Kitobni o'qish: «Тишина в эпоху шума: Маленькая книга для большого города»

Эрлинг Кагге

Shrift:

This translation has been published with the financial support of NORLA

Переводчик Анастасия Мариловцева

Редактор Любовь Любавина

Руководитель проекта О. Равданис

Корректор Е. Аксёнова

Компьютерная верстка К. Свищёв

Published in agreement with Stilton Literary Agency

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

* * *

I

Когда у меня нет возможности спрятаться от мира – куда-нибудь уйти, уплыть или забраться высоко в горы, – я просто закрываюсь от него. Этому я учился долго. Только когда я осознал свою первобытную потребность в тишине, я смог начать поиск того, в чем так сильно нуждался. И вот, запрятанная где-то в глубине, за какофонией шума улиц, всевозможных механизмов, мыслей, музыки, смартфонов и снегоуборочных машин, меня ждала она – тишина.

Не так давно я пытался доказать своим трем дочерям, что величайшие тайны мира скрываются не где-нибудь, а именно в тишине. В тот воскресный день мы, как обычно, собрались за обеденным столом на кухне. Так повелось, что посидеть вместе и спокойно поговорить, глядя друг другу в глаза, мы можем только по воскресеньям: у каждого из нас слишком плотный график.

Девочки недоверчиво смотрели на меня. Ведь тишина – это ничто? Прежде чем я успел объяснить им, что тишина – наш друг, что сегодня роскошь – это именно тишина, а вовсе не вожделенные сумки Marc Jacobs, они уже сделали свой вывод: тишина нужна, когда тебе грустно, в остальном же от нее никакого толку.

За ужином я думал о том, насколько любопытными дочери были в детстве, с каким азартом они всякий раз гадали, что же там, за закрытой дверью, как просили меня «впустить свет», глядя полными удивления глазами на выключатель.

Вопрос – ответ, вопрос – ответ. Любознательность – двигатель всей нашей жизни. Но моим детям уже 13, 16 и 19 лет, и удивляются они окружающему миру все реже. Если что-то привлекает их внимание, они тут же достают свои смартфоны и быстро находят нужный ответ. Они по-прежнему пытливы, просто выражение их лиц уже не такое детское, ведь они взрослеют, и в головах у них гораздо больше устремлений, чем вопросов. О тишине никто говорить больше не хотел, поэтому я задумал рассказать такую историю, которая заставила бы всех нас замолчать и ощутить эту самую тишину.

Двое моих друзей решили подняться на Эверест. Рано утром они покинули лагерь и начали восхождение по юго-западному склону горы. Все шло благополучно, и оба добрались до вершины. Но неожиданно налетел ураган. Друзья быстро поняли, что выжить им не суждено. Один из них дозвонился по спутниковому телефону беременной жене, и они вместе выбрали имя для ребенка. Сделав это, он уснул вечным сном у самой вершины. Второй так и не успел связаться с близкими. Никто не знает, что же именно произошло на горе в тот день. На высоте 8000 метров воздух очень холодный и сухой, и мои друзья, высушенные морозом, так и остались лежать где-то там в тишине, почти такие же, какими я их видел 22 года назад.

Все за столом притихли. Пропиликал чей-то мобильный телефон, но никто не обратил на него внимания. Мы заполнили тишину собой.

Вскоре меня пригласили выступить с лекцией в Сент-Эндрюсском университете в Шотландии. Тему я должен был выбрать сам. Обычно я рассказываю об экстремальных экспедициях в самые отдаленные уголки планеты, но тут я вспомнил о воскресной беседе с семьей и решил на этот раз поговорить о тишине. Я тщательно подготовился, но, как всегда, стал волноваться задолго до выступления. А что если моим разрозненным мыслям о тишине самое место дома, но уж никак не в студенческой аудитории? Нет, я вовсе не боялся быть освистанным в ходе короткой, 18-минутной лекции, но я хотел, чтобы то, что так занимало меня самого, захватило и студентов.

Я поднялся на сцену и предложил аудитории минуту помолчать. В зале воцарилась мертвая тишина. Следующие 17 минут я говорил о тишине вокруг и – что еще куда важнее – внутри нас. Студенты продолжали сидеть тихо и внимательно слушали. Казалось, будто они изголодались по тишине.

Вечером после лекции я отправился в паб в компании нескольких студентов. Мы устроились вокруг стола, каждый со своим бокалом, через неплотно закрытую входную дверь в помещение проникал холод – все было точь-в-точь, как в мои собственные студенческие годы в Великобритании. Симпатичные, любознательные ребята, душевная атмосфера, интересные разговоры. Что такое тишина? Где ее найти? Почему сегодня она важна как никогда? На эти три вопроса они жаждали получить ответ во что бы то ни стало.

Тот вечер мне запомнился надолго, и не только из-за приятной компании – благодаря студентам я осознал, как мало понимаю сам. Три вопроса преследовали и терзали меня и по возвращении домой. Я начал писать, думать и читать – в первую очередь ради собственного успокоения. Вечерами напролет я сидел и размышлял над мучившими меня вопросами.

И я предпринял 33 попытки ответить на них.

II

1

Для любого искателя приключений самое главное – возможность удивиться. Для меня удивление – одна из немногих форм чистого удовольствия. Я люблю чувство изумления и наслаждаюсь им довольно часто. Я поражаюсь всегда и всюду – когда путешествую, читаю, знакомлюсь с людьми, сижу и пишу, наблюдаю за восходом солнца, да и просто слушаю собственное сердцебиение. Я верю, что способность удивляться – одна из наших самых мощных врожденных способностей – и одна из самых приятных. Я не перестаю удивляться не только как полярный исследователь и экстремальный путешественник, но и как отец, как книгоиздатель. Я наслаждаюсь собственным изумлением и не люблю, чтобы в этот момент меня отвлекали.

Ученые ищут истину, и я бы не против последовать их примеру, однако это точно не моя стезя. Сколько себя помню, я все время менял свое мнение об окружающем мире. Я удивляюсь ради самого удивления. Удивление и есть моя цель, этакая маленькая экспедиция. Хотя нередко на пути к цели мне открывается знание.

Порой же я изумляюсь вовсе не по собственной воле, а лишь потому, что ничего не могу с этим поделать. Например, когда предчувствую что-то неприятное, когда не дает покоя какая-нибудь мысль или ощущение, я никак не могу успокоиться и все размышляю о том, к чему же все это.

Как-то раз к нам на ужин заглянула моя двоюродная сестра. Она подарила мне сборник стихотворений Юна Фоссе¹. Когда кузина ушла, я лег в постель и принялся листать книгу. И только я собрался выключить свет, как в моих мыслях завертелась строчка: «Есть любовь, о которой не помнит никто». Что Фоссе имел в виду? Невидимую любовь, впавшую в спячку? А может, он писал о тишине? Я отложил книгу и задумался. Хорошие поэты похожи на первооткрывателей. Им удается подобрать правильные слова, которые заставляют меня погружаться в раздумья так же, как в свое время это делали рассказы о великих экспедициях, которыми я увлекался в детстве. Прежде чем провалиться в сон, я пообещал себе наутро написать Юну Фоссе и узнать у него, что же он хотел сказать.

Ровно через шесть минут после того, как я отправил ему электронное сообщение, Фоссе ответил: «В каком-то смысле с нами говорит тишина». Как будто он сидел и ждал моего письма, хотя это очень маловероятно, ведь мы не общались несколько лет.

И все же тишина призвана именно говорить, а мы должны внимать ей, чтобы использовать ее скрытую силу. «Возможно, все дело в том, что тишина всегда идет рука об руку с удивлением и обладает величием, подобно океану или бескрайней заснеженной равнине. Тот же, кто не застывает в изумлении перед грандиозностью тишины, боится ее. Вероятно, как раз поэтому многие люди так опасаются тишины и поэтому всюду без исключения звучит музыка».

Мне знакома боязнь, о которой пишет Фоссе. Смутное чувство страха перед неизведанным, от которого мне тут же становится не по себе. Чтобы избавиться от этого ощущения, я хватаюсь за первое попавшееся дело, избегаю тишины, фокусируясь на том, что делаю. Отправляю СМС, включаю музыку, слушаю радио или просто позволяю своим мыслям свободно блуждать – вместо того, чтобы на мгновение остановиться и отгородиться от шумного мира. Думаю, мы просто страшимся познать свой внутренний мир. Когда я избегаю самого себя, я чувствую себя трусом.

1.Юн Фоссе (р. 1959) – известный норвежский драматург, прозаик, поэт; его произведения переведены на более чем 40 языков. С 2011 г. проживает в почетной резиденции «Гроттен», расположенной в Дворцовом парке в Осло. – Здесь и далее прим. пер.