Kitobni o'qish: «Полукровка»

Пролог

В комнате, где было темно из-за плотно задернутых тяжелых гардин, умирал император. Главный лекарь отпустил помощников – их услуги уже не требовались – и наклонился к нему.

– Ваше Величество, пригласить императрицу и наместника?

– Не сейчас, Конрад, пригласи Ольгерда Тримеера.

– Ваше Величество, времени остается совсем немного, Вы должны попрощаться с семьей. Стоит ли тратить время на этого мальчишку? Да, он прошел посвящение, но как маг еще молод и не сможет открыть дверь в Вечность.

– Я не спрашивал твоего совета, пригласи его.

Главный лекарь недовольно взглянул на императора, умело пряча свои эмоции, но был вынужден выйти в приемную и, подозвав слугу, отдать распоряжение.

Через несколько минут Ольгерд Тримеер вошел в спальню.

– Конрад, оставь нас, – приказал император.

Пожав плечами, лекарь вышел. Он не волновался – спасти умирающего маг не мог, было слишком поздно.

Ольгерд Тримеер приблизился к императору и, приклонив колено, опустил голову.

– Ваше Величество, Вы желали меня видеть, я весь внимание.

– Ольгерд, посмотри на меня.

Маг поднял голову и увидел пытливые глаза умирающего.

– Знаешь, мальчик, вот здесь, на пороге Вечности, я должен сказать тебе нечто важное. Я очень долго молчал, но не имею права уносить эту тайну с собой, тем более что мне нужна будет твоя помощь.

Ольгерд внимательно смотрел на лицо императора, потом опустил взгляд на его руки и ужас промелькнул в его глазах.

– Я знаю, все знаю, Ольгерд, но поверь, уже слишком поздно. Пообещай, что услышанное сейчас ты сохранишь в тайне и сделаешь все, что в твоих силах.

Ольгерд Тримеер склонил голову в знак согласия, император продолжил.

– Ольгерд, я подписал указ: ты становишься главным попечителем Академии магических искусств с расширенными полномочиями. И на время, хотя бы на несколько лет, отойди от дел в Тайной канцелярии. Ее глава предупрежден, но не выпускай из вида все творящееся в магических родах. Ты очень засветился, мой мальчик, дай всем успокоиться.

– Ваше Величество, но почему?

– Ты молод, Ольгерд, талантлив и кому-то очень досадил своими расследованиями. И я решил, что на какое-то время тебя нужно удалить от двора, твое дело – подчиниться. Моему сыну помощь понадобится, когда он вступит на престол, – император устало прикрыл глаза, помолчал и закончил фразу: – Боюсь, в этой ситуации мне не на кого положиться, кроме как на тебя, мой брат. Я вижу, ты удивлен… Но это так, потом все выяснишь. Время у тебя будет, а сейчас просто слушай и запоминай.

Тяжело дыша – на лице лицу то и дело мелькали смертные тени – умирающий говорил и говорил, он спешил успеть рассказать то, что необходимо было узнать молодому мужчине. А затем замолчал, глядя на Ольгерда.

– Ваше Величество, я выполню приказ, – маг поднялся.

– Ольгерд, прямо сейчас, не задерживайся. К моменту, когда я умру, вы должны быть очень далеко отсюда.

* * *

Я родилась в зимнюю глухую ночь, когда ветер сотрясал все вокруг и казалось, что от его шума и стона небеса обрушатся на землю.

А на рассвете, когда я орала так, что у державшей меня на руках повитухи готовы были лопнуть ушные перепонки, ветер утих, а вместе с ним затихла и моя мать. Отец любил ее и не смог простить того, что я живу, а мамы нет. С того момента он больше не посмотрел в мою сторону. Я росла на руках его дедов, моих прадедов – я называла их старший дед и младший дед – и моей кормилицы.

Наше селение раскинулось на северной границе империи, здесь стоял военный гарнизон, охраняющий ее рубежи. Прошло уже сто лет со времен Великой битвы, в атомных всполохах которой погибло все сотворенное человеческими руками и много, очень много людей. Как говорит прадед, человечество вернулось в Средневековье, его рассказы о жизни до Великой битвы кажутся мне какой-то странной сказкой.

Огонь Великой войны, уничтожая все живое, высвободил злые силы и мир переродился. Это опасный, жестокий мир, по которому шныряют банды нечистей из соседних королевств, не брезгующие никакой поживой. Но главная их задача – кража человеческих женщин. Незадолго до войны мир захлестнула эпидемия, в сопредельных королевствах женщины меньше рожали детей. Не последнюю роль сыграло движение «Без детей»: люди, разделившие его философию, утверждали, что дети не вписываются в их жизненные планы и они не считают нужным тратить на них свое время и деньги.

И когда после войны там обнаружили, что рожать фактически некому, за представительницами женского пола началась настоящая охота, в том числе и набеги на другие государства. Родившаяся девочка ценилась очень высоко, за нее можно было получить целое состояние, и потому их берегли и без лишней причины никому не показывали.

Общество в нашей империи поделено на касты. На нижней ступени социальной лестницы стоит каста мастеров, она самая многочисленная, далее – каста негоциантов, над ними возвышается каста военных, а вершина пирамиды – каста магов. Перейти из одной касты в другую невозможно, «Где родился, там и пригодился», – приговаривал мой старший прадед, хитро поглядывая на меня.

И браков между кастами не бывает, хотя исключений никто не отменял. Вот и брак моих родителей был таким исключением: отец из касты военных, а мама из семьи магов, она сбежала накануне своей свадьбы с магом, одобренным ее семьей. Это все, что мне известно. О маминой семье у нас не говорили, но порой я ловила на себе внимательный взгляд младшего прадеда.

Селение обнесено высокой глухой стеной, внутри которой спрятались деревянные избы. Народу в селении немного, в основном это военные и их семьи, но есть мастеровые, несколько негоциантов (кто бы без них доставлял товары в крепость), а вот маг только один. Да и то, как однажды проговорился дедуля, его сюда в ссылку сослали, за какую-то пакость, устроенную им во дворце верховного мага империи – императора. Но что делать магу в нашей вселенской дыре? Только развлекаться, как получится. Он и развлекается. Упившись до одурения кизлярки в трактире «У черного вдовца», маг пытается заставить летать старого дракона, которого в крепости содержат на почетной пенсии за особые военные заслуги, за что получает от него хвостом по спине и на несколько дней выпадает из жизни, мучась драконьей лихорадкой.

Все это мне рассказывала кормилица, возвращаясь с базара. Изредка она брала и меня с собой, но перед этим одевала в мальчиковую одежду, и так поступали во всех семьях. До определенного возраста было невозможно понять, где мальчик, а где девочка. Все детки одеты одинаково, играли в одни игры, дрались, но когда различия становились заметны, девочек без сопровождения не выпускали за порог, а как подходил возраст, выдавали замуж.

Воспитание девочек и мальчиков различалось. Мальчиков готовили к взрослой жизни, обучая грамоте и ремеслу. А вот девочкам грамота была разрешена только в пределах – читать, считать и писать, обязательно рукоделие и ведение дома. Так решили маги: после Великой битвы нужно было восстанавливать численность в империи, а образованные женщины рожать не спешили, считая, что есть вещи интереснее рождения и воспитания детей.

Однако мой отец, старший офицер гарнизона, почти не бывавший дома из-за постоянных нападений на крепость, решил вопрос моего образования по-своему. Однажды поздним вечером отец вернулся со службы, и сквозь дрему я услышала его разговор с дедом.

– Дед, девочке сегодня исполнилось пять лет. Я прошу, научи её всему, что знаешь и умеешь сам.

– Трой, ты должен понимать, если мы дадим девочке образование, её ценность на рынке невест упадет. Она умненькая, да еще и образованная, кому такая будет нужна?

– Дед, – перебил его отец, – и это говоришь ты? Ты, чья жена была знахаркой и знала все травы на земле и звезды на небе?

– Угомонись, внучок, угомонись, – засмеялся дед, – я просто проверял, насколько ты осознаешь последствия, и рад, что ты принял такое решение.

Больше я ничего не слышала, провалившись в сон. А со следующего дня прадед приступил к моему обучению. Чтение и писание чередовались с математикой и ботаникой, для чего мы с дедом тихонько выскальзывали за ворота крепости и шли на практике изучать травы. А астрономию изучали на крыше избы, звездными ночами обозревая небо. Так прошло семь лет.

Поздним летним днем, когда на пороге уже стояла осень, в нашу избу постучали. Старший прадед спал на печке, а с младшим мы сидели за столом и играли в шахматы. В избу вошел мужчина, высокий, темноволосый, он заметно отличался от мужчин в крепости, не местный, похоже, издалека.

– Лорд Тримеер, – дед поднялся из-за стола, приветствуя вошедшего, – не ожидал Вас увидеть. Какие судьбы привели представителя Тайной канцелярии к нам?

– Офицер Берг, – мужчина склонил голову в приветствии, – я предупреждал Вас, мы еще встретимся. Срок пришел – я за девочкой.

– Но почему, разве уже пора? – дедушка растерянно взглянул на меня.

– Пора. Через несколько дней в Академии начинается учебный год, Видана должна пройти испытания и приступить к обучению, – мужчина смотрел на меня, внимательно изучая пронзительным взглядом темных глаз.

– Сейчас вернется Трой, и как он решит, так и будет. Вы пока присаживайтесь, – предложил дед.

– Видана, будь добра, – обратился ко мне незнакомец, – собирайся в дорогу. Много вещей не бери, только самое дорогое для тебя. У нас нет времени, – повернулся он к деду, – офицер Трой знал, что я заберу девочку, и возражать не будет.

Под пронизывающим взглядом я поднялась и ушла за занавесь, отделявшую мой закуток от остального пространства. Огляделась, а затем в холщовую сумку сложила пару белья, мои свитки по математике и астрономии, взяла старинную фарфоровую куклу, единственное сокровище, доставшееся мне в память о маме. Так, с сумкой и куклой в руках, и вышла в горницу.

Я ни на мгновение не усомнилась в том, что возражать незнакомому лорду мой отец не будет. Что-то властное было в нем, заставляющее считаться с его решением. Так оно и случилось, отец уже был в избе и смотрел на меня. Его взгляд был внимательным и странным, как будто он что-то увидел, и увиденное его поразило.

– Трой, неужели Вы только сейчас это заметили? – холодно произнес лорд Тримеер, проследив за взглядом отца.

Отец молчал, и было заметно, в нем происходит внутренняя борьба, он хотел что-то сказать, но незнакомец опередил его.

– Нет, Трой. Вы дали слово – это первое, а второе – именно из-за этого девочку нужно увозить с заставы, или Вы считаете, сходство только внешнее? Скоро для Вашей дочери здесь будет очень опасно находиться, а Вы не в состоянии ее защитить. Офицер Берг, к Вам приехал представитель не отдельно взятого рода, хотя и этого было бы вполне достаточно, а Тайной канцелярии. Или Вы думаете, что я приехал бы на заставу по ничтожному поводу?

– Лорд Тримеер, – произнес отец резко, будто выплюнул это имя, – дайте слово, что Видана не будет разменной фигурой в играх высоких родов и Вы позаботитесь о ней.

– Если бы это было не так, – лорд смотрел на меня, – тогда сюда прибыл бы кто-нибудь другой. Девочка будет находиться под моим покровительством и защитой, это я могу обещать. Видана, попрощайся с родными, нам нужно покинуть пределы заставы, пока не начало темнеть.

Теплые стариковские объятия обоих дедов, старший был разбужен для такого случая, слезы на глазах, а меня вдруг пронзило чувство, что больше никогда их не увижу. Отец, что-то увидевший в последние минуты, держал мое лицо в своих жестких ладонях и смотрел, не отводя глаз, будто стремился запомнить.

– Пора, – мне на плечо легла тяжелая мужская рука.

Уже у двери оглянулась на родных и вышла из избы.

– Я провожу вас за ворота заставы, – отец шел за нами.

На улице нас ждали еще двое мужчин, все вместе мы покинули двор и в молчании дошли до ворот заставы. Отец махнул рукой, и охранники кинулись их отворять, а затем подождали, пока отец впервые в жизни и совсем неожиданно для меня крепко обнял и, наклонившись ко мне, сказал:

– Как же ты похожа на мать, доченька. Пусть у тебя все сложится хорошо, слушайся лорда Тримеера, не забывай нас и не поминай лихом, я и сам знаю, что был для тебя плохим отцом.

Лорд и его спутники отошли от нас, давая отцу проститься со мной. И вот за ним наглухо захлопнулись кованые ворота заставы, завершая детский период моей жизни. Лорд крепко взял меня за руку, сумку с вещами и куклу забрал один из мужчин, и мы отправились вперед. Как только мы оказались в месте, где с заставы нас не могли видеть, прямо в воздухе заискрился огонь, открывая коридор, меня подхватили на руки, и мужчины вступили в него. Темнота охватила нас, нарастал гул, так шумит лес перед бурей, а мы летели. Страха не было, глаза привыкли к темноте, а я вдруг осознала, что хорошо вижу все происходящее, ничуть не хуже, чем светлым днем.

– Ты видишь, – лорд улыбнулся, – это очень хорошо.

Полет продолжался долго, но вот началось замедление, резко открылся огненный выход, и мы ступили на лесную тропинку, лорд Тримеер поставил меня на нее. Я осторожно сделала шаг, другой, ноги перестали дрожать, идти могла и посмотрела на моих провожатых, лорд был один, а его спутники исчезли.

– Они свое исполнили и улетели дальше, а нам с тобой вот туда, – он показал в лесную чащу и вручил мне куклу, – пойдём.

Густой непроходимый лес шумел со всех сторон, и только узенькая тропинка указывала путь. Мы шли, а нас окружал такой плотный туман, мои мысли начали скакать одна за другой, и я заметила, что лорд наблюдает за мной с серьезным лицом, вот только в глазах притаилась улыбка.

– Ты летала в первый раз, – то ли вопрос, то ли утверждение, мне было не совсем понятно.

Он отвернулся от меня, а я начала оглядываться по сторонам. Туман, как будто заметив мое любопытство, начал потихонечку отступать, и сквозь него проступили очертания старинных зданий, находящихся вдалеке, а к ним вела извилистая тропинка, на которой мы стояли в окружении высоких дубов.

– Они живы, – ахнула я, – а дедуля говорил, что все дубовые рощи погибли во время войны.

– Они не везде погибли. Сюда война не дотянулась, магия защитила это место. Мы с тобой прибыли в Академию, это твой дом, Видана, на ближайшие семь лет.

И взяв меня за руку, лорд направился к ближайшему зданию.

– Здесь размещается учебная часть Академии и библиотека, мы идем к директрисе женского отделения. Большая просьба, Видана, не отвечай, пока тебя не спросят, а отвечая, думай. Стефания из древнейшего рода Молчащих магов и совсем не одобряет многословия.

«Засада, – подумала я, – как же с ней общаться-то?»

Мой спутник улыбнулся и продолжил:

– А еще лучше в ее присутствии не думай.

«Кикиморы болотные, это куда же меня завезли? Не говори, не думай, а в виде проверки, пожалуй, еще предложат и не дышать. Караул, хочу обратно на заставу. В лес, там сейчас время полдника и леший с кикиморой ждут меня на чай».

Лорд Тримеер резко остановился и, развернув меня лицом к себе, изумленно выдохнул:

– Что, ты общалась с болотной нечистью? О чем можно говорить с низшими? Чему они тебя научили? – вопросы посыпались на меня как из рога изобилия.

– Я рада приветствовать Вас, лорд Тримеер, – услышали мы, – не нужно допрашивать девочку, что ей еще оставалось в той глуши, где она провела двенадцать лет. Дар на помойку не выбросишь, хвала Черной Луне, она его как могла развивала, а сейчас Видана здесь, и этим займемся мы.

К нам по каменным ступеням спускалась высокая худощавая женщина с длинными белыми волосами. Она была какая-то неземная, и возраст определить мне не удавалось, ей можно было дать и сорок лет, и в тоже мгновение – поворот головы – двадцать.

– Здравствуй, Видана. Я директриса женского отделения – Стефания, – как-то уж совсем не эмоционально произнесла она, а ее взгляд изучающе пробежался по мне.

– Прошу в приемную, – и, развернувшись, пошла обратно, мы последовали за ней.

В помещении стояла обманчивая тишина, краем глаза я заметила передвижения парочки сущностей. Одна из них внезапно материализовалась за секретарским столом перед входом в кабинет директрисы и подмигнула мне. В кабинете, куда нас пригласили, все стены до самого верха были заставлены книжными шкафами, из-за чего стоял сумрак, разгоняемый несколькими свечами, находившимися на столе. Нам указали на кресла, стоявшие перед директорским столом. Расположившись за столом и выпрямив спину, Стефания внимательно рассматривала меня и, выдавив скупую улыбку, произнесла:

– А знаете, лорд Тримеер, девочка внешне как две капли воды леди Артиваль. Я чувствую магические способности, но это магия природная, хаотичная, а вот унаследовала ли она дар своего рода? Если учесть, что родилась девочка в смешанном браке, ее отец из касты военных, не так ли?

– Да, леди Стефания, – спокойно ответил лорд.

– Тогда Вы понимаете, что Видана должна пройти испытание, прежде чем мы определим ей факультет, правила неизменны для всех, Ваша подопечная не исключение.

– Я не возражаю, пусть духи факультетов определят, здесь ли место девочки, – согласился он.

Беседа между ними продолжилась, а мне стало так обидно и скучно. Спрашивается, для чего меня сюда притащили, если даже сами не знают, а есть ли у меня право здесь учиться. А вот сейчас мы с лешим ползали бы по болоту, играя в войнушку с кикиморами, так нет ведь, сиди себе чинно, напуская смиренный вид.

Я настолько увлеклась своими мыслями, что не заметила, что разговор закончился, и оба смотрят на меня, директриса с удивлением, а лорд с плохо скрываемой усмешкой.

– Видана, ну и кто победил? Вы с лешим или кикиморы вас обыграли, счет какой?

– А что такого? – неожиданно просипела я. – Ну, задумалась и что?

Лорд Тримеер весело рассмеялся и обратился к собеседнице:

– Леди Стефания, Вы только посмотрите, какой колоритный экземпляр Вам привезли, ее отесывать и шлифовать долго придется. Даже не знаю, что лучше – позавидовать или посочувствовать?

Директриса задумчиво улыбнулась и произнесла негромко: «Розмари», и в тоже мгновение в кабинет вплыла секретарша.

– Проводи девочку в ее комнату, Черной Луны, – она кивком головы попрощалась со мной и лордом.

Розмари плавно плыла впереди нас, периодически оборачиваясь и кокетливо улыбаясь лорду Тримееру, а он шел рядом со мной и, казалось, был где-то совсем далеко.

Мы вышли из здания и направились к следующему, расположенному неподалеку. Розмари повернулась, и я услышала разговор, при этом никто из говорящих рта не раскрывал.

– Лорд Тримеер, Вам дальше нельзя, это женское общежитие.

– Я знаю, но только провожу девочку до ступеней крыльца и уйду.

– Нет, не нужно. Ваш собственный запрет распространяется и на Вас. Попрощайтесь здесь, пока мы не приблизились к границам охранного контура.

Я остановилась, остановился и он.

– Ты все слышала, да?

– Да, и это так странно, так непривычно.

– Значит, дар рода есть и в тебе, это радует. Видана, мы сейчас попрощаемся, но я хочу напомнить тебе, девочка, думай, прежде чем отвечать, и говори со старшими, только когда тебя спрашивают. Не все любят живых и непосредственных подростков, многих они раздражают.

Давая наставления, лорд достал из потайного кармана кулон – синий камень в серебряной оправе – и надел на меня.

– Не снимай его никогда, он твоя защита и связь со мной. Чтобы вызвать меня, достаточно лишь взять кулон в ладошку, и я появлюсь, договорились?

– А Вы кто для меня? – кстати, интересный вопрос.

– Я друг семьи, в которой родилась и выросла твоя мама, и твой попечитель в касте магов.

– Лорд Тримеер, а о какой семье идет речь?

– Видана, со временем я все расскажу, но не сейчас и не здесь.

– Я правильно понимаю, что они ничего не желают знать обо мне? Ведь к нам никто никогда не приезжал.

Он чуть замешкался с ответом, отведя от меня взгляд, а я поняла, что права, совершенно права, и мне стало обидно. Даже не попрощавшись, развернулась и почти бегом бросилась за Розмари, которая была поодаль от нас и с успехом делала вид, что ничего не видит и не слышит.

* * *

Моя комната располагалась в самом конце третьего этажа. Маленькая, угловая, но мне, прожившей двенадцать лет за занавеской в избе, она показалась огромной. Небольшое окно выходило в парк, деревья которого создавали полумрак даже в самый светлый день. Стол со стулом у окна, рядом с ним в углу плетеное кресло, узкая кровать под серым покрывалом, а справа от входной двери – шкаф для одежды, все пустое и необжитое. Я положила сумку с вещами на стул, а куклу усадила в кресло, «Потом найду для нее место получше», – подумала, любуясь комнатой.

– Тебе здесь будет хорошо, вот увидишь, – Розмари наблюдала за мной, – и зря ты так с попечителем. Он искренне хочет, чтобы ты вернулась в семью, твою семью.

Я опустилась на кровать и вдруг почувствовала такую усталость, что начала засыпать под ее слова.

Проснулась оттого, что кто-то присел рядом, в комнате было совсем темно. Где-то слышались девчоночьи голоса, шаги по коридору, а в ногах у меня сидел леший.

– Ой, Лешик! Как ты меня нашел?

– Так это не проблема – найти мелюзгу в Академии для магов. Ты думаешь, таких заведений много в нашей империи? Нет, раз-два и обчелся.

Я смотрю на лешего, и так становится тепло на душе, у меня есть друзья и меня не потеряли.

– Да ладно, чего там. У меня здесь родственник служит на кухне. Ты, если что, обращайся. Только позови: «Дед Прокоп», он и появится. Да и я наведываться буду, ты не переживай. Не смотри, что мы с Кимой – низшие, нам ничего не чуждо, ты ж для нас родная, и мы тебя любим.

Было так приятно, но тут я встрепенулась, да что же это такое, целый день все кому не лень читают мои мысли. Вот и леший, не дожидаясь вопросов, отвечать начал, я застонала от обиды.

– Кикиморы болотные, куда я попала.

– Куда, куда, в Академию. Да ее все твои бабки, тетки, кузины по материнской линии заканчивали, вот и твоя очередь настала.

– Лешик, а я никого в Академии не знаю и так боюсь впросак попасть, – пробормотала я.

– Да ты не бойсь, где наша не пропадала, – начал успокаивать леший, но в дверь постучали, и он мгновенно исчез. На пороге стояла невысокая кругленькая женщина, она улыбнулась и позвала меня за собой.

Мы прошли по этажу, спустились на пару пролетов вниз и вошли в буфетную, где за столами сидели девушки и несколько юношей.

– Видана, ты садись пока вот за этот стол, а после прохождения испытания будешь садиться за стол своего факультета.

Я кивнула и села за указанный стол, за которым уже сидело несколько девочек. Мы посмотрели друг на друга, поздоровались и приступили к ужину.

Сидевшая рядом со мной худенькая бледная девочка с длинными белокурыми волосами повернулась ко мне.

– Я Тамила, а тебя как звать? – негромко спросила она.

– Очень приятно, я Видана.

И тут над нами раздался насмешливый голос.

– А чего тут приятного? Новая партия полукровок в Академии, – за нашими спинами стояла девушка среднего роста с волосами цвета платины, миндалевидными глазами и удивительно узкими губами, «Как у змеи», – подумала я. Сложенные на груди руки, сузившиеся глаза и вырвавшееся шипение.

– Слушай, мелкая, дедовщину еще никто не отменял. Мысли свои контролируй, а то пожалеешь.

– Видана, не обращай внимания, это старшекурсница, – прошептала Тамила, сникнув и став еще бледнее.

– Ирма, а что Вы делаете рядом с новенькими? Отправляйтесь за свой стол, – к нам стремительно приближалась женщина среднего возраста в длинном фиолетовом платье с длинными белыми волосами, собранными в строгую прическу.

– Девочки, я куратор первого курса. Ужинайте, и все собираемся в гостиной, расскажу вам, чем мы должны заняться дальше.

За соседними столами смеялись, разговаривали, а мы молча, не глядя друг на друга доедали ужин, вкуса которого я даже не чувствовала.

– Это от переживаний, – куратор, как оказалось, была рядом с нами, – все пройдет, вы привыкнете и полюбите свой новый дом.

Всех новеньких сопроводили в гостиную, где жарко топился камин, стояли два кресла, а мы расположились на полу на ковровых дорожках.

Вошла директриса и села в одно из кресел, второе заняла наша куратор, а мы, как маленькие птенчики, расселись у их ног и приготовились внимательно слушать.

Директриса обвела всех взглядом и, удостоверившись, что все новенькие здесь, приступила к рассказу.

– Вы прибыли в Академию магических искусств. Это древнее заведение, оно появилось задолго до Великой битвы, и представители многих магических родов обучались и обучаются здесь. Основательницей Академии явилась Хельга Великолепная из древнейшего королевского рода Дейдры. Многие рукописи, собранные святой Хельгой или записанные по ее указанию, хранятся в нашей библиотеке. Она, я не побоюсь этого слова, самая ценная из библиотек, переживших огонь Великой битвы. В нашей академии несколько факультетов:

лечебной магии;

практической магии;

боевой магии;

финансовой магии.

Вам должно быть известно, что на факультеты боевой и финансовой магии девочкам путь закрыт. Часть дисциплин с этих факультетов преподается на факультетах лечебной и практической магии, чтобы подготовить адептов ко всему в жизни. Для того чтобы определить, на какой факультет вас зачислить, вам придется завтра пройти испытание, а духи факультетов помогут вам сделать свой выбор.

– Да как бы не так, духи не помогают, а отбирают нас. Нам же только придется подчиниться их выбору, – прошептала Тамила, склонившись ко мне.

– Если у вас есть вопросы, я готова на них ответить, – продолжила директриса.

– А правда, что на испытаниях случаются всякие неприятные вещи, после которых кто-то будет вынужден покинуть Академию? – спросила одна из девочек.

– От такого никто не застрахован, но это случается крайне редко. Лично на моей памяти духи три раза отказывали претендентам, а я возглавляю женское отделение без малого пятьдесят лет.

«Ого, – шальная мысль вскипела в голове, – это сколько ей лет на самом деле?»

– Девочка, это неприлично, – Стефания в упор смотрела на меня.

Мне бы глаза опустить, так нет, я стала разглядывать директрису в упор, за что и поплатилась. Непонятно откуда прилетел легкий подзатыльник, и, покраснев, я опустила глаза.

А директриса продолжила рассказывать.

– После определения факультета каждая получает звание адепта Академии и будет обучаться в этих стенах семь лет. В конце обучения вы сдадите контрольные испытания, защитите диплом и отправитесь в мир, выполнять свое предназначение.

Я вытянула руку, директриса величественно кивнула, позволяя задать вопрос.

– А в чем состоит наше предназначение?

– Девочка, у каждой оно свое, и за время обучения мы это выясним. Большинство из вас выйдет замуж, станет поддержкой мужа и воспитателем своих детей. А некоторые, – здесь она остановилась, а потом уверенно продолжила, – станут частью Орденов, которые ведут большую работу: лечат, учат и хранят мир. Ну, я думаю, что на сегодня хватит вопросов, всем умываться и спать. У вас был насыщенный день, но завтрашний будет не легче, нужно отдохнуть.

Она резко поднялась и, не дойдя до дверей, исчезла. Половина из нас стояла со стеклянными глазами и в полуобморочном состоянии, только тихий смех куратора привел нас в чувство, и мы разбрелись по комнатам.

Едва моя голова коснулась подушки, как я сразу погрузилась в сон и увидела нечто странное.

Из подвала нашего дома в лес ведет боевой лаз, это страховка на случай внезапного нападения чужестранцев. И вот я увидела, как выскальзываю через него и бегу по знакомой тропинке, мы часто ходили здесь с дедом, и мне очень хотелось остаться в лесу ненадолго одной.

Но дед не позволял, объясняя тем, что лесной владычице может не понравиться такое вторжение и меня украдут ее прислужники. Дождавшись момента, когда младший дед ушел по своим делам в крепость, а старший спал на печи, я спустилась в подпол и, пробравшись по длинному тоннелю, выбралась в лес. Стоял солнечный день, редкий гость в наших краях, нас все больше дожди да туманы навещали. И вот я бегу вперед к болотному озерцу, где приметила недавно ярко-желтые цветы на мясистых ножках. Вокруг никого, только то там, то тут запоет птица, и вдруг едва не упала – из озерка на меня смотрели чьи-то настороженные водянистые глаза.

Обернулась назад – на тропинке стоял кто-то корявый и коренастый, преграждая мне путь назад. Испуг был столь силен, что я оттолкнулась дрожащими ногами от земли и взлетела, какая-то сила удерживала меня вверху, и я начала потихоньку двигаться вперед над тропинкой, как из озера высунулась длинная зеленовато-серая рука и схватила меня за ноги. А подскочившее сзади чудище своей корявой рукой закрыло мне рот, я даже пискнуть не успела. Эти двое поставили меня на тропинку, и зеленая деваха, вылезшая из озера, приказала: «Не ори!», а дальше, усадив меня на пенек рядом с тропинкой, лесные жители начали меня ругать.

– Ты что, совсем от лесной глуши одурела? – возмущалась зеленая. – Да кто же здесь вашей магией пользуется? Сейчас на нее сколько гостей набежит – мы тебя и спрятать не успеем. Деду твоему пожалуюсь, пусть он тебя накажет, вот удумала, вот учудила!

– Кима, Кима, успокойся, – вступил в разговор корявый. – А я, между прочим, леший, нас ведь еще не знакомили, – и протянул мне шершавую ладонь.

– А это Кима, кикимора она, болотная. А ты как сюда забрела, внучка дедова? – поинтересовался леший.

Справившись с испугом, я начала объяснять, что цветы захотелось посмотреть, понюхать и потрогать руками.

– Да ладно, ты из-за цветов и прибежала? – Кима переглянулась с лешим, которого я сразу окрестила Лешиком.

– Ну, пошли, покажем тебе цветы. Только ты того, деду не вздумай говорить об этом. Ох, не понравится ему такая история, совсем не понравится, – вздохнул леший.

Вцепившись в его руку и держась за мокрую ладошку Кимы, направилась к желанным зарослям. Любуясь цветами – за их высотой меня не было видно – и вдыхая прозрачный горьковатый запах, я позабыла о том, что поднялась в воздух. А потом меня напоили чаем и проводили до лаза, так мы подружились. И вот, почему-то во сне, я все вспомнила и оттого проснулась.

Еще темно за окном, но я не в состоянии уснуть. Этот сон разбередил воспоминания, а внутри сердечка что-то ныло, мерзкая, тянущая боль отказывалась уходить. Села, прислонившись спиной к стене, обняла колени и стала думать. Боль говорит, завтрашние испытания будут непростыми, может быть, даже опасными, значит, нужно собраться с силами. Как только я так подумала, боль стала чуть тише, мягче.

«Значит, правильно, думай, Вида, думай, что ты умеешь? О, кикиморы болотные, да я ничего не умею», – а боль в ответ на мои думы взвыла, стиснув стальными руками мое сердце так, что стало тяжело дышать. Вот это я зря, нужно вспоминать.