Kitobni o'qish: «Смертельно безмолвна», sahifa 3

Глава 2
Ритуал

Я просыпаюсь рано утром и первым делом проверяю Хэрри. Тот все еще спит. В его комнате горит свет. Наверное, он включил его ночью. Нажимаю на выключатель и ухожу.

Еще так рано, что солнце не до конца выглянуло из-за горизонта. Я вдруг понимаю, что хочу выбраться из дома, мозги проветрить. Я должен что-то придумать.

Уже на улице я почему-то задумываюсь над тем, что никогда раньше не бродил по Астерии в такую рань. Сейчас часов пять или шесть… Я вдруг осознаю, что мне хочется посоветоваться с кем-то, выговориться. Но кого я мог бы набрать?

Хэрри мне помочь не сможет. С Ари связаться не получится. Так, может, Джил? Мы знакомы с ней много лет. Она была рядом, когда все остальные отвернулись, когда боль казалась невыносимой. Но Джиллианна залечила раны.

Я хочу набрать ее номер, но палец отказывается нажимать на вызов. Что я ей скажу? Как она мне поможет? Мы с Джил давно стали чужими, причем по моей вине и по вине Ариадны Монфор, о которой теперь все мои мысли.

– Черт, – убираю телефон в карман и тру ладонями лицо. – Что же мне делать…

Поговорить мне не с кем. Просить помощи не у кого. Выходит, я должен сам понять, что делать. Но с чего начать? Ари ушла не просто так. Люцифер решил спрятать ее, но по какой причине? Почему сразу не пустить оружие в бой? Почему сразу не воспользоваться ее способностями? Наверняка сейчас Ариадна уязвима, а это значит, что именно сейчас я должен ее найти. Но где искать?

Я останавливаюсь посреди улицы, оглядываюсь и хмурю брови, пытаясь вспомнить, что со мной произошло за этот треклятый месяц. Я едва унес ноги в лесу от пугающего монстра, застрелил из лука Каролину Саттор, видел, как Ари умирает от сил Дьявола – неоднократно. А еще от рук людей, если их так можно назвать. Меган фон Страттен едва не сожгла в нашей школе всех учеников, а одна из ее приспешниц прокаталась лезвием по моему животу, после чего я едва не умер. Еще мы ужинали с Люцифером. Собственно, ужин был в стиле Монфор – кровавый и скудный. Мы думали, как бы остаться в живых, а не о закуске. И в итоге что я имею? Джейсон и тетушки Ари не хотят сейчас меня втягивать – сказал бы я им, что я на этот счет думаю. Но кто тогда даст мне ответы?

Кто знаком со сверхъестественным миром и кто заинтересован в спасении Ари?

Зажимаю пальцами переносицу, ломая голову, и неожиданно ощущаю прилив сил.

Меня покачивает. Ветер бьет в лицо, заставляя поднять подбородок.

– Вот черт, – я вскидываю брови, – Ноа Морт!

Понятия не имею, как мысли о нем появляются в моей голове! Головокружение, как и тепло, как и ощущение, словно чьи-то руки несколько секунд назад крепко сжимали мои плечи, отрезвляет голову.

Как же я раньше не додумался? Ариадна жива только благодаря ему. Он спас ее, он контролирует всех нас, ведь как бы сильно Дьявол ни старался, стоит только Ноа Морту щелкнуть пальцами, и мы восстанем из пепла, как чертовы фениксы. Он на вершине этой пищевой цепи. Вот кто мне нужен, вот кто сможет помочь, а главное, и сам захочет спасти Ариадну, ведь она не только рыжая заноза в заднице, но еще и его дочь!

Я киваю сам себе – вновь – и задумываюсь, как найти Смерть и при этом остаться в живых. Ари говорила, что ездила в Дилос, что там расположено здание, в котором сидят в обособленных кабинетах представители высшей касты сверхъестественных тварей.

Ведьмы нервно стоят в сторонке, как и оборотни, и перевертыши.

В Дилосе восседают те, кто управляет нашей жизнью: Смерть, Судьба, Удача, Карма и, я уверен, огромное количество тех, о ком ни Ари, ни нам неизвестно.

Но как туда пройти обычному смертному? Такое вообще возможно?

Я чешу затылок и достаю телефон. Мне нужно с кем-то посоветоваться, и если не с сестрами Монфор или Джейсоном, то с кем-то похожим на меня – с обычным человеком.

Проходит буквально несколько секунд, а на противоположном конце провода уже не своим голосом отрезает женский голос:

– Мэттью?

– Да! – Я никогда не дружил с Бетани Пэмроу, мы даже не общались. Я был уверен, что на уме у Бетти только команда поддержки, и мне казалось, нас ничто не может связать вместе, однако, оказывается, смертельная опасность – хорошее начало для крепкой дружбы или для лютой ненависти. – Знаю, я рано, но есть причины.

– Ничего страшного. Ты в порядке?

– Надо поговорить.

– Ладно, – девушка озадаченно замолкает, – скажи, я подойду или…

– Я сам приду. Ты ведь не против? – Не дожидаюсь, пока Бетани согласится, трогаюсь с места. – Пришли мне адрес сообщением.

Бетани Пэмроу живет в коттедже с квадратными окнами, на которых висят кованые решетки. Похоже на тюрьму, но я и не сомневался, что шериф Пэмроу превратит свой дом в камеру для заключенных. Я решительно иду к двери, не думая о том, что могу разбудить родителей Бет. Мне глубоко наплевать на реакцию шерифа. Я только надеюсь, что смогу сдержаться и не разобью ему морду, если вдруг его увижу.

Нажимаю на стертый звонок. Бетани открывает почти сразу же. Она собирается что-то сказать, но я опережаю ее, бесцеремонно ворвавшись внутрь.

– Нужна помощь.

Девушка закрывает дверь и разглядывает меня.

– Ты выглядишь… странно.

– Почему странно?

– Ну, честно говоря, я думала, ты закрылся в комнате и не хочешь никого видеть, но вот ты здесь и выглядишь вполне бодро, будто не идешь на похороны.

Похороны? Недоуменно вскидываю брови.

– Я, кстати, не пойду. Знаю, это неправильно, но ничего не могу с собой поделать!

Бетани виновато всплескивает руками, а до меня внезапно доходит, что заклинание Дьявола подействовало не на всех жителей Астерии.

Выходит, Бетани не знает, что Хэйдан воскрес, то есть о смерти Хэйдана забыли все, кто не был причастен к сверхъестественным событиям! Бетани же все знала, поэтому и не в курсе того, что случилось ночью, не в курсе, что Ари продала душу.

– Хэйдан жив, Бетани. Похороны отменяются.

– Что?

Голос девушки взмывает сразу на несколько октав.

– Ты не разбудишь родителей?

– Они уехали.

– Значит, разбудишь соседей.

– Мне глубоко наплевать на них, – фыркает девушка и бросается ко мне. И не скажешь, что когда-то она казалась мне пустоголовой идиоткой. – Ты шутишь? Мэтт, я понимаю, это трудно, но Хэрри умер. Он же…

– Ариадна спасла его, продала душу Дьяволу, – я бросаю эту информацию невзначай, будто в ней нет ничего интересного, ценного или удивительного. Просто говорю, словно у меня не горчит во рту, когда я вспоминаю отрешенный взгляд Ари. Словно внутренности не сжимаются, когда я вспоминаю, как она повернулась ко мне спиной и ушла.

– Что она сделала?

Я поднимаюсь на второй этаж, а Бет семенит за мной, то и дело всплескивая руками.

– Нужно найти отца Ари.

– Зачем? Черт, Мэтт, остановись на секунду!

– Нет времени.

– Она сдалась? Она все-таки согласилась на сделку? – не унимается Пэмроу. – Но это же значит, что теперь Ари стала плохой, что теперь она…

Бет замолкает, а я останавливаюсь и смотрю на нее через плечо, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Дар у Ари слишком опасный, да и сама она слишком эмоциональна. Она всегда сначала совершала поступки и только потом думала о последствиях.

– Надо вернуть ее.

– Поэтому я здесь.

– А что с Хэрри? Где он?

– Он, – пожимаю плечами, – ему нужно время.

Девушка кивает и проводит меня к себе в комнату. Я настолько поглощен мыслями о спасении Ариадны, о ведьмах и прочей чуши, что даже не могу смотреть по сторонам: мне глубоко наплевать на цвет обоев в комнате Пэмроу, есть ли у нее книжные шкафы или компакт-диски. Я ничего не вижу. Усаживаюсь на стул и сплетаю пальцы в замок.

– Что ты планируешь делать, Мэтт? Ты уже разговаривал с тетями Ари?

– Да, и они посоветовали мне не вмешиваться.

– Ну а ты, конечно, решил иначе. – Я поднимаю взгляд, а черноволосая девушка едва заметно улыбается. – Ты смелый, раз решил, что сумеешь побороть Дьявола.

– Смелый?

– Или глупый.

– Ари спасла Хэрри, она идиотка, но она это сделала. У меня нет выбора, я должен ей помочь.

– И дело, конечно, только в этом.

– Мы тратим время, Бет. Разговариваем о том, что не имеет никакого значения. Какая разница, какие у меня мотивы или цели? Я хочу вернуть ее, это единственное, что важно.

Девушка кивает.

– И что ты собираешься делать?

– Хочу найти Ноа Морта и выяснить у него, как вернуть Ариадну обратно.

– Ты хочешь встретиться со Смертью?

– Да.

Несколько невероятно долгих секунд девушка молчит и смотрит на меня, будто бы я больной, сбежавший из дурдома. Однако затем она отмирает и небрежно бросает:

– Вот это план. Скинемся из окна или перережем вены?

– Я предпочитаю нечто не настолько кардинальное.

– Таблетки?

– Бетани, я серьезно.

– Я тоже. Ты хоть представляешь, как по-идиотски это звучит?

– Не думаю, что у нас есть иной выход. Все, что сейчас происходит, не поддается и не будет поддаваться логическому объяснению. Мы уже не в нашем мире, Бет.

– Резать вены я не собираюсь, – говорит девушка и подсаживается к ноутбуку, – мы, может, и имеет дело со сверхъестественными проблемами, но кто сказал, что люди и раньше не сталкивались с подобной чертовщиной? Неужели мы с тобой первые смертные, посягнувшие на территорию нечисти?

– Что ты имеешь в виду?

– Если кто-то до нас попадал в подобную ситуацию, он непременно поведал об этом миру. Тебе так не кажется? – Бетани включает ноутбук и открывает браузер.

В ту же самую секунду я закатываю глаза.

– Бет!

– Что?

– Искать в интернете? Серьезно?

– Ну а что ты предлагаешь? – бросает девушка. – Мы обычные люди и справляться с проблемами, даже потусторонними, нам придется обычным способом.

Бетти сошла с ума. Одержимо печатает что-то, щелкает пальцами по компьютерной мышке и кусает губы, наверняка читая абсолютную нелепицу. Я даже смотреть не хочу, о чем там люди пишут, и я почти уверен: большинство неуравновешенных психов начинает свой путь именно с блогов о Дьяволе и сатанизме.

– Вот, слушай, нужно нарисовать круг и…

– Дальше.

– Дослушай!

– Зачем? – занудно интересуюсь я, запустив пальцы в волосы. – Это чушь, Бетани.

– Прекрати. Ты же сам хотел выйти из зоны комфорта, верно?

– Но я не это имел в виду.

– Замолчи и запоминай. Нам нужны свечи, нитка и нож.

– Все-таки вернемся к первоначальному варианту и перережем себе вены, а?

Бетани бросает на меня недовольный взгляд и вскакивает со стула.

– Ты сам ко мне пришел за помощью, так что заткнись и найди в столе нитки.

– Но я не…

– Ты хочешь вернуть Ари или нет? – Бет смотрит пронзительным взглядом, и я громко вздыхаю, стиснув пальцы так сильно, что сводит ладони. Пэмроу издевается. Хуже, чем просто сидеть и ничего не делать, сидеть и вырисовывать магические круги на полу.

Но правда в том, что я на многое готов, лишь бы Ариадна внезапно оказалась рядом и сказала, что все неприятности позади. Я хочу вновь ее увидеть. Хочу испытать то, что со мной происходит, когда она оказывается в нескольких метрах, сантиметрах, миллиметрах.

– Хорошо, – холодно соглашаюсь я, разжав кулаки.

Я нахожу нитки под слоем какой-то девчачьей дряни, к которой даже прикасаться неприятно. Бетани приносит свечи и кухонный нож, будто мы собираемся разрезать торт. А Люцифер задует свечи и загадает желание.

– На сайте написано, что мы должны сделать два узла: в начале нити и в конце. – Бет с видом знатока отнимает у меня красную нитку и плюхается на пол, я нехотя усаживаюсь рядом. Скептически осматриваю комнату, задернутые занавески, толстые ароматические свечи и прикрываю глаза. Мы сошли с ума. – Нужно привязать конец к рукояти ножа. Кажется, правый. – Она смотрит в ноутбук и кивает. – Да, верно. Зажги пока свечи.

Бет бросает мне зажигалку.

– Только зажигай с запада на восток, услышал? Это очень важно, Мэтт, иначе ничего не получится и мы зря пытаемся.

– У нас и так ничего не получится, – ворчу я, зажигая фитиль, и тут же получаю удар по плечу. – Что? – Бет цокает. – Прекрати, тебе ведь не пять лет.

– Я и в ведьм раньше не верила, но, по-моему, мы оба уяснили, что в мире все совсем не так, как нам кажется. Ты ту женщину с крыльями помнишь? А помнишь ее пасть? Мир полон такого дерьма, что я уже ничему не удивлюсь, Мэтт.

Коротко киваю и разбираюсь со свечами. На стенах прыгают едва заметные желтые отблески света, сквозь занавески прорываются первые лучи. Мы сидим с Бет в центре ее небольшой спальни и наматываем красную нитку на кухонный нож, и все бы ничего, но у меня складывается впечатление, что это не Ари пропала, а мой рассудок.

Хэйдану понравилось бы то, чем мы занимаемся.

– Надо порезать палец. Поставить нож в центр и при помощи нити начертить ровный круг своей кровью. Боже, звучит жутковато.

– Давай. – Я отнимаю у девушки нож и решительно скольжу лезвием по ладони.

– Осторожно!

– Все в порядке.

Впиваюсь острием ножа в пол и рисую круг, проведя по дереву рукой. Все это время Бетани испуганно смотрит на меня, и мне почему-то кажется, что ей уже самой не нравится эта идея с вызовом Смерти на дом. Вдруг и правда придет?

– Готово. – Отбрасываю нож и вытираю ладони о джинсы. – Что дальше?

– А дальше…

Бет щелкает по клавиатуре, а затем рассерженно фыркает.

– Что такое?

– Интернет пропал! Прости. Надо чуть-чуть подождать.

– Ты шутишь? – Я сжимаю окровавленную ладонь. – Вовремя.

– Не знаю, соединения нет.

– Ну отлично.

– Слушай, давай чуть попозже еще поищем, рано опускать руки.

– И что мы найдем? – злюсь я. – Начертим еще один круг или смастерим алтарь? Или же принесем кого-то в жертву?

– Вы можете попробовать латынь, – внезапно разносится хриплый мужской голос, и мы с Бетани одновременно вскакиваем.

Бет взвизгивает, прижимается ко мне, а я ошарашенно распахиваю глаза.

В углу комнаты стоит мужчина в дырявом плаще. Волосы у него растрепаны, глаза почти черные. Я приподнимаю руки, понятия не имея, кого ждать: маньяка, ворвавшегося в дом, или же демона, перевертыша, Дьявола, ведьмака, фею. Кто там еще у них есть?

– Еще есть оборотни, – говорит мужчина, и я ошеломленно переспрашиваю:

– Что?

Незнакомец наклоняет голову, а я чувствую, как Бетти изо всех сил стискивает мой локоть. Что за чертовщина? Неужели сработало?

– Нет, – отвечает мужчина, – не сработало.

– Но вы…

– Ноа Морт.

– Смерть! – Я решительно стискиваю зубы, а Смерть не сводит с меня темных глаз, изучая и сканируя, словно детектор. Мне становится не по себе, но я беру себя в руки. Я не должен его бояться, он пришел сюда из-за Ари, из-за своей дочери.

– Так и есть. Твое время еще не пришло.

– Умеете читать мысли? Вы как Меган фон Страттен.

– Скорее она как я. – Смерть делает шаг вперед, а Бет тянет меня назад.

Но я не схожу с места.

– Как… – я запинаюсь и сглатываю, – как вы узнали, что мы ищем вас?

– Услышал.

– Почему не пришли раньше?

– Был занят.

– Почему вы не спасли Ари? И почему не убили Люцифера?

Он позволил ему забрать ее, прекрасно понимая, что из этого выйдет. Наблюдал или, может, услышал, как она мысленно прощалась с семьей, продавая душу. И бездействовал.

Мужчина задумчиво хмыкает и опирается спиной о деревянный комод.

– Ты много думаешь, – резюмирует Смерть, – но мало говоришь. Кажется, у вас таких людей называют замкнутыми и опасными. Но я, конечно, немного в этом понимаю.

– Ответьте на мои вопросы.

– Я не могу.

– Не можете ответить?

– Не могу убить Дьявола. Вопреки всеобщему мнению, Смерть не для всех вездесуща. Насмешка Судьбы, о которой она сейчас жалеет.

– Мойра Парки?

– Люди постоянно пытаются избавиться от злодеев, – едва слышно говорит Ноа, – но они не понимают, что на место одного злодея приходит другой, и так всегда. Да, такова ваша природа, а я и Мойра обязаны соблюдать этот баланс: баланс черного и белого.

– Не понимаю.

– Ты и не должен. Это моя работа. Но я ошибся. – Смерть отходит от комода.

– Ошиблись?

– Нарушил баланс.

– Как? – Мужчина только и делает, что говорит загадками, и меня это жутко злит.

Ноа Морт останавливается перед задернутыми шторами и переводит на меня темный взгляд.

– Я не могу забрать того, у кого нет имени. Не могу отыскать его. Мойра наделила Люцифера множеством форм, воплощений. Она скрыла его от моего взора.

– Но зачем?

– Как я и сказал, чтобы сохранить баланс.

– Бессмыслица, – бросаю я.

– Люди многого не понимают. Не понимают, что добро и зло существуют благодаря друг другу. Не было бы добра, если бы люди не понимали, что существует зло.

Слова так и подскакивают к горлу, но я стискиваю пальцы и прикусываю язык.

Не было бы добра, если бы люди не понимали, что существует зло, но зло не просто существует – оно портит жизнь, убивает и отнимает близких. Но, конечно, Ноа этого не понять. Да и что он может понять, если живет вечно? Говорит, словно это люди чего-то не понимают. Но они понимают даже слишком много: что вокруг есть предатели, психи, никому нельзя доверять, иногда даже себе.

– Вы сами выбираете, как жить.

– Да уж, сами, – отрезаю я и нервно трогаю подбородок. Смотрю на Бетани и вижу, как девушка поджимает губы. Уверен, она думает о том же, о чем и я. Мы боремся каждый день с тем злом, которое они решили оставить лишь потому, что без него, как им показалось, жить стало бы скучно. Как несправедливо.

– Именно это даровало вам смысл в жизни, Мэттью Нортон, – кивнув, говорит Ноа и подходит ко мне уверенным шагом, – борьба каждый день за свое будущее – если не ради этого, то ради чего дышать?

– Возможно, вы правы, – холодно отвечаю я.

– Возможно? – Мужчина неожиданно еле заметно улыбается и запускает пятерню в густую шевелюру. Не знаю, чем именно его позабавили мои слова. – Меня позабавило то, что ты берешься спорить со мной, – тут же отвечает он, – это интересно, учитывая, что ты в курсе, с кем разговариваешь. Не боишься?

– Боюсь.

– Значит, ты просто глупый.

– Ари нужна помощь, – сдавленно говорю ему. – Я и сам справился бы, но это же ваш мир, и я в нем…

– …чужой, – договаривает Смерть, – рад, что ты понимаешь это.

– Так вы поможете?

Морт медленно кивает, и я чувствую, как прилив сил наполняет теплотой сердце.

– Как уже было сказано, я нарушил баланс – не должен был допустить появления бóльшего зла, но допустил. К сожалению, моя дочь опасна… Ее пребывание на темной стороне принесет много неприятностей. Так сказала Мойра, а я склонен ей верить.

– Судьба думает, что Ари причинит кому-то вред? – недоверчиво спрашивает Бетани.

– Не думает – знает.

– Но как ей помочь? – Я подаюсь вперед. – Где искать? Она в Астерии? В Дилосе?

– Не нужно искать то, что и так скоро найдется, Мэттью Нортон. Разве ты не слышал, что обычно сбываются те желания, о которых вы меньше всего думаете?

– Что нам делать?

– Искать, но не Ариадну, а способ спасти ее.

Как тонко подмечено… Я скептически смотрю на Ноа Морта и думаю, что он все-таки не Смерть, а сумасшедший прохожий, который случайно заскочил к Бетани на чай.

– И что за способ? – аккуратно интересуюсь я.

– Единственный человек, который знает ответ на мучающий тебя вопрос, сидит в кабинете рядом со мной. Но так как мы с Мойрой давно знакомы – довольно давно – и я успел стать ей почти другом, она согласилась немного упростить мне задачу. Она назвала имя, которое я могу назвать тебе.

– Имя? – недоверчиво переспрашиваю я и наблюдаю за тем, как Ноа кивает:

– Да, имя.

– Хорошо. Какое?

– Джофранка.

– Джофранка, – четко повторяю я и киваю: – Спасибо.

Итак, первая зацепка у нас есть.

– Спасибо? – растерянно переспрашивает Пэмроу. – Но как мы найдем человека, зная лишь его имя? А что насчет адреса? Города? Фамилии?

– Имя в состоянии рассказать о человеке гораздо больше, чем вы думаете.

– Но, может быть…

Бетани собирается сказать что-то еще, как Ноа Морт испаряется.

Не веря своим глазам, я прищуриваюсь, а Бетти громко охает.

– Он исчез, – кричит она, – господи, просто в воздухе растворился! Дурдом, как тут с ума не сойти, когда прямо на глазах люди испаряются?

Девушка машет руками, а я хмыкаю. Ноа Морт – не обычный человек.

Глава 3
Манэки Нэко

Джофранка – это имя не идет у меня из головы.

Я пытаюсь представить, чью помощь мне подкинул сам Ноа Морт, но теряюсь в догадках. Это может быть кто угодно: и обычный человек, и очередная ведьма. Надеюсь, в поисках помощника не придется переплывать океан или пересекать границу.

Мы с Бетани покидаем дом и решительным шагом направляемся в коттедж Ари.

О коттедже Монфор-л’Амори всегда ходили идиотские страшные легенды. Сколько себя помню, в Астерии недолюбливали сестер Монфор, а еще боялись. Я никогда слухам не верил, да и сейчас с трудом понимаю, во что ввязался. Однако теперь дом Ариадны мне напоминает эпицентр опасности, и желудок сам собой скручивается в узел.

С этим местом связаны все необъяснимые и опасные события в моей жизни. Я не хотел бы сюда возвращаться, если бы меня спросили. Но меня не спрашивают.

Уверенно поднимаюсь на крыльцо и ударяю по двери. Бетани пугливо оглядывается.

– А что, если…

– Люцифер немного занят, Бет, – сообщаю я, искоса взглянув на девушку, – ничего с нами не случится. Ты можешь выдохнуть.

– Не могу, Мэтт. И ты не можешь.

– Как видишь, я дышу нормально, – вновь стучу по двери, только сильнее и жестче, а затем недовольно стискиваю зубы. Где они там? Уснули?

– Тебе напомнить, как Дьявол заглядывал в этот коттедж на ужин?

– И что?

– И что? – Пэмроу громко фыркает, и я уже готовлюсь выслушать очередную не к месту сказанную реплику, как вдруг дверь открывается.

Я встречаюсь взглядом с Мэри-Линетт. Женщина криво улыбается, и я, черт возьми, понятия не имею почему.

– Ну здравствуй. Дай угадаю! У тебя есть план?

– Почти.

– Кто бы сомневался, не прошло и дня, а ты уже здесь. Кажется, я проиграла.

– Что проиграли?

Мэри-Линетт кивком приглашает меня войти. Я переступаю порог, но затем оглядываюсь на Бетани. Что ее так пугает? Молния два раза в одно место не бьет.

– Бет, идем!

– Я… – Пэмроу запинается и переводит на меня потерянный взгляд.

– Деточка, ты в порядке? – вмешивается Мэри-Линетт. – Ты вся бледная.

– Я просто… этот дом, мне не по себе.

– Ничего страшного.

– Ты заходишь или нет? – Я вскидываю брови и жду ответа, но Бетани виновато отворачивается. Ясно. Я машу рукой. – Ладно.

– Мэтт, прости! – восклицает Пэмроу. – Я бы хотела, но…

– Иди домой, Бет.

– Это не так просто!

– Уйти домой?

– Побороть страх. Это совсем не просто.

– Ты и не должна. – Я пожимаю плечами и понимающе киваю. К сожалению, я толком никогда не умел сопереживать. – До встречи, Бетани, еще увидимся.

Девушка нерешительно машет мне, а я наконец-то прохожу в дом. Я не осуждаю Бет. Ей страшно, и это вполне естественно. Не все готовы рискнуть тем, что у них есть, ради другого человека. Это исключительная глупость на самом деле.

В коттедже Монфор, как всегда, витает запах трав и настоек, которыми Норин обычно лечит раны и поливает неизвестные мне растения. Довольно жуткий дом: темный и тихий, вполне соответствующий всем канонам фильмов ужасов про ведьм и прочую нечисть.

Как я и ожидал, Норин и Джейсон на кухне. Они пытаются отмыть стол от крови, что уже застыла и превратилась в бугристую корочку, а также складывают куски поломанных стульев и осколки разбитых ламп в огромные черные мешки.

– Пришел помочь? – интересуется Джейсон, смахнув со лба испарину. Этот мужчина в два раза больше меня. Я никогда не считал себя хиляком, но сейчас мне кажется, что его ладонь вполне сможет обхватить мою голову целиком.

– Я узнал нечто важное.

– Что именно? – Норин Монфор откладывает в сторону мокрую тряпку и закатывает рукава толстого свитера. – Рассказывай.

– Я разговаривал с Ноа Мортом.

– С кем?

– С отцом Ариадны.

Лицо старшей Монфор вытягивается и становится непроницаемым. А в глазах Джейсона вспыхивают искреннее любопытство и недоверие… Да что врать, я сам бы удивился, скажи мне кто-то, что сегодня я встречусь со Смертью.

Норин долго глядит мне прямо в глаза, и мне становится не по себе.

– Это невозможно, – наконец шепчет она осипшим голосом.

– Зачем мне врать?

– Ты вполне мог сойти с ума, – предполагает Джейсон, доставая из кармана брюк пачку сигарет. Он закуривает, выдыхает дым в мою сторону и ухмыляется: – Так ведь?

– Я не спятил.

– Как это произошло? Ты просто позвал его, и он пришел?

Нет, сначала мы с Бетани нарисовали в ее спальне круг кровью и зажгли свечи, но об этом я благоразумно умалчиваю.

– Ноа Морт пришел, потому что знал, что я ищу Ари.

– Но почему Ноа не пришел к нам? – не понимает Норин. – Это же невероятно глупо и бессмысленно – прийти за помощью к смертному? Прости, я…

– Какая разница? – внезапно вмешивается Мэри-Линетт, возникшая за моей спиной. Я оборачиваюсь, а женщина уже проносится мимо. Я рад, что за меня вступились. Правда, уже в следующее мгновение она добавляет: – Смерть никогда не действует логично.

Отлично. Трое взрослых недоверчиво смотрят на меня, и я чувствую себя полным идиотом, хотя пришел не за помощью, а с подсказкой. Тишина звенит в воздухе, а дым от сигарет скапливается под потолком, собираясь в кучевые облака, и я жду, когда семейка Монфор отомрет и попытается смириться с тем, что я оказался на шаг впереди.

– Вы чего? У меня есть зацепка.

– Откуда ты знаешь, что приходил именно Ноа Морт? – ровным голосом спрашивает Джейсон. – Тебя вполне могли навести на ложный след. Это многое бы объяснило.

– Что именно?

– Что пришли к тебе, – поясняет Норин, – а не к нам.

– А вы не думали, что Смерть просто посмотрел и увидел, кто именно ломает голову над спасением Ари, а не драит всю ночь полы?

– Ты хочешь сказать, что…

– Нет, – шепчу я, устало сжав пальцами переносицу, – не хочу и не говорю. Но если честно, я не понимаю, чего вы взъелись. Я собираюсь помочь.

– Ладно, все в порядке, извини, – примирительно говорит Мэри-Линетт. – Ты прав.

– Знаю.

Джейсон едва слышно усмехается, а затем бросает косой взгляд на Норин. Я понятия не имею, о чем они мысленно договариваются, но уже через пару секунд он выбрасывает в мусорный пакет окурок и скрещивает руки на груди.

– Ну выкладывай! Что за информация?

– Имя. Весьма необычное – никогда не слышал ничего подобного: Джофранка.

Сестры Монфор перекидываются понимающими взглядами. Я хмурю лоб.

– Знаете, кто это?

– Приблизительно, – неуверенно отвечает Мэри-Линетт.

– Приблизительно?

– Похоже на ловáри, – шепчет Норин Монфор, поправляя спутавшиеся волосы. Ветер лениво стучит в окна, отбрасывает тонкие занавески, а затем врезается в лицо, пробуждая меня от странного недоумения. – Иными словами, цыгане.

– Что? – Они, должно быть, шутят. – Цыгане? Разве такое возможно?

– О да, – загадочным голосом протягивает Мэри-Линетт и опирается спиной о стол. – У народов ловари интересная история, интересная и крайне опасная. Мы, ведьмы, предпочитаем с ними не пересекаться.

– Почему?

– Ловари – своенравный, свободолюбивый народ, который чтит магию, но получает ее не от Дьявола.

– А каким образом?

– Забирая силу у других, – тихо бросает Джейсон и переводит взгляд на Норин, – это объясняет, почему Ноа пришел к мальчишке. Ловари опасны для ведьм, но не для людей.

– Но почему Джофранка? Почему цыгане? – недоумевает Норин. – У меня плохое предчувствие. Ловари нельзя доверять! Они опасны, непредсказуемы. Как они помогут найти Ариадну, если договориться с ними практически невозможно? И я не сказала бы, что, общаясь с ними, люди не рискуют.

– Ведьмам обычно достается больше, – едва слышно вставляет Мэри-Линетт.

– Но даже для Мэтта это вполне может обернуться проблемами.

– Просто Ноа Морт знает, что я пойду. – Сестры Монфор, как и Джейсон, смотрят на меня недоуменно. – Я не боюсь и готов пойти, куда вы скажете.

– Мы все пойдем, – кивает Норин, – нужно спешить.

– Стоп-стоп! – останавливает Джейсон, когда сестры Монфор поворачиваются в сторону выхода, и поднимает ладони. Женщины синхронно вскидывают брови, а я на долю секунды прекращаю быть объектом их слежки. – Вы серьезно?

– Что именно? – напрягается Мэри-Линетт.

– Смерть пришел к этому парню, чтобы вы не вмешивались. А вы пойдете?

– Конечно да.

– Конечно нет, – ледяным голосом отрезает Джейсон и стойко выдерживает грозный взгляд Норин. Старшая Монфор подается вперед, а он уже сходит с места. – Не сейчас. Ты идешь на поводу у эмоций, а к хорошему это не приводит.

– Мы не собираемся сидеть здесь, когда…

– Собираетесь.

– Нет! – Норин семенит за гостем, но он не обращает внимания. Решительно бредет по коридору, подхватывает пальто, но тормозит, когда прыткие пальцы старшей Монфор впиваются ему в плечо. – Остановись, пожалуйста. Это же вздор!

– Что именно, Норин?

– Мы не станем сидеть здесь, пока вы спасаете Ариадну, – вступает в разговор Мэри-Линетт.

Джейсон невозмутимо надевает пальто, кивает мне, чтобы я шел к выходу, а затем почти лениво переводит взгляд на разъяренных женщин.

– Во-первых, вам в гостях у ловари делать нечего. Во-вторых, случись что-то с нами, кто нас вылечит, дамочка? – Он с горечью улыбается, а Норин стискивает кулаки. – Ты и сама понимаешь, что должна остаться, как и ты, Мэри. Наведите порядок, успокойтесь. У вас еще будет возможность вляпаться в неприятности, не сомневайтесь.

– Я могла бы помочь, – усмирив пыл, говорит Мэри-Линетт, – мои способности…

– …крайне необходимы здесь, а там я и сам справлюсь.

Хочу сказать, что к ловари Джейсон собирается наведаться не в одиночку, но потом решаю не вмешиваться. Ищейка прав: если с нами что-то случится, только Норин сможет залечить раны. Ну а защитить Норин вполне сможет Мэри-Линетт.

Но каким образом Джейсон сумеет справиться с цыганами? У него тоже есть способности? Он сталкивался с ними раньше?

Я совсем ничего не знаю об этом типе. Лишь то, что у него заросшее лицо и широкие плечи. Ну и наверняка у него хороший удар справа… и слева. Еще он в курсе, что по земле разгуливают ведьмы, перевертыши, Дьявол и прочая нечисть. Но откуда? Что его с ними связывает?

Мы садимся в старую потертую развалюху, к которой, естественно, никому больше, кроме самого хозяина, не разрешается притрагиваться, и пристегиваемся. Открываю окно, надеясь взбодриться от прохладного утреннего воздуха, и потираю пальцами виски.

– Как твой брат?

– Нормально, – опускаю руки и киваю, – жить будет.

– А ты?

– Со мной все в порядке.

– Серьезно? – скорее усмехается, чем спрашивает ищейка. Он сбрасывает скорость и дергает уголками губ, отчего мне хочется врезать ему как следует. Кажется, этот человек только и делает, что смеется надо мной, над моими словами и поступками. Это злит. – Эй, тише, парень, – улыбается Джейсон.

– Что?

– Усмири пыл.

– Я молчал.

– Ты многое мне сказал своим дыханием и бешеным сердцебиением.

– Сердцебиением? – Я устало смотрю на ищейку.

– Злишься ты слишком громко.

– Я не… – Отворачиваюсь. Что за чертовщина? Откуда он знает, о чем я думаю? – Ну конечно, – закатываю глаза к потолку. – Это многое объясняет, Джейсон.