«Чрево Парижа» kitobiga sharhlar, 87 izohlar

Очень неплохо. Это первое знакомство с творчеством Эмиля Золя и оно меня поразило. В книге очень красочно поданы описания. Испытал неистовое отвращение из за лавки мадам Лекер (по отношению к еде, я очень брезглив). То, как подаются сами описания, это отдельное искусство. Автор прекращает сюжетное действие, в самый разгар и на несколько страницах только и делает, что описывает к примеру сыры. Часто слышал, что Золя очень депрессивный автор, но я ничего такого не уловил в данном произведении. Очень советую к прочтению. Обязательно вернусь к творчеству этого автора.

"Чрево Парижа" почти полностью состоит из бесчисленных описаний "жратвы", как следовало ожидать из названия, и представляет собой масштабный натюрморт, примечательный возможностью ощутить в полной мере вкусы и запахи, пропитывающие огромный продовольственный рынок с его подвалами и прилегающими к нему кварталами, где, словно насекомые, копошатся герои повествования. Склоки, сплетни, дрязги, интриги, доносы подобно гною начинают сочиться из рыхлого тела местного общества, как только в него занозой вклинивается тощий беглый каторжник Флоран. Блаженный мечтатель, никчёмный революционер, обуза для благополучных родственников. Здесь сложно найти героев, которым хотелось бы симпатизировать. У каждого свой изъян, гнильца и противный душок. Некоторых автор и вовсе описывает как животных, ведомых исключительно инстинктами и низменными потребностями. Финал предсказуем, но по-своему эпичен.

Книга идеально подходит для прослушивания на кухне во время готовки)

С начала века был выстроен лишь один самобытный архитектурный памятник, памятник, который ниоткуда не заимствован, который естественно вырос на почве современности; и это Центральный рынок — слышите, Флоран? Центральный рынок, смелое — да, да, смелое! — человеческое творение, и все-таки пока еще робкое провозвестие стиля двадцатого века…

Как же это прекрасно иметь проверенных авторов, тех, чьи еще нечитанные книги ты открываешь с полной уверенностью, что точно не останешься разочарован! Золя явно для меня лично занимает лидирующую позицию среди всего многообразия зарубежной классической литературы, и на то есть причины. В первую очередь, это, конечно же, великолепный язык, когда читаешь и смакуешь каждое описание, каждую строчку, о чем бы он ни писал, я получаю настоящее читательской наслаждение. Но мне нравится не только как, но и то о чем он пишет, весь тот натурализм, за который его при жизни ругали и критики, и многие читатели, находит во мне отклик. Золя, не стесняясь, поднимает непростые темы, рисует сложные противоречивые ситуации, с беспардонным любопытством естествоиспытателя он препарирует человеческую натуру, вытаскивая на свет божий все то, что порой люди и от самих себя то скрывают. Затрагиваемые автором политические, социальные, религиозные и многие другие проблемы не потеряли свою актуальность, увы, и по сей день, пусть и прошло уже полтора века с момента написания, а люди уж тем более ни капли не изменились, тем любопытнее наблюдать за рисуемыми писателем сценами, пусть любопытство и сильно разбавлено горечью...

Куда уже только ни заводил преданного читателя Эмиль Золя! Я и на бирже парижской побывала, и в одном из первых торговых центров, а вот теперь настал черед Центрального рынка Парижа, того самого Чрева, ненасытного брюха буржуазного класса. Люди-то они вроде не плохие, страсть к сплетням все же не самый страшный грех, зато честны, не обманывают никого, не грабят, не убивают, революций не устраивают, живут по принципу своя рубашка ближе к телу, а остальное мне глубоко фиолетово, лишь бы брюхо было сыто. Они как животные в самом плохом понимании этого слова, жрут, пьют и совокупляются, больше их ничего не интересует, и вроде плохого они никому не делают, но как же хочется как и один из героев романа Клод воскликнуть: "— Ну и сволочи же эти «порядочные» люди!" Чем ближе с ними знакомишься, чем яснее видишь этих порядочных буржуа, тем сильнее отвращение к ним, к их ценностям, к их образу жизни, к их заботам и печалям. И затесавшийся волею случая среди них главный герой Флоран обречен с самого начала, человек высоких идеалов, мыслящий широко, любящий людей и желающий им всем добра, мечтатель, верящий, что люди равны, а с несправедливостью нужно бороться, у него не было шансов. Сначала я боялась, что весь этот их затхлый пропахший жратвой мирок поглотит, перемолет его и выплюнет новым человеком, уж больно гладко стелила его невестка Лиза Кеню, отстаивая правоту своих убеждений и жизненных ценностей. Но нет все же не такой он человек, слишком искренний, слишком наивный и чистый, чтобы закрывать глаза на окружающий мир и сосредоточиться только на себе и своих нуждах. И тогда окружающая его действительность отторгла его, как инородное тело, кто не с нами, тот против нас, все эти порядочные люди без малейших сомнений строчат на него донос за доносом, лишь бы быстрее избавиться от него, уверенные, что не совершают ничего плохого, а наоборот, поступают по совести и закону, они обрекают его на гибель от рук других людей, а они снова чистенькие и правильные, тьфу...

И как же великолепно выписан фон для разворачивающихся в романе событий! Гигантский рынок с его прилавками, лавочками и магазинами, с его подвалами, где льется кровь убиваемых животных, тесные клетки с птицей, которую насильно откармливают для лучшего вкуса, поставленное на поток убийство живых существ, которым скоро предстоит стать чьим-то обедом. Колбасная Красавицы Лизы в розово-красных кровавых тонах свежего мяса и фарша, прилавок Прекрасной Нормандки, чьи кружевные косынки и даже драгоценности насквозь пропахли выпотрошенной рыбой, тяжелый дух огромных головок с сыром так идеально подходящий вонючим языкам сплетниц, что, сидя среди них, перемывают косточки всем и вся с каким-то практически сексуальным возбуждением и даже фруктовые и цветочные лавки не спасают, слишком хорошо это уже плохо, а потому от терпких ароматов прекрасных цветов и сочных фруктов уже совсем скоро начинает кружиться голова... Золя здесь в описаниях превзошел сам себя, настолько яркой получилась картинка, настолько осязаемо-реальной, что я чувствовала все эти запахи, периодически морщась (я, например, не любитель мяса, особенно жирного), а периодически истекая слюной (черешни захотелось просто дико!), автор здесь смешал два вида искусства, не зря один из немногих приятных героев романа художник, роман написан красками как исключительно талантливая картина и, говоря современным языком, даже с эффектом три дэ))) P.S.: Мои рецензии на другие части цикла "Ругон-Маккары": "Карьера Ругонов" "Его превосходительство Эжен Ругон" "Добыча" "Деньги" "Мечта" "Завоевание Плассана" "Накипь" "Дамское счастье" "Проступок аббата Муре" "Страница любви"

Париж, со всеми его тонкостями, не так глубоко как у Зюскинда, но с большим погружением в персонажей. Во многом мне откликнулось, так как сам всё детство провел на рынке. Основной линией является революционная романтика, хорошо и на мой взгляд правильно показывающая её реальную изнанку.

После побега с каторги, Флоран оказывается на месте Парижского Центрального рынка – именно здесь он был схвачен, и именно сюда он бежал спустя годы, чтобы найти убежище от преследующих полицейских и префектуры.

Флоран найдет родного брата, устроится на работу инспектором рынка, и даже заведет новые знакомства, но прошлое всегда будет о себе напоминать. Что делать, если ты недоволен порядком Империи, а все «порядочные» люди вокруг так и источают лицемерием?

Первое знакомство с нашумевшим автором Эмилем Золя прошло вполне удачно – не скажу, что книга мне безумно понравилась, но и негативных эмоций нет. Единственное, что меня выбивало из процесса чтения, так это долгие описания рынка и еды – автор на целые страницы даёт полет фантазии и рассказывает о разных сортах колбасы, сыра и других угодий рынка. Слог у автора безусловно роскошный и красивый, но беря книгу в руки, я почему-то не думала, что будет такое перенасыщение информации.

Сам сюжет можно поделить на две условные части – семейная сага торговцев и родственников Флорана; и размышления о предстоящем бунте. Если убрать чрезмерные описания, то книга понравилась бы мне на самый высокий балл, посколько у каждой торговки или лавочника не похожая на других жизнь, полная скелетов в шкафу.

Размышления Флорана и его друзей по общей проблеме можно понять. В каком-то смысле я даже им сопереживала, но предчувствовала такой исход истории. Сама же книга больше про то, как люди готовы сплетничать о других в угоду себе. И рынок – как никогда отличное место для таких сплетен.

Эмиль Золя хотел показать, что жизнь в самом чреве Парижа, его источнике, его центральном рынке, гораздо отличается от той, что присуща глубинке и окраине.

«Чрево Парижа» – это запах копчёной колбасы и селёдки; это аромат сыра с плесенью; это критика общественной системы и нравов; но это изучение влияния городской среды на жизнь и характер людей.

Всё-таки книга вышла неплохой! Золя мастерски исследует жизнь различных слоев общества в Париже, от бедняков до богатых, и показывает, как деньги и власть оказывают влияние на их судьбы. Теперь интересно прочесть и другие книги автора.

Флоран - беглый каторжник, который сумел тайком пробраться в Париж и разыскать своего младшего брата Кеню. За то время, что они не виделись, Кеню успел жениться на девушке по имени Лиза и открыть колбасную лавку. Когда-то Флоран полностью содержал брата, и теперь Кеню считает своим долгом оплатить брату той же монетой, но удастся ли Флорану вписаться в этот бурлящий котёл, особенно когда в нём кипит революционный дух.

"Чрево Парижа" - это словно огромный желудок, где переваривается не только еда, но и судьбы людей.

Главные герои тут это не Флоран или его брат и не красавица Лиза, а Рынок, который будто живой. Там вершатся судьбы, разбиваются мечты, совершаются революционные заговоры, плетутся интриги и здесь даже есть место соперничеству из-за мужиков. Да да, вот такой этот рынок.

Если вы привыкли к романтическому и прекрасному Парижу, где можно съесть круассан на Елисейских полях, то не читайте Золя, он разобьёт розовые очки, через которые вы смотрите на город-мечты вдребезги. Но пишет он так, что оторваться сложно.

Эта книга мне понравилась чуть меньше, чем остальные книги из цикла "Ругон-Маккары". Но только совсем чуть-чуть. В целом это та же остро-социальная тема, которую Эмиль Золя поднимает в своих книгах.

Что характерно (да это и из названия следует) Эмиль Золя рисует перед нами совершенно неприятную (мягко говоря) картину. Мы ведь привыкли к шикарному Парижу, куда стремятся все заядлые путешественники. "Увидеть Париж и умереть", как известно, мечта чуть ли не каждого человека. А вот после описанного Парижа у Золя, как-то лично у меня пыл резко поубавился...Очень уж неприятненькая картинка вырисовывается. Тут, конечно, бОльший акцент делается все-таки не на сам Париж, а на Парижский Центральный рынок. Но легче, если откровенно, от этого не становится. Если воспринимать, действительно, его как "чрево" Парижа, то каков же сам Париж, если у него такое жуткое, зловонное нутро?!

По мне так самый большой плюс этого произведения - язык и стиль автора. Он настолько ярко, живо и смачно (в плохом смысле слова) описывает все эти запахи Парижского Центрального рынка, что морщишь нос от отвращения. Очень и очень круто.

А уж какие "замечательные" тут люди...Диву просто даёшься. Грязные сплетники, лицемеры, жадные до денег скряги, прелюбодеи и злобные завистники...

И тут нет ни одного положительного героя! Разве что Флоран. Но он тоже достаточно странный тип. Совершенно не приспособленный к жизни человек, не знающий, как выживать в этом суровом мире. При этом он пытается еще и переть против этого самого общества. За что, в общем-то, и поплатится. Да еще и не один раз на протяжении всей истории. А еще он очень наивен. Не понимает, почему люди на него могут косо смотреть. Не верит в то, что они могут быть очень злыми. Не чувствует, когда за его спиной говорят про него несуразности, пошлости и гадости.

Продолжаю дальше с большим удовольствием знакомиться с чудесным Золя и его циклом "Ругон-Маккары". Чего и вам крайне рекомендую.

Книга мне понравилась, в первую очередь тем насколько глубоко Эмиль Золя изучил человеческую душу, ведь чувства и переживания героев в этой книге описаны очень хорошо, хотя много времени также уделено описанию огромного рынка с его различными товарами. Это трагедия очень доброго и открытого человека с некоторыми библейскими качествами характера Спасителя, который поневоле долго страдал на каторге, затем уже вернувшись к обычной жизни, из-за злобы и холодности людей,в том числе близких, в итоге оказывается предан ими. Внешность обманчива, как часто мы обманываемся, не пытаемся увидеть глубину человека, а видим лишь наружность.

А знаете, цепануло. Золя актуален и сейчас. 150 лет минуло. Люди не меняются. Революция. Старпёры на диванах, молодёж на барикадах. Так было и всегда будет. И как у Змятина: революция не может быть последней. ведь нет последнего числа. И нет придела совершенству.

Возможно, что в этом своём романе Эмиль Золя превзошёл самого себя. Такого количества прилагательных я наверное ещё не встречал. Взять хоть описание рыбных рядов центрального парижского рынка — что ни рыбу называет нам Золя, то обязательно с одной-двумя, а то и несколькими качественными характеристиками — хоть цветовыми, хоть запаховыми, хоть описывающими форму, размеры или наличие разного рода деталей, но непременно вызывающими слюнотечение и соответствующие образы — зрительные, слуховые, ароматические, вкусовые, осязательные... И точно такие же картинки рисует нам автор, ведя нас по мясным, овощным и зеленным рядам, таща читателя в птичьи цеха или же на колбасную, сырную и мясную кухню. Это сколько же внимания затрачено Золя, чтобы только суметь разглядеть все эти детали в каждом описываемом им предмете, но ещё и не просто разглядеть, но подобрать соответствующее словцо прилагательного свойства и вставить это словцо в нужное местечко текста, так, чтобы картинка получалась наполненная именно чревными смыслами!

Потому что словечко это — Чрево — выбрано автором вовсе не случайно (и браво переводчикам, выбравшим именно это слово в качестве перевода слова французского, поставленного Золя в название книги). И мы видим и буквально попадаем вовнутрь именно Чрева Парижа — во все эти вороха и буквально возы разного рода жратвы и порой едва не начинаем задыхаться от запахов и едва ли не тонуть во всех этих кучах пищи, еды, жорева, харча...

Но образ этот и термин вовсе не случаен и не конечен в романе, потому что, ведя своего героя по цепочке событий, происшествий, ситуаций и всего прочего, автор постепенно заменяет образ просто чрева Парижа как места, куда стекаются и где перевариваются городом потоки пищи, в Чрево Парижа, в его пищеварительный тракт, в его брюхо, истинным назначением и функцией которого становится прожёвывание и переваривание людей; где люди, составляющие ткани этого Чрева, из обыкновенных милых и простых торговцев и лавочников становятся, возможно сами того не замечая, частью пищеварительного тракта, становятся Обывателями и Мещанами, охотно совершающими всякие уже небогоугодные поступки и творящие разные мелкие и крупные пакости и подлости только потому, чтобы было выгодно им самим, а что там будет с другими людьми — то их уже вовсе не касается. Хотя нет, касается, ибо обитатели этого Чрева Парижа охотно и с удовольствием превращают преследование нашего главного героя в зрелище и с азартом досматривают этот зрелищный акт до самого конца. А потом спокойно возвращаются к своим мясным, рыбным, сырным, овощным и зеленным делам и рядам, к своим дорогим им объедкам, огрызкам и обсоскам...

Однако кроме чисто описательных богатств этот роман блистает и характерами персонажей. Кого только мы тут не встречаем — обилие образов, иногда изображаемых автором во всём великолепии, но порой просто набрасываемых несколькими скупыми выразительными фразами, опять-таки превращает всю эту парижскую людскую массу в портретную галерею. И портреты эти выполнены мастерски, дополняя портреты типов людей, сделанные Гоголем и Достоевским, Салтыковым-Щедриным и Чеховым, и другими мастерами пера.

Что касается характера нашего главного героя, то конечно этот образ весьма противоречив (тут полностью соглашусь с ari ) — с одной стороны, будучи молодым человеком и оставшись старшим в семье, он ничтоже сумняше берёт на себя заботы и ответственность за младшего брата и с честью выполняет добровольно взятые на себя обязательства; но затем ведёт себя подобно романтическому и мечтательному юноше-идеалисту, не умея ни жить самостоятельно, ни работать толком, ни организовать какие-то революционно-бунтарские группы и события. И даже весь его каторжанский опыт нисколько не сбивает с него этого романтико-идеалистического ореола, и потому тот исход, который создаёт для своего героя Эмиль Золя, закономерен и неизбежен.