со светло-голубыми глазами, то в баронессе де Монбар, женщине рослой и статной, чувствовалась южная кровь.

При виде Жанны её мать со вздохом произнесла:

– Вот ты и выросла, дочь моя. Пришло время подумать о твоей дальнейшей судьбе. По-видимому, тебе недолго ещё осталось жить с нами.

– Но мне нравится жить в Монбаре, матушка.

– Увы, это участь большинства девиц, племянница, покинуть отчий кров, дабы создать собственный очаг, – подключилась графиня де Сольё.

Вслед за тем в комнате повисла тишина, так что Жанне показалось, будто она слышит биение собственного сердца. Впрочем, Лоренца не любила тянуть кота за хвост:

– Граф де Сольё, мой брат, попросил твоей руки для своего племянника Жиля де Лорьяна.

– Мой племянник – прекрасный юноша, и я уверена, что вы с ним будете также счастливы, как мой сын, барон де Оре, с твоей сестрой, – поспешно добавила Изабель де Лорьян.

От её слов Жанну передёрнуло. К счастью, Лоренца не заметила этого:

– Так что ты скажешь, дочь моя?

– Могу я подумать, матушка?

Баронесса и графиня переглянулись.

– Да, конечно.

– Боюсь только, у тебя не слишком много времени, – продолжала после паузы мать Жанны. – Потому что граф де Сольё пробудет у нас до конца недели. И к тому времени он хочет знать твой ответ.

– Я постараюсь, матушка.

– Ваша дочь очень благоразумна, – если Изабель де Лорьян и была разочарована, то искусно скрыла это за очаровательной улыбкой.

(За плечами графини де Сольё стоял многолетний опыт придворной жизни, который она приобрела сначала в качестве придворной дамы покойной королевы Анны Бретонской, а потом – воспитательницы её дочерей).

– Жаль только, что Жанне не довелось получить такого образования, как её старшим сёстрам, – заметила Лоренца. – Правда, она хорошо говорит по-английски, благодаря нашей невестке, а вот итальянский знает плохо, не говоря уже о других языках. Исключение составляет только латынь, которую моя дочь изучила в совершенстве благодаря трудам отцов церкви.

– Для хорошей жены знание языков – не главное.

– К тому же, она не поёт, как Луиза, и не танцует, как Мари. А Ваш племянник, насколько мне известно, неравнодушен к таким вещам. Ведь он с детства жил при дворе.

– И к чему это привело? – Изабель де Лорьян покачала головой.

Жанна навострила уши: ей было известно, что с Жилем, когда он служил пажом при дворе Франциска I, произошла какая-то неприятная история. Но из-за чего Лорьяну пришлось покинуть двор, осталось для неё загадкой. Тем не менее, графиня не стала углублять эту тему. А мать Жанны сказала:

– А что, если Вашему племяннику дозволят вернуться? Как тогда будет выглядеть моя дочь? Ведь она совсем ничего не знает о придворной жизни.

– Баронесса де Оре ей поможет.

– Я уверена, что Ваша дочь – самая подходящая партия для моего племянника! – заключила графиня де Сольё.

В задумчивости покинув покои матери, Жанна отправилась в главный зал в надежде застать там Антуана. Уже издали она снова услышала звонкий голос Изабель и поморщилась. Видит Бог, Жанна любила детей. Но её младшая сестра была просто невыносима: вечно носилась без дела по замку в сопровождении Филиппы, внучки управляющего. При этом никто ничего не мог поделать с ней, потому что Изабель была любимицей барона де Монбара.

Мысли о проделках сестры окончательно испортили настроение Жанны и она преисполнилась решимости задать Изабель трёпку. Или, по крайней мере, нажаловаться на неё матери. Внезапно до ушей девушки донеслись звуки музыки. Войдя в зал, она застала следующую картину: её предполагаемый жених играл на флейте, а Изабель кружилась по залу.

– Что здесь происходит? – спросила девушка.

В ответ Изабель обратила к ней восторженную мордашку:

– Хотите потанцевать со мной, сестрица?

– Разве ты не должна была выучить латинский текст?

Неожиданно за девочку вступился Жиль:

– Простите Вашу сестру: это я предложил ей послушать, как звучит моя флейта.

Жанна хмыкнула про себя: без всякого сомнения, Изабель сама пристала к юноше, как это она умеет.

– Если ты сейчас же не пойдёшь учить латынь, я пожалуюсь матушке.

– Ещё немножко, сестрица!

– Я могу ещё завтра поиграть вам обеим, – предложил Лорьян.

Изабель радостно захлопала в ладоши, а Жанна сдержанно ответила:

– Благодарю Вас, кузен.

Но когда девушка хотела было вслед за сестрой покинуть зал, Жиль остановил её:

– Мне нужно поговорить с Вами.

– Но удобно ли это, кузен? Ведь мы здесь одни!

– Ничего, это ненадолго.

Поколебавшись, Жанна всё же решила выслушать молодого человека. С минуту тот, улыбаясь, разглядывал девушку. При этом на его щеках обозначились ямочки. А вот блестящие карие глаза смотрели серьёзно:

– Вы – красивая девушка, кузина.

Так как Жанна промолчала, племянник графини де Сольё продолжил:

– При дворе тоже немало прелестных девиц. Особенно в «летучей стайке» короля. У них много поклонников. А у Вас?

– Я не понимаю Вас, кузен.

Жаль вздохнул:

– Ну, кто-нибудь ухаживал за Вами?

«Уж не ревнует ли он меня?» – подумала Жанна. Вслух же она сухо произнесла:

– К нам в Монбар редко кто приезжает, кузен.

– Неужели у Вас нет милого?

Девушка встала:

– Простите, кузен, но подобные разговоры с девицей вести неприлично.

– Хорошо, кузина, спрошу прямо: Вам известно о том, что мой дядя, граф де Сольё, решил женить меня?

Жанна вновь потупилась:

– Да, кузен.

– Так вот, я не хочу жениться!

Видя изумление девушки, молодой человек поспешно добавил:

– Поверьте, это не из-за Вас, кузина! Просто я думаю, что мне вступать в брак ещё рано!

– Почему же, в таком случае, Вы не скажете об этом графу?

– Всё не так просто, кузина. Выслушайте меня.

Некоторое время Жиль словно собирался с мыслями, после чего начал свой рассказ:

– Мой отец скончался, когда мне было семь лет, а матушка ушла в монастырь. Моим опекуном стал сеньор Амори де Сольё, женатый на моей родной тётке, так как других родственников у меня не осталось. Так вот, тётушка Изабель всегда любила меня, как своего родного сына. К тому же, я – последний из рода Лорьянов, и она желала мне блестящего будущего. С этой целью тётушка пристроила меня пажом к королеве Марии Тюдор. Но после кончины короля Людовика мой дядя стал графом де Сольё и подал в отставку. Вместе со мной и тётушкой он уехал к себе в поместье, где я прожил три года. А потом пришло письмо от баронессы де Оре, Вашей сестры, что наша нынешняя королева предлагает мне место в свите мадам Рене.

Молодой человек снова немного помолчал:

– Случилось так, что принцесса влюбилась в меня. Хотя я, клянусь святым Луи, всегда вёл себя так, как подобает слуге вести себя со своей госпожой. К тому же, мадам Рене было всего десять лет. Но когда король Франциск задумал обручить свою свояченицу с коннетаблем Бурбоном, она заявила, что видит в качестве своего мужа только меня. Неудивительно, что король очень рассердился и вызвал к себе барона де Оре. К счастью, кузен сумел убедить нашего господина в моей невиновности. Однако Франциск приказал мне покинуть двор, что очень огорчило мою тётушку. В этом же году мадам Рене исполнится четырнадцать и её должны выдать замуж. Поэтому дядя решил меня тоже женить, так как, по мнению тётушки, это позволит мне вернуться ко двору.

Во время рассказа племянника графини де Сольё у Жанны мелькнула мысль, что она уже слышала что-то подобное. Только происходило всё не при французском, а при английском дворе. История Жиля де Лорьяна очень напоминала историю Роберта Паркера, брата Джейн. Из чего следовало, что оба двора были просто опутаны любовными интригами.

– Теперь Вы понимаете, что я никак не могу разочаровать тётушку? – такими словами закончил свой рассказ молодой человек.

– А что Вы от меня хотите?

– Я слышал, что барон де Монбар не выдаёт своих дочерей замуж насильно. Поэтому, если Вы скажете: «Нет», дядя и тётушка будут, конечно, сильно разочарованы, но им придётся смириться.

– А если они найдут Вам другую невесту?

– Пока это произойдёт, я что-нибудь придумаю. Например, попрошусь в армию.

– Так что Вы решили? – после паузы спросил молодой человек.

В этот момент в зал вошли родители Жанны.

– Смотрите, как они воркуют! Точно голубки! – воскликнул барон де Монбар.

Что же касается Жанны, то она готова была провалиться от стыда, что отец застал её наедине с молодым человеком.

– А ты мне говорила, что нужно подождать, – продолжал Рауль де Брюи, обращаясь уже к жене.

– Я и сейчас так считаю, – сдержанно ответила Лоренца.

– Нет уж, я должен призвать господина де Лорьяна к ответу, иначе поздно будет.

– Итак, Вы желаете мне что-нибудь сказать, сударь? – полушутливо спросил у предполагаемого зятя отец Жанны.

Жиль смутился:

– Простите, я не понимаю….

– Признавайтесь, о чём Вы договорились с моей дочерью?

– Лучше спросите у мадемуазель де Монбар, сеньор.

– Что скажешь, дочь моя? – барон пытливо посмотрел на Жанну. – Можно ли вас поздравить с помолвкой?

Внезапно девушка вспомнила о предсказании Бертиль. Если ей нужно выйти замуж, то не всё ли равно за кого? В конце концов, Лорьян – не худшая партия.

– Да, отец.

Несмотря на то, что Жанна, по привычке, смотрела в пол, она словно каким-то внутренним взором вдруг увидела изумлённое лицо Жиля, довольную улыбку отца и тревогу в глазах матери.

– Вот и славно! Пойду обрадую графа и заодно потолкую с ним о приданом, – барон де Монбар направился к двери.

В свою очередь, Лоренца мягко произнесла:

– Нам тоже нужно с тобой о многом поговорить, дочь моя.

После этих слов все ушли, оставив Лорьяна одного в зале.