«Как я стал знаменитым, худым, богатым, счастливым собой» kitobidan iqtiboslar

Деньги – это 100 % потенциал. Вы можете купить будущее, но не прошлое.

Катар не имеет культуры. Честно говоря, не могу обвинять их в этом. Если проводишь несколько тысяч лет, карабкаясь по пустыне, спасаясь от жары, не беря в расчет племена захватчиков, то у вас тоже не было бы времени на культуру. Коротко говоря, жизнь слишком жестока для культуры. Сегодня же она слишком комфортабельна, чтобы появилась культура. «Современные города, современная городская обстановка – все это места социальной активности

они агрессивно-агрессивные. Или возьмем Швейцарию. Обычно они прямые и скучные, но посадите их за руль, и они становятся… прямыми и скучными. Ну да. Иногда люди – именно те, кто они есть.

Наш пункт назначения лежит в провинции Бумтанг, почти в двух сотнях миль от столицы. Это путешествие, которое в большинстве случаев заняло бы пять или шесть часов, в Бутане занимает два дня. Слово «путешествие» в бутанском языке имеет общий корень с «изнурение». И на то есть причины. На протяжении многих веков путешествие приравнивалось к страданиям. Только паломники, кочевники, солдаты и дураки путешествовали. Путешествия в Бутане до сих пор содержат в себе этот элемент мук и страданий. И они куда тяжелее, чем перелет в кресле эконом-класса из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк. В Бутане дороги не покорили природу, а сами оказались покорены природой, согнуты для ее прихотей, изгибаясь и извиваясь вокруг гор в серии бесконечных горок. Я нахожу эту дорогу медитативной. Первые десять минут. Затем меня укачивает. Теперь я знаю, как пара носков чувствует себя в сушилке стиральной машины. Неудивительно, что они

Бертран Рассел, британский философ, закончил свою книгу «В поисках счастья» описанием счастливого человека таким образом: «Такой человек чувствует себя гражданином Вселенной, полностью наслаждается ее спектаклем и чувствует

меня за руку, и совершенно неожиданно я превращаюсь из наблюдателя в участника. Как правило, участие в массовых мероприятиях меня угнетает. Но есть что-то невыразимо притягательное в этом простом народном танце. Руки вверх. Раз, два. Шаг вправо. Три, четыре. Я был где-то между пятью и шестью, когда заметил министра внутренних дел, кружащегося в танце вместе со всеми остальными. Почему, интересно, он это делает? Является ли это бутанским эквивалентом политического пиара на камеры? Нет. Здесь нет камер. Министр внутренних дел, третий самый влиятельный человек в Бутане, танцует, потому что все бутанцы танцуют. Ни больше, ни меньше. Когда музыка стихает и люди возвращаются в зал, я ловлю себя на мыслях о доме. Американские политики, вероятно, тоже вели себя так давным-давно, до тех пор, пока консультанты и фокус-группы не высушили искренность в их жилах. До тех пор, пока мы не перепутали форму и содержание.

мы хотим, заставляет растить наших детей. Это то, что вас беспокоит.

всему городу. Обычные автомобили запрещены экологическим регулированием, которое швейцарцы с удовольствием взяли на вооружение для того, чтобы защитить свои любимые Альпы. Мы садимся на канатную дорогу, которая везет нас на вершину горы, примыкающей к знаменитому Маттерхорну. Сейчас все еще лыжный сезон, и все (кроме нас) одеты в модные лыжные костюмы. В основном это пожилые люди, бодрые и состоятельные. Самое лучшее, что есть в этой горной местности, как я понимаю, – это свет. Оттенки и интенсивность света постоянно меняются, по мере того как солнце скользит по пикам гор. Итальянский художник девятнадцатого века Сегантини однажды сказал, что люди гор видят солнце как огненный шар, полный силы и энергии, в то время как жители равнин знают только усталое и пьяное солнце. Наконец мы достигли пика – 12,763 фута. Знак сообщает нам, что это «самая высокая горная вершина Европы, до ко

взяли их в Америку, они увидели бы, что их жизнь ничтожна. Я ей говорю, что из бутанцев, обучающихся за рубежом, 90 % возвращаются обратно, оставляя доходы и западный стиль жизни. Терри молчит, она явно смущена. Наконец она говорит: – Ну, и почему же они так делают? Мы вернулись в Тхимпху. Toyota тянет

развивающихся странах и даже среди некоторых богатых промышленно развитых. Бумаги были написаны. Были проведены конференции. Похвала была спета. «Бутан является первой страной, официально сказавшей „нет“, и первой, бросившей вызов идее, что деньги – абсолют», – пишет Джефф Джонсон в обзоре Валового Национального Счастья и развития. Джон Ролстон Сол, канадский философ и писатель, описывает Валовое Национальное Счастье как блестящий трюк. «То, что он делает – это потрясающе. И изменяет дискурс. Внезапно вы говорите о чемто другом. Вы не пытаетесь внести изменения в старый дискурс – вы вводите новый дискурс с нуля». Друкпе Кюнле, Божественному Безумцу и проводнику всего экстраординарного, понравилось бы Валовое Национальное Счастье. Это настолько абсурдно, так диковинно, что оно встряхивает нас от оцепенения. Но что такое Валовое Национальное Счастье? Лучшее объяснение, которое я слышал, дал упитанный владе